"Дьявольское наваждение" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 1

1886

Герцога Инверкарона мучила бессонница.

Он переворачивался с боку на бок и пытался убедить себя, что чем быстрее он забудется сном, тем легче ему станет. Нехорошее предчувствие беспокоило герцога.

Но он никак не мог догадаться о причине своей бессонницы. После полного трудов и забот дня герцог привык засыпать быстро и крепко.

День у него выдался тяжелый – впрочем, еще утром герцог встал с мыслью, что сегодня ему придется нелегко.

Однако он тут же твердо сказал себе, что должен сделать все необходимое – полковая служба приучила его к обязательности в выполнении долга.

Два месяца назад, уезжая из Индии и навсегда оставляя пышущую жаром Калькутту, герцог понимал, что его ждет странное путешествие, конец которого предугадать невозможно.

Распечатав полученную телеграмму, он прочел, что его дядя умер и титул герцога Инверкарона переходит к племяннику. Герцог не поверил своим глазам. Сначала он решил, что это шутки товарищей-офицеров, славившихся своими проделками подобного рода.

Когда же герцог медленно и внимательно перечитал письмо по возвращении с северо-западной границы – к слову сказать, экспедиция была рискованная, – он понял, что все это правда. Он стал третьим герцогом Инверкароном.

С тех пор события закрутились с бешеной скоростью.

Разумеется, полковник дал герцогу отпуск – хотя всем было понятно, что, вернувшись в Шотландию и став главой клана Мак-Кэронов, герцог немедленно подаст в отставку.

– Нам будет не хватать тебя, – искренне сказал полковник. – Боюсь сглазить, но, по-моему, тебе всегда помогала какая-то высшая сила… впрочем, хватит об этом.

– Мне тоже будет вас не хватать, – ответил Талбот Мак-Кэрон.

– Знаю, мой мальчик, – с пониманием откликнулся полковник. – Но все-таки тебе лучше жениться и осесть на одном месте. Какой жене захочется, чтобы муж так рисковал жизнью, как ты!

Мужчины улыбнулись друг другу.

Отзвучали прощальные речи, и новоиспеченный герцог выехал в Калькутту, куда его вызвал вице-король.

Больше всего герцог сожалел о своих отчаянных сипаях, с которыми не раз бился бок о бок в самых опасных сражениях, – как правило, отряд обходился без потерь, благодаря удаче командира и его умению вести воину, всякий раз, теряя одного из своих людей, Талбот Мак-Кэрон словно терял часть себя. Оказавшись в Красном море, он подумал, что, вероятно, ни один из его новых подданных-шотландцев не способен на преданность, какой одаривали его сипаи.

Добравшись до Лондона, герцог был приятно удивлен количеству встречавших его.

В свою последнюю побывку герцог провел две недели в театрах, на балах и на приемах, где всегда рады гостям. Ему даже пришлось отказаться от некоторых приглашений, потому что успеть везде невозможно, а подобное времяпрепровождение в горных фортах Индии обычное дело. Зато однажды герцог потратил больше, чем мог себе позволить, пригласив на ужин пару веселых девиц, которые доставили ему редкое удовольствие. Такие не всегда достаются на долю молодого холостяка в Индии.

Но теперь он герцог Инверкарон, и все стало иначе. Его уже пригласил к себе министр по делам Шотландии маркиз Лотиан, намеревавшийся серьезно обсудить с молодым человеком его будущее.

– Мне жаль, – говорил он, – но ваш дядюшка в последние годы был так болен, что основательно запустил дела.

Когда я в последний раз с оказией заехал к нему в гости, мне сразу стало ясно, что на его – а теперь ваш – дом и на поместье необходимо тратить гораздо больше денег.

Герцог с сомнением посмотрел на маркиза.

– Денег, милорд? – переспросил он. – Меня уже предупредили, что дядя был небогат.

– Мне это известно, – ответил маркиз.

Герцог скривил губы и несколько цинично спросил:

– Не могли бы вы мне посоветовать, милорд, каким образом можно достичь желаемого в этой, как известно, красивейшей, но совершенно не приносящей дохода части Шотландии?

Маркиз рассмеялся.

– Вы все замечательно описали. Могу только согласиться с вами: я не знаю места красивее Стрета, где издавна жил ваш род, но сделать это место доходным сможет разве что только чудо.

– По дороге из Индии я много размышлял об этом, – признался герцог. – Честно говоря, я подумываю запереть замок и, не тратя лишних денег, попытаться заняться каким-нибудь делом, чтобы обеспечить хотя бы тех, кто помладше.

Маркиз был потрясен.

– Запереть замок? – воскликнул он. – Как вы смеете! Вы ведь Мак-Кэрон!

– Это было бы практично, – защищался герцог.

Маркиз откинулся в кресле, не сводя с герцога глаз, словно лицезрел некое чудо.

Потом он заговорил почти сердито:

– Вы не можете! Не имеете права делать ничего подобного. Ваш замок много столетий подряд был родовым гнездом Мак-Кэронов! Даже те из них, которые разлетелись по свету и вынуждены были жить как изгнанники в других странах, – даже они будут чувствовать себя лишенными самого драгоценного!

– Знаю, – согласился герцог, – но до сих пор я и мечтать не мог, что стану главой клана. Конечно, я частенько думал о том, к чему обязывает титул, да и с отцом мы нередко разговаривали об этом.

Наступило молчание. Маркиз и герцог одновременно вспомнили о том, что старший сын прежнего главы клана был убит в Египте, а второй утонул, попав в шторм – лодка, на которой он рыбачил, разбилась о камни, и все находившиеся в ней погибли.

Неожиданно маркиз заговорил, на этот раз совершенно другим тоном.

– Я хочу вам кое-что посоветовать… хотя, возможно, вам уже делали предложение подобного рода, когда вы только прибыли в Англию. – – Я здесь только со вчерашнего вечера, – заметил герцог. – И меня уже ждет огромное количество писем.

Но я решил, что прежде всего необходимо повидаться с вами.

Маркиз улыбнулся.

– Я польщен. Мне, право же, неловко говорить об этом… скорее, вы должны были услышать это от старших членов своего клана…

Герцог озадаченно нахмурился.

– Теперь я понимаю, – произнес он, – почему сэр Иэн Мак-Кэрон из, кажется, Илка прислал мне не меньше полудюжины писем с просьбой о встрече сразу же после моего приезда.

Услышав удрученный тон герцога, маркиз усмехнулся.

– Сэр Иэн, конечно, начал бы с экивоков, но я скажу вам прямо – вам надо жениться.

Герцог застыл. Его недоверчивый взгляд впился в маркиза.

– Жениться? – переспросил он. – Вот уж чего я совсем не ожидал услышать от вас, милорд! Если я не могу содержать замок, то как же я смогу содержать жену?

– А это зависит от жены, – ответил маркиз. – Девушка, которую сочли наиболее достойной стать вашей женой…

Герцог сердито перебил его:

– Кто это «счел»? Кто решил за меня? Почему кто-то вмешивается в мои личные дела – а это дело я считаю исключительно личным! – Он набрал побольше воздуха и продолжал:

– Мне не нужна ничья – ничья! – помощь для того, чтобы выбрать жену. Я никому не позволю совать нос в мою частную жизнь!

Герцог не повышал голоса, но в нем звенела сталь. Солдаты в таких случаях моментально понимали, что его светлость очень сердит.

Маркиз был невозмутим. Он успокаивающе произнес:

– Я понимаю ваши чувства, мой дорогой, но подумайте сами: вы – глава клана, и не столько вождь, сколько отец, пастырь и защитник для ваших подданных. Ваши чувства и желания не играют здесь никакой роли.

Лицо герцога внезапно омрачилось.

– Я хотел бы знать, милорд, что именно вы предлагаете мне, а потом уж сделать свой выбор.

– Мне это кажется наиболее разумным, – согласился маркиз. – Прошу вас об одном: спокойно выслушать все, что я скажу.

От его уверенного тона герцогу стало не по себе. Однако он сразу же решил, что не позволит маркизу самолично решать вопрос о женитьбе.

Разумеется, в жизни герцога уже не раз появлялись женщины, всеми силами пытавшиеся завладеть им. Герцог всегда старался избегать молоденьких девушек, приехавших в Индию за мужьями. Он развлекался с замужними женщинами, супруги которых неделями пропадали в экспедициях, а также с вдовами, которые были слишком практичны и не пытались женить на себе нищего капитана, а позже и майора, сколь бы хорош собой он ни был. Но даже такие женщины иногда попадались на удочку его очарования и, отбросив все принципы и обвив руками шею молодого офицера, умоляли жениться на них.

– Мы прекрасно устроимся! – щебетали они. – Мы так хорошо заживем! У меня есть кое-какие средства, и мы с тобой будем так счастливы, что все остальное не будет иметь значения.

Но герцог был непоколебим и не обращал внимания на полные любви глаза, легко набегавшие слезы и на дрожащие губы, готовые к поцелуям еще прежде, чем герцог мог пожелать этого. Как бы привлекательны и соблазнительны ни были женщины, но полковая служба, товарищи-офицеры и секретные экспедиции, о которых бывало известно лишь самому высокому начальству, всегда доставляли ему куда большее удовольствие. Поэтому он решил, что не женится до тех пор, пока не будет в состоянии содержать семью, а это значит, что скорее всего он не женится никогда.

Обычному офицеру, служащему в Индии, всегда было нелегко оплачивать векселя, а уж о содержании жены и детей не могло быть и речи.

Теперь герцог понимал, что в новом положении в Шотландии он отвечает за свой клан, а значит, в перспективе перед ним встает исполнение многочисленных обязанностей – но за все время пути домой ему даже в голову не приходила мысль о том, что придется терпеть еще и женские капризы да страдания по поводу нового платья.

Ожидая, когда маркиз заговорит, герцог представлял, что, если все-таки не удастся отвертеться от женитьбы, он запрет замок, оставит поместье под присмотром родственников и немедленно вернется обратно в Индию. Впрочем, он тут же понял, что это всего лишь мечты: чувство долга ни за что не позволит ему подобную эскападу.

И все же, предугадывая слова маркиза, герцог готовился твердо отказаться от всех брачных предложений.

– Думаю, – медленно начал маркиз Лотиан, – вы помните о клане Макбетов – его земли граничат с вашими, а их дом находится не далее десяти миль от вашего замка.

– Я помню Макбетов, хоть и не видел графа уже лет пятнадцать, – ответил герцог. – Когда я был мальчиком, я презирал соседские кланы, а особенно Макбетов, потому что в старину мы всегда их побеждали.

Маркиз рассмеялся.

– Еще бы, если бы побеждали они, вы бы их возненавидели! Но ваши бойцы всегда были лучше… а особенно вам удавались вылазки на территорию противника.

– Вижу, вы прекрасно изучили вопрос, милорд, – саркастически заметил герцог.

– Одна из моих родственниц вышла замуж за Мак-Кэрона, и я слышал эту историю не раз и не два, – пояснил маркиз. – Именно поэтому я так озабочен вашим незавидным положением и хочу помочь.

Герцог хранил молчание. Про себя он еще раз решил, что единственным ответом на предложение жениться будет «нет».

– Граф Далбет умер шесть месяцев назад, – продолжал маркиз.

– А я и не знал! – воскликнул герцог. – Наверное, пропустил объявление в газете!

– После смерти своей первой жены он был очень несчастен, – продолжал маркиз. – Он женился во второй раз, но его дочь Джейн не ужилась с мачехой, и девочку отослали учиться в Италию. Каникулы Джейн проводила с бабушкой.

С лица герцога не сходило циничное выражение, а губы были вытянуты в тонкую линию.

– Вы должны помнить, – продолжал маркиз, – что у герцога не было других детей. После его смерти леди Джейн стала графиней Далбета и главой клана.

– Вероятно, она замечательно справляется со своими обязанностями, – заметил герцог.

Маркиз проигнорировал его слова и продолжал рассказ:

– Самой большой неожиданностью стало то, что после смерти отца и возвращения девушки из Италии умерла крестная Джейн, оставившая девушке огромное состояние. Она тоже была из Далбетов, вышла за очень богатого американца, но осталась бездетной.

Маркиз помолчал и снова заговорил:

– По-моему, он нажился на нефти. Когда он умер, все деньги остались его жене. Теперь леди Джейн миллионерша. Старейшины кланов Далбет и Мак-Кэрон решили, что вы должны заключить брак.

Герцог не мог вымолвить ни слова.

Он сразу же понял, что значит такой союз не только для Мак-Кэронов, но и для Макбетов. Если новая графиня молода и глуповата – это уж наверняка! – то ее сумасбродный характер, к тому же огромное состояние, требовали мужской руки. Разумеется, охотников за таким добром найдется немало. Нетрудно представить, как старейшины кланов качают седыми головами, видя опасности и неожиданности, поджидающие их нового вождя.

Было очевидно, что от женитьбы выиграет не только герцог – девица не останется внакладе, получив хорошего мужа, в жилах которого течет не менее благородная шотландская кровь.

Следивший за герцогом маркиз понял, о чем думает его собеседник, и добавил:

– Мы уже виделись с Иэном Мак-Кэроном, Дунканом Макбетом и еще двумя родственниками молодой графини. Они весьма обеспокоены сложившейся ситуацией.

– А я-то думал, они довольны, – холодно заметил герцог.

– С одной стороны – да, – согласился маркиз. – Но они опасаются за Джейн – она очень молода и обучалась в монастыре, девушка может серьезно увлечься первым же поклонником.

– А что, если он станет хорошим мужем для нее и согласится остаться в нашей стране, даже если не будет шотландцем? – поинтересовался герцог, понимая, впрочем, что говорит это только из желания подразнить маркиза. Тот был прав, говоря, что за богатой девушкой надо присматривать, тем более если речь идет о женитьбе.

По закону имущество женщины переходит к супругу в тот самый миг, когда он надевает ей кольцо на палец. Попав же в руки охотника за приданым, миллионы техасского дядюшки могут улетучиться как дым.

– Именно это хотели бы предложить вам ваши подданные и клан Макбетов, – продолжал маркиз. – Я уверен, они весьма тщательно следили за вашей карьерой и знают, что в прошлом году вы получили медаль за отвагу.

Герцог промолчал. Выбравшись из-за массивного стола, по другую сторону которого сидел маркиз, он пересек комнату и выглянул в окно. Был пасмурный день, и здания на другой стороне улицы казались серыми.

Герцогу подумалось, что такова будет его жизнь в будущем – мрачная, пасмурная, лишенная острых ощущений, к которым он так привык за годы службы в Индии.

«Я этого не сделаю!»– сказал он себе.

Однако слова не шли у него с губ. Он так много общался с различными людьми, что прекрасно понимал: нравится ему или нет, а проблема, с которой он столкнулся теперь, жизненно важна для него как для предводителя клана.

Разумеется, клан Мак-Кэронов только выиграл бы от такого союза. Герцог мог бы осуществить все свои планы, помочь молодежи, которая либо влачила жалкое существование, ожидая случайный заработок, либо покидала Шотландию, надеясь на удачу где-то за морем. Бывало, таким смельчакам везло, но чаще они возвращались домой и умирали в нищете.

Да, брак сулил немалую практическую выгоду, и, если говорить честно, как раз ту, в которой так нуждался сейчас герцог.

Но женитьба на незнакомой молодой женщине, с которой у них наверняка будет очень мало общего, а также необходимость осесть на одном месте и влачить скучнейшее существование женатого человека не привлекали герцога.

Шотландские девушки, которых он когда-то знавал, были не слишком хороши собой и очень плохо представляли себе мир, лежащий за пределами их родины. Они ни капли не походили на утонченных, веселых, лукавых женщин, с которыми герцог проводил время в Симле, а как-то раз даже у подножия Гималаев. Те женщины были подобны экзотическим цветам в иссушенной пустыне. Герцог наслаждался яростной страстью, поднимавшейся в нем всякий раз, когда он слышал их остроумные шутки и смех и наблюдал изощренные хитрости, которые тотчас же распознавал. И после всего этого он должен был довольствоваться смазливенькой девицей без единой капли мозгов, представляющей себе общение с мужчиной примерно так же, как полет на Луну?

«Я этого не сделаю!»– повторил себе герцог, однако, отвернувшись от окна и заметив взгляд маркиза, понял, что выхода у него нет.

Следующие два дня, проведенные в Лондоне, герцог непрерывно встречался с шотландцами и слушал их мольбы и уговоры до тех пор, пока не почувствовал, что, произнеси хоть кто-нибудь еще раз слово «брак», убьет говоруна. Впрочем, он был достаточно умен и понимал, что пожилые шотландцы, изменившие ради него своим привычкам и приехавшие в Лондон, говорят искренне и опасаются, что герцог не последует их советам.

Окончательно убедился он в необходимости жениться после встречи с сэром Иэном Мак-Кэроном, который представил ему огромный список долгов, оставленных прежним герцогом.

– Как можно ухитриться столько потратить? – спросил ошеломленный герцог, увидев итоговую сумму.

– Кейт никогда не отдавал долгов, мой мальчик, – последовал ответ. – Большая часть счетов отправлялась в стол нераспечатанной. Знал бы ты, сколько понадобилось времени, чтобы разобрать этот кошмар! Одних только вызовов в суд набралось несколько дюжин – нам удалось избежать их, заверив кредиторов, что ты все оплатишь.

Герцог рассмеялся.

– Дорогой дядя Иэн, – заметил он, – моих денег как раз хватит, чтобы оплатить почтовые расходы!

И все же он понимал, что должен прислушаться к совету, который все – кроме него, разумеется – считали превосходным решением.

Наконец герцог капитулировал – он понял, что другого способа спасти имя клана не было. Его согласие словно подожгло запал – не успел герцог произнести «да», как события понеслись, набирая скорость. Старики поспешно отправились в Шотландию готовиться к свадьбе. Сам же герцог еще на одну ночь остался в Лондоне, попытавшись вспомнить прежние дни, когда он был простым офицером и никому не было до него никакого дела, и решил повеселиться всласть.

Он отыскал одну из своих старых подруг – если, конечно, можно было так назвать ее, – которая все еще выступала в «Веселом театре»и после трех лет разлуки совершенно не изменилась.

Посмотрев выступление, как и прежде превосходное, герцог пригласил девицу поужинать в ресторане «Романо», а она рассказала ему о своей жизни со времени их последней встречи. Слушать было забавно, однако герцога шокировало то, что не один мужчина успел осыпать ее бриллиантами, а последний из покровителей, как выяснилось, сумел добиться для нее свободного вечера, который певичка и провела с ним.

– Спасибо тебе, Милли, – сказал герцог. – Ты только похорошела с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

Это была ложь, но он знал, что хочет услышать певичка. Она обняла герцога со словами:

– Спасибо тебе, дорогой Талбот! Я никогда не забывала тебя… а теперь ты стал герцогом, и не так стеснен в средствах, и, быть может…

Герцог быстро перебил ее:

– Завтра утром я уезжаю в Шотландию, Милли, и, возможно, никогда больше не вернусь.

Девица издала полное ужаса восклицание, однако уже на заре, покидая ее квартирку, герцог подумал, что ему вряд ли захочется возвращаться туда.

«Старею», – заключил он.

Он вспомнил себя офицером, каким был, возвращаясь из последнего отпуска, – куда делось очарование жизни и желание наслаждаться ею?

Как он и предполагал, в замке его встречали волынщики, старейшины и члены клана в килтах цветов Мак-Кэронов. Все они прошли не одну милю, чтобы встретиться с ним.

Герцог с удовольствием узнал, что его собственный шотландский наряд висит в кладовой клуба. Таким образом, глава клана сумел появиться перед своими людьми в надлежащем виде, не обманув их ожиданий.

Были речи, были тосты, были воспоминания о детстве герцога. И только оставшись наконец в спальне, где умер его дядя, он понял, что наконец вернулся домой, и все усилия были не напрасны.

Герцог заметил нищету своих подданных, их истертые килты и разваливающиеся башмаки, а хутора, встречавшиеся по дороге в замок, являли собой образец полной разрухи.

Да и сам замок был не в лучшем состоянии – сэр Иэн не ошибся, говоря, что на ремонт придется потратить целое состояние, иначе здание просто рухнет. Оставалось только надеяться на то, что будущая женитьба принесет достаточно денег.

Но снаружи замок выглядел впечатляюще – над окрестными пустошами возвышались зубчатые башни и ровные крыши, а витражи высоких окон, блестящие на солнце, перемежались с бойницами, из которых когда-то лучники поражали врагов.

Войдя в главную спальню, посреди которой вот уже три столетия подряд стояла огромная кровать на четырех массивных ножках, герцог увидел старинный ковер, который совсем вытерся, и выгоревшие занавеси, которые окончательно утратили свой цвет, их отделка порвалась и висела клочками. Несколько стекол окна треснуло, а когда герцог бросил камзол с блестящими пуговицами на стул, ножка его подломилась. «Конечно, моя жена станет герцогиней, но заплатить ей за это придется очень и очень дорого», – подумал герцог.

Весь следующий день герцог отдыхал и совершенно не думал о будущем. Отправившись на реку, где рыбачил еще мальчиком, он поймал двух лососей. Где бы ни появлялся новый глава клана, люди выбегали из домишек и радостно приветствовали его.

Герцог понимал их настроения – они видели в нем продолжение традиций и безопасность.

Смерть сыновей прежнего главы стала настоящим ударом для членов клана, которые боялись, что после смерти старого герцога некому будет занять его место. О существовании герцога Инверкарона, естественно, позабыли – хоть он и не раз проводил каникулы в замке, но это было еще в пору его детства, когда родители жили в Эдинбурге. Матушка была слишком слаба для холодных зим северной Шотландии.

Теперь же старухи наперебой стали вспоминать о детских шалостях герцога, которые сам он давно позабыл, и даже припомнили, когда именно он поймал первого лосося, подстрелил первую куропатку и убил первого оленя.

Время летело быстро. Наконец герцогу сообщили, что вдовствующая графиня Далбет ожидает его в гости.

До Далбет-Хауса, стоявшего на берегу Северного моря, на высоких утесах, значительно проще было добраться верхом по пустошам, нежели в карете. Замок, покинутый столетием раньше, стоял дальше по берегу – утес, образовывавший его основание, понемногу крошился, и замок признали опасным для жилья. Сто лет назад графу Далбетскому сообщили, что падение замка в море – всего лишь вопрос времени, тогда граф построил дом, в который переехал со всей семьей и челядью. Однако замок до сих пор упрямо сопротивлялся стихиям и высился на утесе, служа надежным ориентиром для рыбачьих лодок.

Далбет-Хаус был выстроен с большим вкусом, вокруг дома раскинут великолепный сад, огражденный надежной стеной.

Ровно в четыре часа дня роскошный экипаж (за который, разумеется, не заплатили), запряженный четверкой лошадей, въехал в кованые ворота замка. Герцог прибыл точно в назначенное время. Предполагалось, что в первый вечер он познакомится с вдовствующей графиней и ее дочерью, а на следующий день был назначен совет родственников.

Герцог не мог отделаться от ощущения, что сегодня же планируется оглашение его помолвки с леди Джейн. Он-то надеялся поближе познакомиться с невестой и, если повезет, найти хоть какие-то общие интересы. Впрочем, с самого своего приезда герцог понимал, что все вокруг ужасно спешат женить его, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как сохранять свое достоинство.

Откинувшись на подушки экипажа – герцог приказал лакею открыть верх, – новоиспеченный жених рассматривал окрестности, которые теперь казались ему еще красивее, чем в детстве. Длинная дорога вилась по вересковым пустошам, то поднимаясь на холм, то пропадая в заросшей соснами и елями долине, посреди которой бежала река, несомненно, полная великолепных лососей. Дальше снова шли пустоши, и наконец дорога заворачивала на утесы, откуда открывался великолепный вид на море, на горизонте сливавшееся с небом. Утесы тянулись где-то вдали, но герцог сумел разглядеть острые камни, о которые разбилась лодка его кузена.

Наконец показался Далбет-Хаус, и вскоре вдовствующая графиня уже приветствовала герцога.

Она оказалась совсем не похожей на ту женщину, которую представлял себе герцог, но это был только первый из ожидавших его сюрпризов.

Черное платье графини, прибывшее прямиком из Парижа и отделанное с такой тонкостью, какой герцог никак не думал встретить в шотландских горах, выглядело великолепно. К тому же герцог сразу заметил, что женщина накрашена и напудрена, хотя в Шотландии это, мягко говоря, было не принято, и тут же вспомнил слова маркиза о том, что последние годы жизни ее супруга были не особенно счастливыми. Болтая без умолку, графиня провела герцога в элегантную гостиную с высокими потолками и видом на море.

По сравнению с замком герцога Далбет-Хаус был роскошным. Повсюду в изобилии выращивались цветы, просторные комнаты украшали шелковые подушки и хрустальные канделябры. Серебряный же сервиз, в котором был подан чай, наверняка стоил целое состояние.

Герцог пил чай наедине с хозяйкой. Графиня то упрашивала его откушать лепешек, булочек и прочих угощений, то начинала щебетать, видимо, желая показать, что заботится о госте и очень рада его видеть.

– Не могу вам сказать, – трещала она, – как грустно было следить за болезнью вашего дядюшки. Конечно, в округе живет еще много народа, но мне всегда казалось, что такие близкие соседи, как мы, должны быть друзьями. Теперь моя мечта осуществилась!

Она бросила на герцога игривый взгляд и добавила:

– Разумеется, дорогая Джейн очень смущается встречаться с вами, но вы, конечно, будете к ней добры. Она долгое время жила в Италии и совершенно позабыла шотландские традиции. Ей столькому предстоит научиться!

При этих словах сердце герцога замерло – именно этого он и боялся. Однако, познакомившись с молодой графиней, он впал в отчаяние.

Жених явился в гости в ослепительном вечернем наряде и с меховой сумкой вождя, прежде принадлежавшей его дяде. Вдовствующая графиня сияла бриллиантами, черное платье было специально сшито для придворного бала. Графиню сопровождали полковник Макбет, с которым герцог уже виделся в Лондоне, и один из родственников полковника, известный как «Макбет из Макбетов».

Когда подали шампанское, герцог быстро осушил бокал, он смеялся над самим собой, но не переставал тревожиться.

Как только бокал был наполнен вновь, двери распахнулись.

На пороге появилась юная графиня.

Вначале граф подумал, что это гостья.

Потом девушка не спеша подошла к мачехе, и граф решил, что от шампанского у него начались галлюцинации.

Она была красива. Собственно, мало кто мог с ней сравниться. Она совсем не походила на тот образ, который рисовал себе герцог, и уж вовсе ничем не напоминала шотландских девушек: светлые волосы, изящно уложенные по последней моде, белое платье, по дороговизне и элегантности не уступающее наряду мачехи.

При более внимательном рассмотрении искушенный в женщинах герцог заметил, что ресницы у девушки накрашены. Цвет пунцовых губ далек от натурального, а белая как мел кожа наводила на мысли о пудре.

«Да, – подумалось герцогу, – с тех пор, как я был ребенком, нравы в Шотландии изменились».

Вдовствующая графиня нежно обняла падчерицу за плечи.

– Это Джейн! – сказала она герцогу. – О, как я переживаю, когда вижу, как двое молодых людей впервые знакомятся друг с другом!

Легкая дрожь в ее голосе подсказала герцогу, что мачеха очень взволнована.

Он взял руку девушки и произнес:

– Я очень много слышал о вас.

Он ожидал, что девушка смутится, однако из-под накрашенных ресниц сверкнул дерзкий взгляд и пунцовые губы произнесли:

– А я так мечтала, о, так мечтала познакомиться с вами, ваша светлость!

Они отправились на ужин, проходивший в огромной светлой зале.

Сидевшая во главе стола вдовствующая графиня поддерживала легкую светскую беседу. Герцогу казалось, что он зритель умело разыгрываемого представления.

Обед был великолепен. Лица пожилых джентльменов все сильнее краснели после каждой рюмки, а шутки становились все более сальными. Позже герцог вспоминал, что гости много смеялись, и молодая графиня, ничуть не стесняясь, веселилась со всеми, не обращая никакого внимания даже на разницу в возрасте.

И вот, лежа без сна, герцог вновь и вновь обдумывал случившееся. Это было невероятно.

Хоть он и старался, будучи в Индии, избегать молоденьких девушек, он все же имел некоторое представление о них. Как правило, они собирались в доме правительства или в Симле, сидели маленькими группами, щебетали и исподтишка бросали взгляды на молодых людей. Когда с ними разговаривали, они заливались краской, а танцуя, бывали так смущены, что из них невозможно было вытянуть ни единого слова.

Но Джейн ни капли не смущалась, в ней не было ничего от девичьей застенчивости. Она вела себя естественно и определенно заигрывала с герцогом. Оставшись же наедине с женихом, девушка прильнула к нему и подняла лицо в ожидании поцелуя.

Разумеется, герцог не стал целовать ее после столь краткого знакомства. Что-то внутри него протестовало, он должен действовать в интересах клана, хотя сам к этому еще не готов.

Да, конечно, он сделает ей предложение. Это уже решено. Но время и место выберет самостоятельно, без помощи кого бы то ни было, даже собственной будущей невесты!

Герцог перевернулся на другой бок, все еще размышляя о случившемся и вспоминая глаза леди Джейн, когда та желала ему спокойной ночи. Внезапно он почувствовал беспокойство. Он не знал, что так встревожило его, и не мог облечь чувства в слова, но ощущение было то самое, которое в Индии всегда предупреждало его об опасности. Еще тогда он понял, что пренебрегать внутренним голосом нельзя, и теперь знал – вот-вот произойдет нечто действительно странное.

Не задумываясь над своими действиями, герцог встал, пересек комнату и отодвинул портьеру. За окном вставала луна, отбрасывая на море дорожку света, звезды ярко блестели. Герцог залюбовался такой красотой, но тут же вспомнил об опасности. Ему надо было подумать и понять, что же твердил ему внутренний голос, к чему следовало прислушаться.

Герцог открыл гардероб, натянул рубашку и килт. Ему не раз приходилось одеваться в спешке – камердинер говаривал, что его светлость «бьет все рекорды».

Герцог повязал на шею шелковый платок и спрятал концы под рубашку. Надев твидовый камзол, он шагнул к двери.

Тихо открыв дверь, он удивился, что в коридоре не так уж темно – в серебряном подсвечнике все еще горела одна свеча.

Света было достаточно, чтобы отыскать лестницу и спуститься в холл. К счастью, ночного лакея в холле не оказалось – в Лондоне дело обстояло бы иначе. Молодой человек неслышно отодвинул засов и открыл тяжелую дубовую дверь.

Прохладный воздух с моря ласково коснулся щеки герцога. Было тихо и безветренно.

Торопливым шагом, чтобы никто не увидел его и не удивился столь поздней прогулке, герцог пошел прочь от дома.

Он пересек сад, окруженный стеной, и, оказавшись в дальнем его конце, наткнулся на кустарник, за которым угадывался еловый лес, доходивший до самой вершины утеса.

Сквозь лес вела вполне различимая в лунном свете тропинка. Герцог пошел по ней, но был так погружен в собственные мысли, что вряд ли осознавал, где сейчас находится.

Внезапно он услышал звук падающей воды и вспомнил, как в светской беседе за ужином вдовствующая графиня сказала:

«Завтра я покажу вам нашу реку с лососем. К сожалению, она не так хороша, как ваша, но и здесь водится неплохая рыба».

«Буду ждать с нетерпением», – улыбнулся в ответ герцог.

«И еще вам надо показать водопад, – продолжала графиня. – Вы, вероятно, помните его с детства. В прошлом месяце было много дождей, и теперь наш водопад – просто чудо».

Герцог уже много лет не вспоминал о водопаде в Далбете, но сейчас перед ним встала картина падающей с утеса воды, в которой смешались горные ручьи и зимние дожди, – ревущий поток, устремлявшийся прямо в море. Это чудо природы всегда привлекало внимание туристов, и герцогу захотелось вновь увидеть его.

Шум водопада более всего походил на шум ливня. Герцог вышел из-за деревьев и увидел блестящую от лунных лучей воду.

А над водой он заметил силуэт. Это была женщина.