"Неотмазанные. Они умирали первыми" - читать интересную книгу автора (Аксу Сергей)Глава шестаяРядовой Чернышов и Трофимов понуро брели по улице в сторону мечети, куда после зачистки стали стекаться все группы. — Вчера, на «фишке» с Самураем перебздели, чуть не обделались! — прервал тягостное молчание Танцор. — Слышим, где-то слева банка консервная забренчала. Ну, думаю все, п…дец! «Чехи»! Полрожка выпустил, и Ромка не меньше. Оказалось, голодная кошка банку из-под тушонки вылизывала! Неожиданно у стоящего впереди «бэтээра» раздались женские крики и отборная ругань. Какие-то трое неизвестных контрактников из «усиления» с картонной коробкой и большой сумкой, с которыми обычно ездят за товаром «челноки», отбивались от вцепившейся в «добро» молодой чеченки, похоже, торговавшей на улице. — Отдайте, мужики! — твердо сказал Конфуций, загородив, военным дорогу. Его глаза устало смотрели на контрактников, в них не было ни угрозы, ни злости. Это были глаза смертельно уставшего человека, вернувшегося с тяжелой работы домой. Контрактники удивленно уставились на него. — Ты, что, летеха? Ошалел, что ли? — Совсем рехнулся? — Ребята уж второй день без курева и на одной сечке! — Ее Ахмед или там Саид, еб…ный, будет по нам пулять из-за угла в спину, а мы должны конституционный порядок здесь наводить? Так, что ли? — стал возмущаться заросший рыжей щетиной высокий мордастый прапорщик с редкими прокуренными зубами. — Вот именно, порядок! Правильно говоришь, приятель! — невозмутимо сказал Конфуций, глядя сквозь него тусклыми глазами. — Да, пошел ты на хер! — Да, мы на правах победителей берем! С древнейших времен победители… — Пидор, ты вонючий, а не победитель, — сказал, как отрубил Конфуций и презрительно сплюнул себе под ноги. — Летеха, полегче на поворотах! И не таких обламывали! — Откуда ты такой хороший, правильный взялся? — встрял в разговор второй, румяный плотный сержант с бегающими глазами, держа обеими руками картонную коробку. — Оттуда не возвращаются! — отрезал, мгновенно побагровев, Конфуций и угрожающе передернул затвор; вылетевший патрон, блеснув на солнце медным бочком, чмокнул в двух метрах в дорожную слякоть. Молодая чеченка в сбившемся на бок платке, почувствовав, что назревает что-то недоброе, отпустила из рук сумку и отпрянула в сторону. — Значит, своих мочить? — Из-за этой дрянной сучки? — С оружием-то все мы — Робин Гуды! А так? На кулачках? Слабо, лейтенант? Конфуций, не меняясь в лице, протянул свой АКМ Чернышову, стоящему рядом. — Подержи, Танцор! — Конфуций, может не надо, — стал отговаривать «собровца» побледневший Чернышов. — Надо, Танцор, надо. — Летеха! У тебя, наверное, не все дома? Ты хорошо подумал? — с ехидной улыбкой спросил контрактник с коробкой. — Ну, лейтенант, гляди! Сам напросился! — криво ухмыльнулся мордастый прапорщик. — Фонарик тебе теперь ночью точно не понадобится! Освещать округу фингалом будешь! Верно, Игорек? — живо откликнулся третий. — Вместо прожектора! — вставил развеселившийся Игорек. — Только в пах, чур, не бить! — Паша, лейту, точно п…дец! — Подожди, пусть «разгрузку» сымет, а то еще как бы не запарился, бедолага! — Не успеет! Отоварим по первое число! — отозвался Паша. Прапорщик передал оружие товарищу и принял боевую стойку, насмешливо взглянув на Трофимова. — Ну! Мохаммед Али, гонг? Ноги бойцов скользили и чавкали в раскисшем месиве дороги. Выбирая для атаки удобную позицию, прапорщик кружился вокруг выжидающего «собровца». Контрактник, сделав левой ложный выпад, неожиданно нанес молниеносный удар слева, но Конфуций ловко уклонился. — Неплохо, неплохо, — цедил, криво усмехаясь, прапорщик, наступая. — Ну, все! Каюк, тебе! — вновь сделав ложный выпад, он двинул Конфуция ногой, но тот отбил удар кулаком и тут же въехал нападавшему в челюсть. Слышно было, как клацнули зубы. — Ах, вот, мы какие? — вспылил Паша, набычившись. Размашисто рубя крепкими кулаками воздух, ринулся вперед. Конфуций, парировав серию ударов блоками, изловчился, поймал противника за рукав, крутанул его вокруг себя и быстро присел на колено. Контрактника словно кто-то невидимый оторвал от земли; он, мотнув в воздухе уляпанными «берцами», с которых во все стороны полетели ошметки грязи, влетел головой в забор. Конфуций тут же оседлал его и привычно как на задержании заломил за спину руку. Уткнувшись поцарапанной физиономией в треснувшие доски, прапорщик забубнил: — Ну, все, лейтенант! Всё! Всё! Твоя взяла! Хер с тобой! Все! Отпусти же! Конфуций отпихнул от себя поверженного противника, поднялся, вытер перемазанное колено о серый штакетник забора. — Ну и здоров, же ты! Но все равно, ты не прав, летеха! Нашел, кого защищать! Черножопых! Пошли, ребята! Злые недовольные контрактники, оставив на земле коробку и сумку, с матерком вскарабкались на уляпанный «бэтээр». — Ну, ты даешь, лейтенант! — крикнул сверху сержант. — Ловко устроился! «Носорогов», значит, бля, крышуешь! — Заткнись, «махра»! Памперсы подтяни! — отозвался за Конфуция Свят Чернышов. — Ладненько! Свидемся еще! Румяный Игорек, постучав прикладом по броне, крикнул: — Пингвин! Трогай! Поехали! Рыгнув удушливым дымом с сажей, БТР покатил вдоль улицы. — Танцор, дай фляжку! — сказал Конфуций, устало облокатившись локтями на хлипкий забор и уставившись в пространство отрешенным мрачным взглядом. Чернышов достал из-за пазухи Сафроновскую фляжку, которую ему передал для Трофимова капитан Дудаков. Отвинтив крышку, «собровец», выдохнув, сделал несколько жадных глотков. Фыркнул, передернулся, сплюнул. — Говнюки! Какие все-таки говнюки! — вырвалось у него. |
||
|