"Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы." - читать интересную книгу автораИгорь Васильевич ПЫХАЛОВ 1941: миф о разбежавшейся Красной АрмииВ 1920 — 1930-е гг. на Западе было модным считать Советский Союз «колоссом на глиняных ногах». Станут ли русские сопротивляться всерьез в случае внешней агрессии? Совсем недавно Россия пережила очередное смутное время. Взбунтовавшаяся чернь осмелилась посягнуть на самое святое — власть и привилегии благородных сословий. Оставшаяся без надлежащего руководства страна обречена на гибель и распад. Вот что писал, сидя в тюремной камере после подавления «пивного путча» будущий правитель «Третьего рейха» Адольф Гитлер: Сходных мнений придерживались и многие российские эмигранты. Проиграв Гражданскую войну, бывшие хозяева жизни нашли пристанище на Западе, в бессильной злобе глядя, как Россия обходится без них. Сейчас, сейчас, еще немного, и возомнившие о себе хамы поймут, что же они натворили. Осознают, раскаются, приползут на коленях, умоляя бывших господ смилостивиться и вернуться. Стоит явиться освободителям в иноземных мундирах, неважно, английских, французских или германских, как измученные сталинским режимом мужики тут же бросятся резать ненавистных большевиков. Можно понять И. Л.Солоневича, писавшего эти строки в 1935 г. Совсем недавно сбежал из СССР, пользуясь ротозейством лагерного начальства. Равно как и «краскома», на которого ссылается Иван Лукьянович. П. Н.Тренин — советский летчик, бежавший из СССР в начале 1930-х, во время Великой Отечественной войны нашел бесславную смерть в рядах власовской армии [124]. Предатели всегда ненавидят тех, кого они предали. Правящие круги западных демократий также оценивали шансы СССР устоять в будущей войне весьма невысоко. Помимо морально-политического состояния советского общества, они выдвигали и технические соображения. И так уже сильно отставшая в промышленном развитии от ведущих стран Запада, в результате революции и Гражданской войны наша страна потеряла еще десять лет. Форсированная индустриализация 1930-х позволила совершить мощный рывок вперед, однако западные «доброжелатели» привыкли относиться к советским достижениям скептически. Так, в датированной 2 августа 1939 г. инструкции для британской делегации на переговорах военных миссий СССР, Великобритании и Франции было сказано следующее. В самом деле, в Русско-японскую войну железные дороги не смогли обеспечить своевременной переброски войск и военных грузов на Дальний Восток. В годы Первой мировой войны опять же именно транспорт оказался самым уязвимым местом русской военной экономики. Почему сейчас должно быть иначе? Впрочем, осторожные британцы тут же делают оговорку: Однако случилось непредвиденное. Ведомый большевиками и лично Сталиным советский народ не только выстоял, но и победил. Мало того, СССР внёс решающий вклад в разгром Германии. Вопреки голливудской киностряпне, именно на Восточном фронте была уничтожена львиная доля германских войск, именно Красная Армия в мае 1945 г. взяла Берлин. Этот факт совершенно не укладывается в концепции обличителей «преступлений сталинизма». Впрочем, они нашли выход из положения. Если нельзя отрицать саму Победу, можно представить её следствием неправильной немецкой политики. Дескать, в поражении Германии виноват сам Гитлер. Измученные «коммунистическим рабством» народы СССР были готовы встречать немцев как своих освободителей. Увы, одержимый русофобскими идеями «бесноватый фюрер» не оправдал надежд. Увидев, что вместо свободы пришельцы принесли террор и геноцид, граждане нашей страны поневоле вынуждены были взяться за оружие и дать отпор оккупантам. А вот что пишет В. Э. Спроге, добровольно оставшийся в оккупированном немцами Харькове: «Доказательством» подобного тезиса служит «нежелание воевать за Сталина», якобы имевшее место в первые месяцы после гитлеровского нападения. Сладострастно смакуя поражения Красной Армии в начальный период войны, сегодняшние обличители пытаются представить их как неслыханную катастрофу. Разумеется, причина всех этих поражений кроется исключительно в нежелании армии воевать за людоедский сталинский режим. Однако давайте отбросим завывания и посмотрим, как все обстояло на самом деле. Разумеется, переход красноармейцев на сторону немцев Так, с первого дня войны до конца сентября 1941 г. наши войска потеряли убитыми, умершими от ран и болезней, погибшими в результате происшествий 430 578 человек, пропавшими без вести и попавшими в плен — 1 699 099 человек. В октябре-декабре 1941 г. соответственно 371 613 и 636 383 человека [133]. Обращает на себя внимание соотношение погибших и пленных: с 22 июня до конца сентября на каждого убитого советского военнослужащего приходилось почти 4 пропавших без вести или сдавшихся в плен, в последние три месяца 1941 г. это соотношение уменьшилось до 1 к 1,7. Впрочем, не всех пропавших без вести следует считать сдавшимися в плен. Согласно подсчетам Г. Ф. Кривошеева, из 5 млн. советских военнослужащих, пропавших без вести за годы войны, примерно 500 тыс. не были пленены, а погибли или, будучи тяжелоранеными, остались на поле боя, занятом противником [134]. Что ни говори, потери тяжелые. Однако прежде чем обличать ошибки и преступления «сталинского режима», давайте посмотрим, насколько успешно воевали с Гитлером другие страны. Как известно, Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу. Уже 28 сентября гарнизон Варшавы капитулировал, а польские вооруженные силы были к тому времени полностью разгромлены. Миллионная польская армия прекратила свое существование. При этом на германском фронте поляки потеряли 66,3 тыс. убитыми и пропавшими без вести, 133,7 тыс. ранеными и 420 тыс. пленными [135]. 17 сентября 1939 г., после того как польское руководство позорно бежало из страны, в Польшу вступили советские войска. В боях и стычках с ними польская армия потеряла 3,5 тыс. убитыми, 20 тыс. ранеными и пропавшими без вести, а также 454,7 тыс. пленными [136]. Итак, в ходе боевых действий против германских войск на каждого убитого польского военнослужащего приходилось 6,3 попавших в немецкий плен. Если же посмотреть на результаты столкновений с советскими войсками, картина становится просто вопиющей: на одного убитого 130 пленных жолнежей. Господа обличители, бьющиеся в истерике по поводу массовой сдачи красноармейцев в 1941-м, — вот как выглядит армия, действительно не желающая воевать! Впрочем, ситуация вовсе не удивительна. Едва появившись на свет, «уродливое детище Версальского договора» немедленно развязало вооруженные конфликты со всеми соседями, стремясь максимально раздвинуть свои границы. В 1920 г., воспользовавшись идущей в нашей стране Гражданской войной, Польша оккупировала Западную Украину и Западную Белоруссию. Став в возрожденной Речи Посполитой гражданами второго сорта, население этих территорий подвергалось многолетним издевательствам и унижениям. Когда в 1939 г. Советский Союз забрал свое обратно, мобилизованные в польскую армию украинцы и белорусы отнюдь не горели желанием умирать за «независимую Польшу», обращавшуюся с ними как с бесправным быдлом. Об их отношении к начавшейся войне можно судить по тогдашней частушке: Но если к польскому государству можно предъявить справедливые претензии, то тогдашняя Франция без сомнения могла считаться оплотом свободы и демократии. Ее индустриальная и военная мощь также не шли ни в какое сравнение с польскими. Мало того, в отличие от Польши 1 сентября 1939 г. или СССР 22 июня 1941 года, к моменту германского нападения Франция уже больше восьми месяцев находилась в состоянии войны. Французская армия успела отмобилизоваться, занять оборонительные позиции, дождаться прибытия британских союзников. Тем не менее результат оказался более чем плачевным. 10 мая 1940 г. немецкие части перешли в решительное наступление. Уже через несколько дней положение на фронте стало катастрофическим. Выяснилось, что французские солдаты вовсе не горят желанием умирать за родину. Как пишет в своих мемуарах Черчилль: 14 июня немецкие войска без боя вступили в Париж. 22 июня 1940 г. Франция позорно капитулировала. В ходе скоротечной военной кампании французская армия потеряла 84 тыс. убитыми и 1547 тыс. пленными [138]. Таким образом, на одного убитого французского военнослужащего приходилось свыше 18 сдавшихся в плен. А ведь это не хвастливое польское панство. Это французы, победители Первой мировой войны. Это те самые французские солдаты, что насмерть стояли под Верденом, что бесстрашно шли на немецкие пулеметы. Как справедливо пишет Черчилль: Ныне же под ударами германской армии бывшие победители в мгновение ока превратились в трусливое стадо. Четыре долгих года пытались в тот раз сломить Францию немецкие войска, да все без толку. А теперь справились за месяц с небольшим. Итак, господа обличители, объясните, какой кровавый диктатор довел несчастный французский народ до такого состояния, что гордые галлы начали массово сдаваться в плен, не желая воевать за свою страну? Какие массовые репрессии подкосили под корень командный состав французской армии? Или, может быть, наступающая германская армия имела подавляющее превосходство в живой силе и технике? Вот и Черчилль пишет: Что же это за «непробиваемые орудийными снарядами» гусеничные монстры? Неужели те самые T-IV, вооруженные короткоствольной 75-мм пушкой и весившие всего лишь около 20 тонн [142], над которыми так любят глумиться Резун и его последователи? Да и тех в составе наступающей немецкой армии насчитывалась отнюдь не тысяча. На 10 мая 1940 г. на Западном фронте их имелось всего лишь 278 штук. Плюс 349 средних танков Т-III. Остальные — лёгкие T-I (523 шт.) и Т-II (955 шт.), да трофейные чехословацкие 35(t) (106 шт.) и 38(t) (228 шт.) [143]. Как справедливо отметил участник тех событий французский генерал Ф. Гамбьез: Приходится признать, что в начальный период Второй мировой войны другие противники Германии воевали с немецкими войсками куда хуже, чем Красная Армия. Но может быть, подобное поведение допустимо для других держав, но абсолютно несвойственно русской армии? Так, автор недавно вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» биографии трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина, процитировав приведенное мною выше предсказание Солоневича, многозначительно добавляет: Увы, в русской истории данное событие отнюдь не уникально. Чтобы не погружаться в глубь веков, вспомним позорные поражения царской армии в начале XX века. Русско-японская война. Втрое уступавшая Российской империи по численности населения Япония всего лишь несколько десятилетий назад вышла из феодальной самоизоляции, едва ли не чудом избежав участи стать колонией или полуколонией великих держав. Тем неожиданней исход военного противоборства. Конечно, весомую негативную роль сыграли недооценка противника, удаленность театра военных действий от европейской части России, низкая пропускная способность железнодорожной сети. Однако собранных в Маньчжурии русских сил было вполне достаточно, чтобы если не выиграть войну, то хотя бы свести её «вничью». 6 (19) февраля — 25 февраля (10 марта) 1905 года состоялось Мукденское сражение. Русские войска насчитывали свыше 300 тыс. штыков, 16 тыс. сабель и до 8 тыс. саперов, 1219 полевых и 256 тяжелых орудий, 56 пулемётов [146]. Численность японцев достигала 335 тыс. человек, их войска имели на вооружении 892 полевых и 170 тяжелых орудий и до 200 пулемётов [147]. Силы противников были примерно равны. Несмотря на это, русская армия потерпела сокрушительное поражение. Было убито 8,4 тыс. солдат и офицеров, ранено 51 тыс., попало в плен 21 тыс. и более 8 тыс. пропало без вести. Японские потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили, согласно иностранным источникам, 67,5 тыс. человек, сами японцы определяют свои потери в открытой печати в 41 тыс. человек [148]. Таким образом, количество пленных и пропавших без вести более чем втрое превосходит число убитых. Следует отметить еще один нелицеприятный момент. В предшествующих боях на Маньчжурском театре военных действий из 3630 военнослужащих русской армии, захваченных японцами, 1976 попали в плен ранеными. В Мукденском же сражении из 21 100 русских пленных лишь 2537 были ранены, остальные сдались в японский плен невредимыми [149]. Мало того, русская армия обратилась в паническое бегство. Вот что докладывал об этом Николаю II генерал от инфантерии Н. П. Линевич, назначенный после сражения главнокомандующим на место смещенного генерала А.Н.Куропаткина: К счастью, у японской армии не было маневренных соединений, чтобы завершить окружение в панике бегущих русских войск. Время танковых дивизий наступит лишь тридцать лет спустя. Сами же японцы сдавались в плен крайне неохотно. Японских пленных считали буквально на единицы. Всего в ходе войны в японском плену оказалось 74 тыс. русских военнослужащих [152], в то время как японцев в русском плену — чуть больше 2 тысяч [153]. В результате постоянных поражений моральный дух русских войск сильно упал. К концу войны, во время стояния на Сыпингайских позициях действующая русская армия в Маньчжурии насчитывала около 800 тыс. человек, превосходя японцев почти вдвое [154], однако даже не пыталась наступать. В отличие от Второй мировой войны, в Первую мировую Восточный фронт был для Германии второстепенным. Несмотря на это, русские войска неоднократно терпели тяжелые поражения. Так, в ходе Восточно-Прусской операции в августе-сентябре 1914 г. была разгромлена 2-я русская армия под командованием генерала от кавалерии А. В. Самсонова, потерявшая 6739 человек убитыми, 20,5 тыс. ранеными и 92 тыс. пленными [155]. Особенно тяжелой оказалась летняя кампания 1915 г. В начале августа почти без сопротивления была сдана крепость Новогеоргиевск. Всего с 1 мая по 1 ноября 1915 г. царская армия потеряла 976 тыс. человек пленными [157], при этом её потери убитыми и умершими от ран составили лишь 423 тысячи [158]. Общее количество русских солдат и офицеров, попавших в плен в ходе Первой мировой войны, также весьма внушительно. Согласно данным Центральной Коллегии о пленных и беженцах (Центропленбежа), оно составило 3 911 100 человек, из которых 2 385 441 находился в плену в Германии, 1 503 412 — в Австро-Венгрии, 19 795 — в Турции и 2452 — в Болгарии [159]. Однако эмигрантский историк Н. Н. Головин полагает это число существенно завышенным. Согласно его данным, основанным на немецких и австро-венгерских документах, в Германии оказалось приблизительно 1,4 млн, в Австро-Венгрии — 1 млн., в Турции и Болгарии — 10 тыс. русских пленных [160]. В свою очередь с начала войны по 1 сентября 1917 г. русская армия взяла в плен 159 390 германских, 1 736 764 австро-венгерских, 64 509 турецких и 670 болгарских военнослужащих [161]. Как мы видим, результаты боевых действий против германских войск отнюдь не радуют: на каждого пленного немца приходится почти 10 русских в немецком плену. Что же касается огромного количества австро-венгерских пленных, то это вполне объяснимо. Армия «лоскутной империи» отличалась низкой боеспособностью ввиду нежелания славянского населения воевать за дом Габсбургов. Отсюда массовое дезертирство и бегство к русским. Кстати, господа обличители, обожающие завывать насчет перехода в Великую Отечественную войну красноармейцев к противнику «под звуки дивизионных оркестров», с непременными комментариями, дескать, «такого история войн еще не знала». Вот вам реальный, а не мифический случай: 3 февраля 1915 г. на нашу сторону с развернутыми знаменами и полковой музыкой перешел 28-й пехотный полк австро-венгерской армии во главе с офицерами-чехами [162]. Раз уж речь зашла о предательстве. Сегодня нам активно внушают, будто массовое сотрудничество с оккупантами жителей СССР во время Великой Отечественной войны — явление уникальное и беспрецедентное как для истории нашей страны, так и для мировой истории. Это, мягко говоря, неправда. Увы, всякий раз, когда на территорию России вторгался враг, среди наших соотечественников находились предатели или просто малодушные, предлагавшие свои услуги противнику. Здесь можно вспомнить и события Смутного времени начала XVII века, и измену гетмана Мазепы во время Северной войны. Во время Отечественной войны 1812 г. православное духовенство Могилевской епархии во главе с архиепископом Варлаамом, оказавшись в оккупации, в полном составе присягнуло Наполеону и служило молебны за победу французского оружия [163]. Во время Крымской войны 1853–1856 гг. крымские татары массово сотрудничали с высадившимися на полуострове оккупантами [164]. В годы Первой мировой войны немцами и австрийцами на территории бывшего Царства Польского формировались многочисленные части из поляков — бывших русских подданных. Были созданы и подразделения из финских эмигрантов. Но может быть, подобное явление свойственно только России? Во время Второй мировой войны в занятых немцами странах Западной Европы сотрудничество с оккупантами было практически поголовным. Причем если у нас служба немцам воспринималась, в том числе и в народном сознании, как предательство, то на Западе это было в порядке вещей — полиция и органы местного управления продолжали исправно функционировать и при оккупантах. Можно также вспомнить наплыв добровольцев в части СС со всех концов Европы. Что же касается поражений Красной Армии в начальный период войны, то обличители забывают простую вещь: причиной военных неудач может стать как собственная слабость, так и сила противника. Причем мощь армии выражается не только в количестве танков и самолетов, не в длине стволов танковых пушек и толщине брони, о чем так любят рассуждать поклонники Резуна. Это, в первую очередь, уровень организации и подготовки войск. Германская армия 1939–1941 гг. была очень сильна, с легкостью громила всех противников. А на России споткнулась, причем во многом благодаря стойкости красноармейцев. Так, по словам начальника оперативного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-полковника А.Йодля: Разгром Польши стоил немцам 16 343 убитых и 320 пропавших без вести [166], наступление на Западном фронте и разгром Франции в мае-июне 1940 г. — около 45 тыс. убитых и около 630 пропавших без вести [167]. Между тем первая же неделя боев против СССР обошлась германским войскам в 22 тыс. убитыми и 900 пропавшими без вести, что превышает их потери за всю польскую кампанию. К концу августа 1941 г. потери на Восточном фронте превысили суммарные немецкие потери, понесенные с начала Второй мировой на всех других фронтах [168]. Уже в самом начале войны руководителей Третьего рейха ждало жестокое разочарование: вопреки уверениям русских эмигрантов народы России хотят сражаться и будут сражаться за советскую власть. Красная Армия не разбежалась, не повернула штыки против Сталина. А вслед за поражениями настала очередь побед, вслед за июнем 1941-го — май 1945-го. |
||
|