"Кто съел кенгуру?" - читать интересную книгу автора (Кораблев Артем)

ГЛАВА V Гости

Зря я рассчитывал узнать что-нибудь новое у седого сотрудника слоновника. Он уже все сказал, оказывается, что знал и что думал. Сказал в тот день, когда я его услышал в первый раз, сразу после трагедии.

Светка привела меня к нему в воскресенье и представила как нового коллегу по КЮБЗу. Он со мной был очень вежлив и общителен и рассказывал все, о чем бы я ни спрашивал. Я его и о кенгуру спросил, а он чуть ли не слово в слово повторил уже слышанное мною. Стоило ли вставать в воскресенье рано и тащиться с утра в зоопарк, чтобы ничего не узнать?

Правда, я опять был со Светкой, но она не была настроена на гуляние. Управившись с делами в слоновнике, Светка заявила мне, что еще не сделала уроки, завтра у нее какой-то там доклад в школе, в общем, ерунда полнейшая. Но с ней особенно не поспоришь. Пришлось мне ее проводить, на сей раз до дома, и все. Ничего себе воскресенье…

В кармане у меня остались неистраченные деньги, выданные отцом на выходной. Я их думал со Светкой прогулять, а вот не вышло. Домой мне еще возвращаться не хотелось, и пока я ехал на метро в сторону Крылатского, то все прикидывал, где бы мне сойти, и как бы эти деньги потратить с наибольшей пользой и удовольствием. По мере продвижения в сторону дома мой выбор сужался, а когда я пересел уже на Филевскую линию, то решил просто опять, как вчера, сойти на «Багратионовской» и на ту же Горбушку податься. Только теперь спокойно походить там, купить диск или видеофильм, а то — что деньгам пропадать? — все равно ведь истрачу на жвачку или на мороженое. О Димке я тогда особенно не думал, хотя, конечно, если бы он мне там повстречался, я бы опять постарался не упустить случая.

Народу на Горбушке было не меньше, чем вчера. Тут и Москва толчется, и провинция, кого только нет! Таких чуваков порой увидишь — угар, как иногда говорит мой папа. Я ходил по рынку и разглядывал людей да товары. Кое-что я наметил себе сразу — фильм «Маска» с Джимом Керри, конечно, я его смотрел, но у меня его не было, а фильм мне нравился. Только я решил, прежде чем делать эту покупку, немного походить по Горбушке, вдруг что-нибудь более ценное попадется. А денег у меня хватало всего на одну видеокассету и еще на одну аудио.

Обошел я весь рынок, выдохся. В толчее всегда устаешь. Так ничего путного из видео, кроме «Маски», и не присмотрел. А вот аудиокассету купил неплохую, старый концерт знаменитой группы «Deep Purple» — «Fireball». Ну и «Маску» я тоже купил.

Затоварившись, я направился к выходу да подумал: «Что я поеду сейчас домой? Уроки я, в отличие от Светки, все уже сделал, дай-ка лучше пройдусь до метро «Филевский парк» этим же самым парком вдоль берега реки».

Горбушка с Филевским парком по соседству, их входы располагаются друг против друга, разделены только улицей Барклая. Но можно перейти эту улицу и в другом месте, в конце Горбушки. Там, если свернуть в лесок, окружающий ДК Горбунова, сразу за памятником вождю революции, то выйдешь как раз к еще одним боковым воротам Филевского парка. Оттуда до реки еще ближе по удобной широкой аллее.

Так я и сделал, повернул назад, пересек еще раз Горбушку и покинул рынок с другой стороны. Если бы я тогда просто поехал домой с «Багратионовской», все бы могло сложиться иначе. Однако судьба нам часто подкидывает новые приключения там, где их не ожидаешь…

Я снова увидел Димку Кокошина. Но только на сей раз Димка был не один. Его окружала компания из трех крепких ребят, явно старше его по возрасту, но одного с ним роста. Лишь один возвышался над остальными почти на голову. Акселерат все-таки Димка.

Все четверо в тот момент, как я их увидел, удалялись от рынка в ту сторону, в которую и мне было нужно. Так что я просто пошел следом за ними. Наконец-то разговор с Димкой стал для меня реальностью.

Шли они быстро, иногда оглядываясь, а Димка опять сутулился. Скоро ребята свернули с асфальтированной дорожки и поломили прямо в лес, не выбирая дороги. И тут Димка вдруг рванулся и побежал. Все трое бросились за ним, я, не раздумывая, почему-то сделал то же самое.

Бежать было нелегко. Снег все-таки, хоть и не рыхлый, но в тени высоких деревьев его собирается за зиму особенно много. Очень скоро этим снегом наполнились мои ботинки, и талая мокреть просочилась под ступни. Погоня вышла недолгой: как ни старался Димка, ему с его хромотой не удалось оторваться от преследователей. Метров через тридцать один из них, самый длинный, нагнал Кокошина и ударил кулаком меж лопаток. Димка не упал, только согнулся и пробежал так еще несколько больших шагов, удерживая равновесие. Он не стал распрямляться, а вполуприсяд развернулся и неожиданно грамотно тоже ударил своего преследователя локтем в живот. Где только Димка научился так драться? Получилось у него удачно, верзила охнул, согнулся и повалился на почерневший от времени февральский снег.

Бежать дальше Димке не имело смысла, двое других были уже совсем рядом, и мой знакомый повернулся к ним лицом. Зато я включил самую наивысшую скорость, на которую только был способен.

Все-таки Димка здоров и ловок. Он еще одному хорошо заехал по морде и отпугнул третьего. Но тем временем стал подниматься верзила. Теперь Димка стоял спиной к толстой березе, стараясь видеть всех нападавших. В один миг на него бросились сразу двое, и тут же верзила ударил Димку по лицу. Драка начинала переходить в избиение, и обязательно бы перешла, если бы не подоспел я.

Верзила, наверное, услышал хруст наста под моими промокшими ногами, потому что обернулся. И очень кстати, мой удар с правой пришелся ему прямо в зубы. Вторым с левой я свалил этого урода. Затем я сцепил руки в замок и треснул по спине того, кто, согнувшись и обхватив за бока, прижимал Димку к березе. И этим же замком я треснул третьего слева в скулу.

Неожиданность моего наскока дала нам преимущество. Теперь Димка молча и зло месил по ребрам обхватившего его обидчика, а я занялся тем, которому треснул замком рук по роже. Верзила же просто вскочил и бросился наутек.

Зимой лесопарки довольно прозрачны. На Горбушке немало милиции. Поэтому, быстро расправившись с оставшимися двумя, мы с Димкой, не сговариваясь, поспешили унести ноги подальше от места сражения. Почти сразу, несмотря на глубокий снег, мы перешли с быстрого шага на бег.

В драке и при бегстве все происходит стремительно, редко удается точно вспомнить потом последовательность событий, лишь отдельные моменты, словно кадры из кинофильма, отпечатываются в твоем мозгу, запоминаются порой самые неожиданные детали. Так, тогда я вдруг обратил внимание, что Димка бежит, опередив меня метра на два, и даже не хромает.

Мы выскочили на улицу Барклая чуть правее оранжерей, прямо напротив больших чугунных ворот Филевского парка, украшенных старым российским двуглавым орлом с короной над головами. Перебежав проезжую часть и проскочив под орлом, мы, не снижая скорости, помчались по аллее.

Остановились уже на самом берегу, круто обрывающемся к Москве-реке. До тех пор я и Димка еще не обмолвились ни словом. Здесь же, над обрывом, когда мы отдышались, я спросил:

— Что им надо-то было?

— Не знаю, — неуверенно и после паузы ответил мне Димка.

— Как это ты не знаешь? — удивился я.

— Я их вообще в первый раз вижу, — Димка все еще вглядывался в зимний, почти прозрачный лес за моей спиной. Под левым глазом у него понемногу расплывался свинцовый фингал.

— А нужно-то им что? Чего они к тебе пристали?

— Не знаю, — опять произнес он свое любимое слово.

— Чего ж ты пошел с ними?

Димка молчал.

— Деньги, что ли, отнять хотели?

Димка пожал плечами:

— У меня нет денег.

— А что ж ты тут тогда делаешь? — Я окончательно сбился с толку. Все это было слишком загадочно. Во какой, оказывается, таинственный у меня приятель! На последний вопрос он мне тоже не ответил.

Мы еще постояли немного, и я предложил Димке отправиться вместе домой. Он не возражал. По дороге до метро мы все-таки разговорились, но опять про футбол. Я говорил, что «Спартаку» трудно будет в этом сезоне без звезд, который уже раз разбежавшихся по иностранным клубам. А Димка был уверен, что «Спартак» станет чемпионом, несмотря ни на что.

— А кто забивать-то будет? — спросил его я.

— Кечинов, — уверенно ответил Димка.

Тут спорить не приходилось, Кечинов действительно был спартаковской надеждой.

Уже выходя из парка, я обронил:

— А я думал, ты за дисками на рынок приехал.

— Ну да, — прозвучало мне в ответ.

— Ну, а как же тогда без денег? — опять удивился я.

Димка снова долго медлил с ответом, даже засопел, потом протянул:

— Ну-у, посмотреть.

— Поехали ко мне, — неожиданно даже для себя предложил я тогда Димке. — У меня дисков куча, папаша в прошлом году музыкальный центр купил. Хочешь послушать?

Он остановился, посмотрел мне в глаза, наверное, впервые за сегодняшний день и вдруг согласился. Странный все-таки малый — за мою помощь он меня даже и не поблагодарил. Ну да ладно, я в этом не нуждался, а вот расспросить его про зоопарк в домашней обстановке рассчитывал. Мы с ним вновь вместе поехали в Крылатское.

Родителей дома не было, они, видимо, подались куда-то вместе. Это у моих так заведено по воскресеньям, ездить куда-нибудь на нашей машине. Иногда и я вместе с ними, но теперь все чаще у них свои забавы, у меня свои.

Встретили нас с Димкой только Тамерлан с Тимофеем. Тамка любит гостей, и он радостно бросился к Димке, раззявив зубастую пасть. Димка тоже бросился, только прочь из квартиры, но врезался в уже захлопнувшуюся дверь. Тут Тами его и обработал. Он весело кидался в объятия гостю, нещадно царапая Димкины бока когтями и стуча хвостом по ящику с обувью. Димка прижал руки к груди и пытался слиться с дверью, уворачиваясь от Тамкиной жесткой башки и испуганно оглядываясь на бультерьера через плечо.

— Убери его, — в конце концов, выдавил он.

Я оставил кота, который, воспользовавшись удобным моментом, вытребовал ласки у хозяина, и оттащил упиравшегося пса в кухню, закрыв за ним дверь. Тами обиделся: сначала пару раз скульнул, а потом разразился рычащими проклятиями в мой адрес.

— Он не вырвется? — обеспокоено спросил Димка.

Я успокоил гостя и предложил ему раздеться. Потом мы прошли в мою комнату.

— Ну, чего тебе поставить? — спросил я, когда Димка уселся на моей кровати.

— Чего хочешь, — ответил мой гость с полным безразличием в голосе.

Я поставил «Нирвану», Димка привалился к пуфам диван-кровати, и, казалось, он вот-вот и вправду впадет в состояние медитации. По крайней мере, глаза у него стали окончательно тупыми и уставились в какую-то точку среди обойных узоров на противоположной стенке. Вернее, смотрел он к этому моменту только одним глазом, потому что второй почти полностью заплыл и превратился в щелку.

— Сейчас посиди тут, послушай, — сказал ему я и отправился на кухню за випросалом. Випросал — это мазь со змеиным ядом. Очень хорошо помогает от синяков. Я ей всегда пользуюсь после драк, в которые мне неоднократно случается попадать. Это папа меня научил пользоваться випросалом. Помажешь им гульку под глазом или распухшую ушибленную коленку, и очень быстро тогда сдувается опухоль, прямо на глазах.

Когда я вернулся, то, к своему удивлению, понял, что Димка заснул. Впрочем, он быстро встрепенулся, когда дверь за мной стукнулась о косяк.

— Устал, что ль? — спросил его я.

— Нет, это я так, — отозвался Димка, принимая более вертикальное положение.

Я дал ему мазь и велел натереть фонарь, что он и сделал. Пока он, морщась, совершал эту нехитрую операцию, я рылся в своих лазерных дисках, приговаривая:

— Погоди, ща я тебя развеселю, ща ты у меня проснешься.

Наконец я сообразил, чем разбудить Димку, и поставил только что купленный «Fireball». Этот альбом начинается с одноименного хита. Азартная волна бешеной, любимой мною музыки понеслась по комнате. Я почти не могу усидеть, когда слушаю эту песню. Димка же принял прежнее положение и, слегка приоткрыв рот, застыл, пялясь все в ту же стенку. Что уж он там углядел — не знаю, только я понял, что музыка «Deep Purple» его не вдохновляет. Может, он привык слушать что-нибудь посовременнее. Я опять сменил пластинку в прямом смысле этого выражения. Но и хриплый рев «AC-DC» не вывел Димку из транса. Потом я ставил пару групп из металла, затем «Агату Кристи» и «Манго-Манго». Парня ничем не прошибало. Тогда я разозлился и поставил ему мамин диск: не то Шуберт, не то Моцарт, а может быть, и Шопен — я в классике ни бум-бум.

Мое новое раздражающее средство сработало. Изумленный непривычным звучанием, Димка оторвал взгляд от гипнотической точки на обоях, повел глазами в сторону и вдруг возбужденно вскочил.

Я был просто поражен, ведь в этот момент звучала, на мой вкус, удивительно нудная мелодия. Неужели он так любит классическую музыку?

— А игры у тебя есть? — ни к селу ни к городу спросил Димка.

Я сначала совсем потерялся, не понимая, о чем он, но проследил его взгляд, остановившийся в новом направлении, и догадался, что Димка заметил мой компьютер. Вернее, компьютер не мой, а наш общий, но родителям в данный момент он был не очень нужен, они все равно дома не работают, и я, с их согласия, перетащил машину к себе в комнату. На время, конечно.

— Ну, есть игры, — ответил я.

— Давай поиграем, — предложил Димка.

Я усадил его за компьютер. Играл он плоховато, хотя было видно, что не в первый раз нажимает клавиши. Но входить в программы Димка не умел вовсе. Зато как он радовался даже самым простейшим «игрушкам». Обычный «Диггер» приводил его в восторг, а уж «Мортал комбат» тем более. Димка целиком ушел в игру. Я был ему вовсе не нужен. Теперь я уже досадовал, что дал ему возможность сесть за компьютер. Время шло, Димка играл, и о зоопарке поговорить не было никакой возможности. Мой гость долбил по клавиатуре и щелкал мышкой, при этом азартно вскрикивал, счастливо смеялся или ругался при очередной компьютерной неудаче.

Хлопнула входная дверь. Уже вернулись родители. Я оставил Димку и вышел в холл из комнаты.

— У тебя гости? — спросила мама, снимая шубу. Отца еще не было, он, видимо, ставил машину.

Я кивнул.

— Максим? — опять спросила мама.

— Не-е, Димка. Ты его не знаешь.

— Тогда познакомь.

— Конечно.

Я познакомил маму с Димкой. Тот для этого едва оторвался от компьютера.

— Это что за мальчик? — спросила мама, когда мы вышли с ней из моей обители, оставив Димку в прежнем положении. — Откуда у него такой синяк под глазом?

— Не знаю откуда, — воспользовался я Димкиной формулой ответа. — Мы с ним вместе на мини-футбол ходим.

Ответ удовлетворил маму, старики вообще мне доверяют. И в тот момент маму больше волновало другое.

— Ты обедал? — спросила она меня.

Я отрицательно покрутил головой.

— Тогда я подам вам есть в твоей комнате. К отцу сейчас тоже зайдет знакомый, им надо поговорить.

Ну, надо так надо. Мне было все равно, где перекусить. Вот только я уже был не рад, что пригласил такого гостя.

Димке все же пришлось отлипнуть от экрана монитора, когда мама принесла нам картошку с куриными ножками. Мы уже приступили к еде, когда Тамерлан залаял в коридоре, и опять хлопнула входная дверь. Пришел папа. По голосам я понял, что не один. Голоса приближались.

— Сейчас я тебя со своим сыном познакомлю, — произнес папа, и дверь в комнату отворилась…

У меня отвисла челюсть, а Димка аж позеленел, как я потом заметил. На пороге вместе с моим отцом стоял Димкин папаша, тот самый, что недавно тряс меня за шкирку…

Немая сцена растянулась на несколько тягостных мгновений, за которые физиономия Димкиного родителя тоже претерпела ряд превращений. Она сначала вытянулась и побледнела, а потом постепенно стала принимать цвет красного перца, на худых скулах папиного гостя заходили свирепые желваки. Мой папа тоже замер в недоумении, пытаясь разобраться, в чем, собственно, дело.

Первым вышел из оцепенения отец Димки.

— Так, — сказал он уже знакомым мне нелюбезным голосом и тоном, — доедай угощение и марш домой. Тебя мать с утра ищет, с ума сходит. Еще и фонарь под глазом. Чтобы в пять минут домой и делать уроки!

— Это тот самый. — Его указательный палец пронзил воздух в направлении Димки, видимо, проясняя ситуацию для моего отца, все еще находящегося в полном недоумении.

— Что уж ты его гонишь? — выходя из замешательства, произнес мой папа.

— Ничего. Он знает что, — подчеркнул последнее слово суровый родитель.

Димка доедать свою порцию не стал, а молча поднялся и пошел одеваться. Я вышел за ним и проводил до лифта.

На лестничной площадке я сказал Димке:

— Строгий у тебя папаша.

— Отчим, — поправил Димка и вошел в лифт.

Двери за ним закрылись, я опять не узнал того, что мне было нужно.

Весь оставшийся от воскресенья вечер я почти не вылезал из своей комнаты. Слушал музыку. Читал. Только еще ходил гулять с Тамерланом. Когда я лег спать, с кухни все доносились голоса моего отца и Димкиного отчима…