6

Решетов вернулся с объекта к двенадцати часам и велел секретарше никого к нему не впускать ни под каким предлогом. Каждый день ровно в двенадцать часов вот уже вторую неделю начальник строительного управления «Главстроя» Решетов Игорь Геннадиевич запирался в кабинете, чтобы заняться своим делом, сугубо личным, но вместе с тем и государственным. Он размышлял над новым способом прокладки подземных переходов без вскрытия дорожного асфальта. Способ сулил немалые экономические выгоды. И хотя сегодня управляющий трестом дал Решетову хорошую, как он говорил, «прочуханку» за текучесть кадров, настроение Решетова не особенно ухудшилось. Он верил, недалек тот день, когда ему удастся с лихвой себя реабилитировать в глазах управляющего. А текучесть кадров, что ж?.. Действительно, высокая, и начальник СУ Решетов знает о ней не хуже управляющего. Будем бороться с текучестью. Проведем собрание, подключим местком, партком, комсомольцев, сделаем рейды по объектам, по столовой, по общежитиям.

Решетов не только размышлял вторую неделю, но успел и кое-что сделать. Вчерне приготовил пояснительную записку, набросал вчерне чертежи, придумал название: «Новый способ строительства подземных переходов методом продавливания».

Пожалуй, пора уже и поделиться с кем-нибудь для оценки, для пробы. С кем-то одним, разумеется. Чтобы не возник нежелательный резонанс. Чтобы не разнесли идею по всему городу. Как-никак, подземные переходы сейчас — насущная необходимость в городской жизни, лицо, можно сказать, культура, движение, забота о пешеходе, о снижении уличного травматизма на фоне резкого увеличения автотранспорта. И можно надеяться, соответствующие инстанции без проволочек дадут зеленую улицу новому способу.

Для начала лучше всего поделиться с Москвитиным. Инженер, главный механик, разбирается. Мозговитый, хотя и пьет. Молчать умеет. И к тому же давний друг Решетова. Пусть он и станет первым критиком.

Решетов нажал кнопку и попросил секретаршу пригласить к нему Москвитина.

— А Лев Иванович уже заходил, — сказала секретарша. — Просил акт передачи подписать.

— Тем более найдите его.

В соавторы Лев не полезет, он не из таких. Да и Решетов не вислоух, находку с кем-то он делить не станет.

Вошел Москвитин с тощей папкой в руках. Заспанный, глаза подпухшие, вяло прошел к столу.

— Привет, Игорь.

— Привет, Лев. Садись.

Москвитин вяло опустился в кресло, положил папку на стол Решетова. Тот раскрыл ее, взял верхние листки, схваченные на уголке скрепкой.

— Видок у тебя, — сказал он. — Пора бы на самом деле бросать.

— Пора бы, — согласился Лев. — Да настроения нет. Хуже всего на старое место возвращаться.

Год назад Лев Иванович Москвитин, главный механик СУ, ни с того ни с сего взял вдруг расчет и уехал на Сахалин. Незадолго до этого события Решетова как раз и назначили начальником управления. Получилось, что Москвитин уехал от своего друга как бы в порядке протеста. Он так и сказал на вопрос Решетова: «Что с тобой?» Но Решетов-то знает, что Лев шутник, а другие поверили. Одним словом, не стал Москвитин объяснять причину, уехал — и все. Что ж, вольному воля. Холостой, одинокий, собрал чемодан и прощай Алма-Ата. А через год вернулся.

На его месте работал другой механик, пенсионер, вел дело спустя рукава, и Решетов, по договоренности с трестом, решил принять Льва на прежнее место.

— Мы, нижеподписавшиеся, — начал вслух читать Решетов, — главный механик СУ, та-ак, и бухгалтер материальной группы, та-ак, сего числа произвели сдачу и прием, та-ак. Вагон-общежитие типа ВО-10, башенный кран С-419, начос марки «Андижанец». — Тут Решетов споткнулся. — Что еще за «начос» марки «Андижанец»?

— Опечатка, — пояснил Лев. — Насос. Дизельный.

Прежний Лев не преминул бы отпустить шпильку в адрес машинистки, но Лев нынешний даже не улыбнулся, сидел как в воду опущенный.

«Сегодня делиться с ним нет смысла, — подумал Решетов. — Не разберется. Только охоту у меня отобьет». Он молча дочитал акт до конца, подписал, положил листки в папку.

— Изменился ты после Сахалина, — сказал Решетов.

— Тоска, — пояснил Лев. — Уезжал — на что-то надеялся. Забыть хотел — не получилось.

— Что забыть?

— Не «что», а «кого».

— Вот уж не замечал, что у тебя здесь кто-то был.

Москвитин ничего на это не сказал.

— Но кубышку ты, надеюсь, привез? — продолжал Решетов.

— С верхом, — усмехнулся Лев. — Куры не клюют.

— А как машина? Собрал? Ты же у нас золотые руки.

— Собрал, бегает. А теперь разбирать надо и в Каскелен на барахолку везти. По частям. ГАИ на учет не ставит, техпаспорт не выдает.

— Странно. А сколько самоделок по городу тарахтит, Они что, без документов ездят?

— Там другое дело. Покупают старую лайбу, «Запорожец» какой-нибудь, с техпаспортом, конечно, через магазин. И на его основе лепят свою марку. Новый двигатель, новый кузов и все такое. Проходят техосмотр и ездят. А у меня она вся сборная.

— Чепуха, Лев. Была бы машина, а бумага найдется. У тебя столько знакомых, поговори, попроси, достанут.

Заглянула секретарша.

— Игорь Геннадиевич, уже час, я в столовую, можно?

— Можно, Люда, иди. Зайди там к заву, возьми для меня банку кофе растворимого.

— Хорошо, возьму. Я оставлю вашу дверь открытой? А то тут бродят.

— Оставь.

Секретарша ушла. Лев взял свою папку со стола.

— Бумага — пустяк, — сказал он. — Если не считать, что за нее просят восемьсот целковых.

— Мир не без добрых людей, как видишь. Открой кубышку.

— Нет у меня такой суммы, — признался Лев.

— Послушай-ка, Лев, послушай-ка, — Решетова, похоже, осенило, — Прикрой-ка дверь.

Лев не спеша прошагал в двери, прикрыл ее, вернулся в кресло.

— Я, пожалуй, тебя выручу, — сказал Решетов и невольно покосился на телефон. — На авторемонтном у меня приятель есть, Левицкий. Я иногда обращаюсь к нему со своей машиной. Мастер и безотказный, всегда сделает. Так вот, они там собрали левую «Волгу», и он меня спрашивал насчет техпаспорта. Учитывая мое положение, так сказать, служебное. Я отказался. А мужик он денежный. Частники у него, частники без конца, он им все делает, и расценки, конечно, не государственные. Собрал он «Волгу», а документов нет. Он понимает, что и за техпаспорт надо платить, сколько запросят, а не сколько , дашь, Так вот, возьмем с него тысячу шестьсот и ты купишь сразу два техпаспорта. Один для себя, другой для Левицкого. Мы его слегка накажем, но он не умрет.

— Сразу два, — усмехнулся Лев. — Мне пока обещали один и то — намеком.

— Кто обещал?

— Да есть тут один, из автоколонны.

— Если он способен найти один паспорт, то найдет и второй.

— У него, по-твоему, типография, он их тиражирует?

Решетов пожал плечами с легкой досадой.

— В общем, смотри, Лев, сам. Я тебе предложил вариант не совсем чистый, но ведь положение у тебя безвыходное.

— Но и это не выход, Игорь. Сначала плати сумму, а потом тебе неприятности от ГАИ бесплатно.

— Вполне может быть, — согласился Решетов. — Ладно, смотри сам. Обедать едешь?

— Да я здесь перекушу, в столовой.

— А может, ко мне домой съездим?

— Спасибо... В другой раз. Как твоя Иринка?

— Да ничего, растет.

— А как... Антонина Петровна?

— Все так же, все там же, в детской больнице. Спрашивает, почему не заходишь.

— Зайду как-нибудь.

— Я ей сказал, что ты вернулся, она, по-моему, даже обрадовалась. Так что поедем пообедаем.

— Спасибо, Игорь, спасибо, я сейчас, понимаешь, не совсем в форме, но как-нибудь забегу, обязательно, привет ей передавай. — Лев заметно оживился. — Может быть, в субботу забегу, в ближайшую, а насчет твоего Левицкого постараюсь, сделаю.

«Все-таки надо ему сказать, зачем откладывать?» — подумал Решетов.

— Минутку, Лев, посиди еще минут пять-десять. — Решетов придвинул к себе тетрадь с жирными буквами на обложке: «Метод «продавливания». — Я тут кое-что придумал, Лев, принципиально новый способ, ты послушай, наберись терпения.

— Ты всегда что-нибудь придумаешь, — с искренним одобрением сказал Лев. — Давай-давай, интересно.

— Подземные переходы, как тебе известно, прокладываются сейчас с разрушением дорожного покрытия. На определенный срок перекрывается все движение по главным магистралям города. Я же хочу предложить способ, исключающий оба эти, весьма нежелательные и дорогостоящие факторы.

— Уже интересно, — отозвался Лев.

— Технически это будет выглядеть так: на месте схода, в пределах его контуров сооружается котлован. В котловане монтируется батарея гидравлических домкратов. Обычных, горизонтальных, но большой грузоподъемности. Сверху в котлован опускается тюбинг, то есть, бетонное звено, имеющее диаметр самого перехода И домкраты его вдавливают в грунт. Выемка грунта внутри тюбинга производится ручным механизированным инструментом. Направляющие домкрата делают возвратное движение, сверху опускается следующий тюбинг — и снова вперед, снова давление и выемка грунта. И так до противоположного схода. И все — под землей, ясно?

— В принципе — да. Ты уже все рассчитал? Экономический эффект?

— Огромный. Скажу — не поверишь. Но пока не скажу.

— Делай, Игорь, делай, это интересно. — Лев говорил искренне. — Нужна будет моя помощь — всегда готов. А насчет Левицкого... ты мне напомни. если уж ему так надо.

— Напомню.

— А Тоне привет, зайду обязательно.