"Мой друг Кирочка" - читать интересную книгу автора (Каменский Александр Владимирович)

ОТВАЖНЫЙ КОТ

Приезжая в уральский городок Очёр, я спешу к домику, что стоит на самом берегу пруда. В этом домике живет мой друг и приятель Виктор Степанович Бурдин. Я приезжаю к другу, чтобы порыбачить с ним, а после похлебать на берегу душистую ушицу из свежей рыбы, густо сдобренную луком, черным перцем и лавровым листом.

Но я спешу не только порыбачить и отведать ухи, вовсе нет! Мне хочется повидаться со своим четвероногим приятелем — котом Кузьмой, — питомцем Виктора Степановича и всей его большой и дружной семьи.

Вот и сейчас, добравшись до Очера, я иду к знакомому домику рыбака.

На пологом берегу ровного, как зеркало, пруда, на влажном золотистом песке важно восседает мой четвероногий друг — большущий котище Кузьма с рыжеватой, точно подпаленной огнём, шерстью. Кот хмуро, слегка поводя длинными усами, смотрит вдаль, ничем внешне не показывая живого интереса к жизни.

— Кузьма! — зову я его.

Животное лениво поворачивает в мою сторону лобастую голову, но туловище его остается совершенно неподвижным.

— Здравствуй, Кузя! Хозяина поджидаешь? Ну, давай лапу, поздороваемся!

Кузьма, не поворачивая своей лобастой головы, не отрывая от противоположного берега, заросшего густым лесом, своих зеленых, огромных, как у филина, глаз, медленно, точно нехотя, подает мне свою широкую когтистую лапу. Едва слышное мурлыканье свидетельствует о том, что кот благосклонно отнесся к моему приходу.

Вдали показалась быстро плывущая лодка. Это возвращается с очередной рыбалки мой приятель — хозяин Кузьмы.

Кот, завидя лодку, мгновенно преображается: куда девались сонливость, вялость! Кузьма, подняв хвост трубой, рывком бросается к воде и призывно трубит — мяукает. В его мяуканье явственно звучит радость.

Не доезжая до берега метра два-три, Виктор Степанович, завидя нас, восклицает:

— Кого я вижу! Привет, друзья! — И, стоя в лодке во весь рост, приветственно размахивает пожелтевшей от солнца соломенной шляпой.

Затем Виктор Степанович, обращаясь к коту, командует:

— Кузьма! Ко мне, да поживей!

Выхватив из ведра, стоящего на дне лодки, первую попавшуюся под руки рыбину, мой приятель помахивает ею над своей головой и продолжает звать кота.

А Кузьма, мурлыкая и выгибая спину, облизывается, жадно поглядывая да трепещущего в руке хозяина солидного красноперого окуня.

— Кузьма! Ну, плыви же! Кому говорю! — громко произносит Виктор Степанович.

Кот минуту-две кружит по берегу, видимо, не решаясь войти в воду. Однако острое желание отведать свежей рыбки с неодолимой силой гонит его вперед.

То жалобно, то сердито мяукая, Кузьма медленно и без особой охоты, высоко вскидывая лапы, идет по воде к лодке. Вот уже его белого, с рыжими пятнами брюшка ее видно — оно под водой; вот лапы отрываются от дна, и храбрый Кузьма, борясь с небольшим течением, изо всей силы работает лапами, плывет к хозяину, руля длинным, как плеть, хвостом.

Я чуть не валюсь с ног от хохота, прыгаю по берегу, как заправский дикарь из книги «Робинзон Крузо», а Виктор Степанович, посмеиваясь, продолжает очень медленно отталкивать веслом лодку к середине пруда, размахивая в воздухе вертящейся в руке рыбиной.

— Кузьма! Кузенька! Ну ещё, ещё плыви, нажимай, нажимай, — ласково зовёт он кота.

Наконец, метрах в десяти от берега, сжалившись над четвероногим пловцом, Виктор Степанович приостанавливает лодку. Перегнувшись через ее высокий борт, он протягивает рыбину коту.

Схватив добычу, Кузьма поворачивает к берегу. Добравшись до него, он встряхивается, как настоящий пловец, и не спеша разделывается с окунем, а лотом моет лапой рот, охорашивается и мешком сваливается тут же на согретый лучами солнца песок подремать часок-другой…

А мы с приятелем идем в домик.

— Не было, кажется, случая, чтобы мой Кузьма не встретил меня с рыбалки, — смеется Виктор Степанович. — Как начну готовиться к выезду, он тут как тут! Прямо удивительно— чутье какое! Я к берегу — и он к берегу. Часов по пять, бывало, не возвращаюсь домой, а он сидит себе и ждёт… Как-то, желая позабавиться, я выманил кота чуть ли не на середину пруда, благо погода стояла хорошая. Конечно, я затащил Кузьму за шиворот в лодку и скормил ему двух крупных лещей в награду за поставленный мировой рекорд по плаванию. Так что Кузьма в накладе не оказался!

— Что и говорить — отважный кот! — заметил я.

— А прошлой зимой, — продолжал рассказывать приятель, — мой Кузьма что делал? Право, не поверишь!

— Этот рыжий котище на всё способен! — сказал я и снова расхохотался, вспомнив его недавнюю прогулку по воде.

— Действительно—на все способен! Уйду я, бывало, поздним вечером на пруд, сижу у лунки, скучаю, от холода скулы сводит. Вытаскиваю из-подо льда в час по рыбешке… Тишина. Вдруг однажды слышу за спиной: «Мяу-мяу-мяу!» — Я Даже вздрогнул от неожиданности! Оглянулся — Кузьма! Собственной персоной! Пока я рыбачу, Кузьма рядом сидит и временами, представь себе, сует лапу в лунку, это в студёную воду-то! Поторапливает меня: «Доставай, доставай, дескать, живей, не медли!» Так вот и рыбачили мы с Кузьмой всю долгую зиму…

— Да как же он нашёл тебя в темноте, да ещё в полукилометре от дома? — спросил я.

— А вот это как раз и осталось для меня тайной! — развел руками Виктор Степанович.

В эту минуту в беседку, где мы сидели в ожидании, когда сварят уху, вразвалку вошёл кот Кузьма.

— Спроси-ка у него самого! — рассмеялся приятель, поглаживая кота по жёсткой, совсем не кошачьей шерсти.

…Над прудом горел широкий малиновый закат; солнце, словно утомленное от дневной работы, медленно скрывалось за горизонтом. Густая прохлада, идущая от воды, приятно освежала разгоряченные дневной жарой наши тела.

С аппетитом хлебая из просторной миски наварную уху из ершей, в тенистой беседке, густо обвитой со всех сторон пахучим хмелем, мы с приятелем долго еще говорили о подвигах кота Кузьмы.

— То, что кошки умеют плавать — это ни для кого не секрет, — говорил, дымя трубкой, хозяин, — а что воды они боятся, тоже не секрет, но вот Кузя… Впрочем, ты сам видел своими глазами!

И мы, точно сговорившись, оба повернулись лицом в ту сторону, где под кустом крыжовника, точно неживой, вытянувшись, лежал отважный кот Кузьма, вздрагивая во сне и на кого-то сердито урча…