"Фрейд и его госпожа" - читать интересную книгу автора (Соболева Лариса)
Глава 13
Пытливость Шурика не позволила ему рассиживаться сложа руки. Созвонившись вечером с Полиной, он предложил утром вместе прокатиться до Никищихи, удивив ее до крайности.
– Что за причуда? Мне сейчас не до прогулок…
– Полина, это не просто прогулка, ты должна посмотреть на одного человека.
– На кого именно?
– Увидишь, – не раскололся он.
– Почему нельзя прямо сказать, что это за загадки?
– Потому что… так надо. Полина, это очень нужно, возможно, наша завтрашняя поездка поможет Кириллу Андреевичу.
С ее брата и надо было начинать, поэтому она сразу согласилась.
В девять утра Антон усадил Полину в машину к Шурику, предупредив юного друга своей будущей жены:
– Головой за нее отвечаешь!
– Хоть двумя, – пожал плечами юноша и погнал к Никищихе.
– Может, наконец объяснишь, зачем мы туда едем? – спросила Полина.
– Только потом. – Шурик был непреклонен. – Я разговаривал с папой по поводу Кирилла Андреевича…
– И что? Что он сказал?
– Его не отпустят, если только…
– Шурик, ты можешь обходиться без пауз?
– Я же за дорогой слежу! У меня опыт вождения небольшой, не хочу ни тебя угробить, ни сам угробиться. Кирилла Андреевича выпустят в одном случае – если появится еще хотя бы один подозреваемый.
– Но он же не появится, – повесила нос Полина.
Она была права: надеяться-то не на что, но были зацепки, позволявшие остаться одному проценту вероятности из ста и надеяться на чудо. Шурик не обольщался. Ну а вдруг? С другой стороны, пора выяснить, что было нужно Зойке из Никищихи.
Остановил он машину чуть в отдалении от двора тети Вари, но так, чтобы Полина видела дом, и предупредил:
– Из машины не выходи ни при каких обстоятельствах! Обещаешь? Это нужно для дела.
– Обещаю. А что дальше?
– Сидим и ждем. Вон тот дом видишь? Окна выкрашены голубой краской. Смотри, кто оттуда выйдет.
Они и пяти минут не просидели, как из-за дома вышла пожилая женщина с закопченной алюминиевой кастрюлей, которую она поставила около крыльца.
– Ты знаешь эту старуху? – спросил Шурик.
– Первый раз вижу. На нее мне и надо было посмотреть?
– И на нее тоже. Ладно, ждем дальше.
Десять минут прошло, двадцать… Они говорили, но мало. Шурик пытался втянуть Полину в диалог, но она не проявляла интереса к поднятым им темам, тогда и он замолчал, включив громче музыку.
Тридцать минут прошло, сорок… Полина занервничала:
– Шурик, я больше не могу так сидеть, устала. Долго еще?
А он не устал? Проблемами ее семейства Шурик занимался уже много недель, правда, втихую, тем не менее общей картины по всем неувязкам пока еще не сложил. А неувязок со странностями было многовато, и одну из них требовалось выяснить сегодня. Шурик открыл дверцу:
– Попробую вытащить молодую особу из дому, но напоминаю: сиди в машине, не вздумай выскочить.
– Мне надоели загадки, иди, тащи свою особу.
Он направился прямо к дому, постучал:
– Есть кто-нибудь?
И услышал голос бабки:
– Зойка, погляди, кто к нам стучится.
Отлично! Зойка распахнула дверь. Она была в халате и босиком, волосы в беспорядке, значит, встала с постели недавно, что навело Шурика на мысль: отчего это она так разоспалась, поздно домой явилась? Вблизи Зоя не походила на подростка, нет: это взрослая женщина с умными глазами, упрямой складкой между бровями и даже красивая. Казалось невероятным, что она в образе подростка лазала через ограду и пыталась пробраться в чужой дом.
Шурик, зная о своей неотразимости – ведь к ухоженным мальчикам женщины относятся по-матерински внимательно, – надел на лицо улыбку и слегка отступил в сторону, чтобы дать Полине рассмотреть ее.
– Извините, пожалуйста, за беспокойство, не могли бы вы подсказать, как проехать на станцию?
– Поезжай прямо по дороге в ту сторону.
– Никуда не сворачивать? – Спросил, чтобы задержать ее на несколько секунд – опять же для Полины.
– Нет. На станцию – одна дорога.
– Спасибо. Еще раз извините.
Вернувшись в авто, он не посмотрел на Полину, а торопливо завел мотор, развернулся и поехал в указанном направлении. Не хотелось Шурику, чтобы Зоя, если она была знакома с Полиной, заметила ее в машине. Населенный пункт под названием Никищиха промахнули в считаные минуты и выехали на открытое пространство.
– Как ты нашел ее? – заговорила Полина, по ее голосу ему стало понятно, что она отчасти потрясена.
– Потом расскажу. Значит, ты ее узнала.
Шурик взглянул на Полину: ба, да у нее шок!
– Тут и узнавать нечего, – сказала она мрачно. – Это жена Кирилла. Первая. Шурик, почему?! Почему я должна была опознать ее? Чем она поможет Кириллу? Почему Зойка живет в этой дыре? Откуда она взялась?
– Ого, сколько вопросов! Думаешь, я все их запомнил? Ладно, начну с самого начала, то есть с того момента, когда мы с Марианной в первый раз ее заметили…
Шурик хоть был и молодой, но по-взрослому обстоятельный, рассказывал он подробно и длинно (своих подозрений насчет Нонны он не коснулся). Полина даже подумала, что с возрастом он превратится в зануду. Но, может быть, спартанское спокойствие и умение концентрироваться на поставленных задачах принесут и ему некие дивиденды, например в карьере. Это неплохо, потому что нет ничего печальнее мужчины-банкрота, не состоявшегося в своей профессии, а значит, и в личной жизни, профана: ведь у неудачников характер портится независимо от природных данных. В принципе Полина должна была бы благодарить Шурика за настойчивость, за его неуемное любопытство и доблестный труд, ведь благодаря ему возник закономерный вопрос: с какой целью Зойка пробиралась в дом ее брата? Но вместо выражения благодарности Полина развернулась к Шурику всем корпусом, нахмурилась и отчитала его:
– Шурик, зачем ты гонялся за ней? А если бы она тебя заметила, что тогда? Ты соображаешь? Моему брату не хватало только твоего трупа!
– Почему ты о ней так говоришь, словно она – бандитка с большой дороги?
– Почти так и есть!
– Почти разбойников не бывает. Разъясни, что у вас за тайны? Почему Зойка прячется, приходит ночью, как воровка?
– Она сидела в тюрьме.
– Да ну! – А вот это уже любопытный факт. – За что?
– За убийство. Значит, вышла раньше срока. Думаю, ничего хорошего она моему брату не приготовила.
– А кого она прикончила?
– Не хочу говорить об этом. Извини.
– Ну, не хочешь…
Теперь-то он и без нее выяснит, за что отмотала срок Зойка, первая жена Кирилла Андреевича.
– Ты не сказал, как именно она поможет Кириллу? – напомнила Полина.
А он знает? И вообще, стоило ли помогать ее брату? Шурик «прочесал» ситуацию на балконе ресторана – она была безнадежной. Вместе с тем завуалированной. В самом деле, не утопил же Кирилл Андреевич вторую жену ради того, чтобы потом зарезать Тамару в день свадьбы, засыпавшись самым глупым образом? Что-то здесь не вяжется. А где мотив? Даже у примитивного преступника с одной извилиной, который вышел на улицу с кастетом или битой, есть мотив – добыча, а в данном прискорбном случае где он? Шурик не мог ответить даже себе, что же сказать Полине?
– Экспертизы надо дождаться, тогда и подумаем, – нашел он подходящий ответ.
Полина потерла лоб пальцами, отвернулась к окну, чтобы Шурик не увидел, как она горько усмехнулась по его поводу. Мальчик возвел себя на пьедестал умнейшего и мудрейшего – он «подумает»! Наивный и самонадеянный ребенок, а ведь все гораздо хуже, чем он себе представляет.
Таничев, испытывая к Шурику почти отеческие чувства, не отказался помочь юному криминалисту, разложил на столе фотографии, поясняя:
– Этот снимок был сделан до того, как мы обмыли рану, а этот – после. Как видишь, лезвие вошло в горло прямиком и без дополнительных разрезов. Отсюда можно сделать вывод, что удар наносился по прямой траектории и под углом, угол вхождения лезвия составляет тридцать пять градусов.
Шурик, будущий криминалист, ребром ладони слегка провел по воздуху, вычисляя угол вхождения, и снова сфокусировал взгляд на фотографиях.
– Теперь подумай, что здесь не так, – хитро улыбнулся Таничев, ткнув пальцем во второй снимок.
Экзаменует на сообразительность! Но! «Что здесь не так» означает: есть приметы, не бросающиеся в глаза, вместе с тем открывающие технику совершения убийства. Шурик посмотрел, поворачивая голову в стороны, взял фото и опустил углы губ вниз:
– А что не так?
– Я тебе дал подсказку, думай. Что ты видишь? Попробуй порассуждать вслух. Держи еще один снимок, он с другого ракурса, а вот еще…
– Ну… – Шурик пожимал плечами, разглядывая по очереди фотографии шеи с лезвием. Положил их рядом. – Вижу, что лезвие вошло глубоко…
– Правильно. Еще?
– Вошло оно очень аккуратно, если так можно выразиться… Не знаю! Колитесь, а?
– Ладно, колюсь, – рассмеялся Таничев. – Я же сказал: без дополнительных разрезов, это и есть подсказка.
– Они… то есть разрезы, должны были там быть?
– По идее, да. Лезвие вошло с большой силой, а Кирилл находился рядом с Тамарой. Если его воткнуть пальцами снизу и по прямой траектории, то оно так аккуратно и глубоко не войдет. Лезвие – неудобный предмет для убийства, оно слишком легкое и маленького размера. Другое дело, если им чикнуть по горлу справа налево или наоборот, на это не требуется много усилий…
– Тогда будет дополнительный разрез, – догадался Шурик, представив прохождение лезвия по шее. – А разреза нет… Но ведь лезвие как-то вошло!
– Именно. Думаю, его выпустили из некоего приспособления.
– Выстрелили им… А есть такие приспособления?
– Полагаю, у наших умельцев есть все, только у Кирилла такого приспособления не нашли.
– Выбросил? – спросил Шурик.
– Может быть. Больше мне нечего тебе рассказать, остальное выясни у Дагоева.
– Прямо сейчас и поеду. Вы не могли бы ему позвонить, чтобы он меня принял?
– Позвоню, Шурик, – хлопнул его по плечу Таничев.
Криминалист Дагоев, упитанный, лысеющий и предельно вежливый человек, отнесся к просьбе Таничева снисходительно и Шурика принял. А был он не один, а с Викентием, который недружелюбно покосился на юношу, но промолчал.
– Приспособления для метания лезвий, – сказал Шурик, взяв стул у стены и подставив его к столу. – Кирилл Андреевич – мой сосед, мне небезразлична его судьба.
– Да мы как раз думаем об этом. Приспособления такие, конечно, есть, но в обращении они весьма неудобны, во всяком случае, мне не попадались совершенные виды метательного оружия, при помощи которых выпускают безопасные лезвия. К тому же приспособление не найдено…
– Плохо искали, – подал голос Викентий. – Кто бы мог подумать, что нас ждут сюрпризы? Теперь поздно рыться в мусорных баках, времени прошло много.
Дагоев загасил сигарету в большой пепельнице, оперся руками о стол, на котором были разложены те же фотографии, какие Шурик видел у Таничева, ударил по одному снимку сложенными щепотью пальцами:
– Судя по всему, лезвие вошло в шею с большой инерционной силой, должно быть, все же из металки его выпустили…
– Извините, что перебиваю, но можно мне высказать свои соображения? – робко сказал Шурик, посматривая на хмурого Викентия.
Но именно Викентий это ему разрешил, махнув рукой:
– Валяй.
– Мне известны некоторые обстоятельства, связанные с убийством Тамары, которые неизвестны вам…
– Да ну! – хмыкнул Викентий. – И что это за обстоятельства?
– За три дня до свадьбы Кирилл Андреевич получил анонимку, вот посмотрите.
Шурик положил на стол лист. Дагоев и Викентий пробежались по нему глазами, и у оперативника нечаянно вырвалось:
– Это улика, работающая против Кирилла.
Ага, значит, Викентий не был убежден, что Тамару убил он? Шурик, опустив последствия получения анонимки – ссору (пусть Викентий сам копает, раз он такой неприступный), – продолжил:
– Но ведь Кирилл Андреевич женился на Тамаре, значит, их отношения нормализовались.
– А после анонимки они расстроились? – уточнил Дагоев.
Черт, Шурик невольно проговорился, искренно не желая подставлять Полину, которая ушла из дома брата из-за этой анонимки, а хотел-то он только фактами их додавить.
– Да, у них была небольшая размолвка, – сказал он. – Тамара ушла, но сказала, что ей звонили по ночам и угрожали: если, мол, она выйдет замуж за Кирилла Андреевича, то умрет. Как видите, Тамара умерла, выйдя замуж.
– Понятно, куда ты ведешь: ее убил не Кирилл, – ухмыльнулся Викентий. – Думаешь, тут собрались дураки и такой версии у них нет?
– А разве есть? – наивно спросил Шурик.
У него-то эта версия уже в голове утвердилась, как только Полина опознала Зойку из Никищихи. Только он не представлял себе, каким образом безопасной бритвой мог убить Тамару какой-то посторонний человек. Знаний на это у Шурика не хватало.
– У нас, Шурик, много чего есть, – вздохнул Дагоев. – Кроме доказательств.
– А как вы догадались, что другой человек… – разволновался он, поэтому перескочил на следующий вопрос: – А как он это сделал?
– Мы не догадались, – съехидничал Викентий, видно было невооруженным глазом, что он не переносит папиных сынков. – Мы только предположили.
К счастью, Дагоев был лишен высокомерия и необоснованного презрения к деткам высокопоставленных начальников:
– Видишь ли, лезвие вошло под углом, следовательно, либо Кирилл выстрелил снизу из некоего приспособления, либо это сделал некто с площадки под балконом.
– Здорово, – проговорил Шурик, преисполнившись восторгом перед таким большим умом.
– Но чтобы выстрелить из метательного приспособления, его надо достать и прицелиться, так?
– Безусловно, – кивнул Шурик, однако вдруг опомнился: – В этом случае были бы свидетели.
– Неплохо соображаешь, – неожиданно похвалил его Викентий. – Сидевших за столами на открытой площадке опросили – они убийцу не видели.
– Значит, это Кирилл Андреевич, – погас Шурик.
– Существует еще один способ запустить лезвие, – сказал Дагоев, открыв ящик стола. Порывшись там, он достал ничем не примечательное лезвие. – Я не мастак, но показать примерно сие действие данным цирюльным инструментом я могу.
– Дайте-ка мне, – вызвался Викентий. – Пацанами мы баловались этим делом, играли на бабки. Смотри, Шурик. Надеваешь лезвие разрезом на ноготь среднего пальца, можно – и на указательный. Видишь, как оно держится? – Викентий пошевелил пальцем с лезвием – оно не упало. – Ребром направляешь бритву относительно вектора движения, чтобы сопротивление воздуха не нарушило траекторию полета, иначе произойдет отклонение от цели… Куда запустить? – спросил он Дагоева.
– В шкаф, он все выдержит.
– Большим пальцем прикасаешься к кончику среднего пальца, делаешь щелчок и…
Шурик не видел, как оно летело, он только услышал дребезжание, когда лезвие воткнулось в шкаф. Он подскочил, в мгновение ока очутился у шкафа, наклонился, заглядывая снизу, осмотрел его со стороны и сверху. Второй раз он не сдержал своего восторга, когда Викентий подошел к нему посмотреть на свое мастерство:
– Супер! А еще называют эту пластинку безопасной!
– Потому что ее вставляют в специальный станок, когда бреются, – заметил Дагоев. – Лезвие зажато с двух сторон, открытым остается лишь его край, им глубоко не порежешься, поэтому оно и считается безопасным.
– Не назову свое метание удачным, лезвие воткнулось уголком, а не ребром, но все же воткнулось, – сказал Викентий. – А если его смочить, оно полетит быстрее пули. Пацанами мы облизывали бритву с двух сторон, как это делают зэки.
– Считаете, этим способом можно убить…
– Бывали случаи, – перебил Викентий. – При одном условии.
– Каком?
– Метнуть лезвие таким способом должен был мастер высшего класса, что называется, матерый рецидивист. Летит бритва бесшумно, она невидима, внимание к себе стрелок не привлечет, сила не нужна – только навыки.
Рецидивист? А Зойка сидела в тюрьме, вдруг осенило Шурика, впрочем, он и раньше подозревал ее, еще не зная, кем она приходилась Кириллу Андреевичу.
– Разве это не доказательство, – указал он на лезвие подбородком, – что Тамару убил какой-то другой человек?
– Это – версия, Шурик, – поправил его Викентий. – Доказательств нет, как и нет в этой версии главного.
– Чего?
– Мотива! Правда, у Кирилла мотив тоже шаткий, недостаточный, но он есть, тем более что ты привез дополнительную улику. Не исключено, что Тамара дала ему новый повод в ресторане, и Кирилл пришел в ярость.
– Так я могу забрать анонимку? – осторожно произнес Шурик, намекнув, что, мол, улика вещь такая: вот она была и – нету.
Викентий упер руки в бока и снова взял тон, каким обычно разговаривают с недоумками:
– Нет, дорогой, улику эту я тебе теперь не отдам.
– Жаль.
Ну, так и Шурик не расскажет ему о своих подозрениях, сам лично до всего докопается, тогда как этот заносчивый сыщик будет плавать в различных мотивах.
– Спасибо за консультацию, до свидания.
Шурик ушел. Викентий сделал один звонок:
– Марианна, надо бы встретиться… По делу твоего хозяина, мне нужно кое-что уточнить… Оставь детей на его сестру, часик посидит с ними, не облезет… В четыре в кафе «Дружба». До встречи.