"Ведьма" - читать интересную книгу автора (Маккуин Дональд)

Глава 11

Гэн подумал, неужели он выглядит столь же измотанным, как его товарищи? Тейт спала в седле. Казалось, что ее кости размякли. Рядом, охраняя ее, ехал воин-монах Налатан. Можно было подумать, что тяжелая рана в его боку от копья просто царапина. Гэн одобрил выбор Тейт.

Втайне Гэн уже давно размышлял над тем, смог бы приглянувшийся Тейт мужчина стерпеть ее поразительную независимость. Казалось, Налатану нравится эта особенность ее характера. Гэну хотелось поближе с ним познакомиться.

Леклерк и Бернхард, свернувшись, как щенки, спали в повозке. Несмотря на раны и на то, что теперь их было кому заменить, они настояли на участии в этом походе. Напротив, правивший повозкой юноша был слишком возбужден, чтобы поддаться усталости.

Погруженный в раздумья Конвей ехал сразу за повозкой. Гэн не переставал удивляться перемене, произошедшей в этом чужеземце. В его поведении появилась новая черта. Что-то говорило Гэну, что это отчаяние.

Цепь догадок была прервана могучим зевком, от которого хрустнули челюсти. Гэн улыбнулся, моргая и потягиваясь. После дня боев, марша, длившегося всю ночь и весь этот день, у них был вид не победителей, а скорее спасшихся. Ладно, позаботиться о себе они еще успеют.

Разведчики донесли о двадцати челнах, стоявших на якоре напротив устья реки Сладкие Луга. К югу от ее болотистой дельты имелось хорошее место для высадки. Гэну прежде никогда не доводилось вести со Скэнами бой такого масштаба, однако они были ему известны по пиратским налетам. Свирепые, безжалостные люди; идя в сражение, они выкрикивали имя своего темного божества-осьминога. Они предпочитали рабов любой другой добыче. Ходили ужасные слухи о приношении в жертву людей и о леденящих кровь обрядах.

На двадцати челнах могло разместиться до восьмисот человек.

Никогда и никому не приходилось противостоять такой мощи Скэнов.

Вздрогнув, Гэн выпрямился. Он забыл о челне-разведчике. Посмотрев сквозь листву, он успокоился, увидев плывущий вдоль берега челн. Он появился на рассвете с севера, явно высматривая марширующую на север колонну. Укрыться они от него не могли, и поэтому Гэн его просто игнорировал. Или пытался игнорировать. Он знал, что этот челн всем действует на нервы. Он плыл, как ворон в своей стихии — грациозный и даже красивый. И нес смерть.

Гэн был убежден, что, как только его сухопутные силы приготовятся к бою, Скэны поднимут якоря и стремглав помчатся на юг. Там тоже есть подходящие места для высадки. А Гэн окажется отрезанным от Олы, чьи стены защищали теперь лишь юнцы, старики и раненые.

Гэну было нечего противопоставить маневренности. Людей Собаки уважали и боялись за быстроту их коней и умелое ведение боя. На этот раз ноги Гэна Мондэрка как бы вросли в землю, а его противник был готов в любой момент сорваться с места и двинуться в любом направлении. Гэну оставалось только медленно преследовать его.

Он делал ставку на то, что застанет Скэнов на берегу, готовящихся к грабежу. Эта ставка оказалась битой. Оставался последний шанс.

Собрав начальников своих отрядов, Гэн сказал:

— Если получится, я буду вести переговоры со Скэнами. Если нет, надо выманить их в этом месте на берег. Если мне не удастся сделать ни первое, ни второе, то я хочу, чтобы все отряды, кроме Оланов и Волков Джалайла, возвратились в свои собственные земли и защищали их.

Жилистый, хитроватый на вид барон Фир покачал головой.

— Скэны никогда не станут вести переговоры на берегу. А если ты поедешь к ним, они тебя убьют.

— У нас нет времени для пререканий. Всем отрядам расположиться на этой возвышенности. Разложите костры, больше костров, чем вам действительно необходимо. Пусть заговорят барабаны и военные трубы. Мне нужны шум и активность, только не позволяйте им видеть наших людей. Я собираюсь убедить их, что они не смогут нас победить.

Бородатый, покрытый шрамами барон Галмонтис натянуто улыбнулся.

— Я предпочел бы размахивать поджаренным барашком перед голодным тигром!

Остальные мрачно засмеялись.

Гэн улыбнулся.

— Я отправляюсь в деревню рыбаков. Мне потребуется человек, который сможет совладать с лодкой.

Фир кивнул:

— У меня есть рыбаки. — Он обернулся и назвал кого-то по имени. Молодой воин с трудом поднялся на ноги и подошел к ним.

— Мне это не нравится, — сказал Галмонтис. Мы можем сейчас отступить, подождать, пока они высадятся и тогда атаковать.

— Это ведь не твои земли они готовятся жечь, — возмутился один из баронов Олы. — Мы дадим им окончательный бой здесь или заставим их отступить. Другого выбора нет!

Нахмурив свои густые брови и еще больше став похожим на медведя, Галмонтис спросил:

— А что, если мы потеряем Мурдата?

— Мы его не потеряем, — ответил Конвей. — Я отправляюсь с ним.

Гэн покраснел. Прежде чем он успел открыть рот, к нему обратился Конвей:

— Я останусь в лодке. Мы будем вне досягаемости их стрел. Ты им дашь понять, что у меня оружие-молния. Расскажи им, что я тот, кто уничтожил акулий челн на Матери Рек. Я могу повторить это и здесь.

— Возьми его с собой, — посоветовал Фир.

Гэн недовольно согласился.

Достигнув низины, откуда не было видно Внутреннее Море, Тейт подъехала к Гэну.

— Прежде чем отправишься на переговоры, умойся и побрейся. Войскам нужно время, чтобы занять свои позиции, и ты не можешь появиться у Скэнов в таком запущенном виде. Прежде чем ты отправишься, мы переменим твои бинты.

Гэн открыл было рот, чтобы возразить, но Тейт перебила его:

— Не спорь. Дай-ка мне этот мурдат и кольчугу. Я позабочусь, чтобы их отполировали. Заодно я почищу твой вымпел. Его понесет Конвей.

Беспомощно посмотрев на самодовольного Налатана, Гэн покачал головой и спешился, чтобы снять тяжелую кольчугу. Улыбаясь Тейт, Конвей проделал то же самое.

— Поразительно! С тех пор, как ты решила, что с Налатаном все в порядке, ты стала совсем домашней, — сказал он.

— Как-как? Домашней?! Глаза Тейт округлились, ноздри расширились. У нее в руках был красно-желтый вымпел Гэна. Свесившись с седла, она потрясла им перед лицом Конвея.

— Я покажу тебе «домашней»! Затолкать тебе эту тряпку в нос, а?!

— Ой, ой, ой! — Конвей предостерегающе помахал пальцем. — Сейчас нет времени для твоих сладких речей, моя златоустая дорогуша. — Он полуобернулся и подмигнул Налатану: — Она всегда будет любить меня сильнее, чем тебя!

Конвей едва увернулся от пинка Тейт. Смеясь, как школьники, он и Гэн трусцой направились к реке.

— Тебе следует быть более уважительной, Доннаси, тихо проговорил Налатан. — Другое мужчины могут это неправильно истолковать.

— Плевать! — невозмутимо ответила Тейт. Она крикнула воину, чтобы принесли масло и брусок для заточки, а затем направилась на другой участок берега реки. — Разумеется, они не понимают, — продолжила Тейт разговор, — но ведь у них не с чем сравнивать. Они видели, что Мурдат смеется и спокоен. Это должно им прийтись по душе.

Налатан засмеялся.

— Ты с каждым разом меня удивляешь все больше и больше. А ты сама как себя чувствуешь?

Поблагодарив молодого Волка, принесшего масло и брусок, Тейт стала начищать кольчугу.

— Неважно, вот как. Просто будь рядом со мной, слышишь? Пожалуйста.

Вместо ответа Налатан положил свою руку на ее плечо и крепко сжал его. Потом он присел рядом и занялся заточкой меча Гэна.

Вскоре, стоя у кромки плещущихся волн Внутреннего Моря, Гэн поднял вверх белый флаг. С одного из челнов ему ответили таким же сигналом. Из челна выдвинулись весла, напомнив ноги паука-водомера. Быстро двигаясь, челн подошел на расстояние полета стрелы от берега. Челн развернулся бортом к берегу. Роняя серебристые капли, весла одновременно поднялись вертикально вверх. С носа и кормы со всплеском были брошены якоря. На висевших вдоль бортов щитах ярко светились в солнечных лучах дикарские рисунки. Мягко покачиваясь в унисон с мачтой и частоколом весел, акулий челн, казалось, рвался в бой.

— Смотри, Мэтт, — тихим голосом, в котором чувствовалось восхищение, проговорил Гэн. — Он как живой. Такой же живой, как наши боевые собаки или кони.

Конвей с опаской согласился. Разглядывая вырезанную из дерева голову медведя, презрительно взирающую на мир с носа челна, Конвей вспомнил о своем коне Вихре. Тот тоже был уверен, что против него не устоять целой армии.

— Если эта операция сорвется, — сказала Тейт, взяв Конвея за руку, — ты займешься тем медведем. Со мной будут Леклерк и Бернхард, мы обеспечим вам огневое прикрытие. Если мы откроем огонь, возвращайся на берег с удвоенной скоростью, ладно?

— Если смогу. Я его не брошу.

Он ждал ответа, боясь встретиться с Тейт взглядом.

— Именно этого я и опасалась. — Она вздохнула. — Ну, седлай, простофиля. И береги свою задницу!

Конвей смотрел прямо перед собой. Так было легче скрыть улыбку. Тейт разговаривала с ним точно так, как разговаривала бы с другим морским пехотинцем.

Он решил, что с удовольствием отказался бы от такой привилегии.

Конвей устроился на корме, подняв вымпел Гэна. Мондэрк стоял в передней части лодки, опершись спиной о мачту. Четыре Волка налегли на весла.

Молодой Волк у руля был смертельно бледен. Его широко раскрытые глаза не отрывались от зловещих челнов. Конвей его хорошо понимал. Как только по корпусу лодки перестали скрежетать камни и она пошла по воде, он с удивлением отметил, что челн Скэнов стал казаться гораздо больше.

Вскоре он заметил, что между щитами стоят изготовившиеся к стрельбе лучники.

Сзади раздался гром скрытно расположенных боевых барабанов Волков. Конвей надеялся, что в этих звуках Скэны услышат решимость, а не отчаяние, которое слышалось ему.