"Лондонские тайны" - читать интересную книгу автора (Куинн Джулия)Глава 3Оливия смотрела на программку ежегодного музыкального вечера Смайт–Смитов и лениво теребила уголок, пока тот совершенно не истрепался. Все выглядело точно так же, как и в прошлом году, разве что на виолончели, похоже, будет играть новая девушка. Любопытно. Оливия покусывала нижнюю губу и размышляла. Сколько, интересно, у Смайт–Смитов кузин? Если верить Филомене, которая в свою очередь ссылалась на старшую сестру, струнный квартет девиц Смайт–Смит выступает ежегодно, начиная с 1807 года. А исполнительницы при этом, ни разу не пересекали двадцатилетний рубеж. Похоже, юная смена постоянно ждет за кулисами. Бедняжки. Оливия считала, что их просто заставляют музицировать, независимо от желания. Устроители же не могут себе позволить вдруг остаться без виолончелисток, хотя, Бог свидетель, две девушки выглядят такими слабенькими, что едва ли способны самостоятельно поднять даже скрипку. Приятно иногда делать неожиданный выбор. И, кстати, тубу, вдобавок ко всему, можно использовать, как оружие. Музыкальные инструменты, на которых она Как–то раз Оливия попыталась играть на скрипке. Мама быстро приказала, чтобы инструмент навсегда исчез из дома. Кстати, если подумать, петь Оливию тоже приглашали нечасто. А, ладно, она, наверняка, талантлива в другом. Она может создать получше–чем–средненькую акварельку и почти никогда не теряется в беседе. И пусть она немузыкальна, ее, по крайней мере, никто не пихает раз в год на сцену, терзать уши неподготовленных слушателей. Кстати, не таких уж и неподготовленных. Оливия огляделась. Она узнала почти всех гостей – они, без сомнения, понимали, чего им ждать. Музыкальный вечер у Смайт–Смитов стал в некотором роде ритуалом. Ты должен был на него пойти, потому что… А ну–ка, это хороший вопрос. И похоже, ответа на него не существует. Оливия снова заглянула в программку, хоть и прочла ее уже три раза. Карточка была кремового цвета и, казалось, сливалась с желтым шелком ее юбки. Сначала она хотела надеть новое синее бархатное платье, но потом подумала, что веселый цвет будет уместнее. Веселый и отвлекающий внимание. Правда, сейчас она хмуро взирала на свой наряд и думала, что желтый вовсе не так уж и отвлекает внимание, и ей как–то разонравились кружева по подолу и… – Оливия подняла глаза от программки. Над ней стояла Мэри Кадоган… нет, она уже садилась, прямо на место, которое Оливия вроде как заняла для своей матери. Оливия как раз собиралась спросить, о ком речь, но тут Смайт–Смиты начали настраивать инструменты. Она вздрогнула, потом моргнула, потом совершила ошибку, посмотрев в сторону импровизированной сцены, чтобы понять, что там издает столь жалкие звуки. Этого ей так и не удалось определить, но жалкое – Ты что, не слышишь? – воскликнула Мэри, толкая ее в бок. – Он здесь. Твой сосед. – И видя непонимающий взгляд Оливии, практически прошипела: – Сэр Гарри Валентайн! – Здесь? – Оливия тут же крутанулась на стуле. – Не оборачивайся! Оливия крутанулась обратно. – Почему он здесь? – прошептала она. Мэри суетливо одергивала свое лавандово–синее муслиновое платье. По–видимому, оно – Понятия не имею. Наверное, его пригласили. Вот это, По крайней мере, некоторых органов чувств точно. Для глухих сегодня был удачный вечер. Что здесь делает сэр Гарри Валентайн? Оливия провела последние три дня с задернутыми шторами, старательно избегая всех окон с южной стороны Ридленд Хауса. Но она не ожидала встретиться с ним И уж конечно, тот, кто проводит столько времени в компании ручки, чернил и бумаги, обладает достаточным умом, чтобы понять, что уж если ты – Он хоть когда–нибудь был на подобном мероприятии? – спросила Оливия уголком рта, не поворачивая головы. – Не думаю, – прошептала в ответ Мэри, тоже глядя прямо перед собой. Она слегка нагнулась к Оливии, так что их плечи почти соприкоснулись. – С момента приезда в город, он был на двух балах. – В Олмаксе? – Никогда. – А на тех скачках в парке в прошлом месяце, где были буквально все? Она скорее почувствовала, чем увидела, как Мэри качает головой. – Не думаю. Но не уверена. Меня туда не пустили. – И меня тоже, – вздохнула Оливия. Уинстон, конечно, все ей рассказал, но (тоже, конечно) не смог дать такого детального отчета, как ей бы хотелось. – Он много времени проводит с мистером Греем, – продолжила Мария. У Оливии от удивления дернулся подбородок. – С – Они братья. Двоюродные, я полагаю. Тут Оливия прекратила притворяться, что не ведет никакой беседы и посмотрела прямо на Мэри. – Сэр Гарри Валентайн – двоюродный брат Себастьяна Грея?! Мэри слегка пожала плечами. – Вот именно. – Ты уверена? – А почему в это так сложно поверить? Оливия задумалась. – Не знаю. – Но она знала. Она была знакома с Себастьяном Греем. Как и весь остальной свет. Именно поэтому он казался такой неподходящей парой сэру Гарри, который, насколько Оливия могла судить, покидает свой кабинет только чтобы поесть, поспать и нокаутировать Джулиана Прентиса. Джулиан Прентис! Она совершенно о нем забыла! Оливия выпрямилась и незаметно оглядела комнату. Но Мэри тотчас же поняла, чем она занимается. – Кого ты ищешь? – прошептала она. – Джулиана Прентиса. Мэри сдавленно вскрикнула от ужаса и восторга. – Он здесь? – Не думаю. Но Уинстон утверждает, что все не так ужасно, как мы вообразили. Похоже, Джулиан так напился, что сэру Гарри, чтобы сбить его с ног, достаточно было хорошенько дунуть. – А как же синяк под глазом? – напомнила Мэри, сторонница точных деталей. – Я хотела сказать, непохоже, что он его Мэри секунду помолчала, а потом, видимо, решила, что пора менять тему. Она посмотрела туда, глянула сюда, потерла пятнышко на том месте, где тугое кружево платья натирало ей ключицу… – Э… кстати, о твоем брате, он сегодня здесь? – О Господи, нет. Оливии с огромным трудом удалось не закатить глаза. Уинстон вполне убедительно изобразил простуду и отправился в постель. Мама настолько поверила представлению, что даже попросила дворецкого каждый час проверять, как там ее сыночек, и послать за ней, если его состояние ухудшится. Хоть одно светлое пятно за сегодняшний вечер. Оливия из достовернейших источников узнала, что сегодня в Уайтс(2) намечается вечеринка. Какая жалость, она пройдет без Уинстона Бевелстока! Возможно, именно это и входило в мамины намерения. – А знаешь, – пробормотала Оливия, – чем старше я становлюсь, тем больше восхищаюсь своей матерью. Мэри посмотрела на Оливию так, будто у нее выросли рога. – Ты о чем? – Ни о чем. Оливия слегка махнула рукой. Слишком уж долго объяснять. Она немного вытянула шею, пытаясь сделать вид, что вовсе не оглядывает толпу. – Я его не вижу. – Кого? – спросила Мэри. Оливия еле поборола желание ее стукнуть. – Сэра Гарри. – О, он здесь, – уверенно заявила Мэри. – Я его видела. – Мэри, минуту назад пенявшая Оливии за неосторожность, продемонстрировала недюжинную гибкость и развернулась почти на сто восемьдесят градусов. – Хмммм… Оливия ждала. – Я его не вижу, – наконец сказала Мэри. – Может, ты ошиблась? – с надеждой спросила Оливия. Мэри наградила ее раздраженным взглядом. – Конечно, нет. Наверное, он в саду. Оливия повернулась, хотя сад и не был виден из бального зала, где проходил концерт. Это привычка, решила она. Если ты знаешь, что кто–то где–то находится, невозможно не повернуться в этом направлении, даже если его совершенно невозможно увидеть. Хотя в данном случае она, ясное дело, не Оливия решила держаться именно этой версии. – Смотри, что я принесла, – сказала Мэри, роясь в сумочке. – Она просто очаровательна, – похвалила Оливия, склонившись над бисерной вышивкой. – Правда? Мама купила ее в Бате. А, вот они. – Мэри вытащила два крохотных кусочка ваты. – Это в уши, – пояснила она. Оливия даже рот раскрыла от восторга. И от зависти. – А еще два у тебя есть? – Извини, – пожала плечами Мэри. – Это очень маленькая сумочка. Она повернулась к сцене. – Похоже, они готовы начать. Одна из мамаш Смайт–Смит призвала всех присутствующих занять свои места. Мать Оливии посмотрела в направлении дочери, увидела, что Мэри заняла ее место, махнула Оливии рукой и села рядом с матерью Мэри. Оливия сделала глубокий вдох и мысленно приготовилась к третьей в своей жизни встрече со струнным квартетом Смайт–Смитов. Она отработала эту технику в прошлом году. Надо глубоко дышать, найти точку на стене за девушками, не спускать с нее глаз и обдумывать разнообразные маршруты любых путешествий, даже самых банальных и вульгарных. Она посмотрела на клюющую носом Мэри. Вата наполовину торчала у нее из уха, и Оливии чуть не пришлось сесть себе на руки, чтобы сдержаться и не выдернуть ее. Будь на месте Мэри Уинстон или Миранда, она сделала бы это обязательно. Квартет издевался над Бахом, которого можно было узнать только по стилю барокко… то есть, она бы не назвала Смотреть на точку на стене, смотреть на точку на стене. Она бы предпочла: Последнее можно назвать местом? Скорее, это занятие, равно как и «спать», но все же «спать» означает, находиться в кровати, а та Предательница. Оливия никогда бы не принесла только два кусочка ваты. Оливия вздохнула – несколько громче, чем следовало, правда никто все равно не услышал – и вернулась к своим глубоким вдохам–выдохам. Она сосредоточилась на канделябре за несчастной головой виолистки(1)… нет, лучше сказать за головой несчастной виолистки… И действительно, эта девушка отнюдь Она заставляла Оливию действительно слушать музыку. И вдруг все закончилось, оказалось, что исполнительницы уже стоят и даже приседают в весьма изящных реверансах. Оливия часто заморгала. Ее глаза, после столь долгой концентрации на одной точке отказывались работать. – Ты уснула, – заявила она Мэри, бросив на подругу оскорбленный взгляд. – Неправда! – Конечно, правда. – Ну, в любом случае, это сработало, – сказала Мэри, вытаскивая из ушей вату. – Почти ничего не было слышно. Ты куда? Оливия прошла уже полряда. – В дамскую комнату. Мне нужно… И хватит объяснений, решила она. Она не забыла, что сэр Гарри Валентайн, возможно, находится где–то в зале, и это был тот самый случай, когда ситуация требовала поспешности. Не то, чтобы она струсила – вовсе нет! Она его не избегала, она просто пыталась не дать ему возможности себя удивить. На маму это наверняка произвело бы впечатление. Она все время требует от Оливии более улучшаться… Нет, это грамматически неверно. Как же она говорила? Не важно, вот уже и дверь. Ей осталось только протолкаться за сэра Роберта Стоута и… – Черт. Кто… Она повернулась. И почувствовала, как как ухает сердце. – Прошу прощения, – невозмутимо произнесла она, поскольку театральная игра всегда неплохо ей удавалась. – Мы знакомы? Но насмешливый изгиб его губ подсказывал, что ей не удалось скрыть первую вспышку удивления. – Извините меня, – мягко произнес он, и она поежилась, поскольку его голос… он был вовсе не таким, как она представляла. Его звук напоминал запах бренди и оставлял на языке вкус шоколада. И она совершенно не понимала, почему ежится сейчас, когда ей вдруг стало так жарко… – Сэр Гарри Валентайн, – тихо проговорил он с элегантно–вежливым поклоном. – А вы – леди Оливия Бевелсток, я не ошибся? Оливия изо всех сил постаралась вжиться в роль коронованной особы, на сантиметр вздернула подбородок, и произнесла: – Вы правы. – В таком случае, я просто счастлив познакомиться с вами. Она кивнула. Возможно, ей стоит что–то ответить, это будет вежливо. Но она чувствовала, что в этом случае весь ее величественный вид будет утрачен, и решила промолчать. – Я ваш новый сосед, – добавил он, с явным любопытством ожидая ее реакции. – В самом деле? – Оливия старалась сохранять на лице бесстрастное выражение. – К югу от нас? – Она даже загордилась легкой скучающей ноткой, в собственном голосе. – Я слышала, что тот дом сдается. Сэр Гарри Валентайн ничего не ответил. По крайней мере, немедленно. Но он впился взглядом в ее глаза, и ей потребовалась вся ее сила, чтобы сохранить желаемое выражение лица. Безмятежное, сдержанное, с легким налетом любопытства. Она подумала, что последнее необходимо – если бы она не наблюдала за ним почти целую неделю, она бы, безусловно, нашла эту встречу довольно любопытной. Странный мужчина, ведущий себя так, будто они уже встречались. Странный и красивый мужчина. Странный и красивый мужчина, выглядящий так, будто он может… Почему он смотрит на ее губы? Почему она – Добро пожаловать в Мейфер, – быстро произнесла она. Что угодно, лишь бы нарушить молчание. Молчание больше не было ее другом. Только не с этим мужчиной, только не сейчас. – Вы должны как–нибудь зайти к нам в гости. – Я сделаю это с огромным удовольствием, – ответил он, и к ее вящему ужасу, его ответ прозвучал так, будто он действительно имел это в виду. Не удовольствие, а намерение принять приглашение, хотя любому дураку было бы понятно, что сделано оно из чистой вежливости. – Конечно, – сказала она, и была совершенно – До следующего раза, леди Оливия. Она попыталась подобрать остроумный ответ, или хотя бы язвительный, или лукавый, но в голове у нее было абсолютно пусто. Он смотрел на нее с выражением, ничего не говорящем о нем, но странным образом, много говорящим О, Господи, да кроме этого недоразумения с подглядыванием у нее и Но и этого он тоже не знал. Негодование придало ей сил, и она кивнула – легко и вежливо, – идеальный жест, чтобы дать собеседнику отставку. После чего, напомнив себе, что она – леди Оливия Бевелсток, и чувствует себя уверенно в любой ситуации, она развернулась и ушла. И была несказанно счастлива, что споткнулась только в холле, где он уже не мог ее видеть. ______________________________________________ (1) виолистка… — виола – струнный музыкальный инструмент, особенно популярный в 18 веке. В отличие от скрипки, оснащен ладами. (2) Уайтс - (White’s) - Старейший лондонский клуб, был основан в 1693 году членами консервативной партии Тори, расположен на улице Сент–Джеймс. Интересно — в клубе Уайтс курительная комната появилась в 1845 году. |
|
|