"Выйти замуж за виконта" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 3

Исходя из того, с каким изумлением Спенсер на нее смотрел, Эбби в очередной раз шокировала его светлость. Это становилось привычкой. Что ж, он заслужил это. Ведь он тоже шокировал ее сегодня.

— Мой брат оплатил ваш проезд? — повторил лорд Рейвенсвуд.

— А как вы думаете, мы добрались сюда? Папа оставил мне совсем мало денег — он думал, что я замужем, помните? Так или иначе, у него и не было больше, чтобы оставить мне. Так что, после того, как я заплатила за похороны и расплатилась по его долгам, денег осталось как раз на то, чтобы купить самое необходимое для поездки.

— Но почему Нэт оплатил ваш проезд сюда после того, как украл приданое?

— Откуда я знаю? — Девушка снова подтянула его фрак к подбородку, стараясь не обращать внимания на исходивший от него запах стоящего перед ней мужчины. — Возможно, у него проснулась совесть. Или он надеялся, что вы возместите мою потерю. Нэтаниэль ваш брат. Почему, как вы думаете, он сделал это?»

— У меня нет совершенно никаких идей на этот счет. — Лорд Рейвенсвуд с военной выправкой вышагивал туда и обратно по роскошному турецкому ковру, сцепив за спиной руки. — Я даже не знаю, с чего начать, чтобы понять запутанную логику моего брата.

— Может, мы несправедливы к нему, обвиняя во всех смертных грехах? Возможно, у него были благородные намерения, и он хотел избавить меня от моей страшной участи.

— Подталкивая вас к браку с мужчиной, который не хотел на вас жениться?

Эбби вздрогнула.

— Вы уверены, что Нэтаниэль знал об этом? Видит Бог, я не сообразила обратить на это внимание.

Его светлость остановился, чтобы со злостью сказать:

— Это потому, что вы были очень заняты, слушая, как мой слабоумный брат строит для нас с вами воздушные замки.

Всякий раз, когда девушка вспоминала, почему изначально он ей понравился, виконт брал и говорил что–то раздражающее, наподобие этого.

— У меня не было никакого повода думать, что ваш брат все это выдумал. Наверное, вам тяжело в это поверить, но я, в самом деле, думала, что нравлюсь вам.

Спенсер издал тяжелый вздох.

— Вы и сейчас мне нравитесь. Я просто не хочу на вас жениться.

— Вы уже дали мне это понять весьма недвусмысленно. Причем, несколько раз.

Он посмотрел на нее глазами цвета прохладного летнего дождя.

— Простите меня, мисс Мерсер, все это застало меня врасплох. Уверяю вас, мое ворчание не имеет ничего общего лично с вами. Вы привлекательная девушка, на которой любой мужчина будет счастлив жениться, но…

— Но вы не просто 'любой мужчина', не так ли? Не волнуйтесь. Я все понимаю. — Теперь, когда Эбби увидела его в его собственном окружении, она все поняла, даже слишком хорошо. — Вы виконт, занимающий высокое положение в обществе, к тому же еще, и политик. Брак с дочерью американского врача вам совершенно ни к чему.

— Все это не имеет совершенно никакого отношения к тому, что мы обсуждаем. — Вернувшись к своему внушительному письменному столу из красного дерева, виконт Рейвенсвуд привел в порядок бумаги и поставил перо для письма в специальный держатель. — Просто сейчас критический период в моей карьере, вот и все. Страна охвачена волнениями, и я очень нужен в Министерстве внутренних дел. Я не могу сейчас беспокоиться еще и о жене

— С каких это пор жена является источником беспокойства?

— А с каких это пор вас так интересуют причины моего нежелания жениться? — парировал он.

Даже без его гневного взгляда девушка поняла, что он хочет ей сказать. Она не имела никакого права совать нос в его дела. Она не была частью этого общества, и никогда не будет. Они оба это знали.

Эбби даже на минуту не поверила всей той чепухе о его карьере. Просто это было вежливым способом сказать, что ей не хватает надлежащего образования, происхождения и связей, чтобы быть женой виконта. Она бы поняла это намного раньше, если бы ей не казалось, что того обходительного джентльмена, которого она знала в Америке, не волнуют такие вещи. Ведь совершенно ясно, что стоящий перед ней виконт, обвиняющий ее в том, что она охотница за богатыми женихами и живущий в роскошном особняке, беспокоится об этом и очень сильно.

И она ничего не могла с этим поделать. Кроме, как ругать себя за то, что не поняла сразу, что его любезные манеры в Америке были просто хорошо сыгранной ролью.

Испытывая огромное чувство разочарования, Эбби впилась пальцами в мягкую кожу кресла.

— Простите меня за мое любопытство. Это моя плохая привычка. — Она решилась добавить. — Но, возможно, ваше нежелание жениться не вызывало у вашего брата никакой радости. Могло ли это подтолкнуть его к тому, что он женил вас без вашего ведома? Я знаю, что по английским традициям, старший сын должен жениться и произвести на свет наследника.

Спенсер слегка кивнул головой.

— Это потому, что самый старший сын наследует все имущество. Поэтому младшие сыновья, скорее, будут препятствовать женитьбе их старших братьев, чем способствовать ей. Если самый старший сын так и не произведет на свет ребенка мужского пола, то наследником становится следующий в роду. Так что младшие сыновья часто не в ладах со старшими, они устраивают мелкие бунты против них, и только в крайних случаях они пытаются устранить их. Но они не помогают им обзавестись женами.

— Тогда, я ничего не понимаю. Если Нэтаниэль хотел украсть приданое и компанию, то не должен был оплачивать наш проезд сюда. Но, если он действовал из каких–то благородных побуждений, то не должен был красть приданое и компанию. Как по мне, все это не имеет никакого смысла. Только ваш брат может объяснить, почему сделал это.

— А его здесь нет, — сухо сказал лорд Рейвенсвуд.

Неожиданно раздавшийся осторожный стук в дверь кабинета заставил их вздрогнуть. Его светлость подошел к двери и, приоткрыв ее, обнаружил стоящего там дворецкого.

— Милорд, ваши гости… ээ …

— Начинают беспокоиться. Да, могу себе представить. Дайте мне еще немного времени, Макфи.

— Очень хорошо, милорд. — Дворецкий собрался было уходить, но потом остановился и протянул виконту несколько листов бумаги. — Ох, я забрал их у леди Эвелины. Я подумал, что вы бы предпочли иметь их у себя.

Даже с того места, где она сидела, Эбби узнала письмо и свидетельство о браке. Лорд Рейвенсвуд взял их и кивнул с мрачным выражением лица.

— Спасибо, Макфи. Хорошая работа.

После того, как дворецкий вышел, его светлость закрыл дверь и бросил бумаги на обитую кожей поверхность стоящего рядом стола. Несколько долгих мгновений виконт не сводил с них глаз, затем пристально посмотрел на девушку.

— Мы не сможем сегодня разобраться во всей этой путанице. Я должен избавиться от моих гостей, а вам и вашей служанке, вероятно, хотелось бы поесть и хорошенько выспаться.

— Теперь, когда вы упомянули об этом, еда и крепкий сон действительно звучат заманчиво.

— Вы, конечно, останетесь здесь, а утром мы решим, как быть дальше. Возможно, к тому времени мне удастся найти моего брата.

Не смотря на то, что Эбби была достаточно измучена голодом и сильной усталостью, чтобы, не задумываясь, покориться его воле, она почувствовала себя обязанной сказать:

— Если вы предпочитаете, чтобы мы поехали в гостиницу, мы поедем. Потом, вспомнив, что его брат украл ее приданое, она едко добавила, — Но вам придется оплатить наше пребывание там, так как ваш брат оставил меня почти без денег.

На челюсти Спенсера дернулась мышца.

— Я действительно очень сожалею об этом. Уверяю вас, что бы ни случилось, все ваши финансовые потери будет возмещены. — Он ткнул пальцем в свидетельство о браке и сухо добавил, — Это будет уже не первый раз, когда я оплачиваю долги моего брата, поверьте мне.

Теперь она была «долгом». Замечательно. Но, учитывая его великодушие, ей не следует жаловаться. Тот дружелюбный джентльмен, за которого, как думала Эбби, она вышла замуж, никогда не оставил бы ее бедствовать, но кто знает, как мог бы поступить важный английский лорд, если бы он решил повести себя по отношению к ней, как настоящий негодяй?

— Я не хочу обременять вас. Если вы просто одолжите мне немного денег, чтобы я могла заплатить за номер в гостинице…

— Ерунда, предлагая вам остаться в моем доме – это наименьшее, что я могу для вас сделать. — Спенсер с сожалением улыбнулся. — Кроме того, если я отправлю мою 'жену' в гостиницу, то на следующий день эта новость буде на устах у всех сплетников этого города и они никогда не прекратят обсуждать это.

Девушка бросила на него пораженный взгляд.

— Вы собираетесь продолжать этот фарс?

— Честно говоря, мисс Мерсер, я не знаю, что я собираюсь делать. Благодаря вашей болтливой служанке, двадцать шесть человек в моей столовой, несомненно, уже обсудили мою новую жену за последние полчаса. Едва ли я смогу положить такого кота назад в мешок.

— Что же вы им скажете? Правду? — И что он имел в виду, говоря о ее «болтливой служанке»? Что же такое сказала миссис Грэхэм, пока Эбби была в обмороке?

— Нет, конечно, не правду. Но я что–то придумаю, чтобы выиграть время, пока не решу, что делать. — Виконт изогнул бровь. — Я могу быть 'чрезвычайно талантливым лгуном', когда это необходимо.

— Это у вас семейное, — сказала Эбби сладким голосом.

Впервые, с тех пор, как она приехала, он засмеялся.

— Очевидно. — Открыв дверь, Спенсер подозвал своего высокомерного дворецкого. — Макфи, покажите нашей гостье ее комнату и пошлите подносы с едой для нее и ее служанки. А также организуйте ванну.

— Спасибо, — тихо сказала Эбигейл.

Его теплая улыбка быстро напомнила ей того мужчину, за которого она так охотно согласилась выйти замуж. Ее грудь сдавило от боли из–за того, что она его потеряла.

— Ну что ж, — сказал он, — увидимся утром.

Когда Спенсер уже собрался уходить только в одной рубашке и жилете, девушка вскочила с кресла. — Лорд Рейвенсвуд!

Он остановился, чтобы оглянуться.

— Да?

— Вам это понадобится. — Одной рукой придерживая лиф своего платья, другой она протягивала его фрак.

Подойдя к Эбби, виконт потянулся, чтобы взять его. Когда их руки ненароком соприкоснулись, дрожь от сильного возбуждения, вспыхнувшего между ними, настолько взволновала ее, что она выпустила края лифа.

Пристальный взгляд Спенсера опустился на ее невольно выставленную на обозрение сорочку, и его дыхание участилось, соответствуя бешеному ритму ее собственного дыхания. На какое–то мгновение, темная глубина его пристального взгляда заставила девушку подумать, что он собирается ее поцеловать.

А потом Спенсер, казалось, одернул себя, и его взгляд, с трудом оторвавшись от созерцаемого им зрелища, вернулся к ее лицу.

— Мисс Мерсер, я уверен, будет лучше, если вы оставите фрак у себя, — сказал он хриплым приглушенным голосом, отразившимся глубоко в ней. Виконт обошел Эбби по кругу и стал прямо за ее спиной. — После всего, что сегодня вечером произошло в этом доме, самая последняя вещь, которая будут заботить моих гостей – это мой пропавший фрак.

Сомневаясь, она позволила Спенсеру одеть его на себя. От каждого едва заметного движения его руки вдоль ее плеча девушке казалось, будто множество бабочек порхает у нее в животе, а каждое нечаянное прикосновение его пальцев к ее волосам посылало волны удовольствия до самых дальних уголков ее глупого одурманенного сердца. Ее пульс отчаянно бился все время, пока он стоял так близко, обволакивая ее своим восхитительным ароматом.

Господи, ей следует прекратить так на него реагировать. Он мог пахнуть, так же как в Америке, он мог время от времени быть столь же любезен, как тогда, но он вовсе не был тем дружелюбным и обаятельным джентльменом, за которого она так стремилась выйти замуж. Он был виконтом, очень хорошо осознающим свое общественное положение. И лучше всего, если она будет помнить об этом.

Несмотря на сильный запах бергамота и вина, исходящий от его фрака и приводящий ее чувства в смятение, к тому времени, когда Спенсер отступил от нее, Эбби уже держала свои чувства под контролем.

Девушка торопливо застегивала пуговицы. Может она и выглядит смешно во фраке, но, по крайней мере, он скрывает расстегнутый лиф ее платья. Когда она, наконец, посмотрела ему в лицо, то обнаружила, что его губы подергиваются от едва сдерживаемой улыбки, эта небольшая учтивость заставила ее задаться вопросом — не слишком ли поспешно она составила мнение о его характере.

— Теперь вы можете справиться сами? — спросил виконт Рейвенсвуд.

От его мягкого тона у нее в горле образовался комок.

— Да.

Господи, ей намного легче было контролировать свои эмоции, когда он вел себя, как напыщенный виконт. Всякий раз, когда Спенсер напоминал ей того мужчину, которого она знала прежде, Эбби начинала тосковать за тем, что, как она знала, у нее никогда не будет.

Девушка стояла, пристально глядя на него и мечтая пригладить выбившийся завиток его темно каштановых волос или поправить его, завязанный немного криво, накрахмаленный шейный платок.

— Полагаю, я ошибалась на ваш счет. Все–таки, вы хороший человек.

На какое–то мгновение Спенсер выглядел растерянным. Потом циничная улыбка изогнула его губы.

— Держите свое мнение при себе. Иначе я никогда не смогу поднять свою голову в Парламенте.

Она не смогла подавить смех.

— Не волнуйтесь – мой рот на замке.

— Слава Богу, — сказал он ровно, но его взгляд все же упал на ее губы, как будто, действительно проверяя сказанное девушкой.

Или что–то еще, поскольку его глаза, остановившись на губах Эбби, казалось, плавились от желания, заставляя ее ощущать странный жар глубоко в животе.

К тому времени, как Спенсер наклонил голову и, почти касаясь ее губ своими, прошептал: «Тогда, до завтра," она уже забыла, о чем вообще был их разговор. После того, как виконт ушел, девушка только и могла, что смотреть ему вслед в полном замешательстве. Ей никогда не понять этого мужчину и его пылкие взгляды.

Молчаливый дворецкий, показывающий дорогу до ее комнаты, также не сообщил ей ничего о своем хозяине. Эбби, действительно, пробовала разговорить его, пока они поднимались по большой лестнице, массивные ступени которой были полностью из белого мрамора — мрамора, господи, Боже мой! Но, очевидно, что обсуждение своего работодателя с гостями не было тем, до чего английский дворецкий считал нужным снисходить, и односложные ответы мистера Макфи очень быстро отбили у нее охоту продолжать.

Вместо этого девушка попыталась хорошенько рассмотреть комнаты, мимо которых они проходили, но было слишком темно. При этом изобилие дорогих свечей из пчелиного воска на лестнице и в холле хорошо освещало позолоченные зеркала, висящие на стенах в холле, полированные консоли (консоль — предмет мебели, разновидность стола), стоящие возле массивных дверей из красного дерева и изысканные кресла с бархатными подушечками, расставленные на лестничных площадках. Кроме того, там были изысканно украшенные карнизы, рельефные медальоны, изящно расписанные фрамуги и …

Святой Боже. Когда она была еще девочкой и у них были деньги, папин дом считался довольно большим по Филадельфийским меркам. Но по сравнению с этим, он был лачугой.

Эбби испытала чуть ли не облегчение, когда они, наконец, достигли конца холла на четвертом этаже и мистер Макфи ввел ее в просторную, но довольно просто обставленную спальню, где ей ничто не напоминало о том, какой она была глупой, что с самого начала не осознала, какая огромная пропасть лежит между нею и его светлостью.

Как только они вошли, миссис Грэхэм тут же накинулась с упреками на непоколебимого мистера Макфи.

— Вы — подлый Шотландец, да как вы посмели поместить ее светлость на самом верхнем этаже дома, как какую–то гувернантку. Я требую, чтобы вы предоставили нам комнату в семейном крыле. Это — жена его светлости, чтобы вы знали!

— Миссис Грэхэм, пожалуйста… — начала Эбби.

— Пока его светлость не сообщит мне обратное, — прервал мистер Макфи — вы его гости и буде жить в спальне для гостей. Так как его светлость поздно ложится спать, когда заседает Парламент, я подумал, что вам было бы намного удобнее иметь в собственном распоряжении целый этаж, чтобы его приходы и уходы не беспокоили вас.

— Вы так внимательны, — сказала Эбби торопливо, так как ее служанка не очень хорошо воспринимала все эти изменения в плане. — Спасибо за то, что позаботились о нашем удобстве, сэр.

Миссис Грэхэм только фыркнула.

— Вы думаете, что чем–то лучше нас, не так ли? Но на самом деле, не смотря на ваше высокомерное выражение лица, вы по–прежнему остаетесь обычным шотландцем ничем не лучше меня. И у вас нет никакого права задирать перед нами свой нос.

— Я не шотландец, сударыня. Я дворецкий. Однако, если единственный способ, которым я могу унять ваш болтливый язык, заключается в том, чтобы быть шотландцем… — Он замолчал, вперив в нее свирепый взгляд. — Во мне достаточно храбрости, чтобы справиться с какой–то злоязычной американской служанкой, так что не стойте у меня на пути, уяснили?

Акцент был настолько безупречен, что Эбби расхохоталась, в то время как миссис Грэхэм стояла, открыв рот.

Мистер Макфи продолжил, но уже без шотландского акцента.

— Теперь я оставлю вас заниматься своими обязанностями, сударыня. — Он пробежал глазами по комнате, затем остановил свой высокомерный взгляд на закрытых дорожных сундуках. — Я полагаю, что они включают в себя распаковку вещей вашей хозяйки.

Это вывело миссис Грэхэм из оцепенения.

— Почему, вы…вы… — заговорила она бессвязно, но было уже слишком поздно. Мистер Макфи ушел, закрыв за собой дверь.

— Да как вы смеете указывать мне, как исполнять мои обязанности, вы — напыщенный педант! — кричала миссис Грэхэм в дверь.

— Он тебя не слышит, так что будет лучше, если ты угомонишься.

— Не стойте у меня на пути, тоже мне. — Фыркнула миссис Грехэм. — Я по–прежнему считаю, что он должен был поселить нас в семейном крыле.

— Ради Бога, это прекрасная комната. Она в два раза больше моей спальни в Филадельфии. — Подойдя к окну, девушка выглянула наружу и увидела на другом конце залитой лунным светом улицы громадные очертания деревьев; судя по всему, там был парк. — И я полагаю, что отсюда чудесный вид.

— Да, но это не спальня хозяйки.

Эбби бросила на служанку строгий взгляд.

— Прекрати говорить об этом. Ты же прекрасно знаешь, что я не хозяйка этого дома. — Решив не зацикливаться на этой угнетающей мысли, она шагнула к самому большому дорожному сундуку и подняла крышку, чтобы убедиться, что во время путешествия с ее драгоценными высушенными травами, кореньями и семенами ничего не случилось. Они могут ей понадобиться, если лорд Рейвенсвуд передумает возмещать ей украденное приданое. — Брат его светлости подделал подпись, значит, свадьба, вряд ли может считаться законной.

Миссис Грэхэм фыркнула.

— Его светлость сказал вам об этом, когда закрылся с вами в той комнате? Полагаю, он также отрицал и существование приданого. Думаю, он собирается выкинуть нас на улицу, как только убедится, что у нас нет никаких законных прав тут находиться. Думаю, он…

— Вообще–то, он был в замешательстве от поведения своего брата. — Эбби раскрыла атласный мешочек и поднесла его поближе к свече. Ах, ее семена калины и посконника абсолютно не заплесневели. По крайней мере, хоть что–то идет хорошо. — Виконт обещал возместить мне сумму приданого. Он собирается найти своего брата и все уладить. Так что перестань беспокоиться. Если ты вспомнишь, он был вполне респектабельным джентльменом, когда гостил у нас в Филадельфии, и, конечно же, он не превратился в чудовище теперь, только потому, что он в Англии.

Но он все–таки превратился в человека, которого она едва узнавала и чьи действия не могла предсказать. Эбби настойчиво гнала от себя эту тревожную мысль. Пока, они были в безопасности, и она должна успокоиться.

— Вот что я вам скажу, не доверяю я этим английским лордам, — продолжала миссис Грэхэм, явно не столь оптимистично настроенная относительно их будущего, как Эбби.

— Однако ты доверяла им, когда думала, что я замужем за одним из них.

— Это совсем другое дело. И что же нам теперь делать, когда он оказывает вам такой холодный прием…

— Едва ли это 'холодный прием', миссис Грэхэм. — девушка обвела рукой комнату, подавив свои опасение из–за спектакля устроенного ее служанкой. — И если обед, который он приказал своему дворецкому прислать нам, хоть немного напоминает тот, запах которого я чувствовала в фойе, то мы еще и хорошо поедим.

Услышав о еде, миссис Грэхэм оживилась.

— Почему? Чем там пахло?

— Ростбифом, спаржей, по крайней мере, одним видом пирога с мясом…

— Господи, вы и ваш нос! Никогда не видела человека с таким же умело различающим запахи носом. Я думаю, вы смогли бы уловить запах сирени среди целой клумбы роз.

— Совсем не трудно узнать запах ростбифа и спаржи, особенно, когда ты голодна. — Эбби заставила себя улыбнуться полной воодушевления улыбкой. — Как бы то ни было, по–моему, о нас довольно хорошо заботятся.

— Но как надолго? — спросила миссис Грэхэм.

— Не имеет значения. Поскольку его светлость собирается вернуть мое приданое, меня не волнует, как долго мы тут задержимся. Потому что после того, как у нас появятся деньги, мы будем независимы. Мы сможем делать все, что захотим. — Девушка отложила мешочек с семенами, изо всех сил стараясь сохранить радостный вид. — Мы сможем вернуться в Америку, купить небольшой домик, снова открыть собственное дело, и жить так, как нам нравится. Это лучшее, что могло когда–либо с нами случиться.

Миссис Грэхэм скептически посмотрела на свою хозяйку.

— Я поверю в это, только когда увижу все своими глазами. Но попомните мои слова, ничто не бывает просто так, если это касается англичан. Лучше если вы все же не будете настраивать себя на то, что получите эти деньги.

— Я думаю, ты ошибаешься, — сказала Эбби с притворной бравадой. — Все будет в порядке, я уверена.

Да, в полном порядке. Она будет свободной состоятельной женщиной и сможет выйти замуж за кого пожелает.

Слезы обожгли глаза девушки. Какая жалость, что его светлость был единственным мужчиной, за которого она когда–либо хотела выйти замуж.

Эвелина нетерпеливо ожидала у входа в холл, когда ее будущий шурин, закончит разговор со своей последней гостьей. Ее мать уже ушла в карету, после того, как Эвелина пообещала как можно быстрее присоединиться к ней. Теперь, если бы ушла и эта надоедливая леди Брамли.

— Как я понимаю, вы категорически отказываетесь объяснить, каким образом сегодня вечером на вашем пороге оказалась жена, — заметила маркиза.

— Как я уже сказал на обеде, — ответил Спенсер, изо всех сил стараясь улыбаться, — в ближайшее время я сделаю публичное заявление относительно моей гостьи. А до тех пор я предпочел бы не обсуждать это.

— Тогда мне придется предоставить моим читателям свою собственную версию произошедшего.

— На вашем месте я не стал бы этого делать.

Леди Брамли подняла бровь и уже открыла рот, собираясь возразить, но, заметив взгляд Спенсера, передумала. Даже Галеон Сплетен не могла выдержать его суровый взгляд.

Эвелина вздрогнула. Она бы никогда не перенесла, если бы он так же посмотрел на нее. Слава Богу, у Нэтаниэля не было такого сердитого взгляда, иначе она бы побоялась выходить за него замуж.

Спенсер продолжил.

— Однако, так как вы не единственная любительница посплетничать в городе, я готов сделать вам кое–какое предложение.

— Вы не сможете убедить меня ничего не писать об этом, даже если предложите мне деньги, Рейвенсвуд, — парировала леди Брамли.

Виконт слегка улыбнулся.

— Конечно, нет. Но полагаю, что вам бы хотелось услышать все подробности непосредственно из первых рук.

Маркиза так высоко вскинула голову, что зазвенели корабельные колокольчики, прикрепленные к ее головному убору в морском стиле.

— Какое именно предложение вы имеете в виду?

— Я обещаю рассказать мою запутанную историю только вам. Но при условии, что вы подождете несколько дней, прежде чем что–то напишите.

— Я думаю, мы сможем договориться. — Она окинула его проницательным взглядом. — Но я буду требовать от вас соблюдения нашей договоренности. Не пытайтесь улизнуть от меня всякий раз, как увидите мое приближение.

— Конечно, нет.

— И я дам вам только один день. Завтра я вернусь за моим сюжетом.

Его лицо ничего не выражало.

— Договорились, приходите завтра к половине пятого.

— К четырем. Я должна еще успеть все написать и отдать в печать завтрашнего номера.

— Очень хорошо, тогда увидимся завтра.

Эвелина с нетерпением ждала, пока они прощались, и леди Брамли ушла. Наконец Спенсер повернулся к ней, его взгляд потеплел.

— Почему ты отстаешь от других, малышка?

Девушка чуть не разрыдалась прямо на месте, когда услышала, как он назвал ее ласкательным именем, которое дал ей, когда она была маленькой девочкой, и он вернулся домой с войны, привезя с собой французские конфеты и нарядных кукол. Она всегда думала о нем, как о старшем брате, которого у нее никогда не было.

— Тот рассказ, который ты рассказал нам, о том, как Нэтаниэль, помогал ловить разбойника – это все было ложью, не так ли?

Виконт Рейвенсвуд смотрел на нее со своим обычным искренним вниманием.

— Что заставляет тебя так думать?

— Потому что я знаю тебя. Если бы ты думал, что с Нэтаниэлем что–то случилось или у него какие–то проблемы с полицией, то сразу же покинул бы обед.

— Я не мог оставить тебя и твою мать…

— Мне все совершенно ясно. Нэтаниэль просто не хочет жениться на мне, вот и все. — От обиды у Эвелины перехватило дыхание. — Та женщина, которая приехала сегодня вечером, она любовница Нэтаниэля, да? — Она подслушала, как леди в дамской комнате обсуждали это, однако не смела рассказать об этом Спенсеру. Он весьма неодобрительно относился к сплетням. — Она приехала из Америки, чтобы помешать помолвке Нэтаниэля, и именно поэтому его здесь нет, а ты притворился, что она твоя жена. Чтобы я ничего не знала.

— Мой Бог, что за ерунда, — твердо сказал Спенсер. — Уверяю тебя, что появление этой женщины не имеет к тебе никакого отношения.

— Он сказал мне, что она невзрачная, н–но… — Вся решимость девушки быть сильной распалась на мелкие кусочки, в тот момент, как по ее щекам потекли слезы. — Она – к–красивая. Он, вероятно, женился на ней, пока был в Америке.

— Не будь глупенькой. — Спенсер нежно обнял ее. — Ты же видела брачное свидетельство – на нем мое имя.

— У меня не было достаточно времени, чтобы рассмотреть его, — она захлебывалась от рыданий. — Мистер Макфи слишком быстро выхватил его у меня из рук. Но там было имя Н–Нэтаниэля. Я видел его!

— В брачном свидетельстве указано имя Нэта, как моего представителя. Так положено, когда заключается брак по доверенности. — Виконт успокаивающе поглаживал девушку по спине, одновременно шаря у себя в кармане. Мистер Макфи шагнул вперед, чтобы осторожно вручить Спенсеру носовой платок, который тот предложил девушке. — Ну–ка, не плачь. Мой брат безумно любит тебя. Я уверен в этом.

— Тогда, почему его сегодня не было на обеде? — Эвелина высморкалась в носовой платок Макфи, желая, чтобы Спенсер не видел ее в столь неподобающем леди виде.

Его светлость приподнял ее подбородок.

— Я уже говорил тебе, малышка. Нэт попал в небольшую неприятность с разбойником.

— Ты не собираешься рассказывать мне, что в действительности произошло, не так ли?

— Тут не о чем рассказывать. Ты волнуешься абсолютно без всяких причин.

Глотая слезы, девушка старалась взять себя в руки. Ей очень хотелось верить его рассказу о разбойнике. Но только он казался настолько неправдоподобным.

К сожалению, Спенсер никогда бы не доверился ей. Он считает, что должен оберегать ее от правды.

— Хорошо, как знаешь. — Эвелина опустила глаза на свои туфельки, выглядывающие из–под платья. — Но если Нэтаниэль придет сюда к ней, ты ведь скажешь мне, правда? Ты не позволишь мне продолжать думать, что он любит меня?

— Уверяю тебя, это совсем не…

— Просто скажи мне, что скажешь, если он придет.

Виконт вздохнул.

— Да, я скажу тебе. Теперь лучше всего, если ты пойдешь. Твоя мама ждет тебя.

Приложив к глазам его носовой платок, она кивнула, затем поспешно направилась к ожидавшей ее карете.

Поездка домой была бесконечной. Мама продолжала болтать о новой жене Спенсера, и была слишком недогадливой, чтобы соединить таинственное исчезновение Нэта с загадочным появлением мисс Мерсер. Но Эвелина была почти уверена, что эти два события были как–то связаны между собой.

И теперь, когда она и Нэтаниэль уже… О, вероятность того, что он мог не любить ее, была слишком ужасна, чтобы даже думать об этом.

Мама все еще продолжала болтать, когда они добрались домой, вероятно, поэтому она не заметила, как лакей вложил в ладонь Эвелины записку, когда помогал ей снять верхнюю одежду.

Быстрый взгляд на нее выхватил только одну строчку: Жди меня в саду, как только сможешь. Записка была без подписи, но это было и не нужно. Эвелина узнала бы изящный почерк Нэта где угодно.

Ее сердце забилось в бешеном ритме.

— Мама, я думаю, что прогуляюсь по саду прежде, чем подняться к себе. — Когда ее мать с любопытством посмотрела на нее, девушка добавила, — Я немного перепила вина за обедом и мне нужно проветрить голову перед сном.

К счастью, этого объяснения было достаточно, чтобы ее мать пожала плечами и сказала:

— Иди, если тебе это необходимо. Но не гуляй слишком долго. А то от холодного воздуха разболится голова.

— Я не надолго, — сказала Эвелина в спешке, уже на полпути к заднему входу. Когда она вышла в сад, то поначалу ничего не видела. Что, если он приходил и уже ушел? Кто его знает, как давно он дал лакею записку. Что, если он устал ее ждать?

Внезапно мужская рука потянула девушку за дерево, и она оказалась в объятиях Нэта, целующего ее с таким пылом, что она забыла обо всем на свете, кроме него. До тех пор, пока поцелуй не стал страстным, и его руки не начали блуждать по ее телу — это привело ее в чувство.

Эвелина оттолкнула его с глубоким возмущением.

— Как ты смеешь показываться здесь, как ни в чем не бывало? Как ты смеешь?

Нэт поднял руки в успокаивающем жесте.

— Я знаю, я знаю, любовь моя. Я поступил ужасно. Но у меня не было возможности предупредить тебя. К тому времени, как мой человек уведомил меня о прибытия мисс Мерсер…

— Я так и знала, что все это имеет какое–то отношение к этой женщине! — Желудок Эвелины скрутило в узел, когда она ткнула пальцем ему в лицо. — Она твоя любовница, да? И ты думаешь, что можешь привезти ее сюда, чтобы прямо под моим носом…

— Моя любовница! — сказал он, смеясь. — Мисс Мерсер? Должно быть ты шутишь. Почему ты решила, что она моя любовница?

Надувшись, Эвелина скрестила руки на груди.

— Ты сказал мне, что она некрасивая, но это неправда. Она появилась на обеде в честь нашей помолвки, а ты нет. Все это довольно недвусмысленно дает понять, что происходит.

— Это лишь совпадение, клянусь. Она должна была приехать на следующей неделе. Если бы я знал, что она появится сегодня, то я убедил бы твою мать запланировать наш обед на несколько дней раньше.

— Ты имеешь в виду, что знал о приезде мисс Мерсер?

— Конечно, я знал. Это — часть моего плана.

Глаза Эвелины сузились.

— Какого плана? Если ты сейчас же не объяснишь, почему она здесь, Нэтаниэль Лоу, то я позову лакея, чтобы он выбросил тебя вон из этого сада! — Со страдальческим взглядом молодой человек потянулся к ней, но она отступила. — Сначала объяснись. Тогда я решу, смогу ли простить тебя. Пока что, это маловероятно.

Нэт досадливо скривился.

— Хорошо, хорошо. Но позвольте мне сначала заверить тебя относительно одной вещи. Я люблю тебя. И всегда любил. Мы поженимся, как только я доведу задуманное до конца. Но ты должна быть терпеливой, дорогая. Поскольку нравится это тебе или нет, но мисс Мерсер уже здесь, и чтобы мой план сработал, я должен исчезнуть на некоторое время.

— О, действительно? — Девушка снова скрестила руки на груди. — Тогда лучше, чтобы это твое объяснение было очень, очень убедительным.