"Месть трёх поросят" - читать интересную книгу автора (Роньшин Валерий)Глава 6 Навороченная «сонька»Мальчишки, выскочив в окно, понеслись к калитке. Бабушка Фрося стояла посредине двора. — Цып-цып-цып, — сыпала она зерно на землю. К ней отовсюду сбегались куры. — Бабуля, мы на реку! — крикнул Молодцов. — А поесть? Я уже все приготовила. — Потом, бабуль, потом! Распахнув калитку, друзья выбежали на улицу. — Вот бесенята, — пробормотала себе под нос бабушка Фрося и закричала вслед мальчишкам: — Смотрите, на глубину не заплывайте! Но ребята ее уже не слышали. Они неслись по пыльной, нагретой солнцем дороге. Наперегонки. Мимо плетней, на которых висели кастрюли, крынки, ведра… За плетнями, в своих огородах, копошились люди. А. Димка с Федькой неслись дальше. За околицу. И еще дальше — в лес! По тропинке, петляющей меж деревьев, мальчишки выскочили на берег речки Шиш. И Молодцов чуть было не сбил с ног девчонку. Он тотчас узнал ее. Эта была та самая выпендрежница из музея. И девчонка его узнала. — Бо-о-же, — манерно протянула она, — опять этот псих. — Привет, Элька, — поздоровался с девчонкой Федька. — Я не «Элька», Дураков, а Элеонора. Сколько раз можно повторять?.. К Димкиному удивлению, Федька не только не ответил этой морковке как полагается, а, наоборот, спросил у нее ангельским голосом: — Эля, ты купалась? Водичка теплая? — Я тебе что — градусник? — продолжала выступать девчонка. — Иди сам да пробуй. Тут уж Молодцов не выдержал: — А тебе влом сказать, стрекоза?! Димка обозвал девчонку стрекозой, потому что у нее на носу были очки-«стрекозы» с жёлтыми стеклами. — А ты стрекозел! — мигом отпарировала девчонка и гордо пошла дальше. Молодцов проводил ее презрительным вглядом. — Что это за дура? — спросил он у Федьки. — Внучка нашей соседки, — ответил Дураков. — Элька Синичкина. Из Москвы приехала. — Она что, художница? — Откуда ты знаешь? — Да видел, как она в музее картину срисовывала… Ну и дура, — повторил Димка. — Она не дура. Ее бабка говорила, что Элька на одни пятерки учится. Молодцов с ехидством глянул на Дуракова: — А чего это ты с ней так разговаривал? — Как? — «Эля, водичка теплая?» — передразнил друга Димка. Дураков небрежно сплюнул. — Ну спросил, какая вода. А что тут такого? Но Молодцова не проведешь. Он сразу понял, что Федька втюрился в Синичкину. Впрочем, Димка не стал его за это стебать, В конце концов, он ведь тоже втрескался в Орешкину. Мальчишки быстренько разделись и — уф! — в воду с разбега. И поплыли. Вдоволь поплавав и поныряв, они вылезли на берег и улеглись на горячий песок. — Зашибись все-таки летом, — сказал Федька, щурясь на солнце. — Тепло, хорошо, и мухи не кусают. — Ну мухи-то, положим, кусают, — возразил Димка, прихлопнув на груди овода. — Все равно зашибись. — Дураков перевернулся на живот, подставив солнечным лучам спину. — Одно только фигово. В сентябре опять в эту дурацкую школу тащиться. — Это точно, — согласился Молодцов. Федька потянулся к своим штанам и достал из кармана два яблока. — Держи, — протянул он одно яблоко Димке. Мальчишки принялись хрустеть яблоками и болтать. Молодцов рассказал, как он помог отцу обезвредить опасную аферистку по кличке Красная Шапочка и ее сообщников — бандитов Кровопущенко и Костоломова… Рассказывая, Димка, конечно, слегка привирал, ну то есть присочинял. А как же без этого? — Я одному бандюге — хрясь по чайнику! Он отрубился. Я второму — хрясь! И он с катушек слетел… — Зашибись! — комментировал Федька Димкин рассказ. А Молодцов продолжал заливать: — …Тут еще трое амбалов подваливают. У всех хари — во! Плечи — во! — Димка показал, какие у амбалов были плечи. — Но я же боксёр! Хук левой! Хук правой! А на закуску угостил их парочкой приемов из кунг-фу… — Ну ты крутой, Димыч, — восхищенно произнес Дураков. — Слушай, а покажи приёмчик из кунг-фу. — Вставай, покажу. Ребята поднялись с песка. — Вот бей меня, — сказал Димка. — Куда? — Куда хочешь. — А чем? — Чем хочешь. Сейчас увидишь, как я среагирую. Федька размахнулся и врезал Димке кулаком в зубы. Молодцов — брык! — и упал на песок. Дураков, склонясь над ним, спросил испуганно: — Димыч, а чего ты не среагировал? Димка ответил не сразу. Первым делом он провел языком по зубам, проверяя, все ли зубы на месте. А затем сказал несколько сконфуженно: — Понимаешь, Федька, голову напекло. Поэтому реакция замедленная. Но когда солнца нет, я мгновенно реагирую. — Ну так пошли в тень, — предложил Дураков. — И ты там среагируешь. — Да нет, Я тебе, пожалуй, после приёмчик покажу. А сейчас, знаешь что… И Димка перевел разговор на другое. Стал рассказывать Федьке о своих планах открыть детективное агентство. — Зашибись! — прокомментировал и этот рассказ Дураков. А Молодцов продолжал, все более увлекаясь: — Представляешь, Федька, станем знаменитыми сыщиками. Вот только… — Димка запнулся. — Название «Молодцов и Дураков» не очень подходит. Давай назовем агентство: «Молодцов и компания». — А почему не подходит «Молодцов и Дураков»? — обиженно спросил Федька. — Дураков — классная фамилия. Вон в сказках Иван-дурак всегда самый умный. — Да это только поначалу, — убеждал Димка. — Пока мы не раскрутимся. А потом назовем: «Молодцов и Дураков». А если хочешь, то — «Дураков и Молодцов». Федька заулыбался. — И я прославлю фамилию Дураковых. — Вот именно. Ну как, согласен? — Спрашиваешь. Конечно, согласен. — Сегодня мы начинаем наше первое дело. «Дело о старокозельском маньяке». Эх, жаль только, что у нас видеокамеры нет. Сейчас псе расследования на кассету снимают. Это называется «оперативная съемка». — Как это нет видеокамеры? — сказал Федька. — Есть. Мой батя недавно «Соньку» купил. — Какую «Соньку»? — Камеру фирмы «Сони». Димка недоверчиво глядел на друга. — Она ж до фига стоит. — До фига. Три тыщи баксов. — И твой отец купил? — Купил. — А откуда у него столько денег? — Он же изобретатель. — Ах да… — вспомнил Молодцов. …Дело в том, что Иван Иваныч, хоть и носил фамилию Дураков, дураком отнюдь не был. Он прекрасно разбирался во всем — от строительства коровников до настройки компьютеров. А в свободное от работы время изобретал, как он сам выражался, «всякие штукенции». Вот за эти-то «штукенции» Иван Иванычу и платили рубли да доллары. И не мало платили. Так что, при желании, Иван Иваныч вполне мог переехать в Москву. Тем более что столичные компьютерные фирмы не раз предлагали ему выгодную работу. Но Иван Иваныч любил свое родное село Хлевное и не променял бы его не то что на Москву, а даже на Париж с Нью-Йорком. Еще он очень любил коров. Поэтому и работал пастухом. …Короче, обсохнув, мальчишки помчались к Федьке домой. Смотреть видеокамеру. По двору Дураковых бродила курица с цыплятами. А Иван Иваныч возился со своим стареньким «Запорожцем». — Хочу, елки зелёные, из своего драндулета амфибию сделать, — начал объяснять он Димке. — У меня же участок за рекой. С картошкой. А ездить туда приходится через мост в Сковороде. Крюк получается, елки зелёные. А так я напрямки через реку буду на амфибии переплывать. Экономия времени… — И бензина, батя, — прибавил Федька. — Соображаешь, елки зелёные. — Дураков-старший отвесил сыну шутливый подзатыльник. — А не боитесь, дядь Вань? — спросил Димка. — Вдруг течением снесет. — Не снесёт, елки зелёные. Я тут одну штукенцию придумал… — И Иван Иваныч стал обстоятельно рассказывать, что за штукенция. Потом ребята пошли в дом. А Дураков-старший полез под «Запорожец». Видеокамера оказалась супернавороченной. Чего в ней только не было: и экранчик для просмотра отснятого материала, и таймер для установки на определенное время, и сверхчувствительный микрофон, и специальная линза для ночной видеосъемки… В общем, в ней было все, что нужно частному детективу. — Суперская вещь! — сказал Молодцов, покрутив камеру и так и сяк. — Сегодня ночью мы ее в деле испытаем. |
||
|