_{Художник А. Клепаков.}

Глава 17 Королевы никогда не сдаются

Свою комнату Эйриэн покинула с гордо поднятой головой.

Сначала она еще решала, куда ей отправиться в первую очередь, но голодный живот так громко разрычался, что все вопросы отпали сами собой — на кухню. Эйриэн вспомнила, когда она спала, когда пила, а вот когда ела, вспомнить не смогла. Такое в ее жизни случилось впервые.

Встречавшиеся придворные смотрели настороженно и испуганно, однако, завидев ее величество, подтягивались и приободрялись. Она задержалась у дверей оружейной комнаты и, немного поколебавшись, все-таки вошла.

— Здравствуй, Черный Змей, — поздоровалась она с мечом, подойдя к постаменту.

Кажется, клинок ответил ей легким звоном.

— Дэрк сказал, что ты не причинишь мне вреда. Знаешь, я ему почему-то верю. Может, он и на стороне Пошегрета, но в твоей ненависти к оркам я убедилась на личном опыте. Что, пойдешь со мной воевать?

Теперь уже звон слышался гораздо отчетливее, и сомневаться в том, что меч отвечает, не приходилось.

— Ну ладно. — Эльфийка потерла руки, выдохнула и взялась за меч.

Ничего не произошло — он не выпал и не отрубил ей ногу.

— Вот и хорошо, — ласково проговорила она, цепляя его на широкий пояс— Вот и славненько. Виси спокойно.

«Хорошо, что меня никто не слышит, — усмехнулась королева. — Сестры врачевания по мне плачут. То с лошадьми разговариваю, то с оружием — совсем свихнулась».

Пересекая внутренний двор, она не преминула заглянуть в конюшню. Маг воды, Лукас Мирен, человек по происхождению, крутился вокруг агиски и восторженно верещал, как ученик, впервые увидевший настоящее колдовство.

— Это же настоящий агиски! Просто невероятно, невозможно. Если бы не увидел своими глазами, то никогда бы в жизни не поверил. Надо же, живой, вот так просто стоит передо мной. Из расы зимы. Просто фантастически, невероятно…

Арейон стоял в луже воды, но вид у него был до невозможности довольный.

— Ваше величество! — воскликнул маг, заметив королеву. — Вы представляете, что у вас за конь? Нет, вы даже не можете себе представить! Поразительно, но это же сам…

— …агиски, — кивнула девушка.

— Так вы знали?! — Похоже, маг расстроился, что он не первый сделал это открытие. — А где вы его нашли? То есть не нашли, конечно, он же не бездумное животное. Не относитесь к нему так. Он очень разумный, и ему больше лет, чем вам, много больше. Я даже не могу представить сколько.

«Восемь тысяч семьсот шестьдесят три года и сорок пять дней», — нашептал Арейон, которого забавлял восторг мага.

— Восемь тысяч семьсот шестьдесят три года и сорок пять дней, — передала Эйриэн.

— Да-да, восемь тысяч… — автоматически повторил Лукас и тут же поразился: — А вы откуда знаете? А! Я слышал, что древние расы могли общаться мыслями. Так это правда? Просто невероятно! Это же какое открытие! Мне никто не поверит. Вы не спрячете его, ваше величество?

Эйриэн не успела ответить, как чародей засыпал ее новыми вопросами:

— И вы его вот так просто понимаете? Это несложно? А как его зовут? У него же есть имя?

— Его зовут Арейон. — Королева поспешила ответить хотя бы на последний вопрос, пока маг не успел задать их еще.

— Добрый день, господин Арейон, — поклонился маг, моментально став предельно серьезным.

— А почему он стоит в луже? — поинтересовалась эльфийка, пока Лукас замолчал.

— Понимаете, ваше величество, — доверительным голосом принялся объяснять чародей, — господин Арейон был очень обессилен, когда я его увидел. Я вообще сначала глазам своим не поверил. Он в любой момент мог раствориться облаком тумана. Но я много времени посвятил изучению этой удивительной легендарной расы, поэтому знал, что агиски способны восстанавливать свои силы только в природной стихии. А его стихия — море. Но, к сожалению, моря у нас поблизости нет. Зато нам, магам, известен состав морской воды, я смешал некоторые компоненты и добавил их в нашу обычную воду, а еще добавил туда пару капель настоящей морской из фляжки, что я, к великому счастью, храню в своем кабинете. Знаете, ваше величество, вода — это такая замечательная субстанция, она способна принимать в себя малую долю и увеличивать ее. Ну проще говоря, если в эту бочку капнуть яду, то вся бочка станет ядовитой, а если лекарство — то она станет полезной. Так что можно сказать, что господин Арейон почти искупался в море.

Лукас все рассказывал и рассказывал, не останавливаясь ни на стрелку. Он мог днями и ночами говорить на свою любимую тему: магию воды и все, что с этим связано.

Эйриэн, слушая его вполуха, погладила агиски по прохладной длинной гриве.

«Я же обещала, что мы доедем».

«Спасибо».

«Нет, это тебе спасибо. Ты всех нас спас».

«Еще ничего не закончилось, о спасении рано говорить. Ты поедешь на войну?»

«Да», — не стала врать другу эльфийка.

«Я так и знал, ты бы не смогла поступить иначе. Я поеду с тобой».

«Хорошо», — согласилась королева. Она уже так привыкла к агиски, что вряд ли бы уютно себя чувствовала, пересев на обычную лошадь. Они сплотились до такой степени, что стали единым целым: думали вместе, переживали вместе, жили вместе и готовы были вместе умереть.

«Отдыхай до вечера, увидимся», — попрощалась девушка.

«Увидимся», — прошелестел агиски. Кажется, Лукас настолько увлекся разговором, что не заметил, как ее величество вышла.

На кухне на первый взгляд все было как обычно: что-то кипело в кастрюлях, жарилось в сковородках, тушилось на огне. Только поварята, выглядывая из-за прыгающих крышек, огромными испуганными глазами смотрели на вошедшую королеву. Мария стояла перед обеденным столом, неподвижным взглядом уставившись в потрепанную столешницу. Ее голос не гремел как прежде на все помещение. Бледный как полотно Келл дрожащими руками держал поднос с едой, его глаза были красны от слез.

Эйриэн кашлянула, чтобы обратить на себя внимание, но безрезультатно.

— Мария, — позвала она негромко. Повариха подняла голову и развела руками:

— Девочка, да как же это? Как же… война…

— Война войной, а королеве надо есть, или ты так не считаешь? — Эльфийка старалась говорить жизнерадостным голосом, чтобы всех приободрить.

— Считаю, — вроде Мария слегка очнулась, — я же Келла к тебе послала. Ой, — она увидела мальчика, который по-прежнему стоял рядом с ней, — а он еще тут.

Стряпуха не стала ругаться, просто отобрала у него поднос.

— Тут уже остыло все, — расстроилась она. — Ты, деточка, посиди пока, а я подогрею.

— Не надо! — взвыла Эйриэн, хватая еду с подноса. — Я такая голодная, некогда мне ждать, а то совсем с голоду умру.

— Ну как скажешь. — Мария вернула королеве поднос, присела на табурет и стала смотреть, как та ест. Это было одно из самых любимых занятий поварихи. — А зря ты мне тогда не разрешила их потравить, — с горьким сожалением вздохнула она. — Орков стало бы поменьше.

— Угу, — согласилась Эйриэн.

— А может, послать мой гостинчик ихнему королю? Ты же знаешь, у меня пироги что надо — долго хранятся. И яд в них — тоже.

— Хорошая идея, только вот думаю, что вряд ли их король будет есть наши пироги. Он же не такой дурак.

— Жаль, — вздохнула повариха.

— Келл, — обратилась девушка к пажу, — а ты чего такой грустный?

— Так ведь все сейчас такие, — тяжко вздохнув, ответил паренек. — А вы меня во дворце оставите, да? Потому что я еще маленький? — Он вздохнул еще грустнее.

— Нет, не оставлю. Как же я без тебя? Кто мне завтрак с кухни носить будет и лошадь приводить?

— Правда? Я поеду с вами? И там я смогу стать героем? Как Ивэн Тилгер или даже как Брендин Великий?[14] — Глаза у мальчишки засияли.

«Хотя лучше бы я тебя оставила. Но ты умеешь держать меч, а сейчас это самое главное». — На сердце у королевы стало очень тяжело. Она возьмет Келла с собой, но как повернется судьба, выживет ли он? И сможет ли она себя простить, если с ним что-то случится? Смертей будет немало, она в этом не сомневалась. А если каждую смерть положить на сердце, словно камушек, будет очень тяжело…

— Так что же, девочка, ты и впрямь собралась воевать? — спросила Мария, усиленно натирая подвернувшийся под руку половник, хотя он и так сиял.

Эльфийка кивнула, занятая трапезой.

— Я с тобой, — безапелляционно заявила повариха. Эйриэн поперхнулась и закашлялась. Мария со всей силы стукнула ее по спине, да так, что у королевы чуть глаза не вылетели.

— Да ты не боись, девочка, я в пекло не полезу, за меч не возьмусь, а вот кормить тебя никому другому не позволю.

— Но там придется готовить на всю армию! — Надо же было хоть чем-то возразить.

— А ты что, думаешь, я не сдюжу? — спросила Мария угрожающе и пустила в ход свое самое грозное оружие — стукнула по столу кулаком, вернее кулачищем. — Все! Решено! Я еду!

Королева схватилась руками за голову — она слишком хорошо понимала, что проще сдвинуть Драконовы горы, чем заставить Марию передумать.

— Ну хорошо. Только Горну Сплаву сама об этом сообщишь. Он у нас отвечает за питание армии.

— Это Горничку? — с томной улыбкой спросила стряпуха.

Королева страдальчески закатила глаза, понимая, что советник тоже сдастся под напором этой могучей женщины.

Доесть спокойно Эйриэн не дали. На кухню вбежал запыхавшийся стражник и вытянулся в струнку перед монаршей особой.

— Ваше величество, мы обнаружили шпиона, но никак не можем найти военного советника. Думали, он здесь вместе с вами, вы не знаете, где он может быть? Девушка подскочила как ужаленная:

— Кто шпион? Где он?

— Его стража задержала у парадного входа.

Эйриэн со всех ног бросилась с кухни. Она молила только об одном, чтобы на этот раз предателем оказался не тот, кто ей близок и дорог. Королева бежала вперед, не обращая внимания на изумленные взгляды, которыми ее провожали придворные.

Капитан королевской стражи встретил девушку в дверях главного входа и указал вниз рукой, где двое вояк крепко держали скрученную фигуру, одетую в черное. Лицо шпиона разглядеть было невозможно — солдаты вывернули ему руки, и он мог стоять, только уткнувшись носом в собственные колени.

— Вот, — сказал капитан, — сам пришел. Все спрашивал какую-то Сельбу, ваше величество, говорит, что она ваша вестница. Сказал, что давно ее знает и они вместе спасли Мишеля Валлона.

Эйриэн, ничего не понимая, переводила взгляд с задержанного на стражников и обратно.

— Я говорю правду! — вскричал «шпион» таким знакомым голосом, что у королевы побежали мурашки по спине. — Она должна быть во дворце, она эльфийка, очень смелая, красивая, у нее большие зеленые глаза. А еще она ездит на сером коне.

— Отпустите его! — громко приказала королева, сбегая вниз по ступенькам и бросаясь к Литавию.

Королева горячо обняла молодого человека. Сейчас она поверила, что все будет хорошо, что у них все получится, и, даже если оркам удастся преодолеть горы, армия Эсилии достойно их встретит и перебьет всех до единого. Потому что, когда Литавий рядом, солнце светит ярче, трава растет быстрее, песни звучат громче, и мир становится лучше.

— Литавий! Ты?! Как же так? Как ты здесь оказался? Что, портал заработал? — Эльфийка ласково гладила вампира по бледным запавшим щекам, смотрела на него и не могла наглядеться.

— Нет, портал не заработал. Я летел за тобой все это время, думал, или умру по дороге, или догоню, только тебя одну не брошу. — Теперь стала понятна необычная даже для вампира бледность лица. — Ну Арейон и скачет: если бы вы не остановились в Ватоне, я бы вас не догнал. Лететь ночью было еще ничего, а днем совсем худо становилось. Пришлось лошадей покупать у проезжих. О войне, кстати, уже почти всем известно, спасибо маэстро Мишелю и гномам.

— Что здесь происходит? — спросил вышедший из дворца Ивэн, которого все-таки разыскали солдаты.

— Познакомься, — радостно обернулась к нему девушка, — это мой большой друг — Литавий.

— Так что же, ваше величество, вы его знаете, и это не шпион никакой вовсе? — некстати вмешался в разговор Келл, который, боясь, что его все же оставят во дворце, ходил теперь за королевой по пятам как приклеенный.

— «Ваше величество»? — опустил руки Литавий, отходя на шаг назад от эльфийки. Только сейчас он заметил, что выглядит она не как обычно, а действительно по-королевски.

Эйриэн закусила губу и опустила взгляд, понимая, что их дружба закончилась навеки. Всем наблюдавшим эту сцену стало неловко, словно они подсмотрели что-то очень личное и запретное.

— Позвольте представиться, госпожа Сельба, или, вернее, королева Сельб Эйриэн. Литавий Пайерил, единственный законный наследник трона королевства Тираот, именуемого эльфами Тайморхом, или Краем ночи. — Вампир поклонился и сделал приветственный взмах воображаемой шляпой.

Теперь уже Эйриэн ничего не понимала.

— Молодой человек, а вы ничего не путаете? — Ивэн тоже был в растерянности.

— Нет, он ничего не путает. — Николо подошел так тихо, что даже эльфийка его не услышала.

— Здравствуй, мой мальчик. — Советник протянул руки для объятий.

— Господин Николо! — воскликнул вампир, бросаясь к старику.

Ивэн с Эйриэн глупо переглядывались между собой.

— Ты жив, Литавий, мой мальчик. — Николо так нежно обнимал молодого человека, что эльфийка даже заревновала, только не совсем поняла, кого к кому — Литавия к учителю, или наоборот.

— Может, нам кто-нибудь что-нибудь объяснит наконец? — воскликнула она.

Вампир отошел от советника и вновь встал возле королевы.

— Я объясню. — От переживаний старик вновь достал шкатулку с леденцами. — Лет сто назад я был послан твоими родителями, девочка, в Тираот. Там я и познакомился с Литавием. Правда, тогда он был еще маленьким мальчиком, ему было даже меньше, чем тебе сейчас. И Тираот тогда был совсем другим, не как сейчас. Это было процветающее уважаемое государство вроде Эсилии. Но через двадцать лет там произошел переворот. К власти пришел дядя Литавия. Он убил всю его семью, но племянника убить не смог. Кстати говоря, правитель из него вышел неважный. С тех пор утекло много воды, память людей недолговечна, поэтому о величии Тираота быстро забыли, и о Крае ночи поползли дурные слухи, которые прочно укрепились в народе, накрепко связав представления о вампирах с чем-то гнусным и мерзким. Прости, мальчик мой. Я знаю, виной всему твой дядя.

— И что было дальше? — Теперь эльфийка стала кое-что понимать: и классическую манеру фехтования, и знание «Цириты», и величавую невозмутимость своего приятеля.

— Дальше? — пожал плечами Николо. — Первым местом, куда обратился Литавий, была Эсилия, а первые этэны, которые его приняли, — твои, девочка, родители. Мы хотели, чтобы он остался с нами, но он ушел. Мы не могли его принудить остаться.

— Но почему вы не помогли ему? — вознегодовала королева.

— Мне не нужна помощь! — Эйриэн слышала порой в своем голосе такие же твердые безапелляционные нотки. Она очень хорошо понимала чувства вампира.

— Принц, мы рады вновь приветствовать вас, — поклонился главный советник.

— А я рад видеть вас, — улыбнулся вампир, сверкнув клыками.

— Ваше величество, я пока устрою его высочество. Эльфийка попыталась остановить учителя, но он опередил ее:

— Не беспокойтесь, к восьми часам Литавий будет готов. Но надо же привести принца в надлежащий вид, а то он выглядит прямо как вы, когда возвращаетесь с дальних прогулок.

Учитель взял вампира под локоток и под изумленные взгляды увел его во дворец.

— И где же ты отыскала этого принца, дочка? — Тайный советник решил устроить королеве отеческий допрос.

— А где можно отыскать вампира? — Эйриэн пожала плечами и чуть не сболтнула «на кладбище», но вовремя прикусила язык. — В лесу. Ивэн, у меня есть более серьезный разговор. Я рассказала Милене правду о ее родителях.

Учитель схватился руками за голову:

— И как она восприняла эту новость?

— Я не знаю.

— Как это — не знаешь?

— Милена странно повела себя, заявила, что она не принцесса, что кольца и герб на щите не являются доказательствами ее происхождения, и… она захотела сбежать прочь от войны. Она испугалась, — скороговоркой ответила эльфийка.

— А ты?

— Я разозлилась. Я сама не понимаю, как это получилась, но моя злость выплеснулась наружу, и я спалила свою комнату. Кажется, после этого она испугалась еще больше, но согласилась остаться во дворце и помогать Николо. Ивэн, ты выручишь меня? Ты поговоришь с ней? — с мольбой в голосе попросила королева.

— Да, конечно, девочка, я поговорю с ней прямо сейчас, а то потом недосуг будет. — Советник поклонился и пошел выполнять поручение.

День казался бесконечным, до восьмого боя Эйриэн успела до невозможности много сделать.

Она проехалась по городу и узнала, каковы настроения в народе. Все было на удивление организованно и спокойно. Жители Эсилии свято верили в непобедимость своей армии и нисколько не сомневались в поражении врага. Беженцы из пригорода шли за стены крепости скорее по приказу, чем по собственному желанию. Телеги, нагруженные скарбом и пожитками, крестьяне пешком, на лошадях, на мулах, на ослах непрерывным потоком прибывали в столицу сразу из всех четырех ворот. Они гнали перед собой домашний скот: коров, свиней, коз, а некоторые даже птиц — гусей и уток. Это радовало королеву — свежего мяса должно хватить на какое-то время. Но вся эта толпа очень аккуратно умещалась в городе: особо и не заметно было, что население Анории увеличилось как минимум вполовину. Те, у кого не было родни в столице, устраивались на проживание в трактирах и гостиницах, многие горожане открыли свои двери для гостей, и пока места хватало всем. Обстановку можно было назвать скорее деловой, чем встревоженной.

Порядок в городе, помимо обычной городской стражи, помогали создавать отряды купцов, которых вызвал на подмогу Джуф Егеул. Они быстренько направляли и расселяли вновь прибывших крестьян. Также советник по торговле озаботился тем, чтобы цены на продукты герольды выкрикивали каждый час, таким образом, любой, завысивший цену, моментально приравнивался к преступнику, потому что нарушал королевский указ.

Добровольцы с улыбками на лицах и праведным воодушевлением рекой стекались к стражникам, которые стояли почти на каждом углу и зазывали их на бой с вражеской армией. Новоиспеченных вояк выстраивали в шеренги и направляли к дворцовому парку, где Ивэн проводил смотр новобранцев.

Королеву везде встречали радостными криками и летящими вверх головными уборами: шляпами, колпаками, беретами, в общем, у кого что было. Келл ехал позади нее и от восторга кричал вместе со всеми. Эйриэн натужно улыбалась и приветственно махала рукой своему народу, с ужасом думая о том, что ее ждет, если она вернется не с победой. Любовь народа — вещь капризная. Пока ты на коне, они готовы носить тебя на руках, но стоит только споткнуться и упасть, как эти же милые люди, которые сегодня распевают тебе дифирамбы, будут готовы разорвать тебя на части, став дикой обезумевшей толпой. Эльфийка видела пару раз в своих путешествиях, как это случалось с другими правителями, и она ни за что в жизни не хотела бы оказаться на их месте.

Также Эйриэн побывала на сооружении укреплений, которыми заведовал Горн Сплав. Гном подошел к делу со всей ответственностью, поэтому на благо столицы, помимо всех гномьих кланов Анории, трудились городские маги и хоббиты. Они рыли траншеи, которые потом предполагалось заполнить кипящей смолой. Чтобы смола не остывала, маги накладывали заклятия прямо на котлы, в которых она должна была вариться. На подходах к городу по чертежам советника устраивали многочисленные ловушки, за стенами сколачивали огромные катапульты, швыряющие бочки со смолой на дальние расстояния. Рабочих рук пока что хватало, благо прибывающий народ и горожане рвались помогать защитникам с превеликим энтузиазмом.

У Ивэна дела тоже шли отлично — назначенные им старшины распределяли рекрутов по подразделениям в зависимости от их способностей: тех, кто хорошо стреляет, — к лучникам, тех, кто хорошо фехтует, — к мечникам, этэнов высокого роста и с сильными руками — к щитникам, всех остальных — к копейщикам. Тем, которые уже стали солдатами, выдавали оружие, броню и делили на отряды, здесь же ускоренным темпом обучали азам военного искусства.

Военный советник сновал между военными, строго следя за порядком и дисциплиной. Эйриэн улучила момент, когда у учителя выдалась свободная стрелка, и подъехала к нему.

— Ивэн, ты говорил с Миленой? — Да.

— Как она?

— Знаешь, дочка, я осмотрел твою комнату… Войны принцесса, конечно, испугалась, но твоего гнева она испугалась еще больше.

— Ивэн, я же не специально…

— Знаю. Еще я поговорил с Марией.

— И что?

— Она будет кормить армию. Эльфийка рассмеялась:

— Что, она тебя уговорила?

— Ты же знаешь Марию, — улыбнулся Ивэн, — она кого хочешь уговорит. — Мне кажется, тебе понадобится не только паж в походе, — советник перешел к делам, — но и оруженосец.

— Нет, уволь, — взмолилась королева. — Мало того что Келл за мной повсюду хвостом мотаться будет, так ты мне еще кого-то навязать собираешься. Ну зачем мне оруженосец? Какое оружие он будет за мной носить?

«Мой меч, чтобы он отрубил ему ногу?» — хмыкнула она про себя.

— Правила есть правила, — хитро ответил советник.

— Ты же знаешь, как я ненавижу правила! — надулась эльфийка.

— Но мне почему-то кажется, что именно от этого оруженосца ты не откажешься. — Ивэн махнул рукой куда-то в сторону, от группы солдат отделилась темная фигура и подошла к ним.

— Я думаю, ты не помнишь его, дочка, ведь когда вы виделись в последний раз, ты была еще ребенком.

— Отчего же, — возразила Эйриэн, рассматривая полукровку, облаченного с ног до головы в лаковую черную кожу. Под распахнутой на груди курткой никакой другой одежды не было.

— У эльфов очень хорошая память. Добрый день, маэстро Линн.

— Добрый день, ваше величество, — дерзко улыбнулся вор и шептун. Он снял шляпу и широким черным пером на ней подмел землю возле копыт коня королевы. Маэстро был наполовину горгульей и с этой стороны приходился родственником Литавию. Черты его лица были резкими и устрашающими, кожа темной, но глаза веселыми, а за спиной топорщились кожистые крылья. Такие, как бывают у вампиров после перевоплощения. К сожалению, из-за того что Томас Линн был наполовину человеком, летать он не мог, поэтому крылья служили ему лишь в качестве плаща и украшения.

— Ну что, откажешься от такого оруженосца? — спросил Ивэн.

— Не обижайте отказом, ваше величество, возьмите меня к себе, не пожалеете. — Разведчик говорил смело, без подобострастия и чрезмерной угодливости, и королеве это понравилось.

— Не обижу. — От такого предложения она действительно не могла отказаться. — Только, Ивэн, Томас, пусть охрана у меня будет на поле сражения, а до этого я обойдусь без кавалькады свиты.

— Как скажете, ваше величество, — согласился советник и жестом отпустил бывшего вора. Тот еще раз поклонился, сверкнув на королеву черными обсидиановыми глазами.

— Знаешь, дочка, на самом деле я ведь понимаю, почему ты любишь королей воров, — разоткровенничался советник, провожая взглядом своего слугу. — Хороши они, шельмы, — настоящие профессионалы и рыцари. Недаром их зовут маэстро наравне с музыкантами и художниками. Каждое дело они выполняют виртуозно, словно играючи.

— Да, — вздохнула девушка, вспомнив о Даниэле.

Где он сейчас? В Сером квартале? Вряд ли. Он обязательно вступит в ряды армии, чтобы защищать Анорию. Лишь бы с ним все было хорошо. Девушка оглядела своим цепким взглядом ряды добровольцев, но светловолосую голову Даниэля в толпе не увидела.

— Ваше величество! — окликнул ее кто-то сзади. Эйриэн оглянулась и не сразу узнала в подъехавшем всаднике Литавия. Николо выбрал для него почти такой же костюм, какой надела утром эльфийка, только рукава колета были не пышными, а узкими, с «фонариками» на плечах. А на голове вместо берета — шляпа с широкими полями.

— Ваше высочество, королева, — откланялся Ивэн и вновь отправился к месту военных сборов.

Наконец-то молодые люди остались вдвоем.

— Принц, — обратилась к вампиру девушка. Ей было очень непривычно называть его так.

— Знаешь, — Литавий смущенно улыбнулся, — я так давно жил отшельником, что отвык от всех этих церемоний. Может, будем общаться, как раньше, — просто по имени? Только позволь называть тебя настоящим именем — оно у тебя очень красивое.

— Хорошо, — согласилась Эйриэн. Она смотрела в ярко-алые глаза вампира, которые он больше не прятал, и на его мягкие завитки волос, в которых плясали многочисленные красные зайчики.

Война, страна, орки, политика… Все становилось таким неважным и мелким, стоило ей заглянуть в глаза друга.

— Я рад, что буду сражаться плечом к плечу с тобой, — сказал вампир, нарушив всю прелесть момента.

— Я тоже рада, что ты будешь рядом. Только… береги себя. — Обычно все вокруг говорили это ей. Сейчас она впервые сама произнесла эти слова и почувствовала, сколько переживаний они содержат: и нежность, и тоску, и надежду, и тревогу, и много чего еще.

— Знаешь, Эйриэн, я хочу тебя кое с кем познакомить, — загадочно произнес молодой человек, направляя коня в гущу добровольцев. Эльфийка пустила Арейона следом, они проехали толпу почти насквозь, когда королева увидела их. Литавию не нужно было уточнять, кого он хочет ей представить. Они стояли в стороне от всех. Не то чтобы остальные этэны их боялись, скорее, опасались. Вампиров, затянутых с ног до головы в черные глухие одежды, невозможно было спутать ни с кем. Алые искры плясали в волосах разных цветов: рыжих, русых, каштановых, а такого разнообразия красного цвета, как в их глазах, девушка не видела никогда в жизни.

— Я и не знала, что в столице много вампиров, — шепнула королева на ухо Литавию. Хотя их было от силы двадцать, она не предполагала, что в Анории есть хотя бы один.

— Это еще очень мало, — так же шепотом ответил молодой человек, вспомнив свою родину.

— Мы рады служить вам, ваше величество, — поклонившись, с почтением сказал один из вампиров, выступив вперед остальных, — и вам, ваше высочество. Королева Эйриэн, я давно хотел выразить вам признательность от имени нашего небольшого сообщества за то, что в Эсилии мы нашли приют и второй дом. Но, принц, — повернулся старейшина вампиров, — знайте: если вы когда-нибудь захотите вернуться в Тираот, мы всегда придем вам на помощь и будем служить так же преданно и верно, как служили до этого вашему отцу.

— Спасибо, Люций, я запомню эти слова, — склонил голову Литавий. — Ваше величество, — обратился он к эльфийке, — позвольте в предстоящем сражении мне самому повести мой народ в бой. Если кому-то из нас суждено умереть на поле боя, то пусть он примет смерть среди соотечественников.

Девушка смотрела на Литавия во все глаза. «О чем он говорит? Какая смерть? Он не умрет, он не может умереть, потому что я… потому что я…» — Мысли путались и перескакивали с одной на другую, а вампир продолжал ждать ответа, пока эльфийка пребывала в замешательстве.

— Ваше величество, так вы позволите? — В его голосе послышалась мольба. Ну разве могла она ему отказать?

— Да, конечно, принц, я разрешаю вам. — Лучше бы она откусила себе язык, чем произнесла эти слова, но дело было сделано.

«Только если ты умрешь, я умру вместе с тобой, пусть и не рядом».

Часы на городской ратуше пробили восемь раз. Королева, гарцуя перед воротами королевского парка на Арейоне, оглядывала свое войско. Рядом с ней находились Ивэн, Литавий, Келл, Антуан и Томас.

С Николо и Лукееном она попрощалась еще до этого. Учитель был скуп в словах, но его красноречивый взгляд не нуждался в комментариях. Лукеен попросил только об одном — беречь Антуана, которого он отправлял на помощь армии. Эйриэн не нужно было об этом просить. Она вообще не хотела брать Антуана с собой и не взяла бы, если бы не необходимость. Единственное, что тяготило девушку больше этого решения: Милена так и не пришла с ней проститься. Неизвестно, когда они теперь свидятся и свидятся ли вообще, а уезжать, оставляя в сердце сестры обиду, не хотелось. Она бы первая пошла на примирение, но боялась напугать ее. Так сестры и не простились.

— Сколько у нас бойцов? — спросила королева, трогаясь в путь за первой колонной.

— Чуть больше трех тысяч, могли бы набрать еще. Поток добровольцев немалый. Каждый второй, если не первый, беженец стремится попасть в ополчение, чтобы защитить Анорию. Тысячу этэнов я оставил на защиту города.

— Хорошо, — согласилась королева.

— Из наших трех тысяч почти половина — профессионалы, в их рядах королевская стража, тридцать магов, среди которых все придворные маги, кроме Старого. Своих сыновей я оставил в столице. Должен же кто-то заниматься обороной.

— Почему ты забрал всю королевскую стражу, ведь они — лучшие из лучших? — Это решение пришлось Эйриэн не по душе.

— И они служат только вам, ваше величество, — напомнил советник. — Их место там, где вы, и даже если вы отправитесь за грань мира к духам, которым поклоняются шаманы, они пойдут за вами.

Армия шествовала через центр столицы к северным воротам. Горожане приветствовали своих защитников громкими восторженными криками и бросали им под ноги цветы и мелкие монеты, словно провожали не на битву, а на праздник.

— Бей орков!

— Да здравствует армия Эсилии!

— Да здравствует королева!

— Слава королеве Эйриэн!

— Слава защитникам Анории!

— Слава Николо ла Шургу! — раздавалось со всех сторон на разные голоса.

И все-таки среди этого шума и гама эльфийка смогла различить тоненький родной голосок:

— Эйриэн! Эйриэн, сестренка, подожди!

Ее величество обернулась и увидела, что к ней со всех ног несется, боясь не успеть, Милена. Сердце королевы радостно забилось, она спрыгнула с коня и побежала навстречу сестре.

— Эйриэн, пожалуйста, прости меня, — принцесса задыхалась от быстрого бега, но продолжала говорить, — я была неправа. Я не хотела, чтобы ты уехала, думая, что я злюсь на тебя!

— И ты меня прости, пожалуйста. — Королева обняла свою сестру.

— Вот. — Милена сунула в руку эльфийке что-то небольшое и мягкое. Эта была ее любимая тряпичная кукла, та самая, которую ей подарила крестьянская девочка много лет назад. — Привези мне ее обратно.

— Но это ведь самая дорогая для тебя вещь!

— Ты — самое дорогое, что у меня есть, — ответила принцесса серьезно, и королева поняла, что ее сестренка выросла. В этот день и навсегда.

— Я привезу ее, — поклялась она, пряча сокровище себе за пазуху, вскочила на Арейона и, обернувшись, помахала на прощание. Милена осталась стоять на дороге, прижав обе руки к сердцу. Она стояла так очень долго, пока Эйриэн не скрылась.

— Это была твоя приемная дочь? — спросил Литавий, подъехав. — Николо успел кое-что рассказать мне о тебе, но очень немного.

— Это была моя сестра, — поправила его королева.

— Я рад, что вы помирились.

— Николо даже это успел тебе рассказать?

— Он очень хороший рассказчик, — смущенно улыбнулся вампир.

Эйриэн улыбнулась ему в ответ и моментально захотела огреть себя чем-нибудь тяжелым по голове: рядом с Литавием она забывала обо всем, а главным образом о том, что она королева и на ее хрупких плечах лежит ответственность за всю Эсилию. Вспомнив об этом, эльфийка подъехала к Ивэну.

— Где ты собираешься разместить армию? Ивэн держал на коленях карту местности.

— Гномы из Солнечного молота сказали мне, что наиболее вероятный район, где могут объявиться орки, вот здесь. — Он ткнул пальцем недалеко от Рощи единорогов. — Поэтому я планирую устроить лагерь здесь. — Он указал место между столицей и горами. — Отсюда мы легко и быстро сможем добраться до любого места в горах.

— Путь до рощи, если скакать галопом или хотя бы быстрой рысью, займет не меньше шести часов, еще столько же — до гор. С нашим темпом передвижения мы дойдем дотуда в лучшем случае за сутки, и то, если будем двигаться без остановок, — заметила королева.

— Дочка, ты, кажется, забываешь, кто у тебя советники. Старый с Николо все продумали. Как только мы выйдем за пределы города, бойцам станут выдавать то самое питье, рецепт которого ты просила сегодня утром. Так что они смогут без передышки пройти хоть от одного края Эсилии до другого.

— Это они здорово придумали, — согласилась девушка. — Объясни мне кое-что еще. Я смотрю, ты соединил профессиональных солдат с воинами ополчения. Не будут ли они мешать друг другу?

— Многие военачальники ставят ополченцев во время битвы либо вперед, если не боятся их потерять, либо в центр поля боя, для численности. Но у нас другая ситуация, у нас каждый боец на счету. А они ведь обычные этэны, которые только из книжек да баллад знают, что такое война. Это ты имеешь представление, куда они сейчас идут с такой неподдельной радостью на лицах, в какое пекло. А они — нет. Каждый из них видит себя героем, воином-освободителем из песни. Как только дело дойдет до боя, они могут испугаться. Но, увидев доблесть и храбрость настоящих воинов, пойдут за ними в бой, потому что стоит только одному побежать, как за ним побегут другие, обратная ситуация также верна. Даже когда не остается надежды и враг превосходит численностью в несколько раз, всегда найдется храбрец, который не побоится встретить врага лицом к лицу и поведет за собой остальных, и победит. Наши воины и будут теми, за кем пойдут ополченцы. Теперь ты понимаешь?

— Да, Ивэн. Ты так хорошо объясняешь, что только совсем глупый этэн может не понять.