"Магический треугольник" - читать интересную книгу автора (Резник Леонид)

ГЛАВА 7

— Пойду прогуляюсь, — мне захотелось побыть в одиночестве.

— Не ходи за черту, — привычно напомнил Кайр.

— Угу, — так же привычно пробурчал я.

Что-то хозяин сегодня не в духе. Настроение Кайра ухудшалось с каждым днем. Игрушка из новой стала старой, изучена со всех сторон и не вызывает интереса. А без игрушки радоваться особенно нечему. Кое-что в прошлом, ничего в настоящем, еще меньше в будущем. Может ли Кайр на меня разозлиться, когда у него окончательно ухудшится настроение? Еще как может. Дети переменчивы в привязанностях, а взрослые дети особенно. Чем его можно заинтересовать?

Судьба Кайра была необычна даже для Таика. Примерно такой же могла стать судьба возможных потомков Имма. Кайром на Таике называют гигантскую птицу, напоминающую земного орла. Голова, правда, у него не совсем птичья, но это не принципиально. Последний на Таике человек-кайр безумно хотел продолжить свой угасающий род. Это ему удалось, но… Не знаю, какое имя он дал своему сыну, имеющему хоть какие-то человеческие черты во внешности. Скорее всего, его не помнил и сам сын, старающийся подчеркнуть свое пренебрежение к собственному человеческому началу и называющий себя Кайром.

Сын человека-кайра обладал почти птичьим телом и почти человеческой головой. Настоящих кайров я видел только на расстоянии и особых различий между телами не разглядел. Голова Кайра была раза в три меньше, чем у людей и, наверное поэтому, в ней сумел уместиться лишь разум семи-девятилетнего ребенка. Лапы напоминали миниатюрную копию человеческих рук, но из маленьких ладошек росли сухие, невероятно длинные пальцы с огромнейшими когтями на концах. По размаху крыльев Кайр превосходил всех своих неразумных родственников и был, скорее всего, самым крупным летающим существом на Таике. Детский разум во взрослом теле отнюдь не создавал впечатление слабоумия. Природная мудрость огромной птицы, помноженная на человеческую (пусть даже детскую) способность сопоставлять и анализировать факты, давала неплохие результаты. Хуже было с характером. Одиночество, невозможность продолжить свой род, непомерная гордость — все смешалось, образовав крайне взрывоопасную смесь. Кое-какая определенность в симпатиях все же была. Кайр терпеть не мог людей, слегка уважал оборотней и побаивался духов. Мало кто на Таике мог рассчитывать на помощь Кайра. Для этого была необходима либо гениальная лесть, либо всетаикская популярность и положительное отношение к ней птицечеловека. Трудно представить, какой ключик сумела подобрать к нему Эль. Оказывается, ее слова «мне помогли добраться», произнесенные в анасской тюрьме, были кратким пересказом воздушного путешествия в когтях Кайра. В случае со мной и Иммом, ночной крик «в никуда» молниеносно разошелся во все стороны по звериной почте оборотней. И Кайр был первый, кто откликнулся на зов. Просидев два часа у тела погибающего друга, сорвав горло в бесполезных (так мне казалось) криках, я воспринял свалившееся с черного ночного неба крылатое чудовище, как завершение мистического действия. Неужели демон смерти явился за душой Имма? Бред наяву? Первые признаки помешательства?

Огромная птица с человеческой головой походила вокруг Имма, потрогала раненого длинными сухими пальцами. Я сидел, затаив дыхание, не представляя, что делать.

— Приготовь подстилку попрочнее, — голос бьет звонким, с легкой хрипотцой.

Не раздумывая, я расстелил свой непробиваемый плащ и переложил на него Имма.

Птицечеловек проковылял на своих руках-лапах к раненому. Он собрал края плаща так, что Имм оказался как бы в люльке, и приготовился взлетать.

— Ты куда? — я схватился за плащ рукой.

— Имм может жить. На моей земле все становятся здоровыми. Кто-нибудь придет и будет за ним смотреть. Не мешай.

— Куда мне идти? — спросил я.

— Ты мне не нужен. Не мешай.

— Имм — мой друг, я хочу…

— Ты хочешь, чтобы он умер?

— Нет.

— Тогда не мешай.

После секундного размышления я убрал руку. Единственный, пусть и сомнительный шанс лучше, чем полное и абсолютно надежное отсутствие шансов.

Крылатое чудовище взлетало тяжело. Мне стало даже страшно, что груз слишком велик. И тогда, и позднее, узнав про помощь Эль, я подавил в себе желание просчитать с помощью Надсистемы аэродинамику полета Кайра. Мешало суеверное ощущение, что доказав его неспособность нести такой тяжелый груз, я испорчу все дело. Молнией мелькнула догадка: они, наверняка, полетят по прямой. Через мгновение, быстрее собственной мысли, я залез на самое высокое из ближайших деревьев, с точностью до десятых долей угловой секунды запомнил курс, мысленно наложил его на карту. Километров через двести сорок прямая уткнулась в берег моря на границе областей Белого и Желтого духов.

Я слез с дерева, поудобней уложил рюкзак, приготовив суперконцентраты и излучатель. Бежать придется через заросли, тем хуже для них. Очки ночного видения… Кажется, все. Ах, да. Как же я мог забыть! Аро, мой бедный защитник. Я бросил рюкзак и по земному обычаю начал первый в моей жизни обряд погребения…

Где-то на второй сотне километров пути я отчаялся. Лицо почернело в пыли и саже от выжженных кустов. Друг мой Имм, зеленая нахальная обезьяна, жив ли ты и где ты? Получасовые расслабления-сны снимали усталость, но неопределенность утомляла сильнее.

Запах моря я почувствовал задолго до того, как увидел само море и услышал его шум. Странный это был шум. Особенно для моря. До затуманенной усталостью головы не сразу дошло, что вместо плеска волн и грохота прибоя в уши лезет назойливый писк и свист. Чем ближе к морю, тем круче вверх приходилось забираться. Теперь я не только слышал, но и видел. Тысячи птиц поднимались в воздух при моем приближении. А на высоком каменном берегу их были миллионы, если не десятки миллионов. С каждым шагом в воздух взлетали новые галдящие тучи.

Вскарабкавшись на самый верх, я остановился перевести дыхание. Сделал я это вовремя. Через несколько метров скалистая поверхность резко обрывалась в бездну. Дальше не было ничего.

Что касается бездны — я бьет не прав. Бездна означает «без дна». Тут дно было. Далекое черно-зеленое дно, блестящее на солнце море Таика. Настолько высокого, настолько неправдоподобно высокого обрывистого берега не существовало ни на Земле, ни на одной из планет. Птичье царство на краю света. Не здесь ли самое подходящее место для птицечеловека?

Я безумно устал. Спешить было некуда. Пара-тройка часиков сна, учитывая утреннее время, не могли помешать. Промахнулся я или нет — сейчас не так уж важно. Дело сделано.

Переход к бодрствованию бьет резок. Яркое солнце слепило глаза. Лежа на спине, напрягая и расслабляя мышцы, я пытался обдумать план дальнейших действий.

Огромное крылатое существо возникло совершенно бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. Внутри у меня что-то оборвалось. Я хотел задать вопрос, но никак не мог сделать столь нужный вдох.

— Зачем ты сюда пришел? — спросил птицечеловек.

— Я ищу Имма. Что с ним?

— Имм лежит. Я хочу, чтобы ты ушел.

— Где лежит Имм? Он жив?

— Жив. У него растет мясо. Когда ты уйдешь?

Жив. Это замечательно, хотя и невероятно. Точнее, невероятно замечательно. «Растет мясо» надо понимать «заживают раны». Или нет? Хочется его повидать.

— Где Имм? Я хочу его видеть.

— Ты Имму не нужен. Если не уйдешь, сброшу тебя в море.

При воспоминании о том, как налаживался контакт с Кайром, у меня еще долго будет появляться ощущение, по неприятности превосходящее зубную боль. Возможно, оно передастся и моим потомкам. Наши мозги слишком сильно отличались и по устройству, и по принципу действия. В этом не было ничего странного. Более достойно удивления мое легкое сближение с другими таикцами, с которыми я, существо из далекого и чужого мира, запросто принялся драться, заключать сделки и даже флиртовать.

Не желая ссориться с капризным повелителем птичьего края, я превзошел себя в лести и подхалимстве. Но ключик удалось найти в детском любопытстве птицечеловека. Выяснив интерес Кайра ко всему, что я мог рассказать о Земле и космических полетах, я сумел навязать выполнение некоторых моих требований. И первое из них — посещение Имма.

— Да, да, да. Ты все узнаешь про мой мир, — бодряческим тоном бубнил я, — но мне обязательно надо увидеть Имма.

Поднявшись с неудобного каменного ложа, я пошел вдоль берега в указанном направлении. Километров через десять показалось непонятное строение: шалаш — не шалаш, вигвам — не вигвам. Вот она — резиденция птичьего короля. Сам он медленно делал круги в небе. Подождав, пока я доберусь, птицечеловек спланировал на край обрыва и посмотрел вниз.

— Там дырка. Имм в ней. Хочешь — лезь.

Лежа на животе, я свесил голову. До пещеры было метров 40–50. До моря — намного больше.

— Полезешь? — спросил Кайр.

— Полезу, — уныло ответил я. Действительно, зачем же я сюда мчался, как не за этим?

К счастью, поверхность скалы была достаточно неровной, а в рюкзаке имелись кое-какие полезные приспособления. Скоро я уже был в пещере. Пробравшись с помощью фонарика среди причудливых каменных выступов, я обнаружил Имма.

Первым и единственным, что я увидел среди камней, была его голова. Если точнее — не его, а тхела, зеленой таикской обезьяны. Голова с закрытыми глазами покоилась на каменной подушке. Фактически она стояла, опираясь на булыжник. Стояла на гладкой каменной поверхности. Самого Имма не было. У меня задрожали руки. Резкий непривычный запах, наполняющий пещеру, показался тошнотворным. Значит, мертв?

Я поднес к голове руку и застыл. На ладони чувствовалось дыхание. Жив? Но как?

Невероятно медленным движением я дотронулся до щеки, ниже. Шея… Скользнув по ней, палец уткнулся в упругую поверхность. Чуть-чуть нажать… Проткнув поверхность, палец вошел в плотную массу. Шея Имма продолжалась и в ней. За шеей — плечо. Слепой дурак, не сообразил сразу. Теперь-то ясно видно, что не ровная каменная плита, а чрезвычайно вязкая и плотная жидкость находится перед моим носом. Что это? Горная смола? Птичий помет?

Я понюхал руку. Резкий запах обжигал ноздри, но уже не вызывал тошноты. Чем бы ни лечили Имма, средство считалось проверенным. Как там говорил крылатый спаситель? «На моей земле все становятся здоровыми».

Наверху я вынужден был взяться за самое утомительное занятие, которое только можно себе представить. Птицечеловек задавал мне вопросы о Земле, а я отвечал. Надежды на снисхождение не было, ссора исключалась, и мне приходилось шевелить языком не переставая. После ужина допрос был продолжен.

С перерывами на еду и посещение Имма так тянулось четыре дня. Позднее, когда Имм начал приходить в себя, я стал проводить в пещере больше времени, стараясь смягчить эту неприятную для моего гордого друга ситуацию.

— Мы еще побродим по Таику, приятель, — в сотый раз повторял я. — Мы еще полетим вместе с тобой на землю, в мой мир. Не грусти. Остаться в живых намного труднее, чем выздороветь, так что впереди у тебя сплошные пустяки.

Имм в своем нечеловеческом облике молчал. Особой радости такие беседы не доставляли.

Разрываясь между Кайром, Иммом и собственной неудовлетворенностью из-за вынужденного безделья, я проводил свои далеко не самые лучшие дни в самом безопасном на Таике месте. Из объяснений Кайра я узнал, что большой участок побережья с его резиденцией в центре каким-то образом не попал ни в какую из зон влияния духов. Кайр специально выложил границы безопасности черным камнем. Я удивлялся, как мог получиться подобный нейтралитет, сомневался в точности проведения пограничной линии, и все же старался не заходить за границу. Вдобавок к этому, побережье хорошо «охранялось». Птичий крик лучше любой сигнализации сообщал о приближении опасности. Островок в непонятном мире насилия, так я назвал бы землю Кайра. Люди (а точнее оборотни) появились на территории Кайра только один раз. Они принесли четыре великолепных арбалета. Позднее Кайр рассказал мне, что арбалеты предназначены для меновой торговли. Куда он должен был их переправить, оставалось загадкой. Я начал подозревать, что крылатый отшельник является основным торговым посредником между оборотнями этого края и их заморскими собратьями. Лесные жители вряд ли чувствовали себя особенно уютно на кораблях, предпочитая использовать Кайра. Неизвестно, правда, какую выгоду из этих операций получал он, так как столь важная персона не могла ограничиться поддержкой из чувства солидарности.

Оборотни посетили Имма в его исцеляющей ванне. Меня они в пещеру не пустили. Без сомнения, эти оборотни или их друзья были причастны к доставке Имма в пещеру и к лечебным процедурам.

Вскоре после исчезновения лесных гостей я спустился к Имму. Мой спутник сидел у самого входа. Голый, грязный, бледный и худой он выглядел очень печально. Но его взгляд был еще печальнее.

— Друг мой, Матвей, — произнес он голосом, дребезжащим, как треснувшее стекло, — ты не можешь вообразить, как мне обидно.

— Ничего страшного, все позади, — какие-то дамбы в моем мозгу рухнули и на Имма хлынули бурные потоки увещеваний, утешений и прочих слов, сладостью и оптимизмом превосходящие старинные стишки для детских садов.

Имм посмотрел на меня с удивлением.

— Наверное ты слишком долго молчал, Матвей, или Кайр перекормил тебя птичьим мясом. Ты говоришь и даже не думаешь, что слетает с твоего языка. Конечно, я выжил и еще окрепну. Но я не смогу смириться, что несколько маленьких кусочков металла превратили меня в полупокойника. Я просто не могу поверить, что такое возможно. Мне очень скучно ползать в каменной норе, я хочу бродить по Таику, драться и развлекаться. Послушай, с тех пор как я встретился с вами, мы ни разу не развлекались. За это мы и наказаны. Тот, кто долго идет по прямой линии, слишком сильно срывается.

— Я бы не назвал наш путь прямым. Наоборот, мне уже надоели бестолковые метания.

— Ты неправ, Матвей, твой путь был прям, как копье. Ты искал дверь из нашего мира, а мы шли за тобой. Кстати, как там поживает Аро? Ему сюда не спуститься?

— Аро больше нет. Он убил духа, который тебя ранил, и…

Имм застыл, его бледное лицо стало еще бледнее.

— Люди на Таике очень глупы, — медленно сказал он, — люди глупы и злы. Но когда к ним привыкаешь… то в них можно увидеть и хорошее… в некоторых.

Имм выздоравливал быстро, подолгу отлеживаясь в целебной грязи-смоле. Я таскал вниз еду, которой нас в изобилии снабжал Кайр, делал простейший массаж. Мое времяпрепровождение немного оживилось. Теперь ощущалась отдача от действий, а Кайр перестал надоедать вопросами. Добровольное заключение приближалось к концу. К сожалению, до конца моей миссии на Таике было слишком далеко.

Небрежно перепрыгивая с валуна на валун, я прогуливался по птичьему царству и думал о Кайре. Его больше не интересовала Земля, я тоже. Людей он недолюбливал, нрав имел переменчивый. Следовательно?.. А зачем мне нужен этот воздушный хулиган? Имм поправится сам. Кормить его я буду в любом случае, целая эскадрилья кайров не помешает. Обойдемся!

Но поставить крест на Кайре не дала Надсистема. «Кайр может быть полезен, — сказала она. — Птицечеловек летает много и далеко. Он может рассказать обо всем увиденном. Для передачи радиосигналов в космос нужна антенна, которую трудно спутать с природным объектом. Видел ли Кайр антенны?»

«До сих пор, — подумал я, — Надсистема пригодилась мне только для обучения рукопашному бою и для расшифровки и изучения таикского языка. Сейчас — первый случай, когда она подсказала дельную мысль. Попробуем».

На следующий день я совершил путешествие в лес, где собрал немного съедобных клубней. Когда Кайр принес добычу, я конфисковал ее и, несмотря на вялые протесты хозяина, приготовил жаркое с гарниром. Блюдо было Кайру в новинку, и после вкусного сытного ужина он разомлел. Обычная угрюмость немного рассеялась, я мог приступать.

Лекцию о земных птицах Кайр выслушал без интереса, слишком мала была разница с Таиком. Я обратился к земной мифологии. Крылатые быки, драконы, пернатые змеи, гаруды, ангелы, демоны… Кайр весь превратился в слух. Призвав на помощь самогипноз и Надсистему, я принялся рисовать, изобразив по инерции и кентавров со сфинксами. Яснее ясного, что ничего интересней Кайр не слыхал за всю свою жизнь. Отдышавшись, я перешел к истории авиации. Летающие этажерки… Кайр испытывал опьянение от избытка информации. Я сделал последний шаг от авиации к противовоздушной обороне. Антенны здесь были не совсем те, но кто на Таике возьмется проверять правильность моих рисунков?

Кайр рассматривал нарисованные антенны как своих личных врагов. Он все еще барахтался в океане новых знаний. Я подтолкнул собеседника в нужном направлении.

— Есть на Таике что-нибудь похожее? Или было?

Кайр развернул крылья, собрал их, устроился поудобней.

— Видел, — сказал он, — есть. Одна давно. Две недавно. Кого они собираются сбивать?

Я почувствовал запах добычи.

— Где это?

— На острове. Там острова, — жест в сторону моря.

Надсистема расстелила перед мысленным взглядом карту. Дрожащая от нетерпения рука моментально перенесла карту на тонкий белый пластик. Островов здесь было, как в Эгейском море на Земле.

— Покажи.

Кайр долго и с удивлением рассматривал рисунок.

— Похоже, — задумчиво произнес он, — очень похоже. Вот.

Островок как островок. Километров девяносто от берега. Неужели разгадка так близка? Блуждал, блуждал, зато как вышел в конце! Как расколол крылатого отшельника!

Утром Кайр приготовил арбалеты. Я помог их упаковать.

— Буду лететь назад, — сказал птицечеловек, — пролечу мимо того острова. Посмотрю внимательно.

Я остался с Иммом. Желания советоваться с ним не было. Ну, скажу ему, что хочу посетить такой-то остров. Ну, обругает он меня нехорошими словами. Может быть, откажется. Нежелательно. Как не крути, а с Иммом веселее и безопаснее. Но идиотом в его глазах я теперь буду выглядеть наверняка. Мало нам неприятностей на суше!

Я попросил Надсистему напомнить список и карту Лоста. Достаточно было беглого взгляда, чтобы одновременно обрадоваться и задуматься. На острове жил маг. Рядом с его именем белой, желтой и голубой краской были написаны звания духов-подчиненных. Неплохо, духи трех областей одновременно не служили почти никому. Что скажет Надсистема?

Надсистема выдала мне список из четырех магов с приблизительно такими же данными. И это на всю планету!

Теперь подошла очередь для размышлений. Два множества имели общие элементы. Маг, духи, антенны — первое. Люди Металла, духи, радио, антенны — второе. Духи и антенны. Какая связь? Маги командуют по радио. Откуда у них энергия для передатчиков, кто обучает их радиотехнике? А почему духи подчиняются? Те духи, которых видел я, просто не способны на подчинение. Передача заклинаний по радио?

Ночь без Кайра прошла спокойно. Пробуждение — не очень. Проснувшись на заре, я услышал сквозь птичий гомон звуки шагов. На краю обрыва прогуливался какой-то человек, его силуэт показался мне знакомым, но… каким-то странным. Что здесь не так? Незаметно повернувшись на бок, я продолжил изучение незнакомца. К сожалению, капюшон скрывал его лицо. Капюшон! На Таике нет капюшонов. Вернее, есть, но совсем другое. Землянин?! Как меня нашли? Что случилось? Да на нем мой плащ!!!

Я начал привыкать к таикским неожиданностям и к тому, что каждая из них хуже предыдущей. Появление двойника мобилизовало все мои чувства. Неизвестно, сколько глупостей я бы успел натворить, но Надсистема, бодрствующая и во время сна, остановила панику одной фразой: «Это Имм в твоем плаще».

Надоело, подумал я, сил больше нет, до помешательства — один шаг. Веселая планетка! Уже земляне мерещатся, двойники. А о потере плаща, который был роднее собственной кожи, забыл. Про Имма, воскресшего из мертвых, забыл. После ТАКОЙ раны лазить по ТАКИМ скалам! Он еще покажет всему Таику.

Первую половину дня мы с Иммом занимались охотой. Вторую я провел в кухонных заботах, а Имм немедленно истреблял все приготовленное. Следующий день прошел в занятиях борьбой и фехтованием. Целебная грязь-смола и уникальный организм оборотня сделали свое дело.

А потом прилетел Кайр.