"Любовная ловушка" - читать интересную книгу автора (Гротхаус Хизер)

Глава 3

– Ладно. – Коналл ясно видел, что эта девушка была в крайнем замешательстве. Она открыла рот, будто собиралась еще что-то сказать, но передумала и принялась нервно теребить платье. Коналл не мог не признать, что она была очень привлекательной, особенно когда смущалась и пыталась собраться с мыслями.

– Действительно, ладно, – повторил Коналл. Его голова все еще кружилась оттого, что он узнал. Ему нужно было время, чтобы все обдумать и понять, что делать дальше.

– Ладно, – сказала Ивлин. Она казалась выше в своем поношенном платье, которое когда-то выглядело очень неплохо. – Большое спасибо за приветствие. – Она заглянула в его глаза, но тут же отвернулась. Ее взгляд заплясал по полу, потолку, загонам возле стен. – Что ж, тогда до свидания.

Коналл с улыбкой покачал головой, подошел к низкой двери хижины и прижался к ней одним ухом.

– Я никуда не ухожу, – произнес он.

– О, конечно, не сейчас, – с нервным смешком в голосе сказала Ивлин. – Я не думаю, что вы…

– Ш-ш-ш! – Коналл настороженно поднял ладонь. – Тише!

– …Что вы уйдете, пока там рыщут волки, – продолжила она шепотом. – Вы что-нибудь слышите?

Он отпрянул от дверей и бросил на нее сердитый взгляд. Ивлин поморщилась.

– Все, молчу, – шепнула она.

Коналл покачал головой и опять повернулся к дверям. Он положил руки на засов. Позади него зарычала Элинор.

– Угомони своего зверя, Ив, – кинул он через плечо и начал вытаскивать доску.

– Зачем? Что вы делаете? Вы же сказали, что пока не собираетесь уходить? – Ее взволнованный голос раздавался издалека, и Коналл понял, что она послушалась его и пошла к волчице. – Ко мне, моя хорошая, – позвала ее девушка. – Ко мне, Элинор.

– Я оставил на поляне перед домом свою заплечную сумку, – объяснил Коналл. – Там у меня всякие припасы, если, конечно, волки не растерзали ее на части. – Он вынул засов и, прижимая дверь плечом и бедром, поставил его к стене.

– Понятно. – Теперь голос Ивлин раздавался неподалеку от него. Коналл обернулся. Она стояла, сложив руки на груди, рядом с ней сидела черная волчица и смотрела на дверь, насторожив уши. – А что за припасы?

– Какой смысл говорить о них сейчас? Сначала надо убедиться в том, что они на месте. Без них мне будет очень трудно пережить зиму, – заметил Коналл. И когда она только перестанет задавать ему вопросы? – Я сказал, чтобы ты удерживала свою волчицу, а то вдруг она выпрыгнет наружу.

– Могу заверить вас, сэр, что Элинор не больше вашего хочет оказаться в компании этих убийц. Она не выйдет из дома, пока они будут поблизости.

Коналл пожал плечами и приоткрыл дверь на ширину ладони, придерживая ее своим телом на тот случай, если волки прячутся где-то рядом с домом. Там было пусто, если не считать трупа поверженного зверя.

Коналл отставил одну ногу назад, открыл дверь немного шире и высунул голову. Было необычно тихо. Коналл быстро нырнул обратно и столкнулся с девушкой и ее зверем, которые подошли к нему поближе, пока он изучал окрестности.

Ивлин взвизгнула и обиженно нахмурилась, когда Элинор, скуля, вытащила лапу из-под сапога Коналла.

– Хочу предупредить вас, сэр, – язвительно заметила она, – что Элинор еще не до конца оправилась от ран. Она не такая проворная, как раньше.

– Я не знал, что вы решите забраться на меня, как только я повернусь к вам спиной, – ответил Коналл и вытащил из ножен свой длинный меч. – Я осмотрюсь и принесу сумку, если от нее еще что-то осталось. Оставайтесь здесь.

Девушка согласно закивала, и когда он переступил порог, даже подтолкнула его вперед.

Коналлу это показалось подозрительным. Он резко повернулся к ней. От неожиданности Ивлин вздрогнула и отскочила назад.

– Предупреждаю тебя, Ив, – сурово заявил Коналл. – Если ты вздумаешь опять запереть за мной дверь, я подожгу этот дом, понятно тебе? Клянусь всеми святыми, я спалю эту хижину дотла.

Ивлин прищурилась, будто раздумывала, шутит он или нет.

– Спалю дотла, – повторил Коналл и шагнул за порог.

Когда дверь за ним закрылась, Ивлин без сил опустилась на пол рядом с Элинор. Ее колени тряслись, сердце гулко билось. Она покрылась потом, хотя в хижине было довольно прохладно.

Она солгала насчет своего происхождения, и это, похоже, спасло жизнь ей и Элинор. Ведь она была такой же Бьюкенен, как этот горец – королем Англии. Слава Богу, ей было кое-что известно о родственниках Минервы – вполне достаточно для того, чтобы ответить на вопросы горца и не дать ему выкинуть их на съедение волкам.

В общем, пока обошлось.

Ивлин понимала, что кому-то из них придется уйти из хижины – или горцу, или ей с Элинор. Он мог в любой момент узнать правду. Коналл Маккерик явно хорошо знал клан Бьюкененов. Имена Минервы и Ангуса были для него не пустым звуком.

И он сам оказался племянником Ронана Маккерика. Родственником того мужчины, которого Минерва звала перед своей смертью. Эта хижина тоже принадлежала Роману.

Ивлин слышала, что Маккерики и Бьюкенены когда-то были союзниками. Так что не исключено, что на поляне перед домом мог в любой момент появиться и сам Ангус Бьюкенен, чтобы пару недель поохотиться со своим соседом в зимнем лесу.

Ивлин поежилась, представив себе, что тогда может произойти. Каждая частица ее души кричала о том, что ей следует встать и закрыть дверь на засов. Но Ивлин не сомневалась, что в этом случае горец исполнит свою угрозу и сожжет хижину вместе с ней и Элинор. В конце концов, он уже был готов вышвырнуть их на съедение волкам, и только ее ложь спасла им жизни.

Вот животное! Если Маккерик узнает правду, то без промедления выгонит ее из их маленького уютного жилища. Он наверняка не разрешит ей даже взять свои вещи, и они с Элинор станут легкой добычей лесных волков. Нет, если они должны покинуть хижину, то сделают это по собственному желанию и тщательно подготовятся к уходу.

Элинор села рядом с ней, бантик на розовой повязке коснулся ее лица. Забытая всеми овца заблеяла в загоне, и волчица направила свой голодный взгляд в сторону задней стены.

Ивлин с отсутствующим видом погладила ее и сказала:

– Думаю, нам не стоит этого делать, моя хорошая.

Коналл Маккерик поступит благородно, если сам покинет жилище. Но Ивлин сомневалась, что такой грубиян понимает значение этого слова. Ее нога уже заживает, это правда, но длинное путешествие ей не перенести. По утрам она еще чувствовала себя бодро, но ее энергии хватило ненадолго. Пока еще у нее было очень мало сил. Наверное, это из-за постоянного недоедания.

Элинор постепенно поправлялась после схватки с волками, но сейчас самый разгар зимы, и у них нет другого убежища, где они могли бы пережить холода. Рослый шотландец, конечно, пришел сюда из какого-то селения и мог в любой момент вернуться в свой дом. Конечно, он был варваром, но даже такой мужчина должен понимать, что ему не пристало жить под одной крышей с незамужней девушкой в доме, где негде укрыться от нескромных взглядов.

Ивлин инстинктивно глянула на узкую кровать. Вдруг этот обычный предмет вызвал в ее воображении довольно неприличные картины. Ее лицо вспыхнуло. Янтарно-карие глаза и белозубая улыбка заставили ее вздрогнуть.

– Грешница! – вслух воскликнула она и перекрестилась, чего не делала уже много месяцев, как будто встретилась лицом к лицу с дьяволом.

Теперь она ясно понимала, что так или иначе ей нужно избавиться от Коналла Маккерика.

Коналл должен был во что бы то ни стало удержать Ив в жилище. Он осторожно обошёл мертвого волка и медленно пересек поляну перед хижиной, держа наготове меч и отслеживая ситуацию на границе с лесом. Пар белым облачком выходил у него изо рта и повисал над головой. Коналл заставлял себя думать только о том, что ему предстояло сделать. Стоит на мгновение отвлечься, как волки тут же выскочат из лесу и загрызут его раньше, чем он успеет опомниться.

«Найти сумку. Забрать припасы…» Но позади осталась девушка из клана Бьюкененов – юная, стройная, дерзкая, хитрая, заносчивая родственница самого Ангуса Бьюкенена, и в его собственном доме! Черт побери, это было просто чудом! Наверное…

Послышался треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. От неожиданности Коналл подпрыгнул и вскрикнул. Он взмахнул мечом и припал к земле. Но на поляне по-прежнему было пусто. Но ему стало не по себе, и у него вспотела спина.

«Не отвлекайся, идиот!» Коналл направился к краю поляны, где начинался склон, и посмотрел вниз. Он увидел торчащий из сугроба лук и лежащую рядом сумку. Вещи, похоже, были в порядке, хотя вокруг виднелись многочисленные волчьи следы. Наверное, звери пытались найти что-нибудь съестное. Вроде, они ничего не испортили, и этот факт очень порадовал Коналла.

Он начал медленно пробираться к самому краю холма, стараясь отслеживать все подозрительные звуки. Он, не услышав ничего настораживающего, перевалился через гребень и стал пробираться к своей сумке.

Когда он нагнулся и увидел, что с одного ее края что-то стекало и собиралось в желтую лужу на снегу, то поклялся убить всех волков в Шотландии. Коналл взял сумку за ремень и поднял ее повыше – он едва сдерживал готовые сорваться с его языка громкие ругательства.

– Вот мерзавцы, – сказал он, перекладывая сумку на чистый снег.

Коналл вложил меч в ножны и сел на корточки. Заглянув в сумку, он с удовлетворением обнаружил, что внутри ничего не пострадало. Все вещи были по-прежнему завернуты в промасленные тряпицы. Сейчас он позволил себе на мгновение остановиться и подумать о том, что с ним произошло.

Ивлин Годвин Бьюкенен! Родственница Ангуса Бьюкенена, его племянница, может, даже внучка. Коналл почувствовал, как у него закружилась голова, и покрытый снегом холм заплясал перед глазами. Боже Всемогущий, ведь ходили слухи, что дочь Ангуса Бьюкенена сбежала вместе с Минервой Бьюкенен в Англию и родила девочку. Может, это и есть Ивлин? А теперь она тут, наедине с ним, в опасном занесенном снегом лесу, и Бьюкенены не знают об этом!

Коналлу хотелось кричать, смеяться, ходить на голове. От нервного возбуждения его трясло так, что, казалось, ноги сами были готовы пуститься в пляс.

«Сердечные муки и тяжелый труд будут вашим единственным урожаем, пока ребенок Бьюкененов не будет править Маккериками…»

Коналл думал о своем вымирающем городе, об изможденных людях, над которыми вот уже двадцать лет висит проклятие. Он вспоминал пустые загоны для скота, запах сжигаемых на кострах трупов; урожай, гниющий на залитых водой полях, высохшие реки, в которых больше не метала икру рыба.

Он также вспоминал костлявые тела и осунувшиеся лица своих людей, которые доверяли ему больше, чем того требовала преданность главе клана. А еще он вспомнил Нонну и их мертвую дочку.

Тяжесть нахлынувших воспоминаний чуть не захлестнула его.

А теперь эта старуха, которая прокляла его клан, вернулась обратно и принесла с собой исцеление от чумы, которое буквально вложила в его дрожащие руки.

И его рука потянулась к кожаному узелку, висящему на шее. Коналл ласково дотронулся до него большим и указательным пальцами.

За всю свою жизнь Коналл спал только с одной женщиной. Это была Нонна, его жена. Но после того как она забеременела, он перестал подходить и к ней. Коналл прикрыл глаза, пытаясь заглушить нахлынувшее чувство боли и стыда.

Он потер переносицу, тяжело вздохнул, а потом встал. Сумку, колчан и лук он повесил на плечо и опять вытащил нож. Сделав пять больших шагов, Коналл очутился на вершине холма. Он остановился, посмотрел на хижину и подумал о том, что могла принести его клану девушка, которая сейчас скрывалась за ее стенами.

Ивлин Годвин Бьюкенен. Ив.

Поджав губы, Коналл направился туда, быстро пересек утоптанный двор и… обнаружил, что труп серого волка исчез.

Коналл остановился и увидел неглубокую вмятину на снегу, где всего несколько мгновений назад лежал зверь. Он не заметил ни капли крови, хотя прекрасно помнил, как вонзил в грудь волка меч и как из раны хлынула кровь. Он посмотрел на лезвие. Сталь холодно блестела в сумеречном свете, на ней не было ни одного пятнышка.

Может, труп утащили другие волки? Но никаких следов, ведущих в лес, не было. И никакой волчьей шерсти тут тоже не оказалось.

Вдруг налетел холодный ветер, и создалось впечатление, будто на лес сразу опустилась ночь. Коналл вздрогнул. Он не был трусом, но его охватило пугающее чувство одиночества. Ему показалось, что ледяной ветер обнял его за плечи и грубо лизнул в щеку. Он вдруг отчаянно захотел кинуться в хижину и быстро запереться там.

Но Коналл заставил себя идти медленно. Он повернулся к дому спиной, чтобы не спускать глаз с темной стены леса. Оттуда донесся скорбный вой. Кто-то плакал высоким голосом и звал его сквозь сгущающиеся сумерки. Почувствовав позади себя дверь, он толкнул ее и обрадовался, услышав, как она с легкостью отворилась.

Коналл вошел внутрь и быстро запер жилище.

Сбросив лук с колчаном и большую заплечную сумку на пол, горец навалился на дверь и опустил засов в скобы. Когда Коналл повернулся, Ивлин заметила, что его лицо побледнело, а лоб был нахмурен.

– Волки вернулись? – спросила она, молясь про себя, чтобы это было не так. В этой маленькой хижине даже одной ночи наедине с мужчиной будет слишком много. Ивлин собиралась сказать ему, чтобы он как можно скорее отправлялся в путь. Ради его же собственной безопасности, разумеется.

«Хотя о моей безопасности тоже не стоит забывать», – мысленно добавила девушка, избегая его странного взгляда.

Коналл тряхнул головой, будто приходя в себя после кошмара.

– Нет, волков не видно, – ответил он, подобрал сумку, прошел мимо Ивлин, черной волчицы и сел на низкий табурет.

«Как-то очень быстро он освоился в доме!» – отметила про себя девушка. Коналл положил у себя в ногах сумку и принялся копаться в ее содержимом.

– Исчез даже тот, которого я убил, – произнес он.

– Исчез? – нахмурившись, спросила Ивлин, а Элинор проскользнула мимо нее и затрусила к Коналлу. Она обошла кругом его табурет и стала принюхиваться.

– Да исчез. – Он вынул из сумки небольшую бутыль и вытащил зубами пробку. Положив ее в ладонь, Коналл поднес бутыль ко рту и сделал несколько глубоких глотков. Пока он был занят, Элинор подошла к нему вплотную и принялась обнюхивать дно его сумки.

– Что это значит? – спросила Ивлин. – Элинор, ко мне.

Маккерик поставил бутыль на колено.

– Я хочу повторить, что волк, которого я убил, исчез. – Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на бутыль. – Хочешь меда? – спросил Коналл, протягивая ей питье.

Ивлин сначала решила отказаться. Но ее желание попробовать что-то еще, кроме растаявшего снега, было слишком сильным.

– Спасибо, – сказала она, беря бутыль. От сладкого густого запаха ее рот наполнился слюной. Но она не стала пить сразу, обратив внимание на то, что Элинор принялась скрести когтями сумку Коналла.

– Элинор, ко мне! – приказала она.

Горец взглянул на волчицу и махнул рукой.

– Пей мед, Ив, – беспечно сказал он. – Твой зверь не причинит моей сумке никакого вреда.

Ивлин не очень-то понравилось, что ей советуют, как надо обращаться с Элинор. Но она не стала больше медлить и поднесла бутыль к губам. Нежная сладость меда, попав в рот и горло, сразу же согрела ее. Коналл меж тем обратился к волчице.

– Но если ты и вправду порвешь ее, – сказал он тихим голосом, – то я спущу с тебя шкуру и сделаю из нее новую сумку. Плевать я хотел на всех этих писающих волков.

Восхитительный мед ударил Ивлин в нос, но она чуть не задохнулась.

– Сэр! – воскликнула она, кашляя и вытирая нос. – Пожалуйста, следите за своим языком!

– Что? – Коналл спокойно посмотрел на нее. – Одна из этих чертовых тварей надула мне на сумку. Не получилось сцапать меня, вот и отыгрались на моих вещах.

Ивлин не смогла сдержать смех, но быстро прикрыла рот рукой, удивляясь своей несдержанности. Она с сожалением отдала бутыль Коналлу.

Горец улыбнулся и сказал:

– Я гляжу, тебе понравилось, Ив. Готов поменять глоток меда на мясо, которое, судя по запаху, ты недавно жарила.

Ивлин перевела взгляд на полку и поморщилась. Вряд ли они с Элинор могут позволить себе роскошь делиться мясом с человеком, который все равно скоро уйдет. Им и самим мало. Но сладость меда на языке заставила заговорить ее совесть.

– Я не уверена, что мясо вам понравится, сэр, оно очень… жесткое. – Она замешкалась. – И немного подгорело. – Ивлин попыталась рассмеяться. – Боюсь, что повариха из меня неважная.

Коналл посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.

– Я голоден, Ив. Ты что, откажешь мне в куске еды, потому что не хочешь, чтобы я ругал твою стряпню? Какая же ты гордячка! Да мне наплевать, что ты мне дашь, хоть сырую конину.

Неужели ему так нравится оскорблять ее на каждом шагу?

– Очень хорошо. – Ивлин напряженно улыбнулась и пошла к висевшей на стене полке. Сначала она взяла самый жесткий кусок, но потом заменила его на более мягкий, который точно можно было прожевать.

Когда она подошла к Коналлу, он буквально вырвал мясо из ее рук.

– Приятного аппетита, – проговорила она.

Коналл откусил мясо и принялся яростно жевать. Спустя какое-то время он посмотрел на Ивлин. Когда он заговорил, его рот был еще наполовину забит измельченным мясом, и Ивлин едва разобрала слова.

– Это конина, да?