"Озеро смерти" - читать интересную книгу автора (Гардинер Мэг)ГЛАВА 26Сарай стоял на возвышении, с которого открывался вид на изгиб простиравшейся к западу долины. Серый и ветхий, давно заброшенный хозяевами, он терялся среди нагроможденных друг на друга валунов и зарослей желтой сосны. За всем этим, словно гранитный щит, нависал горный массив Сьерра, вырастая в пустое небо на десять тысяч футов. Внутри гулял ветер, нудно завывая и ударяя по стропилам, словно оркестр из одного, но шального музыканта. Был воскресный день, тридцатое октября. Наступало время для шоу. Мы сидели на месте с четырех утра — Брайан, Марк и я, готовые к представлению, назначенному на десять тридцать. При нас находились детекторы сибирской язвы из магазина радиодеталей и шприцы, заранее наполненные физраствором, вполне способным избавить от изобретенного нами штамма. Наконец, у нас имелась ракета «Сайдуиндер», покоившаяся на двух установленных в самом центре сарая козелках и укрытая брезентом. Чего нам не хватало, так это «Оставшихся». Расхаживая по сараю, я то и дело посматривала на панораму пустыни через выбитые доски. Вокруг в лучах солнечного света сверкали принесенные ветром песчинки. Вытянувшись на земляном полу, Брайан поудобнее устроил голову на рюкзаке. — Эв, сядь и успокойся. У нас еще три часа. — Конечно. Хотя я не спала всю ночь, но усидеть на месте никак не могла. Расходились нервы. — Нет смысла себя изматывать. Я позвоню Пэкстону в полдень. Марк сидел, привалившись к стене. — Слушайся брата. Береги силы, — сказал он. Закрыв глаза, Брайан сцепил на груди руки, словно глава семьи, решивший прикорнуть в воскресный полдень. Его поведение казалось удивительным. Невозмутимость воина — она меня успокаивала и в то же самое время страшила. Ветер пробивался сквозь доски. Несмотря на жару, меня бил озноб. И я заснула. В полдень голос Брайана вернул меня из ватного забытья. Брат разговаривал с Пэкстоном по моему мобильному телефону: — С шоссе три-девять-пять в направлении на запад, к горам, примерно пять миль. Нет, перед поворотом на «Портал Уитни». Он говорил спокойно. Потом на секунду замолчал, слушая. — Нет, не надо мне напоминать. Я выполню свою часть сделки, ты — свою. Теперь дай поговорить с Люком. Я услышала, как Пэкстон сказал в трубку: — Не отключайся. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Последовал щелчок, шумы, затем я услышала голос. Нет, не самого Люка. Всего лишь магнитофонную запись. — Папа?.. — Голос был неуверенным и слабым. — Вот что пишут газеты. Южная Калифорния — двадцать восемь, Калифорния — семнадцать, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе — тридцать четыре, Вашингтон — тридцать один. — Сукин сын! — выругался Брайан. — Оре… Орегон — четырнадцать… Запинаясь Люк продолжал диктовать очки из футбольного раздела, но Брайан уже не слушал. — Дай поговорить с моим сыном. На линию вернулся Пэкстон: — Мальчик в порядке. Мы не станем привозить его к телефону, потому что военные легко отследят наш звонок. Если они так сделают и нападут, ребенка им не видать. Ни сейчас и никогда. Брайан задышал чаще. Не имело смысла говорить Пэкстону о фактах или технологиях. — Люк и Табита приедут с тобой. Через час. Прежде чем Пэкстон ответил, Брайан отключился. — Они едут. Готовьтесь. Звук моторов мы услышали за полмили. Рассмотрев приближавшиеся машины через щели между досками, Марк сообщил: — Два пикапа и два мотоцикла. Брайан встал рядом. — Можешь увидеть Люка или Табиту? Марк отрицательно покрутил головой. Мы дружно прильнули к щелям, всматриваясь в рыжий косогор, по которому, волоча за собой пыльный шлейф, ехали машины с «Оставшимися». Впереди, отражая лучи солнца ветровым стеклом, шел большой зеленый «додж». Казалось, поднимаясь по склону, машина грызла землю. — Я пошел, — сказал Марк. Он собирался занять позицию, укрывшись за валунами в разросшемся за сараем густом сосняке. Достав из рюкзака две портативные рации, Марк передал мне одну. Рации были того же типа, что и переговорники Пэкстона, которые он и его люди использовали в ночь похищения Люка. В случае если «Оставшиеся» опять воспользуются ими, мы узнаем о радиообмене по экранам мониторов. Достав из рюкзака пистолет, Марк пристроил оружие на поясницу, под ремень джинсов. Кивнув Брайану, отодвинул доску и выскользнул из сарая наружу. Судя по шуму, мотоциклы и машины находились совсем рядом. Брайан тронул меня за плечо: — Теперь мы вернем его домой. — И только так. Он распахнул дверь сарая. Перед нами расстилался высохший, осыпанный пылью мир — каменистый склон, пустыня, цвет которой напоминал маисовую лепешку. Вдали высились горы цвета крови и пороха. Брайан остановился в дверном проеме. На фоне ярко освещенного пейзажа его темная фигура выглядела странно, словно дыра на картине. Расположившись за братом, я приготовилась пересечь линию, отделявшую нас от развязки. Рация зашипела, щелкнула дважды. Марк сообщал, что занял позицию. В ответ я один раз нажала на кнопку передатчика и спрятала рацию в карман. Подъехав поближе, машины «Оставшихся» застыли на месте. Несколько секунд никто не выходил. Затем вперед двинулись мотоциклисты — мрачного вида молодые люди, коротко остриженные, с накачанными мускулистыми руками. Выясняя обстановку, разведчики медленно объехали сарай. Брайан стоял в дверях. Стояли и пикапы, продолжая рычать моторами. Над ними дрожал горячий воздух, а затонированные в ноль, сверкающие на солнце стекла не давали разглядеть тех, кто сидел внутри. Вывернув из-за сарая, мотоциклисты просигналили поднятыми вверх большими пальцами. Пикапы заглушили моторы одновременно, как по команде. Открылась дверь, и на солнечный свет выбрался Айс Пэкстон, в ковбойской, затеняющей лицо шляпе и поношенных ботинках. Размахивая загорелыми руками, безоружный Пэкстон направился к сараю. Из второго пикапа вылез Курт Смоллек. Кончик его носа украшала марлевая повязка, а проплешины, выбритые вокруг царапин на голове, были густо намазаны йодом. Пэкстон остановился перед дверью сарая. Державшийся позади него Смоллек заметно нервничал и тоже встал, засунув большие пальцы за ремень. Прищурившись, он оглядел сарай. И тут Смоллек обнаружил внутри ту самую женщину, что устроила его знакомство с хорьками. Он машинально дотронулся до повязки на носу: — Что делает здесь мисс По-собачьему? Пэкстон даже не взглянул в мою сторону. — Делани? Предполагалось, ты придешь один. Брайан усмехнулся: — Ракету класса «воздух — воздух» нельзя нести в одиночку. Конечно, если не несешь ее под крылом «F-18». Помощь Эван была необходима. Подтянув штаны, Смоллек плюнул в пыль струйкой слюны. — Что, она подтирает тебе носик? Неудивительно, что дьявол так хорошо устроен в среде наших военных. Надо же, девочки помогают транспортировать имущество… Пэкстон шагнул вперед: — Показывай. Брайан кивнул в сторону зеленого пикапа: — Сначала покажи Люка и Табиту. — Будет так: сначала делаешь, что мы говорим, потом получаешь, что мы даем. Брайан не отводил взгляда от пикапа, пытаясь что-то разглядеть сквозь сверкающие на солнце тонированные стекла. — Отлично. Но сначала позволь их увидеть. Пэкстон изменил позу. — Нет. Самое время понять: не ты ведешь это шоу. Брайан слегка приподнял плечи. Едва уловимое движение, но я заметила, как он вдруг напрягся. По шее побежали мурашки, и вдруг я поняла: в пикапе нет ни Люка, ни Табиты. И Пэкстон возразил брату дважды. Мы уходим к варианту с «Сайдуиндером». — Ладно, будь по-твоему. Ракета здесь. Брайан уверенно повернулся, и его взгляд почему-то меня успокоил. Отойдя, я заняла позицию за укрытой брезентом ракетой. Хрустнула рация: «Брайан…» Пэкстон неспешным шагом вошел в сарай, С колотящимся от волнения сердцем я выключила рацию. Марк определенно что-то заметил. Что? Стараясь не выдать себя, я хотела видеть, что происходит. Смоллек вместе с мотоциклистами поспешили в сарай, словно нетерпеливые дети, желающие взглянуть на подарки от Санты. Сквозь щели, словно кнут, с силой хлестал ветер. В воздухе носился песок, сверкая на солнце. Брайан двумя руками сдернул с «Сайдуиндера» брезент, и «Оставшиеся» уставились на ракету. Так, словно перед ними был Ковчег Завета, «утраченное звено» или шаровая молния. — Доставил, как и обещано, Пэкстон. Пэкстон медленно двинулся вокруг ракеты. Пока он осматривал приобретение, мотоциклисты не двигались с места, точно пустили в песок корни. Смоллек наклонился вперед, словно проверяя реакцию устройства, к которому опасался приблизиться. Шевеля губами, он прочитал на корпусе спецификацию: — «ВМС США. Командование авиационных систем ВМС. Боеголовка самонаводящаяся тепловая…» Последнее Смоллек прочитал весьма торжественно. Приблизившись к ракете, он застыл с закрытым ртом. Затем ткнул пальцем в оперение ракеты. — Ты что?! — Я стукнула по его руке. Отшатнувшись, Смоллек отдернул дрожащую руку. — Открой корпус. Я должен видеть аппаратуру, — потребовал Пэкстон. — Не раньше, чем увижу сына и его мать, — ответил Брайан. — Настал момент требовать «кви про кво». Латынь. «Оставшиеся» дружно, как по команде, вскинули головы. Будто слова, а не грубое обращение с боеголовкой вызывают детонацию. Заклинание — лишь древнее Определение голосовой активации. Пэкстон цыкнул зубом. — Курт, поговори с пилотом. За стенами сарая метались блики света и тени, казавшиеся совершенно нереальными на фоне происходящего. Однако револьвер в руке Смоллека был вовсе не воображаемым. Лицо парня покраснело. Прыщи выделялись на его лице особенно ярко рядом с пристроенной к носу белой марлей. — Покажи нам заряд. — Смоллек направил оружие Брайану в грудь. — И говори по-нашему. — Ладно. Брайан подошел к ракете и начал скручивать барашковые гайки, освобождая запорное кольцо боеголовки. Рука Смоллека ходила ходуном. — Помедленнее, приятель. Не стукни по головке, знаешь ведь, чем может кончиться. — Я знаю свое дело. И гайка сделала последний оборот. Из боеголовки с шипением и свистом начал выходить белый туман. Брайан отпрянул назад. Углекислый газ, смешанный с содержимым перцового баллончика, ударил прямо в «Оставшихся». Мне тоже досталось. Перцовый спрей сильно разбавили, но в сочетании с холодным от углекислого газа туманом состав действительно казался смертельным. Мотоциклисты рванули к выходу. Смоллек заверещал от страха. Я бросилась к рюкзаку Брайана: — Где шприц? Где он? — Передний карман. Вне себя от ярости, Пэкстон попятился от ракеты. Сарай продолжал заполняться волной углекислотного тумана. Вопль Смоллека усиливался. Размахивая руками, он как будто отгонял стаю невидимых птиц. Расстегнув рюкзак, я выхватила шприц. Заметив мое движение, Пэкстон дернулся было в обход ракеты, но я воткнула иглу себе в руку так, чтобы он видел, и утопила поршень. — Поздно. Слишком поздно, Пэкстон. У меня была одна доза. Пэкстон развернулся к Брайану: — Значит, и ты обречен. — Нет. Мне делали прививку от сибирской язвы. Теперь вакцину получила и моя сестра. — Сибирская язва? Сибирская язва… — запричитал Смоллек. — Специальный боевой вирус, — уточнил Брайан. — У вас остался только один шанс. Желаете военный антидот? Верните Люка прямо сейчас. Пэкстон заморгал и начал кашлять. Углекислотный дым заполнил сарай. — Я сказал — сейчас! — Айс! — заорал Смоллек. — Делай, что он говорит! — Будь ты проклят, Делани! — прокашлял Пэкстон. — Айс! Ты скажешь ему? Или это сделаю я! Спрятанный в «Сайдуиндере» огнетушитель выбросил свое содержимое до дна, пискнул и затих. Подпрыгнув на месте, Смоллек взвизгнул и выстрелил в корпус ракеты. Я стояла как пришитая к месту. Хлопнул револьверный выстрел. Клинг! Ударившись о ракету, пуля срикошетила с металлическим звуком. Смоллек стрелял еще и еще. Я бросилась на землю. А потом на нас обрушился настоящий ад. В дверном проеме появились черные силуэты вооруженных людей. Едва фигуры проступили в углекислотном тумане, как кто-то громко крикнул: — Стоять! Все на землю! Держа револьвер на уровне груди, Смоллек с дикими глазами крутнулся на месте. — На землю! Лежать! Лежать! — грохотал голос. Револьвер Смоллека харкнул пламенем, и в ответ раздались новые выстрелы. Находиться в самом центре перестрелки — опыт, поистине захватывающий. Все мои чувства обострились до крайности. Казалось, даже кожа вывернута наизнанку. Уткнувшись лицом в песок, я закрыла голову руками. И через секунду почувствовала, что Брайан прикрыл меня своим телом. — Федеральные агенты! — прокричал кто-то, и над нами послышались новые крики, выстрелы, чьи-то громкие приказания и треск дерева. Потом до моего слуха донеслись стоны. Закрыв глаза, я с ужасом ждала момента, когда мое тело пронзит пуля. Один из нападавших крикнул: — Всем — вон! Я поняла, что сквозь щели в стенах сарая видела совсем не тени и не облака, невесть откуда взявшиеся на безоблачном полуденном небе. Это были бойцы, занимавшие позицию, перед тем как ворваться внутрь. Вот что хотел сообщить нам Марк. Один из агентов в черном вязаном шлеме подошел ко мне: — Эван, можешь сесть. Услышав свое имя, я повернула голову. В этот момент агент снял маску. Рядом со мной стоял Гаррет Холт. За стенами сарая слышалась беготня и громкие звуки. Кто-то выкрикивал команды, хрипели рации, урчали моторы. Стоны продолжались, уже слабее. Туман постепенно рассеивался, чего нельзя сказать о моем смятении. Надо мной и Брайаном стоял Гаррет с пистолетом в руке. Глядя вниз, он приказал: — Не двигаться. У дальней стены лежал кто-то, похожий на бесформенную кучу. Курт Смоллек. Он истекал кровью. Брайан уткнулся головой в песок, руки за головой. Вглядевшись туда, где был Смоллек, он бессильно выругался: — Черт! Смоллек! Люк и Табита. Где они? Смоллек лежал на спине, уставившись на потолок и раскинув руки. — Тихо! — резко скомандовал Гаррет. Тяжело выдохнув, Брайан снова выругался: — Твою мать! — Повернув голову ко мне, брат спросил: — Ты знаешь этого парня? — Он тот пилот, о котором я рассказывала. Только он не пилот. Подхватив за локоть, Гаррет поставил меня на ноги. — На выход! — скомандовал он. Затем показал на Брайана: — Ты, не двигайся! Гаррет вывел меня из сарая, продолжая держать за локоть, словно непослушного ребенка, и повел мимо моей машины, мимо пикапа Смоллека, мимо другого автомобиля, серебристого «сабербана» с длинной штыревой антенной. Правительственные агенты были повсюду, они двигались быстро, с озабоченным видом. Все без исключения носили бронежилеты, у большинства имелись нашивки ФБР, Антитеррора, Бюро контроля за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием. На песке, закованный в браслеты, лежал один из мотоциклистов. Он тряс головой, как собака, отнимающая кость, и рычал: — Грядет мщение Господне! Обрушит он ярость на врагов своих! Мои глаза и легкие отчаянно жгло. Наконец, оказавшись в стороне от чужих глаз, Гаррет отпустил мою руку. Расстегнув карман, он проговорил: — Молчи и слушай, если не хочешь попасть за решетку. Я из ОУР. — Ты коп! — Я гражданский следователь и работаю на ВМС. — Прикидываясь летчиком. — Да. Я расследую хищения оружия с военной базы. Еще не придя в себя от пережитого, я мгновенно разозлилась: — Значит, ты обычный враль! Он меня дурачил. И конечно, сделал это весьма умно, представляясь тем, кого я хотела видеть: человеком действия, моим настоящим героем. В общем, Гаррет поиграл на моих чувствах, как на банджо. — Мы несколько месяцев следили за «Оставшимися», пытаясь доказать факт скупки краденого оружия и посадить за решетку настоящих воров. И полагали, что сегодня сделаем это. — Что же сделал ты? Поставил на мою машину радиомаяк? Он потряс меня за плечи: — Слушай. Мы думали, что наступает момент истины. А оказалось, попались на удочку. И ты просто не представляешь, до какой степени Бюро и Антитеррор не любят представать в идиотском виде. Я потерла глаза, еще слезившиеся от перцового газа. Стало только хуже. У сарая появился Марк Дюпри, сопровождаемый двумя агентами. Один из них держал в руке пистолет Марка. — То, что вы сделали, было и глупо, и опасно. Что хотел предпринять твой брат? — Пытался вернуть своего сына. — Предложив взамен украденный им «Сайдуиндер»? — Он ничего не крал. Ракета вообще не с военной базы. — И где он ее нашел? — Ракету достала я. В музее Чайна-Лейк. — Придумай что-то поинтереснее. — Раз ты настаиваешь. Я достала из кармана письмо. Напечатанное на музейной пишущей машинке, оно гласило: Дорогая мисс Делани! В соответствии с Вашим запросом мы с удовольствием предоставляем Вам списанный образец ракеты «Сайдуиндер», номер корпуса 30043-65251957, для проведения выставки 30 и 31 октября. К письму были приколоты счет и квитанция об оплате, подписанные лично Эбби Хэнкинс. Гаррет издал короткий смешок. — Ладно, ты умно устроила. Думаю, ты только что спасла свою казенную часть. Послышались чьи-то возбужденные голоса, и мы повернулись к сараю. Брайан стоял снаружи. Брат ожесточенно спорил с агентом из Антитеррора, размахивая перед его лицом угрожающе выставленным пальцем. Отрицательно мотая головой, агент показывал в нашу сторону. Брайан посмотрел на Гаррета. Я заметила, что мотоциклисты исчезли. Брайан решительно направился к нам. — Ты, — он ткнул пальцем в Гаррета, — ты руководишь операцией? — Не двигаясь с места, Гаррет стоял, молча наблюдая за приближением Брайана. — Ты идиот! Они почти сказали мне, где находится Люк. И вот результат: все сорвалось. Пока вы штурмовали дверь, Пэкстон ушел через заднюю стену. Он сбежал! Сердце мое больно сжалось. — Если операция и сорвалась, то лишь по вашей вине, командир. — Чушь. Вы здесь не для того, чтобы спасти моего сына. Этой цели нет ни у одного из вас. Вы здесь, чтобы поймать расхитителей оружия. Один из агентов направился к нам, но Гаррет сделал ему знак остановиться. — У тебя не было и малейшего шанса справиться с этим делом в одиночку. — Но ты заранее знал, что я это сделаю. За этим вы отпустили меня из тюрьмы. Вы хотели, чтобы я это сделал. Вы это подстроили. — Погоди, — сказала я. — Гаррет что, встречался с тобой в тюрьме? — Да. В тот день, когда вы ездили в Энджелс-лэндинг. Он пришел вместе с ФБР. Внутри меня что-то оборвалось. В тот день Гаррет не должен был срочно вернуться на базу. Он вернулся в город, чтобы допрашивать Брайана. Он мог остаться со мной, и вместе мы выручили бы Джесси. Я же говорила ему: Джесси нужна помощь — и еще, что… — Ты подонок. Гаррет не понял: — Кто — я? План твоего брата безрассудный и абсолютно непрофессиональный. Именно то, чего мы ждали от пары воздушных акробатов. Брайан подался вперед, готовый одним ударом расшибить ему голову: — Послушай, ты, твердожопый… Влезая между ними, я схватила Брайана за рукав: — Оставь. Нужно что-то делать. Срочно. Все посмотрели на меня. Я пыталась сдержаться. — Еще не поняли, что происходит? Пэкстон считает, что отравлен сибирской язвой. Он думает, что мы часть общего плана правительства. А ты подставил его под удар федеральных агентов. — Черт! — «Оставшиеся» думают, ты натравил на них «зверя», и битва уже началась. Они идут в атаку. |
||
|