"Дневник черной смерти" - читать интересную книгу автора (Бенсон Энн)Глава 10В библиотеку вошли трое мужчин, двоих из которых Майкл уже видел. Он инстинктивно вскочил. Лидером, по-видимому, был южанин — человек средних лет в клетчатой фланелевой рубашке с заплатами на локтях, с аккуратно подстриженными волосами и мазками седины на висках. Вторым оказался молодой человек, которого Майкл видел из окна, — высокий, розовощекий, с хорошо развитой мускулатурой и очень короткой стрижкой; типичный американский юноша из сельской местности. Третий держался чуть в стороне от остальных, стоял, слегка расставив ноги и скрестив на груди руки. На бедре у него висел пистолет. «Этот сторожит», — понял Майкл. Дверные петли снова скрипнули; вошла Лейни Дунбар. Она и юноша быстро улыбнулись друг другу. «Паренек слишком молод для нее, — подумал Майкл, — но что поделаешь? Такие уж сейчас времена». — Присядьте, — сказал южанин. Перспектива сидеть, когда они стоят, не улыбалась Майклу. — Только если вы сделаете то же самое. — Ладно, если вам так больше нравится. Все, кроме караульного, уселись. — День угасает, — сказал южанин. — Пора включить свет. Он протянул руку к лампе; послышался щелчок, и комнату залил свет. — Черт побери… — пробормотал Майкл, завороженно глядя на лампу. — Генератор, — пояснил южанин. — С электричеством у нас проблем нет. Но вот сами лампочки… это другое дело. В наши дни. «У нас полный чулан лампочек, которые мы не используем», — чуть не вырвалось у Майкла, но он придержал язык. — Ну, теперь, когда с протокольными глупостями покончено, позвольте представиться. Меня зовут Стивен Рой или, попросту, Стив. — Южанин протянул Майклу руку; тот подозрительно уставился на нее. — У меня нет чумы, — со смехом добавил Стив. Майкл с явной неохотой пожал ему руку. — С Лейни Дунбар вы уже знакомы, а этого симпатичного парня рядом с ней зовут Эван. — Мой сын, — добавила Лейни. Майкл мгновенно устыдился своих недавних мыслей и улыбнулся юноше: — Привет. — А это Джордж. Стив сделал жест в сторону вооруженного мужчины. Несмотря на все возрастающее ощущение, что он угодил в некий сюрреалистический сон, Майкл вежливо кивнул человеку с пистолетом и оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что происходит, но безуспешно. — Теперь будьте так добры, расскажите, кто вы и откуда пришли. Майкл еще раз глянул на Джорджа — точнее, на его пистолет. Стив улыбнулся. — Это пустая формальность, не берите в голову. Никто не собирается стрелять в вас, если вы не станете причинять нам беспокойства. Я знаю, Лейни переживает из-за того, что ей пришлось сегодня днем так грубо обойтись с вами, но у нас уже есть печальный опыт встреч с незнакомцами, и мы предпочитаем проявлять осторожность, пока не узнаем их получше. — Он снова улыбнулся. — Вы производите приятное впечатление. И еще этот ваш акцент… мне он знаком. — Последние слова Стив произнес преувеличенно растянуто. — Итак, вернемся к тому, с чего начали: кто вы и откуда пришли? Мы расскажем вам и о себе, но прежде хотели бы послушать вас, раз уж вы тут оказались. Майкл заранее подготовил версию, придумав себе новые имя, звание и личный номер, но сейчас заколебался, обезоруженный явной цивилизованностью этих людей. — Майкл Розов. Родом из Англии. Перебрался сюда еще… ну, до того. — Перед первой волной или перед второй? — Перед второй. — Значит, во время первой вы были в Англии. — Да. — И как оказались тут? — Это долгая история. Я прибыл сюда… по государственному делу. — Где конкретно вы живете теперь? Майкл перевел взгляд со Стива на Лейни и Эвана и снова посмотрел на Стива. — Послушайте, мы славные ребята, — сказал Стив. — Уж от кого, от кого, а от нас вам ждать неприятностей не следует. Майкл не знал, как поступить; его община обитала в изоляции на другой стороне горы и, следовательно, была уязвима, а здесь, на расстоянии всего нескольких часов пути, обнаружились потенциальные союзники, и этого не следовало недооценивать. — На том склоне горы, — ответил он в конце концов. Обитатели Оринджа обменялись взглядами, в которых читалось подтверждение этого заявления. Последовали новые вопросы. Майкл отвечал, но с осторожностью, стараясь не сболтнуть лишнего. «Да, у нас есть генератор, но в основном мы используем энергию ветра, поскольку он там дует часто… У нас две коровы, но быка нет. У вас есть бык? Фантастика! Нет, мы не выращиваем пшеницу, для этого мы живем слишком высоко, но у нас растет дикий рис, ячмень, овес и много черники. Моя жена делает из нее джем. У вас есть земляника? Вот дети обрадуются, услышав это… …Двое, мальчик и девочка, семи и восьми лет. И молодая женщина примерно тех же лет, что этот парень, а остальные взрослые сильно отличаются годами, но в основном среднего возраста… И лаборатория с очень сложным оборудованием… И компьютер, который все еще работает… И школьные учебники…» — А как насчет оружия? Майкл даже не заметил, что в процессе разговора возбужденно наклонился вперед. При упоминании об оружии он снова откинулся в кресле, положив руки на колени. — В основном стрелы. У всех есть приличные ножи, даже у детей, хотя мы позволяем им брать их с собой, только когда они выходят за пределы лагеря, чего уже давно не было. — У вас есть пистолет, — сказал Стив. — Был. — Майкл бросил взгляд на Лейни. — Эта леди избавила меня от него, когда мы встретились. Он рассчитывал, что кто-нибудь скажет: «Не беспокойтесь, вам его вернут», но этого не произошло. — И еще этот ваш костюм, — добавила Лейни. — Интересно было бы узнать, где вы раздобыли его. — Я не раздобыл его, если быть точным. — Украли? — Нет. Он полагался мне по должности. — Вы были биокопом? — Здесь и на той стороне океана. — Майкл посмотрел Лейни в глаза. — Мне почему-то кажется, что кто-то из вас тоже был биокопом. Воцарилось молчание. Потом Стив снова начал задавать вопросы. — А кто про профессии остальные взрослые? — Бухгалтер, библиотекарь и еще кое-какие бесполезные занятия. Однако моя жена биолог-исследователь. И еще у нас есть химик, а наша молодая леди ас во всем, что касается лаборатории. И конечно, у нас есть адвокат. — Майкл помолчал и добавил, почти против воли: — И доктор. Все напряженно выпрямились. — У вас есть доктор? Живой? Майкл мысленно обругал себя — слишком разоткровенничался и слишком быстро. «Мог бы и сообразить». — Когда я уходил, она была жива. Лейни встала, за ней Эван и Стив. — Мы сейчас вернемся, — сказал Стив и добавил, обращаясь к Джорджу: — Ты знаешь, что делать. Как только они вышли, Джордж занял позицию перед дверью, слегка улыбнувшись Майклу; тот в ответ кивнул. Некоторое время они пристально разглядывали друг друга, после чего Майкл снова вернулся к своей «сырной» книге. Как и было обещано, остальные пришли обратно быстро, но без Эвана. — Можете отвести нас к себе? Вопрос показался Майклу глупым. — Ну конечно. — Он помолчал. — Но… зачем? Не отвечая, Стив спросил: — Насколько далеко это от того места, где Лейни нашла вас? Майкл молча переводил взгляд с одного на другую. — Вы что, в самом деле ожидаете… — Пожалуйста, — прервала его Лейни. — Это важно. Мы не причиним вреда ни вам, ни вашей группе. Он решил поверить ей, надеясь, что это не обернется плохо для него или для тех, кого он любил. — Около часа верхом, вниз по склону. Стив и Лейни обменялись взглядами. — Одна из наших маленьких девочек тяжело больна, — сказала Лейни. Майкл окаменел. — Это не стафилококк. Что-то хроническое. Мы думаем, может, у нее диабет. Утром мы отвезем вас домой, если ваш доктор согласится помочь ей. — Я не знаю, сможет ли она помочь. — Если она хотя бы попытается… — А как насчет костюма и пистолета? Последовала пауза. Потом Стив сказал: — Мы вернем их, но только после того, как доберемся до вашего лагеря. — Согласен. Майкл встал, протянул руку, и Стив пожал ее. Они ушли, а он, оставшись один, попытался оценить последствия своей первой попытки установления дипломатических отношений между общинами. — Для вас я не монстр, правда? Брюс открыл птичью клетку. Его пальцы — покрытые рубцами, как и лицо, — действовали хуже, чем когда-то. Он бросил кусок сырого мяса стайке ненасытных птенцов, энергично двигавших головами вверх и вниз в неистовом голодном танце. Сейчас они выглядели еще более гротескно, с высунутыми языками и возбужденно раскрытыми клювами. — Нет, вы так не думаете, — продолжал ворковать он. — Вы и сами безобразнейшие создания на свете. Не то что ваши приятели в соседней клетке. Они такие хорошенькие, что мы надеваем им на лапки маленькие браслеты и выпускаем на свободу. Да, вы будете настоящими уродами, когда вырастете. Визжа во всю мощь своих крошечных легких, птенцы превращали еду в разлохмаченную беловатую массу. — Если вырастете. Некоторые из этих грифов достигнут зрелого возраста и в принципе смогут дать потомство. Их будут кормить до определенного уровня зрелости, а потом станут брать на анализ экскременты. Большая разница с тем, чем он занимался в Лондоне, в престижном научно-исследовательском институте; там он изучал людей — их тела, а не экскременты. Неизвестно, существуют ли сейчас такого рода заведения. Здесь, в покинутом кампусе Вустерского технологического института, их группа имела все, чтобы плодотворно работать и неуклонно наращивать число своих членов. Фредо постоянно совершал вылазки за пределы стен кампуса, находя все новых людей, в основном настроенных дружелюбно; тех, кто не отвечал этому требованию, быстро изгоняли, без возможности реабилитации — в их новом мире не существовало права апелляции и оправдания. Как-то раз один из этих недружелюбно настроенных товарищей вернулся с шайкой того же типа и попытался захватить их маленькое королевство; все тела нападавших были захоронены на спортивном поле сразу за стеной кампуса. «Я не воин», — говорил он себе. И все же он успешно боролся с судьбой и как-то незаметно стал лидером Вустерской группы, хотел он того или нет. Он внушал им мысль, пришедшую к нему на протяжении года исцеления, когда ничего не оставалось, кроме как думать, что мир или, по крайней мере, маленькая его часть, в которой они находятся, еще может быть возрождена. Но вначале ее нужно было сделать пригодной для человеческого обитания, а это означало найти способ держать на расстоянии ужасных бактериальных монстров. Птенцы, сейчас жадно рвущие пищу, должны были стать — как он надеялся — существенной частью этого процесса. Когда они вырастут, их желудки будут набиты энзимами, способными переваривать и одновременно уничтожать бактерии и вирусы; грифы поедают трупы — превосходный естественный источник пищи для созданий такого рода. Природа в своей мудрости обеспечила их средствами выживания, какой бы смертоносной ни была еда. Брюс бросил взгляд на крапчатые яйца в соседнем инкубаторе — потомство, полученное от двух птиц с необычайно высоким уровнем этих самых энзимов. Он был близок к цели создания суперрасы антибактериальных, антимикробных птиц. Пройдет совсем немного времени, и выяснится, станет ли жидкое золото, которым нафаршированы желудки этих птиц, решающим оружием в войне против болезни, в сражении против остатков «Коалиции», где бы и когда бы они снова ни дали о себе знать, что, по убеждению Брюса, должно было непременно произойти. А тем временем приятно было осознавать, что на свете существуют создания, на вид еще более безобразные, чем он. Нож, лук, стрелы, маска, лучшая пара оставшихся у нее туристских ботинок — все было сложено в углу кухни. «Это безумие», — твердила она себе, собирая вещи, в надежде, что их зрелище выбьет из нее всю эту дурь. «Нет, все правильно», — решала она спустя несколько мгновений. Весь день люди трудились, как обычно, как если бы с Майклом ничего не случилось, но все действия, слова и мысли были пронизаны тревогой. Солнце поднялось уже достаточно высоко, возвещая час отбытия. Джейни упаковывала вещи в рюкзак, когда сзади подошел Том и обнял ее. — Не ходи, — умоляюще сказал он, прижавшись к Джейни. Она повернулась, все еще в кольце его рук, и прильнула к нему. — Я и сама не хочу. Знаю, там может произойти все, что угодно. Но если Майкл пострадал… Терри не сможет самостоятельно решить, что делать. И Эд тоже. Джейни еще сильнее прижалась к Тому и поцеловала в губы, горячо и нежно. Когда она отодвинулась, в глазах у нее стояли слезы. — Давай поговорим с Алексом. Том взял ее за руку. — Может быть, сейчас самое время рассказать ему. В смысле, о нем самом. Мы должны сделать это вместе. «Может быть», — подумала Джейни. Однако времени в обрез, и она еще не совсем готова к такому разговору, хотя все эти годы думала, как рассказать сыну о его уникальности — или, точнее, о том, чего он на самом деле лишен вследствие этого. — Не сейчас, — ответила она. — Сейчас не хватит времени сделать это как нужно. И если со мной что-нибудь случится, Кристина поможет тебе… рассказать ему. — Ладно, — неохотно согласился он и снова обнял ее. В этот момент в кухню ворвался Алекс. — Мама! Папа! Майкл вернулся! Джейни вырвалась из объятий Тома. — И он привел с собой каких-то людей! Мальчик развернулся и выскочил из кухни, прежде чем они успели остановить его. Стоя у порога, Джейни смотрела, как Майкл в одежде, никогда прежде ею не виданной, слезает с Галена. Рядом с ней замерли Элейн и Терри, обхватив друг друга руками как бы в попытке защититься от чужаков. — Похоже, они настроены миролюбиво, — негромко сказала Джейни. Элейн кивнула в знак согласия. Мир снова пришел в движение. Джейни, потрясенная тем, с какой неистовостью Кэролайн и Сара набросились на Майкла с объятиями, и не желая им мешать, перевела взгляд на незнакомцев. «Люди. Бог мой!» Взгляд взволнованно обшаривал их, впитывая впечатления. Трое мужчин и две женщины, все верхом, и с ними, к величайшему удивлению Джейни, ребенок, маленькая девочка, почти целиком завернутая в овчину. По сравнению с крупным конем она выглядела совсем крошечной, и женщина в седле позади нее тоже казалась маленькой. В конце концов Кэролайн и Сара «отлипли» от Майкла, и он взял ребенка из рук женщины. К этому моменту все уже спешились. Прижимая девочку к груди, Майкл направился прямо к Джейни. Остальные последовали за ним, бросая по сторонам быстрые взгляды. Джейни двинулась навстречу Майклу. Когда они встретились, он протянул ей завернутую в овчину девочку. — Вот, привез тебе новую пациентку, — сказал он. Джейни отвернула край овчины и взглянула на лицо малышки. — Они думают, это диабет, — добавил он. — О господи! Положи ее на мою постель. Я сейчас приду, — сказала Джейни. Она бросилась в лабораторию и, к удивлению Кристины, начала собирать свои инструменты. — Пошли со мной. — Но я как раз в процессе… — Брось это. Ты не поверишь, но происходит такое! Положив драгоценный груз на постель Джейни и Тома, Майкл сказал: — Джейни, Кристина, знакомьтесь, это Лорейн Дунбар. — Лейни, — поправила его гостья и, не тратя времени на формальности, перешла к делу: развернула ребенка и перечислила симптомы болезни. — По-настоящему плохо стало в самые последние дни. Нам едва удавалось разбудить ее. Со вчерашнего утра она не встает, то теряет сознание, то снова приходит в себя. Женщины вместе раздели девочку. — А как она чувствовала себя последние месяцы? — Усталая, раздражительная, все время хотела пить. Любая инфекция липла к ней, а простой порез или царапина превращались в проблему. Лейни перевернула девочку на спину и осторожно сняла повязку с ее ноги. Увидев нагноившуюся рану от колена до середины голени, Джейни потрясенно открыла рот. — Мы обрабатывали ее мылом и стерилизованной водой. Мыли пять, шесть, семь раз в день, но становилось лишь хуже. И повязки мы кипятили, но рана никак не заживает. Ангельское личико девочки окружал нимб кудрявых светлых волос, чудесным образом чистых, несмотря на ее состояние; чувствовалось, что за ней хорошо ухаживали. Вздрогнув, поднялись веки, и Джейни увидела ясные светло-голубые глаза. Однако плоти на косточках девочки, казалось, не было вовсе, и, понюхав ее кожу, Джейни ощутила сладковатый фруктовый запах. — Бананы. Думаю, вы правы насчет диабета. — Она приложила стетоскоп к груди девочки, вздрогнувшей от прикосновения холодного металла к голой коже. — Сердцебиение слабое, но устойчивое. Кристина, в металлическом шкафчике за моим столом лежат такие полоски — тест на сахар. Принесешь? Когда Кристина выходила из комнаты, Джейни снова окликнула ее и повторила, подчеркнуто раздельно произнося каждое слово: — Тест… на… сахар. Лейни Дунбар удивленно посмотрела на нее. — Потом объясню. Джейни подошла к двери и окликнула Кэролайн; та появилась почти сразу же. — Личинки, — сказала Джейни. Кэролайн глянула на ногу девочки, вздрогнула, но кивнула и быстро вышла. Джейни вернулась к постели. Лейни с тревогой посмотрела на нее. — Личинки? — Они поедают загноившуюся плоть, — объяснила Джейни, — а их экскременты, за неимением более подходящего слова, содержат способствующий исцелению энзим. Если повезет, мы сможем сохранить ногу. А теперь помогите мне помыть малышку. Находившаяся в полубессознательном состоянии девочка обмочилась. Женщины сняли оставшуюся одежду и быстро обмыли ее. — Ой! — воскликнула Джейни, увидев пролежень на копчике. Дожидаясь возвращения Кристины и Кэролайн, она подложила под спину девочки подушку, предохраняя пролежень от соприкосновения с чем-либо, и подвернула края одеяла. — Они старые, — сказала она, когда Кристина протянула ей полоски. — Мы взяли их с собой, когда отправлялись сюда, но ни разу не использовали. Будем надеяться, что они еще химически активны. Используя ланцет, Джейни проколола крохотный пальчик, выдавила совсем немного крови и провела по ней бумажной полоской. Спустя совсем немного времени стало ясно, что догадка Лейни Дунбар верна. — Никаких сомнений. Диабет. Вернулась Кэролайн с маленькой чашкой, ложкой и стопкой лоскутов. Заглянув в чашку, Джейни с отвращением отвернулась. Лейни инстинктивно отступила, не мешая женщинам делать свое дело. Прикрыв рот, чтобы сдержать тошноту, она смотрела, как с помощью ложки они выложили на больную ногу девочки цепочку белых, извивающихся личинок и сделали плотную повязку, удерживающую их на месте. — А с пролежнем что? — спросила Кэролайн. Джейни повернула девочку на бок, осмотрела пролежень и шепотом ответила: — Не знаю. Может, если следить, чтобы она все время лежала на боку… — Вы собираетесь и сюда положить личинки? — вмешалась в разговор Лейни. Джейни сняла стетоскоп с шеи, положила на кровать и отошла, потянув Лейни за собой. — Это ваш ребенок? — Нет. Один из приехавших с нами мужчин ее отец. Мать умерла. Джейни не требовалось спрашивать от чего. — Приведете его сюда? — Конечно. Но сначала скажите, что вы сможете для нее сделать. Он сразу же спросит меня об этом. Джейни набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула. — Позаботиться о ее удобстве. — И все? Перед мысленным взором Джейни возник отрывок из дневника Алехандро. «Все, что я мог сделать, это с болью в сердце смотреть, как дитя ускользает от нас. С каждым днем ее тело поглощало собственную плоть. И какие бы травы и снадобья я ни применял, исцеления не наступало». В словах древнего лекаря явственно сквозило отчаяние, однако Джейни хорошо помнила и конец отрывка, в котором был крохотный лучик надежды: «Однако Божье благословение коснулось матери, и вскоре она снова понесла. Вся семья радовалась тому, что скоро на свет появится другая дочь и будет кому помогать ей». — Девочке нужен инсулин. — В словах Джейни тоже прозвучало отчаяние, но, увы, не было и намека на надежду. — У нас его нет. Они перенесли девочку в одну из дополнительных спален и поставили там раскладушку для ее отца. Конечно, обнаружение дружественно настроенной общины вызвало всеобщее волнение, но сама собравшая их вместе проблема в большой степени пригасила его. На вопросы отца Джейни старалась отвечать мягко и коротко. — Наблюдать и ждать, держать ее в тепле и чистоте… Положение критическое, но, думаю, в данный момент она почти ничего не чувствует… Скорее всего, несколько дней, однако это может произойти в любое время. Она очень плоха. Отец сидел на краю постели дочери; Джейни понимала — это будет печальное дежурство. Она прикоснулась к его плечу, припоминая те случаи, когда сообщала плохие новости людям, с которыми познакомилась всего несколько часов назад. На какое-то, очень короткое время между ней и ними возникала связь, и потом Джейни уходила, а родные снова надолго замыкались в себе и своем горе. Собираясь выйти, она увидела просунувших головы в дверь Алекса и Сару; они не отрываясь смотрели на сидящего на краю постели, горько плачущего мужчину. Она сделала им знак исчезнуть. Дождавшись, пока мать выйдет и закроет за собой дверь, Алекс спросил: — Она поправится? — Не знаю. Нужно просто ждать и смотреть. — Ты не можешь ей помочь? — Ей требуется лекарство, которого у нас нет. Дети в тревоге обменялись взглядами, и Джейни повела их в главный зал, положив руки обоим на плечи. Там они обнаружили весьма необычное зрелище: вокруг большого длинного стола в центре сейчас почти не осталось свободного места. Кэролайн сообразила кое-что на скорую руку — в основном хлеб с джемом, — и люди за этой скудной трапезой знакомились друг с другом. Джейни похлопала притихших детей по плечам, подталкивая их к столу; они заняли места среди взрослых. Она и сама собиралась последовать их примеру, но почувствовала, что кто-то стиснул ей руку. Повернувшись, она увидела Кристину. — Я нашла рецепт изготовления инсулина на одном из компакт-дисков, — взволнованно сказала молодая женщина. Джейни бросила взгляд на собравшихся в зале и снова перевела его на Кристину. — Стоит ли вот так сразу сообщать им об этом? Глаза Кристины вспыхнули от гнева. — Просто ушам своим не верю! Как у тебя язык повернулся задать такой вопрос? Чувствуя себя пристыженной, Джейни пошла следом за ней в лабораторию. — Это не просто рецепт, это описание процесса, — заметила она, просматривая выведенный на экран компьютера файл, и сняла очки, вот уже три года слабоватые для чтения. — И нам понадобится корова или свинья. — Но мы можем сделать это. — Это ты можешь, Кристина. Я ничего такого делать не умею. И даже если ты добьешься успеха, может оказаться слишком поздно. — Я все равно хочу попытаться. Джейни знала — спустя три часа долговязая умница, возможно, и не вспомнит этот, самый первый момент. Но едва только ей становилась ясна задача, она начинала биться над ее разрешением и трудилась до тех пор, пока не добивалась успеха или не убеждалась, что это невозможно, — даже если включившая процесс эмоция проваливалась в какую-то синаптическую щель ее мозга. — Нам придется рассказать остальным о корове или свинье. И будь готова услышать вот какой ответ: мы не настолько хорошо знаем этих людей, чтобы рисковать собственным благосостоянием ради их ребенка. Не исключено, кстати, что именно я это скажу. Джейни тысячи раз спасала пациентов, преодолевая бесчисленные препятствия и часто пренебрегая тем, во сколько это обойдется обществу во времена, когда источники казались неисчерпаемыми. Сейчас источники подразделялись на уровни в соответствии с тем, какие усилия требовались для их возмещения. «Выдав дочь замуж, они получили трех свиней, козу и буйвола; если бы девушка выглядела получше, они, возможно, потребовали бы также и корову, но во всех случаях соглашение было бы достигнуто только в том случае, если бы семья была удовлетворена сделкой». Истории такого рода больше не вызывали отвращения. Джейни встала и обвела взглядом лабораторию. Том снабдил ее всем необходимым — в основном опираясь на советы дочери. Здесь было все, чтобы сотворить чудо, о котором она только что прочла. Возможно, все, кроме воли. — Ладно, давай поговорим с остальными, — сказала Джейни, и Кристина просияла. Джейни дождалась, пока ее представили незнакомым людям, вела себя вежливо и дипломатично, а потом обвела взглядом стол и сказала: — Если вы не возражаете, нам нужно кое-что обсудить. Гости начали подниматься, но она жестом дала понять, что не стоит. — Пожалуйста, посидите здесь, расслабьтесь, допейте свой чай. Мы скоро вернемся. Она выразительно обвела взглядом Тома, Кэролайн и остальных. Все встали, явно испытывая неловкость, и вслед за ней отправились в лабораторию, где Кристина объяснила, что, по ее мнению, она может сделать. — Свинья или корова, — задумчиво произнес Эд. — Ну, не знаю. — Вот и я тоже, — заметила Джейни. Именно Майкл, довольный своими прошлыми дипломатическими успехами, высказал идею, что это не обязательно должна быть их свинья или корова. — Правда, возвращаться за их животным времени нет. Значит, пусть это будет наше, но с условием возмещения. Не знаю, впрочем, можно ли верить им на слово. — Они сдержали свое обещание насчет костюма и пистолета. Дискуссия продолжалась еще несколько минут, становясь все жарче. В конце концов все согласились с тем, что люди вроде бы приличные и можно им поверить. — Еще кое-что, — сказала Джейни. — Эта женщина, Лейни Дунбар… мне все время кажется, что я уже встречалась с ней, только не помню где. Может, пациентка или родственница пациента? Или они когда-то учились вместе? Посыпались разные предположения, но они ничем не помогли. — Спроси ее, — посоветовал Майкл. — Она достаточно дружелюбная особа. — Не сейчас, — помотала головой Джейни. — Хочу попытаться вспомнить самостоятельно. Или, может, она сама заговорит об этом. Вскоре все снова сидели за столом. Майкл, уже успевший завоевать доверие гостей, объяснил, что они предлагают, и изложил условия. — У нас лишних животных нет, а ехать сейчас за вашим — пустая трата времени. Мы готовы приступить немедленно, если вы пообещаете возместить нам животное. Гости не стали удаляться для обсуждения, оно происходило прямо на глазах у хозяев. Те внимательно слушали, надеясь получить из этой дискуссии лучшее представление о своих возможных союзниках. Первый вопрос был обращен к Кристине: — Насколько вероятность успеха зависит от рода животного? — Из того, что я прочла, это неясно. — Свинья дает приплод, корова одного теленка, — сказал кто-то из гостей. — Кто у вас, самцы или самки? — И того и другого по одному, — ответил Том. — Но свинья беременна, значит, придется взять борова, если решим остановиться на свинье. — У нас в новом приплоде три самца-поросенка. Можем дать вам одного. На том и порешили. |
||
|