"Кровавый ньюсмейкер XV века" - читать интересную книгу автора (Одесский Михаил)

III. Тексты и комментарии

Текст

Бысть в Мунтьянской земли греческыя веры христианинъ воевода именем Дракула влашеским языком, а нашим — Диаволъ. Толико зломудръ, якоже по имени его, тако и житие его[1].

Царь же поклисаря посла к нему, да ему дасть дань. Дракула же велми почести поклисаря оного, и показа ему все свое имение, и рече ему: "Азъ не токмо хощу дань давати царю, но со всемъ своимъ воинством и со всею казною хощу к нему ити на службу, да како ми повелитъ, тако ему служу. И ты возвести царю, какъ поиду к нему, да не велить царь по своей земли никоего зла учинити мне и моимъ людем, а язъ скоро хощу по тебе ко царю ити, и дань принесу, и самъ к нему прииду". Царь же, услышав то от посла своего, что Дракула хощет приити к нему на службу, и посла его почести и одарити много. И велми рад бысть, бе бо тогда ратуяся со восточными. И посла скоро по всем градом и по земли, да когда Дракула поидет, никоего ж зла никто дабы Дракуле не учинилъ, но еще и честь ему воздавали. Дракула же поиде, събрався съ всем воиньством, и приставове царстии с нимъ, и велию честь ему воздаваху. Он же преиде по земли его яко 5 дни, и внезапу вернуся, и начат пленити градове и села, и множьство много поплени и изсече, овие на колие сажаху турков, а иных на полы пресекая и жжигая, и до ссущих младенець. Ничто ж остави, всю землю ту пусту учини, прочих же, иже суть християне, на свою землю прегна и насели. И множьство много користи взем, возвратись, приставовъ тех почтив, отпусти, рек: "Шедше, повесте царю вашему, яко же видесте: сколко могох, толико есмь ему послужил. И будет ему угодна моя служба, и азъ хощу ему тако служити, какова ми есть сила". Царь же ничто ж ему не може учинити, но срамом побеженъ бысть[2].

И толико ненавидя во своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татбу или разбой, или кую лжу, или неправду, той никако не будет живъ. Аще ль велики боляринъ, иль священник, иль инок, или просты, аще и велико богатьство имел бы кто, не может искупитись от смерти, и толико грозенъ бысть[3].

Единою ж пусти по всей земли свое веление, да кто старъ, иль немощенъ, иль чимъ вреденъ, или нищъ, вси да приидут к нему. И собрашась бесчисленое множество нищих и странных к нему, чающе от него великиа милости. Он же повеле собрати всех во едину храмину велику, на то устроену, и повеле дати имъ ясти и пити доволно; они ж ядше и возвеселишась. Он же сам приде к нимъ и глагола имъ: "Что еще требуете?" Они же вси отвещаша: "Ведает, государю, Богъ и твое величество, как тя Богъ вразумит". Он же глагола к ним: "Хощете ли, да сотворю вас беспечалны на сем свете, и ничим не нужни будете?" Они же, чающи от него велико нечто, и глаголаша вси: "Хощемъ, государю". Он же повеле заперети храм и зажещи огнем, и вси ту изгореша. И глаголаше к боляром своимъ: "Да весте, что учиних тако: первое, да не стужают людем и никто ж да не будеть нищь в моей земли, но вси богатии; второе, свободих ихъ, да не стражут никто ж от них на семъ свете от нищеты иль от недуга"[4].

Единою ж приидоша к нему от Угорскыя земли два латинска мниха милостыни ради. Он же повеле их развести разно, и призва к себе единого от них, и показа ему округ двора множьство бесчисленое людей на колехъ и на колесех, и вопроси его: "Добро ли тако сотворих, и како ти суть, иже на колии?" Он же глагола: "Ни, государю, зло чиниши, без милости казниши; подобает государю милостиву быти. А ти же на кольи мученици суть". Призвав же и другаго и вопроси его тако же. Он же отвеща: "Ты, государь, от Бога поставленъ еси лихо творящих казнити, а добро творящих жаловати. А ти лихо творили, по своимъ деломъ въсприали". Он же призвавъ перваго и глагола к нему: "Да почто ты из монастыря и си келии своея ходиши по великым государемъ, не зная ничто ж? А ныне самъ еси глаголалъ, яко ти мученици суть, азъ и тебе хощу мученика учинити, да и ты с ними будеши мученикъ". И повеле его на колъ посадити проходомъ, а другому повеле дати 50 дукат злата, глаголя: "Ты еси разуменъ муж". И повеле его на возе с почестиемъ отвести и до Угорскыя земли[5].

Единою ж яздящу ему путем, и узре на некоем сиромахе срачицю издрану худу и въпроси его: "Имаши ли жену?" Он же отвеща: "Имамъ, государю". Он же глагола: "Веди мя в дом твой, да вижю". И узре жену его, младу сущу и здраву, и глагола мужу ея: "Неси ли ленъ сеялъ?" Он же отвеща: "Господи, много имам лну". И показа ему много лну. И глагола жене его: "Да почто ты леность имееши к мужу своему? Онъ долженъ есть сеяти, и орати, и тебе хранити, а ты должна еси на мужа своего одежю светлу и лепу чинити, а ты и срачици не хощеши ему учинити, а здрава сущи телом. Ты еси повинна, а не муж твой, аще ли бы муж не сеялъ лну, то бы мужъ твой повиненъ был". И повеле ей руце отсещи и трупъ ея на колъ всадити[6].

Учиниша же ему мастери бочкы железны; он же насыпа их злата, в реку положи. А мастеровъ тех посещи повеле, да никто ж увесть съделаннаго имъ окаанства, токмо тезоимениты ему диаволъ[7].

Некогда же поиде на него воинством король угорскы Маттеашь; он же поиде противъ ему, и сретеся с ним, и ударишась обои, и ухватиша Дракулу жива, от своих изданъ по крамоле. И приведенъ бысть Дракула ко кралю, и повеле его метнути в темницю. И седе в Вышеграде на Дунаи, выше Будина 4 мили, 12 лет. А в Мунтьянской земли посади иного воеводу[8].

Умершу же тому воеводе, и краль пусти к нему в темницю, да аще восхощет быти воевода на Мунтиянской земли, яко же и первие, то да латиньскую веру прииметь, аще ль же ни, то умрети в темници хощеть. Дракула же возлюби паче временнаго света сладость, нежели вечнаго и бесконечнаго, и отпаде православия, и отступи от истины, и остави светъ, и приа тму. Увы, не возможе темничныя временныя тяготы понести, и уготовася на бесконечное мучение, и остави православную нашу веру, и приатъ латыньскую прелесть. Крал же не токмо дасть ему воеводство на Мунтьянской земли, но и сестру свою родную дасть ему в жену, от нея же роди два сына. Пожив же мало, яко 10 лет, и тако скончася в той прельсти[9].

Глаголют же о немь, яко, и в темници седя, не остася своего злаго обычая, но мыши ловя и птици на торгу покупая, и тако казняше ихъ, ову на колъ посажаше, а иной главу отсекаше, а со иныя перие ощипавъ, пускаше. И научися шити и темъ в темници кормляшесь[10].

Конец же его сице: живяше на Мунтианской земли, и приидоша на землю его турци, начаша пленити. Он же удари на них, и побегоша турци. Дракулино же войско безъ милости начаша их сещи и гнаша их. Дракула же от радости възгнавъ на гору, да видить, како секуть турковъ, и отторгъся от войска; ближнии его, мнящись яко турчин, и удари его единъ копиемъ. Он же видевъ, яко от своих убиваемъ, и ту уби своих убийць мечем своимъ 5, его же мнозими копии сбодоша, и тако убиенъ бысть[11].

Корол же сестру свою взят, и со двема сынми, въ Угорскую землю на Будинъ. Единъ при кралеви сыне живет, а другий был у варадинского бископа и при нас умре, а третьяго сына, старейшаго, Михаила, тут же на Будину видехом, от царя турскаго прибегъ ко кралю; еще не женився, прижил его Дракула съ единою девкою[12].

Стефан же молдовский з кралевы воли посади на Мунтьянской земли некоего воеводского сына, Влада именем. Бысть бо той Владъ от младенства инокъ, потомъ и священникъ и игуменъ в монастыри, потомъ ростригся и селъ на воеводство, и женился, понялъ воеводскую жену, иже после Дракулы мало побылъ, и убилъ его Стефан волосьски, того жену понялъ. И ныне воевода на Мунтьянской земли Владъ, иже бывый чернецъ и игуменъ[13].