_{Художник И. Воронин.}

Глава 20 Объяснение

— Но почему?! За что? — воскликнул я, вскочив; прежняя поза была теперь смешной.

— Иначе было никак нельзя, дорогой, — объяснила она. — Ты видел Уолтера, слышал наш разговор. Видел, слышал, но рассказать никому не успел. Вот Уолтер и настоял, чтобы я…

— Подожди, — перебил я ее, — какой Уолтер?

— Тот, кого ты видел на вырубке. Здесь он значился как Бауманн. Ты случайно проник в его тайну. Самому Уоту было стрелять не с руки: на него могло пасть подозрение, а на меня никогда бы не подумали. Я долго отказывалась, но мы же с ним партнеры, и каждый должен нести свою часть поклажи. Мне так не хотелось тебя убивать! Уолтер был уверен, что я нарочно промахнулась, протянула, пока он не вырубил свет, мы с ним страшно поругались. Я и правда немного промедлила, но все же решилась, а тут свет сам выключился, раньше, чем мы договорились. Не знаю, что там произошло, мы с Уолтером так и не выяснили. Я стреляла уже в темноте, наугад, и промахнулась. И очень рада, что у меня тогда не получилось.

У меня было ощущение, что я тону. Окружающий мир рассыпался на глазах, меня окружал хаос, и не за что было ухватиться. Внезапно еще одно соображение пришло мне в голову.

— Значит, тогда на вырубке этот… Уолтер говорил с тобой? Выходит, тебя зовут вовсе не Кэт?

— Да, это так, — подтвердила она. — Мое имя Рэчел, друзья зовут меня Рэй. И фамилия у меня, конечно, не Ричардсон. Но ты можешь обращаться ко мне по-прежнему, я привыкла к новому имени.

— Но почему, зачем все это? Зачем ты изменила имя, что вас связывает с этим Уолтером?

— Это долгая история, мой милый. Сейчас, мне кажется, не самое время ее рассказывать.

— Нет, я хочу знать! — закричал я. Острая боль в груди заставила меня крепче ухватиться за ствол дерева, но я не обратил на нее внимания, как и на раскаты грома, грохотавшего у нас над головами. — Скажи мне, что вас заставило это сделать?

— А ты не догадываешься?

— Ах, ну конечно! Химмельсберг подозревал, что есть кто-то… Вы хотели проникнуть в Ворота?

— Проникнуть? — удивилась она. — Зачем? Нет, что за ерунда! Наша цель гораздо проще и понятней. Вспомни, из-за чего все на свете совершается, что заставляет людей ворочать мозгами, рисковать своей задницей?

— Какое-то задание? — Мне показалось, что на этот раз я нашел отгадку. — Вы… вы шпионы?

— Ну уж нет! — Мой ответ рассмешил ее. — Мимо! Давай еще!

— Тогда… вы сектанты? Хотите овладеть тайнами готанского учения, секретами колдовства?

— О, какая чушь! — Кэт стала еще веселее, она рассмеялась в полный голос — Ну ты и придумал! Мне бы и в голову не пришло. Чтобы тебя не мучить, скажу сразу: мы не партизаны, не леваки, не пришельцы… В общем, ничто из того, что ты можешь выдумать.

— Но тогда что же, что? — воскликнул я.

— Но это же так просто, дорогой! Деньги, милый, деньги! Ты не слыхал о такой вещи?

— Так вас кто-то нанял? — Мне показалось, что я наконец попал на твердую почву. — Какая-то организация, фонд? С каким-то заданием?

— Нет, опять мимо. Никто нас не нанимал. Мы должны добыть деньги сами, здесь, на месте.

— Но каким образом? Где эти деньги?

— Где? Да здесь рядом. — Она показала рукой куда-то вбок и, видя, что я все еще ничего не понимаю, добавила: — В зоне, милый, в открытой тобой зоне. Иначе зачем бы я сюда тащилась? Не понимаешь? Это долгая история, и я вовсе не собиралась ее рассказывать, но сегодня… Не понимаю, зачем я все это говорю, но что-то меня заставляет все тебе объяснить.

Итак, слушай. Нас было трое: я, Уолтер, и еще Вовель. Точнее, прежде всего Вовель. Мы занимались затерянными сокровищами и всякими древностями: испанским золотом на Карибах, индейскими и африканскими масками, статуэтками. Ныряли, раскапывали, лазали по пещерам — всего понемножку. Иногда это приносило неплохие деньги, можно было все бросить и заняться легальным бизнесом, но что-то мешало. Всегда казалось, что в следующий раз нам улыбнется уж совсем небывалая удача, мы станем сказочно богаты. И потом, надо признать, такая жизнь затягивает. Есть в ней что-то… — На лице Кэт появилось мечтательное выражение. — В общем, после каждой находки мы пускались в новую экспедицию. Планировал их Вовель. Он вообще был у нас главный.

И вот однажды он приходит и говорит, что узнал потрясающую вещь. Огромные сокровища лежат буквально под ногами. Алмазы, платина, а еще редкие металлы: осмий, иридий, палладий. В сплавах, конечно. Можно прийти и взять. Хотя это чертовски опасно. Ну в нашем деле без опасностей не бывает. Когда он нам все подробно изложил, мы сразу согласились и стали готовить экспедицию в Готан.

— Алмазы, платина? Но здесь же нет никаких сокровищ!

— Не перебивай, сейчас все расскажу. Вовель раскопал какие-то здешние старинные хроники, страшно секретные, только для своих. Там говорилось про священные Ворота. Они появляются раз в несколько лет, каждый раз на новом месте. Возникнут ненадолго, а потом пропадут. А там, где они были, находят сокровища.

— Но в Воротах нет никаких сокровищ… — пробормотал я. — Химмельсберг не говорил… Или и он не знает?

— Ясное дело, не знает! Конечно, он ученый, прочел кучу всякой ерунды, но у него не было такой цели, как у нас, а значит, не было причины искать. Вовель за короткое время прочел в десять раз больше твоего Химмельсберга. Я же сказала, он нашел секретную книгу. Они потому и напускали такого туману, эти монахи, чтобы никто не узнал о сокровищах.

— Да нет, они скрывали Ворота, чтобы в них не могли пройти недостойные: это могло вызвать разные бедствия, болезни… — возразил я, но Кэт лишь покачала головой.

— Может, и для этого тоже, — сказала она. — А может, это был только предлог. Может, никаких прохождений и вызванных ими бедствий нет. Ты слишком легко во все это поверил. Ты вообще, я заметила, готов поверить в любую чушь, лишь бы скрыться от реальности. Жизнь — это борьба, мой милый, жестокая борьба, запомни это. Жизнь вообще суровая штука. В ней есть место любви, и нежности, и дружбе, и всему такому, но это строго определенное место: вот столько, и не больше. И с чудесами так же. Может, эти Ворота Кадоро и ведут на тот свет, и через них проходят боги и демоны, но главное, что эти демоны оставляют следы в виде чего-то весьма ценного. Под одной опорой — алмазы, под другой — металлы. Надо только решить две задачи: узнать, где возникнут Ворота в следующий раз, и попасть туда раньше готанцев. Потому что они следят за сокровищами в оба глаза. Раньше этим занимались жрецы и монахи, а теперь специальное ведомство, подчиненное лично королю. Это Вовель тоже узнал. А еще он выяснил, что иногда жрецы и спецагенты давали промашку, им не удавалось найти Ворота, и сокровища оставались лежать где-то в земле. Вовель собрал все сведения о появлении Ворот за последние двести лет, какие смог найти, изготовил карту. Получалось, что следующие Ворота должны появиться в этом районе в промежутке с сентября по декабрь. А кроме того, здесь могли находиться не найденные местными сокровища.

Нужно было организовать экспедицию. Чтобы не привлекать внимания, Вовель уговорил Рошбаха, ученого, который интересовался здешними феноменами и всякой экзотикой, организовать экспедицию. Уолтер и Вовель вошли в ее состав — под чужими именами, конечно, а я должна была прибыть по их сигналу и забрать их, когда дело будет сделано.

Вначале все шло как нельзя лучше. Каждый в группе делал что хотел, и можно было заниматься своим делом, не привлекая внимания. Вовель с Уолтером искали места, где раньше возникали Ворота. Это оказалось труднее, чем мы думали: ты же видел, как тут все заросло. Вдвоем им было не справиться, и Вовель привлек еще двоих: Проппа и Савиньи. Наплел им что-то о знаках, оставленных демонами, о тайной силе…

— А сам с самого начала собирался их убить, — закончил я.

— Не смей так говорить о Мартине! — закричала Кэт; она стояла напротив меня, сжав кулаки. — Ты не знаешь, что он был за человек! Лучший человек, какого я знала в жизни! Никого он не собирался убивать. Даже когда мы попадали в переделки и приходилось отстреливаться, он старался ранить, но не убить — а стрелял он метко. Уолтер — другое дело, он иногда бывает жестоким. И не перебивай меня!

Значит, они нашли три вырубки, три следа, оставленных Воротами. На двух до них успели побывать, а третья, представь, оказалась нетронутой!

В ее голосе прозвучало удивление, смешанное с восторгом: она снова переживала счастливые минуты, когда узнала об успехе.

— Там все было точно так, как описано в книгах, которые читал Мартин: слитки платины, крупные алмазы, редкие металлы… Когда Пропп и Савиньи их увидели, они не сразу поняли, что это. Думали, просто железо, представляешь? Вовель сам им объяснил. Предложил войти в долю на разумных основаниях. Савиньи сразу согласился, а Пропп впал в какой-то ступор. Бормотал всякую ерунду — я толком не знаю, меня же там не было. Но помочь не отказался. Они начали копать, и тут… тут что-то случилось.

— Их заметили?

— Нет. На них всех накатило, вроде как на нас с тобой. Ведь мы действуем явно ненормально, согласись. Бросили людей, помчались куда-то… Теперь я зачем-то тебе все рассказываю… Может, так действуют колебания? Но действуют они на всех по-разному.

Вот и тогда так было. Уот говорил, что вдруг испытал приступ неодолимой злобы. Он прямо возненавидел этих Проппа и Савиньи. За то, что они чужие, не из нашей группы, что придется с ними делиться — да ни за что, в конце концов, просто ненавидел, и все. Савиньи стоял ближе к нему, и Уот накинулся вначале на него.

Сбил с ног, а потом достал нож. Мартин хотел его остановить, но не смог. У него самого, как он потом рассказывал, была жуткая депрессия, он словно умер, пальцем не мог пошевелить. Уот прикончил Савиньи, а Пропп сбежал. Уот понял, что тот отправится в лагерь, и тоже бросился туда. Он был подготовлен куда лучше Проппа и прибежал первый. В лагере в тот момент находились еще двое. Уот взял карабин, принадлежавший Рошбаху, дождался, когда явится Пропп, и убил всех троих. Тут его вроде отпустило, он понял, что наделал, и попытался исправить. Те двое были убиты наповал, а Пропп еще жив. Уот перевязал его, сделал несколько уколов. В это время начался новый приступ. Ну этот накат, про который я говорила. Только теперь это была не злоба, а видения. Какие-то демоны: Уот пытался описать, но у него не очень получалось. Он испугался — это Уолтер-то! Можно себе представить! — побежал от них… И случайно наткнулся еще на двоих участников — Рошбаха и второго физика, как его… Лиховски. Они дрались. На глазах Уота этот Лиховски прикончил Рошбаха — зарезал обыкновенным перочинным ножом. А когда заметил Уолтера, накинулся на него. Уот не хотел его убивать. Сбил его с ног и привязал к дереву. Потом вернулся на вырубку. Они с Вовелем стали думать, что делать дальше. Решили свалить все на этого Лиховски. Вызвать помощь от имени Рошбаха, потом сделать Лиховски усыпляющий укол, развязать и вложить ему в руки карабин, из которого стрелял Уот. И так оставить: пускай следователи гадают, что тут случилось.

— Но ведь был еще один участник?

— Да, верно, они как-то забыли про Кетлиуса. Когда они подошли к лагерю, то услышали, как он кричит по рации, пытается связаться. Но вроде безуспешно. Тогда они решили вернуться к вырубке. И тут произошло несчастье. Этот Лиховски каким-то образом сумел отвязаться. Оказалось, что кроме ножа у него есть еще пистолет. Когда Мартин и Уот подошли, он начал стрелять. Он успел сделать всего два выстрела, прежде чем Уот прикончил его. Но он успел ранить Мартина.

Рана вначале казалась неопасной, но все равно было ясно, что пора сматывать удочки. Они вызвали меня. Пока я летела, Уот дотащил тела Рошбаха, Савиньи и этого Лиховски до ближайшего ущелья и сбросил туда. Я посадила параплан на площадку в километре от лагеря и присоединилась к ним. Вдвоем с Уотом мы перенесли нашу добычу в параплан. Там были алмазы по четыреста карат, представляешь? Вовель сидел у дерева, а мы расстелили перед ним полотно и кидали туда куски породы с алмазами — отделять не было времени. И эта куча все росла!

Одно омрачало нашу радость: у Мартина никак не удавалось остановить кровь. Надо было как можно быстрее добраться до врача. Тогда мы решили плюнуть на платину. Закопали яму, оставшуюся после алмазов, замаскировали ее, и отправились к параплану. Аппарат у нас был еще тот: Вовель придумал раскрасить его в местном духе, как ладью одного из здешних богов.

Мы без всяких приключений добрались до базового лагеря, который заранее устроили в сорока километрах отсюда, разобрали параплан, погрузились в джип и отправились в столицу. И все это время кровотечение у Мартина продолжалось. Он как будто не замечал этого: говорил, что надо делать дальше, как добыть брошенную платину, как отыскать новые Ворота, которые вот-вот должны появиться… Возможно, он уже чувствовал, что умирает, и хотел научить нас всему, что знает, вложить в нас с Уолтером свой ум… Потом он замолчал. Мы решили, что он заснул. Но когда мы подъехали к госпиталю, выяснилось, что врачам уже нечего делать: Мартин был мертв.

Она замолчала, сжалась, обняв руками плечи, словно охваченная ознобом. Потом снова заговорила — глухо, не поднимая головы:

— Вот, в общем, и вся история. Тело Мартина мы кремировали, а прах рассеяли над океаном: ведь он так любил море. А потом вновь вернулись сюда, уже вдвоем, в составе новой экспедиции. И обнаружили, что на нашей вырубке кто-то успел побывать: платина исчезла. Это выяснил Уот, и именно в этот момент ты на него наткнулся. Ему пришлось бежать. Сейчас он скрывается где-то неподалеку, я даже не знаю где. Мы хотим дождаться появления новых Ворот и забрать оттуда сокровища. Единственный, кто нам может помешать, — это Дрнди.

— А он тут при чем? — удивился я. — Лишний человек в лагере, которого послали сюда просто для перестраховки…

— Может, кто тут и лишний, но только не Дрнди! Я с самого начала, как только его увидела, поняла, зачем его сюда послали. Он, как и мы с Уолтером, ждет появления Ворот, чтобы забрать сокровища. Вот увидишь, уже завтра в кемпинг прибудет группа здешнего спецназа. Якобы для охраны. Они дождутся, пока пик колебаний пройдет, и отправятся на это место. Наша задача — их опередить. Силы, конечно, неравные, но мы еще посмотрим, кто кого. Ведь игра стоит свеч. В прошлый раз наша добыча составила почти полмиллиона баксов. Сейчас, вместе со слитками, должно потянуть на миллион.

— Значит, ты с самого начала… с первого слова думала меня использовать? — спросил я.

— Я понимаю, все именно так и выглядит, но… Хорошо, скажу тебе всю правду, как на духу. Да, мне нужен был свой человек среди ученых, чтобы быть в курсе всех открытий и первой оказаться возле Ворот, если их найдут. Но дело не только в этом, поверь! Мне было с тобой интересно, честное слово!

Молния полыхнула совсем близко, осветив лицо Кэт, и в ее ослепительном блеске я ясно увидел, что она говорила правду и другой правды не будет. Спрашивать дальше было бесполезно. Мелкие подробности были уже неважны.

Ноги вдруг отказались меня держать, и я опустился на землю. Кэт — или теперь следовало звать ее Рэй? — склонилась надо мной, ее рука коснулась моих волос.

— Нам надо вернуться к остальным, милый, — сказала она. — Мы нехорошо поступили, что их бросили. Пойдем?

Я хотел сказать: «Да, конечно», но не смог: что-то случилось с губами — они словно окаменели. Я сделал усилие и со второй попытки произнес:

— Да, ты иди. А я чуть позже. Немного посижу.

— С тобой все в порядке, милый? — В ее голосе слышалась искренняя тревога. — Может, тебе помочь?

— Нет, я сам. Все хорошо. Просто надо немного посидеть. А ты иди. Это там. — Я махнул рукой, показывая.

— Я знаю. Я за тебя беспокоюсь.

— Не надо за меня беспокоиться, — уже твердо сказал я.

— Понимаю, ты просто не хочешь со мной… Что ж… Ты только не переживай так сильно, ладно? Жизнь преподносит и не такие сюрпризы.

Сообщив эту мудрость, она еще раз погладила меня по голове, повернулась и двинулась прочь. А я остался сидеть.