"Храм любви" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 6

После обеда, как почти случалось всякий день в сезон дождей, прошел ливень. Хотя он продолжался недолго, по улицам разлились быстрые потоки, рисовые поля затопило, и все бросились искать убежища.

К счастью, герцог не покидал дворца. Они с Доусоном в лаборатории заканчивали проявлять и печатать фотографии, сделанные со времени приезда в Джокьякарту.

Когда герцог показал султану снимки наложниц, тот пришел в восторг. Такого еще никогда у него не было, и он не надеялся в будущем получить нечто подобное. Герцог понял, что не смог бы придумать для султана более приятного подарка.

Позже, когда дождь кончился, он еще несколько раз сфотографировал дворец и подумал, что эти снимки будет интересно показать Джорджу Керзону. Он подумал также, что ему стоило бы съездить в Боробудур, но такая поездка заняла бы целый день, а сейчас у него не было никакого желания расставаться с Саридой. Он ловил себя на том, что его очень беспокоят притязания полковника Ван Кеерка, и что он все время думает о том, как можно спасти ее от этого человека. Было только одно очевидное решение, но он отказывался даже думать о нем, убеждая себя, что это просто смешно.

И тем не менее целый день он пытался придумать способ, как ему покинуть Джокьякарту с Саридой. Он знал, что иначе она останется совершенно беззащитной перед голландским наглецом, особенно, если ее отец будет настолько плох, что они не смогут двинуться с места и вернуться домой. День тянулся медленно, но наконец настало время ужина. Впоследствии он думал, что при других обстоятельствах получил бы больше удовольствия от общения с умным человеком. Он мог бы услышать и узнать очень много интересного о стране. Но сейчас, о чем бы они ни беседовали, он видел перед совой глаза Сариды, слышал дрожь в ее голосе, рассказывающем о голландском полковнике.

Наконец ужин подошел к концу, султан пожелал ему доброй ночи, и герцог, освободившись, быстро пошел туда где его уже ждал Хаджи.

Хаджи достал для него лошадь. Герцог понимал, что было бы ошибкой попросить лошадь у дворцовых слуг. Их, конечно же, удивили бы его ранние утренние и поздние вечерние выезды. Потому-то он и послал к Хаджи записку с просьбой о встрече.

Яванец, взглянув на него, сразу все понял:

– Вы думаете, что сегодня может что-то случиться?

– Так думает Сарида, – ответил герцог.

– Вы поедете один? Я могу найти надежных людей и послать их с вами.

Герцог покачал головой:

– Опасно, если кто-нибудь об этом узнает. Кроме того, Сарида может ошибаться. У нее нет никаких особых причин считать сегодняшнюю ночь особенной.

– Сарида очень близка к богам, – совсем тихо сказал Хаджи. – И они говорят на таком языке, которого мы не можем услышать.

Герцог не ответил. Только отъехав от дворца, он сердито сказал себе, что не надо бы ему слушать все эту чепуху. Чем скорее он вернется в Европу, тем лучше.

Но он понимал, что на самом деле так не считает, и был рад захваченному на всякий случай револьверу.

– Я готов сражаться с реальностью, – думал он по дороге, – а не с фантазиями, ничего общего не имеющими с фактами.

Совсем стемнело, и звезды, как алмазы, зажглись на небе. Светила полная луна. Дорога была еще мокрой от дождя, поэтому он ехал не очень быстро. Невозможно было не поддаться очарованию пальмовых силуэтов на фоне звезд и деревенек со светящимися окнами бамбуковых хижин.

Выехав из города, он посмотрел на виднеющийся вдали вулкан, извержение которого много столетий назад засыпало Боробудур. Днем было заметно, как он дымится, но теперь только лунный свет серебрил рисовые поля.

Наконец он свернул с дороги на проселок, ведущий в Плаосан. Приближаясь к дому Сариды, он снова и снова задавал себе все тот же вопрос: что же он с ней будет делать?

Он не мог предложить ей то, что предлагал полковник Ван Кеерк. Это было бы оскорбительно и унизительно не только потому, что ему было ясно, что она благородная леди по рождению, но еще и потому, что она была чиста и невинна.

Так что же он еще может сделать? Герцог не мог жениться на девушке чье положение в обществе непонятно и о которой известно лишь, что она живет в том же графстве, что и он, но так, что он об этом не знает. Своей родословной герцог придавал очень большое значение. На протяжении столетий его предки роднились с известнейшими фамилиями Англии.

– Голубая кровь должна смешиваться только с голубой кровью, – сказал его отец, когда Дарвин был еще совсем маленьким мальчиком.

Когда он повзрослел, все, начиная от дедушки с бабушкой и заканчивая дальними родственниками, внушали ему, что женщина, избранная им в жены, должна быть достойна его положения в обществе. Ее кровь, ее предки должны быть одного с ним круга. Он знал, что некоторые из наиболее проницательных его родственников были осведомлены относительно подлинной сущности леди Шарлотты – о ее вольном поведении ходило много сплетен. Тем не менее они не считали ее неподходящей невестой для герцога Инглбери. Он легко мог вообразить весь ужас, с каким они бы встретили его женитьбу на никому не известной девушке по имени мисс Mapтин, какой бы красавицей она ни была.

– Что же мне делать? – спрашивал себя герцог. – Черт возьми, что же мне делать?

И вот, когда вдали уже стали различимы очертания дома, он заметил, что впереди, у леса, что-то движется. Проехав чуть дальше, он увидел, что это были не животные, как ему показалось вначале, а три человека, которые тащили что-то по земле. Он не мог разглядеть, что это такое.

Герцог направил лошадь в сторону от дороги и поехал по мягкой мокрой траве, залитой водой, поднявшейся после дождя. Он ехал совершенно беззвучно, но земля так размякла, что приходилось двигаться гораздо медленней, чем раньше. Увидев людей, скрывшихся в лесу, герцог понял, что это воры. И тут же вспомнил, что сворачивая с дороги, под пальмами он заметил повозку, запряженную двумя лошадьми. Рядом никого не было, и потому он не придал значения увиденному, но теперь понял, для чего она там стояла.

Пока он добирался до деревьев, окружавших храм, люди исчезли, но он хорошо знал, куда они отправились. Он быстро соскочил на землю и вытащил револьвер из кармана. Когда он приблизился к храму, то в лунном свете, пробивавшемся сквозь ветви деревьев, увидел, как двое что-то тащили к храму и туда же направлялся третий человек.

Герцог хорошо разглядел его освещенное луной лицо. Он был приземист, коренаст, среднего возраста. Герцогу показалось, хотя он не был в этом уверен, что этот человек не чистый яванец. В руках у него был крис, длинный остроконечный изогнутый нож, который носили местные жители.

Пальцы герцога сжали револьвер. Дойдя до камней, лежащих у входа в храм, он сделал шаг вперед, собираясь окликнуть этого человека.

В это мгновение у выхода из храма появилась Сарида. Раздвинув лианы, она замерла и с ужасом смотрела на стоящего внизу человека. Если она была поражена, увидев его, тот, в свою очередь, был потрясен не меньше.

Ни он, ни герцог не двигались. Затем Сарида протянула руки, как будто пытаясь защитить то, что было за ней, и вор двинулся вперед. Он взмахнул крисом высоко над головой, словно собираясь вонзить его в ее тело.

Не медля ни секунды, не думая ни о чем другом, кроме того, что должен спасти Сариду, герцог поднял револьвер и выстрелил.

Раздался сухой щелчок. Пуля пробила голову, и человек как подкошенный упал на землю. По лесу разнесся звук выстрела.

Двое других, все еще занятых тем, что они тащили, бросились прочь. Они яростно пробивались сквозь заросли, метались и кидались в разные стороны в отчаянном стремлении убежать. Как только они выбрались на открытое место, они помчались туда, где стояла их повозка. Герцог бросился вперед. Он переступил через мертвого человека, лежащего на земле, и взяв на руки застывшую в неподвижности Сариду, снял ее с камней храма. Он прижал ее к себе, и она спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо.

– Все в порядке, моя дорогая, – сказал он спокойно. – Он мертв и больше не угрожает ни вам, ни храму. Она не плакала, но он чувствовал дрожь прижавшегося к нему тела.

Он понимал, что любит ее, как ни одну женщину до этого. Если он потеряет эту девушку, он утратит нечто столь драгоценное для себя, что весь остаток жизни будет чувствовать себя обделенным. Он крепко держал ее, касаясь губами ее волос, и благодарил Бога за то, что поспел вовремя. Они стояли молча.

Кругом не доносилось ни звука, даже убегающих воров не было слышно.

Герцог перенес Сариду через тело распростертое на земле.

– Возвращайтесь в дом, – сказал он. – Я присоединюсь к вам через несколько минут.

Она что-то тихо прошептала.

Взяв ее за плечи, он повернул ее в направлении дома и подождал, пока она медленно тронулась в путь. Он подождал еще, пока не убедился, что она подчиняется его словам, как заводная игрушка, и что она дойдет до дома в целости и сохранности.

Затем он поднял тело человека, которого он застрелил. Он отнес его на несколько метров, туда, где лежал на земле тот предмет, который тащили эти люди. Только теперь герцог понял, что это была волокуша, сделанная из какого-то тяжелого материала. Они могли погрузить на нее статуи, которые намеревались украсть, и никто в доме не услышал бы, как они проходят мимо. Это было неглупо придумано.

Он погрузил на нее тело и перетащил на твердую землю, а потом вниз, к воде. После этого он снова взял тело на руки, пронес его по траве и бросил, как можно дальше, лицом вниз, в болото, превратившееся из-за дождей в озеро.

Когда тело упало, он с беспокойством посмотрел на воду, опасаясь, что там может быть мельче чем он предполагал. Но тело исчезло полностью, и герцог знал, что пройдет много месяцев, прежде чем вода высохнет. К этому времени тело уже нельзя будет узнать. Он взял волокушу и тоже бросил ее, но в другое место. Какое-то время. она плавала, но вскоре исчезла, и вода сомкнулась над ней.

Герцог повернул к дому. Его лошадь паслась на опушке. За нее он не беспокоился.

Он прошел через сад к открытой двери, у которой стояла Сарида. Она его ждала и вопросительно посмотрела на него. Казалось, только глаза были на ее лице. Он подошел к ней и, не говоря ни слова, прикоснулся губами к ее губам.

На мгновение она замерла, неподвижная и удивленная.

Затем, не отрывая от нее губ, он почувствовал, как отвечают ее нежные сладкие губы. Ее тело, казалось, растворилось в его объятиях, так что теперь они были одним существом. Точно так же как, – она хорошо это знала – это уже было много веков назад.

Его поцелуй постепенно становился более властным, требовательным, но ее это не пугало. Она отвечала ему всем своим телом, всей душой.

Продолжая ее целовать, он понимал, что никогда в жизни никакая другая женщина не пробуждала в нем то, что он чувствовал сейчас. Это не было яростное бешенство желания, какое он испытал с Шарлоттой и со многими подобными ей женщинами. Это было нечто столь духовное, что он погружался в экстаз и волнение. Никогда ранее он не мог предположить, что такое возможно. Он понимал, что Сарида чувствует то же самое, и что поцелуй перенес их в божественный мир, в который она могла входить только в своих молитвах.

Только когда они оба прикоснулись к чему-то столь таинственному и чудесному, герцог поднял голову.

Он смотрел на Сариду при свете масляной лампы и думал, что никакая другая женщина не может быть столь божественно прекрасной и все же оставаться человеческим существом.

Какое-то время они просто глядели друг на друга, Затем Сарида, словно не выдержав напряжения, сказала срывающимся голосом:

– Я… я люблю вас! Я люблю вас!

– И я вас люблю, – сказал герцог. – Что вы делаете со мной! Как это возможно, что я нашел вас таким странным образом после того, как искал целую жизнь?

Ничего не ответив, она протянула к нему губы, как будто это был единственный способ выразить то, что она чувствует.

– Я люблю вас, – произнес герцог каким-то чужим от волнения голосом. – Боже, как я вас люблю. Когда мы с вами можем пожениться, моя дорогая? Не ожидая ответа, он поцеловал ее снова. Он целовал ее до тех пор, пока она не почувствовала, окружающий их мир потерял свою реальность.

Прошло много времени, может быть, целое столетие, прежде чем Сарида неуверенно спросила:

– Что… что вы сделали?

– Я бросил его в воду, – ответил герцог. – Он больше никогда не будет грабить храм. Храм в безопасности.

– Вы уверены… вы абсолютно уверены, что другие люди не вернутся?

– Они слишком напуганы, чтобы вернуться.

Сарида глубоко вздохнула.

– Как вы могли быть так неосторожны? Как вы могли пойти в храм, когда вы сказали мне, что будете заботиться о себе?

– Я… не хотела вас ослушаться, – сказала Сарида тихо. – Но мой отец умер и я хотела помолиться за него Будде.

– Ваш отец умер? – повторил герцог как будто до его сознания не сразу дошли эти слова.

– Он окончил свою книгу, – сказала Сарида. – И я уверена, что это и был тот момент, когда он решил оставить нас.

Герцог понимал, что она не плачет, лишь потому что считает, что отец на самом деле не умер, но находится сейчас где-то там, где рано или поздно он сможет найти себе другое тело.

Герцог не знал, откуда это ему известно, но чувствовал, что может читать мысли Сариды.

Как будто бы тоже догадавшись, о чем он подумал, Сарида сказала:

– Теперь… мне нужно возвращаться домой.

Она говорила сама с собой, и он снова понял, что она не навязывалась ему, не просила опеки, но просто констатировала факт.

– Я прошу вас выйти за меня замуж, моя дорогая, – сказал он.

Она посмотрела на него вопросительно:

– Вы уверены… что вы хотите именно этого?

– Больше, чем я хотел чего-либо за всю мою жизнь. Но вы понимаете, что первое, что мы должны сделать, это вырваться из этой страны.

Вспомнив полковника Ван Кеерка Сарида застыла, и герцог сказал:

– Не бойтесь. Мы выберемся.

При этих словах раздались шаги, и оба они притихли. Взглянув на Сариду, герцог увидел страх в ее глазах. Дверь открылась и появился Хаджи.

– Можно войти? – спросил он.

– Хаджи! – с облегчением воскликнул герцог. Старик вошел в гостиную.

– Я решил последовать за вами, – сказал он герцогу, – на случай, если вам будет угрожать опасность.

– Мне угрожала опасность, – ответил герцог. – Но я убил главаря воров, а двое других убежали.

– Я их видел, – сказал Хаджи. – Они больше не вернутся.

Герцог ждал объяснений, и Хаджи продолжал:

– Я догадался, что здесь произошло, и когда они залезали в повозку, я проклял их таким проклятием, что испуг у них не пройдет до конца жизни.

Сарида слегка вскрикнула:

– Как вы умно поступили! Я думаю, что они были только слугами главаря, который теперь мертв.

– Вы оказали нашей стране большую услугу, – сказал Хаджи герцогу.

– Я сделал то, о чем меня просил вице-король, – ответил герцог. – А теперь, Хаджи, я прошу вас помочь мне вывезти отсюда Сариду так, чтобы не возникло осложнений с Ван Кеерком.

Хаджи кивнул, как будто был в курсе дела, и герцог сказал:

– Было бы легче, если бы мы с ней были женаты. Здесь, в Джокьякарте, есть какой-нибудь христианский священник?

Хаджи подумал и отрицательно покачал головой.

Герцог с тревогой посмотрел на Сариду.

Он вспомнил, что у мусульман нет священников. Кроме того, он знал, что служители мечети, имамы, совершающие бракосочетание, прежде чем соединить их браком, стали бы настаивать на том, чтобы один из них был мусульманином.

Он почувствовал, что Сарида придвинулась к нему немного ближе, словно боялась, что их разлучат. Прежде чем он смог утешить ее и уверить, что никакие трудности не помешают им уехать вместе, Хаджи промолвил:

– Мой брат поженит нас. Он говорил не очень уверенно, не зная, как они отнесутся к этому предложению.

– Ваш брат? – спросил герцог.

– Он священник в Бандунге, на юге Бали, где нет голландцев. Увидев, что герцог и Сарида слушают его очень внимательно, он продолжал:

– Он приехал сюда тайно, чтоб освятить рисовые поля. Наши люди не станут работать, если не будут уверены, что Деви Шри, богиня риса, помогает им.

Герцог хорошо понимал, с каким презрением голландцы относились к тому, что они считали предрассудками. Но яванцы считали нужным умиротворить своих богов. Духи богов царили в яванском мире и заботились о благосостоянии каждой общины, о земле и людях.

Все это он знал из книг, прочитанных о Яве по дороге на остров. Но он знал, что Сарида все это не только знала, но и верила в это.

Она подняла на него глаза, он улыбнулся ей и ответил Хаджи:

– Для нас большая честь, если ваш брат сможет нас сочетать браком. Где же это может произойти, как не в храме, который свел нас вместе.

Сарида вскрикнула от счастья, и Хаджи сказал:

– Я хотел бы, сэр, договориться на завтра, на раннее утро, так чтобы никто не узнал о происходящем. Кроме того, я уверен, что султан окажет вам любую помощь, какая только понадобится.

– Спасибо, – сказал герцог.

Тогда Сарида высвободилась из его объятий и, взяв Хаджи за руку, сказала на его языке:

– Мой отец, который был вашим другом, покинул нас.

Хаджи замер и затем спросил:

– Он выполнил свою задачу?

– Он окончил книгу, – ответила Сарида.

Хаджи прошел по комнате, открыл дверь спальни мистера Мартина и зашел внутрь.

Сарида не пошла с ним, и повернулась к герцогу:

– Это правда… Это действительно так?… Я буду вашей женой? – спросила она.

– Я понял, что не могу жить без вас, – ответил герцог.

– Значит, мы будем вместе, так же, как и раньше.

Он прекрасно понял, что она имеет в виду, и посмотрел на нее с нежностью. Затем он сказал:

– Мы поженимся в храме, который мы построили так давно. Может быть, теперь, когда мы вновь нашли друг друга, найдутся другие храмы, которые смогут помогать людям и поддерживать их так же, как нас наш храм.

Впервые на глазах Сариды показались слезы:

– Как вам удалось это выразить… И сказать так прекрасно… – спросила она. – …Вы сумели понять то, что, как мне казалось, недоступно ни одному человеку.

– Я тоже этого не ожидал, – честно признал герцог, – но я думаю, что любовь изменила меня.

– Мне не хотелось бы, чтобы вы изменились. Я хотела бы, чтобы вы оставались таким, какой есть – нежным, понимающим, очень сильным, готовым защитить.

– Я и собираюсь быть таким, – ответил герцог. – Но вы, как и я, понимаете, что нам нужно вырваться из этой страны, пока не поднимется шум. Я не сомневаюсь, что Ван Кеерк постарается помешать вам уехать.

Сарида вздрогнула, и он обнял ее.

– Предоставьте все мне, – сказал он. – Меня беспокоит только одно.

– Что именно?

– Как мы сможем похоронить вашего отца.

Наступило молчание. Сарида уткнулась в него лицом, как будто боясь высказать то, что думала.

– В чем дело, дорогая? – спросил герцог. – Вы знаете, что я сделаю все, что ни попросите, но нам нужно быть очень осторожными.

– Я знаю, – сказала Сарида. – Но я знаю, как хотел быть похоронен мой отец особенно здесь, в стране, которую он так любил.

– Как же? – спросил герцог.

Он подумал, что легче всего было бы похоронить мистера Мартина в лесу рядом с храмом. Однако он боялся, что Сарида не захочет оставлять отца в чужой стране, где они никогда не смогут навестить его могилу. После небольшой паузы Сарида сказала:

– Я знаю, что больше всего отец хотел, чтобы его похоронили так, как это делают индусы. Это будет очень легко сделать.

Герцог посмотрел на нее с изумлением и спросил:

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, – собралась с силами Сарида, – что его погребальным костром должен стать этот дом. Он считал, что его опасно оставлять. Если кто-нибудь здесь поселится, он наверняка найдет храм.

– Вы думаете, что отца следует сжечь в этом доме?

– Да… я знаю, что он хотел бы… и какая разница, что случится с его телом? Его дух уже с Богом!

Герцог поднес ее руку к губам.

– Вы такая храбрая, – сказал он.

– Я знаю, что делая так, мы поступаем правильно.

– Мы поженимся… – прошептала Сарида. – Отец будет смотреть на нас… и потом, когда дом сгорит до основания; никто сюда не придет…

Когда она кончила говорить, Хаджи снова вошел в комнату.

Герцог рассказал ему, что они намеревались делать. Старик одобрил это:

– Это разумно, это очень мудро. Но теперь, сэр, я думаю, что вам пора вернуться во дворец.

Герцог нахмурился:

– Я собирался остаться здесь, чтобы охранять Сариду.

– Я сделаю это, – сказал Хаджи. – Я должен прочесть много молитв за человека, который был таким блестящим ученым, столько написал про нашу религию и так много знал о ней. В следующей жизни он будет бодхисаттвой.

Герцог знал, что у бодхисаттвы в запасе еще одна жизнь, прежде чем он достигнет нирваны, и он знал, что это самая большая похвала, которую можно сделать человеку. Он видел, как это тронуло Сариду. Она сказала:

– Благодарю вас. Я знаю, что отец был бы очень горд, услышав ваши слова.

Хаджи поклонился и сказал герцогу:

– Когда вы доберетесь до дворца, попросите, чтобы вас пропустили к султану – он еще не будет спать. Попросите у него лошадей и экипаж, который отвезет вас к морю.

– Я уверен, что он это сделает, – сказал герцог. – А ваш брат?

– Я останусь здесь почти до конца ночи, – ответил Хаджи. – Потом вернусь и привезу его. Он остановился в моем доме, и никаких осложнений не возникнет.

– Я могу только поблагодарить вас от всей души, – сказал герцог.

Хаджи опять поклонился. Затем он вышел из гостиной и вернулся в спальню мистера Мартина.

Герцог обнял Сариду.

– Мы сделаем то, что советует Хаджи, моя дорогая.

– А вы уверены… что вы этого хотите? – спросила Сарида.

– Я хочу, чтобы вы были моей женой, – ответил герцог. – Я думаю, что свадебный обряд будет очень странным, но мы оба будем верить, что поженились перед лицом Бога.

Он привлек ее ближе к себе и сказал:

– Конечно, нам нужно следовать обычаям того мира, в котором мы будем жить. Нас может обвенчать капитан моей яхты, как только мы прибудем на нее. Или, когда мы достигнем Калькутты, нac обвенчают в личной капелле вице-короля.

– Мы едем туда? – спросила Сарида.

– Туда мы направимся в первую очередь, – ответил герцог. – Я должен отчитаться перед лордом Керзоном, сообщить ему, что выполнил его поручение, и сказать, что теперь уверен, что по меньшей мере еще лет сто храму ничто не угрожает.

– Вы были великолепны, – прошептала Сарида.

И герцог стал опять целовать ее и целовал, пока мир не померк перед их глазами.

С величайшим трудом герцог оторвался от Сариды.

– Мне лучше уехать, – сказал он наконец, – а то султан ляжет спать.

– Тогда уезжайте быстрее, – сказала Сарида. – И помните, что завтра вечером полковник пришлет за мной экипаж.

– Он будет удивлен и очень разочарован, – заметил герцог.

Он поцеловал ее еще раз и направился к двери. Выйдя, он увидел у забора свою лошадь и лошадь Хаджи.

Герцог вскочил в седло, чувствуя, что Сарида стоит у двери и смотрит на него, и помахал ей рукой, прежде чем двинуться в путь. Он мчался в сторону дворца так быстро, как только мог, и по дороге думал, как все необыкновенно получилось, Он обнаружил вора, который унес Будду, и убил его. И в то же самое время он понял, что не может жить без Сариды.

Что бы ни сказала его семья, она и только она имела для него значение.

Он отправился на Яву потому, что его просил об этом Джордж Керзон, а также потому, что хотел скрыться от леди Шарлотты. Теперь он уезжал с острова не только выполнив свою миссию, но и обретя там свою любовь и свою душу.

Сарида пробудила его разум и открыла для него новые горизонты, о которых он не подозревал раньше.

Храм, где он увидел собственное изображение на стене, изменил все его представления о том, что есть после Жизни и о Верховной Власти, управляющей всеми человеческими существами. Он знал, что теперь его отношение к жизни станет иным. Ему нужно столько узнать, столько понять, столько достичь, как никогда прежде.

Для этого ему необходима Сарида, и завтра она будет принадлежать ему.

И опять он говорил духам, окружавшим его, и тому, что он ощущал в своей душе, в своем разуме, в своем сердце:

– Благодарю вас… благодарю вас…