"Ведьма" - читать интересную книгу автора (Маккуин Дональд)

Глава 4

Широкая долина была погружена в тишину. Солнце ласкало раскинувшиеся луга, но на роскошной траве не было пасущегося скота. Не было видно и крестьян, собирающих урожай, и дети не вспугивали огромные стаи голубей и гусей, принявшихся разорять поля. Вороны носились над зеленой землей, подобно зловещим черным стрелам. Массивные горы, чьи склоны были покрыты хвойными лесами, нависали над долиной. Вдали еще выше громоздились Горы Дьявола.

Стоя на холме в центре долины, Гэн указал на ближнюю возвышенность.

— Они пойдут по тем параллельным хребтам, под прикрытием деревьев. Проникнув в тыл нашей обороны, они сомкнутся, чтобы отрезать нам путь к отступлению.

Седой Эмсо слушал молча. Когда он заговорил, его голос был полон сарказма.

— Если так, то не разрешить ли мне своим людям поесть как следует? А заодно отозвать разведчиков? Раз мы будем просто сидеть тут и погибать, то по крайней мере перед этим поедим и отдохнем, Мурдат.

Он отвернулся, скрывая ухмылку, а Гэн подивился, сколько оттенков удалось вместить Эмсо в последнее слово. Оно прозвучало одновременно как титул, вызов и почти как оскорбление. Шара шагнул вперед, пытаясь разгадать выражение лица своего хозяина.

— Спокойно, Шара. Это только Эмсо.

Взглянув на животное, Эмсо проворчал:

— Пес, будь у тебя разум, ты рычал бы на него, а не на меня. Не я предсказываю твою гибель!

— Я ничего не сказал о нашей гибели. Я говорил о том, как собирается поступить вождь Ква.

— А! Тогда у тебя имеется план. Устроим конкурс догадок с призом для отгадавшего?

— Ты чересчур раздражен и озлоблен. Это тот Эмсо, который мне нужен! — Гэн наконец посмотрел на своего собеседника. — Помнишь, как мы разбили Алтанара, обойдя его фланги под покровом ночи?

— Конечно. Но разведчики доносят, что эти войска надвигаются. Они нас атакуют задолго до наступления темноты.

— Мы атакуем.

Помаргивая, Эмсо не отрываясь вглядывался в даль.

— Не пытайся взбудоражить меня, как юнца, Мурдат. Мы оба знаем, что наш единственный шанс — остановить этих людей и отступить, а потом снова их ужалить. Тут и не пахнет славной победой. — Произнося эти слова, Эмсо даже раскраснелся.

— Точно. Мы разобьем их войско на несколько частей и одолеем, иначе они нас просто раздавят. По численности противник нас превосходит по меньшей мере в пять раз.

— Тогда какого черта мы топчемся вокруг этого холма? Зачем рыть западни для лошадей и пехоты, зачем изнурять людей строительством той стены? — Указующий перст Эмсо был подобен злому копью.

— Потому, что здесь будут стоять все, кроме Волков Джалайла, — ответил Гэн. — Ты — приманка, а мы — западня.

Лицо Эмсо немного подобрело. Гэн позвал:

— Леклерк! Бернхард! Идите сюда. — Оба подбежали, гремя «вайпами» о свои кольчуги. Гэн распорядился: — Вы отправитесь с Эмсо. Тут неподалеку есть неглубокий ручей. По руслу ручья стая Джалайла должна подойти к южному хребту. Оттуда вы направитесь на восток. Вы должны встретить наступающие войска Ква.

Достав свой меч, Гэн начертил на земле их расположение, а потом показал фланговые удары и массированную атаку в центре. Бормоча, он продолжал что-то царапать на земле.

— Разведчики и беженцы сообщают, что основные силы противника находятся в долине. Другие разведчики доносят, что Ква идут по горным хребтам. С севера мы встретим их нападение своей кавалерией. Эмсо, остановив их атаку в южном направлении, обрушится на тыл и фланг основных сил Ква.

Леклерк изучал нарисованную на земле схему. Нарочито безразлично он обратился к Эмсо:

— Если ты действительно разгадал намерения Ква, то лучшего плана нам не придумать.

Эмсо фыркнул.

— Умереть в постели тоже хороший план. Ты делаешь ставку на него?

Повеселевший Гэн рассмеялся, а Бернхард пробормотала Леклерку:

— Как он может так поступать? Я знаю, что мы ему дороги, но он получает удовольствие от этой убийственной игры. В этом просто нет логики.

Гэн снова заговорил:

— Если мой план сработает, мы хорошо потреплем Ква. Но все же они могут нас раздавить. Эмсо, я делаю ставку только на тебя и наших Волков.

Эмсо криво усмехнулся.

— Твой язык быстр, как твой мурдат. Ты хочешь обратиться к Волкам? Нам нельзя терять время.

Леклерк и Бернхард присоединились к Гэну и Эмсо.

— Я не смогу поспевать за этими людьми! — сказала Бернхард.

— Я думаю, они это учтут.

Леклерк шлепнул рукой по прикладу своего «вайпа». Эмсо обернулся на этот звук.

— Вы поедете верхом, — сказал он. — В составе моего резерва. Я выделю вам сопровождающего. Когда мы обнаружим Ква, я постараюсь передать вам, где будет нужно ваше оружие-молния. Если это мне не удастся, пусть решение примет сопровождающий.

Леклерк стиснул зубы. Его губы зашевелились, проглатывая непроизнесенные вслух слова.

Бернхард положила ему на плечо руку. Он сделал вид, что не заметил этого прикосновения, но Бернхард все равно заговорила:

— В этом нет ничего личного, Луис. Эмсо не обижается, когда ты его учишь, как обращаться с твоим черным порохом. Он уважает твои знания и умения. Все, что он хочет от тебя, — это чтобы ты так же отнесся к его помощнику.

— Он дает мне понять, что мне нет места среди них, что только мое оружие имеет значение. Дескать, «Воины — вперед! Леклерк — в тыл к женщинам и детям!»

Слева от них, тщательно маскируясь, уже пришла в движение кавалерия. Без верховых воинов Людей Собаки у Гэна оставалась только его тяжелая кавалерия Олы на рабочих крестьянских лошадях. Это была и разведка, и ударная сила. Крестьяне, рыбаки и лесорубы с западных склонов Гор Дьявола были угрюмыми, упорными бойцами. Их леса исключали стремительные кавалерийские маневры. Когда они взгромождались на лошадь, то делали это не для того, чтобы кого-то объехать, а чтобы переехать его.

Успех обороны холма, занятого Гэном, зависел от боеспособности его воинов. В их снаряжение входили переносные ограждения для установки на поле боя. Чрезвычайно длинные копья воинов позволяли им доставать врага, прячась за этими ограждениями. Верхняя часть холма была опоясана траншеей с невысоким бруствером. Под ее прикрытием лучники могли послать в противника дождь стрел.

Переносные ограждения были выдумкой Леклерка и представляли собой довольно простую конструкцию. Два коротких кола связывались поперек. Привязанные к ним еще более короткие колья придавали сооружению прочность и препятствовали продвижению противника. Кроме того, короткие колья были соединены крепким шнуром с металлическими крючьями. Никто не мог бы вести бой, таская на себе такое снаряжение. Тем не менее эти небольшие, легкие и относительно легко уничтожаемые конструкции представляли собой для противника досадное неудобство.

Леклерк превратил их в смертельно опасное средство. На каждое ограждение прикреплялся кожаный мешок, набитый небольшими камнями, плотно упакованный заряд черного пороха и запальный шнур, теоретически рассчитанный на четыре минуты горения. При испытаниях запальные шнуры оказались несовершенными — некоторые из них сгорали слишком быстро. Никто серьезно не пострадал, но несколько человек оказались в неприятной близости от разлетавшихся со свистом камней, и публика была восхищена быстротой, с которой они разбежались с полигона. Таков солдатский юмор.

Справа над воинами, в последний раз проверявшими ограждения, на ветру трепетало голубое знамя Галмонтиса. Слева под своим желто-черным полосатым знаменем трудились воины Фина. Воины Одиннадцатого Западного и Малтена заняли передовые позиции, готовясь задержать продвижение Ква перед тем, как отступить к холму. Далеко в тылу, под прикрытием сада, сидел в резерве боевой отряд Оланов.

Внимание Леклерка привлекла какая-то ярко-фиолетовая вспышка. Это оказались развевающиеся полы плаща настоятельницы Фиалок. Ее расшитая мантия разительно отличалась от строгого черного одеяния собравшихся вокруг нее шести военных целительниц. Леклерк нахмурился, вспомнив о том, как резко настоятельница критиковала Жрицу Роз Сайлу, обвиняя ее в расколе Церкви.

Однако сейчас не время для подобных мыслей. Повернув голову, Леклерк заметил поодаль двух праздных вестников, которых можно было легко отличить по яркой одежде. Как и Гэн Мондэрк, Леклерк не испытывал к вестникам дружеских чувств. Как сказал Гэн, они были подобны стервятникам, всегда появляющимся во время беды. Вестники беспрепятственно передвигались по всем территориям. Если кому-нибудь из них чинили препятствия, а тем более калечили или убивали, то племенам, на землях которых это случилось, отказывали в услугах вестников, пока не достигалась договоренность о соответствующих компенсациях и наказаниях. В мире, где эпидемии возникали с быстротой и непредсказуемостью весеннего дождя и соседние племена на протяжении поколений поддерживали когда-то возникшую вражду, отсутствие связи с другими было равносильно смертному приговору. Вестников принимали, им угождали, но никто их не любил.

Маршевый барабан Волков Джалайла прогрохотал сигнал сбора. Больше сигналов не было. Крадучись, подобно братству воров, колонна рысцой пробежала под прикрытием кустарника к ручью. На солнце засверкали мелкие брызги, разлетающиеся из-под ног бегущих людей.

Леклерк и Бернхард поспешили вслед. Когда они отошли на несколько сот ярдов вверх по течению, сопровождающий разрешил им сесть на коней, сказав, что они уже достаточно далеко зашли в лес. Задыхающийся, с раскрасневшимся лицом, Леклерк сделал вид, что взвешивает целесообразность этого предложения. Луиса покоробило, с какой благодарностью его приняла Бернхард. Поджав губы, он постарался всем своим видом показать, что неохотно подчиняется приказу. Они быстро догнали Волков.

Вскоре до них долетел рев команд и крики схлестнувшихся в схватке людей. Волки впереди Леклерка и Бернхард перестроились из колонны в небольшие отряды. Половина из них продвигалась вперед, натянув тетиву своих луков. Другие размахивали мурдатами, подняв левой рукой тяжелые прямоугольные щиты.

Леклерк и Бернхард ожидали в окружении двадцати человек, составлявших резерв.

Волков оттеснили назад. В изумлении Леклерк видел, что большая часть резерва скорее терзается бездействием, чем мрачными предчувствиями. Ему нужно было это понять; они слышали звуки боя, в котором участвовали их товарищи, но им было запрещено идти на помощь. Мурдаты в нетерпеливых руках вздрагивали, как кошачьи хвосты. Леклерка одолевали совсем иные чувства. Всей душой он желал, чтобы Ква обратились в бегство.

Три коротких и два длинных свистка бросили застоявшийся резерв вперед.

Леклерк послал своего коня за ними. Их одинокий воин-сопровождающий поймал поводья.

— Еще не время. Мы должны подождать сигнала.

Снова раздался пронзительный сигнальный свист: две высокие ноты, потом еще две.

— Вперед! — Сопровождающий шлепнул лошадей по спинам, заставив их вздыбиться. Прежде чем животные оправились от неожиданности, сам он, выхватив свой мурдат, уже бросился в гущу боя. Леклерк и Бернхард во весь опор понеслись вперед сквозь густой лес.

Бернхард невольно вскрикнула, увидев, как буднично и деловито люди убивают друг друга. Дисциплинированные Волки дрались попарно. Они передвигались как единое целое, отражая удары щитами и нанося их мурдатами, и отводя мурдатом выпад противника, чтобы оглушить того щитом.

Почти непроизвольно Леклерк начал стрелять. Открывшаяся перед ним картина первобытной жестокости вызывала отвращение. Осознание того, что каждым выстрелом он убивает себе подобного, вызывало тошноту. Рядом с ним Бернхард кричала, заклиная всех прекратить бой. Скатывающиеся по ее щекам слезы падали с подбородка при каждой отдаче «вайпа». Леклерк надеялся, что гром выстрелов «вайпов» обратит Ква в бегство. Однако у этих воинов нервы оказались крепкими. Только понесенные потери заставили их остановить наступление, расстроить ряды и отступить.

Было трудно поверить, что бой закончился. Ква, унося раненых, бежали, скрываясь в лесу. Оставленные ими на поле боя раненые разделили муки с ранеными Волками. Сутулясь в своих седлах, Леклерк и Бернхард наблюдали, как Эмсо проверял, кому из раненых еще можно оказать помощь. Пока основные силы готовились к возможной контратаке, остальные переносили своих товарищей к импровизированному госпиталю.

Бернхард и Леклерк присоединились к примитивным попыткам оказания первой помощи. Под их руководством один из воинов приступил к промыванию ран, а второй стал рвать полотно, чтобы приготовить бинты. Эмсо мрачно и одобрительно улыбнулся.

— Я посылаю человека за военной целительницей. Один воин останется здесь, чтобы присмотреть за ранеными. Мы же продолжим выполнять свое задание.

Завязывая бинт, Леклерк подбородком указал на остатки стаи Джалайла.

— У тебя не осталось достаточно людей даже для того, чтобы безопасно отступить и присоединиться к основным силам Гэна. Ты не можешь сейчас нападать.

Леклерк будто говорил на незнакомом Эмсо языке. Взгляд седого военачальника был столь невыносимо напряженным, что заставил Леклерка отвернуться прежде, чем Эмсо заговорил.

— Мы пойдем по моей команде. — С этим Эмсо удалился.

Леклерк было начал спорить, но на него зашипела Бернхард.

— У него нет выбора! — сказала она, когда переполненный негодованием Луис повернулся к ней. Она продолжила свою работу.

Восседая в дамском седле на ослике, к ним приблизилась военная целительница. Животное осторожно, с напряженной грацией выбирало дорогу среди лежавших на земле стонущих воинов.

Леклерк придвинулся к Бернхард. Указав большим пальцем в сторону военной целительницы, он с ухмылкой сказал:

— Ты видела, как она подъехала? Прямо сцена из Нового Завета.

Задыхаясь от волнения, Бернхард выпрямилась и быстро отошла в сторону от воина, которому она оказывала помощь.

— Ты что, с ума сошел? Ты знаешь, что с тобой сделали бы эти люди, знай они о том, как ты со мной говорил о Той, которая ехала на осле. О ней нельзя говорить с женщинами — это запрещено. И еще, помнишь свое нытье о том, что тебя отправляют к женщинам и детям? Так вот, забудь об этом. Я не думаю, что ты достаточно крут для того, чтобы жить вместе с нами.

Оставив его стоять с открытым ртом, она величаво удалилась к военной целительнице. К тому времени, когда Леклерку удалось прийти в себя, она уже вела тихим голосом беседу со Жрицей. Леклерку ничего не оставалось, как проглотить свое возмущение. Ничего не получалось так, как ему хотелось. Он направился к ней с намерением принести должные извинения.

Когда Бернхард заметила его приближение, на ее лице появилась прощающая и поощряющая улыбка.

Тщательно подготовленная Леклерком речь была прервана хриплым приказом Эмсо построиться в походную колонну.