"Руководство для девушек по обращению с вампирами" - читать интересную книгу автора (Макалистер Кейти)

Глава 5

– Как жаль, что Рафаэль не Темный, – сказала Рокси на следующий день, когда мы тащили свои задницы на третий этаж, чтобы зайти в номер. Мы весь день любовались красотами Пропасти Мацохи, однако теперь у нас обеих болели ноги, и мы испытывали непреодолимое желание погрузиться в ванну, до краев наполненную теплой водой. – Если бы он им был, тогда бы ты сразу поняла, что это о нем говорила Миранда.

Я остановилась и уставившись на нее.

– Посмотри на часы, – ответила она на мой молчаливый упрек, – уже четвертый час! Я прождала целых четыре лишних минуты!

– Как быстро летит время, когда ты не говоришь о мифических, выдуманных, фантастических, несуществующих созданиях, – ворчала я, открывая дверь в свою комнату. Рокси прошла за мной и упала в кресло.

– Не думай, что я позволю запретить мне говорить на те темы, о которых я хочу говорить. Единственная причина, по которой я согласилась не упоминать Темных пока мы не вернемся – потому что ты утром выглядела ужасно.

Очень странно, я не чувствовала себя ужасно. Слегка побаливала шишка на голове, однако, мой разум был на удивление спокоен. Все это вышло благодаря коротенькому приободряющему разговору с самой собой, состоявшемуся этим утром в ванной. Хоть я не отношусь к людям, которые каждый свой поступок подвергают глубокому самоанализу, но в данной ситуации я почувствовала, что это было просто необходимо. Мне оставалось либо это, либо записаться на курсы шоковой терапии.

– Человеческий разум – это непознанный и удивительный мир, – говорила я своей мочалке, пока намыливала ее любимым мылом с запахом жасмина. – Он крайне восприимчив и подвержен внушению, поэтому легко может быть одурачен и также легко может придумать то, чего на самом деле нет. Стресс, в частности, тоже может вытворять странные вещи с нашим разумом, защищая самого себя и освобождая от напряжения, он создает такие реалистичные сны и видения.

Мочалка не захотела как-то прокомментировать мою теорию, поэтому я решила использовать ее по назначению, пока продумывала до конца свои аргументы. Тот эпизод с Мирандой был вызван выпитым джин-тоников, что и оказало влияние на мой невероятно впечатлительный рассудок. Поскольку я оказалась в мире мифов и легенд, о которых шла речь и у Миранды, мой ум решил слега сбросить напряжение, ведь мы, в буквальном смысле, проделали путь через пол мира, подсознательно выуживая из памяти картинки, связанные с этими мифами и представляя их как реальность.

Я пропустила мимо ушей тоненький голосок, который говорил, что у меня вообще никогда не было такой реакции, и меньше всего могла вызвать стресс поездка в долгожданную Европу, вместо этого я согласно кивала головой своим мыслям, вылезая из ванной и заворачиваясь в полотенце. Произошедшее у Миранды могло быть вызвано выпитыми напитками, а вчерашнее светопреставление было результатом обмана чувств и небольшого невинного заблуждения моего разума. Это имело смысл, к тому же у этой версии был приятный бонус – я полностью вменяема. Куда более вменяема – раздался голос моего скептического Я – чем мысль о том, что меня могло сдуть как Дороти22, а затем зашвырнуть в мою личную паранормальную страну Оз.

Обновленный, успокоенный разум и день, проведенный за осмотром удивительных геологических феноменов, помогли вернуть моё чувство юмора. Пару раз в течение этого долгого дня я подумывала рассказать о странных галлюцинациях, которые были у меня прошлой ночью, однако поняла, что не хочу говорить об этом даже своей ближайшей подруге. Они были слишком… личными. Но когда мы вернулись в отель, я решила, что раз уж Рокси весь день не упоминала о своих вампирах, то с ней можно нормально поговорить. Я сыграю для нее роль адвоката дьявола, чем она всегда наслаждалась, и сейчас, когда я разложила все по полочкам своего разума, не мешало бы мне хоть немножко ей подыграть.

– Ладно, сдаюсь. Как ты узнала, что Рафаэль не вампир? – спросила я, стягивая грязную кофточку и хватая свой халат.

– Хмм? О! Легко. Он пил.

– Чего?

Она кивнула и начала расшнуровывать свои походные ботинки:

– В баре, вчера ночью. У него было пиво. Все знают, что Темные не пьют ничего, кроме крови. Ты же читала книги – ты знаешь, что только после Воссоединения они смогут есть что-то помимо крови.

– Ты прямо наизусть эти книги выучила, – я стянула с себя джинсы, а затем вытащила чистое белье из небольшого комода.

Она улыбнулась и отбросила ботинок:

– Всегда лучше изучить привычки жертвы, на которую собираешься открыть охоту, не так ли? Кроме того, тебе ли жаловаться. Все мои знания очень пригодятся тебе, когда мы найдем твоего Моравского. Ты… ммм… не думаешь ведь, что это Доминик?

Я пропустила мимо ушей ее реплику о моем вампире и содрогнулась при одной мысли о связи с этим позером Домиником.

– Фу. Нет. Я серьезно сомневаюсь, что он имеет какое-то отношение к вампирам, Рокси. Клыки определенно были подделкой.

Я все еще держала в узде свой разум, поскольку тут же возникли воспоминания о клыках, нещадно прокусывающих человеческую плоть. Воображение… это было лишь мое богатое воображение, ничего больше. Я стянула с себя нижнее белье и ходила только завернутая в халат.

– Думаю, что ты необъективна. Пообещай, что не будешь относиться ко всему предвзято на сегодняшней вечеринке.

Честно говоря, мне не очень хотелось быть объективной. Эта самая объективность вела к видениям, а это точно не очень хорошо для кое-чьего рассудка. И все же, я всегда гордилась тем, что могу беспристрастно оценить факты конкретной ситуации, поэтому, было бы честно не делать выводов, пока не найду доказательства того, что на самом деле нет никаких вампиров.

К тому же, я знала, что была права, а она ошиблась, так что хуже от моей объективности не будет. Если на ярмарке все «вампиры» будут похожи на Доминика – тут не о чем волноваться. Я схватила свои туалетные принадлежности и повернулась лицом к Рокси:

– Прекрасно, я буду объективной.

– Пообещай, что не будешь цепляться к Доминику.

Я подняла руки в капитулирующем жесте:

– Я не буду цепляться к Доминику.

– И ты будешь мила с любым вампиром, которого повстречаешь.

– Непременно. Хочешь пойти в душ первой?

– Нет. – Она отпихнула ногой второй ботинок и похромала к двери. – Кажется, тебе ванная нужнее, чем мне. Увидимся за ужином внизу в шесть часов, а затем мы можем сразу пойти на вечеринку. Не забудь вздремнуть! Ты всегда такая раздражительная ночью, если тебе не удалось перед этим поспать, а я хочу на фестивале повеселиться. Не могу дождаться, когда увижу Доминика. Он такой классный!

И он, разумеется, знает об этом.

– Рокс, хочу тебя предупредить, – она остановилась в дверях, и посмотрела на меня:

– О чем?

– Таня выглядит собственницей по отношению к нему. Не думаю, что тебе стоит с ней ссориться. Она не похожа на человека, который будет терпеливо сносить посягательства на то, что принадлежит ей.

Она улыбнулась одной из своих фирменных улыбочек, говорящих: «мужчины падают к моим ногам, словно деревья, срубленные топором»:

– Не беспокойся обо мне. Иди и прими ванну. А, и еще, Джой? Надень что-нибудь сексуальное. Даже если Рафаэль не мужчина твоих мечтаний, он единственный из всех, кто смог нести тебя на руках три лестничных пролета, не останавливаясь. Ты должна к нему присмотреться. Жалко, если он окажется не вампиром…

После этого она выскользнула из комнаты.

Я смотрела, как за ней закрывается дверь, однако видела не ее, а бар, что находится внизу. Картинка была такой ясной – Рафаэль, стоящий у края барной стойки и разговаривающий с барменом, и его глаза, прикованные ко мне, а в руках огромная кружка пива.

Что будет, если только на мгновение отбросить все свои предубеждения и представить, что все-таки вампиры существуют, и что они следуют законам, изложенным в книгах Данте, и что ради самосохранения они претворяются людьми и уже давно проникли в наше общество?

Мне кажется, что если вампир на самом деле хотел бы сохранить свой секрет, он вполне мог бы прийти в бар и заказать себе напиток, претвориться, что неспешно пьет из кружки глоток за глотком, о, а затем, допустим, случайно вылить половину напитка в то место, на которое никто не обратит внимание.

Например, в горшок с пальмой.

Я приняла ванну и немного вздремнула. Пришлось признать, а Рокси была права насчет того, что я не сова, и раз уж фестиваль открыт до двух часов еженощно, было понятно, что я не смогу обойтись без дневного сна. Двумя часами позже я уже была на ногах, пытаясь напялить коричневые шерстяные брюки и широкий свитер, сознательно отказываясь надеть то, что могло бы сойти за сексуальный наряд. Рафаэль, я уверена в этом, очень милый человек – не говоря уже о том, что он очень сильный человек – но, не смотря на все надежды и планы, которые Рокси строила в отношении меня, я не искала партнера. Ну, ладно, так и быть, возможно, я им немного заинтересовалась, но у меня не было времени на все эти шуры-муры, поэтому у меня родился план «пожирай-глазами-но-не-трогай».

Когда я стала спускаться по лестнице, то услышала, как сзади меня хлопнула дверь. На верхнем этаже было две комнаты и ванная, так что нам с Рокси повезло – ванную мы делили только между собой. Вне себя от любопытства я остановилась и стала ждать.

В поле моего зрения появились два черных ботинка на толстой подошве, за ними следовали черно-белые колготки, почти полностью скрытые черной юбкой, которая волочилась сзади по полу, а заканчивался наряд красно-черным бархатным корсетом и… Таниной головой. Она остановилась, когда увидела меня.

Я уставилась на ее волосы:

– Не думаю, что я когда-либо видела у кого-нибудь такой темно-красный оттенок. Прикольный цвет. Подходит к твоему корсету. Я и понятия не имела, что ты тоже здесь снимаешь комнату. Мне казалось, что все, кто имеет отношение к фестивалю, должны жить в трейлерах, припаркованных рядом с площадкой для праздника.

– Мы действительно живем в трейлерах, – сказала она своим хриплым голосом с легким акцентом. Ее глаза ярко сияли, на лице был белый тональный крем, а губы подкрашены черной помадой, столь дорогой для сердца Гота.

– Правда? Так ты просто любовалась видом, открывающимся с высоты?

Она подошла ко мне. Ступеньки, как я, кажется, ранее упоминала, были очень узкими, кривыми и неровными. Таня не оставила мне выбора, кроме как повернуться и начать спускаться перед ней.

– Я искала туалет, – сказала она моей спине.

– Серьезно? – Я немного помедлила, шагая через второй пролет. – Один есть на нижнем этаже, ты же знаешь, он находится прямо рядом с баром.

То, как блестели ее глаза, в тусклом свете напомнили мне змею, которая только что увидела невероятно аппетитную мышь. Я решила не ждать, чтобы увидеть, сделает ли она меткий бросок, поэтому, спускаясь, оперлась рукой о стену для поддержки. Когда ты ростом 6 футов, понятно, что у тебя большой размер ноги, и тем более понятно, что большие ноги в здании с трехсотлетними ступеньками могут грозить неприятностями.

– Тот туалет был занят. – Сказала, словно отрезала. Хотела бы я поспорить, что она прошипела их с гримасой ненависти на лице, однако, я стояла к ней спиной и не мола быть в этом так уверена.

– Насколько я знаю, – оглянулась я на нее через плечо, – есть еще один туалет на втором этаже.

– Он тоже был занят.

– А. – Почему бы ей не поверить? Может потому, что она вызывала у меня неприятные ощущения? Может потому, что она разрушала личность Ариэль, делая ее своей точной копией? Или может быть потому, что обе комнаты наверху были заняты Рокси и мной, а это означало, что милая малышка Таня что-то там вынюхивала?

– Знаешь, я слышала, что чешская тюрьма совсем не привлекательное место.

– Зачем ты мне это говоришь? – Должно быть, она выкуривала по пять пачек в день, чтобы добиться такого грубого и невероятно хриплого голоса.

– Да просто так. Я всего-навсего подумала, как ужасно придется тому, кого поймают за кражей, и особенно тому, кто не является Чехом. Туризм очень развит в этой стране. Если, к примеру, кто-нибудь вломится в гостиничный номер и пороется в вещах какого-нибудь туриста, я представляю, как полиция будет наказывать этого дурочка.

Я слегка споткнулась на неровной ступеньке, когда начала спускаться с последнего пролета, и крепче ухватилась за стену.

– Ты должна быть осторожнее, спускаясь по таким узким ступенькам, – прошептала Таня медовым голосом. – Если ты упадешь, запросто можешь сломать шею, а это будет такой трагедией.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на нее, и оскалилась в улыбке. Она сделала то же самое. И уже почти заканчивала спуск по ступенькам, как что-то сзади ударило под коленкой, выбивая из-под меня ногу. Я завизжала и скатилась вниз, ударившись об стену, а отскочив от нее, стала мчаться прямо на твердый деревянный пол узкого холла.

Я еще не достигла конца этого пола, как почувствовала себя так, словно натолкнулась на кирпичную стену. Как раз тогда, когда я катилась со ступенек, из темноты выскочил Рафаэль и подхватил меня, прижав к своему телу, а затем так ловко развернулся, что не моя, а его спина налетела на оббитую дубом стену. Я обессилено прильнула к нему, вцепившись в его куртку и дрожа от пережитого шока, а сердце, казалось, вот-то выпрыгнет из груди от переизбытка адреналина. Пошевелила ногами, я медленно попыталась встать и наткнулась на его янтарные глаза, наполненные тревогой.

– Боже, да у тебя быстрые рефлексы. Ты в порядке? – спросила я.

Одна шоколадная бровь поднялась в вопросительном жесте, и я знала, что он это сделает.

– Я должен задать тебе тот же вопрос. Ты должна быть более осторожна на ступеньках. Эти старые здания могут быть очень опасны, если не смотреть под ноги.

Его руки все еще держали меня, но я не жаловалась – он мог очень сильно удариться, когда я налетела на него, но и была благодарна ему за то, что он оказался здесь. Рафаэль был все такой же теплый, и имел все тот же соблазнительный запах мыла и мужчины, каким я его запомнила прошлой ночью, и он был настолько близко, что я могла видеть, как на его шее бьется пульс.

Я очень хотела бы притвориться, что упала в обморок, чтобы побыть еще ближе к нему, но вместо этого заставила себя отстраниться.

– Кстати, я смотрела себе под ноги – в том то все и дело. Я просто не могла одновременно смотреть и на ступеньки и на «сатану в юбке», которая шла позади меня.

– Ch?rie! Ты ведь не обвиняешь Таню в том, что это сделала она? – спросил голос слева. Доминик стоял напротив двери, ведущей в бар, а Таня прижималась к нему с жутко самодовольной улыбкой на лице, и мне очень хотелось оборвать ее кроваво-красные волосы под корень, намазать голову клеем, а затем прилепить их обратно.

– Ты угадал, я обвиняю именно ее! Она столкнула меня с лестницы, потому что я угрожала ей полицией, когда обнаружила там, где ее не должно было быть.

– Она лжет, – прошептала Таня Доминику на ухо.

– Какого черта я стала бы это делать! Ты пнула меня. Могу поспорить, что у меня остался огромный синяк от твоих ужасных ботинок.

– Ужасных ботинок! – Танины глаза расширились так, словно они сейчас вылезут из орбит. – Вы, американцы, ничего не знаете о том, что такое мода и стиль.

– Достаточно! – Крикнул Доминик и отпихнул от себя Таню. Он подошел к тому месту, где стояли мы с Рафаэлем, осматривая меня с головы до ног таким взглядом, что у меня волосы встали дыбом.

– Доминик! – Таня казалась такой злой, что могла бы поджечь все вокруг, но Доминик не обращал на нее внимания. Он состроил миловидно недовольную гримасу, когда увидел, что я потираю запястье, которым больно ударилась об стену. Схватив его и оттолкнув при этом мою другую руку, он стал пальцем выводить на нем маленькие круги:

– Да вы ушиблись! – пропел он сладким голосом. У него были на удивление короткие пальцы для мужчины, у которого все остальное было вытянутым и длинным, и тут я заметила, что он слегка наклонился над моим запястьем и облизнул губы. – Кажется, сегодня вам не очень везло. Пока.

– Отпусти ее, Доминик. – Рафаэля выглядел скучающим, как грех, опираясь о стену, но в его голосе слышался приказ, а его глаза сверкали так, что я надеялась, Доминик расценит это как угрозу.

– Да, отпусти меня, Доминик.

Таня слегка ухватилась за его руку, но он ее проигнорировал и улыбнулся мне, оскалив клыки.

– А что если я не смогу, малышка?

Малышка? Мы стояли буквально нос к носу. Кого он дурачит?

– Какую боль ты готова испытать, чтобы я перестал обращать на тебя внимания?

Свободной рукой он сжал мой подбородок, чуть наклонил мне голову на бок, и я ощутила его холодные пальцы на своей шее. Я резко дернула головой и освободилась от этой хватки, но его вторая рука так и держала мое запястье. И эта рука стала ужасно болеть.

– Пусти меня, ты, поддельно-клыкастый уродец!

– Доминик! – Таня повисла на его руке, пытаясь привлечь его внимание, но он зашипел и оттолкнул ее, сильнее сжимая мое запястье.

– Отпусти ее, Доминик. – Голос Рафаэля был низким и глубоким, и казалось, что он громыхает по всему холлу. Что-то теплое и очень приятное разлилось внутри меня от звука его голоса. Он все еще облокачивался на стену и выглядел еще более скучающим, если это было возможно.

Благодарный взгляд, который я собиралась послать ему, вдруг испарился. Вместо этого я посмотрела на него сердито:

– Ты так и собираешься подпирать стену или, может быть, поможешь мне?

– Рафаэль – мой прислужник, – проурчал Доминик, притягивая мое запястье ближе к своему рту и обнажая псевдо-клыки. – Он очень хорошо знает, какими темными силами я могу управлять, если он вздумает мешать мне.

Я чувствовала себя так, словно оказалась в плохо написанной готической мыльной опере, что-то вроде «Темные Тени встречаются с Министрами».

– Ты самый худший актер, которого я когда-либо встречала, – сказала я Доминику. Над его глазом дернулась мышца.

– Доминик, я настаиваю, чтобы ты остановился! – Таня была похожа на комок праведного огня, но она тут же отступила, когда ее любовничек обернулся к ней лицом, не выпуская моего запястья, и произнес быструю речь на французском.

– Ей-Богу, если ты не отпустишь меня, я подам на тебя в суд и обвиню в домогательстве. – Я попыталась выдернуть у него свое запястье. – И не думай, что я не смогу этого сделать! Моя мама – прокурор!

Его пальцы больно сжались вокруг руки.

– Ch?rie! Такая нетерпеливая! Я люблю требовательных женщин. И люблю тех, у кого сильный дух. Борись со мной, mon petit chat23. Мне доставляет неописуемое удовольствие видеть, как ты сопротивляешься.

Я изумленно смотрела на него какое-то время и просто не могла поверить своим ушам, после чего обернулась к Рафаэлю:

– Черт, он же твой хозяин – сделай что-нибудь!

Он пожал плечами и выпрямился:

– Ну, и что ты хочешь, чтобы я сделал?

– А кастрация в список не входит?

– Ты будешь моей этой ночью, mon ange24, – пообещал Доминик, притягивая к себе ближе, и я снова увидела, как он облизывает клыки. – Но, думаю, тебе для начала не помешал бы урок хороших манер. – Он притянул мое запястье прямо к своему рту.

– Рафаэль! – Клянусь, я видела, что его глаза сверкнули, словно отвечая на мой требовательный призыв.

Как только язык Доминика выскользнул из его рта, чтобы лизнуть мой пульс, я сжала в кулак свободную руку и приготовилась пнуть его коленом в пах, но прежде, чем я смогла это сделать, произошло нечто странное. Немой крик ярости отозвался эхом у меня в голове, и в то же мгновение распахнулась дверь сильным порывом ветра, задребезжали окна, и внутрь помещения ворвался поток холодного воздуха и снегопад опавших листьев. И в тот момент, когда Рафаэль метнулся к Доминику, Рокси и Кристиан, человек с прекрасным голосом, которого я видела вчера ночью, выбежали из бара. Доминик закричал так, словно его ударили, и отпустил мою руку, пятясь назад. Таня взвыла и направилась ко мне, растопырив когти и проскакивая мимо Рокси, которая, вцепившись в Кристиана, громко кричала: «Aidez-moi! Aidez-moi!25» с самым худшим французским акцентом, который я когда-либо слышала.

– Aidez-moi? – спросила я, пытаясь избежать Таниных длиннющих когтей. – Ты хочешь, чтобы кто-то помог тебе? А как на счет меня?

Слишком быстрым движением, чтобы я могла за ним проследить, Рафаэль схватил Доминика за его позерскую рубашку с кружевами и ударил того об стену. Таня снова бросилась ко мне с сорвавшимся воплем, но я попыталась схватить обе ее руки, чтобы удерживать подальше от себя.

– Забыл, кто ты такой! – Закричал Доминик, когда Рафаэль зарычал и оторвал его от пола одной рукой. Кристиан дернулся к нам и схватил Таню, оттаскивая от меня и крепко держа пока она упокоевалась.

– Помни, кто я, Сент Джон! У тебя ничего не получится без меня, ничего! Я могу убить тебя одним словом!

Храбрые слова, учитывая, что Рафаэль держал слабого Доминика одной рукой, но к моему глубочайшему разочарованию, слова произвели ожидаемый эффект. Рафаэль медленно отпустил Доминика и подождал, пока последний не встанет на ноги. Доминик сверкнул совершенно отвратительной улыбкой, полной злобы, и излишне подчеркнутым жестом поправил рубашку и кружева наней.

– Мудр человек, который знает, что надо слушаться своего господина, – прокаркал Доминик и забрал все еще дергающуюся Таню у Кристиана.

Прислужник или нет, но я надеялась, что Рафаэль побьет его, вместо того, чтобы поддерживать, а он ничего не сделал. Выражение его лица было непроницаемым, и мне пришлось позволить ему взять ситуацию в свои руки.

Пристальный взгляд Доминика остановился на мне, когда я встала рядом с Рокси. Он улыбнулся и немного опустил ресницы, и я была уверена, что он считал, будто это выглядело невероятно сексуально, когда на самом деле, он производил впечатление сонной тетери.

– А с тобой, mon ange, увидимся сегодня ночью, не правда ли? Я обещаю тебе, что исполню все твои темные фантазии, и не важно, насколько они будут извращенными.

Таня издала вопль протеста.

– О Боже, – сказала я с иронией, хотя и сомневалась, что он ее оценит. – Я целую вечность не видела вампира, у которого по-настоящему хорошо стоит. Я так рада, что ты это предложил.

Мышца над его глазом снова дернулась, но он продолжал смотреть все с тем же вожделением. И с эффектным поклоном, предназначенным мне, он на каждого присутствующего блеснул клыками и проследовал к двери.

– Рафаэль! – Доминик помедлил возле входа, но не стал утруждать себя, чтобы обернуться и посмотреть ему в лицо. – Я ожидаю тебе увидеть на моей земле до того, как начнется шоу.

– Я приду, – ответил Рафаэль, скрестив руки на своей широкой груди. Доминик демонстративно накинул на плечи свой плащ и выскочил за дверь, и следом за ним посеменила Таня.

– Спорим, он выучил этот трюк из какой-нибудь книжки, типа «Драматические Упражнения», – прошептала я Рокси. Она захихикала. И я послала Рафаэлю благодарную улыбку:

– Похоже, что теперь я твоя должница.

Его напряженная челюсть слегка расслабились. Однако, он не улыбнулся в ответ. На самом деле, он выглядел злым, как черт:

– Похоже, что так, – признал он и подтвердил кивком головы.

Я обиженно поджала губы, и все благодарности, что витали в мыслях, медленно испарялись под строгим взглядом янтарных глаз:

– Короче, давай забудем обо всем, ладно?

Он сделал шаг вперед, огромный шаг вперед – да у этого человека ноги росли из подмышек – и злобно уставился на меня сверху вниз.

Должна признать, у него были устрашающие пропорции, но я отказывалась пугаться кого-то только из-за горы мускулов, привлекательного лица и глаз, которые могли сразить лошадь с десяти шагов.

– Я мог потерять работу, потому что ты настоятельно хотела флиртовать с Домиником. Разве нет такого выражения: не переносишь жара – держитесь подальше от кухни?

Моя челюсть упала на пол. Я посмотрела на Рокси, чтобы понять, слышала ли она те же возмутительные обвинения, что и я. Вероятно, не слышала, поскольку она все еще зажимала рот ладошкой в попытках не засмеяться. Темные глаза Кристиана с интересом пристально смотрели на меня, но он тоже не выглядел шокированным. Я высоко задрала подбородок.

– Флиртовать? Жар? Кухня? Ты что спятил? Вероятно, ты выбил себе мозги, когда ударился об стену, мистер, потому что никто на всей планете и будучи в здравом уме не смог бы меня обвинить в том, что я флиртую с поддельно-клыкастым!

Рафаэль сделал еще один шаг вперед, так, что теперь мы буквально стояли нос к подбородку:

– Ты позволила ему держать твою руку, и я заметил, что ты не слишком-то сопротивлялась, чтобы этого избежать. Не говоря уже о том, что ты стреляла на меня своими глазками, в попытке заставить его ревновать. Другими словами, ты была похожа на женщину, которая пытается привлечь внимание мужчины всеми доступными методами. Это, Джой Мартин Рэндалл, называется флиртом. И я был бы очень тебе благодарен, если бы ты избавила меня от всего этого в следующий раз, когда захочешь поиграть в свои недалекие сексуальные игры.

– Ох! – я шумно выдохнула, все еще не в силах поверить, как сильно я ошибалась на его счет. Мне он больше нравился в образе кровососущего монстра, чем в образе эгоистичного, нудного, пуританина-педанта-самца, которым он на самом деле оказался.

– К твоему сведению, мистер помешанный-на-самом-себе-который-больше-всего-привлекает-мух, я не флиртовала! Я не играю в игры! И совершенно точно, что я не стреляла в тебя глазками, так что можешь выкинуть эту гнусную мысль из своего мозга-пудинга!

– Пудинга? – прорычал он, когда возмущение сочилось из каждой его поры.

– Ванильного. С хрустяшками внутри! – прорычала я в ответ.

Он глубоко вздохнул, а его пальцы медленно разжимались, пока он пытался обрести над собой контроль. Но странно – то, что он был больше и сильнее, меня не пугало. Каким-то образом я знала, что даже испытывая его терпение, я ничем не рисковала, и он был не из тех мужчин, которые могут ударить женщину.

– Ты самая невыносимая женщина из всех, кого я когда-либо встречал, – пробурчал он сквозь стиснутые зубы. В этот момент его глаза были потрясающе красивы, но я не собиралась ему говорить об этом, кто угодно, только не я. Комплимент будет последней вещью, которую я могла бы сказать такому упрямому мужчине. – В какой-то момент я не сомневался, что ты устроила все это шоу просто для того, чтобы я лишился работы. Я сразу понял, что из-за тебя у меня будут проблемы, как только увидел тебя, лоснящейся к нему.

Он указал на Кристиана.

Я тоже уставилась на Кристиана с удивленно-открытым ртом, и была так поражена, что не могла сказать ни слова. Кристиан одарил Рафаэля странным взглядом, в котором можно было прочитать удивление и гнев. Мне было интересно, на что же он злился, ведь это не его обвиняли в «непонятно чем». Мое удивление длилось около трех секунд.

– Ты просто… самец! Сначала я флиртовала с Домиником, а затем, как выясняется, ластилась к Кристиану? Вот, о чем ты думаешь? Если об этом, то ты псих, на все сто процентов псих! У тебя какое-то помешательство на сексе, вот в чем твоя проблема!

– Ну да, конечно, в отличие от женщины, которая метается между тремя мужчинами, с которыми она познакомилась в один день. И кстати, я не помешан на сексе.

– Тремя? Тремя? – орала я в бешенстве.

– Я третий. Забыла прошлую ночь?

– Это совершенно другое. Я уже давно передумала, – говорила я, одновременно колотя его в грудь и откидывая голову назад, чтобы можно было смотреть ему в глаза. – Я знаю таких, как ты – все из себя такие сильные, молчаливые и сексуальные, как черт знает кто, а еще вы верите, что каждая женщина на расстоянии пяти миль хочет вас. Могу поспорить, тебе даже не приходила в голову мысль, что ты мне безразличен.

– Ты же сама сказала, что заплатила бы мне за секс с тобой.

– Джой! – Рокси уставилась на меня с открытым ртом.

– Это была просто шутка, – ответила я ей, солгав сквозь стиснутые зубы. Затем я снова повернулась к Рафаэлю: – Я же тогда головой ударилась. Очевидно же, что я была не в себе.

Глаза Рафаэля страстно сканировали меня, когда он склонил свою голову, чтобы смотреть мне прямо в глаза своим пылающим взглядом.

– Очень хорошо, мы забудем о прошлой ночи, но это не объясняет того, что ты до сих пор хочешь меня.

– Я не хочу тебя! – воскликнула я, до глубины души возмущенная этой идеей, и отказываясь признать, что мое тело до сих пор напряжено как натянутая струна.

– Хочешь. Ты практически умоляешь меня поцеловать тебя. И как ты это назовешь, если не желание.

Его дыхание коснулось моего лица, сбивая с мысли на какое-то время. Я купалась в свете его страстных глаз, ощущая тепло, чувствуя себя женственной и очень, очень живой. Черт бы его побрал.

– Если бы я хотела, чтобы ты поцеловал меня, Боб, мой язык был бы сейчас у тебя во рту.

– Ты серьезно?

Он был так близко, что я ощущала жар, исходящий от его груди. Его глаза, казалось, могли расплавить меня, а наши рты находились в дюйме друг от друга, поэтому я смогла признаться себе, что он был прав: я хотела, чтобы он поцеловал меня… Хотела этого больше, чем чего-либо другого.

– Да, именно так. Я думаю, что это ты хочешь поцеловать меня. Почему бы тебе просто не признаться в этом.

– Ты первая.

– Никогда.

– Я не уступлю, – предупредил он меня как раз перед тем, как его рот оказался прямо напротив моего.

Казалось, что я тону в его глазах, мои губы приоткрылись, готовясь сдаться на милость победителя, но я была грубо возвращена в реальность, когда Рокси громко закашлялась и сказала:

– Кхе, ребята, вы же не собираетесь на самом деле заняться сексом – за плату или как-нибудь еще – прямо здесь, в холле, верно? Потому что мне кажется, что вы уже начали, а я совершенно точно не хотела бы смотреть на это, к тому же, вы не похожи на людей, которые занимаются этим в общественных местах, а здесь, знаете ли, очень много народу – многие хотят пропустить в баре стаканчик-другой.

Я буквально заставила себя силой отстраниться от Рафаэля и сглотнула. Тяжело. Я не хотела смотреть на него и повернулась лицом к Рокси и Кристиану, выдавив из себя жалкую улыбочку.

– Простите, Кристиан, уверена, вам было неприятно смотреть на это шоу, но вы свидетель – это он начал.

– Это ты набросилась на меня. Дважды, – прогремел позади меня Рафаэль.

– То, что я видел, требует некоторого выяснения деталей, – ответил Кристиан нейтральным голосом, окутавшим меня теплом, – предлагаю перейти в столовую. Роксанна была очень добра, пригласив меня присоединиться к вам и, возможно, этот джентльмен тоже пожелает присоединиться?

– Я уже ел, – ответил Рафаэль, подбирая мою сумку, которая упала с плеча во время падения, подстроенного Таней. Он отряхнул ее от грязи и передал мне.

Я все еще была словно «под кайфом», и хотя мне стыдно было признавать, но я не хотела, чтобы он уходил. Поэтому, я сделала единственное, что могла сделать в этой ситуации.

– Боишься, что не сможешь удержать свои ручонки подальше от меня во время ужина?

Клянусь, я видела, как пар повалил из его ушей!

– Ты что пытаешься раздразнить меня?

Я улыбнулась

– Прекрасно, – резко сказал он, а его глаза потемнели, – раз уж ты так не хочешь, чтобы я уходил, – Я не удержалась и сделала возмущенное лицо, – я клюну на твою безвкусную женскую уловку и присоединюсь к вам, но, как уже говорил, я уже поужинал.

– Вот и славно, – сказала Рокси и, схватив его под руку, потащила по направлению к столовой. – Ты можешь просто сидеть и смотреть, как едим мы. А если ты будешь таращится на Джой слишком долго, она вполне сможет пролить на себя что-нибудь. Это будет так забавно!

Я смотрела, как они исчезают в недрах редко используемой крошечной столовой (большинство работников отеля предпочитали есть в баре), и оглянулась на Кристиана.

– Вы когда-нибудь видели такого невыносимого мужчину?

– Никогда, – ответил он, и нежно взяв за руку, стал массировать больное запястье. Неуловимое чувство тепла и комфорта заполнило меня после его прикосновений. Я улыбнулась его темно-карим глазам, однако, он не улыбнулся в ответ. Он просто приковал меня к себе своим взглядом, а затем поднес мою руку к своим чувственным губам и медленно поцеловал. Мне никогда прежде никто не целовал руку, но этот его темноглазый взгляд держал как в шелковых путах, а касания его губ просто сводили с ума. Медленно он повернул мою руку так, что его рот оказался над самым пульсом.

Комната вдруг окрасилась в серый цвет, и волна глубочайшего голода пронзила тело, высасывая все силы и затягивая в ледяные тиски. Я была захвачена голодом, порабощена им, одержима, также одержима, как и нуждой понять все происходящее. Но вдруг, все закончилось так же неожиданно, как и началось, оставив меня задыхаться, словно выброшенную на берег рыбу; я увидела Кристиана, он снова целовал мое запястье. Я выдернула у него руку, желая кричать и вопить от ужаса, желая узнать, что такое со мной происходит, и понять, почему мой разум стал выкидывать со мной такие штуки, и почему я вижу то, чего не может быть. Что-то с тобой не так, плакал испуганный голосок у меня в голове. Я огляделась вокруг, отчаянно пытаясь понять, куда же мне убежать, и где я смогу забыть о том, что схожу с ума.

Рафаэль стоял в дверях столовой и пристально смотрел на Кристиана. В его глазах почти ничего нельзя было прочесть, однако они ярко блестели от невысказанных эмоций, и ярче всех в них горел гнев такой силы, что у меня волосы встали дыбом. Медленно он переключил свое внимание на меня:

– Ну что, идем?

Я стояла, не двигаясь с места, понимая, что на самом деле схожу с ума, и пытаясь чуть успокоить свое бешено стучащее сердце. Внутри дрожал тоненький голосок, кричал и умолял кого-нибудь объяснить мне, что со мной происходит, но снаружи я просто стояла, не шевелясь, словно боялась подвигать хотя бы одной конечностью, будто после того, как я это сделаю – просто развалюсь на кусочки или на меня вновь накатит видение.

У тебя видения про вампиров. Что-то с тобой не в порядке.

– Джой? Ты выглядишь так, словно если не поешь – упадешь в обморок. Идем, поужинаем.

Голос Кристиана окутал меня, словно я попала в тихий оазис, но это не успокоило ту бурю, что бушевала в моем разуме. Он снова подхватил меня за руку, а я уставилась на него, не способная двинуть хоть пальцем.

Вампиры или безумие – что же мне выбрать как трезвое всему объяснение? Мой мозг буквально плавился, не в силах решиться ни на одно из них. Я потрогала рукой свою голову, пытаясь собрать все рассыпавшиеся части мозга. Вампиры или безумие? Что было реальным, а что лишь моим воображением? Как я узнаю это? Могла ли я доверять себе и своим чувствам восприятия реальности, и, если я не могла, то кто же мог мне помочь?

Твой разум уже не понимает, что реальность, а что – нет, – прошептал ненавистный мне голос, – с тобой что-то не так.

– Джой.

Голос Рафаэля сиял, словно маяк в бурю для моих кружащихся мыслей. Я пыталась бороться хотя бы за какую-то частицу контроля, пока удушающая паника меня окончательно не захватила, и пыталась сконцентрироваться на чем-то определенно, чтобы мысли не затащили меня в пропасть страха, паники и отчаянья.

Нет никакой надежды. С ТОБОЙ ЧТО-ТО НЕ ТАК!

– Джой.

– Со мной все в порядке! – заорала я на Рафаэля. – Подумаешь, меня посетило несколько видений? Что с того? У кого их не бывает? Я ОТКАЗЫВАЮСЬ СХОДИТЬ С УМА!

Эхо моих слов прокатилось по длинному коридору, и кажется, оно донеслось даже до бара. Шокированная, что проорала свои мысли вслух так громко, я молчаливо уставилась на Рафаэля.

На что он только поджал свои губы и сказал:

– Думаю, ты будешь еще большей проблемой, чем я предполагал.