"Хозяйка источника" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Глава 12

Несколько миллисекунд спустя, в другом сегменте Безвременья мы с Брендой стояли рядом у мраморного парапета и задумчиво смотрели на спокойную гладь Источника.

— Знаешь, что самое паршивое во всей этой истории? — наконец произнес я, нарушая затянувшееся молчание.

— И что же? — спросила Бренда.

— То, что я не смог устоять.

— Ты о Дане?

— Да.

— И сейчас ты раскаиваешься?

Я горько вздохнул:

— В том-то и дело, что нет. Я чувствую себя виноватым, мне очень стыдно, поверь. Но я ни в чем не раскаиваюсь, ни о чем не сожалею. Я соблазнил невесту родного брата, я изменил Дэйре в день нашей свадьбы… Боже, я не представляю, как посмотрю им после этого в глаза!

Бренда положила руку мне на плечо. Ее васильковые глаза смотрели на меня с сочувствием и пониманием.

— Не казни себя, Артур. Ты не виноват в том, что любишь Дану. Случилось то, что должно было случиться, и в этом нет твоей вины. Уверена, Брендон поймет тебя и простит — если не сразу, так позже, когда настанет его черед платить по счетам за обретенное могущество.

Я что было силы ударил кулаком по парапету и в сердцах выкрикнул:

— Будь ты проклят, Источник! Зачем ты мучишь нас? Зачем издеваешься над нами?

— Ради нас же самих, — ответила Бренда. — Чтобы мы оставались людьми.

Я вопросительно взглянул на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Источник не просто играет с нами и не просто издевается. Установленные им жестокие правила игры при более внимательном рассмотрении оказываются вполне разумными и оправданными. Если бы мы, получая власть над первозданными стихиями, не отдавали ничего взамен, то рано или поздно утратили бы всяческую связь с миром людей. По мере обретения нами все большего могущества, мы постепенно теряли бы свою человечность, сознательно избавляясь от тех качеств, которые, по нашему мнению, мешают нам овладеть высшими силами. В конечном итоге, мы превратились бы в опасных чудовищ, способных сокрушить весь мир человеческий, привести Вселенную к катастрофе.

— И ты думаешь, что моя… мое чувство к Дане помешает мне превратиться в опасное для людей чудовище?

— Я на это надеюсь. Надеюсь, что при любых обстоятельствах ты не захочешь выхолащивать свою человечность, чтобы не стать чужим для Даны… а также для Дэйры. Именно благодаря жестокости Источника и ты, и я, и Бронвен, и Колин, а теперь и Брендон с Даной, — все мы крепко связаны с остальным человечеством.

— Это установленный факт? — спросил я. — Или только твои предположения?

— А что есть факт? — вопросом ответила Бренда. — Факт, что для посвящения в Источнике необходима связь с материальным миром. Факт, что Источник отказывается признавать наличие такой связи, если неофит держит контакт с действительным адептом. А это странно, согласись.

— Бронвен говорит…

— Я знаю, что она думает по этому поводу, и пока не спешу разубеждать ее. Я смоделировала на компьютере Путь Посвящения и получила весьма любопытные результаты.

— Какие?

— Во-первых, в процессе прохождения Пути связь неофита с материальным миром никак себя не проявляет, она попросту бездействует.

— А как же запечатление?

— Оно происходит уже в Круге Адептов. Другое дело, что в момент погружения непосвященного Источник проверяет наличие у него контакта и допускает его к посвящению только при условии, что контакт есть, причем не с адептом.

— Следовательно, — сказал я, — связь с материальным миром на самом деле не условие успешного овладения Силой, а всего лишь условие допуска к ней?

— Вот именно. Источник — или тот, кто создал его, — не хочет, чтобы его адепты были оторваны от остального человечества, и даже готов уничтожить всякого, кто утратит эту связь.

Я закашлялся, подавившись не слюной, а словами, которые застряли у меня в горле. Я как раз собирался сказать: "Ну, ладно. Допустим, что ты права. Теперь представим такую ситуацию — Отворяющий адепта умирает. Тогда связь, о которой так радеет Источник, автоматически теряется, адепт оказывается вне человеческого мира, и уже ничто не мешает ему превратиться в опасное для людей чудовище. В твоей теории что-то не так, сестричка…" Ан нет!

— Это мое самое последнее открытие, — между тем продолжала Бренда. — После ночного разговора с тобой я никак не могла уснуть, все думала о шкатулке Пандоры, думала о том, что произойдет, если кто-нибудь из нас потеряет рассудок и решится убить своего Отворяющего. В конце концов я взяла ноутбук, отправилась в Безвременье и провела серию различных тестов.

— Тебе удалось получить ответ?

— Да. Я смоделировала вызов Образа и обнаружила, что при этом Источник запрашивает всех Отворяющих адепта… Кстати, на мой взгляд, этот термин не самый удачный, но коль скоро он прижился, то будем подразумевать под Отворяющими всех тех, кого адепт запечатлел в Источнике. Так, например, у тебя двое Отворяющих — Дэйра и Дана; у меня — Брендон; у Брендона — Дэйра…

— А ты? Ведь Брендон, купаясь в Источнике держал контакт и с тобой.

— Это еще один немаловажный момент: Источник не запечатлевает адептов. В него как бы встроена программа, которая игнорирует такой контакт.

— Почему? — спросил я.

— Вернее, зачем, — уточнила сестра. — Это делается для того, чтобы избежать образования замкнутых на себя групп адептов. К примеру, если бы Брендону удалось запечатлеть Бронвен, она стала бы его Отворяющим, и в результате возникла бы связка: Брендон — Бронвен — ты — Дана — Брендон. То есть, у каждого из вас был бы Отворяющий-адепт, чьим Отворяющим, в свою очередь, также является адепт. А это противоречит идеологии Источника — или того, кто его создал. Как видишь, все устроено так, чтобы любая последовательность Отворяющих заканчивалась на человеке, не являющимся адептом. Ты понимаешь меня?

Я кивнул:

— Кажется, начинаю понимать. Но вернемся к нашим баранам. Итак, в момент вызова Образа Источник запрашивает всех Отворяющих адепта. Что это значит — запрашивает?

— Он проверяет, живы они или нет.

— А что если один из них умер?

— Условие поставлено некорректно, его нужно сформулировать иначе. Если хотя бы один из Отворяющих жив, то все в порядке, но если все Отворяющие адепта мертвы, Источник незамедлительно убивает его.

Не думаю, что кому-то приятно было бы узнать, что его жизнь напрямую зависит от здравия других, пусть даже близких и родных ему людей. Мне стало не по себе при мысли о том, что каждый раз, вызывая Образ, я рисковал быть уничтоженным. Ведь если бы с Даной произошел несчастный случай…

— Дрянь дело, — мрачно произнес я. — Чем дальше в лес, тем больше дров.

— Это вовсе не так плохо, — возразила Бренда. — Было бы хуже, если бы Источник не контролировал своих адептов.

— Было бы лучше, если бы Источник контролировал их как-то иначе.

— И как же?

— Ну… Следил бы за состоянием их психики, анализировал их поступки и намерения…

— И отделял зерна от плевел, — с иронической усмешкой добавила Бренда. — Берег бы агнцев и уничтожал козлищ. Это же чистой воды антропоморфизм, Артур! Даже если Источник разумен, то вряд ли он разумен по-человечески и вряд ли способен судить о людях по человеческим меркам. Откуда нам известно, чтo есть в его понимании зерна, а что — плевела, кто для него является агнцем, а кто — козлищем? Какие у него критерии добра и зла, и существуют ли эти критерии вообще? Если Источник разумен, то он поступает мудро, не пытаясь судить нас. Он лишь устанавливает правила игры, которым мы обязаны следовать неукоснительно, и квинтэссенцию этих правил можно выразить одним четким императивом: мы должны оставаться людьми.

— Уж больно жестокие эти правила, — заметил я.

— Не нравится, не играй, — ответила Бренда. — Забудь про свой Образ и довольствуйся Формирующими. Впрочем, я уверена, что ты никогда не откажешься от обретенного могущества. Сейчас меня беспокоит другое — шаткость нашего положения. После глупой выходки Даны мы все оказались в зависимости от одного человека — от Дэйры. Это очень опасная ситуация, и ее нужно в экстренном порядке менять.

— Как?

— Элементарно. Каждому из нас следует произвести повторные запечатления, и для пущей верности нам желательно иметь не по одному, а по несколько Отворяющих.

Я содрогнулся от ужаса:

— Бренда! Что ты говоришь?! Ты представляешь, к чему это приведет?

— Я все понимаю, Артур, — кивнула сестра. — Но пойми и ты, что альтернативы этому нет.

Я тяжело опустился на траву и прислонился спиной к парапету.

— Ошибаешься, — сказал я. — Альтернатива есть — жить в постоянном страхе перед внезапной смертью.

— Это безумная альтернатива, — ответила Бренда, садясь рядом со мной. — В буквальном смысле безумная — это кратчайший путь к паранойе.

— А то, что ты предлагаешь, чревато шизофренией. Или маниакально-депрессивным психозом. Я еще не знаю, сколько мне потребуется Отворяющих, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности; но точно знаю, сколько женщин нужно для того, чтобы поставить меня на грань сумасшествия. Двоих достаточно — Даны и Дэйры. А что уж говорить о большем их числе.

Бренда положила одну руку мне на плечо, а другой нежно провела по моей щеке.

— Ты слишком мнителен, братец, вот и все. Мне бы твои заботы.

Я заглянул в ее глаза и увидел там боль и тоску.

— У тебя проблемы с мужчинами, сестричка?

Она отвела взгляд и тихо ответила:

— Да.

— Из-за твоего бывшего мужа?

— Нет, из-за Брендона. Если я еще раз влюблюсь, он точно сойдет с ума.

— Но почему? — удивленно спросил я.

Бренда горько вздохнула:

— Ты мог бы и сам догадаться. Другие — нет, а ты мог бы. Ведь никто, кроме тебя и мамы, не знает, насколько прочные узы связывают меня и Брендона.

Я застонал, мысленно ругая себя за несообразительность, и рывком привлек к себе Бренду.

— Бедная сестричка! Боже мой, Боже мой…

Она заплакала, крепко прижавшись ко мне, а я гладил ее по спине, не в силах найти слов утешения, которые, в сущности, были бы бесполезны. Я не мог представить себя на месте Брендона, но я понимал его, также как понимал и всю глубину личной трагедии Бренды. Да, действительно, Бог (если он есть) сыграл злую шутку с моими близняшками в ту самую ночь, когда они только были зачаты…

Выплакавшись, Бренда отстранилась от меня и, то и дело всхлипывая, заговорила:

— Вся наша беда в том, что мы слишком т е с н о связаны друг с другом. Конечно, мы можем ослаблять наш контакт до минимума, но только при условии, что держим свои эмоции в узде. Но если… если кто-то из нас…

— Да, я понимаю, — сказал я. — Я помню, что с тобой происходило, когда Брендон оказался в постели с Даной.

— Вот-вот! Я чувствовала то же, что чувствовал и он.

— Но насколько я мог судить, — заметил я, — тебе было хорошо. Ты сама это сказала.

— Да, и в этом наше отличие. Я смирилась с мужской сущностью Брендона и вместе с ним получаю удовольствие от его близости с женщинами. А он… он агрессивен и нетерпим. Все его естество протестует против моей женственности. Достаточно мне почувствовать влечение к мужчине, как ему становится тошно. И в этом нет его вины — таков он по природе своей. Брендон стопроцентный гетеросексуалист, для него отвратительна сама мысль о близости с мужчиной, и когда я впервые влюбилась… — Сестра ненадолго умолкла, смахнула с ресниц слезы и продолжила: — Это было в первый и единственный раз. Тогда я совершенно потеряла голову! Я решила порвать с Брендоном, покинула Царство Света и вышла замуж, но… но… — Ее затрясло от нового приступа рыданий.

Я обнял Бренду и ласково сказал:

— Дальше не надо, дорогая. Я знаю, что с вами происходило.

— От кого? От мамы?

— Неважно от кого. Знаю и все. И теперь я понимаю… — Тут я осекся.

— Что ты понимаешь?

Я промолчал, боясь еще больше расстроить сестру. Наконец-то я понял действительную причину столь болезненной реакции Брендона и Бренды, когда речь заходила об отношениях между ними. Я даже не подозревал, как близок был к истине, говоря брату, что на воре шапка горит. Для них обоих кровосмешение было бы благом, решением всех их проблем… если бы оно было возможным. И те слова, которые вырвались у Бренды, когда я водил ее к Источнику, и которые так озадачили и встревожили меня, на самом деле относились не ко мне, а к другому ее родному брату…

— Бренда, — сказал я после продолжительного молчания. — Здесь что-то не так.

Она высвободилась из моих объятий.

— О чем ты?

— О правилах игры, навязанных нам Источником. Не похоже, чтобы наш прадед следовал им. Если верить Бронвен, единственными Отворяющими короля Артура были его двоюродный брат Мерлин и его сводная сестра Моргауза. Мерлин не в счет, так как он был Отворяющим справа, а вот Моргауза, как известно, умерла задолго до свержения Артура с престола — и без каких-либо фатальных для него последствий. То же самое и с Мерлином — будучи адептом Источника, он благополучно пережил обоих своих Отворяющих, ему даже удалось скрыться от гнева тогдашней Хозяйки, Вивьены.

— Значит, с тех пор правила изменились, — сказала Бренда.

— Но кто их изменил? Сам Источник?

— Возможно.

— Тогда я спрошу у него, зачем он это сделал.

— Как?

— Помнишь, я рассказывал тебе, что когда сражался с Агнцем, на мгновение ощутил присутствие некой личности, обитающей глубоко в недрах Источника?

— Да, помню. — Бренда не на шутку встревожилась. — Неужели ты хочешь…

— Хочу, — твердо произнес я. — И сделаю. Я должен знать, что замышляет Источник. Мы все должны это знать. Окажись он самим Господом Богом, я все равно потребую от него объяснений.

— Это очень опасно, Артур, — попыталась урезонить меня Бренда. — Смертельно опасно. Ведь тогда ты едва не погиб.

— Но не погиб же.

— Да, тебе повезло. Однако не стоит испытывать судьбу дважды.

— И все-таки я рискну. Отойди-ка в сторону, сестричка. А еще лучше, возвращайся в материальный мир.

Видя, что мое решение окончательное, Бренда вздохнула и отрицательно покачала головой:

— Никуда я не уйду, Артур. Я останусь здесь и постараюсь помочь тебе. Позволь мне держать с тобой мысленный контакт.

Я немного подумал, затем кивнул:

— Хорошо.

— И еще одно, — добавила сестра. — Мне кажется, что за последние недели ты так издергался, что подсознательно желаешь умереть. Поэтому не забывай, что от тебя зависит жизнь Бронвен; не забывай, что у тебя есть дочь; не забывай, что у тебя есть мы с Брендоном, что есть Дэйра и Дана, и все мы любим тебя.

— Я это знаю, — ответил я и поцеловал Бренду в губы. — Я буду помнить об этом, родная.

Я лег на траву и устремил взгляд в зеленое небо Безвременья. Надо мной повис Образ Источника, и через него я начал черпать энергию.

Реки, моря, океаны силы вливались в меня, и я впитывал их, как губка, не останавливаясь на достигнутом. Я чувствовал, как вибрируют мои нервы от нечеловеческого напряжения, я с трудом удерживал под контролем колоссальный заряд энергии — и продолжал, продолжал черпать ее из Источника…

— Артур! — крикнула Бренда. — Остановись! Хватит! Довольно!

Я и сам понимал, что это уже слишком, но моя цель была так близка. Я почти что достиг ее… И достиг-таки!

Физически я продолжал лежать на траве под небом Безвременья, но разум мой блуждал в мрачных глубинах Источника. Меня окружала слепящая тьма.

"Что тебе нужно, живущий? — прозвучал в моей голове безликий, лишенный эмоций голос. — Зачем ты явился сюда, когда еще не пробил твой час?"

"Кто ты?" — спросил я.

"Я суть", — последовал ответ.

"Кто-кто?"

"Я суть, матрица личности, если угодно — душа умершего адепта, теперь обитающая в Источнике. Когда-нибудь и ты окажешься здесь, а если не поспешишь отсюда убраться, то очень и очень скоро".

Тут я мог бы слукавить и сказать вам, что любопытство превозмогло во мне страх, но буду откровенен: я не отступил немедля только потому, что меня сковал ужас. Я был готов к встрече с кем угодно — только не с мертвой душой.

"Ты все еще здесь?" — через пару секунд осведомилась суть.

"Я не уберусь отсюда, пока не получу ответы на волнующие меня вопросы", — набравшись храбрости, заявил я.

"Что тебя волнует?"

"Поведение Источника".

"Тогда ты обратился не по адресу. Если осмелишься, подожди. Я вызову нужную тебе суть".

Я осмелился и подождал, несмотря на настойчивые требования Бренды и давящий на меня пресс в триллионы гигатонн. Ждать пришлось не более десяти секунд, но для меня они растянулись в столетия. И все-таки я дождался.

"Я слушаю тебя, Артур Пендрагон, — прозвучал в моей голове точно такой же голос, хотя он принадлежал другой сути. — О чем ты хочешь спросить меня?"

"Прежде всего, кто ты?"

"Прежде всего, я суть".

"А кем ты была раньше?"

"Я была Хозяйкой Источника, пока Бронвен из Лейнстеров не убила меня".

Признаться, я ожидал подобного ответа.

"Ты Вивьена?"

"Нет, меня звали иначе. Когда-то я была Дианой из Сумерек".

В следующий момент я чуть не выпустил из под контроля всю скопившуюся во мне энергию, благо Бренда была начеку и поддержала меня.

"Диана! — вскричал я. — Ты — Диана?!"

"Я б ы л а Дианой. Давным-давно. С тех пор прошла целая вечность, даже больше чем вечность. Но я помню тебя, Артур Пендрагон; смутно, но помню. Нас что-то связывало…"

"Диана, родная…"

"Да, мы были близки — когда я была Дианой. Но теперь я не Диана, уже давно не Диана. Твоей Дианы не стало, когда она попала в сердцевину Потока Формирующих и потеряла свое тело. Она должна была уйти в небытие, но Источник принял ее и сделал своей Хозяйкой. Так появилась я — последняя из истинных Хозяек Источника".

"А как же Бронвен?" — Этот вопрос задал не я, через меня его задала Бренда. Сам я почти ничего не соображал; я был растерян, подавлен, оглушен. Я так желал найти Диану, и я нашел ее — но к а к у ю!..

"Бронвен из Лейнстеров ненастоящая Хозяйка Источника, — ответствовала суть, бывшая Хозяйка и бывшая Диана. — Теперь Источник не нуждается в Хозяйке как таковой, теперь он сам контролирует своих адептов. Моя программа работает безупречно".

"Так это ты ввела новые правила?"

"Да, я. А потом я позволила Бронвен убить меня".

"Но почему, Диана…"

"Я не Диана, я суть бывшей Хозяйки. Ты получил ответ на волнующий тебя вопрос, Артур Пендрагон, теперь уходи. Твое присутствие пробуждает во мне Диану, и если это случится, она заберет тебя к себе. А тебе еще рано умирать".

"Диана… то есть суть. Ты причастна к похищению Дэйры и убийству ее отца?"

"Пути Источника неисповедимы, — туманно ответствовала суть. — Но не вини в этом Диану. Ее карма чиста".

"Но…"

"Наш разговор закончен, Артур Пендрагон, я ухожу. Прощай, мы встретимся не скоро".

"Диана! — крикнул я. — Диана, подожди!"

Ответа не последовало. В недрах Источника царила могильная тишина.

"Артур, — послышался зов Бренды из Безвременья. — Немедленно возвращайся! Образ накрывает тебя. Я не могу ничего поделать".

"Сейчас, — ответил я ей и в последний раз обратился к недрам Источника, где обитали сути умерших адептов: — Если кто-нибудь слышит меня, пусть передаст той, которая раньше была Дианой, что она подарила мне прекрасную дочь. И пусть она знает, что я никогда ее не забуду".

К счастью, мне хватило сил и выдержки не сорваться в последний момент, я благополучно возвратил Источнику всю энергию, которую взял у него, и лишь затем позволил себе такую роскошь, как потерять сознание…

Я очнулся под тем же зеленым небом Безвременья, измученный и разбитый. Рядом со мной сидела Бренда и грустно смотрела на меня. Она была одета уже не в праздничный наряд с пышными многослойными юбками и множеством драгоценных украшений, а в легкое, не сковывающее движений платье, из чего я заключил, что провалялся без чувств довольно долго.

— Сестричка, — с робкой надеждой произнес я. — Мне это приснилось?

Она медленно покачала головой:

— Нет, Артур. Все это было на самом деле.

Я положил голову ей на колени и заплакал.

— Боже, что я наделал! Зачем я э т о узнал?! Как теперь я смогу жить с такой тяжестью на душе?!

— Ты сможешь, — сказала Бренда. — Ты должен. Ради Пенни, ради всех нас. Ты очень нужен нам, мы все тебя любим.

— Спасибо, — ответил я, утирая слезы подолом платья сестры. — Я тоже люблю вас… Но если Пенни узнает…

— Она не узнает, Артур. Никто ничего не узнает. Это будет нашим секретом, нашей страшной тайной.

— Страшной тайной, — повторил я. — Да, страшной… Ужасной…

Я попытался встать, и мне это удалось — правда, ноги держали меня не очень уверенно. Опираясь на плечо Бренды, я подошел к парапету и посмотрел на спокойную гладь Источника. Где-то там, глубоко, в бездне…

— Бренда, ты знаешь, что я хочу сделать?

— Догадываюсь.

Она призвала свой Образ, и спустя мгновение в ее руках появился большой букет роз с небесно-голубыми лепестками. Я молча взял у нее цветы, нежно прикоснулся губами к самому большому и самому красивому бутону, а затем с размаху бросил весь букет в Источник.

Прими мой прощальный подарок, Диана. Тебе мой прощальный поцелуй.