"Две повести. Терунешь. Аска Мариам" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)IIОнъ лежалъ на краю невысокаго холма, поросшаго сухой желтой травой. Была ночь. Но не темная, холодная и дождливая петербургская ночь, а ночь юга, знойная и св#1123;тлая. Высокое небо было покрыто большими блестящими и крупными зв#1123;здами, и среди нихъ кротко сiялъ громадный дискъ м#1123;сяца. Онъ осв#1123;щалъ высокiя горы, покрытыя правильными четыреугольниками деревьевъ, насаженныхъ въ садахъ, съ крутыми обрывами надъ пропастями, на дн#1123; которыхъ текли звонкiе ручьи. Внизу, у самыхъ горъ, высились черныя ст#1123;ны таинственнаго города, широкiя ворота были заложены неровными досками, и часовой съ копьемъ, въ б#1123;ломъ плащ#1123;, съ обнаженной головой и босыми ногами дремалъ у входа. У воротъ росло громадное дерево, такое большое, что десять челов#1123;къ еле могли обхватить его, а подъ т#1123;нью его отдыхалъ ц#1123;лый караванъ. Маленькiе ослики съ м#1123;шками на спин#1123; щипали траву, мужчины и женщины, черные, съ курчавыми волосами, сид#1123;ли на корточкахъ у тл#1123;ющаго огня. Неуловимый запахъ востока разливался кругомъ: запахъ ладана и старины, запахъ нечистотъ, изсушенныхъ солнцемъ, запахъ лимонныхъ деревъ, банановъ и кофейныхъ цв#1123;товъ. Внизу, подъ обрывомъ холма, на которомъ лежалъ Панаевъ, шла песчаная дорога. Въ сторон#1123; отъ дороги росли высокiе кактусы, словно св#1123;чи въ канделябрахъ, протягивающiе кверху безобразные мясистые отростки; за кактусами видны были круглыя хижины, построенныя изъ жердей, оплетенныхъ соломой, съ коническими крышами и съ цыновками вм#1123;сто дверей. Эти хижины, большiя и маленькiя, толпились въ безпорядк#1123; на пол#1123; сухой травы, окруженномъ ст#1123;ною изъ кактусовъ. И передъ ними въ дикомъ хоровод#1123;, топая ногами и размахивая копьями и б#1123;лыми плащами, плясала толпа черныхъ людей. Ихъ глаза гор#1123;ли восторгомъ, и они хоромъ повторяли все одну и ту же фразу и, сказавъ ее, кидались опять плясать и топали ногами, подымая пыль. У кактусовой ст#1123;ны недвижныя, словно застывшiя сид#1123;ли на корточкахъ, охвативъ кол#1123;ни руками, черныя женщины съ обнаженными головами, покрытыми копной короткихъ курчавыхъ волосъ, од#1123;тыя въ длинныя желтовато-б#1123;лыя рубахи, подобныя древнимъ хитонамъ. Изъ-за ограды вышла старуха и вынесла трехдневное дитя. Плящущiе прiостановились на минуту. Зат#1123;мъ раздались возгласы: «Аска Марiамъ, Аска Марiамъ!» и они снова пустились плясать, топая голыми ногами, подымая столбы пыли, размахивая копьями и б#1123;лыми плащами. Александру Николаевичу хот#1123;лось подойти и ближе посмотр#1123;ть на эту дикую пляску; онъ сд#1123;лалъ движенiе, пошевельнулся — и проснулся. Бл#1123;дное утро смотр#1123;ло сквозь спущенную штору, пахло цв#1123;тами, ладаномъ, карболкой. Покойница тихо лежала въ гробу, глаза ея потемн#1123;ли, и б#1123;лыя щеки еще бол#1123;е ввалились. Въ комнат#1123; было холодно, неуютно и сыро. Въ прихожей з#1123;валъ и потягивался чтецъ, приготовляясь къ отчитыванiю. Жизнь пробуждалась. Александръ Николаевичъ поднялся съ неудобнаго ложа и тутъ только зам#1123;тилъ, что в#1123;тка живыхъ флеръ д'оранжей, бывшая на лбу у покойницы, лежала у его ногъ. Но онъ не придалъ этому никакого значенiя. Онъ легко могъ зац#1123;пить ее обшлагомъ, когда ц#1123;ловалъ Нину и уронить на полъ. Сонъ немного успокоилъ его, — ему легче было смотр#1123;ть на поблекшее лицо своей нев#1123;сты. Изъ сновид#1123;нiя онъ ничего не помнилъ. Панаевъ привелъ вь порядокъ свой туалетъ, умылся и причесался, и вскор#1123; маленькая квартира стала наполняться народомъ. Пришли подруги по консерваторiи, ученицы, неизб#1123;жныя на всякихъ похоронахъ старушки, наконецъ, явился священникъ, п#1123;вчiе; гробъ, стали забивать. Когда Александръ Николаевичъ наклонился въ посл#1123;днiй разъ, чтобы поц#1123;ловать ту, которую онъ любилъ своей первой любовью, ему показалось, что сомкнутые глаза покойницы чуть прiоткрылись, и что она внимательно посмотр#1123;ла на него. Въ то же время въ мозгу его съ поразительной ясностью всталъ его сонъ, и ему почудилось, что онъ опять слышитъ непонятныя ему слова. Но это было только одно мгновенiе. Онъ поднялся отъ гроба, еще разъ взглянулъ на бл#1123;дное и строгое лицо мертвой, отвернулся и съ рыданiемъ, шатаясь, сошелъ съ катафалка… |
||
|