"В объятиях ветра" - читать интересную книгу автора (Смолл Бертрис)

13

Мэтт крепко обнял Скай, и она доверчиво положила голову на его крепкую грудь. После рассказанного ею они долго молчали. Скай погрузилась в свои воспоминания и больше уже не делилась ими с Мэттом.

Мэтт посмотрел выше ее головы на языки пламени и волка, лежащего рядом с костром. Животное заснуло уже давно, убаюканное речью хозяйки и теплом огня. На улице раздались угрожающие раскаты грома – в горах начиналась летняя гроза. Голубая вспышка молнии на несколько секунд осветила всю пещеру. И почти . сразу после этого по камням застучал сильный дождь.

Слова Скай все еще звучали в голове Мэтта. Она не рассказала ему о всех своих ощущениях во время этого ужасного происшествия, но он смог представить себе, как невинная четырнадцатилетняя девочка, укрытая от жестокой реальности жизни в идиллическом мире долины Долгой Луны, столкнулась с испытаниями судьбы. Все это ранило ее юную впечатлительную душу. Через некоторое время Скай все-таки доверилась Мэтту, но, наверное, доверилась бы девушка не каждому, и вполне возможно, что она затаила страх и отвращение к мужчинам на всю оставшуюся жизнь.

Главное, что се не изнасиловали, не произошло то, о чем думал Мэтт с самого начала. Но на ее невинность покушались, и пережитого оказалось достаточно для неопытной девочки, никогда не делившей постель с любовником, никогда не знавшей нежных рук и поцелуев мужчины, которому она была бы действительно дорога.

Голова девушки лежала на груди Мэтта, и он ласково поцеловал ее волосы. Скай не двигалась, она все еще была погружена в свои мысли, в горькие воспоминания об утерянном.

Мэтт осторожно подошел к постели, притянул ее к себе, и они вдвоем легли на шкуры. Казалось, Скай не замечала этой перемены и продолжала лежать, прикоснувшись головой к его голове, и смотреть на огонь. Мэтт прижал Скай еще крепче и почувствовал теплоту ее тела.

Дождь на улице продолжался, и вскоре вода начала протекать через дымоход и капать на каменный пол. Через некоторое время Мэтт заметил, что глаза Скай закрылись, а тело расслабилось. Она заснула, а ему не хотелось вставать, чтобы подставлять миску под струю воды, и будить ее. К счастью, дождь шел недолго. На полу осталась только маленькая лужица.

Подул холодный ночной ветерок, и Мэтт все-таки встал и взял меховое одеяло, от его движения Скай перевернулась на спину. Мэтт лег рядом с ней, повернувшись к ней лицом и обняв одной рукой. Скай не шевелилась, погрузившись в глубокий сон, вызванный не физическим, а нервным напряжением.

Лицо Мэтта было в тени, но огонь слегка освещал его. Теперь, когда темные глаза девушки не следили за ним пытливым взглядом, он внимательно изучал и старался запечатлеть в памяти ее длинные, густые, загнутые вверх черные ресницы. Мэтту хотелось провести рукой по ее чувственным, мягким, как лепестки розы, губам, но вместо этого он попытался запомнить ее полный рот, приоткрытый во сне, и верхнюю губу, слегка изогнутую, подобно луку купидона. Взгляд Мэтта скользнул по ее носу с горбинкой и по идеальному изгибу черных бровей, которые она, видимо, выщипывала пинцетом, чтобы придать такую форуму. Раньше он этого не замечал. Мэтт вдруг улыбнулся. Эта прелестная молодая женщина, которая утверждала, что она уже не та девочка Скай Мак-Келлан, а наполовину француженка-Скай, живущая в таких диких местах совершенно одна, прилагает все усилия, чтобы за-, ставить думать, что именно этот образ жизни ей подходит. Но все-таки было видно, что цивилизация оставила свой след в ее жизни. От некоторых вещей Скай так и не смогла отказаться, а может, никогда этого и не сделает. Например, эти щипчики или отрез муслина, который она так и не использовала, пока он не понадобился, чтобы наложить Мэтту повязки.

Он взял в руки прядь волос, спадающую ей на плечо и на грудь. Ее Мэтт мог поцеловать, не беспокоя Скай, и он поднес прядь к губам, вдыхая аромат ее волос и ее тела, аромат ветра, солнца, меха, цветов и костра.

Мэтт наклонился над ней, наматывая на палец прядь се волос. Он представил себе, что может делить с ней постель на протяжении всей оставшейся жизни. Мэтт не совсем понимал, почему так происходило, но в нем чувство одиночества и притуплялось, и в то же время еще сильнее одолевало его. Его никто никогда не любил. Не слишком ли многого он хотел, надеясь, что эта женщина, которую он полюбил почти с первого взгляда, ответит взаимностью на его чувства и желания? Мэтт с удовольствием остался бы здесь с ней, распорядись так судьба. Он понимал, что ему незачем возвращаться в тот мир, потому что его там никто не ждал. Мэтт хотел владеть ею, как мужчина владеет женщиной, но сейчас он просто наслаждался ее близостью. В конце концов, когда все закончится, это может оказаться единственным воспоминанием о Скай Мак-Келлан.

Мэтт ощущал прохладу на разгоряченных частях тела, где его касалось тело девушки. Скай проснулась от какого-то движения рядом с собой. Мэтт сидел на одном колене рядом с огнем. Его синие глаза беспокойно смотрели на нес, но как только их взгляды встречались, Мэтт опускал глаза и подкладывал сухие ветки в огонь, на котором пока еще не закипел кофе.

Девушка взглянула на его постель, но мех на ней не был примят, не было ни малейших следов того, что на ней спали. Скай провела рукой рядом с собой. Постель все еще хранила тепло человеческого тела. Значит, он проспал вместе с ней всю ночь.

– Прости. Должно быть, я очень устала, чтобы… .

– Да, ты очень устала, – нежно ответил Мэтт, помогая Скай закончить свою неудачную попытку объясниться. Но его оценивающий взгляд заставил се почувствовать неловкость. Впервые Скай засомневалась, правильно ли поступила, рассказав ему свою историю. Быть может, Мэтт считал ее теперь грязной, низкой, потому что к ней и к ее семье прикасались руки тех подлых мужчин?

Скай расчесала волосы и начала снова заплетать их в косы. Все время, пока она причесывалась, Мэтт изучал се все тем же непонятным взглядом. Он смотрел на нес всегда, что бы она ни делала.

И вдруг ей показалось, что она знает почему. Скай села на край постели и, будто готовясь к борьбе, выпрямилась и гордо подняла подбородок.

– Ты должен передать меня в суд за убийство этих двух человек.

Задумчивость на лице Мэтта сменилась удивлением.

– Ты убила их в целях самообороны, Скай. Ни один суд не сможет обвинить тебя в преступлении.

Скай опустила глаза и посмотрела на свои колени.

– Я не знала. Я думала… что ты можешь решить, что это было не так. Я думала, ты мне не поверишь.

– Тебе не о чем беспокоиться, Скай. – Мэтт говорил так тихо и ласково, почти шепотом, что его голос звучал немного хрипло в утренней тишине пещеры. – А меня кое-что беспокоит.

Скай неловко дернула плечами.

– Что же?

– Я пытаюсь понять, почему губернатор ничего мне не сказал о тех двух людях, которых ты убила.

Скай на несколько минут задумалась.

– Может быть, убийцы забрали с собой тела убитых, и власти так и не узнали, что их убили? . – Может быть, и так, а может, кто-нибудь решил, что мне незачем об этом знать. В любом случае меня не поставили в известность об убийствах. Мне поручили просто найти тебя и? привезти для дачи свидетельских показаний. Но Много Когтей мне сказал, что некоторые считают, что это ты убиваешь поселенцев и владельцев мелких ранчо, чтобы отомстить за свою семью.

Мэтт не удивился се возмущению, он и сам считал это предположение абсурдным.

– Но почему? – спросила Скай изумленно. Обеспокоенная таким поворотом событий, она нахмурила брови, и между ними пролегли глубокие складки. – Мою семью убили не поселенцы. Я не знаю, кто и что и не владельцы ранчо. стоит за убийствами.

– Все это наводит меня на мысли о том, что простым жителям известно об убийствах гораздо больше, чем властям.

– Все равно это полная бессмыслица, потому что и поселенцы, и владельцы ранчо сами подвергались и, возможно, до сих пор подвергаются нападениям. Они бы не стали убивать своих же. Но мой отец не принадлежал ни к тем, ни к другим. Он не был ни пропойцей, ни владельцем мелкого ранчо. Мой отец был одним из первых поселенцев долины Долгой Луны, которые построили здесь ранчо. Он обосновался здесь до того, как сюда хлынул поток людей со скотом, ищущих просторные пастбища.

– Может быть, он узнал, кто стоит за этими преступлениями? Быть может, поселенцы и владельцы мелких ранчо кому-то мешали? Возможно, один или два владельца ранчо покрупнее не хотели из-за них терять свои пастбища. Сейчас повсюду идут войны за пастбища. Ты не помнишь, были ли такие разногласия? Может, кто-нибудь сильно возмущался, что новые поселенцы обустраиваются в долине Долгой Луны?

– Да, конечно. Об этом постоянно говорили. Многие владельцы ранчо, которые поселились первыми, сильно возмущались из-за того, что им приходилось делить пастбища с новичками. Они собирались вместе и начинали жаловаться на это, но, насколько мне известно, дальше жалоб дело не заходило. Здешние владельцы ранчо не убийцы. Это простые люди, старающиеся устроить свою жизнь так, как умеют.

Скай продолжала:

– Мой отец никогда не высказывался по этому поводу, потому что у него было свое мнение, не совпадающее с точкой зрения большинства. Он говорил, что остановить поток людей невозможно. Этого ни разу не удалось сделать ни в одной точке земного шара прежде, и это не удастся и теперь, пока будут существовать благоприятные условия для того, чтобы люди ехали сюда. Отец говорил, что после открытия Америки первыми сюда переселились владельцы ранчо. А потом, когда здесь уже стало безопаснее, сюда приехали кутежники и пропойцы, а после и городские жители. Он говорил что со временем все меняется, и нам остается только приспосабливаться к этим изменениям. Поэтому отец пытался защитить свои интересы тем, что покупал столько земли, сколько мог, чтобы пасти скот, не посягая на общественную территорию, как это делали другие.

– Значит, поступки твоего отца, так сказать, шли вразрез, с привычными устоями. А этого было достаточно, чтобы затаить злобу на него.

Скай кивнула, понимая, что все это и вправду очень похоже на ту ситуацию, которая сложилась, когда она была еще маленькой девочкой. Она шла своей дорогой и не обращала внимания на интриги, связанные с фермерским – бизнесом. Скай жила в своем идиллическом мире, мире, который создал для нес отец, но никогда не задавалась вопросом, почему это так, и не сомневалась в том, что так будет продолжаться вечно. И пока она гуляла по горам, распевала свои песни и флиртовала с Серым Медведем и Монти Глассмсном, ей даже в голову не приходило, что над ее отцом и всей его семьей могла нависнуть угроза. Так же, как угроза сейчас нависла над ее жизнью.

– Как ты думаешь, ты смогла бы узнать других мужчин, которые приходили к вам домой в тот день, кроме того седого, которого ты убила? – спросил Мэтт, возвращая ее к настоящему.

– Не знаю, Мэтт. Я не уверена Все произошло так быстро, к тому же глаза мне слепило солнце, когда я зашла в комнату. Впечатления обрушились на меня лавиной, сменяя одно другое. Я даже практически не видела лиц этих мужчин. Прошло всего несколько секунд, пока я поняла, что произошло, и бросилась бежать.

– А лошади? Ты не заметила на них никакого клейма или какие-нибудь другие приметы? Эти животные могут до сих пор служить своим хозяевам.

Скай изо всех сил пыталась что-нибудь вспомнить.

– Мне кажется, там был молодой вороной мерин, лет трех от роду. Я обратила на него внимание, потому что он стоял в стороне от других и его упряжь была просто великолепной, Другие животные были разных оттенков пегого, точно я не помню. На клеймо я тоже взглянула, потому что я всегда так делала, когда у нас были гости. Так можно узнать, кто приехал. Но ни одно из них не оказалось мне знакомым. И, по правде говоря, я ни одно и не запомнила. Обычно человек не запоминает то, что не может ему пригодиться в дальнейшем.

Мэтт смотрел на кофейник, стараясь сложить воедино все эти отрывочные сведения, надеясь, что они могут рассказать ему больше об этом деле, чем он знал, когда отправлялся на поиски Скай. Он уже хотел не просто привезти ее в Шайенн, он хотел докопаться до сути этого дела.

– Так теперь ты уедешь? – осторожно спросила она, сбивая Мэтта с мысли.

Он снова взглянул на Скай, стараясь понять, . чти скрывается за этими словами. Казалось, она всеми силами пыталась скрыть от него свои истинные чувства. Хотела ли она, чтобы он уехал? Или хотела, чтобы он остался? Значили ли для Скай их поцелуи, дни и ночи, проведенные вместе, столько же, сколько они значили для него? Было ли безопаснее для нес оставаться здесь, чем ехать в долину? Безопаснее, чем ехать в Шайенн? С кем ей безопаснее – с Серым Медведем и Много Когтей или с ним?

Мэтт запустил ладонь в свои волосы, которые уже давно следовало подстричь. Он больше не мог откладывать свой отъезд. Поедет Скай с ним или нет, ему в любом случае необходимо было вернуться в агентство и предоставить отчет.

– Да, я думаю, пора ехать. Но как я могу так поступить и оставить тебя здесь одну? Эти люди все еще где-то здесь, и они хотели найти тебя. К тому же Серый Медведь и Много Когтей скоро вернутся, чтобы забрать тебя отсюда, если им это удастся. Я же не могу убивать их, чтобы они остановились, но они не знают, к чему может привести твой отъезд отсюда. Они не смогут противостоять убийцам, которые охотятся за тобой. Я знаю таких людей, да и ты тоже. Их ничто не остановит. Нет, я не могу оставить тебя здесь одну.

Скай разрывалась между желанием остаться здесь и желанием быть рядом с Мэттом. Да, надо было принимать решение, но в любом случае он должен уехать отсюда, поедет она вместе с ним или нет.

– Ты не можешь оставаться здесь, – сказала Скай. – Скоро вернется Серый Медведь. И первое, что он сделает, это убьет тебя, как он и обещал.

Скай видела, как Мэтт не спеша поднялся. Он взял ее за руку и привлек к себе. Она попыталась сдержать дрожь, которая пробежала по се телу, когда Мэтт скользнул рукой по рукаву ее кожаной блузы, по плечу, ласково прикоснулся к ее шее и наконец нежно провел ладонью по лицу. Сердце девушки неистово забилось. Скай удивилась, ощутив под рукой его мускулистую спину, удивилась тому, что непроизвольно обняла его. Она с волнением смотрела, как приоткрывается его рот и Мэтт наклоняется ближе к ней. Скай потянулась к нему с поцелуем, приподнимаясь на цыпочки.

Губы Мэтта целовали ее. Девушка чувствовала, что его тело объято страстью, и эта страсть постепенно передавалась и ей. Его язык проник в глубину ее рта, и по всему телу пробежала дрожь, когда он провел кончиком языка по ее небу и губам. Скай почувствовала, как в ней зажегся какой-то огонь, от которого ее сердце начало биться чаще.

Мэтт прервал поцелуй и спросил, не отнимая губ от ее рта:

– Скай, ты боишься возвращения Серого Медведя и нашей драки, потому что переживаешь за мою жизнь? – Теплое дыхание Мэтта ласкало ее губы, только еще больше возбуждая в ней желание. – Или твое сердце принадлежит Серому Медведю?

Как могла она думать, когда он находится так близко? Как могла она думать, когда на ее шее все еще горели его ласковые поцелуи? Она не могла понять, что чувствует к Мэтту Риордану, но точно знала, что ей нравится эта близость, она ей нужна и желанна. Сможет ли она теперь жить в горах без него?

Когда Мэтт был рядом, мысли Скай разлетались, подобно осенним листьям, срываемым октябрьским ветром. Она думала только о нем. Неужели он ждал, что она ответит на его вопрос? Наконец Скай отняла свои руки, Мэтт позволил ей это сделать с неохотой и тут же удивленно взглянул на нее. Скай отвернулась от него и начала ходить по пещере. Через некоторое время Мэтт схватил ее за руку и притянул ее к себе.

– Почему ты не отвечаешь, Скай? Она снова взглянула в его завораживающие глаза, попыталась догадаться, какие мысли скрываются за его взглядом. Мэтт не говорил ей о любви, но относился к ней с трогательной привязанностью.

– Потому что мне не безразличны вы оба, – мягко сказала Скай. – Я не хочу, чтобы один из вас погиб.

По разочарованному выражению его лица она поняла, что не этот ответ Мэтт надеялся услышать.

– По-моему, если ты так хочешь предотвратить наше столкновение с Серым Медведем, – сказал он, – у тебя есть один выход – поехать со мной.

– Но я ничего не смогу рассказать губернатору, Мэтт. Единственный человек, которого я помню, мертв!

– Прости меня, Скай, за то, что я оказался здесь и вторгся в твою жизнь, но я выполнял свою работу. Я либо отвезу тебя в Шайенн для дачи показаний, либо останусь здесь и расследую это дело до конца. Не в моих привычках бросать дело на полпути и возвращаться с пустыми руками. А если я останусь, то мы с Серым Медведем будем драться. Но не потому, что мне этого очень хочется, а потому, что эта глупая гордость индейца говорит ему, что он должен это сделать. Будешь ты давать свидетельские показания или нет, это уже не играет роли, Скай. Но последнее слово остается за тобой. – Мэтт взял в руки шляпу и надвинул ее на глаза. – Я дам тебе время, чтобы ты могла обдумать все это одна.

Скай не успела ничего ответить, и он вышел из пещеры.

В пещере воцарилась мертвая тишина В глубине сердца девушки что-то начало болеть, эта боль возрастала, и Скай испугалась, что не вынесет ее. Вскоре тишину нарушило бульканье в кофейнике, кофе наконец закипел. Скай сняла его с огня и присела на корточки. Эсуп подошел к ней, требуя внимания, и Скай рассеянно потрепала его по голове.

Скай оказалась на перепутье, или само перепутье подошло к ней. Но, как бы тони было, назад пути не было. Скай знала с того самого момента, когда принесла Мэтта Риордана к себе, что придет день, когда ей придется решать, по какой из двух дорог, лежащих перед ней, идти. Но в конце любой из этих дорог ее поджидает смерть, а если не ее, то Мэтта или Серого Медведя.

Казалось, решение принять трудно, но его нужно было принять, просто не было выбора. От Скай одной зависели жизни людей. Кроме того, пора было вернуть мир в горы долины Долгой Луны. Пора было отомстить за гибель своей семьи. Скай не смогла бы сделать этого одна, но с помощью Риордана это возможно. Это решение она принимала не только из разумных соображений, но и руководствуясь своими чувствами. Скай не совсем понимала, что с ней происходит, и хотела бы отрицать все это, но если бы Мэтт сейчас уехал, он не вернулся бы. А если бы это произошло, Скай никогда не испытала бы его поцелуев, не оказалась в его объятиях, не почувствовала бы его сильное тело на постели рядом с собой, а от этого она всегда ощущала себя в полной безопасности и не такой одинокой. Если бы это произошло, Скай больше никогда не испытала бы странное желание где-то внутри, которое заставляло ее прижиматься к Мэтту, ласково прикасаться к его телу, доверять ему все свои тайны и узнавать его секреты. Рано или поздно им все равно придется расстаться. Но не сейчас. Она хотела еще хоть немного побыть рядом с ним.

Скай поднялась и подошла к уголку, где хранились ее личные вещи. Она достала большую сумку, сшитую в форме седельного вьюка, чтобы се можно было привязать к лошади, и начала складывать туда свои вещи. Она быстро собралась .

– Ты остаешься здесь, Эсуп. – Скай встала на колени рядом с волком.

Волк растянулся на полу пещеры и положил голову на лапы, будто собирался сделать именно так, как ему было приказано. Скай поднялась, но продолжала с тревогой смотреть на волка.

– Он все понял, – сказала она Мэтту, который стоял в стороне, молча наблюдая сцену прощания. – Но я никогда не уходила больше, чем на один день. И я боюсь, что он забудет меня и уйдет далеко в лес.

– Тогда давай возьмем его с собой. Девушка нахмурила брови.

– Боюсь, его нельзя уводить отсюда. Это единственное место, где он чувствует себя как дома, и я не знаю, как он будет вести себя в городе и с людьми. А кто-нибудь может принять его за дикого волка и убить. Нет, я поеду без него.

Скай окинула взглядом свое жилище, задумавшись о том, увидит ли его снова. Ей не хотелось уезжать. Она бы предпочла не вспоминать больше свое прошлое, не говорить о нем, особенно с незнакомыми ей людьми, которые могут ее принять за трусиху или за убийцу. Но теперь, когда она приняла решение, Скай очень беспокоилась, сможет ли сделать все, что от нее зависит. Взяв в руки сумку, она вышла из пещеры.

Мэтт перекинул свои тюки через плечо и сжал в руке винчестер.

Как и Скай, он в последний раз взглянул на пещеру. Она служила им уютным, безопасным убежищем, и Мэтт тоже с неохотой покидал это место. Когда его взгляд скользнул по шкурам и тюкам, своим и Скай, ему вспомнилась последняя ночь, когда она заснула в его объятиях.

Вдруг в нем начала расти тревога Наконец он добился своего – Скай согласилась поехать с ним. Но не будет ли он потом сожалеть об этом? Вдруг с ней что-нибудь случится? Все тщательно разработанные им и губернатором планы провалятся, и люди, которые желают ее смерти, добьются своего? Быть может, лучше было бы остаться здесь и драться с Серым Медведем? Мэтт не боялся его. В своей жизни он победил многих и знал, что погибнет когда-нибудь от руки противника. Раньше он не думал о смерти, но теперь мысль об этом прочно засела у него в мозгу. Мэтт не хотел уходить отсюда и оставлять Скай одну, чтобы она оказалась в объятиях Серого Медведя.

Это было проявлением ревности, но Мэтт не мог изменить или отрицать эти чувства.

Он подошел к волку и потрепал его по голове.

– Я привезу ее назад, Эсуп, – прошептал Мэтт.

Прошлое она оставила позади…