"Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха" - читать интересную книгу автора (Перро Жиль)

СС приходит на помощь

Вальтер Шелленберг: «По приказу Гитлера Гиммлеру было поручено наладить тесное взаимодействие моей разведки за границей с гестаповской службой безопасности Мюллера и контрразведкой Канариса. Координировал эту работу—операция получила кодовое название «Красная капелла» — сам Гейдрих».

Здесь (впрочем, как и во всем византийском строении нацистского государства) все перемешано, но все основательно. Об этом можно судить хотя бы по перечислению имен: рейсхфюрер СС Гиммлер, самый могущественный после Гитлера человек в Германии; Гейдрих, шеф СД, то есть всех немецких полицейских служб; Мюллер, получивший прозвище «гестапо-Мюллер», поскольку держит гестапо в своем железном кулаке; Шелленберг, начальник разведки СС; адмирал Канарис, глава абвера, службы разведки и контрразведки вермахта.

Шелленберг завидует Мюллеру, а тот ненавидит его, но ведет себя с ним осторожно, ведь Гейдрих, хотя и покровительствует ему, но временами и угрожает в зависимости от того, сильна или слаба его собственная позиция в отношениях с Гиммлером. Последний восхищается Гейдрихом, а значит, побаивается его и, не смущаясь, использует против него Мюллера и Шелленберга, которые в одинаковой мере ненавидят Гейдриха и т. д.

Но Гейдрих, Мюллер и Шелленберг сходятся по крайней мере в одном: в ненависти к Канарису. А как же обстоит дело с их соперничеством между собой? Это всегда лишь слабые стычки на фоне священной войны, которую они ведут против адмирала, сталкивая таким образом все службы СС с кадровыми военными абвера.

По приказу, отданному в конце 1941 года до крайности раздраженным фюрером, эти непримиримые враги вынуждены будут сотрудничать. Создается смешанная зондеркоманда «Красная капелла», на которую возложена задача ликвидировать организацию Большого шефа. Вряд ли возможно более яркое доказательство эффективности работы резидента, чем беспрецедентное объединение всех немецких спецслужб для борьбы с противником, которого они считают слишком опасным для того, чтобы преследовать его по отдельности. Но сколько опасностей сулит это ему…

Фортнер часто приезжал с отчетами в Берлин. Он приобрел здесь определенную известность; в офицерской столовой на него указывали пальцем, коллеги называли его «дирижером» «Красной капеллы». Все это было довольно забавно. Но однажды начальство вызвало его, чтобы сообщить поразительную новость: ему придется сотрудничать с СС.

Фортнер пребывал в угрюмом расположении духа, отправляясь на встречу, назначенную гауптштурмфюрером СС Карлом Гирингом, начальником зондеркоманды «Красная капелла». Это оказался очень высокий и худой мужчина с мертвенно-бледным лицом. Он, улыбаясь, протянул ему руку и хриплым голосом произнес: «Видите ли, я — старый полицейский, а не эсэсовец: согласны ли вы работать со мной?»

Они перешли на «ты».

Гиринг — один из лучших полицейских Германии, многие говорят: лучший. Всякий раз, когда совершалось покушение на жизнь Гитлера, именно ему доверяли почетную миссию вести расследование.

Его заместитель и доверенный Вилли Берг — человек того же склада: родственные души, если можно так выразиться. Берг, телохранитель Риббентропа во время знаменательной поездки в Москву, был очевидцем подписания германо-советского договора. Низкорослый и полноватый, он выглядел комичным антиподом устремленного ввысь шнуроподобного Гиринга. Эти Дон Кихот и Санчо Панса входят в нашу историю рука об руку, глядят нагло и ухмыляются; они ни во что не ставят разглагольствования бравого Гиммлера по поводу «еврейской мрази», которую они должны истребить, но все же немного ослеплены открывшимся перед ними широким полем деятельности.

Интересная деталь: Гиринг обречен и знает это. Его хриплый голос—следствие раковой опухоли, разъедающей ему горло. Любопытно, что врачи рекомендовали ему только два способа лечения: кофе и алкоголь. Он потребляет и то, и другое в неограниченных количествах. Каждый раз, когда в нашем рассказе будет всплывать образ начальника зондеркоманды, не нужно забывать о бутылке коньяку на его столе и кофейнике на плите или портативной плитке. Надо также помнить, что между Гирингом, который должен уничтожить «Красную капеллу», и раком, который уничтожает его, идет борьба за выигрыш во времени.

Аламо, без сомнения, самый важный агент, попавший в ловушку на улице Атребат. Он ничего не сказал Фортнеру. Гиринг приказывает отправить арестованного в Берлин. Его могли бы подвергнуть пытке, ведь в зондеркоманде есть мастера этого дела. Гиринг в принципе не против пыток, но считает, что они должны быть эффективными. Он оценивает своего пленника: это человек чистый, восторженный, жаждущий принести себя в жертву, стать героем. Если ему представится возможность умереть в муках с пением «Интернационала», все пропало. Значит, его надо гладить по шерстке, приручать. С ним разговаривают за бутылкой коньяку. Аламо случайно упоминает, что служил в Испании. В каких войсках? Что за вопрос! Конечно же, в авиации. Когда речь заходит о самолетах, Аламо становится сам не свой. Щелчок в мозгу Гиринга. В тот же вечер заключенного выводят из камеры и поселяют в квартире начальника зондеркоманды. Его знакомят с высоким меланхоличным молодым человеком, бывшим пилотом люфтваффе, которому недавно ампутировали ногу: это сын Гиринга. Все последующие дни они увлеченно разговаривают друг с другом, размашисто жестикулируя, как это делают все летчики, вспоминающие о своих воздушных дуэлях. Неглупый ход. Но Аламо ограничивает свои излияния разговорами об авиации: он не выдает ни кода, ни организационной структуры брюссельской сети. И поскольку хитрость Гиринга не удалась, пленника снова отсылают в тюрьму Сен-Жиль. Тем не менее мы убедились, что за дело взялся настоящий мэтр сыска.