Евгений РОСТИКОВ, собкор “Завтра” в Белоруссии РЖАВЫЕ ПЕРЬЯ

Избрание президентом Беларуси крестьянского сына Александра Лукашенко вызывало в так называемых околоинтеллигентских кругах неожиданный синдром. Здесь стало модно рассуждать о власти и этой самой интеллигенции, которые якобы всегда противостоят друг другу (это при коммунистах-то!), о “дурным беларускiм народзе”, который избрал подобного на себя темного мужика. Надо сразу отметить, что интеллигенция эта не простая: не врачи, учителя, ученые, а особая — “нацыянальна свядомая, творчая”. Ее раздражало в молодом президенте все, и прежде всего то, что он в своей жизни всегда занимался конкретным делом: работал и одновременно учился, рано женился, растил сыновей, служил в армии и, даже будучи депутатом, не тратил времени попусту. Но особенно ее раздражала и раздражает политика “гэтага прэзiдэнта”. Когда же Лукашенко стал не просто играть на ее “неприступном интеллигентском” поле, но и запросто их переигрывать, тут дело и вовсе дошло до вражды. И самое обидное для этой “свядомай iнтэлiгенцыi” было то, что он этой вражды как бы вовсе не замечал, или попросту ее игнорировал. Больше всего были уязвлены этим “пiсьменнiкi”, число которых в республике с 10-миллионным населением перевалило за 500 — и продолжает ежегодно расти едва ли не в геометрической прогрессии. Они-то сегодня и составляют, как сами себя величают, авангард “глухой апазiцыi прэзiдэнту”. Потому стоит внимательней всмотреться, что собой представляют эти оппозиционеры.

“Акыны” каются

Лукашенко в последнее время принялись активно “мирить с этими “мастерами пера”. Его убеждали, что “пiсьменнiкi, гэта мазгi нацыi”, что их “трэба любiць” и прощать все их комплексы, беспричинную злобу не только к нему, к президенту, но и к трудолюбивому белорусскому народу. О том, что в той огромной массе, которая сегодня ходит с членскими билетами Союза белорусских писателей, в лучшем случае найдешь двух-трех авторов, которые действительно что-то создали, в республике как-то не принято говорить. Написал на “роднай мове” — и уже этого достаточно.

А началось все еще с “ужасных” советских времен, с “ленинской национальной политики”, когда любой чих национального писателя тут же попадал в бесчисленные республиканские журналы, планы книгоиздательств, в учебники и хрестоматии, а потом и в московские издания и издательства. И если литература о партизанском движении в Беларуси, о войне, написанная теми, кого она обожгла, действительно представляла собой не только летопись народа, но и художественное явление в многонациональной советской литературе, то начиная с 60-70-х годов в ней стали открыто превалировать лакейство, клятвы верности партии и ее вождям. И вожди, начиная с Петра Машерова, и писатели, практически все белорусские писатели, были друг другом очень довольны. Писателей щедро одаривали премиями, орденами, медалями, включали в разного рода делегации, курсирующие по Европе и Америке, а одного-двух, наиболее отличившихся на ниве служения партии и правительству, отправляли даже на год-два-три заседать в ООН. Последним из таких “прозаседавшихся” в Нью-Йорке был “верный ленинец”, а сегодня ярый антикоммунист и оппозиционер, поэт-песенник Геннадий Буравкин.

Но тогда еще никто не обращал внимания, что, исчерпав военную тематику, белорусская литература скатилась к обычной словесной жвачке, став, по сути, описательской, акыновской. Самым популярным сюжетом этой литературы стало описание, как хорошо было в деревне (откуда эти писатели, приложив максимум изворотливости и хитрости, улизнули) и как плохо жить в городе, где они с визгом вырывали квартиры, телефоны, дачи.

Научившись кое-как связывать слова, они тем не менее поражали своим скудоумием, нелюбопытством, неумением ни видеть, ни понимать окружающую их жизнь. Неудивительно, что когда началась так называемая перестройка, белорусские писатели больше всего прилюдно сокрушались, что за все время существования своего союза, так никто и осмелился написать романов типа “Люди и годы” или “Белых одежд”, а главное — не оказалось тогда ни у кого в загашнике даже жалких “Детей Арбата”. Но это, кажется, был их первый и последний критический взгляд на себя, свое творчество.

О благородстве собаки Павлова

Начавшееся вскоре безвременье потребовало от белорусских писателей уже не повестушек, пьес, стишков, а прокламаций, напыщенных деклараций и грозных “заяу”. Тут они уже предстали во всей своей красе, начиная с грозного обличителя Сахарова и Солженицына, лауреата Ленинской премии Василя Быкова и кончая усердными цековскими работниками, преданнейшими бойцами партии — поэтом Законниковым и драматургом Петрашкевичем. А были еще десятки других служак партии, простых ее “подавальщиков патронов, певцов дружбы братских народов и великого Союза”, которые в один миг возненавидели всю “гэтую iмперыю” (которая вытащила их с гнилых болот, переобула с лаптей в лакированные щиблеты, возненавидела “усiх гэтых рускiх, якiя аднялi у нас Смаленшчыну, Браншчыну, а пагаварываюць i Маскву, а цяпер хочуць адняць i мову”.

Но особенно они возненавидели (а скорее, всегда ненавидели), так это собственный народ, который нутром чувствовал их творческую бездарность и человеческую беспомощность. Теперь эти “жаунеры пяра” иначе и не называют свой народ, как “манкурт”, “быдла”, “народ-бомж”.

А бывший до 1998 года председатель правления этого Союза поэт Василь Зуенок (кто-нибудь слышал хоть строчку такого поэта?) с патологической злобой вещает: “Понимаете, народ сегодня — это уже не народ, а население, или того хуже с..., но не будем это слово употреблять”. Вот так они “инетллигентничают”, эти бездарные, бесполые существа, тем не менее пытающиеся силой заставить этот народ читать свои жалкие сочинения. Только, увы, безнадежное это дело.

Сегодня о них модно рассказывать, как их преследовали власти, как они “страдали” от доносов. Но теперь-то уж известно, что писали-то доносы никто иной, как они друг на друга. Писатель, прошедший войну, Владимир Федосеенко рассказывает, как, приехав однажды в одно из московских издательств, где у него должна была выйти книга, он узнал, что за неделю до него туда примчался секретарь Союза писателей Белорусии и от имени всего секретариата рекомендовал не издавать книгу своего коллеги.

И таких случаев, когда вслед за сообщением о том, что в Москве планируется издать того или иного белорусского писателя, приходила куча протестов с подписями и без, у моего друга, бывшего работника ЦК КПСС Владимир Севрука — целый архив.

Он вспоминает, что когда роман Ивана Мележа “Людзi на балоце” (Полесская хроника) выдвинули на Ленинскую премию, в ЦК КПСС и в адрес комитета по премиям, даже в КГБ, полетала куча доносов, что и вел себя будущий писатель в детстве недостойно, и какой-то дальний родственник его был чуть ли не полицаем, и что в романе его “восхваляются кулаки”... Одновременно с Мележем от армянского СП выдвигалась Мариэтта Шагинян. Если судить по письмам, приходившим оттуда, более великой писательницы и под луной не рождалось. И даже когда премия Ивану Мележу была все-таки дана, поток писем-протестов от белорусских писателей долго не прекращался.

В последние годы они пишут в Москву уже другие письма. После расстрела из танковых орудий “Белого дома” белорусские писатели, в том числе и, конечно же, Василь Быков (о нем будет отдельный разговор), опубликовали в “Известиях” письмо, где сообщали российским “демократам”, что в Минске тоже еще остались “враги перестройки и гласности”, как бы приглашая их кровавые танки пострелять и в белорусской столице.

После отъезда за рубеж “обиженного” Быкова на роль “духовных отцов нации” рвутся не менее знаменитые подписанты: респектабельно невозмутимый поэт-песенник Нил Гилевич и все тот же драматург Александр (Алесь) Петрашкевич. Последний, будучи зав. отделом культуры ЦК КПБ в советские времена, зорко следил за проведением в ней линии партии. И доследился до того, что театры республики и киностудии “Беларусьфильм” ставили в основном только его “славные” творенья типа “Время выбрало нас”.

Когда наступило другое “время” он сразу же попытался переметнуться на другую сторону. Но не удалось. Режиссер Аркадий Рудерман в своем документальном фильме “Театр времен перестройки и гласности” заклеймил его как злейшего антидемократа, к тому же, врага художника Марка Шагала. Оно и понятно, в белорусской энциклопедии Шагалу отвели три строчки, а завотделу ЦК Петрашкевичу чуть ли не страницу.

Но Рудерман погиб, теперь можно рядиться в тогу “демократа”, “борца с тоталитаризмом и диктатурой”. И вот с этой циничной, продажной сворой президента стали заставлять искать контакт. А те еще куражились: “Президент А. Лукашенко не может наладить не только хороших отношений с Василем Быковым, но и со всем Союзом писателей Беларуси. Он, думается, вообще ни с кем не может поладить”, — вещал секретарь этого союза В. Павлов. А слышал ли кто про такого писателя, читал ли кто его произведения? Убежден, что про собаку Павлова в миллионы раз больше народу слыхало и читало, чем произведений В. Павлова.

Для кого они требуют рынка?

Тем не менее президент Александр Лукашенко пошел на встречу с этими писателями. Но устроили ему эту встречу не с рядовыми ее членами, а с так называемой Радой (правлением), то есть с теми же павловыми и иже с ними. Перед этим они долго дискутировали — идти-не идти, но главный президентский идеолог убедил их, что Лукашенко можно на этой встрече кое в чем переубедить, а главное — кое-что из него вытрясти. Ну а самые ретивые из них решили дать президенту последний бой.

Только боя не получилось. Точнее, “пiсьменнiкi” проиграли его по всем статьям, очередной раз продемонстрировав не только свою интеллектуальную, но и творческую беспомощность. На их причитания, что их книги не читают, не издают, Лукашенко сказал: “Положите на стол президента 10, 20, 30 талантливых произведений, которые народ бы читал. Мы их завтра же издадим и переиздадим на белорусской мове. А перевод запретим, чтобы только по-белорусски читали”.

Но не было у них ни 30, ни 10, ни даже одной достойной книги. Были только амбиции: “Вы критикуете меня за “неправильную политику”. В чем она неправильная? Скажите, кто из вас хотел заработать деньги, а ему мешали? Где и кому мы мешали зарабатывать деньги?! — говорил президент и резонно замечал. — А вы ведь и в литературу хотели привести рынок!”

Увы, зарабатывать писатели никогда не хотели и не умели. Они и так считают, что все им кругом должны. А “рынок” они желают, страстно желают для кого угодно: для рабочих, крестьян, учителей, врачей, только не для себя. Сами они, по старой привычке, хотят только брать. Брать у тех же врачей, учителей, колхозников и рабочих, а также у пенсионеров, инвалидов, детей.

И они своего добились. Как уже не раз случалось в нашей истории — именно побежденные продиктовали свои условия победителям. С президентом был заключен некий “протокол”, по которому потекли из бюджета многомиллиардные суммы на поддержку ничтожнейших писательских изданий, повалили гранты и госпремии, которые президент, вопреки комитету по премиям, стал назначать своим указом. И первым таким указом он распорядился выдать госпремию председателю этой писательской Рады, поэту-песеннику Владимиру Некляеву.

Потекли миллиарды на издание их графоманских стихов и романов, на тиражирование “золотых серий”, которые, одень даже в платиновые переплеты, читать никого не заставишь. Но министерством приказано было государственные и школьные библиотеки комплектовать именно этими книгами и, естественно, периодическими писательскими изданиями. Более того, Министерство образования обязано было теперь при разработке школьных программ обсуждать их ежегодно с писательской Радой, дополняя их произведениями современных белорусских литераторов. Конечно же, радовцы, как всегда, в первую очередь вставляют туда свои книжонки. И выпускник, закончивший школу в Беларуси, может не знать уже Достоевского, Чехова, Шолохова, Драйзера, Стейнбека и даже Пушкина. Но какого-нибудь Бовтача-Блакита, Далидовича, Письменкова и Скоблу знать обязан. Это, не говоря про разного рода зуенков, буравкиных, барадулиных... Потому в последние годы у белорусских старшеклассников, равно как и студентов гуманитарных вузов, такое презрение к литературе.

Одновременно с этим были увеличены минимальные ставки писательских гонораров. А из президентского фонда издательству “Юнацтва” на гонорары для белорусских писателей было дополнительно выделено более миллиарда рублей. Десятки миллиардов пошло на благоустройство их хат и так называемых домов творчества, где они, если судить по сводкам в милиции и сообщениям из моргов, традиционно неплохо “оттягивались”. И полетели в различные страны мира, в том числе и в Россию, делегации с членами Рады во главе со своим председателем, чтобы клясться тем же россиянам в дружбе и любви и предлагать для издания свои книжонки. Естественно, за народный кошт полетели.

Единственное, что радовцам не удалось вырвать у президента, так это построенный также за народные деньги Дом литераторов, в котором они регулярно устраивали разного рода антипрезидентские сборища, попутно качая валюту от сдачи внаем его площадей, таким специфически известным в мире учреждениям, как, например, немецкий институт им. Гете.

Главный идеолог празднует “победу”

Пашкевич — главный организатор этой встречи, он же главный идеолог и проводник в республике горбачевщины — политики компромиссов, уступок, сдачи самым оголтелым силам основных президентских принципов, праздновал победу.

Еще бы, ведь ему удалось “примирить” президента с “творчай iнтэлiгенцыяй”. Хотя с настоящей творческой интеллигенцией, составляющей гордость не местечкового, а мирового искусства, с такими людьми, как художники Александр Кищенко, Михаил Савицкий, Владимир Ткачев, писателями Иваном Шамякиным, Иваном Науменко, Николаем Чергинцом, композитором Игорем Лученком, балетмейстером Валентином Елизарьевым, и рядом других, действительно выдающихся мастеров, у Александра Лукашенко всегда были самые уважительные и серьезные отношения. И если они критиковали его, то именно за непоследовательность в отношении к разного рода напыщенным бездарям, которая объяснялась прежде всего неумением проникнуть в глубину явления, а также за президентскую самоуверенность и доверчивость. Именно эта доверчивость и подвела снова Лукашенко.

Не прошло и полгода после встречи с писательской Радой, как та нанесла ему очередной, самый подлый и компрометирующий его удар. Вслед за руководством оголтелого Белорусского народного фронта, выступившего с открытой угрозой против подписанного 25 декабря 1998 года заявления и декларации об объединении Беларуси и России, единогласно выступила против и Рада белорусских писателей, во главе со своим председателем, новоиспеченным лауреатом госпремии и большим “другом” президента Некляевым. Затем это писательское заявление было с пафосом зачитано на очередном антипрезидентском шабаше под названием “Конгресс демократических сил” и широко распространено в СМИ.

Президент растерянно молчал, с болью осознавая, что никаких внутренних политико-идеологических изменений в этой Раде, как его уверяли, не произошло, и произойти не могло. Главари оппозиции откровенно смеялись, видя, как самые интеллектуально убогие силы помогают ей добиваться наиболее действенного результата. Главный президентский идеолог Пашкевич утешал, что ничего страшного не случилось, ну, подумаешь, “инженеры человеческих душ” выступили против главного направления политики президента и избравшего его народа — Союза Беларуси и России. Ему, естественно, вторила и “президентская” “Совбелия” устами еще одного поэта и заместителя председателя белорусских писателей Наума Гальперовича. В пространном интервью он вещал, что в заявлении Рады: “Была выражена точка зрения на некоторые происходящие события, что вполне естественно — ведь это же писатели, люди творческие, с обостренным чувством”... Вот так маленькие дети, играющие в большую политику, выразили точку зрения всего лишь “на некоторые события”.

Согласно внедряемой в общество новой пашкевической идеологии, делалось все, чтобы затушевать этот очередной факт предательства, удара в спину президенту. Цель при этом преследуется одна — утаить, умолчать, что в недрах этого Союза уже давно существует группа влиятельных писателей, готовых всегда поддерживать президента, его политику, направленную на единение с русским народом. Но все их попытки как-то воздействовать на рядовых членов писательского союза тут же блокируются не только руководством Рады, но, как ни странно, прежде в администрации президента. Ее главный идеолог категорически против “раскольников”, точнее, против того, чтобы было видно, кто на самом деле есть кто, и какие идеалы отстаивает. Пашкевич, как и опекаемая им Рада, больше всего боятся не самозваного Союза белорусских писателей, а восстановления Союза писателей Беларуси, который бы в перспективе, совместно с Союзом писателей России, создал конфедеративный писательских союз. Не в силах пока открыто выступать против политики президента, направленной на единение двух славянских государств, Пашкевич откровенно поддерживает силы, которые всячески дискредитируют это единение.

При чем здесь ЦРУ?

Показательно, что в том же номере писательской газеты “ЛIМ”, в котором была выдана “Заява” Рады, помещено распоряжение президента о выделении очередных многомиллирадных грантов Союзу белорусских писателей на “правядзенне Рэспублiканскага семiнара маладых лiтаратарау”, отбор на которые проводит та же Рада, на “Мiжнародны семiнар перакладчыкау з беларускай мовы на мову краiн свету”, на “ганарары для беларускiх пiсьменнiкау” и т. д., и т. п. Теперь уже всем ясно, что президент, на словах жестко сражаясь со своей идейной оппозицией, на деле вольно, а скорее, невольно, всячески поддерживает ее.

Мы привычно киваем на Запад, на ЦРУ, на тот же фонд Сороса (который, несмотря на визгливые “демократические” причитания, по сути, так и не был изгнан из Беларуси, а мимикрировал в “Открытое общество”), что они, мол, подкармливают идейных врагов Лукашенко. Но смею утверждать, что основные средства те получают из госбюджета и пресловутого фонда президента. Не вникая в суть ведущихся вокруг него игр, в их результаты, он “своими” распоряжениями дает колоссальные деньги на разного рода “базары”, постановки, фильмы и прочие мероприятия, высмеивающие, дискредитирующие не только в глазах своего народа, но и мира проводимую им политику. (Но об этом мы расскажем в следующей статье. А пока вернемся к нашим “славным” писателям.)

Помимо аппарата Рады, содержание которого только в прошлом году влетело госбюджету в несколько млрд. рублей, союз имеет несколько “толстых” литературно-художественных и публицистических изданий, таких, например, как “Полымя”, “Маладосць”, “Неман” и т. д. Тираж их не превышает тысячи-двух экземпляров, а индивидуальных подписчиков не наберешь и сотни. Но все они имеют прекрасные помещения, содержат штаты сотрудников, телефоны, машины, платят повышенные гонорары за произведения, которые никто не читает и никогда уже не будет читать. Все это, естественно, за счет госбюджета. Кстати, утверждали в большинстве своем редакторов этих изданий, всех этих блакитов, законниковых, далидовичей, шабалиных, еще в ЦК КПБ. И президент, прийдя к власти, практически сразу сместивший своим указом почти всех редакторов государственных газет, так и не осмелился тронуть эту засидевшуюся компашку. Да и что их было трогать, они ведь “художники, поющие о солнышке, птичках, лужках”.

А те, на словах декларируя свою непричастность к политике, из номера в номер с завидным постоянством печатают произведения, демонстрирующие густопсовую ненависть к своей бывшей стране СССР, к России и, конечно же, презрение ко всему, что делается сегодня в республике президентом и поддерживающим его народом.

И уж никто никогда не осмелится выступить там с произведениями, рассказывающими о тех положительных тенденциях, которые наметились в сегодняшней жизни Беларуси, о недавнем “советском” периоде жизни народов, в котором были не только “восстания”, репрессии, но и великая надежда, что эта жизнь самая главная, а также настоящее творчество и созидание. А еще был великий подвиг в годы Отечественной войны, в котором они с оружием в руках отстояли свою Советскую Беларусь. Не дадут никому с этим выступить на страницах белорусских писательских журналов и газет.

Когда националисты заодно с фашистами

Зато вы в огромном количество найдете там произведения тех, кто с оружием в руках, или идейно, злобно, сражался со своим народом. Показателен в этом отношении журнал “Крынiца”, который “Совбелия” называет “элитным и популярным”, редактируемый все тем же “многостаночником” Некляевым. На встрече с Радой президент с возмущением заметил, что журнал регулярно печатает “произведения” тех, кто сознательно “служылi не Беларусi, а Гiтлеру — забойцу Беларусi” и резонно спрашивал: “Что, у вас нечего больше печатать?”

Тем не менее, и после этого грозного упрека журнал из номера в номер продолжает печатать “произведения” бывших фашистов, которых редакция выдает за “историков”, “публицистов”, “писателей- эмигрантов”. И среди прочих С. Станкевича — бургомистра Борисова, а затем Барановича, организатора первого в Европе массового погрома евреев. А через номер Антона Адамовича — начальника отдела фашистской организации “Белорусская народная самопомощь”, матерого антисемита, известного еще и тем, что написал донос на немца, обвинив последнего в еврействе.

Все эти скандально-шумные господа вот уже несколько лет без устали ищут русских, а теперь и белорусских фашистов (надо же расширять географию), но кроме нескольких ряженых недоумков, ничего продемонстрировать своим “взволнованным” покровителям не могут. Но то, что их любимые журналы с завидным постоянством печатают настоящих фашистов и их рьяных прислужников, они не замечают или глубокомысленно молчат, как это делает Василь Быков. А его любимые коллеги в писательских журналах то печатают роман гренадера 30-й дивизии СС К. Акулы, а потом издают его отдельной книгой, то В. Кипеля, который в годы оккупации, идя по стопам достижений “вялiкiх нямецкiх вучоных”, создал теорию арийского происхождения белорусов, то откровенно фашистского провокатора Юрку Витьбича, а еще подобных ему М. Сиднева, А. Соловы, П. Урбаны, В. Дубицкого, М. Целеша, М. Ковыля и прочую нечисть, активно сотрудничающую во время Великой Отечественной войны с оккупационными фашистскими властями и едва унесшую ноги на Запад от гнева белорусского народа.

А теперь их не только печатают, но представляют жертвами “оккупационного коммунистического режима”. Ну а сотрудничество с фашистами подается всего лишь как “патриотическая деятельность по становлению независимости Беларуси”. И уже никого не удивило, когда “президентская” “Совбелия” устами той же “радовки” О. Ипатовой принялась расхваливать “знаменитую белорусскую поэтессу эмиграции” Наталью Арсеньеву, не удосужившись сообщить, что в годы оккупации Арсеньева была главным политическим цензором генерального комиссариата Беларутении (так фашисты перекрестили Беларусь), и, как свидетельствуют архивные документы, выдала гестапо минского подпольщика К. Немчика, которого гитлеровцы сожгли живьем. Ее муж Франц Кушель, будучи начальником полицейской школы, а потом командиром белорусской дивизии СС, стал не только организатором страшного еврейского погрома минского гетто, но и, как свидетельствуют архивы, после этого получил две перины, видно, для себя и своей “поэтессы”.

И вот по решению все той же Рады, естественно, “антифашистской”, в Беларуси издают отдельный сборник этой поэтессы. Не исключено, что и выписали гонорар — перевели народные “зайчики” в доллары и отправили их в Америку, где она и по сей день, кажется, еще обитает и куда “нацыянальна свядомыя” борцы с фашизмом ездят к ней и другим недобиткам на поклон, чтобы потом печатать их “мысли” на страницах писательских журналов. Более того, именно эти “свядомыя” активно предлагали стишки Арсеньевой сделать гимном новой Беларуси. Старый гимн “Мы беларусы, с братняю Руссю”, конечно же, им режет слух.

И никого уже не удивило, не заставило серьезно задуматься, когда по предложению Г. Буравкина, когда-то пописывающего стишки и поэмы вроде “Ленiн думае пра Беларусь”, поэта-фронтовика Виктора Тростянского, заявившего на съезде протест против предоставления писательской трибуны фашиствующему националисту Позняку, попросту изгнали из этого Союза. Та же участь постигла и блестящего белорусского публициста и поэта Вячеслава Дашкевича, много сделавшего для разоблачения этой фашистской камарильи и их местечковых покровителей. Зато открытым голосованием демонстративно был принят в этот Союз некий Лявон Случанин, в свое время отсидевший 15 лет за активное сотрудничество с оккупантами, оснований для реабилитации которого не нашел даже позняковско-шушкевический суд.

На волне расправы с неугодными националистам писателями и реабилитации фашистов и их прислужников предпринимаются попытки переоценить, пересмотреть историю республики, творчество классиков белорусской литературы. Без устали ведется работа с целью принизить их творчество, а то и вовсе выбросить из школьных программ. И даже журнал Минобразования “Роднае слова” за этот год может рекомендовать для изучения в школах ни больше ни меньше, как “произведения” упоминаемого мной гренадера дивизии СС Акулы, параллельно с “мягким” вытеснением из учебных программ Колоса, Крапивы, Аркадия Кулешова.

Трясут народную мошну

Но эта “радовская” работа имеет разрушительную не только идеологическую, но и финансовую подоплеку. Посмотрим, во что обходятся эти литературно-художественные и публицистические журналы и газеты белорусскому народу, тому самому, которого эти “поэты-писатели” называют манкрутом, бомжом, с... (сволочью? стадом? свиньями?). Возьмем ту же “Крынiцу”, имевшую второе название “Родник” и выходившую на двух языках. С началом перестройки “Родник”, естественно, был уничтожен. “Язык акупантау не мае права быць на нашай бацькаушчыне”. “Крынiца”, имеющая в штате 20 штатных “змагароу”, в настоящее время имеет всего около 150 индивидуальных подписчиков. А общий тираж этого “популярного” журнала достиг аж 675 экземпляров, да и те практически не раскупаются. В прошлом году было списано более 70 процентов этого издания. Убыток от деятельности редакции в одном только 1998 году составил 2 млрд. 985 млн. рублей. А вообще в период с 1997 по 1998 годы редакции одного только этого писательского журнала из госбюджета было выделено 4 млрд. 381 млн. рублей.

Какой другой президент, даже самой богатой в мире страны, может позволить себе такое расточительство! А у белорусского президента, точнее, на шее у белорусского народа, таких журналов и газет не только писательских, имеющих чуть больше сотни подписчиков, несколько десятков.

Идеология требует денег, больших денег — убеждают президента Лукашенко. И это так. К сожалению, он не всегда задумывается над тем, какая это идеология и утверждает ли она враждебные народу идеи, разрушающие его историю, душу и государство, благоглупости зарвавшихся, а порой и безразличных ко всему чиновников — или же помогает жить этому народу, отстаивать свои интересы и идеалы.

Увы, крестьянский сын Александр Лукашенко на этом поле, где не сеют, не жнут, а играют без чести, без правил, пустив все на самотек, сегодня, похоже, рискует проиграть...

P.S. Кому-то может показаться, что этот материал следовало бы напечатать в “Дне литературы”. К сожалению, о литературе здесь нет разговора, потому что за последние 10-15 лет в белорусской литературе не появилось ни одной более-менее значимой книги. Союз белорусских писателей давно стал политической организацией, которая, как ни одна оппозиционная группа, содержится на деньги государства и открыто ведет борьбу с ним.

И последнее: на днях те же поэты-подписанты выступили с очередным “заявлением” против интеграционных процессов, идущих между нашими странами, где, помимо откровенной клеветы на президента Лукашенко, содержатся и такие строки: “Присоединение Белоруссии к России (?) будет воспринято белорусскими патриотами как акт оккупации своей страны со всеми вытекающими отсюда последствиями”.

К счастью, теперь мы знаем, какие это “патриоты”.