"Свалка" - читать интересную книгу автора (Плэтт Чарльз)

16. ЕЩЕ БОЛЕЕ СКРОМНЫЙ ДЕБОШ

Гейлорд уже сидел, пристегнувшись, в противоперегрузочном пилотском кресле. Таймер показывал три минуты до старта, и Оливер поспешил сесть в кресло второго пилота.

— Сядь в штурманское кресло и пристегнись, — сказал он Джульетте. — Быстро!

Гейлорд обернулся, ухмыляясь.

— Да, чертову уйму нервов вы мне стоили, ребята. Я уж было подумал, что вы не успеете. Оттягивал, как мог, ну да уж…

Оливер, только что вырвавшийся из ночного мрака в надежное тепло корабля и еще не вполне способный нормально соображать, занялся привычным делом. Он быстро проверил состояние управляющих взлетом механизмов и сделал мелкие поправки.

— Как вам удалось подготовить корабль к старту? — удивленно спросил он Гейлорда.

— С трудом, парень. Нашел в скарбе старое руководство по навигации — похоже, для предыдущей модели этого типа кораблей. Много общего…

Оливер изумленно покачал головой. Гейлорду каким-то образом удавалось выкручиваться из любых ситуаций. Оливер продолжал стандартную процедуру, проверяя каждую цепь. Все работало нормально.

Затем он включил общую трансляцию и взял микрофон. Его голос прозвучал во всех динамиках внутренней связи корабля.

— Взлет через тридцать секунд.

Деревенские напряженно вслушивались. Никто из них раньше не бывал на борту космического корабля.

— Нужно лечь на спину, на что-нибудь мягкое, — продолжал Оливер. — Ноги поднимите повыше, если сможете. Во время старта вы почувствуете себя в несколько раз тяжелее, чем обычно. Это неприятно, но продлится недолго. Никто не пострадает. Просто нужно лечь и расслабиться.

Он выключил микрофон. Кто-то из сотни с лишним находящихся на борту людей может пострадать при взлете. Но какой смысл тревожиться об этом заранее?

Обратный отсчет времени дошел до нуля, включилась система автоматизированного управления взлетом. В глубине корабля загудели топливные насосы, постепенно их звук поднялся до свиста. Открылись клапаны, горючее хлынуло в камеры сгорания и воспламенилось со вспышкой и грохотом. Огонь расцвел в копранской ночи, охватив всю посадочную площадку. Дым повалил в небо. Стальной корпус корабля гудел и вибрировал от напряжения. Медленно и величественно корабль поднялся в темный зенит. Двигатели ритмично пульсировали. Сияли иллюминаторы.

Для Оливера это был обыденный, тысячу раз испытанный взлет. Но для остальных это было что-то чуждое, пугающее. Началось ускорение, перегрузка своей огромной ладонью вдавила людей в пол.

Оливер, расслабившись во взлетном кресле, наблюдал за приборами. Автоматы контроля обратной связи сгладили толчок, направив корабль по заданной траектории. Ускорение достигло четырех единиц. Для экономии горючего следовало бы ускориться еще, но Оливер не рискнул, боясь за находящихся на борту людей.

Он глянул в иллюминатор и увидел в нескольких километрах внизу ночную сторону Копры. Он оглянулся на Джульетту, лежавшую с побледневшим лицом в штурманском кресле. Ее кожа была все так же грязна, а волосы растрепаны, но Оливеру она казалась прекрасной.

Он повернулся к приборам и не отрывался от них, пока корабль не достиг крейсерской скорости. Двигатели вскоре отключились: горючее следовало беречь для маневрирования и посадки.

Взлет прошел гладко. Огни на панели управления гасли один за другим, сообщая об отключении систем. Первоначальное ускорение сменилось включившейся искусственной гравитацией, которую Оливер отрегулировал до привычной копранцам величины.

Он отстегнул ремни и вылез из кресла. Рядом с ним старался встать на ноги Гейлорд. Он тяжело дышал, лицо его покраснело.

— Отдохните немного, — мягко сказал Оливер. — Вы не так привыкли перегрузкам, как я. Посидите, а я обойду корабль, посмотрю, не пострадал ли кто. Я быстро.

Он взял аптечку и вышел из рубки.

Деревенские заполнили весь корабль — каюты, кладовые, коридоры, наблюдательные пункты. Оливер обошел весь корабль, проверяя каждый отсек.

Несколько пожилых людей были еще без сознания, но скоро должны были прийти в себя. Он сделал укол стимулятора тем, кто в этом нуждался, и вернулся в рубку. В целом взлет прошел на удивление гладко. Серьезных повреждений ни у кого не оказалось (не считать же серьезными повреждениями пару синяков).

Гейлорд и Джульетта смотрели в иллюминатор. Корабль вышел из тени Копры, и рубку заливало Солнце.

— Это чудесно, — Джульетта смотрела на россыпи звезд и темный диск вдалеке — покинутый ими астероид. — Я и не догадывалась, что звезд так много. Мне и сейчас как-то не верится.

— Многие чувствовали то же, что и ты, — сказал Оливер. — А на самом деле никто по-настоящему в это и не верит. Космос слишком огромен, расстояния в нем слишком велики, чтобы человеческий разум мог их осознать, — он глянул в черноту. — После нескольких полетов ощущение чуда исчезает. В конце концов, это просто входит в привычку. Словно и нет этой безбрежной пустоты вокруг…

Он вернулся к приборам на другой стороне рубки.

— Что с нами будет, если астероид таки рванет? — спросил Гейлорд. — В смысле, не заденет нас, а? Похоже, я слишком затянул со взлетом.

— Я это как раз сейчас и высчитываю, — сказал Оливер. Он корректировал курс и вычислял расстояние и скорость удаления от Копры и вводил информацию в компьютер, отвечающий за траекторию полета. Он посмотрел на часы — до момента детонации бомбы оставалось сорок пять минут. Он и это ввел в компьютер, прибавив уменьшающуюся силу искусственной гравитации Копры, а также притяжение Солнца и ближайших планет. Наконец, он нажал на кнопку и стал ждать, когда компьютер закончит вычисления.

Из принтера выпала бумажная полоска. Оливер подобрал ее. Согласно вычислениям, если бомба взорвется вовремя, они будут в пятидесяти тысячах миль. Это было ближе к Копре, чем он надеялся, но достаточно далеко, чтобы не попасть под обломки взорванного астероида.

Он объяснил это Гейлорду.

— Конечно, Ларкин еще может найти, что надо, и не дать бомбе рвануть, — сказал копранец. — Как оно было, когда вы его привезли к шахте?

— Он сказал, что у него мало надежды на успех. Но он был здорово подавлен. Я уверен, что если он найдет пульт управления, то сможет в нем разобраться. Разве что запаникует и пойдет вразнос. Вообще-то, Ларкин запросто может впасть в истерику и на все наплевать. Напуган был до полусмерти, когда мы его оставили — решил, что умрет там.

Гейлорд пожал плечами.

— Ладно, мы сейчас все равно ничего не изменим. Будем ждать, вот и все. Надеюсь, эта проклятая бомба не взорвется. А если и взорвется, так тоже неплохо: как подумаю про Приятные Миры, заваленные их же собственным дерьмом… Черт возьми, кое-кто из этих чистоплюев, может, даже станет похож на человека!

Он захохотал и потер огромные лапищи.

— Эй, что это с вами обоими? Что за кислые рожи? Нам нечего щас делать, все уже сделано. Не о чем беспокоиться, так же? Проклятие, мы должны… мы просто обязаны это отметить!

Оливер выжал из себя улыбку. Он был слишком измотан последними событиями и предпочел бы отдохнуть.

— Хотите устроить веселуху? Почему бы и нет…

Гейлорд засмеялся.

— Отлично! Давайте начинать. Ты, наверное, думал, что я рехнулся, что загрузил весь свой скарб на корабль. Но ты не знал, что там, кроме всего, еще и две канистры с отличным пойлом! И они сейчас здесь, в трюме! И ты уж поверь, для нас сейчас самое лучшее — вскрыть их и роскошно оттянуться!

Он рванул дверь рубки и затопал по коридору. Потом вдруг остановился, сунул руку в карман пиджака, выудил ключ и отпер соседнюю каюту, в которой сидел Норман.

— Давай, выходи! — заорал Гейлорд. — Иди, наслаждайся жизнью, как мы все, мать твою!.. Я на тебя не злюсь, ясно? Больше ты никак не сможешь нагадить. От тебя больше ничего не зависит, понял, ты, выродок?

Норман угрюмо сидел в кладовке на груде ящиков. Он встал и медленно вышел в коридор.

— Говори, что хочешь, — безучастно ответил он.

Оливер увидел, что Норман вернулся в латентное состояние. Вспышка неистового безумия окончилась, и все его эмоции и чувства опять были подавлены.

Со временем он придет в норму. За ним всегда будут следить, ожидая подлости и предательства. И он никогда не сможет приспособиться к жизни в грязи. Для этого он слишком упрям.

Но Гейлорду сейчас было наплевать на то, что будет потом. Он хотел, чтобы всем было хорошо. В том числе и Норману.

Они обошли весь корабль, от носа до трюма. Гейлорд заходил в каждый отсек на каждой палубе, сзывая деревенских на гулянку. Его широкое обветренное лицо блестело от пота, открытая ухмылка обнажала сломанные изжелта-бурые зубы.

— Веселуха! — вопил он. — Сейчас будет веселуха! К черту ваши заботы, нечего их вспоминать. Море самогона истосковалось по вашим глоткам! Жидкое счастье, люди! Эй, давай все за мной!

Оливер нашел в одной из кладовок бумажные стаканчики и пошел за Гейлордом, который вел толпу в трюм.

Трюм занимал всю нижнюю палубу. Он был широкий, высокий, и с легкостью вместил сотню с лишним столпившихся в нем деревенских. Скарб Гейлорда валялся посреди трюма, где Джульетта вывалила его из грузовика. Гейлорд забрался на кучу сияющего утиля и принялся его разгребать. Он откопал две пятнадцатилитровые канистры из-под бензина и гордо вознес их над головой.

— Во как, тут до хрена! — взревел он, — Хватит, чтоб всем дважды упиться!

Оливер передал ему бумажные стаканчики, и Гейлорд скрутил крышку одной из канистр. Не давая иссякнуть потоку радостной болтовни и смеха, он начал разливать самогон по стаканчикам. Деревенские выстроились в очередь, с нетерпением ожидая своей порции. Напряженность и нервозность как рукой сняло. Одного намека на галлоны выпивки оказалось достаточно, чтобы от уныния не осталось и следа. Оливер зачарованно смотрел, как Гейлорд в одиночку переменил мироощущение всех копранцев. Скарб свой он вернул, инопланетянцев посрамил и опять был на высоте. Его боевой дух заражал всех вокруг. Скоро люди уже вовсю болтали и хохотали, поднимая тосты за своего старосту. Он был нужен им, они были рады заполучить его обратно. И Гейлорд это знал. Он наслаждался их преклонением.

Джульетта, стоявшая рядом с Оливером, подтолкнула его вперед.

— А ты не хочешь выпить? — лукаво спросила она.

— Я… да, думаю, что хочу, — сказал Оливер. Он протолкался к Гейлорду и наполнил свой стаканчик.

— Пей прямо сейчас, — сказал Гейлорд. — Одним духом. Иначе никак.

Оливер поднял стакан с густым коричневым пойлом и одним махом выпил его. Самогон обжег язык и гортань, дыхание перехватило, глаза наполнились слезами.

Но прочие последствия были явно благотворны. Он почувствовал себя гораздо живее, даже кожу у него стало покалывать.

— А забористая штука! — воскликнул он.

Гейлорд опять захохотал.

— Вот теперь ты грязный. Весь в грязи. Привык к копранской жизни. И тебе нравится копранская выпивка! На, глотни еще. Тебе не повредит, — он снова плеснул самогоном Оливеру в стакан. — Это как дышать копранским воздухом. Если ты принял вовнутрь, так у тебя прямо как куча фильтров по всему телу. И ты уже никогда не потеряешь к этому вкуса.

Оливер подождал, пока Джульетта наполнит свой стакан. Потом Гейлорд обернулся к деревенским, валившим на второй заход.

Оливер стал проталкиваться к выходу из трюма. Люди поразбредались, и гудело уже по всему кораблю.

Оливер с Джульеттой шли от каюты к каюте. Немного было нужно, чтоб гулянка удалась. Разгул становился все неистовей. Металлические коридоры и лестницы грохотали от топота грязных босых ног, от криков и песен, несущихся из хорошо промоченных копранских глоток.

Многие деревенские взяли с собой портативные телевизоры. Все аппараты ревели на полную мощность, хоть их никто и не слушал. Копранцам просто нравился их рев, вплетающийся в общий бедлам.

Никогда раньше ни один корабль не видал такого. Деревенские освоили уже каждый его уголок. В одной из кают уже разрисовывали стены с помощью красок, награбленных в ближайшей кладовой. Яркие цвета смешались в грязно-коричневый тон. Повсюду нержавеющие стальные панели были беспечно изуродованы рисунками и просто полосами. Грязные люди орали и смеялись, брызжа краской на пол и друг на друга, многие запускали руки в банки с краской и бегали по кораблю, оставляя где попало отпечатки ладоней. В другой каюте играли в покер на раздевание. Грязные, рваные лохмотья устилали пол. От криков и смеха игра пришла в неразбериху и почти прекратилась. Вокруг мелькали грязные голые тела.

Начинать новую партию никто не хотел и Джульетта с Оливером двинулись дальше. Грязь была уже повсюду. Рециркуляторы с трудом перегоняли тяжелый вонючий воздух, фильтры не удерживали вонь, некоторые кондиционеры уже сломались и отчаянно дымили.

Крутая копранская выпивка действовала быстро. Вскоре мозг Оливера окутал счастливый туман, а кожа согрелась. Джульетта крепко держалась за него, они бродили от каюты к каюте, натыкаясь то на группы орущих песни, то на детишек, опустошающих провизионку, то на сцены дикого разгула. Все наслаждались великолепной вседозволенностью. Все упились и были счастливы.

Гейлорд все еще сидел в трюме. Первая канистра была уже пуста, а он сидел на второй, на вершине пирамиды из своего скарба.

На глазах у внимающей аудитории он перебирал скарб, вещь за вещью.

— …А вот эта появилась семьдесят лет назад. Здесь вот отметка моего папаши в каталоге — 20-01-73. Упаковка аварийного рациона со спасательного модуля "Звездного Искателя". Это, стало быть, значит, вроде аварийной шлюпки с тяжелого транспортника старой модели. Аварийный рацион, да. Уже пустой. Рассчитан на сорок дней. Папаша в дневнике написал, как две недели добирался до деревни. Сломал ногу на пустырях и полз всю дорогу назад. Ни компаса у него не было, ни хрена. Так все и было, я вам говорю! Каждое слово здесь записано, его собственной рукой. Так, теперь вот это… Солнцезащитный козырек!

Оливер рассмеялся, и они вышли из трюма. Гейлорд снова доказал свою правоту. Скарб действительно был необходимейшей штукой.

Они направились в нос корабля. Оргия здесь уже затихала, многие упились до бесчувствия. В большинстве все были полураздеты, и вряд хоть кто-то был способен устоять на ногах. Личные вещи и карманные скарбы хлынули из кают в коридоры. На палубах было скользко от грязи.

Светильники были побиты, стальные переборки исцарапаны. За пару часов копранцы умудрились ухайдокать корабль не хуже метеоритной атаки.

Кто-то сидел, сгорбившись, в углу. Оливер подошел поближе посмотреть, что он там делает. Деревенский зажал между ног кислородный баллон и с наслаждением, глоток за глотком, пил газ забвения, мечтательно улыбаясь, отрешившись от бренного мира. Оливер отобрал баллон и копранец просто свалился, все так же блаженно улыбаясь.

Командная рубка оставалась единственным убежищем в океане хаоса. Оливер плотно закрыл дверь и запер ее на замок. Потом он повернулся к Джульетте и обнял ее.

Она улыбалась и яркими глазами глядела на него, тянущегося к ее губам. Поцелуй был долгий и страстный. Их языки сплелись, они ласкали друг друга руками, губами. Она все плотнее и плотнее прижималась к нему своим мягким прекрасным телом. Он стал нежно раздевать ее, швыряя одежду на пол.

— Тебе не кажется, что в кресле нам будет удобнее? — сказала она, улыбаясь. Говорила она немного невнятно и нетвердо стояла на ногах. Он засмеялся и понес ее к пилотскому креслу.

Не так давно из этого кресла Ларкин управлял кораблем. И как же зло судьба посмеялась над ним! Корабль невероятно изгажен, провонялся, переполнен пьяными копранцами, а Оливер в кресле Ларкина занимается любовью с одной из них — такой же грязной, как и он сам. И они ждут, когда астероид разлетится на куски и разнесет грязь по всему стерильно чистому Поясу.

Они лежали бок о бок, нежно и медленно лаская друг друга, не торопя взрыва эмоций. Понемногу их ласки становились все более откровенными и неистовыми, они все глубже погружались друг в друга.

Он испытал потрясение, когда она вдруг остановила его. Лежа под ним на спине, она, широко распахнув изумленные глаза, указывала на что-то за его спиной.

— См-мотри! — вскрикнула она. — Начинается!

Он обернулся и увидел…

Ларкин не смог предотвратить взрыв. Через иллюминатор в темноте космоса было видно, что творится с удаляющимся астероидом. Копра пламенела в облаке огня. Ее поверхность покрывалась все новыми трещинами и разваливалась на куски, черневшие на фоне глубинного жара. Она взрывалась с величественным спокойствием, залитая пламенем, охватившим ее всю. Медленно, удивительно медленно разрушался этот мир, и вот из раскаленной докрасна сердцевины полетели пылающие глыбы.

— Нам здесь ничего не грозит? — прошептала она.

— Конечно же, нет, — ответил он. Здесь, вместе с ней, не может быть опасно. Он и задумываться не стал. Он знал, он чувствовал, что их ничто не может коснуться.

С нижних палуб едва слышно донеслись вопли и аплодисменты деревенских, увидевших взрывающийся астероид.

— Похоже, их не слишком расстроило то, что они навсегда лишились дома, — сказал Оливер.

— Просто они довольны, что весь Пояс Астероидов станет таким же грязным, как мы. Только представь себе всю эту грязь, день за днем, год за годом падающую с неба. Они все станут Мусорными Мирами.

— Почему бы и нет! — захохотал Оливер, — Они слишком долго держались одной крайности, им будет невредно попробовать на вкус и другую!

Ей не нужно было отвечать. Разговор затих, когда они слились в жарком поцелуе. Их тела, щедро укутанные благородной копранской грязью, тесно сплелись, и они забыли и о Поясе Астероидов, и о деревенских, орущих и хохочущих на нижних палубах, и о командной рубке, обо всем на свете — кроме друг друга.

И вот, пока пьяные копранцы пели и качались, бродя по каютам и отсекам корабля, пока Мусорный Мир разлетался на миллионы вонючих обломков, пока тысяча благоустроенных, стерильно чистых миров трепетала от ужаса перед опускающейся на них огромной мусорной тучей…

…Оливер Роуч и Джульетта Гейлорд, обнявшись, страстно любили друг друга на противоперегрузочном кресле в рубке летящего в бог весть какие пространства корабля…

АМБЕЦ

Garbage World