"Урок супружества" - читать интересную книгу автора (Александер Виктория)

Глава 4

— Весьма любезно с вашей стороны сопровождать нас сегодня в парк, — проходя мимо Томаса, Марианна послала ему взгляд из–под густых ресниц. Младшие девушки прогуливались в нескольких шагах от них. — Особенно, если учесть, что только вчера вы нашли возможность внести нас в свой плотный график.

— Да, я бываю чрезвычайно любезен, когда этого требуют обстоятельства, — с усмешкой ответил Томас. — Хотя, надо признаться, вряд ли можно назвать самопожертвованием несколько минут вальса с прекрасными женщинами. Осмелюсь предположить, что стану предметом зависти любого, кто увидит меня рядом с вами тремя.

— Значит, вы выставляете нас на показ? — склонила голову набок Марианна. — Словно товар для потенциальных покупателей?

— Вовсе нет, — его охватило искреннее негодование. — Мое намерение сопровождать вас не имеет ничего общего с подобным утверждением.

— Только потому, что вы об этом не подумали, — чопорно заявила Марианна.

— Моя дорогая леди, я… — его желание спорить вдруг сошло на нет. Демонстрировать девушек было великолепной идеей, и он сам должен был об этом подумать. Томас проигнорировал озарившую его мысль и продолжил со всей искренностью. — Просто я думаю, это та малость, которую я могу сделать, чтобы компенсировать постыдный недостаток внимания, который я выказал вам с сестрами со дня вашего приезда. — Даже он слышал фальшь в своих словах.

— Да, безусловно. Тем не менее, я надеюсь, что мы не причинили вам неудобства, отрывая от дома и уютного камина, чтобы бросить вызов толпам в Гайд–парке.

Уголки ее рта слегка дернулись, будто она пыталась сдержать улыбку.

В ту же секунду он понял: невзирая на прочие обвинения, девушка точно знала, зачем он предложил им присоединиться к параду этих охочих на других посмотреть и себя показать, которые ежедневно прогуливались по парку после полудня. И это имело мало общего с его усилиями быть обходительным хозяином.

— Едва ли сегодня заметна разница между этой толпой и той, что в Эффингтон–хаусе, — заметил он с усмешкой.

Завтра в доме герцогини будет бал, и горячка по подготовке этого великого мероприятия, которая охватила всю домашнюю прислугу, казалось, все росла и росла, если такое вообще было возможным. Хотя лорду было известно, что в прошлом герцог и герцогиня Роксборо никогда не отказывали себе в увеселениях, он не мог припомнить, чтобы прислугу настигало подобное безумие. Возможно, дело в том, что в этот раз матушка не присутствовала при подготовке. Правда, могло так статься, что он просто никогда раньше не обращал внимания на подобную деятельность.

Теперь же он считался официальным хозяином мероприятия, и ответственность за успех или неудачу бала или за введение девиц Шелтон в общество полностью возлагалась на него. «Боюсь, я этого не вынесу».

Кроме того, если он хотел выдать замуж девушек как можно скорей и удачней, это была идеальная возможность узнать их получше вне бдительного ока леди Дракон. Едва ли он узнал что–то важное за вчерашний день, кроме того что, по утверждению Джослин, младшие девушки ни за что не выйдут замуж раньше старшей сестры. Марианна — вот ключ к успеху. Во время танца она была на удивление молчалива. Пожалуй, она обдумывала некий важный вопрос, не имевший никакого отношения к её партнёру. Однако, мысль о том, что молодая женщина в его объятиях была столь устойчива к его обаянию, вызывала, по меньшей мере, досаду. Особенно эта юная леди, потому что он всегда реагировал на нее слишком остро. Аромат волос, тепло ее руки в его, и приятное ощущение ее тела в его объятиях…

Сегодня Марианна казалась более разговорчивой, чем прошлый раз в библиотеке. И Томас решил отослать карету, предпочтя пешую прогулку, с целью вовлечь ее в относительно личный разговор. И надо сказать, он бы предпочёл ни с кем не делить внимание девушки.

Марианна кивнула в сторону степенной темноволосой красавицы, ехавшей в открытой коляске.

— Полагаю, она выглядит, как очевидная кандидатка.

— Кандидатка на что?

— О Боже, разумеется, на роль невесты, которую вы ищите.

— Да как вы… — маркиз скривился. — Может, вы намерены ещё что–то использовать против меня из разговора, который я считал приватным?

Она послала ему улыбку, ее глаза за стеклами очков сверкнули.

— Можете рассчитывать на это, милорд.

Он преувеличенно тяжело вздохнул.

— Что ж хорошо. Я сдаюсь. Скажите, почему вы решили, будто эта юная леди, дочь маркиза, станет подходящей невестой?

Марианна задумчиво изучала женщину.

— Ну, она одета по последней моде, заметно, что у нее приличное приданое. И она не склонна даже к малейшему беспорядку. Одно это многое говорит об ее характере.

— Ерунда. Мне известно множество женщин, которые являются самим совершенством, но на деле весьма несговорчивы.

— Возможно, хотя абсолютное подчинение диктату моды явно указывает на готовность придерживаться и других правил. Добавьте к этому её манеры, которые весьма сдержанны, судя по тому, как она улыбается и приветствует знакомых, я имею в виду. Полагаю, она довольно послушна и более чем готова потакать вашим желаниям и следовать вашим решениям.

— Вы так считаете? — Томас был восхищен, несмотря на то что она бросила ему в лицо его же собственные слова.

— Да. Думаю, она именно тот тип женщины, которая считала бы вас… как вы выразились?

— Не припоминаю.

— Ну же, как вы могли забыть? Я бы не смогла. Вы сказали, что вам нужна женщина, для которой вы будете солнцем и луной, — она покивала. — Да. Я определенно считаю, что вам следует представиться.

— Возможно, я так и поступлю.

— Буду рада сообщить вам об иных потенциальных кандидатках, если таковые мне попадутся.

— Я высоко ценю ваши усилия, — хмыкнул Томас. — А теперь, когда мы определились с потенциальной партией для меня, что будем делать с вами? Вы встретили кого–нибудь достойного внимания?

— Я уже говорила вам, у меня нет намерения выходить замуж.

— Действительно. Вы желаете приключений.

— И повидать жизнь.

— Разумеется, — в иных обстоятельствах он нашел бы такое заявление достаточно привлекательным и достойным более подробного изучения. Но как человека, ответственного за благополучие Марианны и ее сестер, его ни в малейшей степени не устроило бы участие в подобном.

— Однако, я много размышляла о вашем плане подыскать нам мужей.

— Размышляли, — озабоченно отметил Томас.

— Разумеется. — Кивнула Марианна.

— И? — он не был уверен, что хочет услышать ответ.

— Я осознаю, что приключения весьма ограничены для женщины в моем положении. У меня нет собственного состояния, по крайней мере, на данный момент, поэтому я, опять–таки, в настоящий момент, заперта в городе, где самым захватывающим событием может стать только оплошность на балу. Полагаю, это неплохой повод для маленького скандала, но вряд ли сойдет за настоящее приключение. Вы согласны?

— Ну, я…

— Совершенно верно. — Марианна решительно кивнула. — В конце концов, я думаю, вряд ли имеется большая вероятность сбежать с пиратом прямо с бала у герцогини, или с бандой бедуинов из Олмакс, или с африканскими каннибалами из Воксхолла…

— Кто знает, — пробормотал маркиз.

— …следовательно, поскольку мне не стоит надеяться на приключения любой степени важности, я лучше сосредоточусь на том, чтобы набраться житейского опыта.

Еще одно возмутительное заявление. Томас осторожно подбирал слова.

— И какое же отношение это имеет к моему плану?

— Ну, Томас, это же очевидно, — она с любопытством уставилась на него, словно не могла поверить, что он не понимает о чём, чёрт возьми, она толкует. — Я, безусловно, собираюсь с вами сотрудничать.

— Неужели?

— Разумеется, — девушка кивнула. — Я с радостью поприветствую любое новое знакомство. Буду хлопать ресницами, прикрываться веером или вытворять нечто подобное, и строить глазки каждому потенциальному жениху, который мне попадется. Я буду прилагать усилия, чтобы быть очаровательной и остроумной, такой, какой ожидают от меня мужчины. Буду смотреть на кандидатов, словно они для меня и солнце и луна.

Хелмсли недоверчиво фыркнул и сузил глаза.

— Зачем?

— Боже мой, да чтобы привлечь внимание, — Марианна раздраженно вздохнула. — Перспектива приключения слишком мала, а перспектива набраться жизненного опыта бесконечна.

— Что? — мужчина остановился на ходу и бросил на нее сердитый взгляд. Разумеется, она не имела в виду то, что сказала. — Что, скажите на милость, вы под этим подразумеваете?

— Не нужно говорить со мной в подобном тоне. Я, конечно, не намерена швырять свою добродетель первому встречному. — Она на минутку задумалась. — Тем не менее, я считаю, что добродетель слишком переоценивают.

— В самом деле? — голос Томаса прозвучал непривычно хрипло.

— Конечно, я так считаю, — решительно заявила девушка. — Если кто–то планирует вступить в брак, полагаю, это важно, но если подобное желание отсутствует, то вопрос теряет свое значение, разве не так?

— Определенно нет, — ответил он возмущенно, поражаясь иронии происходящего, тому, что именно он, — кто бы мог подумать — настолько обескуражен подобной женской позицией.

Мгновение Марианна изучала Томаса.

— Знаете, для мужчины с репутацией повесы, вы слишком скучный.

— Скучный? — Томас выпрямился и посмотрел на нее свысока. — Будьте уверены, я ни капельки не скучен. На самом деле, я всюду известен, как прекрасный заводила.

— Вы отлично это скрываете, — мягко произнесла она. — За исключением случаев, когда выпивка льётся рекой, разумеется. Представляю, по какой причине вас считают слегка забавным.

— Я не… Мне нет нужды… — Челюсти его сжались, он взял подопечную под локоть и увлек обратно к прогуливающимся. — Мы не можем стоять тут и спорить о моем характере…

— Я не спорила…

— …и мы привлечём излишнее внимание, — проворчал он. — Еще минута, и весь Лондон будет сплетничать о споре…

— Это не больше чем, дискуссия.

— …между маркизом Хелмсли и юной привлекательной леди…

— Привлекательной? — она взглянула на него, ее карие глаза за очками расширились и выглядели поистине заманчивыми. В этот момент он по–настоящему понял, насколько она хороша.

— Да, — Томас глядел на нее сверху вниз. — Привлекательная, черт бы все побрал!

Без сомнения хорошенькая, очень обаятельная и весьма дерзкая.

Она взглянула в сторону шагающих перед ними людей и улыбнулась мягко и очень интимно. Неожиданно он ощутил выходящую за пределы обычной ответственности потребность защищать девушку.

— А теперь, — он прогнал охватившее его чувство, — скажите, что именно вы подразумеваете под «жизненным опытом»?

— Я пока не до конца уверена, — Марианна приподняла плечо, как бы пожимая им. — Но собираюсь все выяснить по ходу. Хотя я уверена, что ваш поцелуй стал первым шагом.

— Больше никаких поцелуев, — заявил он лишенным всяческих сантиментов тоном, который шёл в разрез с осознанием того, что он будет не прочь целовать ее снова и снова, пока она не растает в его объятиях.

— Возможно, не с вами.

Только со мной.

— Ни с кем.

Проклятье! Он знал, что эти сестрички не принесут ему ничего, кроме неприятностей. Это было опасно, как для него, так и для его чувства чести. Сбыть их с рук, выдать замуж — не было ничего лучше этой идеи. Марианна желала набраться жизненного опыта, что бы она под этим не подразумевала, и кто знает, что было в голове у двух других.

А где они, кстати? Томас осмотрелся с растущим беспокойством. В это время суток прогулочные дорожки были наводнены людьми. Но ему было необходимо определить местонахождение девушек.

Его желудок сжался. Чтоб его, если он их упустил, за это придется расплачиваться. Он просматривал дорогу, запруженную медленно движущимися экипажами, и, в конце концов, начал закипать. Томас крутил головой, рассматривая тех, кто прогуливался позади них. Вытягивал шею и впивался взглядом в спины тех, кто был впереди. Все вокруг кишело шляпами и зонтиками, шелестящими юбками и приглушенными голосами. Все походили друг на друга. Почему только он не обратил внимания, во что были одеты эти проклятые девицы?

— Что это вы делаете? — спросила Марианна.

— Высматриваю ваших сестер, — резко ответил маркиз. — Если вы не заметили, они исчезли. Наверняка побежали набираться жизненного опыта или приводить в действие иной злодейский план, нацеленный только на то, чтобы испортить мне жизнь.

— Ерунда, — рассмеялась девушка, — да ведь они правы…

— Сегодня пешком, Хелмсли? Не в твоем стиле, — раздался за ними протяжный надменный голос.

Томас резко развернулся и едва не застонал. Ему, сидя верхом на прекрасном представителе конского племени, ухмылялся лорд Пеннингтон. Рядом на не менее великолепном скакуне восседал с такой же улыбочкой лорд Беркли.

— Пеннингтон, Беркли, — неохотно поприветствовал их Томас.

Оба имели славу повес и числились в его приятелях. Но в данный момент он не имел желания демонстрировать им своих невинных подопечных.

— Ты поспешил с выводами, Пеннингтон, — взгляд Беркли переместился на нечто позади Томаса, и интонация его тут же приобрела оттенок восхищения, — Это впечатляет гораздо сильнее обычного стиля Хелмсли.

Беркли спешился и подошел ближе.

— Отлично, старик.

Томас обернулся. Марианна, Джослин и Бекки стояли, рассматривая новоприбывших. Их лица озаряли одинаковые улыбки. В эту минуту он увидел их такими, какими их, должно быть, видели остальные. Идеальное воплощение женского обаяния. Свежие, восхитительные и прекрасные. Он нахмурился. Возможно, слишком прекрасные.

— Не стой столбом, Хелмсли. Представь нас, — подтолкнул его локтем Пеннингтон.

Он уже спешился и теперь, как и Беркли, стоял локоть о локоть с Томасом.

— Да, милорд, — Марианна протянула руку Пеннингтону. — Пожалуйста.

Что, черт возьми, случилось с ее голосом? Право слово, он не был таким знойным еще мгновение назад. Томас нахмурился еще сильнее.

— Позвольте представить вам леди Марианну, Джослин и Бекки Шелтон, — неохотно произнес Томас.

— Ребекка, — пробормотала Бекки.

Охваченные приветственным пылом, оба мужчины, по всей видимости, сочли своим долгом перецеловать все предложенные ручки. В чём слегка переусердствовали, по мнению Томаса. И разве Пеннингтон не удерживал руку Марианны намного дольше, чем следовало?

— При более близком рассмотрении, думаю, что прогулка — это великолепная идея. Можем ли мы к вам присоединиться? — спросил Беркли.

— Это большая честь для нас, — Марианна благосклонно одарила Беркли улыбкой — чересчур соблазнительной улыбкой.

— Не будете ли вы столь любезны, — Пеннингтон рассеянно сунул вожжи в руку Томаса и двинулся к Марианне.

Томас с негодованием уставился на них.

— Послушай, Пеннингтон…

— Будь хорошим парнем, Хелмсли, — Беркли передал Томасу собственные вожжи и пристроился между Джослин и Бекки, то есть Ребеккой. И группа двинулась вперед.

— Я вам не чертов грум, — крикнул им вслед Томас.

— Никто никогда не перепутает вас с конюхом, милорд, — Марианна приостановилась и взглянула на него через плечо, в глазах — сама невинность, — Но вы же не против, не так ли?

— Да и как он может? — в своей обычной легкомысленной манере вставила Джослин. — Он же хочет, чтобы мы встречались с новыми людьми.

— Как предусмотрительно с вашей стороны, милорд, — Бекки послала ему сладчайшую улыбку.

Томас уставился на них в полном неверии. Но они шагали вперед, и ему ничего не оставалось, как следовать за ними, ведя в поводу лошадей и бормоча про себя:

— Я чертовски против!

Что, к дьяволу, случилось с этими девицами? Они внезапно превратились в совершенно других созданий. Сестры были провинциальными девушками и не привыкли к мужчинам такого сорта, как Пеннингтон и Беркли. Минуту назад они были самой невинностью, только что со школьной скамьи, и вот — они уже сирены. Соблазнительницы. Их флирт был столь отточен, что мог быть присущ и более опытным дамам. Впрочем, абсолютным знатоком женских душ его не назовёшь.

Было что–то тревожащее в том, как Марианна и ее сестры вдруг стали подкованы в искусстве флирта. Томас всегда считал, что такому надо учиться. Видимо это было инстинктивным. Как и птичьи трели во время брачного периода. Он прекрасно понимал своих друзей, которые поспешили поскорее представиться. Оба были буквально очарованы.

А Томас вел их чертовых лошадей!

Но, если смотреть на все с его точки зрения, разве было в этом что–то неправильное? Разве это не соответствовало его планам? И репутации Беркли с Пеннингтоном были не хуже, чем репутации иных неженатых мужчин, с которыми он был знаком. Честно говоря, не хуже его собственной. Их титулы были более чем респектабельными, так же как и их состояния. Фактически они могли составить великолепные партии. Именно такие, каких так желал для девушек Томас.

Его настроение улучшилось. Разумеется, успехом это было назвать рановато, но для начала — неплохо. Судя по реакции его друзей, у него не будет проблем со сватовством сестер. С тем, чтобы выдать замуж Марианну.

В воздухе разносился женский смех. Это Марианна? Конечно же, она вела себя, как и обещала — следовала плану Томаса и своему желанию познать жизнь во всей красе. Он с досадой свел брови. Но ей совсем необязательно выказывать подобный энтузиазм. Он хотел выдать ее замуж, а не разрушить ей жизнь.

Ему следует приободриться. Если считать Пеннингтона и Беркли первыми ласточками, то все стоящие великосветские холостяки будут тоннами падать к ножкам сестер Шелтон. И будьте уверены, по крайней мере, несколько из них смогут увлечь Марианну и она соблазнится перспективой брака. Она изменит свое отношение к замужеству, стоит ей встретить правильного мужчину. Точно–точно, он мигом сбудет ее вместе с сестрами с рук.

План Томаса будет приведен в действие, а обязательство устроить девушкам удачный сезон — выполнено. В конце концов, что может быть лучшим его завершением, как не удачная партия? А если ему будет сопутствовать удача, он и себе найдет подходящую невесту.

До него доносились беззаботные голоса. Странно раздраженный, Томас нахмурился. Он же должен быть в восторге оттого, что все идет по его плану и так, как он хотел.

В чём же дело?

* * *

Томас казался непривычно притихшим по дороге домой. Молчаливая, неприступная фигура. Он смотрел на многолюдные улицы, будто был один в карете. Его поведение не было грубым, но он был слишком немногословен, и сестры предпочли сидеть в тесноте втроем, чем жертвовать одной из них, чтобы та составила ему компанию. Не то чтобы они придавали ему слишком большое значение.

Марианна склонилась к сестрам, голос ее понизился до шепота.

— Вы это видели? У вас есть хоть какая–то идея, как мы…

— Они оба были в наших руках, — голос Джослин был полон благоговения. — Это было здорово!

— Волшебство, вот что это было, — закивала Бекки.

— Ерунда, — Марианна искренне верила в волшебство, но это не было похоже на магию. Произошедшее имело земной характер, а не волшебный. — Но все же, мы каким–то образом знали, что делать.

— И что говорить, — Бекки захлопала ресницами. — Как улыбаться.

— С сыном мясника это не было столь восхитительно, — задумчиво произнесла Джослин.

— Это из–за бородавок, — пробормотала Марианна, — у этих джентльменов нет бородавок.

— Ни одной, — вздохнула Джослин. — Они оба красивые и модные…

— И совершенно, — улыбнулась Бекки, — очаровательны.

— До некоторой степени, не так ли, — кивнула Марианна.

— Ну, если именно такому типу джентльменов Хелмсли собирался нас представить, то я, лично, жду с нетерпением следующей возможности, — убежденно заявила Джослин. — Я предпочитаю очаровательность бородавкам.

Сестры захихикали.

— Если вы собираетесь шептаться и пересмеиваться всю дорогу домой, — Томас повернулся и что–то сказал кучеру. — То я лучше поеду впереди вместе с Греггсом.

Карета вздрогнула и остановилась. Томас слегка коснулся шляпы, выпрыгнул из кареты и залез к Греггсу.

— Что это на него нашло? — Марианна на мгновение замерла.

Джослин и Бекки обменялись понимающими взглядами.

— Что такое? — приподняла бровь Марианна.

— Бьюсь о заклад, он пересматривает свой план, — самодовольно улыбнулась Джослин.

— Зачем это ему? Я думала, он будет доволен, — сказала Марианна. — Мы встретили подходящих поклонников, как раз то, чего он и хотел. Его план прекрасно работает.

— Возможно, слишком прекрасно, — Бекки сделала паузу. — Особенно в том, что касается тебя.

— Меня?

— Мы заметили, как он на тебя смотрит, — ухмыльнулась Джослин. — Будто ты новое лакомство, и он не уверен, будешь ли ты самым вкусным из того, что он пробовал или…

— Отравишь его, — бесцеремонно заявила Бекки.

— Какая привлекательная мысль. Не отрава, конечно же, а все остальное, — рассмеялась Марианна. — А так же абсолютно абсурдная. Он ждет не дождется, как избавиться от нас. И в особенности от меня.

— А мне кажется, он смотрит с подозрением, как обыкновенный ревнивец, и пытается понять, почему это происходит. Впрочем, думай, как хочешь. — Джослин пожала плечами и тут же сменила тему разговора на более интересную: об их новых знакомых. — Как думаешь, они будут завтра на балу?

— Осмелюсь предположить, каждый…

Бекки и Джослин продолжали болтать, но Марианне их разговор показался не таким занимательным, как их предположение. Она откинулась назад и взглянула на Томаса, который сидел рядом с кучером, будто аршин проглотил.

Может, Томас был просто слишком усердным в вопросах их опеки. Марианна досадливо свела брови. Он слишком уж серьезно подходил к вопросу ответственности за них. По правде говоря, Марианна была взрослой женщиной, способной принимать собственные решения, даже если весь мир считал иначе. Кроме того, у нее с сестрами была еще тетя Луэлла, которая присматривала за ними. И нельзя было найти более прилежной дуэньи.

А может, ему не нравилось быть мальчиком на побегушках. Марианна подавила смешок. Он должен быть очень возмущен. Тем не менее, если он на самом деле хотел подыскать для них мужей, или, точнее, найти мужа для нее, то ему следует приободриться, а не возмущаться.

Заключение ее сестер было полнейшей ерундой, но, тем не менее, оно хоть как–то объясняло его замкнутость и угрюмость.

Марианне казалось, что она все знает о Томасе, когда они сегодня прогуливались рука об руку. Воспоминание об его руках, обнимающих её во время танца, всплывало с такой частотой, что выбивало ее из колеи. А поцелуй, которым они обменялись, просто–напросто засел в ее голове.

Интересно, ему он тоже не дает покоя?

Ерунда. Марианна отбросила смехотворную мысль. Хелмсли был опытным мужчиной. Такая мелочь, как один поцелуй, простой танец или невинная прогулка, не задержится в голове такого повесы, как Томас.

Нет. Джослин и Бекки ошибаются. Томасу просто их навязали, и он был не в духе. И ничего иного там нет.

Кроме того, Марианна была женщиной не того типа, которую он ищет. И даже будь она заинтересована в поисках мужа, а это было не так, Томаса Эффингтона, маркиза Хелмсли и будущего герцога Роксборо, она бы не выбрала. Марианна не была полностью уверена, какой тип мужчины ей подошел бы, но она знала точно, это должен быть мужчина одухотворенный, склонный к приключениям. Несмотря на репутацию распутника, Томас был на удивление старомодным и вовсе не любил приключения. Даже если его поцелуй был просто потрясающим, танец, когда тела их были так близко друг к другу — опьяняющим, и даже прогулка с ним была до странности восхитительной.

Нет. Неожиданное сожаление охватило девушку. Она была не его женщиной, а он был не её мужчиной.

И только в этом, и ни в чем ином, они сходились во мнениях.