"Милая чаровница [Милая колдунья]" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)Глава 10Наклонившись, Зария вошла в дверь и, к своему изумлению, оказалась в маленьком внутреннем дворике. Она тут же вспомнила, как характерны такие дворики для арабских домов. Этот, по-видимому, выходил на улицу, до тех пор пока перед ним не поставили обувную лавку. В центре двора маленький фонтан бил высокими струями, темная листва пальм почти касалась украшенных арками и мозаикой балконов окружающих его высоких зданий с занавешенными, словно слепыми окнами. Тень под ними казалась почти черной по сравнению с яркими пятнами солнечного света. Как обычно в арабских двориках, Зария не могла избавиться от мысли, что чьи-то черные любопытные глаза наблюдают за ней через щелки в ставнях. – Поторопитесь! – произнес по-арабски торговец. Зария опомнилась и поняла, что, пока она разглядывала окрестности, Эди с мистером Вирдоном ожидали ее в узкой арке. – Он говорит: «Поторопитесь», – перевела она, что было совсем необязательно, потому что о словах араба легко было догадаться пo его тону. – Тогда пойдемте, Бога ради! – воскликнул Эди. К ее немалому изумлению, он нервничал. Его темные подозрительные глаза внимательно оглядывали все вокруг, даже грубо слепленный потолок. – Он хочет, чтобы вы шли за ним, – произнесла Зария, показывая глазами на араба, который стоял, вытянув руку по направлению к обитой железом двери. – Сам вижу, – огрызнулся Эди и чуть слышно спросил: – Как считаешь, это нормально, Корни? В ответ мистер Вирдон только пожал плечами, и Зария подумала, что он единственный среди них остается спокойным. «Почему он ввязался в эту историю? – подумала она про себя. – Такое впечатление, что он ко всему равнодушен. Тем не менее он позволяет, чтобы все эти дела совершались под маркой его имени». Хотелось бы ей знать ответ на этот вопрос! Но времени для раздумий не оставалось, они уже двигались вперед. Первым в дверном проеме скрылся араб, за ним последовал Эди и, наконец, мистер Вирдон. Они даже не попытались казаться вежливыми и пропустить женщину вперед. Впрочем, Зария была благодарна им за дурные манеры. Это давало ей время немного успокоиться. Комната, в которой они оказались на этот раз, была маленькой, низкой и завешенной шелковой материей. На полу, вокруг большого медного блюда, были разложены пухлые подушки. Через окна, затененные листвой и изгородью, проникало очень мало света, в воздухе чувствовался слабый, но отчетливый запах мускуса, сандалового дерева и неизменного кофе. Араб приветствовал их: – Окажите честь моему бедному жилищу, присаживайтесь. Зария перевела, и Эди неохотно и почти обреченно опустился на одну из подушек. Зария с трудом сдержала желание рассмеяться: таким он выглядел неуместным в изощренной обстановке комнаты. Ему больше подходило подпирать стойку бара. Мистер Вирдон в своем костюме яхтсмена тоже смотрелся нелепо. Может быть, и она сама, садясь на кожаную подушку, превращенную искусством местного умельца в замысловатое сиденье, выглядела смешной. – Как ты считаешь, он здесь? – прервал молчание мистер Вирдон. – Попробуй он только не быть, – ответил Эди, – после всех тех сложностей, которые мы преодолели. – С этими туземцами трудно сказать наперед, – возразил мистер Вирдон. Словно не в силах дольше выдержать ожидания, Эди агрессивно обернулся к Зарии. – Спросите его, здесь ли шейх, – приказал он. – А как зовут шейха? – поинтересовалась Зария. – А вам что за дело? – возразил Эди. – Лично мне никакого, – холодно ответила Зария, – но по-арабски невежливо говорить о нем, не называя по имени. Не забывайте, арабский – очень витиеватый язык. – Ну, хорошо, – согласился Эди. – Спросите его о шейхе Ибрахиме ибн Каддоре. Мы договорились с ним о встрече здесь. Зария повернулась к арабу, который от дверей наблюдал за ними. Он тоже заметно нервничал. Ей показалось, хотя она и не была в этом уверена, что он в этом деле был малозначительным человеком. – Американские джентльмены спрашивают когда шейх Ибрахим ибн Каддор почтит их своим присутствием, – спросила она по-арабски. К своему облегчению, она без труда вспомнила нужные слова и выражения, хотя давно не говорила на этом языке. Однако торговец, казалось, был очень удивлен ее речью. Вежливо кланяясь, с бегающими глазами, он поспешил из комнаты. – Пошел позвать его, – предположил Эди. – А кто такой этот шейх? – поинтересовалась Зария. – Вас не касается, – грубо ответил Эди и добавил, словно эта мысль в первый раз пришла ему в голову: – Вы, разумеется, понимаете, что все происходящее здесь сугубо секретно. Мистер Вирдон оплачивает вашу преданность. Вы не должны никому упоминать о том, что здесь слышали. Вам понятно? Как это ни странно, Зария не испугалась, возмущенная его тоном. Может быть, причиной ее храбрости был ее новый облик или то, что она лучше питалась и чувствовала себя такой здоровой, как никогда раньше. И, однако, она сама удивилась, услышав свой дерзкий и твердый голос: – Преданность не покупается. Тем не менее я не собираюсь ни с кем обсуждать личные дела мистера Вирдона, пока я работаю на него, К ее полному изумлению, Эди сразу сдался: – Послушайте, Зария, мы же с вами друзья. Зачем нам всем нарываться на неприятности, правда, Корни? – Мне кажется, Зария очень помогает нам, – произнес мистер Вирдон в своей обычной спокойной манере. – Ты прямо-таки взял ее за горло, Эди, когда она задала тебе простой вопрос. Этого никто не любит. – Хорошо, приношу свои извинения, – поспешно сказал Эди. За дверью послышались шаги. Все напряглись и посмотрели в ту сторону, но это возвратился все тот же араб. Он принес им кофе, который с большими церемониями предложил каждому, а потом сбрызнул им руки розовой водой. – Арабский обычай, – быстро объяснила Зария, потому что Эди смотрел подозрительно и собирался отказаться от этой любезности. – Почему они медлят? – спросил он. – Вы можете у него спросить? – Здесь не принято торопиться, – ответила Зария. – Шейх может заставить нас ждать, чтобы подчеркнуть свою значительность или по какой-то другой причине. Они все делают очень медленно. Время для них не играет никакой роли. – Черт подери! К дьяволу такие обычаи! – воскликнул Эди. У Зарии сложилось впечатление, что он больше испуган, чем зол, потому что в его голосе не хватало пыла. Они пили кофе, довольно плохой, по мнению Зарии, когда через вторую дверь, спрятанную под портьерой, в комнату вошел другой араб. Они все повернулись к нему, а Эди вскочил на ноги. – Шейх Ибрахим? – с нетерпением спросил он, но мужчина отрицательно покачал головой. Он был молод и привлекателен. Белый тюрбан и черный бурнус эффектно подчеркивали золотистый цвет его кожи. В его глазах был тот странный, настороженный блеск, который Зария не раз отмечала в арабах, живущих в пустыне и не привыкших к городскому разгулу. – Мой брат очень жаль… не смог прийти, – сказал незнакомец на ломаном английском. – Когда мы с ним встретимся? – спросил Эди. – Он нет… прийти сюда, – был ответ. Араб уселся на подушку, скрестил руки, и, чуть ли не по волшебству, перед ним оказалась чашка с кофе. – У вас… было приятное путешествие… из Америки? – вежливо спросил он. – Давайте говорить о деле, – резко сказал Эди. – Мне нужно видеть вашего брата, шейха Ибрахима. Он обещал, что мы встретимся, как только приедем сюда. Почему его нет здесь? – Мой брат приветствует вас… он не приедет город… небезопасно! – Но это нелепо! – взорвался Эди. – Если только, конечно, вы не собираетесь взять его дела на себя. – Никакие дела… без брата, – ответил араб. Он сидел, улыбаясь, словно находя ситуацию занимательной, и у Зарии возникло такое чувство, что он играл в какую-то игру, где его ум скрестился с умом Эди, и он выиграл. Эди внезапно стукнул кулаком по медному столику, так что кофейные чашки подпрыгнули и задребезжали. – У нас нет времени на игрушки, – сказал он. – Я настаиваю, чтобы шейх немедленно встретился со мной, в противном случае товар, который мы привезли ему, уплывет обратно в Америку. – Пожалуйста, я не понимаю. – Араб, казалось, был удивлен. Зария быстро перевела. Она запнулась на слове «товар», не зная, как перевести его, чтобы араб понял. Однако по выражению его лица она заключила, что он понял все гораздо лучше, чем она сама. – Мой брат очень рад вашему приезду, – сказал он. – Но все сложно, очень сложно. – Спросите его, каковы его предложения, – нетерпеливо приказал Эди. Она перевела вопрос на арбский. Ей показалось, что именно этого он и ждал. – Мой брат предлагает вам приехать в Тимпассу, – сказал он. – Там много мест для раскопок… очень интересно. Замок… он новый, хорошо сохранился. Привезите товар с собой. – Скажите ему, пусть не считает меня дураком, – сказал Эди, сузив глаза. Зария беспомощно посмотрела на него. – Это нельзя перевести, – сказала она. – Кроме того, это звучит грубо. – Я этого и хочу, – ответил Эди. – Скажите ему, что я требую определенности. Мы не сделаем ни шагу из города до тех пор, пока не будет достигнута определенная договоренность. Он знает, что я имею в виду. Зария перевела его слова. Араб склонил голову, словно признавая свое поражение, и произнес: – Я говорю… братом. Приходите вечером… дом Салема… посмотреть танцовщицы. Там вас… известят. Здесь небезопасный. – Хорошо! – сказал Эди, вставая. – Но передайте шейху, если ему не нужно то, что я привез, мы найдем других. В желающих недостатка нет. – Пожалуйста, я не понимаю. И снова Зария перевела, постаравшись сделать слова Эди не такими грубыми. И снова араб поклонился. У нее создалось впечатление, что ему доставило удовольствие это соревнование умов и что все шло так, как он заранее предполагал. – А теперь пойдем отсюда, – сказал Эди. Он повернулся к двери, через которую они входили в комнату. – Нет, нет, другой выход! – сказал араб. – Мы очень осторожны. За нами может следить полиция. Он сделал знак торговцу, и тот провел их через занавешенную дверь, через которую вошел брат шейха, в очень узкий, извилистый темный коридор. Оттуда они попали в другой внутренний двор без фонтана, где среди неухоженных растений и обломков мебели лежали кухонные отбросы. В стене была дверь. Они вошли, и не успели еще понять, куда попали, как дверь за ними захлопнулась. Они оказались на узкой улочке, грязной и пустынной, которая через пятьдесят ярдов мимо домов без окон упиралась в лестницу, круто уходящую вниз. После нескольких поворотов Зария увидела тесную толпу и разноцветные лавочки. Ни Эди, ни мистер Вирдон не произнесли ни слова до тех пор, пока не вынырнули из шумной толпы на одну из главных улиц города. Здесь они поймали такси и велели шоферу отвезти их в порт. – Фу! – Мистер Вирдон снял свою кепку и вытер лоб. – Как здесь жарко. – Чертова задержка, – сердито проговорил Эди. – Вытащили нас черт знает куда и ничего не сказали. – Боюсь, вам еще придется столкнуться с этим, – объяснила Зария. – Арабы все таковы. Редко случается, чтобы они сразу, с первой встречи, приступали к делу. Для них дело – это запутанная забавная игра. Они тратят часы, дни, а иногда и недели на то, чтобы купить простейшую вещь. Они не желают, чтобы их торопили. Им даже не нужны деньги, если за них надо бороться. – Если они думают, что с нами можно шутки шутить, то они глубоко ошибаются, – разъярился Эди. – Не стоит накачивать себя, – сказал мистер Вирдон. – Ты не сможешь переделать всю нацию. Зачем лезть на рожон? Мы не спешим. – Я спешу, – коротко ответил Эди. – Что ж, как сказала Зария, этим ты ничего не достигнешь. Они будут поступать так, как у них это заведено. – Казалось бы, эти дураки должны были ухватиться… – начал Эди, но, вспомнив о За-рии, оборвал себя. – Хорошо! – сказал он. – Мы поедем туда вечером. Если шейха Ибрахима там не окажется, я покажу им, почем фунт лиха! Мистер Вирдон внезапно наклонился и поднял стекло, отделявшее их от шофера. – По-моему, лучше не называть имен, – сказал он. – Шейх, которого вы разыскиваете, может быть известен в городе. Не лучше ли наперед разузнать о нем? – спросила Зария. Эди быстро повернулся к ней. – Помолчите! – сказал он. – Ваше дело переводить, а не строить предположения. И запомните, вы не должны ни о чем никому рассказывать, включая вашего молодого человека. – Чаку можно доверять, – ответила Зария. – Он, как и я, работает на мистера Вирдона. – У меня другое мнение, – заметил Эди. – Мы доверяем вам, и вы не должны ему ничего рассказывать. Зария хотела было возразить, но такси уже подъехало к гавани. Они вышли. Рядом с трапом стоял дежурный матрос, и Зария вспомнила, как капитан сказал, что нужно принять меры против жуликов и воришек, которые готовы стащить с яхты все, что ни подвернется, как бы бесполезно это ни оказалось для них. Матрос поднял руку в знак приветствия. – Мистер Джакобетти вернулся? – спросил его Эди. – Да, сэр, он в салоне. Эди повернул к салону, и Зария пошла за ним следом. Ей надо было увидеть Чака. Что бы ни случилось, как бы драматично и чревато важными последствиями ни было происходящее, часть ее существа была всецело поглощена им. Ее сердце на секунду замерло, когда она подумала, что его может не быть в салоне. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг они, по их выражению, уже «разобрались» с ним? Нелепо, но она боялась Эди и Виктора Джакобетти. Они не остановятся ни перед чем, если кто-то встанет у них поперек дороги. Но Чак сидел в салоне рядом с Виктором. Он встал при виде Эди. – Мы наняли полный комплект, – сказал Виктор. – Будь уверен, это обойдется в копеечку. Танер настоял, чтобы мы наняли самых лучших. По его словам, это окупится. – Когда же? – кисло спросил Эди, наливая себе огромную порцию виски из бутылки, которая стояла рядом с Виктором. – Кто знает? – вмешался Чак, видя, что Виктор не собирается отвечать. Эди отхлебнул большой глоток виски и сказал: – Мне надо переговорить с Виктором наедине. Можете вы с Зарией испариться? У вас есть кабинет, где вы можете посидеть. – Разумеется, – непринужденно ответил Чак. – Извините, если мы вам помешали. – И еще одно, – проговорил Эди. – Ни один из вас не должен спускаться на берег без моего разрешения. – Почему? – Брови Чака поползли вверх. – Не намерен объяснять вам, – ответил Эди. – Это приказ. И добавил после секундного раздумья: – Мистера Вирдона, разумеется. Ведь он ваш хозяин. – Я не совсем понял, – сказал Чак. – Похоже, мы с мисс Браун ваши пленники. – Мы платим вам за ваше время, – ответил Эди. – Вы нужны на борту. Это ясно? – Безусловно! – насмешливо проговорил Чак. – Хорошо. Как я уже сказал, это приказ, и вы должны повиноваться ему, – продолжал Эди. – В противном случае нас разрежут на кусочки и выбросят в море, предварительно взвесив, разумеется, – съязвил Чак. – Слушайте, парень! – разъярился Эди. – Я уже говорил вам, что мы не приглашали вас в эту поездку. Поэтому делайте то, что вам говорят, или вам будет хуже. В его голосе прозвучала несомненная угроза, и Зария поспешно положила руку на плечо Чака: – Не спорьте. – Нет, разумеется, – улыбнулся Чак и обратился через комнату к Эди: – Сэр, мы ваши покорные слуги и готовы подчиняться малейшему приказанию. Он склонился в преувеличенно любезном поклоне, так резко отличавшемся от поклона араба в Каабе, что, не будь Зария так испугана, она не выдержала бы и рассмеялась. Потом, взяв ее под руку, Чак вывел ее из салона и закрыл за собой дверь. – Спустимся вниз, – сказал он и пошел первым. Когда Зария хотела повернуть в кабинет, он отрицательно качнул головой. – Слишком опасно, – прошептал он. – Пойдемте в вашу каюту. Насколько я знаю, она не прослушивается. Зария повиновалась. Войдя за ней в комнату и закрыв за собой дверь, он огляделся в поисках микрофонов. – Они нас не слышат? – спросила Зария. – Трудно сказать, – осторожно ответил он. – Сейчас мы пройдем в кабинет, и я покажу вам одну штуку. Я ее только что купил. Я заставил Виктора выложить гораздо большую сумму, чем он предполагал. Это было очень забавно. Я все время повторял: «Мистеру Вирдону нужно самое лучшее». Поскольку все в магазине уже видели яхту, они охотно соглашались со мной. – А он в самом деле хочет самое лучшее? – спросила Зария. – Да, разумеется, – быстро ответил Чак. – Кажется, он не очень стремится начать раскопки. Я не совсем понимаю его, – сказала Зария. – У меня была такая необычная встреча. Я должна поделиться с вами… Она внезапно остановилась. – В чем дело? – спросил Чак. – Эди велел мне ничего не говорить вам, – спохватилась Зария. – А я чуть не забыла. Чак взял ее за руку и подвел к кровати. Они уселись на ней рядышком. – Послушайте, – тихо сказал он. – Мне кажется, вы ничем не обязаны этим людям. Начать с того, что они еще ничего вам не заплатили. Во-вторых, мне кажется, вам не стоит о них беспокоиться. Лучше всех – Вирдон, но не намного. Если хотите знать мое мнение, мы влипли в историю – и вы и я. – Почему бы нам не обратиться в полицию? – спросила Зария. – А что мы им скажем, подумайте сами? – ответил он. – Что наши хозяева немного странные, не те, кого называют леди и джентльменами, и что они рыскают по городу в поисках какого-то шейха? – Откуда вы знаете? – спросила Зария. – Я вам не говорила об этом. – Нет, но я обобщил ту информацию, которую мне удалось выудить из Кейт. Это действительно так? – Да, но… – Здесь много всяких «но», – проговорил Чак. – Суть же в том, что мы не располагаем достаточным количеством фактов, чтобы заинтересовать ими полицию или еще кого-нибудь. Поэтому нам остается пораскинуть мозгами и понять самим, что же в действительности происходит. У меня есть одна неплохая идея. – Расскажите мне, пожалуйста, – взмолилась Зария. – Нет, лучше, если мы будем думать независимо, – покачал головой Чак. – Мне не хочется вовлекать вас в эту историю больше, чем это необходимо. – И все же мне кажется, что нам лучше поставить в известность полицию, – возразила Зария. – Во всяком случае, они могут информировать нас относительно шейха Ибрахима ибн Каддора. Чак внезапно застыл. – Ибн Каддора? Вы сказали Каддора? – переспросил он. – О Боже! Наверное, я не должна была говорить об этом, – спохватилась Зария. – Но, кажется, вы и без моих слов знали об этом. – Я не знал его имени, – ответил Чак. Он присвистнул. – Так вот с кем они имеют дело! Это становится интересным. – Не держите меня в неведении, – взмолилась Зария. – Что они собираются делать? Где назначена встреча? – быстро спросил Чак. – Сегодня, в доме Салема, – ответила Зария. – Шейх должен прийти туда. – Ставлю тысячу долларов к десяти центам, что он там не появится, – сказал Чак. – Интересно посмотреть, что произойдет. – Нам вряд ли удастся попасть туда, – заметила Зария. – Мы, очевидно, здесь пленники. – Ну, я-то найду способ, – ответил Чак. – Кстати, я прекрасный пловец. – Вы собираетесь уйти и оставить меня здесь одну? – забеспокоилась Зария. Он взял обе ее руки в свои. – Я обещаю вам, – сказал он, – что никогда не оставлю вас одну, по крайней мере, на долгое время. И я не бросаю своих обещаний на ветер, если вы знаете. – Да, теперь я спокойна, – облегченно вздохнула она. – Я не боюсь никого рядом с вами. – Так вот зачем я вам нужен? – спросил Чак. – В качестве сильной, вооруженной до зубов няньки! Это единственная причина? Она поспешно отвернулась. Если бы только она могла сказать ему правду! Если бы только могла признаться, что у нее есть тысяча причин на это, что каждое проведенное с ним мгновение доставляет ей радость! Зария униженно подумала, что она – лишь незначительный, случайный эпизод в его жизни и не должна слишком сильно цепляться за него. Он наблюдал за выражением ее лица, за профилем, четко вырисовывающимся на деревянной обшивке каюты, за внезапно опустившимися губами. – Вы очень ранимы, – неожиданно произнес он. – Нужно, чтобы с вами рядом был тот, кто будет постоянно заботиться о вас. – Все не так просто, – ответила она. – Я осталась совсем одна. – У вас нет родственников? – спросил он. – Нет, насколько мне это известно, – ответила она. – Значит, никто не забьет тревогу в случае вашего исчезновения, – задумчиво проговорил он. – Бога ради, не говорите об этом Эди. – Что вы хотите этим сказать? – Она широко раскрыла глаза. – Ничего, – ответил он. – Но воздержитесь от любых разговоров с этой бандой. – Я и не собираюсь ни о чем разговаривать с ними, – ответила она. – Милая маленькая Зария! – мягко произнес он. – Вы такая маленькая и хрупкая. Я боюсь, что своим прикосновением могу ранить вас, и все же у меня такое впечатление, что вы очень храбрая, что вы смелее, чем сотни из тех, кого я знаю. – Вы ошибаетесь, – ответила она. – Я – ужасная трусиха. Я боюсь посмотреть в глаза фактам. Я не могу ни на что решиться. Сказать по правде, я неудачница и всегда ею останусь. – Кто вам сказал такую глупость? – мягко улыбнулся он и спокойно добавил: – В наше время странно слышать, как женщина принижает себя вместо того, чтобы возносить. Главная беда американок в том, что они хотят продать себя слишком дорого. Вы так непохожи на них… – Мне бы хотелось измениться, – страстно ответила Зария. – Я хочу быть как все. Хочу быть уверенной в себе, в том, что мир существует лишь ради моего удовольствия. Но мне никогда, никогда не удастся так думать. Ее голос прервался. Все несчастья ее прошлой жизни вдруг обрушились на нее. Когда она повернулась к Чаку с полными слез глазами, он снял очки и посмотрел на нее с такой нежностью, которую она никогда не предполагала увидеть ни на чьем обращенном к ней лице. – Когда-нибудь я докажу вам, что в жизни есть место радости, – мягко произнес он – Сейчас же нам надо подумать, как выбраться из этой истории максимально безболезненно. – Вы имеете в виду… – начала понимать Зария. – Ровным счетом ничего, – ответил он. – Просто принимайте вещи такими, каковы они есть. Повторяю, у вас есть мужество. Я уверен в этом и потому полагаюсь на вас. Вы же не подведете меня? – Я сделаю все, что смогу, – ответила Зария. Он внезапно поднес ее руку к губам. – Это все, о чем я могу просить вас. Ваши возможности гораздо больше, чем чьи бы то ни было. Он встал и помог ей подняться. – Пойдемте посмотрим на мои приобретения, – сказал он. – Будьте осторожны и не говорите ничего, что может быть неверно понято теми, кто нас подслушивает. Он все еще держал ее за руку. Некоторое время она молча смотрела на него. В каюте было очень тихо. Слышались только мягкие удары волн о борта да издалека, с набережной, доносились гомон и шум. Это в море отправлялся корабль. Ничто, кроме этого, не нарушало воцарившейся тишины. Зария встретилась взглядом с глазами Чака. Внезапно ей показалось, что между ними происходит нечто необыкновенно важное. У нее перехватило дыхание, по телу пробежал огонь. Она чувствовала, что ей никуда не скрыться от холодных серых глаз Чака, которые словно околдовали ее. Зария затрепетала: вот сейчас он поцелует ее. Однако физический контакт был почти излишен. Между ними установилась такая близость, словно они стали единым целым. Но когда она уже готова была сделать шаг навстречу ему и, оказавшись в его объятиях, ощутить на своих губах вкус его поцелуя, позади них раздались грохот и шум. Это мадам Бертин громко призывала Эди. Послышался шум торопливых тяжелых шагов по палубе, где-то хлопнули двери и раздались сердитые возгласы. Их единство было нарушено. Зария стыдливо повернулась к двери. Чак молча открыл ее, и они вышли. С палубы в коридор доносились сердитые, возмущенные голоса. – Что-то случилось, – заметил Чак. – Может быть, это из-за магазина, – сказала Зария. – Он рисовался ей слишком прекрасным. По-видимому, ее постигло разочарование. – Кажется, она не стесняется в выражениях и ругает Эди на чем свет стоит, – улыбнулся Чак, когда резкий, визгливый голос мадам Бертин достиг их ушей. – Неслыханно! Негодяй! Дурак! Идиот! Как ты осмелился предположить, что я опущусь до подобного места? – кричала мадам Бертин. Эди не оставался в долгу. Судя по голосам, к ним присоединились Виктор и Кейт. – Когда у жуликов разлад, честным людям хорошо живется, – прошептал было Чак на ухо Зарии, но вдруг они оба замерли. Дверь в его каюту, которая находилась на несколько ярдов дальше по коридору, была распахнута. Через нее были видны два французских жандарма которые стояли возле туалетного столика и смотрели в его открытый ящик. Они быстро подняли головы и заметили Чака с Зарией. Один из них, старший по званию, выступил вперед. – Вы – мосье Танер? – спросил он по-французски. – Да, – настороженно ответил Чак на том же языке. Зария видела, что он не меньше, чем она сама, удивлен появлением полиции. Каюта, очевидно, подверглась обыску. Повсюду была разбросана одежда, гардероб открыт, постель перевернута. Нетрудно было угадать, что привлекло внимание жандармов, – три узких плоских коробки из-под сигарет. – Что вы здесь ищете? – спросил Чак. Не успел он закончить фразы, как жандарм ответил: – Это, по-видимому, принадлежит вам, мосье. Поэтому мы должны арестовать вас за владение наркотиками. – Наркотиками! – изумленно повторил Чак. – Должен объяснить вам, мосье, что ввоз в страну сигарет с марихуаной запрещен. – Не понимаю… – начал было Чак, но его перебил голос, раздавшийся у него за спиной. Обернувшись, Чак с Зарией увидели стоявшего в дверях Эди. Он, по своему обыкновению, подошел к ним неслышно в своих туфлях на каучуке. – Сожалею, Танер, – сказал он по-английски. – Но я не могу позволить вам использовать яхту мистера Вирдона как прикрытие для своих сомнительных операций. Как я уже объяснил офицерам, мы с мистером Вирдоном содрогаемся при одной мысли о провозе наркотиков. – Но… здесь какая-то ошибка, – пробормотала Зария, однако никто не обратил на нее никакого внимания. Глаза всех троих были устремлены на Чака, который стоял с непроницаемым выражением лица. – Пожалуйста, мосье, вы должны пройти с нами в участок, – сказал жандарм. Зария вскрикнула от ужаса, но Чак только рассмеялся. Это был негромкий смех человека, который находит сложившуюся ситуацию просто забавной. – Пусть будет так, – повернулся он к Эди. – Вы выиграли. Я не мог этого предвидеть. И не успел никто сообразить, что происходит, как он исчез. Он, не коснувшись, проскользнул мимо Эди, и тут же его торопливые шаги раздались со ступенек ведущего на палубу трапа. – За ним, быстро! – закричал Эди. – Он уйдет! – Мы оставили машину на набережной и в ней двоих наших людей, – покачал головой жандарм. – Они сторожат сходни. Я предвидел, что такое может произойти. Он говорил по-французски, но Эди, казалось, понял его. Вдруг послышался всплеск. Все как один повернулись и побежали на палубу. Зария оказалась там первой. Она попала туда как раз вовремя, чтобы заметить, как жандармы бросились карабкаться по сходням. Повернувшись, она заметила качающуюся в небольших волнах темноволосую голову Чака. Он отплыл уже достаточно далеко и быстро двигался к противоположному берегу залива. – Черт бы побрал этих жирных свиней! Почему они не остановят его? – ругался Эди, беспомощно смотря вслед быстро удаляющемуся Чаку. Через пару секунд к нему присоединились жандармы. – О Боже! – воскликнул один из них по-французски, увидев, что произошло. – Остановите его! – возопил Эди. Последовала минутная пауза, в течение которой подбежавшие от машины жандармы считали своим долгом выразить подобающее случаю изумление. – Остановите его! – снова крикнул Эди. – Вы же не хотите упустить его? Офицер потянулся к кожаной кобуре у пояса. Вытащить револьвер было секундным делом, но, едва он коснулся рукоятки, Зария, задыхаясь, воскликнула: – Нет, нет! Не стреляйте! Это чудовищно! Вы не посмеете! – Вы должны задержать его, – настойчиво повторил Эди, и жандарм поднял руку. Зария забыла обо всем на свете. Движимая страхом за Чака, она бросилась к жандарму и схватила его за руку, торопливо бормоча по-французски: – Нет, нет, мосье! Не делайте этого. Уверяю вас, здесь какая-то ошибка. Нельзя стрелять в безоружного. Подумайте, умоляю. Она зарыдала, не в силах сопротивляться, когда кто-то оттащил ее прочо. Жандарм снова поднял револьвер. Но было уже поздно. Чак уже скрылся за одним из кораблей, которые заполняли гавань. Здесь были яхты, баркасы, два или три лайнера, несколько танкеров. Он мог спрятаться за любым из них. – Вам не следовало так вести себя, мадемуазель, – строго обратился офицер к Зарии. – Кто этот человек вам? – Он… мой жених, – всхлипнула Зария, стараясь сдержать слезы и освободиться от державших ее рук. – Ваш жених! – Глаза французского полицейского встретились с ее взглядом, и он немедленно отпустил ее. Он понял. С его точки зрения все – неповиновение, страсть, женские эмоции любого рода – было простительно, если это объяснялось любовью. – Чего вы стоите без дела? – рявкнул Эди. – Ищите его. Должен же он где-нибудь выйти из этого проклятого моря? Старший офицер отдал приказание, и два жандарма, которые сидели в машине в тот момент, когда Чак бросился в море, прижали руки к виску. Один из них побежал на берег, очевидно, в поисках телефона, другой вернулся в машину. – Мы арестуем его, когда он выйдет на берег, – успокоил офицер Эди, который топал ногой от злости. Он козырнул Зарии и сказал: – Сочувствую вам, мадемуазель, но в следующий раз не препятствуйте французской полиции в исполнении долга. – И ушел, козырнув на прощание Эди. Он был полон такого невозмутимого достоинства, что Эди в ярости поднял сжатые кулаки, взывая к небесам. – Идиоты! Полные дураки! – бушевал он. – Неужели они считают, что такими методами можно кого-нибудь поймать? Но, обещаю вам, он от них не уйдет! Это точно! – И что тогда? – треснувшим голосом спросила Зария. – Он будет строго наказан, – ответил Эди. – Контрабанда наркотиками карается очень сурово, это я точно знаю. – Я не верю, что он провозил наркотики, – сказала Зария. – Я никогда не видела у него этих сигарет. – Боюсь, ваше свидетельство сочтут слишком пристрастным. – Эди скривил губы в усмешке, повернулся на каблуках и пошел прочь. Зария стояла на палубе, все еще не зная, как ей поступить. Побежать на берег вслед за жандармами? Но у трапа по-прежнему стоял матрос, который наверняка получил соответствующие распоряжения на этот случай. Ей не удастся далеко уйти. Эди со своей бандой догонят ее. Девушка посмотрела на противоположный берег. Сумел ли Чак благополучно добраться туда? Ее мучили беспокойство и неопределенность. А вдруг ему угрожает опасность? Что с ним будет? Она смотрела на голубые волны залива, пока слезы совсем не ослепили ее. – Любовь моя! – прошептала она. – Пусть Бог защитит тебя! |
||
|