"Твой сладкий поцелуй" - читать интересную книгу автора (Линден Кэролайн)

Глава 12

Мария сначала колебалась, рассказывать ли Джоан о поцелуе, о ее первом поцелуе, но, в конце концов, радость была слишком велика, чтобы держать ее в себе. Спустя два дня, когда они оказались на ежегодном завтраке в саду у леди Плимптон, Мария отвела кузину в укромный уголок и все ей поведала.

— О! — Джоан приложила одну руку к сердцу, а второй стала обмахивать лицо. — Боже мой!

— Тихо, — вспыхнула Мария. — Все заинтересуются, о чем мы здесь говорим.

— Если бы меня кто-то так поцеловал! — Джоан вздохнула и опустила руки. — Может быть, он сегодня здесь.

Мария осмотрелась вокруг. Леди Плимптон была старинной подругой ее бабушки, и мать пришла сюда только поэтому. Гости в основном все пожилые, молодых джентльменов почти не было.

— Возможно, но только вряд ли.

— Я чувствую, что мы его найдем. Люди всегда появляются в самых неожиданных местах.

Мария рассмеялась и согласилась с кузиной, хотя сама сомневалась в правоте ее слов. Джоан позвала к себе мать, поэтому она сжала руку Марии и, пообещав обращать внимание на всех, кто мог бы сойти за Гарри, поспешила к матери.

Мария медленно прохаживалась среди гостей. От одной только мысли о поцелуе Гарри у нее все дрожало внутри и сбивалось дыхание. Разве мог он быть здесь? Они с Джоан, вероятно, были самыми юными среди приглашенных, но у буфета стояли несколько молодых джентльменов и разговаривали между собой. Большинство гостей вышли на улицу, и Мария прошла через открытые двери следом за ними.

День стоял великолепный, яркий и свежий после недавнего дождя. В окружении зелени и цветов были расставлены красиво украшенные столы. В середине сада журчал высокий фонтан, вода сверкала на солнце, как россыпь бриллиантов. Около дома под огромным белым навесом стоял стол, ломившийся от вкусной еды, которой можно было накормить половину Лондона. Мария смотрела на подносы со сладкими булочками и тарелки с пирожными. Интересно, Гарри посчитал бы безнравственным это пышное застолье для людей, которые никогда в своей жизни не знали, что такое голод? Неужели в Лондоне есть люди, по-настоящему страдающие от голода? Забавно, что он впервые в жизни заставил ее задуматься о подобных вещах.

Мария проходила мимо накрытого стола, когда услышала голос мужчины у себя за спиной. Она даже не поняла, что он сказал, она просто уловила тембр, но этого было достаточно. Она резко остановилась, все еще не веря себе. Этот голос. Она знала его. Она обыскала весь Лондон в поисках этого голоса, а он звучит здесь, прямо в саду леди Плимптон.

Мария повернулась, отыскивая взглядом говорившего.

Он стоял к ней спиной в темной одежде, склонившись над стойкой буфета. Вот он снова заговорил, и от знакомого раскатистого голоса сердце застучало где-то в горле, а в голове образовалась пустота. Господи, что же она должна сказать ему? За все то время, что она искала его, Мария так и не придумала, как будет вести себя при встрече. Триумфальное «я нашла тебя!» в данной ситуации казалось совсем неуместным. Мария не хотела показаться грубой или невежливой, или, еще хуже, глупой. У нее пересохло во рту, ей захотелось, чтобы поблизости оказался стакан воды. Ну, где же Джоан? Если бы рядом была подруга, она бы чувствовала себя намного увереннее и спокойнее.

Мужчина повернулся, в руках у него был поднос. Мария сделала шаг назад, но не отступила с его пути, сцепив дрожащие пальцы рук. Пять шагов, три, один…

— Добрый день, сэр, — беззаботно поздоровалась Мария. — Какой сюрприз встретить вас здесь.

Он остановился, глядя на нее из-под круглых очков. Спокойные карие глаза, высокий рост, аккуратно причесанные каштановые волосы. Ему было не более тридцати, симпатичный, но ничего выдающегося.

— Мэм. — Он вежливо, насколько ему позволял поднос в руках, поклонился. — Могу я вам помочь?

— П-почему вы не узнаете меня? — Мария растерялась, поэтому, понизив голос, добавила: — Гарри!

— Простите? — В его голосе послышались удивленные нотки.

Мария потопталась на месте. Это был его голос, она готова была поклясться, но он отвечал не так, как должен был отвечать.

— Это я, Мария. Ты же не мог забыть меня.

— Действительно, мне не следовало говорить, что… — Он замолчал, В его лице промелькнуло что-то непонятное — кажется, секундное замешательство, испуг, смятение… Это заставило Марию содрогнуться от ужаса. И все же одна сказанная им фраза только укрепила ее убеждение, что это был действительно Гарри. Она облизнула пересохшие губы и шагнула вперед, не обращая внимания на сомнения и опасения, которые множились у нее в голове. Не могло быть в Лондоне двух джентльменов с одинаковыми голосами…

— Тогда ты должен вспомнить! Вряд ли ты мог забыть наши разговоры! И место, где мы встретились! — Мария пристально наблюдала за ним, чтобы не упустить ни малейшего признака того, что он узнал ее, хотя сама уже начинала сожалеть, что заговорила с ним. Как унизительно, что приходится выспрашивать у него все это! Лучше было бы официально представиться или пройти в укромный уголок, где она могла бы поговорить с ним наедине. Но на его лице не было ни малейшего признака понимания. Повисла неловкая пауза. — Но я вас знаю, — беспомощно обронила Мария.

— Таун! — Рядом появился мистер Крейн. — Дядя ждет свой чай. Леди Мария, какое счастье видеть вас! — обратился он к Марии и поклонился. Мария перевела ошеломленный взгляд на Гарри, который молча и покорно стоял в стороне…

— Да, сэр. Простите, миледи. — Гарри вежливо откланялся и прошел мимо Марии.

Мария онемела от шока и смущения и молча наблюдала, как он удаляется, ни разу не оглянувшись на нее. Это был Гарри, это ведь, несомненно, был он. И либо притворился, что не знает ее, либо… Либо не хочет знать.

— Надеюсь, что этот человек не причинил вам беспокойства, — подал голос мистер Крейн. — Секретарь моего дяди… Тот не может обходиться без него, особенно в последнее время. — Он замолчал, а Мария не могла говорить с ним, даже если бы захотела. Секретарь. Обычный секретарь. А она пригласила его в свою спальню и позволила себя поцеловать. — У вас бледный вид, леди Мария. Могу я предложить вам бокал вина?

Мария слабо кивнула. Она была согласна на все, только бы он ушел отсюда. Всего лишь секретарь…

— Или лимонада? — самозабвенно нажимал мистер Крейн. — Я могу послать за чашкой чая, если пожелаете, это не займет много времени, я уверен. Или, может, воды?

— Да, лучше чаю, — отчаянно согласилась Мария, только бы он скорее оставил ее в покое.

— Отлично, чай! — Мистер Крейн весь засиял. — Я вернусь через мгновение, леди Мария.

Как только он ушел, Мария пробралась через скопление гостей на открытое место, откуда могла видеть Гарри, который через лужайку направлялся к старому мистеру Крейну. Ей стало трудно дышать, было тяжело на сердце. Слуга… Неудивительно, что он не назвал ей свое имя…

— Мария! Вот ты где! — К ней навстречу, придерживая руками юбки, спешила Джоан. — Пойдем, там, у фонтана стоит группа молодых людей, и двое из них ужасно симпатичные! — Потом она заметила выражение лица Марии. — Что случилось? Что-то не так?

— Это Гарри. — У Марии едва шевелились губы, когда она смотрела вслед секретарю. Тот почти дошел до лорда Крейна, сидевшего на солнышке у камелий, которыми славился сад леди Плимптон.

— Мария, это лорд Крейн, — поправила Джоан, проследив за взглядом Марии. — Ему уже лет сто, должно быть.

— Да я не о нем. Молодой человек с ним. — Слова душили ее. — Его секретарь.

— Его секретарь и есть Гарри? Да нет! — Джоан повернулась, чтобы украдкой посмотреть на его фигуру, потом опять перевела взгляд на Марию. — Ты ошибаешься, дорогая. Твоя мать никогда не пригласила бы на свой бал секретаря. Это либо родственник, либо кто-то, похожий на него…

— Я слышала его голос, Джоан, — покачала головой Мария. — Он разговаривал со мной. Я точно знаю, что это Гарри. — У Марии задрожали колени, и она ухватилась за руку Джоан. — Он лгал мне, он заставил меня поверить, что он — джентльмен…

— Давай присядем. — Джоан обняла подругу за плечи.

Мария позволила кузине отвести ее к скамейке, которая стояла поблизости. Девушка тяжело опустилась на нее, все ее мечты и фантазии рухнули в одно мгновение. Как он мог так обманывать ее? Как смел, забраться в ее комнату, когда он всего лишь слуга? Как он мог позволить себе думать, что намерен ухаживать за ней?

— Теперь ты понимаешь, почему он так и не решился представиться? Вот змея! — возмутилась Джоан. — Как будто у него был шанс! Мне кажется, ты должна радоваться, что раскусила его. Теперь ему уже не удастся скрыть свое настоящее лицо, он — лгун. Тебе надо немедленно сообщить об этом родителям; они должны знать, что под видом джентльмена в их дом проник простой слуга.

— Нет. — Голосу Марии был слабым, но спокойным. — Он… Он обманул меня, но на самом деле никогда не говорил, что он — джентльмен. Я уже ничего не понимаю. Но родителям ничего говорить не стану. Зачем им лишние проблемы?

— Но что же ты станешь теперь делать? Как отомстишь этому негодяю? Он заслуживает этого, ты знаешь. Надо же… Я сама наполовину влюбилась в него, вернее, в его образ. Просто слушала, что ты о нем рассказываешь, и по твоим словам почти влюбилась. — Джоан наклонилась к Марии и сжала ей руку. — Знаешь, возможно, это и была его цель! Если бы он мог сохранить в тайне свою игру, он бы мог влюбить в себя какую-нибудь девушку и даже убедить ее сбежать вместе с ним. Представь ее состояние, когда она обнаружила бы, что вышла замуж за обычное ничтожество.

Мария слушала, что говорила кузина. Ей следовало считать себя счастливой, потому что в отличие от Джоан она влюбилась в Гарри не наполовину, а по-настоящему и даже думала выйти за него замуж, если только… если только…

Но это оказалось совершенно невозможно. Ее руки сжались в кулаки, когда потрясение от открытия уступило место разочарованию и крушению иллюзий. Гарри должен был знать, что граф Донкастер никогда не позволит своей дочери, своему единственному ребенку, выйти замуж за человека, который ниже ее по положению. Как только Гарри узнал, кто она такая, он должен был понимать, что отец не одобрит их встреч, не говоря уже о замужестве. Каждый миг его ухаживаний оказался всего лишь безжалостным обманом, он все больше привязывал ее к человеку, с которым ей никогда не связать свою судьбу.

Нет, он не был таким уж подлым, убеждала себя Мария. Он не делал ничего такого, чего она не хотела или не позволяла, и в целом их встречи носили невинный характер. Это, конечно, не оправдывало его проникновений в спальню Марии, хоть он и просил на это разрешения, но он ведь не лишил ее невинности. Всякий раз, когда он прикасался к ней, она хотела этого, позволяла это и принимала. И возможно, он знал, что его кандидатура неприемлема, но не мог ничего поделать с собой из-за любви к ней…

Мария вскочила на ноги, ужасаясь самой себе за то, что защищает его, за то, что по-прежнему хочет, чтобы он объяснился. Она надеялась, что он безумно влюбился в нее, поэтому ее отказ ударит его так же больно, как ударил Марию его обман. Она надеялась, что он упадет духом, зачахнет и умрет с разбитым сердцем. Вот тогда она снова станет счастлива. Глаза Марии наполнились слезами.

— Я хочу домой, — обратилась она к Джоан. — Прямо сейчас.

— Ну конечно. — Джоан нежно обхватила ее за талию, и они пошли в гостиную. Мария не стала оглядываться назад, чтобы опять увидеть этого лживого негодяя, пока он подавал старому Крейну его чай.

Вряд ли она бы заметила, что Гарри следил за ней. Он не мог позволить себе, открыто смотреть на Марию, но несколько раз украдкой взглянул в ее сторону. В его мозгу отпечаталось выражение шока на ее лице. Боль от разоблаченного предательства, которую он успел заметить в ее глазах, пронзала его как раскалённая добела пика. Его изводило понимание того, что он вынудил ее страдать, уступив своим собственным желаниям, которые, он прекрасно это знал, были под запретом и, в конечном счете, обречены. Но в то же самое время часть его грешной души злорадствовала, что она сама этого хотела, он не принуждал ее. «Нет, я заслуживаю хорошей порки», — говорил себе Гарри в порыве ненависти к самому себе, пока расставлял на столе чай и печенье для лорда Крейна.

— Ты принес копченую рыбу, — проворчал Крейн. — Я ненавижу ее.

— Конечно, сэр. — Гарри убрал тарелку на поднос, украдкой бросив еще один взгляд на Марию. Она, съежившись, сидела на скамейке с другой молодой леди. Без особого труда можно было догадаться, что высокая брюнетка — кузина Марии, мисс Беннет. Лицо Марии было бледным, и только глаза ярко блестели. Гарри догадался, что она солидарна с ним во мнении, что его следует хорошенько высечь.

— И чаю я не хочу, — бурчал Крейн. — В доме где-то должен быть портвейн.

— Врач сказал, что вам не следует пить, — в сотый раз напомнил Гарри.

— Чепуха, — фыркнул Крейн. — Я лучше этого лекаря знаю, что мне можно. Принеси портвейна, Таун. Я плачу тебе не за твои глупые советы.

— Да, сэр, они останутся при мне.

Сегодня Гарри почти не обращал внимания на сварливость Крейна. Если бы только Тобиас не убедил своего дядю пойти на этот раут, куда Гарри обязан был его сопровождать. Он предвидел, что Крейну не понравится это мероприятие, и он будет срывать свое недовольство на нем. Гарри, конечно, не знал, что здесь появится Мария — с ее настойчивым желанием найти его, встретиться с ним лицом к лицу.

— Я хочу перейти отсюда в тень, — заявил Крейн, как только Гарри все расставил на столе. — Здесь очень жарко. А где мой племянник? Бестолковый бездельник, затащил меня сюда, а самого нигде не видно. Никакого уважения к старшим, никакого понимания. — Крейн встал, уцепившись за трость. — Пойду в дом, — объявил он и двинулся в том направлении.

— Мне принести вам чай туда? — покорно спросил Гарри.

— К черту чай, Таун, я не хочу чаю! Я найду в этом доме портвейн, даже если для этого мне придется проверить каждый шкаф! Пей сам свой чай!

— Да, сэр. — Гарри должен был последовать за ним. В таком месте в окружении десятков людей Крейн подвергался опасности. Сегодня Гарри был обязан как пришитый повсюду ходить за стариком, не обращая внимания на его вспыльчивость и различные старческие причуды.

Вместо этого он остался на своем месте, машинально собирая посуду. Мария и ее кузину исчезли. Но даже если бы они по-прежнему сидели на скамейке, Гарри уже ничего не смог бы изменить. У него не было объяснений, отговорок, за которые можно было простить его поведение, даже если бы появилась возможность поговорить с Марией.

Гарри взял поднос и распрямил плечи. У него есть работа. Работа, которая никогда не подразумевала, и не будет подразумевать присутствие рядом леди Марии Данмор. И он никогда еще так сильно не переживал по этому поводу.