"Среднерусские истории" - читать интересную книгу автора (Андреев Алексей)

История седьмая, воздухоплавательная,

явилась во сне губернатору, со свистом и иллюминацией проносящемуся по начальственной своей надобности сквозь наш городок. То ли устал он от дум государственных, то ли перетрудился со свежей любовницей, что победно ерзала сейчас в другой машине, приноравливаясь к честно заработанной должности помощницы пресс-секретаря, то ли прискучило ему смотреть на мелькающую за стеклом убогость, с которой и состричь-то давно уж нечего, а надо, иначе совсем станет неинтересно, да и свои не поймут, но именно на въезде к нам сморил губернатора сон.

И приснилось ему, что летит он на самолете на дачку свою скромную, четырехэтажную, на тещу, разумеется, записанную, в окрестностях города Ниццы, что во Франции. В бизнес-классе, конечно, летит, как обычно, не в тесноте. В кресле сидит мягком, коньяк «Хеннесси» потягивает. Рядом супруга его дородная храпит гулко, бриллиантовыми булыжниками в ушах позвякивая, – ну прямо корова в хлеву с колокольчиком, ей-богу! А он то на стюардессу длинноногую поглядывает, – эх, удалась молодежь! – то в иллюминатор на землю родную, приятно затуманенную.

И вдруг видит он – мужик какой-то неподалеку летит. По всем внешним признакам – отечественный. Своим ходом летит, крыльями размахивая! На груди рюкзачок небольшой, в руках пусто. На самолет внимания не обращает – вперед смотрит. Но держится вровень.

Даже во сне это губернатора удивило. Жену растолкал, в иллюминатор пальцем тычет: гляди, гляди, чего делает!

А жена равнодушно глянула. Зевнула спросонья, потянулась и говорит:

– Ну летит. И что? Мы тоже не стоим вроде.

– Да он сам летит, сам!

– И чего хорошего? Нет, чтобы сидеть спокойно, отдыхать, вон как надрывается… И багаж вон какой крошечный, не то, что у нас… И чего только эта нищета ни придумает, лишь бы денег не платить…

«Уж прям сама, зараза, из князей!» – обиделся вдруг за электорат губернатор. Но тут вспомнил, что недавно по случаю прикупил себе в какой-то геральдической конторе титул князя, так что «зараза» теперь тоже числится натуральной княгиней.

Супруга вновь глаза прикрыла, а губернатор стюардессу подозвал и стал на непорядок за бортом ей указывать.

Но та тоже как-то обыденно к этому отнеслась, будто не первый раз видит. И даже не десятый.

– Что, мешает? – спросила. – Давайте я вам иллюминатор шторкой прикрою.

– Да нет! – с досадой отмахнулся от ее услужливости губернатор. – Почему он летит?!

– Безобразие, конечно, – согласилась стюардесса. – В нашем эшелоне… Обычно они ниже держатся… И вообще еще рано, не сезон… А у нас ведь и мигалка работает. Сейчас сирену включим. – И ушла.

– Не поможет, – сообщил через проход сосед, похожий на перекормленную мышь. – Обнаглели в край!

Чем-то он был смутно знаком губернатору. Встречались они где-то. Не то в Думе, не то в Совете Федерации, не то на съезде главной партии, не то в Кремле. Короче, свой, приближенный.

– Но откуда у него крылья? – спросил губернатор. – У нас же нет. – На всякий случай поерзал по креслу спиной. – Нет, точно.

– Так нам и не надо, – объяснил сосед. – У нас и так все есть. А этим делать нечего, вот они и отращивают.

– Зачем?

– Да чтоб сбежать! – вмешался в разговор еще один пассажир, по виду – большой военный. Хоть и в гражданском. И тоже смутно знакомый губернатору по тем же самым местам. – Родина им наша, видите ли, не нравится. Воли захотели, предатели!.. Одного тут поймали… на живца. Ну на прапорщицу… такую всю. – Он показал на себе женскую грудь необъятного размера. – Я у него по-хорошему, культурно спрашиваю: «Ты что делаешь, мразь?! Куда летишь? Кто Родину будет защищать?» А он мне, знаете, что ответил? «А чего мне здесь защищать? – нагло говорит. Да еще и ухмыляется. – Моего здесь нет уже ничего – все давно ваше. Вот вы свое сами и защищайте». Как оно, а?

– Да-а, – покачал головой губернатор. – Цинизм…

– Терроризм! – рубанул военный. – Я так считаю. Измена!

– Расстреляли? – спросил первый сосед.

– Не успели, – неохотно ответил военный. – Хитрый, гад, оказался – вырвался и улетел… с прапорщицей… Такая была!.. Эх!

– Понимаю, – пробормотал сосед и с расстроенным видом отвернулся к иллюминатору.

– И давно они так? – поинтересовался у военного губернатор.

– Да пятый год! Сидят у себя в глуши, за зиму отрастят эту гадость, а как потеплеет – раз! – и полетели. Мерзавцы!

– И куда? – все никак не мог сообразить очевидное губернатор.

– Куда-куда… за границу, конечно!

– А пограничники?

– А что пограничники?

– Ну это – стой, кто идет!.. В смысле, летит… Паспортный контроль, проверка визы…

– А зачем им визы? – вновь подключился первый сосед. – Они без виз летят, просто так…

Мужик тем временем подлетел ближе, встал на крыло самолета, освещаемый красно-синими всполохами, побалансировал, утверждаясь, быстро сел, развернувшись спиной к ходу движения, сгорбился, покопался в рюкзачке, достал краюху хлеба, обрубок дешевой колбасы, от которой аж в салоне чесноком пахн#253;ло, и начал харчеваться, попеременно откусывая то одно, то другое.

– Он еще и жрать тут устроился! – побагровел военный. – Где эта писюха с сиреной?! – Грозно поднялся и направился к кабине пилотов. – Сейчас он у меня подавится!

– И много их улетает? – спросил губернатор.

– Целыми стаями, – с досадой ответил сосед. – Мужики, женщины, дети… Скоро работать будет некому. Я уже половину своих скважин законсервировал, в этом году придется еще...

– Но это же безобразие! – возмутился губернатор. – Кто Россию будет поднимать?!

За бортом истошно заквакала-заныла сирена. Мужик вздрогнул, выронил колбасу, повернулся лицом к иллюминаторам, покрутил пальцем у виска, плюнул и соскользнул с крыла.

– Выронил, – мстительно сказал губернатор.

– Догонит, – разочаровал его сосед. – Они резвые.

– Ну что там такое? – пробудилась губернаторша. – Что за шум?

– А то! – Губернатор быстро пересказал ей услышанное. – Представляешь?

– А как же они за границей-то без документов? – удивилась она. – Без виз, паспортов… Их же должны выдворять.

– Для этого их еще поймать надо… – вздохнул сосед.

– А силки какие-нибудь там, сети, гули-гули, цыпа-цып?..

– Да толку-то? – терпеливо произнес сосед. – Поляки вон по требованию соседей своих вообще вдоль всей границы сеть повесили на аэростатах. Так эти стали в стратосферу уходить! Заглотнут воздуха побольше – и вперед! Перелетали только так. И дальше – к соседям…

– Ну а власти-то ихние что? – спросил губернатор. – Они же, получается, нелегалы, нарушители…

– Да разве там власти?! Размазня одна. Когда эти только у них появились – они вообще обрадовались. Как же, диковина – крылатые русские. Носились с ними… люди будущего, новый виток эволюции. Ну прямо ангелы. Как же – ангелы. Саранча! Их все больше и больше прилетало. Воровать стали – сначала еду, выпить, одежду, а потом понеслось! Начали переть все подряд. Что понравилось – то и хватают. Просто же – спикировал, схватил, что надо, вырвал, и ищи-свищи. Дошло до того, что женщин принялись воровать!

Губернаторша ахнула.

– И не местных, – с очень личным чувством сказал сосед, – наших… бывших. Местные-то – сами знаете… А наши девки все отборные, нога к ноге. Плохих не вывозили. Особенно мы. А эти гады, которые одиночки, без семей, высмотрят сверху посимпатичнее, налетят и, пока телохранители клювами щелкают, – все, девки нет! Многие наши так своих лишились… ну не жен, конечно. – Сосед вздохнул, губернатор, сразу все поняв, вздох свой невольный успел пресечь, а супруга его нехорошо прищурилась. – Остальных.

– Кого остальных? – ледяным тоном осведомилась губернаторша и в упор посмотрела на мужа. Тот быстро сделал удивленное лицо и пожал плечами.

Сосед же, весь в своих переживаниях, вопроса ее попросту не услышал и продолжил:

– Тогда наконец опомнились, начали их гонять – от домов, магазинов… Вообще не давать садиться. Полиция, пожарные, добровольцы. Как увидят, что приземляются – сразу: кыш-кыш-кыш! Они тогда стали на деревьях гнезда вить, там обустраиваться. Их и оттуда… Они в сельскую местность перелетели, в леса. Но добыча вся в городе, по фермам сильно не разживешься, да и дробью получить можно запросто. А в городах, как только увидят, что летят, сразу фейерверки пускают – близко не подлетишь, обжигают. И над улицами между домами сетки натянули. Всё надеялись, что они обратно сюда улетят. Ага, улетели, как же! Они мстить начали. Нажрутся какой-нибудь тухлятины на помойке, соберутся над городом в огромную стаю, штаны приспустят – и давай гадить! И еще орут сверху, издеваются: «Ой, извиняйте, вы нас прям так спугали!» Дескать, это у них от испуга. И чистенький такой, опрятный городок превращается в одну большую кучу! И их же потом приходилось за немалые деньги нанимать, чтобы они все это вычистили. Местные уборщики отказывались – они к таким осадкам непривычные. Да и штат какой надо иметь – весь же город уделан! Мостовые, дома, машины, крыши, балконы, садики… цветы лучше не нюхать… все заляпано…

– Ой, только давайте без подробностей, – брезгливо морщась, прервала его губернаторша. – Позор-то какой, стыдобища! Так перед Европой неудобно. Хоть прям назад возвращайся… – Она достала надушенный платок и стала обмахиваться

– Ну что, улетел? – поправляя на ходу пиджак и брюки, вернулся военный. Посмотрел в иллюминаторы на одно крыло, на другое. – То-то же, у меня не забалуешь. Все, гаси бандуру! – скомандовал слегка помятой стюардессе, появившейся вслед за ним, и с видом победителя сел на место.

Сирена еще несколько раз квакнула и затихла.

– И что у них там теперь творится? – спросила у соседа губернаторша.

– Да ничего. Договорились они. Всем, кто сам прилетает, вид на жительство и работу дают. Как летучим эмигрантам. Полицейские, почтальоны, службы доставки, курьеры, пожарные, спасатели, любые работы на высоте – всё этим отдали. Оказалось выгодно и удобно. Даже маленькие дети этих амурами подрабатывают – теперь это модно: предложения делать с амурами, признания, свадьбы. Одежду с разрезами сзади для крыльев все носят – последний писк… Для них теперь настоящие русские – только с крыльями! Других и знать не хотят. На нас, на элиту России, смотрят, как на мамонтов каких-то ископаемых! Как на рудименты и атавизмы. На себя бы поглядели! – обиженно закончил он.

– Ничего, мы им еще покажем, – подал голос военный. – Россия – великая держава!

– Да, только такими темпами мы скоро в ней одни и останемся.

– Ниче, бабы еще нарожают!

– Да они вон и рожать уже стали сразу с крыльями!

– Будем ампутировать! – отрезал военный. – Крылья – это измена Родине!

– Нет, ну что им у нас так не нравится? – в полном недоумении спросила губернаторша. – Все же для них делается. Россия вон встает с колен… – повела она окрест себя упитанной рукой, толкнув при этом подошедшую с новыми напитками стюардессу. – Ну что ты мешаешься? – бросила раздраженно.

«Ага, встает, застыв перед вами раком», – вдруг остро захотелось сказать стюардессе, но выучка и осторожность удержали.

Однако губернатор эту мысль ее каким-то неведомым образом во сне прочитал и с прищуром отметил.

– Да мы им не нравимся, мы! – вырвалось крамольное у соседа. – Мы им, видите ли, поперек горла стоим!

Все, кроме стюардессы, посмотрели на него с осуждением, а военный с солдатской прямолинейностью отчеканил:

– Нравится, не нравится – терпи, моя красавица! Я так считаю. Правильно? – с ухмылкой глянул на стюардессу.

– Совершенно верно, – покорно ответила та. Собрала пустые бокалы и пошла по проходу.

– Они вообще почему-то считают, что это Бог их крыльями вознаграждает за долготерпение, – с подозрением глядя на ее спину, широковатую для такой узкой талии, сказал сосед.

– Интересно, – простодушно удивилась губернаторша, – а почему тогда нам не полагается? Бог же – он с нами в первую очередь, с властью.

– Точно! – поддержал ее военный. – А не с еретиками этими! Да сжигать их надо! Или опалять, как куриц, чтоб перьев не было.

– А что патриарх? – осторожно спросил губернатор.

– Осудил, – пожал плечами сосед. – Сказал, что негоже простому смертному ангелу святому уподобляться. Да толку-то! Они же все равно отращивают.

– Ну надо же границу тогда закрыть, чтоб не улетали, – требовательно посмотрел на военного губернатор.

– Надо, – согласился тот. – Только чем?

– Истребителями, вертолетами. Летать вдоль границы и отгонять очередями.

– Было, пробовали. И отгоняли, и самых упрямых – на поражение. А они сверху заходят – и бульник на винт! Бульникометатели долбаные... Так что вертолетов у нас больше нет.

– А истребители?

– Тоже нет. Сзади подлетали, цеплялись, один элероны ломает, другой банку краски на колпак пилота. Все, сесть нельзя, только катапультироваться.

– Но как же они истребители догоняли? У них же скорость какая.

– А я откуда знаю! Может, они горох жрут для форсажа. Наш самолет тоже не плетется, а тот вон догнал…

– А если им кормушки на деревьях развешивать, ну как для птиц, с чем-нибудь вкусненьким? – внезапно решила проявить сердоболие губернаторша. – Вдруг одумаются?

Все на нее молча глянули и, скрывая гримасы, отвернулись к иллюминаторам… И дружно выругались. Потому что на одном крыле пристроилась отдохнуть целая семья из шести человек, включая бабку в валенках и троих разновозрастных детей, а на другом два мужика нагло выпивали, передавая друг другу поллитру и смачно занюхивая рукавом.

– Ну, б…ь, обсидели! – только и смог произнести военный, свирепо нажимая на кнопку вызова стюардессы. – Врубай, врубай опять! – заорал, как только она появилась из-за занавески. – Давай на полную! Ура-а!..

Включившаяся сирена в момент смела с крыла отдыхавшую семью. Только бабка, видимо, по глухоте своей, на секунду замешкалась, но тоже неуклюже сползла, утеряв при этом с одной ноги валенок. А вот другое крыло не освободилось. Там как раз ближний мужик, запрокинувшись, присосался к горлышку и, когда рядом неожиданно завопило, так дернулся, что бутылка, взлетев, несколько раз кувыркнулась и шмякнулась об крыло.

– Что, что, понял, да?! Разбилась?! – застучал кулаком по иллюминатору военный. – А ну пошли! Ну быстро! Кыш! Стрелять буду!

Мужики переглянулись, повернули головы к салону и нехорошо прищурились. Затем один хлопнул себя по сгибу локтя, продемонстрировав неприличный жест, а другой снял с пояса небольшой туристический топорик, дал его как следует разглядеть, покачивая, потом вдруг осклабился, взлетел… и через несколько секунд над головами опешивших пассажиров уже раздавались глухие удары по обшивке.

– Э!.. Э!.. Э!.. – в унисон ударам заклинило военного.

– Да сделайте что-нибудь! – взвизгнула губернаторша.

Сирена поперхнулась и заглохла. Вслед за ней, напоследок громко чихнув, заглохли и двигатели. В полной тишине самолет начал медленно валиться на крыло, заходя в штопор…

На этом месте губернатор проснулся. Поводил головой, словно тесен ему вдруг стал воротник рубашки, стер с подбородка слюну, подумал с облегчением: «Ну и приснится же чушь!». Посмотрел в окно, где как раз исчезали последние следы нашего городка, на прижатые к обочине милицейским матюгальником редкие автомобили, на двух еле ползущих старух, перевел взгляд на бритый затылок охранника, ткнул его пальцем в спину и сказал:

– Ты этим… впереди… скажи, чтоб потише… И смотрите там… вообще… за машиной, чтоб ничего не ломали… – Хотел еще добавить: «на лету», но все же не добавил.