"Путь сквозь лес" - читать интересную книгу автора (Декстер Колин)

Глава первая

Бесконечная праздность – это неплохое определение преисподней. Джордж Бернард Шоу

Морсу никогда не удавалось использовать причитающийся ему отпуск, и вообще он редко предавался праздности. Так сказал он Стрейнджу – своему начальнику – свежим июньским утром.

– Не забудьте принять в расчет время в пабах, Морс!

– Пару часов там, пару тут, может быть, я согласен. Не столь трудно, по сути дела, прикинуть...

– "Определить количество" – вот слово, которое вы ищете?

– Никогда не пользуюсь столь уродливыми оборотами, как "определить количество".

– Небесполезный оборот, Морс. Он означает... Ну, он означает, что вы можете прикинуть...

– Именно так я и сказал, не правда ли?

– Не знаю, почему я спорю с вами!

Не знал и Морс.

Отпуска вот уже много лет являлись для главного инспектора управления полиции "Темз-Вэлли" Морса периодами непрерывного и практически невыносимого стресса. Но в этом году, в лето Господне тысяча девятьсот девяносто второе, он был настроен решительно и бескомпромиссно: в это лето все будет по-другому, и он проведет отпуск вне Оксфорда. Нет, не за границей. Никакой тоски по Афинам или Исфахану он не испытывал. Пожалуй, следует признать, что он вообще редко бывал за границей, хотя нельзя не отметить: иные из его коллег причину подобной островной замкнутости видели в том, что Морс боялся, чуть ли не до обморока, летать на самолете. Однако так уж случилось, что именно один из этих коллег Морса невольно заставил его стронуться с места. А он всего-навсего воскликнул:

– Какие лимоны, приятель! Лимон просто чудо!

Лимон?

Только через несколько месяцев это слово вдруг всплыло в памяти Морса, когда он просматривал раздел рекламы в "Обсервере".

ОТЕЛЬ «ЗАЛИВ»

Лайм[1]-Риджис

Будьте уверены! Пейзажи здесь лучше, чем вокруг любого другого отеля западного побережья! "Залив" – единственный отель на набережной, и только из наших номеров можно насладиться панорамой от Портленд-Билла на восток и видом исторической бухты Кобб на западе. Отель гарантирует высокий уровень комфорта, изысканный стол и приятную дружелюбную атмосферу. Прогулки по магазинам и по берегу моря. Прямой выход на пляж, расположенный перед фасадом отеля.

Если вас интересуют подробности, пишите по адресу: отель «Залив», Лайм-Риджис, Дорсет; или просто позвоните (0297)442059.

– И все-таки тяжеловато, – возобновил беседу Стрейндж, – когда старший офицер удаляется в отпуск больше чем на две недели. Вы, разумеется, в полной мере осознаете это.

– Я не претендую на срок больший, чем мне полагается по праву.

– Куда вы направляетесь?

– Лайм-Риджис.

– А-а. Славный Девон.

– Дорсет, сэр.

– Это, должно быть, где-то рядом?

«Вероисповедание» – именно там разворачивается действие романа «Вероисповедание».

– А-а. – Лицо Стрейнджа оставалось непроницаемым.

– А также романа «Женщина французского лейтенанта».

– А-а. Знаю-знаю. Ходил с женой в кино. Или это было в театре?

– Ну, вот мы и поняли друг друга, – вяло заключил Морс.

На некоторое время воцарилась тишина. Затем Стрейндж покачал головой.

– Ты не выдержишь так долго! Что, будешь строить замки из песка? Больше чем две недели?

Этот край связан и с Колриджем[2], сэр. Я, наверно, поезжу немного на машине по округе – надо взглянуть на Оттери-Сент-Мэри... навестить старые привидения.

Откуда-то из глубин организма Стрейнджа вырвался на волю кудахтающий смешок:

– Колридж мертв уже целую вечность, дружище, а мертвецы – это епархия Макса, а не твоя.

Морс болезненно поморщился:

– Но вы, разумеется, не против, чтобы я посмотрел на место его рождения?

– Его нет. Нет дома этого священника. Сровняли бульдозером много лет назад.

– Разве?

Стрейндж поджал губы и снова покачал головой:

– Ты думаешь, что я невежда от сохи, не так ли, Морс? Но позволь сказать тебе кое-что. Когда я учился в школе, еще не было всей этой чепухи: "Ах, дети, ах, ребенок". В те времена нас заставляли все заучивать наизусть – вещи вроде твоего Старого чертова Морехода.

– В мое время тоже, сэр! – Морса раздражало, что Стрейндж, который был всего на год старше, всегда обращался с ним как с представителем какого-то совсем уж зеленого поколения.

Но Стрейнджа понесло:

– Это не забывается, Морс. Прилипает навсегда. – Он быстро, но внимательно осмотрелся в чулане своей старой памяти; нашел то, что искал, и с величайшей серьезностью продекламировал строфу, выученную в незапамятные времена:

Горячий медный небосклонСтруит тяжелый зной.Над мачтой Солнце все в крови,С кровавую Луну величиной[3].

– Очень хорошо, сэр, – одобрил Морс, пребывая в неуверенности, было ли чудовищное искажение строфы преднамеренным или случайным, поскольку шеф не сводил проницательного взора с его лица.

– Нет, ты не продержишься всю дистанцию. Вернешься в Оксфорд раньше чем через неделю. Сам увидишь!

– Ну и что? У меня и здесь масса дел.

– Вот как?

– Для начала надо сменить трубу, которая подтекает...

Брови Стрейнджа взлетели вверх:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен сам ее починить?

– Да, починю, – гордо заявил Морс. – Я уже закупил кое-какие трубы, но... э-э... диаметр поперечного сечения... В общем, слишком узок.

– Подразумевается, что он чертовски маленький? Именно это ты хочешь сказать?

Морс кивнул, покорно и покаянно.

Счет стал один – ноль.