"Пищевая цепочка" - читать интересную книгу автора (Ночкин Виктор)

Глава 11

Гости объявились после полудня. Саня Животное, которому Торец запретил уходить на охоту, бродил по окрестностям. Он первым и обнаружил пришельцев. Два сигнала возникли на ПДА, и Саня прибежал доложить Торцу. Тот лоскреб квадратную челюсть, неохотно полез в почтовый ящик, нашел нужный адрес и, отвернувшись, чтобы Животное не заглядывал в монитор, медленно отбил вопрос. Через несколько минут объявил:

— Они. Скрипач, Мистер, поляну готовьте.

Собрать угощение было недолго, Толик обмахнул тряпкой стол, выставил жареное мясо псевдоплоти, добавил пачку галет, консервы, а Мистер принес водку. Толику, как молодому. воспрещалось прикасаться к бригадной заначке. Потом все выбрались наружу.

Десятью минутами позже явились гости. В том, кто шагал первым, Толик с удивлением узнал Чардаша. Когда-то Чардащ бывал в Зоне, хвастался, что сделал несколько очень удачных ходок, но, по слухам, зарекся сюда возвращаться. Он потому и занимался отправкой молодых за Периметр, что имел кое-какой опыт. Вот, значит, пришлось бандиту снова сюда вернуться. Вид у Чардаша был хмурый, недовольный. К тому же он взмок под тяжелым рюкзаком. Второй тип был Толику незнаком. Высокий худощавый мужчина в светлом плаще с тощим рюкзачком за плечами шагал легко и глядел равнодушно. Вооружен он был «Винторезом» упрятанным в чехол. Вообще, вид у второго гостя был какой-то городской, несерьезный. Чардаш смотрелся вполне привычно — в тяжелой черной куртке с кольчужной подкладкой, с «калашом», а человек, с беспечным видом шагавший следом, совсем не походил ни на сталкера, ни на бандита. Рядом с настороженным Чардашем, маленьким, в грязной снаряге, этот тип выглядел особенно неуместно. Когда он откинул капюшон, показалось аккуратно выбритое лицо. Волосы у мужчины были светлые, коротко стриженные. В общем, чужой. На что ни глянь в его внешности и снаряге — все чужое, неправильное.

— Ну, с прибытием, — приветствовал гостей Торец.

— Здорово, — неохотно откликнулся Чардаш. — Это Серж. Имя пришельца в светлом плаще тоже было непривычное, никак не подходящее к обстановке. А может, это кличка такая? Толик не врубился.

— Привет честной компании. — Голос у Сержа был негромкий, но слова он произносил очень четко и внятно.

— Будете делать, что он скажет, — буркнул Чардаш. — Работа важная, отнеситесь со вниманием.

— Идемте к столу, гости дорогие. — Торец широко взмахнул ладонью. — С прибытием, так сказать, и за успешное… это, развитие событий. Будда, прими у гостя груз. Чардаш скинул рюкзачище в руки толстяку, сделал шаг, но Серж придержал проводника:

— Некогда.

— Ну как же… — Торец сделал грустное лицо. годится так… Чардаш тяжело вздохнул.

— Ладно. — Серж был немногословен. — Сейчас пере кусим, и в путь. Только быстро.

— Вот! — Чардаш обрадовался. — Хоть маленько передохнуть! А ты, Серж, как раз информации дождешься.

Толику разговор показался очень странным, он покосился на Будду — тот смотрел в сторону, будто происходящее его не касалось. Еще Толику не понравилось, что Чардаш словно не узнает его, глядит как на остальных. А ведь вроде старые знакомые, земляки и все такое прочее — мог бы хоть слово сказать, хоть знак какой дать, что признал. Потом все гурьбой пошли к схрону, Толик увязался следом. Ему было интересно, как чистенький Серж воспримет их берлогу. Воспринял нормально, сел на грязный стул, взял немытыми руками кусок зажаренного мяса мутанта. И не поморщился. Правда, Толик почему-то решил, что чистюля и здесь свой пижонский плащик не вымажет. И Толика это почему-то расстроило. Хорошо бы увидеть Сержа грязным…

За столом говорил в основном Чардаш:

— Дело, пацаны, серьезное! Очень, можно сказать, ответственное. Тут вы понимать должны, что вам доверие большие люди оказали. Серж помалкивал и поглядывал на ПДА — видно, ждал письма. Наконец не выдержал Торец:

— Хорош трепаться, Чардаш, ты уже двадцать раз «серьезное дело» сказал. Дела — они, знаешь, у прокурора в сейфе лежат. Чего нужно, говори. Потому что я не…

Тут пискнул браслет Сержа — есть почта. Гость прочел заговорил — так тихо, что все невольно умолкли, чтобы лучше слышать, даже Торец осекся на полуслове.

— Работа, пацаны, вот какая. У хорошего человека вещичку увели те, кому не положено. Есть слух, что вещичку могли в Зоне заныкать. Нам ее сыскать придется. — Серж потянулся за куском мяса.

— Кто же это такой борзый, что уводит вещички у кого не положено? — Торец должен был задавать вопросы — это условие нормальной беседы такое, Толик сразу сообразил. Так люди общаются.

— Борзым был Гоша Карый.

— Был? Серж аккуратно прожевал — он все делал неспешно и аккуратно, — потом ответил:

— Он и сам хотел, видно, за Периметр ноги сделать, да не вышло у него. Сгорел с машиной вместе. Оттого шухер на днях вышел у Периметра.

— А-а-а… — протянул Торец. — Шухер был, точно. Значит, не прорвался Карый?

— Зона не для фраеров, — вставил Животное. Серж продолжал:

— Однако большие люди понимают так, что не Карый в этой истории главный, есть и другие. Значит, хотя Гоша ласты и склеил, вещичка все еще вполне может всплыть где не следует. Значит, наша задача: найти всех, кто у Гоши в «Звезде» тусовался, кому Гоша мог товар скинуть. Найти и каждого проверить. Таких немного, двое сейчас точно в Зоне, о третьем пока жду информацию.

— Что за люди? И что за вещичка?

— Вещичка небольшая. Люди… сталкерье обычное, мужики. Они могут и не знать, что в кармане носят. Сказал такому Гоша: «Возьми пакет, подержи у себя, я тебе забашляю», — мужик и взял. Мужику много не надо. Первого зовут Бузяк, он сейчас на базе «Долга», у второго кликуха Моня, недавно его на Свалке видели, потом пропал.

— А третий? — напомнил Торец.

— Третий — Слепой, он вроде завязал, но дома его не нашли. Сейчас проверяют по Зоне, не показывался ли гдеКороче, сейчас мы за Бузяком…

— Э, я с «Долгом» связываться не стану, — буркнул То рец, глядя в стол. — С «Долгом» бодаться — это верная смерть.

Серж уставился на бригадира и не сводил глаз, пока тот не поднял голову. Но, едва зыркнув на гостя, тут же отвел взгляд.

— Бузяк не «долговец», — спокойно пояснил Серж, — только ночует у них, а пасется в стороне. «Долг» за него не подпишется. Слушай, Торец, ты вернуться хочешь?

— Вернуться? — Бригадир вздрогнул.

— На большую землю. С бабками.

— Меня там срок ждет.

— Спишут. Сработай это дельце — вернешься чистым.

— Сделаем! — вдруг твердо заявил Животное. — Все будет в ажуре. Сделаем, а, Гена?

Толику показалось странным, чего это Саня духарится. Энтузиаст выискался. Прям активист! Но Торец лишь кивнул после некоторого раздумья. Схрон Серж осмотрел без любопытства. Усмехнулся, когда увидел ватерклозет и электрическое освещение. Улыбался он одним ртом, глаза оставались равнодушными. Толику этот гость очень не понравился. Неправильный. Но что да, то да — Серж был очень целеустремленным. Получасом позже бригада выступила.

Первым, как обычно, шел Животное, за ним Торец с гостями, потом Мистер. Замыкали молодые. Будда придержал Толика за рукав и, когда они отстали на пяток метров, шепнул:

— Видел, как Саня икру мечет? Хочет бригадиром заделаться.

— Ты чего? Какой из него бугор? Он же, это, Животное натуральное. Толик представил себе невзрачного, вечно грязного Саню бригадиром — фигня. Но Будда был настроен серьезно: — Если Гена в родной дом белым лебедем улетит, кто кто здесь будет старшего? Не Мистер же, он не наш. И не мы с тобой, уж точно.

— Это да…

— Так что вперед не лезь. Пусть Животное шестерит, ему есть зачем стараться.

— Хм… — Толик задумался. Снова было над чем пораскинуть мозгами. Рядом с Буддой приходится думать все чаще. Но это и интересно! — А ты что ж, под Животным согласишься потом ходить?

— Я свалю тихо.

Толик быстро глянул вслед топающим впереди бандюкам. Обзор заслоняла широкая спина Мистера. Иностранец вряд ли мог понять, о чем они с Буддой шепчутся, а остальные были далеко. Толик покосился на толстяка — тот спокойно шагал рядом, будто не сказал ничего особенного. И Толик решился:

— Мне свистни, как соберешься, ладно? Будда, мы вместе, а? Возьмешь с собой?

— Чудак, я ж затем и говорю теперь с тобой.

У Толика на душе полегчало. Все будет хорошо, все будет зашибись… От Гены Торца уходить стремно, из бригады валить западло, но если от Животного — тьфу, плевое дело! Такое чмо ничего не сможет сделать… Только сперва этих мужиков пощупать надо, о которых Серж толковал. А потом все будет хорошо. Животное повел бригаду в обход, лесами. К самой долговской базе им было не подступиться, но этого и не требовалось. Сталкер Бузяк только ночевал там, да и то нечасто. Мужик из «звездного десанта», как прозвали контингент гостиницы «Звезда», теперь перебрался севернее — так по дороге сказал Серж. Этот Бузяк, конечно, бродяжит, обходит окрестные поля аномалий и раз в несколько дней возвращается на базу, чтобы обменять хабар и разжиться припасами у долговского перекупщика. Если он вчера ночевал на базе группировки, то теперь покинул ее надолго. Удобный момент. Впереди, там, где шагал бригадир, тоже шла негромкая беседаТорец выспрашивал подробности, приметы. Серж отвечал, сохраняя на лице все ту же бесстрастную улыбку. Этот фрукт топал за Животным как по проспекту, вроде бы и по сторонам не глядел. Наконец бригадир не выдержал:

— Серж, ты бы хоть с винтовки чехол снял, что ли.

Ответ Торца просто поразил:

— А зачем?

— Ну, как… ну, типа, если заваруха какая?

— Это не моя работа. Вы находите нужных мужиков, приводите ко мне, тогда я работаю с ними. До тех пор — нет.

— Гена прав, Серж, — решился вставить Чардаш. Видно было, что ему неохота спорить со странным фраером, — распакуй ствол. И с предохранителя сними. Береженого и Темный Сталкер бережет. Это ж все-таки Зона.

Серж бросил на Чардаша через плечо взгляд, от которого тщедушный бандит вдруг сбился с шага и сразу отстал. Но все же чехол с «Винтореза» Серж стянул. Чехол у него тоже был пижонский — кожаный, с мягкой подкладкой. Торцу вдруг стало немного не по себе, спутник был ну совсем неправильный. Вроде человек как человек, но неправильный. Все, что бы Серж ни сказал и чего бы ни сделал — все отличалось от того, как следовало бы сказать и сделать правильному пацану. Одно хорошо: по ухваткам чувствовалось, что с оружием гость умеет обращаться. Потом подал голос Животное.

— Чего там, Саня? — Торец поспешил к следопыту, оставив Сержа позади. Бригадир был рад удалиться от этого спутника хотя бы на десяток шагов.

— Вот — Животное показал объеденную тушу псевдоплоти, — это ее мы жрали. Моя вчерашняя добыча. Смотри, как странно ее драли. Вроде собаки, но непонятно почему. Не доели и ушли. Так собаки никогда не поступают… Хотя, если кровосос спугнул, то могли бы и сбежать…

— Кровосос?

— Ну или еще кто-то такой же опасный. Вообще-то эту псевдоплоть кровосос не трогал… Скажи всем, чтоб скорей шагали. — Саня тревожно огляделся. — И держитесь ко мне поближе.

Торец только теперь сообразил: в лесу стоит неестественная тишина. На любой пустоши, в самом забытом углу Зоны всегда бывают какие-то звуки, хотя бы вой псов издалека… но здесь тишина стояла абсолютная. Бригадир махнул рукой — дескать, давайте скорей — и сам пристроился за Саней, в пяти шагах позади. Так прошли примерно километра два — два с половиной, потом Саня перевел дух и объявил:

— Вот! Следы и помет, здесь нынче стадо плотей прошло. Ну вот и хорошо… а то как вымерла округа. Теперь-то куда?

— Северней бери, — велел Серж.

Торец, оглянувшись, увидел, что фраер на ходу щелкает кнопками ПДА. Обменивается письмами с кем-то, стало быть. Это Торцу тоже не понравилось, сам-то он не слишком ловко управлялся с компьютером. Но сейчас ему очень хотелось выбраться за Периметр, а неправильный Серж посулил обратный билет. После долгого перехода решили устроить привал. Пустынные земли они уже покинули, Толик несколько раз замечал сигналы на ПДА, но чужаки не желали сближаться с группой, а бригаде тоже не с руки было светиться. Будда, улучив момент, шепнул ему:

— Видел, как у этого кента дело поставлено? Он инфу с большого верха получает.

— С какого верха? — не понял Толик.

— С большого. Прикинь, я думаю, что мейл этого Бузяка уже взломали, и как только наводку дадут, ну, где его искать, Серж это мигом будет знать. Понял? — Тут Будда перехватил внимательный взгляд Сержа — чистюля косился на парней поверх поднесенного к лицу ПДА — и громко добавил: — Вот я и говорю, скорей бы все закончилось. Стремно здесь, слишком людно.

— А скоро и закончим, — успокоил Серж. — Бузяк сейчас северней. Но он не один, придется все делать быстро.

— Что еще известно? — тут же насторожился Торец.

— Ничего больше, только примерные координаты и то, что он не один. Ну, хорош отдыхать, встали, пошли!

— Во, — тут же шепотом прокомментировал Будда, поднимаясь, — небось перехватили мейл этого мужика, а там: «мы идем, мы нашли, мы то, мы се…» Получается, не один, а сколько их там — не понять. Тот, кто Сержа прислал, очень высоко сидит. Мейл вскрыли!

— Кто? Хакеры-муякеры?

— Нет, тут другое. Прокуратура может, Госбезопасность тоже может. Кто-то очень высоко сидит. Не нравится мне это, с такими свяжись — и карму ввек не отмыть.

Толик только плечами пожал. А что тут скажешь?.. Карма и прочие заумные штучки его не слишком волновали. Но не хотелось бы, чтобы о существовании Толика Скрипача знали люди с самого верха пищевой цепочки.

Стало темнеть. Пока шагали, Толик поглядывал на ПДА. Зона миловала, больше машинка не отрубалась. Иногда на мониторе показывались чужие сигналы, то одиночки, то по Двое или трое — на сближение не шли, убирались с дороги. С большой группой связываться никому не хотелось.

Потом Торец посовещался с Сержем и объявил привал. Бригада расположилась в лесочке, и Чардаш неожиданно оказался рядом с Толиком.

— Ну как тебе Зона? Как тебя… э… Толян?

Толик даже растерялся — выходит, Чардаш его помнит? Чего ж раньше не обратился, не сказал ничего?

— Ну, нормально Зона…

— Торец говорит, у тебя удача и уже треть долга с тебя списываем. — Чардаш вытащил сигареты, предложил Толику и закурил сам. — Нам сейчас удача крепко нужна… Бандит выпустил густую струю дыма. — Постарайся, Толяныч. Этот заказ, который сейчас исполняем, с очень большого верха, авторитетные люди в доле. Проявишь себя сегодня — и враз поднимешься. Я о тебе словечко замолвлю, не сомневайся. Мне верные люди нужны, а ты как раз такой. Ну? Ты мне поможешь, я тебе.

— Да я-то… я конечно! Мысли Толика приняли другой оборот — вон как Чардаш заговорил! А что? Почему бы удачливому Скрипачу не стать бугром, когда Торец отвалит за Периметр? Очень даже можно стать! Чардаш за него слово скажет, Чардашу тоже нужно, чтоб верный человек в Зоне бригаду водил, тогда будет кому важную работу дать, если что.

Чардаш улыбнулся, похлопал парня по плечу, поднялся и отошел в сторонку, туда, где Серж колдовал над ПДА.

— Иллюзии, — заметил Будда деланно равнодушным голосом. — Мара, господин иллюзий, умеет заставить человека поверить в миражи. А знаешь почему? Потому что мы сами хотим верить. Мара — всегда зеркало, в которое мы глядим. Обман — всегда отражение наших желаний. Сумеешь обуздать свои желания — и тебя никто не обманет.

И тут Толика будто по башке треснули — вот ведь, кровосос тебя ешь! А он-то растаял от слов Чардаша! Слюни пустил, бригадир Скрипач, тьфу! Как лох последний дал себя развести. Ведь Чардаш его, как щенка… как сопляка последнего!.. Как дурака — лишь бы старался, под пули лез! И неожиданно Толик почувствовал, что благодарен Будде, рядом с которым можно научиться думать. Думать! Он сердито вдавил недокуренную сигарету в камень, потушил, сплюнул и тихо сказал:

— Ты, Будда, не забудь, что обещал. Как рвать соберешься, дай знать.

Тварь изучила следы и проанализировала ситуацию. Стая коричневых псов встретила рыжих беглецов, разорвала тех, кто оказался недостаточно проворен и дал себя догнать. Но на поляну, служившую местом дневной лежки, коричневые не вернулись. Тварь осторожно прошла до места схватки, потом — дальше. Следов здесь было много, они уводили к холмам. Тварь двинулась за стаей. Коричневые вели себя странно, и вскоре Тварь поняла: свора выслеживает новую добычу.

Вечерело, теперь Курбан с Эфиопом брели в поисках безопасного местечка, где можно остановиться на ночлег; свора коричневых псов следовала за ними на порядочном расстоянии, а Тварь преследовала стаю, также выдерживая дистанцию. Она уже знала, что со стаей идет необычный зверь. Запах этого зверя не был знаком ни молодой собаке, ни крысенышу, чьей памятью обладала теперь Тварь. И этот незнакомый зверь ее очень интересовал. Было в нем нечто привлекательное, нечто, способное помочь выполнению программы.

Тварь трусила по лесу, который сумерки окрасили в темно-синий цвет. Она не могла этого знать — крысиный глаз почти не различает цветов. Но Тварь полагалась на великолепное обоняние, она распутывала цепочки запахов, определяла расположение и перемещения взрослых загонщиков из коричневой своры, и ей казалось странным, что собаки действуют не характерным образом. Мозг молодого рыжего пса хранил память об охотничьих приемах его стаи — здесь было нечто иное. Неожиданно Тварь ощутила ментальное прикосновение, некто дотронулся до ее разума — легонько, едва заметно. Тварь замерла, это было интересно… и опасно. Она тщательно прислушалась к собственным ощущениям, но контакт не повторялся. Вожак обнаружил, что его стаю преследует одинокий пес, и предположил — если выражаться в привычных человеку понятиях, — что это один из рыжих. Ничего любопытного, после того как закончится большая охота, этого пса можно будет убить либо включить в состав своры. И вожак сосредоточился на главной цели. Курбан с Эфиопом отыскали полянку, которая показалась сталкерам пригодной, чтобы развести костер. Поблизости никого не было, сигналы на ПДА не возникали, и Курбан велел «отмычке» собрать хворост, а сам занялся ужином — вскрыл консервные банки, достал пачку галет. Если бы их преследовала обычная стая, псы давно дали бы о себе знать, но вожак запретил коричневым показываться добыче на глаза. Сталкеры развели огонь, голодный Эфиоп, не дожидаясь, пока нагреется тушенка, уже грыз галету… и тут на поляне, в стороне от освещенного костром круга, бесшумно, как призрак, возник светлый силуэт. Курбан вскочил, вскинул «калаш» и прошил мутанта короткой очередью. Расстояние было невелико — метров десять, промазать невозможно, но серебристый зверь медленно, будто пули не повредили, развернулся и длинным прыжком исчез в кустах. Движение вышло легким и быстрым, на кустах, где скрылся зверь, даже ветки не дрогнули.

Курбан, не меняя позы, повел стволом автомата… и зверь снова возник на том же месте, где и в первый раз. Точно так же вылупился из темноты и замер. Эфиоп, не понимая, отчего приятель медлит, выстрелил из дробовика. Все повторилось снова-призрачный зверь длинным прыжком канул во мрак. — Не стреляй! — рявкнул Курбан. — Вот влипли, Зона его дери!

— Чего? Чего не стрелять? — растерялся Эфиоп. — He стреляй, не трать патронов! — Курбан, пригнувшись, вглядывался в темноту; автомат в его руках слегка подрагивал.

— Но он был рядом… Я его… — Эфиоп огляделся и переломил дробовик, чтобы зарядить.

— Что? Что ты его? В упор стрелял — и что? Дурак, это был призрак, иллюзия.

— Как это? — Парень щелкнул оружием, взвел курок. Но Курбан уже не слушал, он бормотал себе под нос:

— Вот влипли так влипли… Это ж надо было так попасть, и никого рядом, никого! Чернобыльский пес… Вот влипли…