"Жизнь после смерти" - читать интересную книгу автора (Белов Александр Константинович)

I

Свалка была нелегальной. Но это никак не сказывалось на ее размерах. Она была широка и безбрежна, как море. Ближний край ее дымился. Делая воздух малопригодным для дыхания. Но Федя привык. Он жил на свалке уже не первый год. Правда, "такого" тут он еще никогда не видел. Присев на корточки между кучами мусора, он с интересом разглядывал посланцев земной цивилизации…

По разбитой мусоровозами грязной колее медленно полз "Мерседес". Черный. Блестящий, нездешний… Воплощение жизненного успеха. Водитель не спешил, видимо, не хотел напороться на гвоздь или кое-что похуже.

У края свалки. Затянутого дымом пожара. Машина остановилась. Из нее вылезли трое мужчин. Они были подстать своему автомобилю – массивные, солидные, в черных костюмах. Один из них, рыжий, что плохо вязалось с цветом его костюма. Был за старшего. Обрывки его фраз едва долетали до Феди.

Повинуясь его командам. Двое других – блондин и брюнет – открыли багажник и достали оттуда большой черный пластиковый мешок. При виде мешка Федя затаил дыхание. Блондин с брюнетом, увязая по щиколотку в грязи, понесли мешок в сторону надвигающегося огня.

Далеко они не ушли, остановились возле горы отходов с рыбного комбината. Здесь они бросили мешок; и принялись усиленно жестикулировать. Федя догадался, что рыжий заставлял их тащить мешок дальше, а они ему доказывали, что и так, мол, сойдет. Все равно сгорит.

Потом рыжий плюнул и что-то приказал. Блондин вернулся к машине, взял из багажника большую двадцатилитровую канистру и вернулся к оставленному мешку. Он принялся щедро поливать мешок и все вокруг него из канистры. Опустошив емкость, он бросил ее тут же и бегом направился к "Мерседесу".

Тем временем брюнет так же подошел к машине и достал откуда-то из-под заднего сиденья автомат. Он направился было к мешку, но тут рыжий замахал руками. Из-за поворота показал ась целая колонна грузовиков со строительным мусором. Все трое амбалов прыгнули в свою машину, и она медленно двинулась по ухабам и колдобинам к дальнему выезду со свалки.

Федя, лавируя между горами мусора, бросился в противоположном направлении.· он торопился к друзьям поделиться новостью. Степаныча и Витька он нашел за привычным делом. Оба сидели на прогретых весенним солнцем бетонных блоках, пили водку из пластмассовых стаканчиков и закусывали маринованными огурчиками из банки. Рядом лежала полотняная сумка с продуктами. Между ними, как поставленный на попа снаряд, стояла початая бутылка "3авалинки". Завидев Федю, Витек ощерился:

– Ну вот, Степаныч, а ты говорил много будет.

– Ты что такой взъерошенный? – проигнорировав замечание коллеги, обратился Степаныч к Феде.

Тот еле отдышался. Его ослабленный алкоголем организм совершенно отвык от нагрузок.

– Там это, как его… сейчас на дальний конец мужики на "мерине" приезжали… – сообщил он, с трудом выпихивая слова изо рта.

– А ты откуда знаешь, что на мерине? Щупал, что ли? – заржал Витек.

– Да не на лошади, а на "мерседесе"! Мужики солидные, в костюмах.

– К тебе, что ли? Не иначе как от президента за советом, – не унимался Витек.

Но Федя не обратил внимания на его шпильки. Он поскреб трехдневную щетину на скуле и уставился на бутылку водки. "С бодуна мужик мается…" – понял Степаныч. Он неторопливо достал из сумки еще один пластмассовый стаканчик, налил почти до краев и протянул Феде.

– Выпей, расслабься.

Тот вытянул весь стакан, не поморщившись, и замер с закрытыми глазами. Словно заснул.

– Ты чего? – испугался Белов.

– Ща, подожди, – Федя как будто прислушивался к чему-то 'внутри себя.

Собутыльники смотрели на него с пониманием. А Федя стал меняться буквально на глазах.

Его серое испитое лицо вдруг посветлело, морщины разгладились, кожа на лице порозовела… Впечатление было такое, что он сбросил одну маску – бомжа-клошара, и надел другую. То ли Чехова, то ли Леонида Андреева.

– Так о чем мы? – Исцеленный открыл глаза. – Степаныч, ты помнишь, в прошлом году Пельмень возле старой бойлерной тоже мешок. Подобрал? А там деньги оказались. Толи их в банке на уничтожение списали, толи украли где. Они еще тогда чуть подгорелые с одного боку были.

– Ну и где твой Пельмень? – напомнил Витек. – Приехали вот такие же, в костюмах, и увезли. А потом его голову на свалке нашли. Пару месяцев он на эти бабки только и прожил. Но Федю было трудно переспорить.

– Зато как жил? Сам благоденствовал и нуждающимся помогал, как мать Тереза. Так и пакет-то у него был небольшой совсем. А тут. Настоящий мешок. Вот такой! С тебя размером. Ну что, Степаныч, голубчик, вперед? А то ведь сгорит добро!. Степаныч скривился, как от зубной боли.

– Нет, на дальний конец не поеду. Я там в прошлый раз картер чуть не пробил. И подвеску угроблю. У меня же не самосвал.

– И не "мерседес", – ухмыльнулся Витек.

Но Федя не сдавался.

– Слышь, Степаныч, а там канистра новая лежит, на двадцать литров. Они бензин-то вылили, а канистру там же и бросили.

Степаныч задумался. В мешок с миллионом долларов он, конечно, не поверил, но вот новая канистра – другое дело. Это – конкретика!

– Съездить разве, поглядеть? – спросил он не то Витька, не то самого себя. А Федя все не унимался.

– Говорю же – деньги там. На уничтожение привезли, сжечь. Может. Это вообще баксы?

Витек. Белобрысый голубоглазый парень лет двадцати пяти, сплюнул в щель между зубами.

– Нам и рубли сойдут! Ладно. Интеллигент малахольный, считай – уболтал. Степаныч, заводи свою ласточку! Поехали, глянем, пока все не сгорело!

Степаныч. Солидный мужчина пожилого возраста, с недовольным ворчанием направился к дощатому, сбитому из горбыля сараю. Возился он там минут пять… За это время Витек и Федя успели допить водку. Степанычу оставлять не стали, поскольку он за рулем.

Наконец в сарае зафырчал двигатель, и из распахнутых ворот показалась небесно-голубого цвета легендарная "копейка". Несмотря на преклонный возраст, машина сверкала чистотой и выглядела ухоженной. За рулем восседал гордый Степаныч. Счастливое выражение как ветром сдуло с его лица, когда Витек, а за ним и Федя, полезли в машину, марая сиденья своими грязными засаленными обносками.

– Трогай, шеф! – сказал Витек с вальяжным видом, как барин кучеру.

И машина медленно покатилась по грунтовке в сторону свалки. Когда они прибыли на место, огонь уже совсем ·приблизился к мешку. Еще немного – и могла бы вспыхнуть пропитанная бензином земля, а вслед за ней и сам мешок с его содержимым.

Витек заметно прихрамывал на правую ногу. Утопая в грязи по щиколотку, он, а за ним и Федя приблизились к мешку. Он был большой и черный. В таких и в самом деле возят деньги. И трупы. Витек с Федей осторожно ухватили мешок за концы и отволокли его подальше от огня. Степаныч тем временем занялся канистрой.

Едва взявшись за мешок, Федя сразу же понял, что там, внутри, не деньги, а что-то совсем другое. Край мешка задрался, и обитатели свалки увидели лицо человека. Смертельно бледное лицо!

– Мужик! Мертвый! – охнул Федя.

– Вот тебе и бабки! – Витек снова ухмылялся, хотя И ему было не до смеха. – Пошли-ка отсюда, пока нам хомут не подвесили!

– За что? – не понял Федя. – Мы же ничего такого… Витек просто в ярость пришел от такой бестолковости.

– А ничего такого от тебя и не требуется.

Зуб даю – это они нарочно свою ментовскую прокладку устроили! Подкинули трупешник, а сами сидят сейчас вон в тех кустиках и ждут, чтобы нас взять. Федя решительно покачал головой.

– А чего же тогда не берут? Ждут Нового года? Нет, это и не менты были.

К ним подошел Степаныч, озабоченно потирая подбородок. Он долго и внимательно разглядывал лицо человека в мешке.

– Не нравится мне этот парень, ох, не нравится! Хорошего человека на свалку просто так не выбросят. Витек осклабился.

– Так себя же, поди, плохим. Не считаешь? А ты ведь тоже тут, на свалке оказался.

– у меня на то причины были, – хмуро возразил Степаныч.

– Так и у него они наверняка имеются, гнул свое Витек и поправился. – То есть имелись. При жизни.

Федя присел над мешком и потянул носом воздух.. Он предполагал унюхать трупный запах, но в ноздри бил только бензин.

– Хама хомини люпус эст! – произнес Федя торжественно, подняв указательный палец.

– Чего? – раздраженно обернулся к нему Витек.

– Латынь это: человек человеку волк.

– Товарищ и брат, – еще более раздраженно закончил Витек – Чем пургу гнать, давай луч-. Ше думать, что с этим трупаком делать будем?

– А может, он еще живой? Может, его водой полить? – предложил Федя. Витек хлопнул себя по бедру.

– Ну, ты даешь? А водкой полить его не хочешь? Водка у Степаныча в багажнике имеется, а вот где ты воду возьмешь? На речку сбегаешь? Ну давай, дуй!

Степаныч глубокомысленно потер лысину. – На него поссать надо. Моча – это элексир жизни. Я в одной научной книге читал…

– Не делайте этого, мужики, – еле слышно прохрипел человек в мешке. – Я еще не помер… Потом сколько угодно…

– Живой, гадом буду! Шутит! – обрадовался Витек. – Потащили его.в тачку. К доктору отвезем.

И он принялся – с минимальным успехом вытаскивать незнакомца из мешка. Федя помогал ему, но при этом рассматривал свою находку со скептической улыбкой.

– А мне кажется, я его морду где-то видел, сказал он наконец. – Не то в кино, не то на сцене. Он на артиста похож. Витек отвесил ему легкий подзатыльник.

– Чего ты гонишь? Много ты в театр ходил? Сам ты артист-говночист.

Федя начал было вспоминать, что в свое время он из партеров-бельэтажей не вылезал, и что с ним видные критики советовались, как с театральным человеком, но Витек уже схватил пациента за плечи и кивком велел Феде сдернуть с "его черный мешок.·И только теперь они заметили, что тот ранен.

– Ух ты, блин, кровищи-то натекло! – заметил Витек. – Не зря, видно, эти из "мерседеса". Следы прятали.

Он подхватил мешок и бросил в тлеющий мусор. Пламя охватило его, раздалось шипение – это испарялась несвернувшаяся кровь…

– Черепушку бы туда еще подбросить, – мечтательно проговорил Федя. – Как улику. А куда голову Пельменя дели?

– Я бы твою голову подбросил, если бы она у тебя была, – огрызнулся Витек. – Садись, поехали.

Они занесли раненого на заднее сиденье, Федя сел с ним рядом, а Витек занял место впереди, рядом со Степанычем. Машина укатила.

На земле, не замеченные друзьями, остались лежать связки предвыборных плакатов, выброшенные на свалку за ненадобностью. На одних улыбающийся Александр Белов предлагал избирателям отдать голос именно за него. На других, с надписью "Криминал рвется к власти", он же целился в электорат из пистолета. Чуть поодаль валялись плакаты его соперника, кандидата в депутаты Владимира Каверина.