"Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки" - читать интересную книгу автора (Дроздов Юрий Иванович)

Глава 9. Спецназ

В 1992 г. во время моих встреч с российскими, французскими и американскими журналистами, мне задавали один и тот же вопрос: разведка и терроризм.

Российские журналисты требовали, по крайней мере, осудить те действия бывшей моей службы, которые были связаны с насилием. «Ведь раньше считалось, что последним случаем, когда КГБ прибег к акту террора за рубежом, было при Хрущеве убийство советским агентом украинского националиста С.Бандеры. Кто поручится за то, что нашему агенту за рубежом снова не будет дан приказ устранить, скажем, перебежчика?»

Иностранные же корреспонденты ставили вопросы профессиональнее, считая, что спецподразделения в спецслужбах есть и должны быть. Их интересовало, имело ли наше Управление какое-либо отношение к борьбе с терроризмом. Есть ли у нас информация о западно-европейских террористических группах типа немецкой «Красной Армии» или ближневосточных группах Абу Нидаля, Карлоса? Не пытались ли мы проникнуть в одну из них? Какова моя точка зрения по поводу деятельности этих групп? Были ли какие-либоофициальные директивы о том, как относиться к ним в случаях соприкосновения?

Я не смог удовлетворить их любопытства в полном объеме, ибо наше Управление не решало каких-либо вопросов, связанных с террористической деятельностью. Все, что опубликовано в последние годы за рубежом о причастности Восьмого отдела Управления «С» к терроризму, — не более, чем свободный полет фантазии авторов.

После окончания Великой Отечественной войны в течение ряда лет подразделения спецназначения бывшего IV Управления МГБ СССР, действовавшие в тылу противника и против оставшихся в живых бандитов и пособников нацистов, были свернуты.

Восьмой отдел Управления «С», который сформировался в середине 70-х годов из некоторых бывших сотрудников этих подразделений, был ничем иным, как информационной и научно-исследовательской разведывательной структурой, отслеживавшей оперативными средствами все, что касалось сил специального назначения стран НАТО. Отдел, естественно, проводил подготовку спецрезервистов на случай возможных военных действий, как это делается в любом государстве.

События в Афганистане заставили нас создать в 1978–1980 гг. и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа «Зенита» и «Каскада». Встретившиеся там трудности доказали ошибочность принятого в 50-е годы решения о прекращении деятельности частей специального назначения.

31 декабря 1979 года я и Вадим Алексеевич Кирпиченко в присутствии Владимира Александровича Крючкова докладывали Юрию Владимировичу Андропову о нашем участии в афганских событиях. После окончания беседы я сказал о том, что нужно уже сейчас, оценивая этот опыт, подумать о формировании специального кадрового подразделения в системе КГБ. Юрий Владимирович посмотрел на меня, не ответив ни слова. В середине января произошла очередная встреча. Я уже пришел с бумагой, в которой была изложена идея создания «Вымпела». В течение 1980 года, после неоднократных обсуждений, согласований в правительстве и Политбюро, руководство КГБ согласилось с необходимостью образования такого спецподразделения.

На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в Комитете Государственной Безопасности СССР совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в «особый период».

Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой Советского Союза Эвальд Козлов, боевой капитан 1 ранга из морских погранчастей КГБ. А потому назвали отряд «Вымпел», по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же наименование было скучное — Отдельный учебный центр КГБ СССР.

Таким образом, «Вымпел» создавался на основании решений Совета обороны страны для выполнения заданий за рубежом. Государство, используя хотя бы одного человека из этого подразделения, должно было возлагать на себя- и возлагалоочень высокую ответственность. Приказы о проведении операций мог отдать только председатель КГБ, и только письменно.

Каждый раз, когда дело касалось «Вымпела», я даже не спрашивал Владимира Александровича Крючкова, есть ли по этому поводу решение Совета обороны. Ибо каждый раз, когда это было необходимо, вопрос выносился на самый высокий уровень. И каждый раз Совет Министров СССР, Центральный Комитет партии, Политбюро, руководство Комитета Государственной Безопасности тщательно взвешивали все последствия, которые могли возникнуть, если придется задействовать подразделение.

Однако случаев рассмотрения вопроса о задействовании «Вымпела» где-то за рубежом на моей памяти не было. Потому что проводился скрупулезнейший анализ ситуации, детально оценивалась обстановка, возможности разрешения проблемы обычными средствами.

После того, как решение о формировании «Вымпела» было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: «Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было!»

Равных им действительно не было. И по степени готовности пойти на риск, и по степени оперативной выдумки, разведывательной находчивости. Они доказали свое право на существование и доказали право гордиться своей профессией и своими навыками. Главная особенность «Вымпела» состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь.

Они по сей день с большим уважением относятся к своим потенциальным противникам, ибо не понаслышке знают об их опыте, их методиках, тактике, способностях, умениях: некоторые сотрудники «Вымпела» прошли (естественно, нелегально) «стажировку» в подразделениях специального назначения НАТО.

На территории ряда стран были оборудованы тайники с хранящимся там специальным снаряжением для разведывательно-диверсионной деятельности в «особый период». Есть ли они сейчас? Скажу так: пусть от этого вопроса поболит голова еще кое у кого.

Мы прекрасно знали, что наша боевая подготовка в некоторых случаях превосходит американскую по своей напряженности, остроте и, можно даже сказать, по результативности. Хотя возможностей для этого у американцев было гораздо больше.

Ведь «Вымпел» рожден более чем на два десятка лет позже спецподразделений других государств. Догнать ушедших вперед противников теоретически было нетрудно, поскольку мы располагали всеми их наставлениями, касающимися работы частей специального назначения и психологической борьбы. Важно было обеспечить их практическое освоение, осуществить широкий диапазон мероприятий, которые были необходимы для того, чтобы не отстать от тех, кто противостоит нам за рубежом, по глубине и качеству знаний, по навыкам профессиональной работы.

Мы выбрали термин «разведчик специального назначения», потому что он, в первую очередь, вбирает в себя различия между функциями обычного разведчика, действующего под дипломатическим прикрытием, в мирных условиях, спокойных условиях разведывательной работы и никогда не привлекавшегося к выполнению острых разведывательных задач, и разведчика-диверсанта, призванного выполнять именно такие задачи и работающего в особых условиях. Кроме того, разведчикдиверсант должен обладать более широким диапазоном знаний, навыков, позволяющих справиться с выполнением таких острых задач.

Сразу же после создания отряда начала формироваться и учебная база по нескольким направлениям. Необходимо было полностью проанализировать и обобщить богатейший опыт диверсионной разведывательной деятельности на территории нашей страны во время Великой Отечественной войны и предшествовавших войн, опыт боевой подготовки в наших военных, армейских подразделениях специального назначения, опыт наших противников — американцев, израильтян, западных немцев. Создаваемые на этой основе учебные материалы подкреплялись данными, которые поступали от агентуры, осуществлявшей своеобразное наблюдение за специальными объектами противников на их территории. Это позволяло учитывать требования уставов, цели и задачи, методы проведения операций, наставления наших противников, действующих за рубежом, в том числе и против нас.

Выбиралось и отрабатывалось все ценное. На полигонах и учебных базах отшлифовывались наши программы.

Мы разработали серьезный перспективный план комплектования личного состава, специальных мероприятий по созданию условий материально-технического обеспечения для проведения специальных акций. Однако, пожалуй, основное внимание уделяли воспитанию работоспособного коллектива, так как считали, что любая техника, любое оружие может играть нужную роль только в руках квалифицированного специалиста. Мы стремились объединить людей, прежде всего преданных делу, людей, за которых можно поручиться, готовых выполнить любые задачи. И мы были уверены в каждом из них на сто с лишним процентов.

Напряженная боевая подготовка сотрудников «Вымпела» также началась сразу же после комплектования подразделения. Учебно-тренировочную базу оно получило в Балашихе, в «старом городке», где готовились еще кадры для войны в Испании, диверсанты из группы П.Судоплатова и И.Г.Старинова, в том числе и легендарный Николай Кузнецов.

Вначале в подразделениях боевого обеспечения служили солдаты и сержанты срочной службы. Но поскольку срок их службы был весьма короток для того, чтобы успеть подготовить высококлассного разведчика-диверсанта, и, кроме того, создавалась реальная угроза утечки вместе с «дембелями» секретов профессионального мастерства, в «Вымпел» стали приглашать служить только специально отобранных добровольцев из числа разведчиков, котрразведчиков КГБ, офицеров Советской Армии.

Чтобы попасть в подразделение, нужно было быть почти богом. Из 1000 человек всегда оставалось не более 12 кандидатов на испытательный срок, который выдерживали лишь трое-четверо. Наиболее жесткие требования предъявлялись к состоянию здоровья, психологическим качествам и знанию иностранных языков. Кстати, 90 % сотрудников «Вымпела» знали иностранные языки, многие имели по 2–3 высших образования, некоторые даже окончили Сорбонну.

Психологические испытания включали в себя прохождение целого комплекса интеллектуальных и личностных тестов: миннесотский опросник, опросник Кеттела, кляксы Роршаха, ТАТ, методики Леонгарда, Равена, Векслера и другие — сотни, тысячи вопросов, задач, головоломок, а также проверку на полиграфе (детекторе лжи) японского производства.

А вот, что говорит об испытании физической выносливости один из тех, кто его выдержал: «Мы прибыли в учебный центр в начале января. Морозы по ночам доходили до 30 градусов. В первый день нам выдали утепленные комбинезоны и меховые куртки, в которых было тепло в любую погоду. На следующий день ранним утром подняли на физзарядку. Облачившись в свое меховое убранство и слегка поеживаясь спросонья, мы вышли на улицы. Там нас встретил удивленный инструктор: «При любой погоде форма одежды для зарядки только одна — обнаженным до пояса». Естественно, что с голым торсом на таком морозе пришлось двигаться очень интенсивно. А чтобы совсем стало тепло, под конец мы отправились на легкую пробежку — 10 километров. Хочешь — не хочешь, но добежать до цели — уютного теплого общежития — пришлось всем, усилием воли преодолевая свинцовую тяжесть в ногах и одышку. Замерзать в темном лесу никому не хотелось. Впрочем, спустя всего две недели ежедневный бег по утрам уже не вызывал сколько-нибудь серьезных отрицательных эмоций.

На первых же учениях нам пришлось пройти по глубокому снегу 65 километров за одну ночь. Причем не с пустыми руками. Оружие, радиостанции, рюкзаки со снаряжением, все это «тянуло» на 40 килограммов. Нельзя сказать, что поход оказался приятной прогулкой, однако до финиша добрались все, уложившись при этом в контрольный норматив времени. Вспоминается эпизод еще одних учений: на середине маршрута руководитель «сжалился» и разрешил «захватить» попутную машину, чтобы добраться до места назначения на колесах. Мы единодушно отклонили это предложение: «Зачем нам лишняя возня с машиной, когда тут бежать осталось всего каких-то 20 километров?»

Не удивительно, что при подобных нагрузках многим пришлось за полтора месяца по два-три раза менять обмундирование, последовательно уменьшая его размер, скажем, с 54-го до 48-го. Животы исчезали прямо на глазах, хотя питались мы в очень хорошей столовой и каждый ел столько, сколько хотел. Да и возраст у большинства членов группы был далеко не студенческий, некоторым перевалило за тридцать. Мне запомнилась в этой связи телеграмма, полученная руководством учебного центра от жены одного из наших офицеров: «Вы забрали у меня мужа, а вернули жениха. Спасибо!»

За время предварительной подготовки никто ни разу не чихнул, не начал кашлять, не слег с температурой, хотя приходилось ночевать в сугробах, переходить довольно широкую Клязьму по грудь в ледяной воде и не переодеваясь двигаться дальше — на плечах у нас «висел противник». Кстати, время выполнения контрольных нормативов всегда засекалось по последнему из участников. Если он не укладывался в срок или сходил с дистанции, задание считалось не выполненным. Это заставляло брать на себя нагрузку более слабого или травмированного члена группы, а то и просто нести его на руках. Так рождалась настоящая мужская дружба, уверенность в товарищах. Впоследствии, когда мы уходили в боевые рейды, в голове не было никаких сомнений в тех, кто шел рядом. Мы знали, что каждый пожертвует собой для спасения остальных. Ну, а те, кто не был способен выкладываться до конца, любой ценой выручать друзей — те уходили сами, тихо и незаметно. Никто их не удерживал.»

Новичок успевал приобрести хорошую физическую форму, проверить на прочность тело и психику. При дальнейшем прохождении службы физическая и психическая форма поддерживались в процессе плановых и самостоятельных занятий, многочисленных учений и боевых операций.

Учили в «Вымпеле» крепко. Процесс обучения (по индивидуальной программе) пришедшего с «гражданки» занимал пять лет. На «доводку» выпускника Рязанского высшего военно-десантного командного училища уходило два года.

Общефизический тренинг, ежедневные десятикилометровые кроссы, марш-броски по пересеченной местности, в том числе с полной выкладкой, силовые упражнения (подтягивание, лазание по канату, занятия в тренажерном зале), прыжки с возвышений от полуметра до двух с половиной метров, общеразвивающие упражнения. Тренировки по рукопашному бою не на мягком ковре, а на асфальте.

Стрельба из всего, что стреляет: овладение любыми видами оружия, всеми системами пистолетов, гранатометов, пулеметов отечественного и зарубежного образца, а также обучение использованию специальных патронов, позволяющих превращать в мощное средство поражения обычные предметы (авторучки, зонты, трости и т. п.). Вождение всего, что движется. Обучение минно-взрывному делу, в том числе способам изготовления взрывчатки из средств бытовой химии. Обучение радиоделу: свободной работе на радиостанции любого типа как открытым текстом, так и с помощью азбуки Морзе, изучение основ радиолюбительства, чтобы уметь самостоятельно изготовить приемно-передающее устройство, радиопеленгатор, прибор подслушивания и т. д. Государство и руководство Комитета госбезопасности уделяли подразделению значительное внимание. Несмотря на финансовые трудности, был достигнут очень высокий уровень подготовки и оснащения, постепенно улучшалось качество экипировки, снаряжения, обеспечения. Кроме того, сотрудники «Вымпела», как пользователи, сами участвовали в разработке оружия, снаряжения, давали тактические задания исполнителям, которые делали по их заказам специальные изделия на уровне мировых стандартов. И в Туле, и в некоторых других местах создавали прекрасные образцы вооружения, специального снаряжения для штурмовых мероприятий (одежду, обувь, спальники и т. д.).

Тактика боевых действий малых групп. Воздушно-десантная, медицинская подготовка, скалолазание. Тактико-техническая подготовка. Основы разведывательной деятельности.

Изучение иностранных языков и страноведения. В «своей» стране сотрудник спецподразделения ни в коем случае не должен был «засветиться». И не только изза неправильного произношения, что, надо отметить, вообще исключалось при интенсивной системе обучения иностранным языкам. Необходимо было свободно ориентироваться в житейских вопросах, не чувствовать себя «белой вороной» среди местного населения, знать историю региона, национальные обычаи, национальную психологию, все, что может пригодиться для сбора и анализа информации, вербовки агентуры среди местных жителей и т. п. Каждая операция продумывалась тщательнейшим образом. Предусматривались даже такие «мелочи», как пломбы в зубах, покрой одежды. («Вымпел» располагал специально подготовленными по каналам внешней разведки стоматологами, собственной швейной мастерской.)

Методика выживания в экстремальных условиях: регулярно проходили тренировки на выживание в условиях пустыни, льдов и т. п. Новичок, к примеру, должен быть изучить, каких пауков можно есть, а каких нельзя, с какой травой нужно сварить ту же крысу, чтобы она стала пригодной к употреблению в пищу.

Иначе говоря, из обыкновенного человека в «Вымпеле» делали профессионала высочайшего класса.

Вспоминает один из них: «На всех этапах обучения присутствовал своеобразный психологический тренинг. Заключался он главным образом в том, что нас не стремились запичкать теорией и заранее подготовить к возможным трудностям на тренажерах, а подводили, скажем, к 70-метровому отвесному скальному обрыву (хотя большинство из нас горы видело раньше только по телевизору) и командовали: «Вперед!» И вот так, выполняя одно задание за другим, преодолевая собственные слабости, мы не со слов инструкторов, а на собственном опыте убеждались, что нам все по плечу. Конечно, потом нам объясняли, что то же самое можно было сделать проще, быстрее, легче, но такая теория, накладываясь на личные ощущения от пережитого, усваивалась намного эффективнее, чем обычные рассказы лекторов. Преподавателям оставалось только следить, чтобы уверенность в собственных возможностях не перерастала в самоуверенность и время от времени щелкать зарвавшихся «корифеев» по носу.

Мы верили не только в себя и своих товарищей, но и в свое оружие и снаряжение. То и другое не уступало западным образцам, более того, во многих случаях превосходило их. Смею это утверждать, так как на практике сравнивал их качество. Со всей этой техникой, в том числе очень сложной, необходимо было обращаться на «ты». Ведь от степени совершенства владения ею зависела и своя жизнь, и жизнь друзей, и успех любой операции. Инструкции по обращению с техникой приходилось хранить в голове. Во-первых, в боевых ситуациях некогда листать справочник. Во-вторых, почти все инструкции были секретными. Таким образом, память хранила сведения об устройстве и правилах эксплуатации двух десятков взрывных устройств, пяти радиостанций, разнообразных пеленгаторов и много другого. Все это я говорю к тому, что из нас не делали «накачанных» монстров, а в первую очередь развивали голову. В результате, отъявленные «гуманитарии» поневоле становились «технарями» и наоборот.»

Если другие подразделения спецназа, существовавшие в тот период в СССР и за рубежом, предназначались прежде всего для выполнения задания на стадии реализации, то вымпеловцы проходили и стадию выработки решения, могли самостоятельно собрать информацию, оценить ее, разработать план мероприятия и выполнить задание достойным образом. Во время выработки решения огромную роль играл творческий элемент: внести что-то особое, неожиданное, нестандартное отличительное качество вымпеловцев.

Эти ребята не знали слова «невозможно». Потому что не начинали действовать до тех пор, пока все вместе и каждый в отдельности не обретет полной уверенности, до тех пор, пока не были проработаны все детали взаимодействия с силами, обеспечивающими исходной информацией, пока не была достигнута нужная степень подготовленности по тому или иному конкретному объекту, пока не были взвешены все «за» и «против», учтены и приняты во внимание все подробности. Была усвоена четкая схема: десять дней — на подготовку, и еще пять дней (коэффициент расхлябанности) — на ликвидацию всех недочетов, допущенных в процессе первичной подготовки.

В коллективе знали мою непреклонную позицию, подчинялись закону, который может показаться в какой-то мере жестоким: то, что поручено, ты обязательно должен выполнить, должен подумать и сделать, для того у тебя и голова на плечах, для того тебе дается право на размышления, на сомнения. Наверное, это и способствовало выполнению целого ряда сложных задач.

По всей видимости, офицеры «Вымпела» со мной согласны: «У нас была такая уверенность: если задача поставлена, мы ее выполним. Понимаете, просто неприемлемо говорить по отношению к такой группе спецназначения, как «Вымпел», что какую-то задачу выполнить можно, а какую-то нет. Мы для того и служили, чтобы всегда уметь выполнить любую задачу, в любом месте, где она поставлена.»

«Сотрудник «Вымпела» — это ведь не только большой лоб, бугристые мышцы. Сотрудник «Вымпела» должен работать не только по реализации информации: захват, какое-то острое действие и т. п., но и собрать информацию. Самое главное- умение оценить обстановку и действовать для того, чтобы выполнить задачу.»

Поскольку личный состав «Вымпела» должен был быть готовым к действиям в любых климатических условиях, в любых регионах мира, выполнялись совершенно разнообразные по профилю и содержанию задачи. В процессе боевой подготовки спецназовцы одновременно обучались и специальности (профессионалами в подлинном смысле слова были все, но некоторые специализировались по отдельным направлениям более углубленно), и способности сколачивать группы. Количество и подбор специалистов в группах, а также виды вооружений, техники, экипировки варьировались в зависимости от конкретной боевой задачи.

Подготовка проводилась не только на учебно-тренировочных базах, но и «на местности», «в деле».

Пребывание в Афганистане офицеров тогда- я подчеркиваю- формирующегося «Вымпела» дало возможность сразу же включиться в освоение серьезного боевого района, получить серьезную практику действий в острых боевых условиях; дало интересный материал для оттачивания программ боевой подготовки, для изучения региона, для понимания особенностей работы противника, с которым можно здесь встретиться. Вымпеловцы работали в Афганистане в течение многих лет. Группками по десять, пятнадцать, двадцать человек, при скромной поддержке вооруженных сил, они решали весьма сложную и почетную задачу амортизации боевых действий между двумя противоборствующими силами. Благодаря оперативности, знанию обстановки, хорошей разведке, умению установить контакты с противниками, с душманами, с авторитетами, с аксакалами, с главарями банд, умению построить отношения с руководителями советских войсковых подразделений, представителями милиции и т. д., они сумели добиться важнейшей цели — уменьшения числа возможныхжертв.

Афганистан не был единственным участком постижения и оттачивания мастерства. Сотрудникам «Вымпела» приходилось выполнять задачи наблюдателей, советнические функции в целом ряде стран, уже не однажды упомянутых в российской печати. Они работали в Анголе, Мозамбике, Никарагуа, на Кубе. Изучали особенности такого региона, как Юго-Восточная Азия, были с небольшим ознакомительным визитом в Лаосе. Общение с лаосскими разведчиками научило многому. В частности, раскрыли офицерам и руководителям «Вымпела» ситуацию, которую переживали органы молодой Лаосской республики, особенно после того, как американцы оставили там значительные части своих спецподразделений. Некоторые американские диверсанты-авантюристы уже в середине 1980-ых годов возвращались в Лаос и проводили там очень серьезные акции, влиявшие на положение, становление нового режима в республике.

Вымпеловцы также знакомились и перенимали опыт вьетнамских коллег из группы специального назначения «Доконг», недалеко от Ханоя. Учились работать в джунглях, преодолевать различные заграждения, изучали мины, в том числе американские мины-ловушки, методы невидимого для противника передвижения на море, на реках. Со своей стороны, — обучали вьетнамцев владению нашей спецтехникой, вооружением, нашим способам ведения огня, отрабатывали определенные коррективы при проведении городских операций.

Так что практика, полученная вымпеловцами в ряде регионов мира, стала очень существенным материалом, позволявшим организовывать и осуществлять насыщенную боевую подготовку.

Из анализа и характера действий противника для «Вымпела» вытекала задача подготовки к проведению разведывательных действий в глубоком тылу противника. Агентурная работа, диверсии на стратегически важных объектах, захват судов и подводных лодок, охрана советских учреждений за рубежом, борьба с терроризмом за рубежом, освобождение в случае захвата объектов повышенной опасности (ядерных, химических, топливно-энергетических и т. д.).

За годы своего существования подразделение превратилось в одно из мощнейших в мире. Оно находилось в постоянной боевой готовности, непрерывно действуя своими группами то в Афганистане, то на театрах оперативно-тактических учений внутри страны и за рубежом. Разведчики-диверсанты могли вести бой с воздуха, используя свои спецсредства, десантироваться группами на значительной по площади территории и брать под свой контроль хозяйственно-экономическую и военную деятельность противника, оставаясь, как показывала практика, необнаруженными. Они могли незаметно выйти из подводной лодки в нейтральных водах, добраться до берега, проникнуть с моря на сушу, пройти через всю страну и выйти в заданный район для разведки и захвата важного объекта, выполнить задачу и уйти обратно в море. Подразделение постепенно становилось на ноги и подтвердило свою надобность.

И еще очень важным, может быть, самым главным, было чувство патриотизма и уверенности в своих боевых товарищах. В «Вымпел» шли с пониманием своего долга и готовностью — в необходимых случаях — к самопожертвованию. В «Вымпел» шли, чтобы служить не политикам, а Родине. Вымпеловцы были уверены в том, что их работа способствовала обеспечению спокойствия наших границ, что она нужна Родине.

Служба в острейших условиях, взаимодействие при выполнении сложнейших задач породили дух сплоченности, который невозможно уничтожить. Боевая дружба объединяет крепче всего.

Когда зарождался «Вымпел», а происходило это в огне афганских событий, я был вместе с ними. Я регулярно встречался с ними, ставил перед ними задачи. В каждом я видел раньше и вижу теперь просто товарища. Своего боевого товарища. С которым пришлось делить все. Меня так же могли убить, как и их. Я был рядом с ними. А это рождает отношения особого рода.

В «Вымпеле» служили представители почти всех наций и национальностей Советского Союза. Наличие в подразделении лиц разных национальностей — одно из непременных условий успешности работы. Наши противники из стран НАТО подсказали нам необходимость учета этой особенности. Думаю, это правильно. Сегодня большинство населения земного шара составляют люди монголоидного типа. Только в одном Китае их количество скоро достигнет полутора миллиардов человек. Более двух третей населения мира считает себя приверженцами ислама. Среди вымпеловцев были и представители монголоидного и тюркского типов.

Однако проблем межнациональных отношений никогда не возникало. Мы не делили друг друга по национальному признаку. Основными критириями был профессионализм, патриотизм, надежность.

И каждый знал, что не имеет права бросить товарищей ни в какой ситуации. Так должно быть. Так было в годы войны, так, по-моему, должно быть во время любой операции. Если ты ушел с группой своих боевых товарищей, то вместе с ними должен и вернуться назад, с живыми или мертвыми. Вынести положено было всех, включая погибших.

Это не может быть обузой. Наоборот, согласно святому закону разведки, все прорабатывалось таким образом, чтобы было как можно меньше жертв и чтобы все вернулись обратно. Так мы учили «Вымпел» воевать. (За все время существования «Вымпела» погибло несколько человек: в основном в Афганистане, потом — в операции внутри СССР, в октябре 1993 года снайпером был убит Геннадий Сергеев.)

Первые учения прошли в 1984–1985 гг. под названием «Неман». В Белоруссию была «заброшена» большая группа разведчиков-диверсантов, которая (разумеется, условно) «вывела из строя» крупный железнодорожный узел Калинковичи, «ликвидировала» нефтеперегонный комбинат, заложив более 20 мин и умудрившись «прилепить» мину даже на двери караульного помещения военизированной охраны.

Затем успешно были проведены «диверсии» на Ярославском заводе синтетического каучука, на Армянской АЭС. В 1985 г. — учения, в которых проверялось, как сработают властные системы КГБ, МВД Магаданской области, Чукотского автономного округа в условиях проникновения диверсионной группы с Аляски. «Вымпел» работал на Читинской ТЭЦ, Ленинградской АЭС, помогая ряду руководителей в укреплении режима секретности и трудовой дисциплины на ядерных и других уязвимых объектах. Например, после учебной операции на одной из атомных электростанций ученые-эксперты, которых мы попросили дать заключение о возможных размерах последствий, пришли к выводу, что масштабы катастрофы, если бы подобное произошло, многократно превысили бы Чернобыльские. Мы знали переченьцелей, определенных противником на нашей территории, и учились противодействовать ему. Мы учили сотрудников «Вымпела» тому, что требуется на войне.

Спецназовцы блестяще проявили себя и при участии в боевых операциях. Например, в одной из стран Ближнего Востока были захвачены в заложники граждане СССР. Переговоры с террористами не давали никих результатов. И вдруг при невыясненных обстоятельствах погибают один за другим лидеры бандитов. Оставшиеся получают ультиматум: если они не выпустят заложников, то придется выбирать самим, кто будет следующим…

Наибольший интерес, на мой взгляд, представляли собой учебные операции ответного или встречного характера по отношению к противнику, которые помогли предсказать многие процессы политического развития в нашей стране. Например, несколько лет назад командование НАТО проводило на своем южном фланге на территории Греции и Турции маневры «Арч Бей Экспресс», нацеленные на республики Закавказья и Болгарию, якобы в связи с благоприятной там для воздействия обстановкой. Это были последние учения, которыми мне пришлось руководить незадолго до выхода в отставку. Я обратил тогда на них внимание еще и потому, что командование войсками южного фланга НАТО по сценарию вероятных боевых действий предусматривало и нанесение ядерных ударов на этих направлениях, если того потребует сопротивление противника. Маневрам НАТО мы противопоставили свои оперативно-тактические учения «Чесма», проходившие на нашей и сопредельных территориях. Результаты агентурных и оперативно-тактических наблюдений превзошли все ожидания: «Арч Бей Экспресс» оставил после себя следы, которые позволили создать об учениях «Чесма» закрытый кинофильм «По поступившим данным».

В апреле 1991 года председатель КГБ СССР В.А.Крючков согласился с моим предложением показать этот фильм членам комитета ВС СССР по вопросам обороны и безопасности страны, во главе с Шариным. Фильм произвел на них сильное впечатление. Мы, со своей стороны, только попросили законодателей принять меры для того, чтобы не допустить возникновения очагов гражданской войны на юге и ее распространения на север страны. Наше предупреждение тогда не услышали. А сегодня мы открыто говорим о причинах войны в Чечне, о кавказско-каспийской нефти, терроризме в Москве, почти привыкли к тому, что ежедневно убивают ни за что российских солдат в Чечне.

Страну постепенно стала захлестывать волна терроризма.

Какой-либо агентурной информации по проблемам терроризма, кроме открытых публикаций о деятельности западноевропейских, ближневосточных и других групп, мы не имели. Это входило в функции внешней контрразведки, которая должна была тщательно отслеживать эту проблему. Мы не стремились к проникновению ни в одну из подобных групп по соображениям как оперативного, так и морального характера. Со всей ответственностью заявляю, что в период с 1970 по 1991 год ни одно из подразделений нелегальной разведки не поддерживало контакта с какой-либо террористической группировкой, более того, руководство запрещало это. Руководство берегло нелегальную разведку.

Что можно сказать вообще относительно деятельности террористических групп? Как я отношусь к этой проблеме? Этот вопрос предполагает два вида ответов: краткий и подробный.

К деятельности любых террористических групп в мирное время отношусь крайне отрицательно.

Как разведчик, служивший своему Отечеству, понимаю причины, заставляющие государство прибегать к этому виду политической активности.

Определенной части общественности хорошо известна теория «малой войны». «Малая война» происходит не только в военное, но и в мирное время (чтобы оказаться в нее втянутым, не надо представлять интересы разных общественных формаций). Ее основными формами являются терроризм, диверсии и партизанство. Хотя «малая война» имеет подчиненное значение, ее роль в современных условиях, как показывают события в мире, возрастает. Задачи, формы и методы «малой войны» обусловливаются ходом и условиями политической борьбы. Действия «малой войны» организуются и ведутся как силами армии (по указанию соответствующих правительств), так и силами гражданских властей, политических партий и групп населения, и даже отдельными гражданами. Используются все возможные средства борьбы — от «мирных», экономических, психологических, социально-культурных до военных. Наши исследователи в конце 20-х — начале 30-х годов глубоко изучали проблемы «малой войны». Например, М.А.Дробов проанализировал более 370 русских и иностранных работ, посвященных теории и практике «малых войн» ХIХ-ХХ веков. Его исследование «Малая война. Партизанство и диверсии» (М.: Госвоениздат, 1931), давно ставшее раритетом, на мой взгляд, не потеряло своего значения и сегодня.

Дробов пришел к заключению, что содержание и формы современной «малой войны» — это выражение вооруженной борьбы, по отношению к которой малая война есть лишь часть, отдельный момент, особая ступень в развитии. Точнее, малая война- переходная форма вооруженной борьбы, развивающейся во всеобщее вооруженное восстание для захвата власти восходящим классом, поэтому она естественна и закономерна как в «мирное», так и в военное время.

«Малая война» может возникать самостоятельно, постепенно перерастать или в большую войну, или во всеобщее (крупное) восстание и может сопутствовать большой войне, развиваясь лишь в каких-либо своих формах; а может совершенно замереть, превратившись в пассивные диверсии и скрытые формы воздействия словом или делом: малая война не венчает борьбу сама по себе и не является единственной и решающей формой борьбы.

По мнению Дробова, малая война ведется методами борющихся сторон в меру их уменья и достижений, с использованием тех средств, которыми они располагают к моменту ее ведения или которые смогут изыскать и организовать в самом процессе борьбы. Чем сильнее и могущественнее одна из сторон, чем она организованнее, тем разнообразнее и удачнее методы ее борьбы, тем богаче средства, тем полнее и быстрее она осуществляет свои задачи, а значит тем шире размах малой войны, тем глубже проникает она в массы, в которых черпает свои силы.

Исходя из опыта прошлого, Дробов сделал вывод, что диверсии (террор) индивидуалистичны (одиночки, небольшие группы), партизанство массово (отряды), но вместе они составляют единый процесс вооруженной борьбы на определенном отрезке времени и территории для данной общественной формации. Чрезвычайная законспирированность диверсионных операций, их внешняя разобщенность, организационная специфичность не могут служить причиной для выделения их из общей суммы операций малой войны, так как социальная природа и цели диверсий (против кого, когда и кем они совершаются, почему и как реализуются, куда направлены в своей массе и каким темпом, чем связываются между собой и чем разнятся друг с другом на общем фоне политической и экономическойконъюнктуры и др.) тождественны с малой войной.

Партизанство и диверсии — звенья одной цепи, это наши учеты узловых моментов в развитии форм малой войны, поэтому диверсии переходят в повстанчество, и наоборот, партизанство войскового типа взаимосвязано с диверсиями и повстанчеством: из отдельных актов повстанчество перерастает в массовое вооруженное восстание и затем в организацию войсковых операций или же оно переходит в собственное отрицание.

«Малая война» чрезвычайно самобытна и динамична в своих формах и методах, она растет творчеством масс в процессе борьбы, рецепты и схемы гибельны для нее, регулярное начало чуждо ей. Организация наличных средств и сил, определение объектов удара и способов действий строго соответствуют каждому моменту, каждому району (территории), каждой боевой задаче, каждому оперативному случаю, поэтому творческая и целесообразная импровизация в малой войне (во всех ее формах)необходимейшее условие для ее ведения.

Таким образом, «малая война» есть совокупность вспомогательных, импровизированных (в противоположность однообразию и постоянству регулярных типов войн), активных действий борющихся за свои интересы групп (классов) населения (нации) для нанесения своему противнику непосредственного материального или иного ущерба всюду, где это возможно, и всеми доступными средствами в целях эффективной подготовки решающих результатов на главных фронтах борьбы.

Здесь я бы еще раз вернулся к маневрам Южного фланга союзнических войск НАТО «Арч Бей Экспресс» и нашим учениям «Чесма». Уже находясь на пенсии, я еще раз проанализировал обстановку, в которой разворачивались натовские маневры, особенно принимая во внимание участие в них частей быстрого развертывания, подразделений специального назначения и спецслужб США.

Известно, что администрация США, исходя из своих геополитических и экономических интересов, и поныне открыто проводит курс на укрепление сотрудничества с Турцией. По оценке большинства американских аналитиковполитологов, расширение двусторонних отношений с этой страной — одна из важнейших задач США в регионе. Это объясняется выгодным географическим положением Турции, ее близостью к Ближнему и Среднему Востоку, основной топливно-энергетической базе для экономики США, Западной Европы и Японии. Значение турецко-американских отношений в стратегических планах США возрастает в связи с наличием больших запасов энергоносителей в странах Центральной Азии и Азербайджане. Одной из целей маневров «Арч Бей Экспресс» была отработка возможных действий по блокированию попыток Ирана установить контроль над республиками Закавказья, где развитие обстановки могло привести к образованию новых мусульманских государств. В связи с этим Турция рассматривается как одно из важных звеньев НАТО в исламском мире, причем не только на Востоке, но и на Западе (имелась в виду Болгария и Югославия). Проведение учений в Турции объяснялось заинтересованностью стран НАТО в укреплении южного фланга этого блока.

Основными документами, регламентирующими вопросы военно-политического сотрудничества Турции и США являются соглашения «Об обеспечении вооруженных сил США в военное время» и «Об использовании ВВС США передовых оперативных баз Турции» (подписаны в 1952–1954 гг. и постоянно продлеваются), «О сотрудничестве в области обороны и экономики» (подписано в 1969 г. и постоянно продлевается).

В соответствии с этими соглашениями, США сохраняют права на использование на территории Турции свыше 30 военных баз и объектов, а также на переброску туда в период угроз или во время учений значительных контингентов войск и техники. Согласно тем же правовым документам, в качестве компенсации за аренду турецкой территории предоставляют Турции военную и экономическую помощь. Ее размеры определяются законом «О помощи иностранным государствам на очередной финансовый год». С 1989 по 1992 гг. Конгресс США официально выделил Турции более 2 млрд долл. безвозмездной военной и 388 млн долл. экономической помощи.

Ярким примером американо-турецкого сотрудничества являются совместные действия государств в связи с кризисом в Персидском заливе. Эти события способствовали дальнейшему сближению Турции и США, так как с самого начала ирако-кувейтского конфликта турецкое руководство полностью и достаточно активно поддерживало своих американских союзников.

Западные военные эксперты отмечают, что США стремятся усилить свое влияние в Турции путем координации действий обеих стран во внешней и внутренней политике для определения и достижения общих целей в области обороны, политики и экономики.

Естественно, что в свете событий, происходящих после развала СССР в бывшем советском Закавказье, а также в странах Центральной Азии, роль Турции для США возросла.

Для того, чтобы достичь своих стратегических целей в Закавказье и Центральной Азии (установление прямого или косвенного контроля над странами, имеющими богатые запасы энергоносителей, что означает вытеснение России из региона), США, в основном через Турцию, стараются использовать в своих интересах прежде всего межэтнические конфликты на территории бывшего советского Закавказья. Именно с этой целью появился в свое время «План Пола Гобла», который до сих пор под тем или иным «соусом» не снимается с повестки дня. Цель плана: пробить «брешь» на линии намечаемого сотрудничества Россия-Армения-Иран-Сирия, что впоследствии может привести к различным вариантам распада Ирана и даже России.

Однако стремление Армении к союзу с Россией и дружбе с Ираном затрудняет осуществление этого стратегического плана. Большие проблемы возникли у его авторов и из-за военных поражений Азербайджана в Нагорном Карабахе, которые привели к серьезной внутренней нестабильности в Баку.

Достаточно нестабильная внутренняя ситуация продолжает сохраняться и в Грузии. На ее внутриполитической арене уже имеются около десятка конфликтных пунктов, в которых действуют влиятельные группы, готовые к противостоянию, достаточно хорошо вооруженные и боеспособные, либо имеющие возможность быстро вооружиться и получить помощь извне.

Наличие такого большого количества факторов риска представляет опасность еще и потому, что они, сочетаясь или просто совпадая, могут создавать «факторный резонанс», приводя к кризисам, что, собственно, в Грузии и происходит в последние годы. Все это может быть использовано для ослабления влияния России в этом регионе в целом.

Иногда мне даже казалось, что маневры войск южного фланга НАТО уже давно закончились и на территории Закавказья практически проигрывается конкретная операция «малой войны». Вот уже для достижения контроля над ситуацией в регионе через Турцию и Азербайджан достаточно умело применяется метод коммуникационного давления по линиям: Батуми-Кутаиси-Баку, Батуми-Кутаиси-Тбилиси-Гюмри-ЕреванНахичевань-Баку, а также Тбилиси-Гюмри-Ереван-Нахичевань-Тебриз. Последовательно осуществляется не только железнодорожная, но и «газовая» блокада.

Все происходит в соответствии с директивами по проведению тайных операций: дестабилизация обстановки, создание партизанско-повстанческого движения, овладение ситуацией, восстановление положения с передачей власти дружественным силам. Какой сценарий, какое пространство, какие действующие лица и сколько их! Удивительно интересное поле для исследований!

Но несмотря даже на пассивные действия России в этом регионе по сохранению своих позиций и некоторую утрату ею своего влияния, ее перспективы все же выглядят более предпочтительными, так как возможности коммуникационной блокады практически исчерпаны, а тенденция к стабилизации обстановки стала укрепляться.

Особо необходимо отметить, что лидеры ЕС, мощный франко-германский тандем, хотя и входят в состав НАТО, не заинтересованы в изменении соотношения сил в Закавказье и Малой и Средней Азии, это может привести к возникновению монополярного мира.

Таким образом, несмотря на полную координацию усилий заинтересованных сторон, их попытка установить контроль над бывшим советским Закавказьем не имеет шансов на успех. Россия, совместно со своими союзниками и партнерами, при негласной поддержке лидеров западноевропейских стран, прежде всего Германии и Франции, сумела создать в регионе ситуацию, которая, судя по всему, в ближайшем будущем все чаще будет разрешаться в ее пользу, хотя не обойдется и без серьезных потерь. Сегодня же, к сожалению, грандиозная по своим масштабам тайная операция малой войны продолжается.

Я вспоминаю содержание наставлений и уставов армии США, регламентирующих назначение, цели и характер боевой деятельности американских подразделений специального назначения, и нахожу много общего в них со всем изложенным выше.

Как видно из опыта, приобретенного рядом стран в течение ХIХ и ХХ веков, особенно после Второй Мировой войны, к отражению нападения, проводимого по методам «малой войны», необходимо готовиться заблаговременно. Возникновение в наши дни «горячих точек» в разных регионах мира, в том числе в России и СНГ это следствие упущений и просчетов в оценке внешних и внутренних факторов политического и оперативного характера. Тема «Теория и практика малой войны во второй половине ХХ века» — весьма интересный предмет исследования для политиков, разведчиков и военных.

..После известных событий 1991 года «Вымпел» передали в Межреспубликанскую службу безопасности (некоторое время существовала и такая структура), затем в Агентство федеральной безопасности РФ, а после Указа Президента о создании Министерства безопасности с 24 января 1992 г. «Вымпел» вошел в его состав на правах самостоятельного управления. Изменились задачи и характер тренировок. Теперь главной задачей стала защита стратегически важных и экологически опасных объектов от террористических и диверсионных действий, борьба с терроризмом, наркобизнесом, вооруженными преступниками из мафиозных группировок. В Балашихе были сооружены макеты энергоблоков всех российских АЭС в натуральную величину. Проходили учения на Курской, Белоярской, Калининской и других атомных электространциях.

Во время учений на Калининской АЭС летом 1992 г. вымпеловцы прыгали с мотодельтапланов на крышу машинного зала реактора. Уникальность этой операции заключалась в том, что надо было пролететь на парашюте мимо проводов под напряжением до полутора мегавольт (в случае попадания на них даже пепла не остается). Вымпеловцы прошли сквозь все заслоны и через семь секунд после высадки освободили пульт управления от «террористов». За американской «Дельтой» подобных достижений не числится.

Тем же летом в Мурманске «брали» атомный ледокол «Сибирь». Подхода аквалангистов к кораблю не заметили даже руководители группы захвата. Средь бела дня водолазы внезапно поднялись на борт из воды с помощью специальных приспособлений и мгновенно сняли наружную охрану. Вслед за этим на палубу прыгнули десантники, хотя скорость ветра достигала 15 м/с. «Террористов» нейтрализовали за пять секунд.

На других учениях сотрудники «Вымпела» преодолели за двое суток 120 километров пустыни на Аграханском полуострове среди скорпионов, змей и прочей живности, выполнив при этом задачу — вышли к кораблю, где томились «заложники», и освободили их.

Можно вспомнить и многократно воспетый в прессе молниеносный захват с поличным итальянских валютчиков, которые поставляли в нашу страну из Италии фальшивые доллары (они намеревались запустить на наш рынок порядка 11 миллионов долларов), и их московских пособников. Операция у гостиницы «Ленинградская», проведенная 6 декабря 1992 года, разрабатывалась совместно со спецслужбами зарубежных стран и представляла собой конечный этап мероприятий по выявлению и нейтрализации фальшивомонетчиков. Группа захвата до последнего момента не имела точной информации о количестве преступников, об их вооружении и т. д. Поэтому была спланирована базовая ситуация, от которой впоследствии и отталкивались спецназовцы: за каждой молниеносной операцией стоит скрупулезная, долгая, нудная подготовка, учебная и боевая, когда просчитывается каждый шаг. Была создана группа захвата из 10 человек, работавшая с автобуса в целях маскировки и достижения эффекта внезапности, и две группы прикрытия: одна окружила и полностью блокировала район, другая работала с другого автотранспорта во взаимодействии с группой захвата. Между группами постоянно поддерживалась связь. Было принято решение не дать задерживаемым войти в гостиницу. Их «взяли» прямо при выходе из автомобиля: через 5–6 секунд они уже лежали на земле или были в наручниках, доллары были у них в руках. Произошел только один выстрел, когда при обыске случайно сработал спусковой механизм пистолета, и офицер «Вымпела» получил пулевое ранение. Арестованный итальянский мафиози через следователя передал раненому в госпиталь письмо: «Уважаемый господин, надеюсь, когда Вы узнаете, кто написал эти строки, Вы не разорвете это послание. Вчера я узнал, что Вы были ранены во время нашего ареста. Я не знаю, кто мог оценить жизнь дешевле денег. Но я думаю, что это ненормальный человек. Этими строками я не хочу оправдывать то, что было сделано по отношению к Вам, мне хотелось бы просить у Вас покорнейше прощения и выразить Вам свое уважение и почтение. В надежде встретить Вас и пожелать Вам здоровья и всего самого лучшего. 17.12.92 г. Москва. Джованни М.»

В 1993 г. сотрудники «Вымпела» сумели предотвратить попытку вывоза радиоактивных материалов из-под Екатеринбурга. Блестяще провели операцию по фальшивым авизо, не дав преступникам получить более миллиарда рублей. Неоднократно участвовали в операциях по освобождению заложников, выполняли задания в «горячих точках» СНГ.

Освоить новый участок работы профессионалам такого класса не составляло труда. Однако слишком серьезным оказался психологический аспект. «Вымпел» спецподразделение, предназначавшееся для действий за рубежом, но не на территории своей Родины. И потому офицеры тяжело переживали необходимость участия в событиях в Баку, Вильнюсе, Тбилиси и других 2горячих точках». Будучи людьми военными, они прекрасно знали, что приказы не обсуждаются. Но будучи вымпеловцами, они прекрасно знали, что главный критерий при выполнении задачи наименьшие потери, забота о жизни мирных граждан, их безопасности, уважение их прав и свободы.

В октябре 1993 года «Вымпел» получил приказ о взятии Белого Дома. Точно такой же приказ был получен и в августе 1991-го, но тогда Леонид Шебаршин, возглявлявший ПГУ, дал возможность тянуть время и не включаться в сомнительную операцию. «Вымпел» тогда на штурм не пошел. Не пошли на штурм и сейчас… На БТР отправились в разведку. Тогда и потеряли от пули снайпера одного товарища. После этой разведки решили выдвинуться к Белому Дому без применения оружия. «Вымпел» не мог превратить задачу освобождения Белого Дома в бойню. «Вымпел» выполнил приказ: вымпеловцы просто вывели людей из Белого Дома.

Им не простили такого поведения. Потянулись недели томительной неясности. Руководство спецподразделения, чтобы как-то упредить ситуацию, попыталось внести свои предложения о создании на его базе федерального учебного центра для обкатки оперативных работников внешней разведки, спецназа, которые и до этого стажировались на объектах отряда. Но 23 декабря 1993 года был подписан Указ Президента о расформировании Министерства безопасности России. «Вымпел» же был переподчинен Министерству внутренних дел.

Сто двенадцать офицеров подали рапорты об отставке. Только около 50 человек согласились остаться в МВД.

Узнав о распаде «Вымпела», в Москву приехали представители крупнейшего в США агентства безопасности и предложили работу. Однако вымпеловцы отказались, решив, что смогут найти себе применение и здесь. Никто из них также не запятнал звания вымпеловца службой криминальным авторитетам, которые за колоссальную плату предлагали советническую работу.

Около 150 человек перешли на службу в Главное управление охраны, в Службу внешней разведки, в контрразведку, в Министерство по чрезвычайным ситуациям. 135 офицеров, далеких от пенсионного возраста, подали рапорты об отставке и оформили пенсионные документы. Некоторые ушли в коммерческие структуры, устроились в службы безопасности частных компаний.

Я их понимаю. Они готовились защищать интересы Родины, своего народа от внешнего противника и за пределами своей страны. Чувство преданности своему народу, долг и честь офицера-разведчика не позволили им поступить иначе. И худшее, что могло случиться, произошло. Прекратило существование подразделение специального назначения, офицеры которого не знали слова «невозможно».

Однако запись, которую командиру «Вымпела» пришлось внести в исторический формуляр спецназа, все-таки не последняя.

Спустя несколько месяцев после того, как формальности развала были завершены, в высших эшелонах власти, судя по всему, осознали ошибочность решения, и в составе ФСК было создано Управление специальных операций, возглавить которое поручили бывшему командиру «Вымпела» генералу Герасимову. Практически с нуля началось воссоздание спецподразделения.

А 14 декабря 1994 года департамент правительства Москвы зарегистрировал Ассоциацию делового сотрудничества ветеранов подразделений специального назначения и специальных служб «Вымпел-Союз» (Association for Business Cooperation of Special Forces and Secret Services Veterans «VYMPEL-SOYUZ»)неформальное корпоративное объединение организаций и предприятий, созданное по инициативе ветеранов «Вымпела». Учредителями Ассоциации стали: Фонд «Вымпел», Комитет по делам воинов-интернационалистов, Школа безопасности предпринимательской деятельности, несколько охранных структур — «Грант», «Гектор», Агентство безопасности «Луком-А», «Вымпел- морской транспорт» и еще ряд организаций, где бывшие вымпеловцы занимают руководящие должности. В общем, стали собирать своих старых товарищей, которых разбросало наше неспокойное время. Сегодня уже около двух десятков охранных структур вошли в «Вымпел- Союз» ассоциированными членами. На подходе и другие.

Наши ветераны, получившие уникальный опыт в специальных операциях в Афганистане, Анголе, Вьетнаме, Мозамбике, Никарагуа, на Кубе, в других «горячих точках» мира, пришли к выводу, что найти свое место в новых жизненных условиях можно, только опираясь на возможности друг друга и в тесном союзе здоровых сил общества.

Вице-президент Ассоциации Игорь Волошин: «Чтобы прийти на помощь нашим товарищам в трудную минуту, чтобы можно было подставить плечо и держаться вместе, мы решили создать свою Ассоциацию. Мы все в «Вымпеле» были одной большой семьей. Это не слова. Дух товарищества, взаимовыручки, корпоративности чрезвычайно силен у всех, кто был в нашем подразделении. Каждому из нас не безразлична судьба других. А ведь в жизни может быть всякое. Вспомните, с каким трудом американские ветераны войны во Вьетнаме адаптировались к мирной жизни спивались, становились наркоманами, террористами, убийцами… Мы этого не должны допустить. Мы будем создавать новые рабочие места для наших товарищей, помогать кому-то материально, поддерживать морально, противодействовать попыткам криминальных структур привлечь на свою сторону спецназовцев. Будем создавать различные фирмы: консультационные, туристические, охранные, информационные, юридические…

Мы были вместе и вместе должны идти дальше».

«Вымпел-Союз» открыт для сотрудничества со всеми, кому дороги такие понятие, как ЧЕСТЬ, ПОРЯДОЧНОСТЬ, РОССИЯ.

Так нужен ли нам сегодня спецназ для защиты интересов страны? На этот вопрос должны ответить нынешние активные политические деятели. Со своей стороны лишь отмечу, что с недоверием глядящие на нас «новые партнеры», если судить по их официальным документам, высоко оценивают «уникальные возможности войск специального назначения». В США, например, войска спецназа, отданные, по признанию французского еженедельника «Валюр актюэль», в ведение ЦРУ, сведены в 16 групп, в каждой из которых до полутора тысяч человек, предназначенных для действий в строго определенном районе земного шара. В Управлении специальных методов войны создана дополнительная Группа специального назначения с задачей проведения психологических операций и решения гражданских проблем по оказанию помощи дружественным странам. При этом Россия, как сказано в Докладе Объединенного военного командования США за 1992 год, продолжает оставаться объектом, угрожающим физическому выживанию Соединенных Штатов (См. Приложение: Доклад Объединенного военного командования США, 1992).

Научит ли история нас? Россия сегодня имеет ослабленные в результате раздела силовые структуры и спецслужбы, ее военная доктрина нуждается в доработке, перспектива развития частей специального назначения неизвестна.

Наш наставник, девяностошестилетний разведчик-диверсант полковник Илья Григорьевич Старинов — живая легенда Гражданской войны в Испании, Великой Отечественной войны и гордость спецназа России убежден, «что сейчас «Вымпел» нужнее, чем когда-либо. Это асы-диверсанты, диверсанты высокой касты. Денис Давыдов говорил: «Основная задача партизан состоит не в мелких действиях, а в том, чтобы отсечь противника от источников снабжения.» В современных условиях это могут сделать только организации, подобные «Вымпелу», наносившие наиболее ощутимые удары, сами оставаясь неуязвимыми.

Новая большая война фактически может превратиться в конец мира, уничтожить весь земной шар. Применять оружие, которое истребляет все человечество, нельзя. Нужно думать о том, чтобы сделать войну более гуманной и более безопасной для своего народа. И это можно сделать только с помощью таких спецподразделений, которые могли бы выводить из строя важный объект, не вступая с ним в бой, сохраняя и приумножая свои силы, уничтожать противника, делать его неспособным наносить удары.

Я считаю их героями. Они действительно несут вымпел наших побед. О таком органе, как «Вымпел» наши предки 150 лет мечтали. Князь Голицын, генерал-майор Генерального штаба, думал о создании специальных частей, которые защищали бы свой тыл и разрушали бы тыл противника. Тогда, когда это нужно.»

Вторая годовщина объединения группы ветеранов специального назначения госбезопасности «Вымпел» совпала в конце 1996 года с общественным просмотром документального фильма «Равных им не было». Встреча ветеранов проходила 19 декабря в роскошном «Президент-Отеле». Недели за две до торжественного дня я поделился с моим близким знакомым — писателем Вячеславом Морозовым — задумками по составу приглашенных:

— Мне кажется, можно было бы пригласить всех киноактеров, когда-либо сыгравших роль разведчика в кино, и писателей, писавших о разведке. Кадочникова, увы, уже не пригласишь. Вячеслава Тихонова — обязательно. Георгия Жженова, Бориса Галкина — он нашего брата-десантника хорошо сыграл, Николая Бурляева надо бы, только у меня нет его телефона… Из писателей — кого ты думаешь?

— Думаю, Александра Проханова, Владимира Карпова — Героя Советского Союза, Святослава Рыбаса — он про генерала Кутепова писал. Юлиана Семенова уже нет. Много «шпионских» писателей поменяли родину на «историческую», так что затрудняюсь продолжить…

Предновогодний «Президент-Отель» блистал гирляндами мишуры, огнями и внутренним убранством. Для гостей в холле были расставлены столы с шампанским, коньяком и легкой закуской, каждому приходящему вручали подарочный набор книг о разведке. Подходили седовласые мужи с тяжелыми орденскими колодками, со звездами Героев, обнимались крепко, вступали в разговор; подходили бывшие офицеры «Вымпела» — крепкие, с умными глубокими глазами, сдержанные, немногословные, красивые. На груди у многих — экзотические медали иностранных государств.

Тихонова и Бурляева не было. Важно прошествовал под руку с супругой «генерал» Булдаков, Борис Галкин с женой Еленой стояли в окружении «вымпеловцев». Георгий Жженов беседовал о чем-то с митрополитом Питиримом, сдержанный Святослав Рыбас выслушивал отставного генерала-разведчика. В пиджаке нараспашку и, как всегда, без галстука пришел Александр Казинцев из «Нашего современника».

Вот прошел шаркающим приставным шагом Владимир Солоухин. Солоухин как будто никогда и ничего о разведке не писал. Впрочем, все ли я о нем знаю? Он медленно продвигался от парадной лестницы по направлению к конференц-залу, ссутулившись, немного растерянно кидая взгляды по сторонам. Остановился, огляделся и, видимо, не заметил ни одного знакомого лица: в холле уже толпилось изрядное число приглашенных. Вячеслав Морозов поспешил к нему, поздоровался.

Они подошли к фуршетному столу. Два-три голоса поприветствовали писателя:

— Здравствуйте, Владимир Алексеевич!

Солоухин, слегка приподнимая глаза и, не особо замечая, кто с ним здоровается, полупоклоном отвечал на приветствия. Затем он попросил Морозова передать ему бутерброд с икоркой и предложил выпить за этих ребят коньяку. Позднее В.Морозов об этой встрече с В.А.Солоухиным у «вымпеловцев» напишет:

«Мы выпили за здоровье генерала Дроздова и за советскую разведку, доставившую немало хлопот нашим противникам. Солоухин, прожевывая бутерброд, спросил:

— Ты книжку-то Дроздова читал?

— Читал, даже писал о ней.

— А я так думаю: хорошо, что они, разведчики, наконец заговорили. Сразу сколько досужих сплетен про КГБ полетело в тартарары. И сколько мы узнали про тайные пружины, которые двигали и нашу и зарубежную политику! М-да, это, пожалуй, важнее…

Протрещал звонок, приглашая всех в конференц-зал. Мы сели в проходе, где-то в середине зала.

После короткого вступительного слова генерала Дроздова показали фильм «Равных им не было» — о группе специального назначения «Вымпел», которую создал и выпестовал Юрий Иванович, которой действительно не было равных в ряду спецподразделений иных стран — по универсальности подготовки, отваге и мужеству, по способности решать невыполнимые, казалось бы, задачи. Запомнились, например, такие кадры.

Камера неподвижна, на экране — ничем не примечательный пейзаж: слегка взбугренная местность, дерево, зеленые кустики. Кроме этого — ничего! Вдруг, как по команде, земля дыбится и встают 50–70 вооруженных парней и тут же ложатся, и снова исчезают. Проходит секунда-другая (камера неподвижна) — и опять, как по команде, встают еще человек 50–70, но уже других воинов. Ложатся — и снова пропадают, сколь ни вглядывайся в эти кустики и бугорки. «Бойцы «Вымпела» проходили стажировку и в странах Юго-Восточной Азии, — звучит голос диктора за кадром, — где наши парни делились опытом и где многому научились сами». В это время на экране крупным планом возникает участок дороги — безо всякого изъяна, после чего квадратный «лоскут» земной поверхности приподнимается и отъезжает в сторону, а из замаскированной ямы, как черт из табакерки, выскакивает перемазанный в глине улыбающийся «вымпеловец».

Солоухин смотрел на экран молча, а затем, когда генерад Дроздов по окончании фильма попросил желающих высказаться, Владимир Алексеевич, выждав небольшое время, поднялся с кресла и, обронив, «сумку мою поторожи», мелким шагом, той же шаркающей походкой, пошел к сцене. Зал молча ждал.

Опершись на трибуну, Владимир Алексеевич коротко поведал свою военную биографию, отметив, что «хотя в войсках НКВД я никогда не служил и про вас, разведчиков, не писал, но во время войны был старшим сержантом в спецназе». Говорил он тихо, потом голос стал крепнуть — почти точь-в-точь, как это было во МХАТе, на 40-летии журнала «Наш современник», когда он читал свое стихотворение, закончив его на высокой ораторской ноте. Он продолжил:

— Когда я посмотрел этот фильм, я вспомнил случай из нашей давней русской истории. Произошло это в период крещения Руси. Сами понимаете, что когда Владимир Святой приказал сбросить Перуна в Днепр и велел всем креститься, это был единичный, хотя и государственного, исторического значения случай принятия христианства языческой Русью. После этого христианские проповедники пошли в разные города и веси, в разные племена, жившие тогда на территории Руси, крестя язычников и обращая их в христиан. И вот, когда один из монахов-подвижников пришел к языческому племени, обитавшему где-то на Севере, и убедил это племя принять христианство, произошло следующее. Вождь племени, который должен был первым пройти обряд крещения и показать, таким образом, пример своему племени, вошел в реку, выхватил из ножен меч и, высоко подняв его над головой, трижды окунулся в воду. И когда он вышел на берег, монах-мессионер упрекнул его: что ж ты, мол, сам окунулся, а меч свой не окунул? И вождь ему ответил…

Тут голос писателя возвысился до митингового накала:

— Я, говорит, прошел обряд крещения. Я теперь христианин. Я буду соблюдать Христовы заповеди, буду жить так, как велит мне Христова вера. Я даже буду прощать врагов своих. Но! — голос Солоухина обрел металл: — Но ме-еч мо-ой!..

Он сглотнул комок в горле, и микрофон передал это всем сидящим в зале. Произошло мгновенное слабое движение десятков людей, которые, я уверен в этом, разом угадали — что сейчас будет сказано.

— Но меч мой никогда не должен быть добрым к моим врагам! Он никогда не будет добрым к врагам моего племени — он не для этого предназначен. Меч в моей руке для того, чтобы защитить меня и мое племя, и ему нельзя быть добрым, как мне! Вот что сказал монаху этот вождь племени.

С середины зала я увидел, что по щекам старого писателя текут слезы. Это заметили и другие, и по залу снова короткой судорогой прошло движение.

— И я вас прошу, я вас заклинаю: держите свой меч сухим всегда. Дорогие мои герои, я — старый человек, я много повидал. И вы много повидали, вы много знаете, чего не знают другие. И вы не должны спокойно смотреть на то, что происходит. Вы видите, как наша Россия окружена со всех сторон алчущими «собратьями», которые готовы рвать ее на части, стремясь ухватить кусок пожирнее. Вы видите, как потворствует им потерявшая совесть и страх «пятая колонна». Не мне это вам рассказывать, это вы сами знаете, как не знает никто. Так… не дайте же!.. не дайте погибнуть своей Родине!.. (Он уже не стеснялся открытых слез и рыданий). Она вас вскормила, но сегодня она слаба и унижена, и вы — ее последний оплот! Я старый человек, русский писатель, я обращаюсь к вам: держите ваш меч сухим! Нам нельзя быть добрыми к нашим врагам — их слишком много, они сплочены и сильны, и не хотят быть добрыми с нами. И поэтому пусть ваш меч, изображенный на вашей эмблеме, навсегда останется разящим, острым и сухим, как у того мудрого вождя племени!..

Он отошел от трибуны и, шаркая подошвами ботинок, пересек сцену. Зал возбужденно аплодировал. Какая-то женщина помогла ему сойти со сцены и, идя рядом вдоль прохода, что-то горячо говорила. Владимир Алексеевич растерянно оглядывал зал, и я догадался, что он забыл, в котором ряду сидел до выступления. Я поднялся ему навстречу:

— Владимир Алексеевич, идите сюда. Вот ваша сумка.

— А, ну все. Спасибо, голубушка, я посижу теперь…

Он медленно и тяжело сел в кресло, после чего аплодисменты стихли. Солоухин достал платок, вытер щеки, промокнул глаза, принял позу поудобнее. Вздохнул. Потом спросил неопределенно:

— Ну что?

— Как «что». Вы же сами видите, что с залом сделали. Задние ряды стоя вас приветствовали…

Да-а-а… А ты этих ребят знаешь? — он кивнул головой на зал.

— Маленько знаю.

— Ну и как думаешь, дошло до них?

— Думаю, дошло.

— Хорошо бы, если б дошло… Я от сердца говорил. Что ж они, не понимают, что ли? У них в руках та-акая сила!.. Да будь я помоложе… — он махнул рукой как-то обреченно, словно отсекая тему разговора, и стал медленно вставать.

— Что там у нас по плану дальше?

— Вроде бы продолжение фуршета…

— Ладно, это уже не по мне. Ты меня проводи до выхода.

Я проводил. Больше мы не виделись.» («Наш современник», N 7, 1997 г.).

Этот «Наказ» Владимира Алексеевича Солоухина задолго до его появления в журнале был размножен и передан почти во все подразделения спецназа России.

Без сомнения, новая Россия, являющаяся преемницей более чем тысячелетнего государства, должна учесть опыт предков и их последователей, для которых защита Отечества была главным делом их жизни.

«Корми солдата тысячу дней, — советовал древний и мудрый Сунь Цзы, — чтобы использовать один час в нужное время и в нужном месте.» Вот бы и нам так!