Горовая Ольга Вадимовна Мелодия осени

Девушка танцевала под музыку в одиночестве полутемного тренировочного зала, вкладывая в каждый поворот и шаг душу, а возможно, и боль. Ее движения были с надрывом, пропитанные страстью и отчаянием.

Тонкая фигура отражалась в зеркальной стене, многократно повторяющимися силуэтами. Ее двойники копировали каждый шаг, каждый поворот танцовщицы.

И это, только усиливало ощущение беспричинного горя.

Музыка плакала, а девушка так полно сливалась ней, что казалась уже не просто человеком.

Нет, она была нотами этой мелодии.

Рисуя ее, позволяя увидеть ее материальность и, почти коснуться, чуть дрожащими от глубины передаваемых эмоций, пальцами. Почти ощутить это горе и печаль на вкус.

Она танцевала сама.

Навряд ли, эта одинокая танцовщица, хотела бы, чтобы кто-нибудь ее увидел.

Темный силуэт чуть шевельнулся в неосвещенном углу. Отсутствие света скрывало его наличие в этом зале. Мужчина неуверенно переступил.

Этот танец был не для него.

Собственно, даже он видел, своим непрофессиональным взглядом, что никому не предназначался этот танец.

Просто, движение души, безмолвный плач, выплаканный танцем. Ему не стоило на это смотреть. Не было сомнений, что она не хотела бы, чтобы у ее боли был свидетель.

Не выходя за пределы скрывающего сумрака, мужчина отвернулся от танцующей фигуры, выходя из ночного зала.

Этот танец был не для него. Ему не стоило этого видеть.

Глава 1

Оставалось продержаться еще полчаса. И все. Потом, наконец-то, наступит долгожданная свобода. Можно будет вытереть с лица эту, словно нарисованную давно стершейся помадой, улыбку.

Не надо будет изображать жизнерадостный тон, и убеждать всех и вся, что лучше танцоров еще не существовало. Еще двадцать восемь минут, и она будет свободна, до самого четверга…

Ну, почти. Хотя бы, не будет этих хобби-классов. Не надо будет по двадцать раз объяснять один и тот же шаг дамам, единственной целью которых является оставить в этом зале лишний вес.

Ее раздражало такое отношению к танцу… Правда, нельзя было не признать, что именно такие занятия приносили больше всего денег.

А значит, улыбаемся, Марина. Улыбаемся, и делаем восхищенный взгляд, словно, это и в самом деле, самые способные ученики, которые у тебя когда-нибудь были.

Меркантильно?

Возможно. Но, за неимением других мотиваций и устремлений, деньги были весьма весомым стимулом.

Что поделаешь? Специфика жизни в условиях экономического кризиса с одним кормильцем в семье. И, именно она была этим кормильцем, а значит, надо было стараться.

— Вы просто молодцы. — Марина жизнерадостно захлопала в ладоши, привлекая внимание своих учениц. — Теперь, что мы с вами станцуем в конце? Для души? Чем порадуем себя, девушки? — Тренер, с огнем в глазах, обвела взглядом круг этих «девушек», многим из которых было далеко за тридцать пять.

Ну и что? Она уже повторила про себя все аргументы, не так ли? Улыбаемся. Просто, раздвигаем губы, и делаем счастливый вид.

И тогда, как утверждала одна из многочисленных книг по психологии, которыми так увлекалась ее мать, она обязательно почувствует себя счастливой.

Однажды.

Когда-нибудь… Что ж, пока, все те три года, что Марина этот метод практиковала, он не работал. Так имеет ли это смысл?

Стоп.

Отставляем хандру. Забываем о ней. Мы счастливы и довольны жизнью. И плевать на все.

А значит… значит, мы будем танцевать танец любви. Может и он, что-то притянет в ее жизнь? Сомнительно. Но чем-то же надо занять оставшиеся десять минут?

— Итак, мои дорогие, кто за то, чтобы вспомнить румбу?

Нестройный хор голосов сообщил преподавателю, что все «за». Значит, на этом и остановимся.

Марина легкой походкой подошла к проигрывателю, переключая компакт-диск.

— Ну что, девушки? Начали?

Дождавшись подтверждающих кивков, и отсчитав вступление, Марина сделал глубокий вдох.

— Четыре… раз-два-три. Четыре… раз-два-три. Молодцы. Нежнее, румба — это же танец любви. Мягче. Движения бедер плавнее. Мы наслаждаемся страстью. Мы хотим ее. Не так ли? — Добившись улыбок на измученных лицах танцующих дам, Марина повернулась к зеркалам, показывая связку и следя за тем, как выполняют задание ученицы.

Это было бы ужасно…, не будь довольно смешно. По крайней мере, проводя эти занятия, девушка ко многому научилась относиться с юмором.

— Молодцы! На сегодня все, мои дорогие. — Марина остановилась, переводя дыхание, и ловя довольные взгляды окружавших ее женщин. — Вы прекрасно танцевали. С каждым занятием у вас выходит все лучше. — Девушка взяла свое полотенце, вытирая пот со лба. — Следующий урок в четверг, по расписанию. Мы будем вспоминать и отрабатывать ча-ча-ча. Пожалуйста, повторите дома основные элементы. До свиданья.

Провожая взглядом учениц, девушка с облегчением вздохнула, глядя, как за последней, закрываются двери раздевалки.

О, Боже! Наконец-то! Она была свободна! И это ощущение, пусть и обманчивое, пьянило ее. Просто, стоять в тишине после предыдущих двух часов гомона, жалоб и неудовольствия тех, кто не справлялся — было чистым кайфом. Наверное, это нечто, приближенное к нирване.

Марина закрыла глаза, наслаждаясь тишиной.

Но, ее наслаждение было жестоко нарушено.

— Мариночка? Добрый вечер, девочка моя. — В помещение, семеня, зашла Светлана Васильевна, управляющая домом культуры, в котором и располагался тренировочный зал. — Занятия закончились?

— Да, Светлана Васильевна. — Натягивая, порядком вымученную улыбку, на ее законное место, девушка обернулась к женщине. — Что-то случилось?

— Как сказать, Мариночка, как сказать… — Пожилая управляющая задумчиво пожевала губу. — Наверное, это не столько в твоей сфере вопрос, но до Николая Олеговича я просто не могу дозвониться. Уже третий день. — Светлана Васильевна печально вздохнула.

Марина же только хмыкнула. Колька был в своем репертуаре. Кого-кого, а Марину он таким своим исчезновением ни капли не удивил.

— Что такое? — Она украдкой вздохнула, желая, вновь, оказаться в тишине.

— Мариночка, тебе известно, что наш ДК продали, не так ли? Мы размещали объявление об аукционе.

— Да. — Марина кивнула головой, смутная вспоминая, что и правда, слышала что-то такое. — И?

— Все арендаторы должны встретиться с новыми владельцами, Марина. Я не знаю, будут ли они перезаключать контракты, или просто выставят нас всех отсюда. — Светлана Васильевна патетично заломила руки.

Но девушка понимала, что, не смотря на весь свой драматизм, женщина, и правда, волновалась. Не так уж и легко было в ее возрасте найти себе работу. Однако, похоже, что переживать стоило и о себе.

Что она будет делать, если новые владельцы просто выставят их школу танцев на улицу, без предупреждения разрывая контракт?

Хорошее настроение, так ненадолго посетившее ее, стремительно растворялось под прессом очередной нелицеприятной реальности. Как же ей надоело это все!

И где, черт его забери, носит Кольку?! Должна же быть и от него какая-то польза! Директор… чертов!

— Хорошо, Светлана Васильевна. — Марина отбросила полотенце на поручень. — Когда и где я смогу встретиться с этими новыми хозяевами? Куда мне надо будет подойти?

— Ну, собственно говоря, Мариночка, — женщина замялась. — Он уже три дня приходит, чтобы поговорить, а Николая все нету… И, вот…. в общем, он уже тут. — И управляющая махнула рукой в сторону входной двери, возле которой стоял, не замеченный девушкой ранее, мужчина.

"Супер! Это, наверное, чтоб достать кого-то из нас, наверняка", — решила Марина про себя, но, все же, уточнила у женщины.

— Так, я же и вчера была тут, что же он не поговорил?

— Не знаю, милая. — Светлана Васильевна пожала плечами, вздыхая. — Он, вроде и поднимался к вам. Но сказал, что не застал никого. А я, спрашивать не решилась. — Женщина понизила голос до шепота. — Если честно, я его немного боюсь. — Тихо призналась она.

— Ладно. — В очередной раз вздохнула Марина, поставив крест на свободе в этот вечер. — Пойдем, пообщаемся с новым хозяином. Как его зовут? — Она повернула голову, разглядывая высокого мужчину, который чуть небрежно прислонился к стене, сложив руки на груди, и безучастно рассматривал помещение.

— Константин Александрович.

— Что ж, пойдем, поговорим. — Марина сделал шаг вперед, отчего-то, испытывая странную уверенность, что весь его интерес к залу был лишь ширмой. А, все это время, он исподволь, изучал ее, делая свои выводы, которые, в свете того, что будущее их школы зависело от него, должны были быть хорошими… Вот только, в силах ли Марины было повлиять на это?

Девушка остановилась в нескольких шагах от нового владельца здания, словно в стену, упираясь в холодный и насмешливый взгляд, которые изучал приближающуюся Марину. От такого внимания захотелось выглядеть идеально, хоть и было весьма глупо, чувствовать подобное желание. Но, уж больно интересным был тот, кто породил его.

Хотя, не стоило рассчитывать, что и он о ней подобного мнения. Определенно. Достаточно лишь посмотреть на то, как мужчина рассматривал ее.

О, ей не надо было напоминание о том, как она выглядит после тренировки.

Пф… Она и без подобных взглядов знала, что ее волосы взъерошены, а пряди в беспорядке, лежат на голове, выбиваясь из-под стрейчевой повязки. Марине было прекрасно известно, что на ее майке мокрые пятна спереди, между грудей, и сзади, на спине.

А что можно хотеть от ее внешнего вида?! Она танцевала! При том, не просто, едва шевелилась, как некоторые ее ученицы, а полноценно занималась, вкладывая в каждое движение душу и страсть.

Ну и что, что это был лишь хобби-класс?! Ей никто не мешал получить и от этого, немного удовольствия, не так ли?

Марина гордо вскинула голову, приподнимая бровь, встречаясь с ироничными карими глазами, которые, как раз, вернулись к осмотру ее лица, из путешествия по телу девушки.

Ей не понравился этот взгляд. Он вызвал раздражение. Что бы там не скрывалось под иронией и безразличием, ему нечего было смотреть на нее вот так. И точка. Интерес, который мужчина, при первом взгляде, вызвал в ней, исчез, уступая место неприятию.

— Вы хотели поговорить с нами об аренде? — Как можно спокойней постаралась произнести Марина, в попытке сдержать, рвущиеся с губ, колкие слова об этом, беспардонном изучении.

— А вы имеете право об этом говорить? — Мужчина чуть приподнял бровь, словно отражая ее жест. Но голос его был спокоен и холоден. Не в пример ей. Вот так контролировать любые эмоции, у Марины никогда не получалось.

Девушка прикусила щеку изнутри, в попытке взять себя в руки.

— Поскольку, директора сейчас нет, то, полагаю, да. Я уполномочена решать данный вопрос. — О, она очень старалась, правда, и в этот раз, ей удалось намного лучше.

Константин…, - упс, она, кажется, забыла его отчество…, проблема…, ну и пусть — , пожал плечами.

— Хорошо. Мне, в общем-то, все равно.

Мужчина внимательно посмотрел на нее своими карими глазами, в один момент, убирая всю иронию и насмешку. Нет. Перед Мариной уже стоял собранный, серьезный и…., она не смогла бы объяснить свое впечатление, но не сомневалась, что не ошиблась — это был жёсткий человек. Здорово. Как раз то, что ей для полного счастья и не хватало. Словно, и без того, в ее жизни мало проблем.

Этот Константин не выглядел тем, кто в случае, даже ее слезных просьб, снизойдет до понимания ситуации школы, возникни у них разногласия. Оставалось надеяться, что таковых не будет. В конце концов, у них же все хорошо, правда?

Мужчина, не зная о том, какие мысли кружат в голове его собеседницы, протянул Марине какой-то документ.

— Срок вашей аренды, согласно данного контракта, заключенного с предыдущими владельцами, истек вчера. Я хотел бы знать, что вы планируете с этим делать?

Константин, ожидая ответа, посмотрел в упор на девушку.

Но та, только могла моргать. Она, наверное, не так поняла что-то, точно. Скорее всего, ослышалась, он не это сказал.

— Подождите. — Марина сделал глубокий вдох. — Что значит, закончился?! Он не мог закончиться. Это же… невозможно? — Она растеряно развела руками.

Ее собеседник лишь безразлично посмотрел на нее.

— Я не знаю, возможно это, или нет. Но договор не был обновлен. Располагайся данный зал на первом этаже — я бы, вообще, с вами не разговаривал, просто сообщил бы о том, что вы обязаны покинуть помещение. — Константин говорил четко и без всяких эмоций. Просто информировал. Вот только, Марина не была в состоянии усвоить то. что он говорил, к их общему сожалению. — У меня, пока, нет планов на этот этаж. Он меня мало интересует. Но, если договор не будет перезаключен в течение недели на новых условиях — мы найдем других арендаторов. Вот, собственно, и весь разговор.

Мужчина так и продолжал стоять, протягивая ей бумаги, но, очевидно, уже отчаялся добиться вразумительной реакции от нее.

А Марина… черт все побери! Как тут можно думать адекватно?!

От этой работы у нее зависело все. От благополучной работы школы зависело три человека, и девушка не могла придумать иного способа прокормить семью, как только с помощью того, что умела лучше всего. Но, что же ей теперь делать?

Так и не дождавшись того, что Марина возьмет договор, Костя вздохнул.

— Как вас зовут? — Вопросительно приподнял он бровь.

— Марина. — Негромко ответила она, все еще лихорадочно пытаясь найти намек на шутку или любой подвох в его словах. Но, этого там, определенно, не было.

— Марина. — Мужчина аккуратно положил бумаги на одну из скамей, стоящих у стены. — Я так понимаю, что вы не были в курсе срока действия договора? — Константин тяжело вздохнул, потирая лоб, но, как ни странно, даже этот жест не придал ему более человечного вида. Он так и выглядел все той же, безэмоциональной, машиной.

— Нет. — Покачала она в ответ головой.

— И, очевидно, что вы не можете перезаключить договор, вместо вашего, пропавшего директора? — Он смотрел на нее почти с сочувствующим выражением, задавая этот вопрос. Но, скорее всего, оно было наигранным, решила Марина с обидой.

Возможно, она судила предвзято и необъективно, но, ей еще не удалось вынырнуть из того омута проблем, куда этот Константин, одним предложением столкнул девушку. Пусть, и не его была вина в том. Он был удобной мишенью для обиды в этот момент.

— Очевидно, не могу. — Чуть более резко, чем следовало бы, ответила она, пытаясь найти хоть какой-то выход. Но, как ни странно, ее агрессия, вместо злости и раздражения, вызвала одобрительную усмешку на его лице.

— Что ж. Все, чем я могу вам помочь — это посоветовать, как можно скорее разыскать пропавшее руководство. У вас в запасе неделя. — С этими словами, он развернулся и, не прощаясь, покинул зал. А, вслед за ним вышла и стоявшая, поодаль, управляющая, кидая в Марину сочувствующие взгляды.

Что ж, сочувствие пожилой женщины, в данном случае, не очень помогало.

С тяжелым вздохом, Марина опустилась прямо на пол, скрещивая ноги, и утыкаясь в колени лицом.

Что же ей теперь делать?! И где, дьявол его побери, делся Колька?!

Она убьет его. Сначала найдет, заставит подписать этот, чертов контракт, передать ей все свои полномочия…., а потом, жестоко и мучительно убьет.

Плевать, что за это ее посадят.

Марина горько усмехнулась глупым мыслям. По крайней мере, от мысленной картины ее партнера, медленно поджариваемого на костре, становилась чуть приятней на сердце.

Вот гад, а?! И ведь знает, какая у нее ситуация! А так подставил… Гад, самый настоящий, гад!

Еще раз вздохнув, Марина поднялась с пола, направляясь к стулу, на котором лежал ее телефон, и начала набирать номер матери Николая.

— Добрый вечер, тетя Надя. Извините, что поздно. — Марина бросила взгляд на настенные часы, было полдевятого вечера. Правильно, все нормальные люди дома, только она еще на работе.

— Привет, Марина. Что-то случилось? Что-то с Сашенькой? — Мать Кольки начала волноваться.

— Нет. Вроде все нормально. — Сразу успокоила ее девушка. — Мама не звонила, а я еще на работе. Но днем с ним все хорошо было. Я не потому звоню, теть Надь. — Марина тяжело вздохнула. — Где Коля, тетя Надя?

— Я не знаю, милая. — Женщина вздохнула не менее тяжко. — Он уже четыре дня не появлялся и не звонил, да и на мои звонки не отвечает. Я боюсь, что у него проблемы, Марина.

— Черт! Да, тетя Надя, не знаю как у него, а вот у нас — точно проблемы. — Марина рассердилась. Уж если он матери не звонит, найти его нереально. Годами проверено.

— Что случилась, девочка моя? Что у вас не так? — Тетя Надя переполошилась.

А ей нельзя было нервничать. У матери друга — больное сердце, уже два инфаркта пережила по вине своего шалопая-сына. Девушка набрала полные легкие воздуха и шумно выдохнула.

— Да нет, теть Надь, ничего, прорвемся. — Она крепко сжала пальцы, до боли вжимая ногти в ладонь. — Только, если Коля объявится — пусть мне сразу позвонит, хорошо?

— Конечно, милая. Конечно. У вас там, точно, ничего серьезного? — Женщина не была уверена в ее отговорках, слишком хорошо Марину знала, с пяти лет, все ж таки, присматривала и за ней.

— Да нет, ничего аврального. Только пусть позвонит. — Марина заставила себя улыбнуться, чтобы и в трубке ее «радость» можно было почувствовать. — Доброй ночи вам. Извините, что так поздно позвонила, да переволновала.

— Ну что ты, золотко. Звони мне в любое время. Маме привет передавай. И Сашку поцелуй за меня, хорошо?

— Конечно, тетя Надя. До свидания. — Девушка нажала на отбой, не имея более сил притворяться.

Безнадежно положила телефон на стул.

Хотя, хотелось его об стенку кинуть…, а лучше, об Колькину голову разбить. Вот придурок!

Но, она не могла позволить себе экспрессии. Ей деньги на другое были нужны. Не за что новое средство связи покупать будет. А она должна быть постоянно в зоне доступа… Не дай Бог, с Сашкой что-то случится… Она должна быть рядом.

Марина сделала глубокий вдох.

Еще один.

И еще.

Пока голова не закружилась от избытка кислорода в крови.

Ничего, зато, плакать уже не так хотелось. Она не имеет права раскисать. Ей нельзя опускать руки. Только не Марина. Слишком многое от нее зависит.

Марина подошла к проигрывателю, включая музыку. У девушки был лишь один способ расслабиться, перед тем, как идти домой и натянуто улыбаться тем, кто так ждал ее прихода.

Сейчас, она на двадцать минут забудет о том, что ей не хватает денег на десять флаконов лекарства…только на пять.

А Сашке этого мало.

Она придумает что-то, и справится.

Марина не будет вспоминать о том, что ее мать давно потерялась в реальности этого мира, переложив все свои заботы на плечи дочери.

Девушка не подумает об отце, который просто ушел, когда это все случилось.

И, уж тем более, она не будет вспоминать о том разговоре, который был десять минут назад с таким… жестким, но… черт его забери, с таким… привлекательным мужчиной… Он не похож на тех, с кем ей стоило даже думать улыбаться, не то, что размышлять о чем-то больше…

Да, и кроме того, не улыбаться ей он приходил… Но, и об этом, Марина думать не будет.

На эти двадцать минут ее не будет в мире.

Есть лишь музыка, она и танец.

Больше нет ничего…

Первые ноты повисли в тишине полутемного зала, и девушка сделала первый шаг, не обращая внимания на то, что в ритм мелодии попадают и, капающие со щек на пол, слезы…

Глава 2

Костя устало потер лоб рукой. Что-то он задержался в этом ДК сегодня. И порядком вымотался, если честно. Надо было выкроить хоть немного времени, и отдохнуть. Похоже, сон, по три часа в сутки, уже не обеспечивал организм полноценным отдыхом.

Стареешь, Костик, стареешь.

Мужчина хмыкнул сам себе в полутьме кабинете, освещенного только настольной лампой. Посмотрел на часы. Было без пять минут девять.

Что ж, ему торопиться некуда. Дома Костю никто не ждет. Разве что, кровать, которой он так мало и редко пользуется по назначению.

Жесткий и узкий диван, стоящий в кабинете его офиса, гораздо чаще оказывался пристанищем хозяина на ночь, чем удобное и просторное итальянское ложе, которое занимало половину спальни в его квартире. Да, он был трудоголиком, а что тут, и главное, от кого, это скрывать?

Зато, такое отношение к работе давало свои, весьма ощутимые и приятные плоды.

И теперь, он разместит всю свою компанию в одном месте, не будет неразберихи, когда один отдел находился в этом здании, а другой — в соседнем, потому что, места всем не хватило.

Сейчас они сделают ремонт, и переедут сюда, занимая весь первый этаж нового помещения.

Не то, чтобы Константина так уж устраивало это, конкретное здание. Но, вот расположение у него было выгодное. И, когда ему показали проект перепланировки — мужчину все устроило. Потому, он и купил этот дом культуры, собираясь сделать из него совсем другой объект.

Что будет на втором этаже — Костю не волновало. Лишь бы площадь оправдывала себя, принося деньги. А кто, или что будет занимать там место — ему было без разницы. В пределах разумного, конечно.

Потому, он сказал чистую правду той девушке — для него не имело значения, их школа, или кто-то еще, будет арендовать помещение.

И неделю им давать, Костя не собирался…

Она, просто, заслужила отсрочку.

Марина…

Запомнил, все-таки, хоть и не собирался. Зацепила.

Мужчина улыбнулся.

Он не любил бессилие и отчаяние, будучи полностью в этом солидарен с Высоцким, считая, что человек всегда может справиться со всем. Главное, захотеть. И способ найдется.

Расплачься она — и он бы, даже, не подумал говорить о каком-то, там, сроке. Начни его уговаривать — сказал бы, чтоб выезжали, и все.

Но, нет. Эта Марина его удивила. Она была рассержена и раздражена. Даже, пыталась огрызаться. И это… это рассмешило Костю. Он уважал бойцов. А то, что она такая, было сразу заметно.

Хотя, не своим характером она, изначально, заинтересовала его. Да уж… Совсем не им.

Наверное, у него, просто, давно не было женщины. Не до них было, как-то. И именно потому, эта Марина так… привлекла его, мужское, внимание…

Да, ладно, кого он обмануть пытается?

Мужчина хмыкнул, отбрасывая план перестройки на стол. Наверное, эта Марина заинтересовала бы его, и выйди он, только что из спальни, после бурного секса.

Разглядывая ее, всю взъерошенную, и такую… черт! Такую влажную… Такую…, словно, это она едва выбралась из постели после горячего секса, с прикушенными губами и блеском в глазах. Видя, как, после тренировки, все еще не пришло в норму дыхание девушки, заставляя подниматься полную грудь, Костя задался вопросом — много ли мужчин посещают ее классы? И, если да, то танцам ли они ходят учиться, или просто, любоваться своим преподавателем. Он бы, совершенно точно, не отказался бы еще полюбоваться на нее.

Так…, что-то, его мысли пошли не в том направлении. Надо бы, отвлечься, и подумать о чем-то другом. А еще лучше — поехать домой и, хоть раз за месяц, выспаться. Правда, при таком варианте, была вероятность, что всю ночь Константин будет любоваться на нее, только уже в своих снах. Вчера, во всяком случае, именно так и получилось. Все те, несчастные четыре часа, что мужчина позволил себе поспать, ему снилась грустная танцовщица, рисующая ноты музыке в темноте.

Так, недалеко и до одержимости…

Надо ехать домой, отдохнуть. Константин решительно кивнул сам себе, и взял пиджак, небрежно отброшенный на спинку стула. Он вышел из кабинета, закидывая его себе на плечо, и замер, прислушиваясь.

Странно, в помещении уже никого не должно было быть. Он сам отпустил Светлану Васильевну, так что, кроме сторожа, в комнате на выходе, все должны были уже уйти. Но, ему же не чудилась музыка, не так ли?

Неужели, снова она?

И, Константин не устоял перед искушением.

Он просто проверит, говорил мужчина сам себе, поднимаясь на второй этаж по пустой и неосвещенной лестнице, переступая через две ступени за раз. И все.

А если, она, опять будет ТАК танцевать — он сделает то же, что и вчера — уйдет… Только, что-то, сегодня Костя и сам себе не верил.

Мужчина тихо толкнул, не полностью прикрытую, дверь, замирая на своем вчерашнем месте.

Она, и правда, танцевала. И, снова, он, казалось, мог увидеть ее боль. Да так явно, что у него, ярого циника, перехватило дыхание. А вот, отвернуться и выйти — как-то, не получалось.

Константин, почти заворожено, наблюдал за тем, как танцует Марина, не имея сил отвести глаза в этот раз. Следя за каждым поворотом и движением тонкой, изящной и грациозной фигуры. Впитывая и запоминая каждый, едва заметный взмах руки, или наклон головы. Черт! У него будет, определенно будет, о чем вспомнить в эту ночь…

И, глядя на нее, даже не сразу понял, что в мелодию вмешивается какой-то, посторонний звук. Но девушка, на это моментально, обратила внимание, прерывая танец и подбегая к своему телефону, одновременно, отключая проигрыватель.

Похоже, ему стоило уходить, если, конечно, Костя не хотел быть уличенным в своем наблюдении.

Но, уже выходя за двери, мужчина остановился, настороженный тем, как звучал ее голос.

— Что случилось, мам? — Марина была напугана, в этом сомнений не возникало. Костя оперся на косяк двери, смотря на лицо девушки сквозь щели между створками.

Не то, чтобы это было его дело. Совсем не его, в общем-то. Но, почему-то, все, что касалось этой Марины, стало очень интересовать мужчину в этот вечер.

— Нет, я еще в школе. — Ответила девушка на вопрос своей собеседницы, и ему было видно, что она немного расслабилась.

— Да, я уже еду. Буду через двадцать минут. Пока, мам. Скажи Сашке, что я скоро вернусь. — Марина опустила руку, с зажатым телефоном, и некоторое время просто смотрела прямо перед собой.

Вот теперь, ему, и правда, пора исчезнуть, решил Константин, не имея желания сообщать девушке о том интересе, который она в нем пробудила.

Но, снова не выполнил своего решения, остановленный ее голосом. Марина, поднесла к уху телефон, уже сама кого-то набирая.

— Колька. — Зло проговорила в трубку девушка. — Я не знаю, где ты шляешься. Но я тебя убью. Можешь даже не сомневаться. Найду, и прибью, за то, что ты меня так подставил. А если с Сашкой что-то случится, потому что я потеряю эту работу — я достану тебя и в аду. Надеюсь, ты меня понял. О, и да. Перезвони, как прослушаешь это сообщение.

Костя едва не рассмеялся, слыша ее голос, полный злости и сарказма. И быстро начал спускаться, чтобы, все же, не выдать себя.

Боец.

Мужчина не ошибался.

Дьявол! Она, определенно, заинтересовала его. Он, даже, посочувствовал этому Кольке.

День не задался с самого утра.

Хотя, что она говорит? У нее, все последние шесть лет — не задались.

Марина тяжело вздохнула, встряхиваясь, и попыталась вернуться к разминке.

Господи! Ей двадцать пять, а она, уже, устала от жизни. Что же ее дальше ждет при таком взгляде на существование?!

Надо прекращать хандрить, и взять себя в руки.

Скоро должный прийти Сережка и Леся, дети, с которыми она сегодня занималась. Они хорошо танцевали, старались. И, определенно, у них были перспективы.

Но, до того как ребятня придет, Марина хотела немного отвлечься, ей это было необходимо. Она хотела хоть немного забыть о грусти, печали, и безнадежности предшествующего утра и взбодриться.

А значит, сегодня она будет танцевать что-то веселое.

Девушка подошла к проигрывателю, заканчивая разминку и начала выбирать музыку.

Но, отвлеклась, поворачиваясь на звук хлопнувшей двери. Неужели дети раньше пришли? Однако, в дверях стояли совсем не ребята…

Ох, ее реакция на этого мужчину была…, довольно странной. Нет, правда. Что она, мужчин в жизни не видела? Видела, и не хуже этого. Может, и покрасивее были. Да, и не только смотрела она на них, если честно. Хоть и глупостей никогда не совершала.

Но, как и вчера, стоило Марине посмотреть на нового хозяина ДК, как дыхание сбилось а, и без того прямую спину, захотелось разогнуть еще больше, гордо расправив плечи… Не для того, чтобы показать, что ее не сломить. Нет… просто, чтобы показать…, что и на нее посмотреть можно…

Какого черта, спрашивается?

Ну и чего она так реагирует? У нее, что, проблем в жизни мало? Не хватало еще…. Так. Стоп. Думаем о чем-то другом, — убеждала себя Марина.

Только, наблюдая, как Константин медленно и спокойно идет через зал. Как, черт его возьми, ему идет эта синяя рубашка, с небрежно подвернутыми рукавами, открывающими руки до локтей…

Очень даже красивые руки… Черт!

Было очень сложно думать о чем-то другом, короче.

Тем более, что и мужчина, не стеснялся ее рассматривать.

Марина еще вчера заметила, что он ее изучает. А сегодня, это было уж очень явно.

Константин смотрел на нее… по-мужски. Чуть насмешливо улыбаясь. Хотя, девушка не видела никакой причины для такой…, самоуверенной и довольной его улыбки.

Может, она неверно что-то понимает? И он пришел, чтобы сказать, что передумал, и нет у нее времени. А надо немедленно помещение освободить? Потому и доволен так?

Эта мысль не понравилась Марине, отвлекая от других, более… фривольных. И девушка была рада, что хоть какая-то часть ее мозга, еще способна думать, а не плавиться при взгляде на этого… на Костю.

Черт!

Похоже, ее задело сильнее, чем казалось. И это было плохо. Не до, хоть каких-то, отношений ей было сейчас. Даже, не для случайных… Тем более, что такой вид общения — Марина просто не признавала.

Мужчина подошел почти впритык, а Марина старалась сосредоточиться еще на чем-то, кроме того, какие красивые у него глаза…, и руки…и какое притягательное лицо…

Мамочка! Так она далеко зайдет…

Глубоко вздохнула, чтобы отвлечься. И тут же пожалела, наполнив легкие запахом его одеколона, который оказался…, ну вот почему?? Мог бы использовать какой-нибудь, более отталкивающий запах? Ведь мог? А не этот, который пах морем и горами…

Всем тем, что Марина так любила… И, так давно не могла там побывать…

Девушка моргнула, и постаралась твердо посмотреть в глаза Константина.

— Добрый день, Марина. — Поздоровался мужчина, все с той же, неявной улыбкой, глядя на нее.

— Добрый. — Кивнула девушка головой, не уверенная, что день именно такой. Не после того, сколько она за эти несколько минут для себя, в себе же, нового открыла.

— Нашли свою пропажу? — Константин чуть иронично приподнял бровь.

Этот жест рассердил ее. Ведь понимает же, что нет. Иначе, сразу бы к нему Кольку потащила. Вот ведь…

— В процессе. — Гордо вскинув голову, не давая ему почувствовать свою слабину, ответила она.

— Ну-ну. — Улыбка мужчины стала шире. — Ладно, я не для того, пришел. — И он, протянул руку, раскрывая перед девушкой ладонь.

Марина опустила глаза, с непониманием глядя на ключ, который лежал в его руке…, лишь еще больше убеждаясь, что жизнь к ней сегодня, еще более несправедлива, чем обычно. Его руки…, и пальцы…, могли бы добить Марину.

Она любила, когда у мужчин были красивые руки. Не холеные, изнеженные или, упаси Бог, с маникюром.

Нет.

Именно мужские, но… такие… такие, как у него.

Вот черт! Девушка прикусила губу, чтобы хоть немного сосредоточиться на другом.

Ключ.

Что это был за ключ? Стоило посмотреть, наверное, именно на него. На этот кусочек металла, в такой широкой и… ух…

Марина сдалась, просто отводя глаза.

Руки в мужчине были ее слабостью, тем, что в первую очередь привлекало ее внимание. А уж такие руки…

— ?? — Серо-голубые глаза Марины выражали ее немой вопрос.

— Бери… Ничего, что я на ты? — Костя настойчивей протянул руку. Она покачала головой, протягивая пальцы, стараясь осторожно, не коснувшись его кожи, взять ключ.

Но, у нее ничего не вышло. Как раз в этот момент, видя, что девушка мешкает, мужчина поднял руку, и ее пальцы, просто столкнулись с его ладонью.

Что ж, это было приятно. Очень. Не могла не признать она, обхватывая, чуть дрожащей от этого ощущения, рукой, нагревшийся от тепла его кожи, металлический предмет.

— Зачем? И от чего он? — Смогла спросить Марина, наконец.

— От запасного выхода. — Внимательно глядя на нее, словно что-то хотел рассмотреть в глубине глаз девушки, ответил Константин — Парадная дверь с сегодняшнего дня будет закрыта. Мы начинаем ремонт на первом этаже. Потому, всем, кто располагается на втором этаже, надо будет ходить через этот вход. Ты же знаешь, где двери? — С иронией, уточнил он.

— Знаю. — Стараясь не показывать своей реакции на него, и того, что ее, вообще-то, раздражает такая, мужская, с оттенком полового превосходства, ирония, ответила она. В конце концов, именно Костя был тут главным. Но, не удержалась. — А что же, вдруг мне выехать надо будет через неделю, а ты, — она акцентировала это "ты". — Мне ключ даешь?

— Забрать? — Костя широко и открыто улыбнулся, с намеком глядя на ее пальцы, сжимающие ключ…. И, так и касающиеся его протянутой ладони…, наслаждающиеся его теплом.

Черт! А она этого, даже, не заметила! Что же это с ней?

Марина резко дернулась, отводя руку, и покачала головой, ощущая, как краснеет. И вот что, он теперь о ней подумает?

А, черт, плевать! Не до того ей сейчас, в конце концов.

— Значит, будешь ходить сама, и учеников проводить через те двери. Мне не нужны травмы. — Мужчина, не переставая улыбаться, наблюдал за ее проступающим румянцем.

Кивнув, он развернулся, и уже через плечо, бросил с усмешкой.

— И, кстати, у тебя осталось шесть дней. Ищи быстрее. — С этими словами, Костя направился к выходу.

А Марина, в уме, обзывала мужчину всеми известными эпитетами, хоть и продолжала, даже, в тайне от себя, любоваться его спиной. До боли сжимая ключ в руке, стараясь прийти в чувство.

Глядя, на танцующего паренька, двенадцати лет, который очень старался ни в чем не уступить своей партнерше, Марина еще сильнее погрязла в своей хандре. Хоть и продолжала натянуто улыбаться, стараясь ободрять и хвалить детей.

Ее брату, тоже, было двенадцать. Но, в отличие от Сережи, у Александра Воронова не было будущего.

Никакого.

Даже, если вдруг, она найдет где-то деньги, чтобы протянуть Сашку, хотя бы, до двадцати — двадцати пяти лет. Но, и для этого, у нее денег не было.

Марина встряхнулась. Нельзя ей плакать. Не при учениках. Да и, с чего? Все уже принято и осознано давно. И слезы, уже давно, все выплаканы. Так, прорывается, иногда.

— Молодцы. — Похвалила девушка детей. — Значит так, этот вариант фокстрота и будем дальше отрабатывать. До соревнований не так и много осталось, каких-то полтора месяца, а нам, еще, надо с латиной окончательно определиться.

Ученики были согласны, и Марина погрузилась в подбор композиций и связок к ним, отвлекаясь от своих проблем.

Но, через два часа, когда тренировка закончилась, и она проводила ребят к запасному выходу, тоска вернулась с новой силой.

Поднимаясь по лестнице, и вслушиваясь в шум, который устроили строители, рьяно принявшиеся за ремонт, Марина думала о том, что домой спешить совсем не хотелось. Не было у нее сил смотреть на брата, который живет обычной жизнью подростка, ничего не понимая. И улыбаться ему в ответ — сил, сегодня, не было.

Лучше, она еще тут немного позанимается.

Только, позвонит Сашке для начала.

В условиях помещения, даже думать о звонке не приходилось. Как раз в этот момент, кто-то из рабочих, включил перфоратор, и ужасный грохот, исключал любую вероятность нормального разговора.

Вздохнув, и сжимая в руке телефон, девушка развернулась, опять направляясь к запасному выходу, чтобы позвонить брату с улицы.

— Привет, младший. — Марина старалась придать голосу, как можно более жизнерадостный тон. — Как дела?

— Нормально, Маринка. Только, нам столько заданий задали. — Сашка расстроено протянул жалобу в трубку. Знал, что на сестру можно повлиять. А мать…, ей не до того было. Она не следила за его образованием. Это, так же, было на сестре. — Может, я сначала пойду гулять, а? Ну пожалуйста? А потом, как стемнеет, все-все сделаю. Честно-пречестно. — Мальчик так искренне ее уговаривал, что девушка не могла не рассмеяться.

— Ладно, пострел. Иди, гуляй. — Марина немного расслабилась, слыша, такой веселый, голос брата в трубке. — Но, чтоб через два часа был дома, и сел за уроки. Ты меня понял? Приду, проверю.

— Спасибо. — Закричал радостный брат. — Ты лучшая сестра в мире. Я побежал.

— Стоп. Назад. — Марина крикнула, прежде, чем Санек успел кинуть трубку. — Ты поел?

— Эээ…, - парень замялся.

— А ну быстро на кухню. — Немного рассердилась сестра. — Тебе что, предыдущих трех раз в больнице было мало? Быстро есть, Сашка.

— Ну ладно… — Проворно согласился парень, мечтая, как можно скорее, оказаться с друзьями на улице. — Сейчас поем.

— Вот и хорошо. — Марина вздохнула. — Тебе мама укол сделал?

— Да.

— Тогда, немедленно есть. — Почти закричала Марина, ругаясь про себя теми словами, которые брату не стоило знать.

— Все, уже жую. — Отрапортовал Сашка, и правда, чем-то запихиваясь.

— Ладно. — Марина поняла, что поднять настроение не удалось. — Доешь, потом пойдешь, погуляешь. Пока, Сашка. Я тебя люблю.

— Пока, Маришка. — Брат оставался таким же веселым.

Нажав на отбой, девушка тяжело вздохнула, и облокотилась на стену ДК, запрокидывая голову, глядя в пасмурное небо, вот-вот готовое пролиться мелким осенним дождем.

Вот же ж, Сашка. Совсем, серьезно не относится к своему состоянию.

А ведь три раза уже в реанимации был. Только, как ты ребенку, всю серьезность положения объяснишь? Да еще и так, чтоб он не испугался?

У ее брата был сахарный диабет.

Который, впервые проявился в шесть лет.

С комы.

Придя домой с тренировки, Марина нашла Сашку на полу, без сознания.

И, вот с того дня, состояние ужаса и неуверенности в завтрашнем дне, покорной обреченности, стало ее обычным состоянием.

Ему уже не помогали таблетки. Только инсулин. И не отечественный. Ему он не подходил.

Сашке были нужны брендовые, иностранные препараты. Тогда, он жил как нормальный ребенок.

Но, и на этих лекарствах, на которые Марина едва успевала зарабатывать деньги, не всегда выезжали. Ее брат впадал в кому уже три раза. По собственной неосторожности, и недосмотру. Именно потому, что не понимал своего состояния. И, как сегодня, уколов инсулин, забывал поесть, вызывая резкое падение уровня сахара в крови. Вплоть, все до той же, комы.

Но, самым ужасным было то, что даже, найди она деньги на то, чтобы обеспечить брата лекарствами на долгие годы, у него не было шансов прожить их. Марина уже досконально все знала об этой болезни. О сахарном диабете первого типа.

С ним, единицы доживали до тридцати, даже, на самых лучших и дорогих препаратах инсулина. Большинство, не проживали и половины этого срока. Умирая именно от ком. Потому что, все заболевшие — были детьми, которые не понимали своей болезни, и несерьезно к ней относились.

А Сашка пережил уже три таких состояния. И, с каждым разом, шансов на то, что он в следующий раз выкарабкается — почти не оставалось.

Марина вытерла щеки.

Это не слезы.

Это мелкий и настырный осенний дождь.

Когда Марина попыталась открыть дверь, та не поддалась. Девушка удивилась. Ничего не понятно.

Она же, пятнадцать минут назад из нее вышла.

Странно, может, закрыл кто?

Марина вставила в замочную скважину ключ, который Константин ей дал утром…, но, дверь была не заперта.

Однако, она не поддавалась!

Перестав что-либо понимать, девушка несколько раз, сильно, дернула двери. Те были закрыты.

Вот, черт! Мистика, чтоб ее!

Словно, ей и без того скучно живется.

Еще два раза, безуспешно, попытавшись открыть дверь ключом, Марина сдалась, и пошла к главному входу, решив, что быстро поднимется. В конце концов, ремонт только сегодня начали, никакой опасности не должно предвидеться.

Если бы Марина имела хоть толику знания о том, чем все это закончится, никогда бы туда не пошла, лучше бы, и дальше в, неясным образом, замкнутую дверь, продолжала барабанить.

Но, о последствиях этого решения она, к своему огромному сожаление, узнала несколько позже…

Глава 3

Марина поднялась по ступенькам центрального входа, удивляясь, когда только, успели натянуть всю эту пленку и сетки.

Господи! Да они же, после десяти утра начали, а уже столько сделали.

Да, вот что значит, стимул денег. Когда заказчик готов платить только за хорошую работу, то исполнитель так и работает.

А Константин казался именно тем, кто требует сделать что угодно, как можно лучше. Идеально, собственно говоря, и, как можно быстрее.

Именно такое впечатление мужчина составлял о себе.

Девушка передернула плечами, выгоняя из мыслей, некстати нахлынувшие воспоминания об утре, и своем, таком неясном, и неразумном возбуждении при появлении Кости.

Да, она хотела бы, чтобы все было по-другому.

Чтобы их знакомство произошло не из-за аренды, чтобы он посмотрел на нее с другой стороны, а она… чтобы Марина могла не оглядываться и не опасаться, каждую минуту бросая взгляды на телефон, в ожидании плохих новостей. И, с полным правом, позволила бы уделить немного времени и себе.

Это было глупо и нелепо, исходя из всех, вышеперечисленных препятствий. Но, не смотря на весь абсурд, и свои разумные одергивания, это было то, чего девушка искренне хотела. Хоть, и не могла позволить ничего «такого» себе.

Задумавшись над всеми этими сложностями, Марина и не заметила, как вошла в холл, осторожно отводя пленку, которая не давала разлетаться пыли.

И остановилась, осматриваясь, пытаясь определить, как можно самым быстрым и безопасным способом добраться до двери, ведущей на запасную лестницу.

Ох, она и не думала, если честно, что ремонт, уже… в самом разгаре.

Это могло поразить.

Очевидно, Константин совсем не любил ждать. Однозначно не любил.

Старая облицовка со стен была, уже почти, снята. Повсюду стояли какие-то банки и лежали стройматериалы.

Рабочие ходили среди всего этого… безумия.

Именно этим показался холл на ее, неискушенный строительством, взгляд. И каждый был чем-то занят.

Тут было слишком много действия для ее, порядком вымотанных за сегодня, нервов.

Марина уже выбрала, самый безопасный, по мнению девушки, путь, и сделала первый шаг.

И, в этот момент, произошло сразу несколько событий.

Кто-то громко закричал, обращаясь, определенно, к Марине. Ее руку схватили выше локтя, и незнакомый мужчина, в строительной униформе, с силой дернул девушку назад. А, на то место, где она только что стояла, упала, с грохотом, гипсовая потолочная плита, разлетаясь на осколки от удара об пол. Один из кусочков, отлетел в ее сторону, больно ударяя Марину по ноге.

Девушка вскрикнула, все еще находясь в руках мужчины, который, она не могла этого не признать, только что спас ее, как минимум от серьезной травмы.

Все, что Марина могла подумать… было нецензурным.

— Вы в порядке? — Спасший ее строитель, наклонился к девушке, всматриваясь в побледневшее лицо, явно замечая, что ту, сотрясает довольно крупная дрожь.

— Дд-да. — Едва смогла, более-менее внятно, выговорить она. — Спасибо.

— Да, не за что. — Улыбнулся мужчины широко. — Тут не стоит просто так ходить.

— Я и не планировала. — Слабо улыбаясь в ответ, кивнула девушка, с трудом пытаясь отцепить от спасителя свои, сведенные судорогой, пальцы.

Но, и с этим ей «помогли» справиться.

Кто-то сильно дернул девушку, уже за другую руку, вырывая из импровизированных объятий спасшего ее строителя, и Марина оказалась лицом к лицу с очень… очень сердитым Константином. И, если очень присмотреться, в его карих глазах, определенно, можно было увидеть ярость. Девушка решила не присматриваться.

И, вообще, ей захотелось скукожиться под этим взглядом, настолько ничтожной она себя почувствовала рядом с рассерженным мужчиной. А потому, гордо распрямила спину, и подняла голову, забывая про боль в ноге.

— Какого греб… чертового дьявола, ты тут делаешь, твою мать?! — Закричал на нее Костя, стараясь перекрыть голосом, грохот, вновь включенного перфоратора. — Я для чего тебе ключ дал? Неужели, что-то неясно…? Хочешь, чтобы тебя убило?! — О, Марина догадалась, что он хотел бы добавить «дура», но сдержался.

Она открыла рот, чтобы оправдаться, но Константин, крепко выругавшись, потащил ее за руку, которую так и не отпустил, уводя из опасной зоны, практически выталкивая за дверь на запасную лестницу, и захлопывая ее за ними.

— Что ты не поняла в моей просьбе утром? — Все так же, разъяренно, спросил ее Костя, нависая над Мариной. И, она не могла не признать, что с его ростом, запугать ее — не составляло не малейшей проблемы.

Черт, она уже боялась.

— Может, ты еще и учеников собралась так водить? Что бы они потом на нас в суд подали? — Мужчина гневно сверлил ее взглядом. — Да отвечай же, твою мать! Что ты тут забыла?!

Марина не собиралась такого терпеть. Не дождется. И глубоко вздохнула, набирая воздуха, чтобы дать Косте достойный отпор.

— НЕ ОРИ НА МЕНЯ. — Громко и четко произнесла девушка.

Было похоже, что она его удивила. Вот и хорошо. Нечего тут, на нее наезжать.

Но и, не смотря на свое изумление ее отпором, мужчина не собирался отступать. Даже наоборот.

Казалось, что от ее ответа, он только больше разъярился.

— Не орать?! Ну, уж нет, я буду орать! Раз у тебя не хватает ума понять простейшую просьбу, и по своей дурости, подвергаться опасности! — Костя навис над ней, заставляя Марину пятиться. — Надоело жить — на здоровье, иди на дорогу, или сбросься с моста, но так, чтобы я этого не видел, и ответственности не нес. — Его рука обхватила ее подбородок, заставляя девушку смотреть ему прямо в глаза. — Тебе понятно? Или опять, как и с дверью, не ясно что-то?!

Ей было, даже, немного больно от того, с какой силой эти пальцы, на которые девушка лишь утром любовалась, теперь давили на ее лицо.

— Отпусти меня. — Марина попыталась вырваться из его рук, понимая, что находится уж совсем в безвыходном положении, упираясь в стенку спиной. Но, ее попытка не увенчалась успехом.

— И не подумаю! — Рявкнул мужчина. — Пока не буду уверен, что до тебя дошло!

Он наклонился еще ниже, так, что ей стал виден зеленый ободок, вокруг его, карих, глаз, и второй рукой уперся в стену над головой Марины.

Она, почти, перестала дышать.

Несмотря на весь свой гнев, на все свое возмущение. Забыв про свой страх… А может, именно, из-за совокупности всех этих причин, на девушку нахлынуло тоже, непонятное возбуждение, которое она испытала утром, смотря на этого мужчину. Только теперь, очевидно, под воздействием недавнего выброса адреналина, оно было сильнее во стократ.

Марина, с трудом, сглотнула, и облизала, пересохшие губы.

Ей стоило собраться с мыслями, а не плавиться в руках того человека, который кричит на нее, и считает полной идиоткой.

Она не дура, и должна объяснить, почему поступила именно так.

Вот, только, видя что-то…, что появилось в его, таких близких к ее лицу, глазах, когда ее язычок нервно пробежал по губам девушки — сосредоточиться на своей защите становилось практически нереально.

Она не понимала, что именно было в его глазах.

Не могло это быть тем, чем казалось. Не тогда, когда Константин, почти готов, прибить ее, за глупость. Марина, практически, осязала его ярость. И, все же… Нет…

Девушка уже открыла рот, чтобы попытаться доказать, что не имела выбора, когда мужчина, так и не отпуская ее лица, резко выдохнул.

— Твою мать! — Выругался Костя, и накрыл ее рот жестким поцелуем.

Это… было неожиданно…

Для нее, по крайней мере. И, имело ошеломительный эффект на, и без того, потрепанные за последние десять минут, нервы Марины.

Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, она, наоборот, к нему прижалась, ища опору, которую потеряла, в ослабевших ногах.

Словно почувствовав это, Костя, второй рукой, обхватил Марину за талию, еще сильнее заставляя припасть к его телу. Так и не отпуская ее лицо. Поднимая его, чтобы удобнее было целовать.

Марина дрожала, и уже, совсем не от страха за свою жизнь… хотя, возможно, этого человека ей стоило опасаться не меньше, чем падающего потолка.

Но, вместо того, чтобы внять этой мысли, она чувствовала, как возбуждение и страсть, все сильнее разгораются в ее теле, уже и сама, отвечая на его напористый и подавляющий поцелуй.

Это было… было…, выбивающе из привычного течения жизни…

Феерично…

Наверное, именно так это и было.

Ярче любого поцелуя, который ей довелось, за свою жизнь, испытать.

Девушке сложно было подбирать эпитеты, покоряясь жестким движениям его губ. Но, она настойчиво пыталась убедить себя, что виноват пережитый страх и гормоны.

И все, на что ее хватило, в попытке оказать сопротивление — это, не позволить своим рукам обвиться вокруг его шеи.

Пусть это и было мизером. Пусть и пришлось, почти до боли зажать пальцы в кулак.

Хотя, какое это имело значение, когда она так охотно, отвечала на его поцелуй?

Никакого, наверное. Но, от самого осознания своего старания, девушке было немного легче…

Не настолько, чтобы попробовать это все прекратить, тем не менее.

Наконец, с тяжелым вздохом, Константин отстранился…, но, только от ее губ.

Его руки. Его лицо, так и продолжали соприкасаться с телом и кожей Марины.

Ей, все еще, было трудно дышать. Как и ему, впрочем.

— Ты, больше не будешь ходить через этот, чертов холл. Тебе понятно, Марина?! — Голос Кости не потеплел ни на грамм.

Не то, чтобы это задело девушку…

Но, черт, таки, это ее разъярило! Какого дьявола, тогда, надо было ее ТАК целовать.

— Или что? — Она была недовольна тем, что ее голос, был хриплым и ломался после испытанного, как бы девушка не пыталась с этим совладать. Но, и покорно молчать, Марина не собиралась — Ты будешь, в наказание, меня унижать? Как, только что?

Усмешка приподняла уголок губ Константина.

— О, я и не думал, что этим тебя унизил. — Он насмехался.

Ее это, лишь больше взбесило. Девушка попыталась его оттолкнуть. Но, у нее ничего не вышло. Мужчина продолжал удерживать Марину, крепко прижимая к своему телу. И, у нее не было причин сомневаться, что и Костю, вот это все… возбудило…

Черт! Ей не хотелось это ощущать! Совсем не хотелось!

Еще двадцать повторов, и можно будет поверить, что Марина себя убедила…

Как он там говорит? Твою мать!? Да уж, именно это сюда и подходило.

— Дверь была закрыта. — Пытаясь отвести от него свой взгляд, хрипло пробормотала Марина.

Лицо мужчины потемнело.

— А, для чего я тебе ключ дал?… Твою мать! — Ха, ее это почти рассмешило.

Телепатия, блин…ну, почти.

— Замок был открыт… — Она очень старалась удерживать свои глаза на верхней пуговице, полурасстегнутого ворота его синей рубашки. И, совсем старалась не дышать… только, ни то, ни другое — почти не выходило.

— Мне больше нравилось, когда ты молчала. — Злые нотки прорезались в голосе Константина. — Так, ты казалась умнее. Замок открыт, а дверь — закрыта? Ты сама, хоть, логику тут видишь, Марина?!

Девушка задохнулась от его насмешки, вновь, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину.

— Иди ты к черту! Отпусти меня! — Она, почти с отчаянием, вырывалась из его рук, и в этот раз, Костя отпустил девушку, отступая на шаг, открывая ей осмотр на окружающую действительность. И, на лестницу…, ведущую к запасной двери.

Выдержки Марины не хватило.

— ЭТО ТЫ — ДУРАК! — Заорала она на, ничего не понимающего Константина, и, воспользовавшись его недоумением, толкнула мужчину, заставляя развернуться, показывая на причину всего, что случилось.

А сама, обогнув его, побежала наверх, потому что, не желала разреветься от всего происшедшего, перед Костей. Да так хотела убежать, что и про боль в ноге забыла, быстро перепрыгивая ступени, и не обращая внимания на его, раскаивающееся и зовущее — «Марина»…

Пусть он катится к черту! Вместе со всеми своими претензиями! Решила про себя девушка, почти забегая в тренировочный зал.

Костя, разглядывал дверь, пребывая в каком-то, весьма нехарактерном для себя, ступоре.

Кто-то, наверное, один из строителей, поставил у косяка дверей, деревянные рейки, прислонив к углу. И, одна из них упала, попав, как раз, в высокие, двойные, арочные ручки двери, образуя своеобразный засов.

Ему захотелось наорать уже на себя, жаль, что такое было не очень возможно. Не в том случае, если он собирался и далее считаться нормальным в глазах окружающих людей.

Хотя, не до их мнения ему было дело.

Что ж, мужчина оказался неправ. Девушка заслуживает извинения…

Черт!

Да, Марина — заслуживает много большего, чем просто, извинение. Но, развернувшись к ней, Константин увидел, как быстро убегает она от него вверх по лестнице.

Нельзя сказать, что Костя ее не понимал.

Однако, в этот момент, его взгляд скользнул по ногам, скрывающейся из его поля зрения девушки — и мужчина крепко выругался. А потом, быстро направился за ней, окликая по имени.

— Марина!

Но, она не остановилась.

Твою мать!

Какой же он идиот!

Мало того, что на нее наорал, мало того, что полез с поцелуем, не справившись со своими чувствами и страхом после того, что случилось, так еще и довел девушку до того, что она от него убегает, когда штанина ее спортивных брюк, от голени и вниз, кровью пропитывается…

Как же он смог ее достать, что девушка так резво передвигается, очевидно, и боли не ощущая?! Очевидно, сильно ее тем обломком задело.

Костя не собирался этого просто так оставлять.

Когда он зашел в зал, Марина сидела на стуле, и потрясенно смотрела на свою ногу. Создавалось ощущение, что девушка не совсем понимает, что произошло, и что же с этим надо делать. Пока, по крайней мере.

Что ж, удивляться было нечему, шок — нормальное явление в подобной ситуации.

Но, когда она услышала его шаги, Марина скривилась, и попыталась встать, очевидно, планируя уйти.

— Сядь. — Жестко приказал Костя, для надежности, надавив на ее плечо, чтобы и не думала подниматься.

— Теперь, что? Опять будешь кричать и ругать? — Ехидно спросила Марина, только он видел, как она сжала руки в кулаки, чтобы пальцы не дрожали, очевидно, от всего пережитого.

О, да, он мог ее понять. До сих пор, самого трусило. И не только поцелуй был причиной этого всего.

— Извини. — Коротко произнес мужчина, глядя в ее, серо-голубые глаза, так и удерживая руку на плече Марины.

Потому что, ему этого хотелось. Потому что, тепло ее тела манило и притягивало его, особенно, после недавнего поцелуя.

Хотя, и помимо этого, было много всего.

Марина только фыркнула в ответ на такое извинение.

Черт!

Он даже не думал, что можно вот так, испугаться за человека, которого и знаешь всего-ничего.

Два дня.

А Костя думал, что поседеет, когда увидел, когда она поперлась под ту плиту, глядя только под ноги себе. Мужчина решил, что сам ее убьет, чтоб неповадно больше, вот так заставлять его нервничать, было. Не мог поверить, что у нее не хватило ума понять его предупреждение.

И с чего так нервничает, спрашивается?

Что-то, уж больно крепко она его зацепила, если аж так переживает.

Да еще, и виноватым себя сейчас ощущает.

Это не было нормально для Кости. Он очень редко ощущал себя виновным в чем-то, просто потому, что не ошибался, и не позволял попадать себе в такие ситуации, в которых мог оступиться. В бизнесе так нельзя. Одна ошибка, и тебя затопчут и тут же забудут о твоем существовании.

Теми же принципами, мужчина руководствовался и в личной жизни…, которой, в общем-то, у него и не было. И уже, довольно давно.

Возможно, именно потому эта девушка его так и привлекала?

Но Костя точно знал, что не в этом было дело. Просто, она, действительно, смогла зацепить его.

И не только красотой.

Характером, что было, лично для него, важнее.

Мужчина присел на корточки у стула, на котором сидела Марина, и осторожно закатил влажную от крови штанину, отводя ее руку, которая пыталась помешать ему.

— Марина. — Константин выразительно посмотрел на девушку, — не мешай.

Она скривилась, в ответ на его замечание, но ничего не ответила, закусывая губу, когда ткань от раны отлипать стала.

— Потерпи. — Бросил Костя, уже не поднимая глаз.

— Командир…. — Марина резко втянула воздух, когда мужчина полностью открыл рану. — Ты, часом, не военный в отставке? — Попыталась спрятать свое состояние от этого вида девушка, за шуткой.

Мужчина улыбнулся.

Боец. Не ошибся все-таки.

— Нет. — Насмешливо ответил он, рассматривая приличный синяк с рваной раной по центру. Тут подручными методами не обойтись. Однозначно. Наверное, осколок сильно ударил, раз кожу и ткани порвал. Но, ей он этого пока не сообщал. — А что, ты к форме слабость питаешь? — Приподнял мужчина бровь, в насмешке, стараясь не давать ей погружаться в ощущения.

Этот не могло быть приятным. Однозначно. Но, Костя не сомневался, что Марина справится.

Его попытка удалась, вызывая на лице девушки улыбку. Она покачала головой.

— Вот и хорошо. — Подмигнул Константин, — потому что, у меня ее нет. И тебя бы, ждало разочарование.

— Не слишком ли ты самоуверен? — С иронией подколола Марина мужчину.

— Ну, у меня есть предпосылки для этого. — Его усмешка не оставляла двузначных толкований.

И девушка немного покраснела, вспоминая недавний эпизод. Но, не стушевалась, а только гордо вскинула голову, кривя губы и хмыкая. Однако, Костя видел, что она пытается скрыть улыбку.

— У тебя аптечка есть? Хоть какая-нибудь? — Вновь, возвращаясь к осмотру ее ноги, которая, кстати, если опустить кровавые подробности, была довольно красивой… Мужчина оборвал свои, не совсем уместные мысли. Сейчас, надо было подумать о другом.

— Да, но там, вряд ли, есть что-то, кроме минимально требуемого набора. — Кивнула она ему в ответ.

— Ничего, для первой помощи — должно хватить. — Константин поднялся. — Где? — Спросил он у, все еще улыбающейся, Марины.

— В шкафчике раздевалки. — Девушка махнула рукой, показывая.

Мужчина отправился в том направлении.

Когда он протер, уже засохшую кровь перекисью, ситуация лучше не стала. Но, хоть ткань опять не прилипнет, со вздохом решил мужчина.

— Марин, тут без швов не обойтись. Надо в больницу. — Серьезно посмотрел Костя ей в глаза, почти уверенный, что девушка начнет отнекиваться.

— А без этого — никак? — Вновь, закусила губу Марина.

— Нет. — Твердо ответил мужчина.

— Ладно, — вздохнула она, растирая лицо ладонями. — Сейчас пойду.

Константин хмыкнул.

— Никуда ты не "пойдешь", — сделал он ударение на ее слове. — Я тебя отвезу. — Сказал он, отодвигая аптечку, и встал, одергивая брюки.

А потом, потянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Что, боишься, что я в суд на тебя подам? — Уколола его она, словно, в попытке скрыть удивление.

— Конечно. — Вздохнул Костя, не дожидаясь, пока девушка примет предложенную помощь, и сам поднял ее, обхватывая своими руками плечи Марины. — Именно этого и опасаюсь. — Он, с лукавой улыбкой, провел по ее щеке пальцами.

Но, тут же нахмурился, ощущая, как неуверенно она стоит, стараясь на него не опираться.

— Так. — Коротко бросил мужчина, подхватывая ее на руки. — Нечего мне тут, геройствовать. А то, еще упадешь, голову разобьешь, а мне суд — штраф увеличит. — Поддел Константин, добившись веселого смеха Марины, хоть девушка и пыталась сопротивляться, стараясь сама встать на ноги.

Но, Костя, без лишних слов, пресек эти попытки, крепче прижимая Марину к своему телу, и многозначительно, с приказом, посмотрел в ее глаза.

И, еще шире усмехнувшись, наклонился ближе к ее лицу, которое она старательно отклоняла.

— И не думай вырываться. Сопротивление — бесполезно. — С насмешкой проговорил мужчина. Добиваясь очередного обвинения в комплексе «командира».

— Сочту это за комплимент. — Вернул он ей подколку, неся Марину к своей машине, не переставая улыбаться.

В конце концов, даже в такой ситуации, ему никто не мешал наслаждаться теми ощущениями, которые вызывало ее, крепко прижатое к нему, тело.

И, черт побери, все!

Он, таки, наслаждался!

Глава 4

Марина глубоко вздохнула, глядя из окна машины на здание больницы.

С этим строением у нее было связано мало приятных воспоминаний. Именно тут они наблюдались с Сашкой. В этой больнице у них были знакомые врачи, потому, и лечили ребенка здесь, хоть это и не совсем соответствовало правилам. Но…

— Ну что, пошли? — Голос Кости отвлек девушку от грустных мыслей.

Однако, подтолкнул к другим…

Она повернулась к мужчине, который уже отстегнул свой ремень, и выходил из машины.

Какого черта происходит с ними?

Не то, чтобы Марине раньше не нравился никто.

Конечно, нравились. Она не вела абсолютно затворническую жизнь. Тем более, что когда Сашка заболел, ей уже было девятнадцать, а до этого, девушка ничем не была ограничена в развлечениях.

Ну, тренировками, только. Которые, при верном подходе, не очень и мешали бегать на свидания.

Однако, такого… взрыва страстей за неполные два дня, ей не доводилось испытывать ни единого разу…

Костя открыл дверь с ее стороны, с явным намерением, снова, нести девушка на руках. Марина пришла от этой идеи в ужас.

Ладно еще там, в ДК, но не здесь, где ее полбольницы знало. Она даже представить себе не могла, что, уже через час, ее матери сообщат, и сколько упреков о том, что она их с Сашей забросить хочет, и не помнит о своем долге, совсем как отец, ей придется выслушать вечером. Упаси Бог!

— Я сама дойду. — Твердо заявила она, отталкивая, протянутые им, руки.

— Мы это уже обсуждали, Марина. — Константин, выразительно посмотрел на нее, давая понять, что не отступит. И, начал отстегивать ее ремень, уж чересчур близко, по мнению девушки, наклоняясь для этого. Нельзя сказать, что ей было неприятно его внимание и явный интерес, но…

— Костя, меня там — все знают, понимаешь? — Девушка перехватила его руку своей ладонью, в попытке остановить. — И я не хочу, чтобы матери доложили, что в больницу меня на руках заносил мужчина. Я же не виновата, что ты привез меня именно в этот стационар. — Вздохнула Марина.

Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, заставляя забывать о дыхании, а потом опустил взгляд вниз и, повернув кисть, накрыл ее руку своей, достаточно крепко сжимая.

Командир…, вечно ему доминировать хочется, усмехнулась про себя Марина.

— Так, я не совсем понял. Тебе сколько лет? Или, мать — это отговорка, и ты боишься, что кто-то другой может об этом узнать? — Мужчина вопросительно изогнул брови.

И, не смотря на кажущуюся беспечность его вопроса, что-то не понравилось Марине в этом тоне.

Ох, да, и еще, мелочь… ей не понравилась своя реакция на этот, его, голос!

Удовольствие, пробежавшее дрожью по коже, от того, что наличие таинственного «кого-то», не вызвало радости в Косте.

Хотя, ну вот объясните ей, хоть кто-нибудь, с чего??

— У меня… не простая ситуация в семье, Костя. — Как можно туманней попыталась ответить она, — И моя мама — очень переживает о будущем. В том числе и моем. — Глубоко вздохнула Марина. — И, сколько бы мне ни было лет, это ничего не меняет.

Девушка отвела свои глаза от него, и начала стараться выйти из машины сама, словно не замечая, что мужчина ее не пускает.

— Я так и не понял, насчет другого? — Небрежно прислонившись к раскрытой двери, и сложив на груди руки, Костя не пропускал ее, и не давал выйти из машины.

— Черт! Да нет никакого другого! — Снова рассердилась Марина, почти забывая про боль в ноге. Понимая, что оттолкнуть его не удастся. Недовольная этим, напористым как танк, интересом. Ну…. почти недовольная… — Только тебе, какое дело?! Объясни, пожалуйста? — Почти зло, уставилась она не него.

— Ну, раз нет никого, значит и дела до вероятностей — нету. — С улыбкой ответил мужчина, насмешливо глядя в ее глаза, не просто так, с намеком, опять протягивая руки, и помогая Марине встать на ноги. Только, она решила на намеки его — не обращать внимания.

Константин просьбу учел, и только поддерживал прихрамывающую девушку на пути к травмпункту. Не обращая внимания на тех, с кем она, по дороге, здоровалась.

Костя не мог не признать, что Марина держалась молодцом. Она стоически вытерпела, пока рану обрабатывали, и накладывали швы. И, даже, не попыталась упасть в обморок, что было очень не мало, для девушки, на его взгляд.

Хотя, ему было приятно и, определенно, льстило то, что Марина так крепко вцепилась в его руку, в попытке совладать с собой. И, пусть захват ее пальцев был не нежной лаской, мужчина не возражал.

На минуту, Константин задумался о своих, не совсем адекватных, чувствах.

Такое поведение, было совсем не характерно для него и, более того, отвлекало от работы.

В принципе, если подумать, то в чем вопрос?

Он никому ничем не обязан. Она, так же, не имеет никаких отношений, судя по всему. Так, что мешает им поддаться этому, непонятно сильному, взаимному влечению?

На взгляд Константина, не мешало, абсолютно ничего.

И, он решил, что как только Марине станет лучше, мужчина разрешит данную ситуацию к обоюдному удовольствию. Наконец-то, полноценно возвращаясь к работе, о которой подзабыл за три последних дня.

К тому же, пока девушка будет поправляться, они смогут лучше узнать друг друга.

В общем и целом, в таком решении — Костю устраивало все. А в согласии Марины — тот почти не сомневался, вспоминая ее реакцию на недавний поцелуй.

Проблема состояла только в том, что он никак не смог объяснить своей… негативной реакции на то, что произошло в следующий момент, когда какой-то врач, лет тридцати, с широкой улыбкой зашел в кабинет, где девушке оказывали помощь и, по-собственнически, наклонился к Марине, целуя в щеку.

— Ну, привет, дорогая. И как тебя так угораздило? Уже вся больница гудит. Даже мне сообщили. — Врач весело смотрел на девушку, которая через силу ему улыбнулась в ответ, а потом, с интересом, устремил свой взгляд на Костю, и руку мужчины, которую та сжимала так, что ладонь, даже, побелела.

— Привет, Женька. — Сквозь зубы ответила она, пытаясь, тем не менее, улыбнуться.

Что-то, ему не понравился этот врач.

Абсолютно.

Ни то, с какой он легкостью поцеловал Марину, ни то, как изучающе он смотрел на самого Константина.

Мужчине не нравился этот взгляд.

Стоило ли решить, что Марина сказала неправду?

Хотя, имей этот мужчина право на такие взгляды — не молчал бы, наверное, ограничиваясь лишь осмотрами, а что-то бы уже сказал. Сам Костя, не терпел бы, уж точно, в подобной ситуации.

Потому, Константин твердо и открыто встретил взгляд голубых глаз этого врача.

В этот момент, нарушая их молчаливое противостояние, девушка ойкнула, когда врач, который зашивал ее рану, сделал очередной прокол, и еще сильнее вцепилась в Костину ладонь. Мужчина успокаивающе пожал ее в ответ.

— Эй, и где та Марина, которая ни разу не пискнула, когда упала с забора, заработав перелом, убегая от сторожа? — Пошутил, в попытке отвлечь девушку, Евгений.

— Иди к черту, Женька. — Бросила девушка, стараясь глубоко дышать. — Вечно, вы меня с Колькой втягиваете в неприятности.

Из этого диалога, Костя сделал вывод, что Евгений старый друг, возможно, с детства…, иначе, чего бы они убегали от сторожа? Хотя, вот этот взгляд мужчины, как-то, все же, настораживал его.

Ну и плевать.

В конце концов, именно его она продолжала держать за ладонь, не так ли? А значит, и не о чем размышлять.

— Кстати, где наш Николай? Я так понимаю, это не он привез тебя? — И Евгений, бросил очередной, вопросительный взгляд на руку Марины, которую Костя и не собирался отпускать.

— Ой, Женька, прости. Это Костя. — Марина кивнула на мужчину, держащего ее за руку. — Костя — это Евгений, мой старый друг.

— Очень приятно, — кивнул Константин, не уверенный, что именно это слово отражает его чувства, но, не собираясь опускаться до…., непонятно чего.

Руку он не протянул. В конце концов, именно правая рука мужчины была зажата в тисках пальчиков Марины. Да и сам Евгений, не показал радушия, отвечая на его кивок.

— Взаимно. — Не очень приветливо бросил он. А потом, опять повернулся к девушке. — Колька снова пропал? — Почти утвердительно уточнил он. И, получив согласие девушки, только вздохнул, качая головой. — Мне надо поговорить с тобой, там у нас не очень все хорошо выходит, Марин. Я уже сказал Павлу Николаевичу, он подойдет ко мне в кабинет через десять минут, и все расскажет. А потом, если ты подождешь полчаса — я отвезу тебя домой. — Женя с улыбкой смотрел, как девушке заканчивают накладывать повязку.

Марина кивнула, хоть Костя и почувствовал, как она, еще больше, напряглась.

Это его насторожило.

И, помимо всего прочего, ему не нравилось, когда его пытались отодвинуть назад. И мужчина, совершенно определенно, не собирался этого допускать.

— Я привез Марину, я и отвезу ее назад. — Спокойно и невозмутимо ответил Константин на это предложение, обращенное не к нему. — И, кроме того, Марине не придется ждать.

— Но, тогда тебе придется ждать меня, Костя. А там же рабочие… — Попыталась возразить девушка.

Однако, мужчина не собирался отступать, хоть ему и не до конца было понятно, чего хочет она сама. Он не собирался уступать в этом вопросе.

— Я подожду, не проблема. А там — и без меня справятся, возможно, еще и лучше, если я не буду мешать. — Подмигнул Константин с иронией в голосе. Радуясь, что Марина кивнула.

А вот Евгений, определенно, не был этому всему рад.

Только, Косте до его реакции, совершенно, не было дела.

Марина нервничала, осторожно поднимаясь по ступенькам на второй этаж.

Если бы, она не опиралась на Константина то, наверное, так цеплялась бы за перила, что оставляла бы вдавления ногтей в старом дереве. А так…, страдал мужчина.

Правда, он не жаловался, а она — просто не могла себя заставить разжать руку. И дело было, вовсе, не в боли.

Ей не понравилось то, как сказал Женька.

"Не очень хорошо выходит…"

Туманная и расплывчатая формулировка…

Женя так не говорил. Она его с семи лет знала, в конце концов. И могла понять, когда друг пытался юлить.

Только, что уже от нее скрывать? Итак, надежды не осталось. Лишь постоянный, надрывающий и истончающий душу — страх.

Девушка не понимала, почему Костя с ней носится.

В конце концов, они второй день друг друга знают. И любой другой на его месте — с радостью воспользовался бы возможностью, сбегая.

Люди не любят брать на себя проблемы других. Это Марина знала просто великолепно. Даже самые близкие. Даже родные.

Так, отчего же, этот мужчина остался?

И, правда, боится иска с ее стороны? Сомнительно.

Если рассмотреть ситуацию в целом, то Марина не имела юридического права находиться на территории ДК, не так ли?

У школы закончился контракт на аренду.

И то, что занятия продолжались, было лишь милостью со стороны Константина.

Конечно, как хозяин объекта, он, так или иначе, нес ответственность, но… любой адвокат, при достаточной мотивации, смог бы доказать, что именно Марина виновата в том, что произошло. А любой судья, при том же стимуле — этому бы поверил.

И, кто тут не знает, как именно у них все делается?

Отчего же, в таком случае?

Из-за их странного и непонятного личного интереса?

Это казалось более вероятным.

Особенно, учитывая переглядывания мужчин в процедурном кабинете. Такое, сложно было не заметить…

Побила бы Женьку! Как он ее, таким своим поведением, достал, честное слово! Вечно, он так. Хотя, уже сто раз все обсуждали…

Что-то ее друзья, стали вызывать в девушке одно раздражение, право слово.

Они с Евгением, как-то пробовали встречаться… целых три дня… даже до секса не дошли, еще на поцелуях застряли…

Для Марины они были только друзьями. И, когда Женя ее целовал, ей казалось, что она целуется… почти с братом.

Просто кошмар!

Правда, Жене это не мешало настойчиво пытаться предлагать ей попробовать снова… И, часто, Марина задумывалась о том, что, может и стоит… В конце концов, его она знала так давно… Он был надежным и проверенным, да еще, и другом.

Вот только…

Не то, чтобы те поцелуи были ей неприятны… но, определенно, ни в какое сравнение не шли с тем, что она испытала два часа назад, когда ее поцеловал Костя…

Хотя, с этим — вообще, мало, что в ее жизни могло сравниться, если быть честной… Ничего, наверное…

Правда, Марина была склонна списать такой… ошеломительный… эффект от поцелуя этого мужчины, в большей степени, на действие адреналина, после всех тех волнений… Но…, Костя и сам дал ей такой выброс этого вещества, что, в пору, было волноваться о его переизбытке в организме.

Стоит уточнить у Женьки, может ли адреналин накапливаться и не вредно ли это…

Мысль о том, какова будет реакция друга, узнай он причину подобного интереса, заставила девушку рассмеяться, вызывая заинтересованный и вопросительный взгляд Константина.

Она покачала головой, не собираясь сообщать, что даже, с трудом поднимаясь по лестнице, и не зная, куда себя деть от боли в ноге, которая становилась все сильнее, дико волнуясь за брата — Марина думала о том, как Костя ее целовал…

Что-то, не очень хотелось тешить, и без того немалое, самолюбие этого мужчины. Тем более, что он так неприкрыто показывал свой интерес…

А Марина, не была уверена, что этому, вспыхнувшему влечению, стоит поддаваться. В конце концов, если она не найдет Колю, то через шесть дней — ей придется искать другое место, и это при том, что она старалась не думать, сколькими вопросами, вообще, ей надо будет заниматься…

И потому, случайные отношения, к которым девушка, вообще никогда не была склонна, сейчас ее интересовали менее всего… А, рассчитывать на что-то большее после двух дней знакомства, еще и так начавшегося… было бы глупо, странно, да и просто, с чего бы и на что?

Остановившись перед дверью Женькиного кабинета, Марина глубоко вздохнула, а потом, повернулась к Косте.

— Слушай, тебе, и правда, совершенно незачем меня ждать. Тем более, наверное, у тебя же дел куча. — Она потерла лоб, пытаясь не сосредотачиваться на боли…

Господи! А как же она будет танцевать? Завтра же — занятия… Мамочка!

Эта мысль заставила Марину умолкнуть, приковывая внимание мужчины, выражение лица которого, говорило о том, что он собирается не то, что возразить, а просто отмести все ее разумные доводы.

— Что такое? — Константин напрягся. — Тебе плохо? Боль усилилась?

Мужчина положил вторую руку на ее плечо, так и продолжая поддерживать, обеспечивая опору. И, принудил девушку посмотреть ему прямо в глаза.

Марина покачала головой.

— Нет, терпимо. Так что, ты можешь спокойно ехать. Ну, зачем тебе меня ждать? А Женька, все равно, живет в соседнем доме, ему по дороге, и мне не проблема подождать. Все равно — дел сегодня больше нет.

— Так. Я уже сказал, что отвезу тебя. Сколько раз мне это надо всем объяснять? — Чуть насмешливо, приподнимая бровь, ответил мужчина, продолжая внимательно всматриваться в глаза Марины, словно видел, что она про боль соврала. — Так что, давай, иди. А я тебя тут подожду. А возражения — не принимаются.

— И что ты так беспокоишься? — Не удержалась от вопроса Марина. — Словно, не два дня меня знаешь, а как минимум, год…

— А что мне может помешать хотеть узнать тебя лучше? — Усмехнулся Костя. И, наклонившись ближе к ней, почти на самое ухо, щекоча кожу дыханием, произнес. — Тем более, после такого… многообещающего поцелуя… — Мужчина замолчал с недосказанностью, повисшей между ними… и, казалось, что и так ясно, на что он намекает. К чему тут слова?

Марина ощутила, как начинает краснеть… и, что было не совсем адекватно, ощущать возбуждение с примесью предвкушения.

Мама дорогая!

Да, что же это, он с ней делал?! Не прикасаясь даже, только говоря недомолвками…

Девушку, почти испугала такая своя реакция на этого мужчину. Стоило прояснить, пожалуй…

— Костя. — Марина кашлянула, чтобы сделать четче, враз, охрипший голос. — Я, вообще-то, не склонна к подобным… — она развела руками, не уверенная, каким именно образом, стоит такое назвать… — импульсивным и необдуманным поступкам и решениям… Это был результат стресса…

— Так, — продолжая улыбаться, прервал ее мужчина. — Иди, разговаривай. Я тебя жду. О, и давай, я буду сам оценивать то, что вижу и ощущаю? — Он многозначительно приподнял бровь. — Тем более, что тебе никто не мешает меня лучше узнать, не так ли?

С этими словами, все так же, произнесенными почти на ухо, мужчина чуть подтолкнул девушку к двери.

И Марина уступила.

Потому, что не знала, что стоит сказать, и как поступить — и, просто, трусливо убежала, воспользовавшись возможностью, которую Константин ей дал…

Правда, когда она зашла в кабинет, встречаясь глазами с Евгением, который, не особо довольно, уставился на ее красные щеки, и посмотрел на улыбающегося Костю, в проеме закрывающейся двери, сложившего руки на груди и облокотившегося на подоконник — у Марины создалось ощущение, что она попала — "из огня, да в полымя".

От немедленных разборок с Женькой, ее спасло только появление эндокринолога. Однако, Марина не обольщалась, прекрасно понимая, что друг просто так не отступит, пытаясь разобраться в том — кто этот мужчина, который привез ее.

Но, в принципе, девушке было уже все равно.

И, потом, нога болела с такой силой, что думать хоть о чем-то еще, сил не оставалось, даже на мыслях о брате, приходилось сосредотачиваться с усилием.

Новости, которые принес Сашкин лечащий врач, и правда, не были добрыми.

Казалось, что не будет конца этому дню в ее жизни.

Анализы брата были… не хорошими. Компенсации, на которую рассчитывали, подбирая в последний раз дозу инсулина — так и не удалось достичь. Уровень глюкозы в крови, не возвращался в границы нормы.

Врач, в очередной раз уговаривал Марину подумать об операции.

И, хоть у девушки, так или иначе, не было, и не будет на нее денег. Как и гарантии, что и пересадка под кожу Саши клеток поджелудочной железы сможет хоть как-то решить их проблему, все равно, согласилась провести подготовительное обследование.

Через десять минут, Павел Николаевич вышел из кабинета, согласовав с девушкой дату начала сдачи анализов.

Марина уткнулась лицом в ладони, тяжело вздыхая. И, вернулась к той же мысли, с которой начала этот день. Она, уже, устала от жизни…

— Марин. — Женька обошел свой стол, облокачиваясь на деревянную поверхность. — Ты чего, Маришка? Не расстраивайся. — Мужчина протянул руку, тормоша ее волосы. — Ты, по крайней мере, не сдаешься, стараешься. Не в пример остальным, в вашей семье.

— Я так устала, Женя. — Не поднимая лица, в свои руки прошептала она. — И, потом, как бы я не боролась, но ведь это все — бесполезно, и я, и ты, это понимаем. У меня, хоть работай я десять дней в неделю — никогда не будет таких денег. А на отца или мать — рассчитывать не приходится. Я так устала…

Мужчина присел на корточки у ее ног, пытаясь заглянуть в глаза девушке.

— Все равно, ты не сдашься, я же точно это знаю, Марин. — Евгений обхватил ее щеки своими руками, заставляя посмотреть на него. Пытаясь внушить чувство уверенности в будущем, которого ей так не хватало. — И потом, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Девушка невесело усмехнулась.

— У тебя, все равно, нет такой суммы, Жень, да и не взяла бы я, отдать-то не смогу. — Марина осторожно отвела его ладони от своих щек, но из рук не отпустила. — Но, спасибо, что ты рядом, Женька.

— Я попробую поставить Сашу на очередь по государственной помощи, Мариш. Может нам удастся впихнуть его туда. Возможно, хоть на часть стоимости операции, денег выделят, а с остальным, придумаем что-то, Маринка.

— Спасибо, Жень. Правда. Я и так, не знаю, что бы делала без тебя, честное слово.

— Не надо глупости говорить, Марин. — Мужчина усмехнулся, не пытаясь забрать свои руки из ее ладошек. — На то и нужны друзья, что бы друг другу помогать, не так ли? Ты меня, сколько раз выручала. Кто с моей мамой сидел, когда я учился, а она после инсульта едва передвигалась? Так что, не надо долги считать. Между нами давно все сочтено, Мариш.

Евгений, все-таки, высвободил одну ладонь, чтобы погладить подругу по щеке. Девушка криво усмехнулась, вздохнув, но, все же, словно бы и невзначай, отвела лицо назад. Она не была уверена, что стоит хоть как-то обнадеживать друга. Все же, не загоралась Марина от его касаний. Что-то было не так в подобных отношениях, пусть и приносило ей душевный комфорт и покой.

Сейчас, ей уже хотелось чего-то большего. Чего-то для себя, а не для кого-то. Даже для Женьки, себя умалять не было моральных сил.

Мужчина заметил этот жест и, определенно, собрался уже комментировать появление Кости на горизонте ее личной жизни, пусть и не знал, и не имел представления ни о чем, но, Марина прервала друга, скривив лицо.

— Женька, дай мне что-то от боли, а? Нет уже сил, терпеть. — Марина сделала жалостливые глаза, зная, что друг не сможет отказать.

Как обычно, этот взгляд сработал.

Усмехнувшись, и щелкнув девушку по носу, Евгений поднялся, направляясь к своему столу, и начал копаться в ящиках.

— Слушай, тебе не стоит пока танцевать, понятно, Мариша? Дай ноге отдохнуть и зажить нормально, пожалей себя. — Женя положил в ее протянутую ладонь, упаковку таблеток, произнося эти слова. — Так, машину ты у нас не водишь, так что, это тебе помешать не должно. Не стоит пользоваться острыми предметами, еще пальцы себе поотрезаешь, это довольно сильный препарат. — Усмехнулся друг.

— Хорошо, учту. — Марина кивнула, и сама, поднимаясь со стула. — А танцы, не могу, Жень, мне деньги нужны. А кроме меня, сейчас занятия проводить некому. — Она вздохнула. — Колька исчез, никому не сказав, куда. И у меня из-за этого, тоже, проблем не мало. — Марина запустила пальцы в волосы, массируя кожу головы.

— Я могу тебе с этим помочь? — Евгений вопросительно посмотрел на девушку.

— Ой, нет, не думаю, Женька. — Рассмеялась Марина, направляясь к выходу. — Тут, я уже сама выкручиваться буду. — Она открыла дверь, сразу же встречаясь глазами с Константином, который разговаривал по телефону, прислонившись к стене и наблюдая за дверьми. Ждал.

Что-то коротко бросив в трубку, мужчина тут же завершил разговор, и, внимательно осмотрев Марину, быстро подошел, предлагая свою руку в качестве опоры.

Она приняла ее, слыша, как недовольно хмыкает Женя, который так и не успел выяснить ничего. Эх, вот точно, еще позвонит, и будет пытать.

— И, все-таки. Не танцуй хоть два дня. — Недовольно проворчал Евгений, впиваясь в нее глазами, так и стоя в проеме двери, опираясь на косяк.

Марина лишь усмехнулась, но ничего не ответила. Друг не дурак, сам поймет, что она все равно сделает по-своему.

Вот только, ее насторожил внимательный, изучающий взгляд Кости, который прислушивался к этим словам. Но, ему-то, какое дело до этого всего?

— Пошли? — Спросил мужчина девушку, крепко сжимая ладонь.

— Пошли, — согласилась Марина. — Только, мне надо найти воды, чтобы таблетки запить. А то нога, уж сильно болит.

— Хорошо. — Кивнул Константин, и обхватил рукой ее плечи, предлагая дополнительную поддержку…, и в то же время, закрывая от наблюдающего Евгения.

Мужчины… что тут скажешь? Усмехнулась девушка, качая головой.

Воду они нашли на первом этаже, и она, не раздумывая, выпила две таблетки, надеясь, что это поможет скорее унять настырную боль в раненной ноге.

Глава 5

Спустя десять минут боль полностью ушла, не оставив и следа в ощущениях Марины.

Более того, ей стало так хорошо, как не было уже довольно давно. Появилась какая-то легкость, о которой девушка давным-давно позабыла. Та, которая раньше заставляла ее летать на паркете, и верить в то, что ей все под силу.

О, нет, она не забыла о том, что дома ее ждет больной брат, и мать, оторванная от жизни. Помнила, что вот этот мужчина, который сейчас сидит за рулем своей, очень недешевой машины, и лукаво улыбается ей, что-то рассказывая, ожидая, когда рассосется пробка на выезде с парковки — в любой момент может выставить на улицу и их танцевальную школу и саму Марину. А, ведь если подумать, то эта машина, стоит, наверное, столько, сколько и операция, которая могла бы и продлить, и улучшить Сашкину жизнь…

Но, пусть и понимала Марина все это, такие мысли как-то, отодвинулись, для на нее, назад, куда-то, за неясно как возникшую в разуме, прозрачную, но глухую преграду.

И девушке, просто, было очень легко и хорошо. Оттого, наверное, она так искренне и весело рассмеялась на какую-то шутку Кости, призванную отвлечь ее от боли.

Наверное, было что-то не так с ее поведением.

Уж очень удивленно и внимательно стал рассматривать Марину Константин. И, наконец, словно так и не уверенный в собственных заключениях, он съехал с дороги на обочину, паркуясь. А потом, повернулся к девушке, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Марин, — обратился мужчина к девушке, чуть склонив голову к плечу. — Ты как себя чувствуешь?

— Великолепно. — Абсолютно честно ответила девушка, не имея сил отвести глаза от него, наблюдая за тем, как скользит прядка темных волос, наискось падая на его глаза, от этого, легкого наклона головы. — Просто восхитительно. — Будто не уверенная, что он понял с первого раза, повторила она, едва сдерживая веселый смех.

— Так. — Костя, обхватил ее подбородок пальцами, еще пристальней вглядываясь в глаза, и чуть повернул лицо девушки, так, чтоб больше света этого пасмурного осеннего дня попадало на Марину. Его лицо было… недовольным. — Что это, мать твою, были за таблетки?! Ты мне можешь сказать?

Она весело рассмеялась его экспрессии и волнению. Ну и зачем так переживать, спрашивается? Тем более, когда от его, таких красивых и теплых пальцев, по всему телу Марины начал распространять жар, смешанный с возбужденной дрожью.

И, вообще, очень хотелось протянуть пальцы, и отбросить эту, такую манящую, прядку, с его лба, параллельно выясняя, такие ли его волосы мягкие, какими кажутся, или же, жесткие, как и напористый характер этого мужчины, пусть он так старательно и пытается это скрывать.

— Не имею представления. — Пожала плечами Марина, решив не отказывать себе в возникшем желании, и протянула руку, все же, отводя волосы Кости с глаз, мягким движением, чуть задевая кожу лица. Это было восхитительное ощущение, которое, вовсе, не хотелось прекращать. — Мне Женька дал. Сказал, что боль пройдет, а машину водить нельзя. — Она улыбнулась, так и не отводя свою руку от его волос, с удовольствием погружая пальцы полностью в темные пряди мужчины.

Что-то изменилось в его, карих, с темно-зеленым ободком, глазах. Они, словно бы, стали темнее, глубже. И в этой их глубине… появилась… желание, возможно?

Такая мысль не испугала, а даже, наоборот, еще больше раззадорила Марину, заставляя ее дыхание становиться более частым и прерывистым.

И, пусть она старалась удержать его, прикусывая губы, выходило у девушки не очень удачно. В тишине машины, сбившийся глубокий вдох Марины, был прекрасно слышен.

— Черт возьми! — Выругался Костя, перехватывая ее руку, и крепко сжимая. А потом, и сам глубоко вздохнул, пытаясь отвести глаза.

Впрочем, ему это удалось не лучше, чем Марине справиться с собой. Мужчина так и продолжал смотреть ей в глаза, чуть скользя своим пальцем по внутренней поверхности запястья девушки, словно и не замечал этого.

— Так. — Попытался он взять себя в руки. — А ты дозу не перепутала?

— Не знаю. — Все так же беззаботно ответила она, даже не пытаясь забраться свою ладонь. — Главное, что нога болеть перестала. — И, даже себе не имея возможности объяснить, зачем она это делает, девушка наклонилась и легко поцеловала Константина в губы.

Мужчина только секунду был растерян.

А потом, он резко перехватил инициативу в свои руки, наклоняясь, и обхватывая лицо Марины своими руками, скользя своими губами по ее.

Лаская, дразня, и ничуть не скрывая, что хочет большего. Надавливая на ее рот, требуя, чтобы она ему подчинилась. Вызывая этой напористой лаской, тихий стон капитуляции. Девушка была вовсе не против подчиниться этому мужчине, и требованию его губ и тела.

И, все же, Костя смог отстраниться, упираясь своим лбом в ее.

— Марина. — Мужчина тяжело дышал, будто пробежал не один километр.

О, и девушка великолепно понимала его, сама испытывая недостаток кислорода от возбуждения. И, ей вовсе не нравилось, что он перестал целовать ее. Марина вновь потянулась за его губами.

— Эй, — Костя с улыбкой, попытался остановить губы девушки.

Однако, бой был неравным, пусть мужчина и быстро отстранился.

— Ты не подумай, что я против. Черт! Да я, только за. Я безумно хочу тебя последние три дня, что тут скрывать. — Константин удерживал улыбающееся лицо Марины, обхватив его раскрытыми ладонями, позволяя ей наслаждаться таким горячим прикосновением, давая почувствовать, как стучит его пульс, в диком возбуждении. И она искренне упивалась этим ощущением. — Но, не думаю, что сейчас, лучший вариант, Марина. Ты, потом, убьешь меня. И будешь, совершенно права. Потому что, это не ты решаешь, а таблетки, которые подавили в твоем мозге всякие здравые идеи.

Девушка рассмеялась, не в силах сдержать своего веселья.

— Бред. — Она чуть повернула лицо, целуя его ладонь. — Я хотела тебя и утром, и днем, когда не пила никаких таблеток. — Искренне призналась Марина, совершенно не задумываясь о том, а стоит ли быть настолько уж честной.

Не вспоминая, что еще несколько часов назад, вовсе не собиралась тешить самолюбие и самоуверенность этого мужчины подобным признанием.

— Марина, — Костя улыбнулся, и эта улыбка, просто лучилась довольством. — И все же, не думаю, что сейчас, ты способна трезво размышлять. — Попытался, в очередной раз, образумить ее мужчина. — Помнишь, ты не склонна к импульсивным поступкам? — Чуть приподнимая бровь, с иронией, напомнил Константин ее собственные слова.

— К черту трезвость! — Махнула рукой она, приближая свое лицо к его. — Я буду импульсивной и безрассудной. Я слишком устала отстранять себя от жизни, запрещая себе то, что хочу. — С этими словами, Марина настойчиво поцеловала его губы.

Мужчина сдался.

Пусть, и пытался не допустить развитие событий дальше поцелуя, это было весьма проблематично, с того момента, когда ее ладошки, наконец-то, забрались в ворот его рубашки, скользя по коже, дразня и зажигая его бешеным желанием.

Марина целовала Костино лицо, покусывая кожу, спускаясь губами на шею.

Но, Костя не дал долго вести ей в этой игре, обхватывая затылок Марины пальцами, собирая ее волосы в узел, и чуть отводя лицо девушки назад, чтобы и самому иметь возможность беспрепятственно целовать ее скулы и шею, щекоча, влажную от его губ кожу, своим дыханием.

Вполне вероятно, что если бы, не сигналы проезжающей мимо машины, он взял бы ее прямо здесь, почти не имея сил отказаться от того, что Марина столь охотно Косте предлагала.

Но, пронзительный звук немного привел его в чувство, заставляя, с проклятиями, отстраниться от девушки.

— Мы должны остановиться, Марин, пока не сделали то, о чем ты, потом, без всякого сомнения, будешь жалеть. — Настойчиво глядя ей в глаза, и удерживая ее губы на небольшом расстоянии от своей кожи, в последний раз, неясно, ее или себя, попытался убедить мужчина. И не смог удержать тихого проклятия-стона, когда смотрел, как ее язычок увлажняет полураскрытые, припухшие от его поцелуев, губы. — Твою мать, а! — Выругался Константин. — Что же ты со мной делаешь, Марина?

— Лично у меня, нет никакого желания останавливаться. — Хрипло и соблазнительно прошептала девушка, явно не желая, чтобы между ними было это расстояние.

И Костя сдался, убежденный ее и своим желанием, резко трогая машину с места. Определенно, уже не собираясь позволить ей от него убежать, просто наплевав на то, что она будет думать об этом завтра.

В конце концов, он именно этого и хотел, не так ли? Пусть и более осознанного решения от нее, но… трудно было предположить, что Марина хоть что-то не понимает.

И потом, Костя долго пытался ее отговорить.

Значит, она и правда хочет этого не меньше, чем он сам.

Так в чем проблема, собственно говоря?

И, мужчина прекрасно справился с убеждением себя, уж очень быстро добираясь до своего дома. Это было так просто, при том, что руки Марины всю дорогу, не отпускали его, так и потерявшись в темных прядях, лаская шею Кости, а ее губы, так часто касались его щеки и губ, что делали весьма сложным и опасным процесс управления машиной.

Однако, Костя не хотел бы, чтобы она, вот это, прекратила.

До его кровати они добрались лишь очень-очень поздно ночью.

О, у Кости с самого начала не было сомнений в страстности Марины.

Он был уверен в том, что эта девушка загорится огнем, как только увидел ее первый танец. Невозможно так танцевать, полностью не отдаваясь чувствам и страсти.

И, она оправдала самые смелые его надежды и ожидания.

Константина заводило и возбуждало понимание того, что и Марина хотела его с самой первой встречи.

Мужчина помнил, как, уже тогда, при первом разговоре, не мог избавиться от мысленных видений этой женщины в своей спальне, с кожей, блестящей влагой не после тренировок, а после его страсти.

И вот сейчас — он осуществил это свое…, и ее, вообще-то, желание.

За все свои тридцать два года, даже в пору гормонального безумия юности, Костя никогда не целовал девчонок в лифте. Он гордился тем, что всегда мог себя сдержать. В конце концов, на то он и мужчина.

Однако, Марина просто посмеялась над его сдержанностью, и Константин не смог удержаться от того, чтобы, едва захлопнув кодовую дверь подъезда своего дома, не начать ее целовать, все больше и больше забывая о какой-то там, глупой, и никому не нужной сдержанности.

Черт! Как же эта девушка возбуждала его!

Не удивительно, что последние три дня, он совершенно не мог работать.

Ее губы его опьяняли, заставляя терять всякое понятие основ и норм морали общественного поведения.

Живи мужчина не на шестом, а на пятнадцатом этаже — они бы начали еще в лифте, теперь он на сто процентов был уверен в этом.

И, хоть и понимал Константин, что в таком, уж очень раскованном и свободном поведении Марины, были виноваты таблетки, которые, очевидно, подавляли не только боль, но и всякие ограничения совести и разума — его это, отчего-то, совсем не останавливало. Как и мысли о том, что же будет завтра, когда Марина придет в себя…

Собственно говоря, в его голове, и мыслей-то, почти не осталось. Кроме, довольно разнообразного, но узконаправленного спектра желаний того, что он хочет, именно сейчас, в эту же секунду, с нею сделать.

Его губы уже давно отпустили ее рот, позволяя ей тихо стонать, когда он напористо целовал ее шею и ключицу, просто не имея возможности делать это медленно и нежно… возможно, потом… пока же, его трясло от дикого возбуждения и желания ее тела.

Честно говоря, будь у мужчины еще хоть капля разума, и тогда, он не смог бы припомнить, чтобы его, хоть раз в жизни, вот так возбуждала женщина.

Руки Константина давно уже скользили по ее груди, лаская, дразня, чуть сдавливая. Заставляя Марину стонать.

И когда он услышал эти звуки, мужчина не удержался от того, чтобы, вновь, накрыть губы девушки своими.

Он хотел, чтобы она стонала в его рот, чтобы он пил эти звуки.

А, когда так и произошло, ему показалось, что у него просто исчезает всякий здравый смысл, который, каким-то чудом, еще оставался, не смотря на это все.

Костя позволил своей руке оказаться под ее футболкой, пробегая пальцами по кружеву белья, ощущая, как сжимается от этой ласки сосок Марины, и вызывая этим касанием, новый стон.

Черт!

Это начинало напоминать какое-то одержимое сумасшествие, но… кого, дьявол все забери, это тут волновало?!

Не его, так точно. Да и не Марину, однозначно…

И, тем не менее, он помнил о том, что ей может быть больно, а потому, просто подхватил девушку на руки, желая прижать ее тело еще ближе к своему, желая держать Марину, считая необходимым дать и ей почувствовать, с какой силой он хочет ее.

И, его напряженная и возбужденная плоть, вжатая в мягкое тело, не могла бы ввести в Марину в заблуждение о силе его желания к ней.

Девушка, не собиралась просто так позволять ему помыкать собою.

А потому, ее ноги обхватили его талию, располагаясь уж очень подходяще…, пока она, оказавшись немного выше в его руках, с наслаждением перебирала волосы Кости, так и не отпуская губы мужчины.

Твою мать!

Он готов был погрузиться в нее прямо тут! Кто тут упоминал о гордости своей сдержанностью?! Однозначно, эти слова не были про него… Не с ней, по крайней мере…

И в этот момент лифт поднялся на нужный этаж…

Константин искренне поблагодарил Бога за то, что уже давно выкупил на своем этаже все квартиры, превращая в одно жилое помещение. Это, почти, гарантировало то, что никто не наткнется на них в таком… взбудораженном состоянии.

Но, и выходя из лифта, рискуя натолкнуться на соседей с других этажей, он не пожелал ставить ее на пол. Ему слишком нравилось ощущение, не очень и большой, тяжести тела этой девушки на нем.

Слишком нравилось…, чтобы позволить этому прекратиться.

Марина рассмеялась ему в губы, когда он вынес ее из лифта, придерживая одной рукой, все в том же положении, другой, под ее бедром, пытаясь достать ключи в кармане.

Это было… сложно.

Но, черт возьми, на такие трудности, мужчина не собирался жаловаться!

— Может, тебе стоит меня отпустить? — Лукаво прошептала она, дразня этим вопросом его рот.

— И не надейся, девочка. — Мужчина обхватил ее затылок второй ладонью, не сильно нажимая, боясь причинить боль зажатыми в ней ключами. Но, и не давая Марине отвести лицо. — Я давал тебе шанс. Ты — отказалась. Поздно. — И он, сильно и жестко вдавил свои губы в ее рот, показывая, что именно он был, и остается тем, кто решает.

— Командир. — Едва перевела дыхание Марина, почти не в силах уже и сама, оторваться от его губ.

— Разве, не это тебя во мне привлекает? — Самоуверенно поднял мужчина бровь, наконец-то, защелкивая замок на двери за ними…

Теперь, совершенно точно, уже ничто не сможет их прервать.

Константин просто не позволит подобному случиться.

— Мне трудно выделить что-то одно, что привлекало бы сильнее, чем весь ты в целом. — С насмешливой улыбкой, ничуть не стесняясь открыто это признавать, прошептала Марина, медленно и плавно соскальзывая по его телу вниз, опускаясь на пол, не оставляя двузначных толкований в своей, чуть более продолжительной ласке, своим телом, его паха…

Мать твою!

Костя резко выдохнул, крепко хватая уже начавшую отворачиваться от него Марину, и резко притягивая к себе, прижимаясь к ее ягодицам своим возбуждением, погружая свое лицо в ее, дурманящие его своим запахом, волосы.

Может, ему стоит позвонить тому Женьке и искренне поблагодарить за таблетки?

Хотя, навряд ли тот мужчина оценит подобную благодарность…

Он хмыкнул ей в волосы, крепко удерживая Марину, не давая ей отступить и на шаг, недвусмысленно намекая на свое желание, мягко скользя по ее телу.

Еще сильнее возбуждаясь, слыша, как сбивается и удлиняется вздох девушки…

Константин, честное слово, планировал сразу же увлечь ее к кровати.

Но, возбуждение, ударившее в его голову, и заменившее всякий мозг, просто не позволяло действовать разумно и здраво.

Он дернул ручку первой попавшейся двери, оказавшись в собственном кабинете, увлекая за собой и, чуть протяжно от его, вжатого в ее, тела, стонущую Марину.

— Черт! — Выругался сквозь зубы мужчина, понимая, что ошибся комнатой.

И, собрался выйти, но его остановила Марина.

— Я не хочу уже никуда уходить, — прошептала девушка в его шею, запрокидывая голову, и еще теснее прижимаясь к его паху своей попкой. — Меня и тут все устраивает.

Она резко повернулась в его руках, и начала горячо целовать Константина, расстегивая его рубашку, почти отрывая, мешающие ей пуговицы.

Дьявол!

О, он с не меньшей силой хотел ее.

И самому Косте, уже было полностью безразлично, где именно, он, наконец-то, сможет погрузиться в ее тело.

Его ладони, так и не покинувшие пристанище горячей кожи девушки, скользнули вверх, снимая ее футболку, оставляя, пока…, только белье.

Он не собирался больше сдерживаться, наклоняясь, и накрывая вершину груди Марины горячими и влажными от ее поцелуев, губами, засасывая и мучая уже давно напряженный сосок через серебристое кружево.

Девушка застонала в полный голос, сильнее прижимаясь к его, ее стараниями, обнаженной груди, так и не освобождая свои пальцы из плена темных прядей, склоненной к ее грудям, головы мужчины.

Он хотел большего….

Он умирал от желания этого.

Она, похоже, ничуть не уступала мужчине в жажде их объединения.

Однако, девушка выскользнула из объятий Кости, когда его пальцы отпустили ее, расстегивая защелку бюстгальтера.

Все с той же лукавой усмешкой, Марина полуобернулась к столу, стоящему посреди кабинета, показывая мужчине завораживающую картину абриса профиля своего тела, с густыми ресницами, припухшими губами на порозовевшем лице, и напряженными сосками на полной груди, которыми он так хотел в этот момент, наполнить свои ладони…

Костя тихо застонал, понимая, что у него просто, "срывает крышу" от этой девушки.

Боже!! Как же она его заводила!! Настолько, что желание, почти переходило в мучение…

Он потянулся к ней, чтобы вновь вернуть в свои руки, но Марина, лишь рассмеявшись, нахально смахнула на пол все документы, которые укрывали его рабочий стол.

И, отчего-то, в этот момент, его совершенно не волновало, что на полу валялись контракты и договора на многомиллионные сделки.

Ничто и никто в целом мире, сейчас, было бы не в состоянии отвлечь мужчину от этой девушки.

А она, глядя своими серо-голубыми глазами в его, с вызовом, изогнулась, снимая остатки своей одежды, и уселась обнаженной на край деревянной столешницы, сводя колени, лишь маня мужчину обещанием…

Нахально поднимая бровь и не скрывая усмешки…

— Твою мать! — Хрипло выругался Костя в полный голос, уже через секунду оказываясь возле нее, опираясь в стол руками по бокам от Марины, с силой целуя.

Она была только «за».

И, пока мужчина терзал своим напором губы девушки, Марина настойчиво пыталась избавить его от брюк. Правда, похоже, что и ее желание захватило с не меньшей силой, и застежка ремня, никак не поддавалась дрожащим девичьим пальцам.

С усмешкой, не отпуская ее губ, Костя опустил свою ладонь, накрывая руки Марины, помогая девушке справиться со столь, как оказалось, нелегким, делом.

Однако, и расстегнув ремень, Константин не отпустил ладошку девушки. Он хотел, чтобы эти пальцы обхватили его напряженную эрекцию. Казалось, душу готов был заложить за это ощущение…

Но, добившись своего, ощутив горячее давление изящных и тонких пальцев, Костя сильно засомневался в том, что стоило это делать.

Он, вполне вероятно, смог бы кончить уже от этого одного, что, вполне определенно, не собирался делать.

А потому, мужчина, хрипло выдохнул проклятья ей в рот, резко отводя ее кисть назад, запирая девушку в плену своего тела, ограничивая ее собой, своими руками.

Марина же, лишь подалась Косте навстречу.

Черт!

Он был уверен, что она уже вполне готова для него. Скольжение ее влажной и обжигающей плоти о самую выступающую точку его тела, не оставляло никаких сомнений.

И Костя решил отложить на потом, все остальное. Целый мир, если подумать, посылая к черту, наконец-то, позволяя себе погрузиться в ее горячее и жаждущее этого движения, лоно…

Они застонали в унисон, глотая страсть и удовольствие друг друга, от этого, до боли пронзительного наслаждения, первого движения. Так и не отпуская губ друг друга.

Потом, было сложно помнить уже хоть о чем-то.

Для Кости не осталось ничего, кроме Марины, кроме ее тела, распростертого на темно-вишневом дереве стола, которое он ласкал, не желая отрываться ни на секунду, кроме их резких, ненасытных и забирающих у обоих, душу, движений.

Он не видел и не слышал ничего, кроме удовольствия в глазах и на лице Марины, кроме ее, горловых, приглушенных его губами, его кожей, его телом, криков.

И, что было самым невероятным для него, он просто и не нуждался более ни в чем, с хриплым стоном, накрывая собой ее истомленное тело, впервые в жизни, именно взрываясь в оргазме такой силы…

Глава 6

Марине было так тепло и хорошо, что просыпаться совершенно не хотелось.

Но, что-то беспокоило девушку, вырывая из тягуче-сладкого плена дремоты.

Что-то нарушало ее спокойный сон, противной тревогой будя Марину.

Словно крича, требуя, что уже пора вставать…

Возможно — тишина?

Уж очень тихо было, совсем не слышно, как собирается в школу Сашка, и как мама гремит посудой на кухне, пытаясь приготовить «достойный» завтрак для семьи.

Или, быть может, причина была в странном и непривычном глубоком дыхании у ее уха? Которое щекотало кожу Марины, даже в полудреме, вызывая приятную дрожь и истому в теле…

Черт!

Девушка резко подскочила, опустошенно оглядываясь по сторонам.

Она сидела на огромной кровати, посреди незнакомой комнаты, а рядом с ней, все еще обхватывая ее бедра своей рукой и ногой, спал Костя.

Твою мать!

Похоже, она уже нахваталась от него дурных привычек. И это… после трех дней знакомства… и одной ночи…

Мама дорогая! Что же она творила вчера? Кем он теперь будет ее считать?!

Да, она сама себя, шлюхой считала!

Ой, мамочки!

И кстати, к вопросу о маме…

Девушка застонала, уткнувшись лицом в раскрытые ладони.

— Что такое? Нога сильно болит? — Хриплый голос Кости заставил Марину встрепенуться. Она посмотрела на него, ощущая, как заливает лицо краска, при воспоминании о том, что она творила с этим, очень мало знакомым, в принципе, мужчиной.

Черт!

— Нет. — Едва слышно прошептала девушка, качая головой. Понимая, что никакими усилиями ей не удается удержать глаза на уровне его сонного лица.

Непослушные очи, так и норовили, спуститься ниже, чтобы еще раз посмотреть на его обнаженное тело, которое, лишь от уровня середины бедер, прикрывало покрывало.

Мамочки! Какой же он… Не удивительно, что она вчера не смогла устоять такому соблазну…

Тем более, что если все то, что она помнило было правдой…

Ой-йо…

К вопросу о воспоминаниях…

— Скажи мне, что я не звонила вчера домой. — Почти жалостливо попросила Марина, героически пытаясь поднять глаза на его волосы.

— Нет. Ты — не звонила. — Покачал головой Костя, с ленивой усмешкой, многозначительно осматривая ее, с явным намеком, что он совсем не против повторить то, что было ночью.

Марина облегченно вздохнула, радуясь, что ошиблась, и резко дернула покрывало, подтягивая его вверх, пытаясь закрыться от этого, изучающего взгляда карих глаз, которые ее соблазняли одним намеком на возможный вариант событий…

— Слава Богу! — Прошептала она.

— Это тебе звонили. — Тут же разбил Костя, воспрянувшую, было, надежду.

— О, черт! — Марина с досадой хлопнула ладонью по кровати, с ужасом вспоминая, что именно наговорила матери, когда та позвонила ей ночью, с претензией выясняя, где носит непутевую дочь. — О…, твою мать! — Девушка вскочила с кровати, заворачиваясь в простынь, и начала раздраженно метаться по комнате, в попытке успокоиться, найти хоть какую-то деталь своей одежды…., и, желательно, научиться не замечать вот этого, обнаженного мужчину, который, ничуть не стесняясь, лежал на кровати абсолютно без ничего, с интересом наблюдая за ее метаниями.

— Да, что-то в этом духе, ты ей и говорила, как я понял. — Все с той же усмешкой, чуть растягивая слова, проговорил мужчина, вдребезги разбивая ее старания не замечать его.

А потом, просто встал, и подошел к Марине, обнимая ее, не замечая попыток девушки увернуться, и поднял пальцами ее подбородок, внимательно заглядывая в глаза.

— Ты почему нервничаешь, Марина? — С усмешкой спросил Константин. — Тебе что-то не понравилось?

Она не знала, что ему сказать.

Честное слово.

Девушку раздирали весьма противоречивые чувства.

Не понравилось?

Если бы.

Да у нее в жизни не было такого секса. Ни единого разу.

Но, это не означало, что она не была в ярости на него, за то, что Костя не сильно и сопротивлялся, когда ее — разум покинул окончательно.

— Твою мать! — В который раз за это утро, пробормотала Марина, все же вырываясь из его объятий.

— Это моя фраза, между прочим. — Насмешливо приподнял бровь Константин, наблюдая за ее, возобновившимися, хождениями по комнате. — Но я не против, чтобы ты ее позаимствовала. — Хмыкнул он.

— Ты не против?! — Марина не хотела визжать. Честно, не хотела. Но это… это, уже всякие рамки переходило. — Ты должен был быть против! — Закричала девушка на самоуверенно улыбающегося мужчину. — Ты должен был сказать нет! И отвезти меня домой! Черт!

— Я предлагал — ты не захотела. — Ее упреки, ни капли, не смутили Константина.

— Не захотела?! А ты не видел, что я не могла трезво размышлять?! — Еще сильнее взвилась Марина, готовая обвинять кого угодно, лишь бы не вспоминать, что сама виновата в том, что натворила. Лишь бы забыть о том, как стыдно было ей сейчас.

— Трезво? — Мужчина притворно задумался на секунду. — Припоминаю что-то, типа, "к черту трезвость!". — Процитировал он Марину, вновь приближаясь к девушке. — Да в чем проблема, Марин?! — Не прекращая улыбаться, спросил Костя, становясь впритык к девушке, заставляя ее напрягаться, ощущая его запах и тепло. Это были весьма опасные воспоминания, особенно, после этой ночи…

— В чем проблема?! — Марина тяжело вздохнула, отступая на шаг. Костя сделал этот шаг за нею. — В том, что я себя чувствую шлюхой, вот в чем! И, вообще, прикройся, чем-нибудь, сделай милость! — Стараясь не дать остыть костру праведного гнева, возмутилась девушка.

— Не одолжишь одеяло? — Притягивая Марину ближе, опаляя ее кожу своим горячим дыханием, с усмешкой прошептал мужчина. — Больше тут прикрыться нечем. И, выкинь глупости из головы. Ты не шлюха. Ты очень красивая и страстная женщина, Марина. И нет ничего дурного в том, что между нами было.

— Ох, а что бы еще ты мог сказать?! — Девушка поднырнула под его руку, которую он настойчиво пытался погрузить в ее растрепанные волосы, и обошла Константина, вперивая взгляд в окно, чтобы, даже видом обнаженной спины этого мужчины, не искушать себя лишний раз. — В том, что ты доволен, я не сомневаюсь. — Раздраженно хмыкнула Марина.

— Ты, насколько я помню, тоже была довольной. — Не переставая улыбаться, приподнял бровь Костя, следя за ее ухищрениями.

— Это БЫЛА НЕ Я!! — Почти закричала девушка. — ЭТО БЫЛИ ТАБЛЕТКИ!

Кажется, такая реакция, не очень удивила Костю. Возможно, он даже предвидел ее. А потому, мужчина лишь спокойно улыбнулся.

— Серьезно, ну чего ты напрягаешься, Мариша? — Он смотрел на нее с явным недоумением. — Ничего плохого мы с тобой не сделали. Ты взрослый человек, я взрослый человек, никто из нас никому ничем не обязан. Оба получили удовольствие. — Константин с напором посмотрел на нее. — И не надо мне рассказывать про таблетки. Скажешь, что это они тебя заставали хотеть меня?

Вот черт!

Ей захотелось его ударить!!

Хотя бы, чтобы стереть эту усмешку.

Жалко, весовые категории не совпадали.

— Как у тебя все просто и легко! — Возмущенно взмахнув рукой, все-таки, повернулась к нему лицом Марина, тут же пожалев об этом. — Я не веду себя так, понимаешь?! Я не ищу себе приключений на ночь! Не вступаю в бесперспективные отношения!! Черт! — Она прижала ладонь ко лбу, пытаясь привести мысли в порядок. — Я, вообще, в отношения не вступаю. Мне других проблем хватает. — Без прежней экспрессии закончила она, опускаясь на пол, и понимая, что переусердствовала с нагрузкой на раненую ногу. И та, уже начинала напоминать хозяйке об этом, отзываясь болью.

— Так, может, в этом все и дело? — Спокойно выслушав ее, спросил Костя. — Может именно таких отношений тебе и не хватает? — Мужчина с намеком смотрел на нее.

— Какой ты проницательный! — Марина ехидно посмотрела на мужчину. — Нет, ну правда! И как я сама не поняла, что именно случайного секса мне и не хватает для полного счастья?! — Девушка была возмущена.

Но, на Костю это, кажется, не произвело особого впечатления.

— А я и не говорю о случайном сексе, Мариш. — Он усмехнулся. — И потом, вчера, ты совершенно определенно, была счастливой. Так что, не настолько уж я не прав, как ты пытаешься нас обоих убедить. — Самодовольно улыбнулся мужчина.

— Иди к черту! — Ей очень хотелось в него чем-нибудь запустить.

Просто, чтоб не умничал, и не напоминал ежеминутно о том, что она очень хотела сейчас забыть…

Только, от каждого его намека или ухмылки, картинки прошедшей ночи, просто вспыхивали перед глазами, заставляя ее все больше краснеть, и ощущать, что она, черт ее побери, совсем не против такого повторения…

Ну, уж нет!

Не на ту напали!

Решительно подтянув одеяло выше, и очень стараясь удерживать взгляд на уровне его груди, хоть это и было трудно, учитывая, что Марина продолжала сидеть на полу, девушка вздохнула.

— Ты мне можешь, хоть предположительно, сказать, где моя одежда? — Недовольно кривясь, спросила она у Константина.

— Очевидно, там же, где и моя. — Не переставая улыбаться, ответил мужчина.

Нет, ну как можно быть таким веселым?! Хотя, ему-то, о чем грустить? Он получил, что хотел, что же, плакать теперь Косте, что ли?

Это Марина сваляла дурака, так легко сдавшись. А он…, он наслаждается жизнью.

Видя, что девушка не разделяет его оптимизма, мужчина подошел к ней, протягивая руку, чтобы помочь подняться.

— Пошли, будем нашу пропажу искать. Заодно, и кофе попьем. Может, это тебе настроение поднимет. — По крайней мере, он пытался стереть с лица эту самодовольную ухмылку.

Хотя, или не очень старался, или уж больно он довольный был — но у него не то, чтоб выходило.

Однако, самой, Марине было бы трудно встать.

Уж очень нога разболелась. А, пить таблетки… как-то не соблазняло теперь…

Ну да, куда уж таблеткам, до вот такого, ходячего и живого соблазна, который, с ухмылкой стоял перед ней!

— Ладно, пошли. — Покорно согласилась Марина, принимая предложенную помощь. Понимая, что имеет не особый выбор, если хочет хоть какую-то гордость сохранить в такой ситуации. Да и чего уже, из себя, непонятно что, строить? Она прекрасно помнила, как все происходило. И ее вина, несмотря на таблетки, была вполне ощутимой долей. — Но, даже и не думай, что я согласна с твоим, дурацким мнением. — Все же, уточнила девушка.

— Мы это еще обсудим, Марина. — Костя не отпустил ее руку, когда она встала.

И, даже, не смотря на явное и выраженное сопротивление, обнял ее за талию, нахально стягивая покрывало. Забавляясь, наблюдая за тем, как она пытается его удержать, и одновременно пихает мужчину в бок локтем, с осторожностью ступая, чуть прихрамывая.

Ему просто хотелось развеять ее. Поднять Марине настроение. Потому что, у самого Кости, настрой зашкаливал за отметку «эйфории».

А оттого, хотелось, чтобы и девушка, которая была причиной такого настроения, не забивала себе голову всякими глупостями.

Тем более, что он совершенно точно знал, что ей вчера было очень хорошо.

В конце концов, Марина сама ему об этом говорила.

— Девушки, дорогие мои, ну мы же танцуем «Ча-ча-ча», а не медленный вальс. — Марина хлопнула в ладоши, пытаясь взбодрить своих учениц. Но, это не очень помогало, почему-то.

Наверное, день сегодня был такой.

Ни у кого не было желания активно передвигаться по затертому паркету.

Черт!

Ну, вот понятно, она. В конце концов, нога болела ужасно. Прав был Женька — девушке не стоило танцевать…, но, что ей оставалось делать, спрашивается?

А таблетки…

Таблетки она, по очевидным причинам, пить не решилась.

Хватит с нее и одной проверки. Уж лучше, перетерпит как-нибудь.

И так, пришлось идти в аптеку, и пить другие пилюли, рьяно молясь при этом, чтоб пронесло…

Ладно, у нее мозги не работали, но он-то, куда смотрел??

Вот так и надейся на мужчин в этом деле.

Все равно подведут, черт возьми!

Но этим-то, что мешает танцевать, скажите пожалуйста?

— Хорошо. Давайте так. — Марина остановила музыку, и обвела взглядом своих учениц. — Пять минут перерыва — а потом перейдем к более медленным танцам. Зачем нам насиловать себя, коль настроения нет? Согласны?

Все охотно согласились, тут же разбредаясь по залу.

Марина так и осталась стоять у зеркал, опираясь на поручень.

Она очень старалась дать отдохнуть ноге и…, не думать о Косте.

Однако, по вполне понятным и объяснимым причинам, ни то, ни другое у девушки не выходило.

Она не привыкла вот так поступать.

Не привыкла с кем-то заниматься сексом, не имея никаких привязанностей и отношений. Наверное, потому у нее и опыт был не очень уж и богат.

Два романа за двадцать пять лет.

Ну, не влюбчивая была Марина, что уж тут сказать?

И, как ни обидно было некоторым, среди двух ее парней, не было тех, кому больше всего хотелось.

Но, девушка не могла мешать дружбу с такими отношениями.

Никак не воспринимала она своих друзей, как кандидатов в парни.

Хотя, ее мать…, о которой сейчас, так же, лучше не вспоминать, так уговаривала Марину построить серьезные отношения с Евгением.

Этот надежный молодой человек, как считала женщина, был именно тем, кто великолепно подошел бы ее дочери. Что не могло не радовать самого мужчину, который все еще не терял надежду.

Колька, был шалопаем, всегда. А потому, иначе как партер по танцам, получивший такой статус с самого их детства, матерью Марины не рассматривался.

И где, кстати, он, все-таки, пропадает?!

О, и чего ей теперь ждать?!

Марину пугала мысль, которая совсем недавно посетила ее, что Костя может решить, что она, через его постель, решила утвердить положение школы в ДК…

Не то, чтобы он давал ей повод подобное подумать, но…

Тем более, что это было совсем не так!

Девушка вздохнула.

Да, сегодняшний день ее не радовал.

Хлопнув в ладоши в очередной раз, она собрала своих «девушек», и они начали отрабатывать именно тот медленный вальс, сравнением с которым она и пыталась их оживить.

Тренировка, вопреки ожиданиям, не подняла ее настроения.

А при мысли о том, что скоро ей надо возвращаться домой, к молчаливой, и глядящей на нее с немым укором, матери — тоска охватывала с неимоверной силой…

Эх, нельзя сказать, что Марина в чем-то соврала, когда ночью отвечала матери…

Нет, просто высказала все, что давно накипело, и в этом, теряя ограничения и всякую меру.

Однако, как и следовало ожидать, родительница ее не поняла. И, более того, посчитала такое поведение жестоким, хамским и неоправданным.

А, зная свою мать, девушка была уверена, что дуться она на нее будет еще около месяца…

Замечательная перспектива.

И все это, из-за одной ночи…

Стоило ли она того?!

И, прикусив губы, чувствуя, как заливает ее щеки румянец — Марина, с испугом понимала, что почти готова ответить "да, стоило"…

Какого черта, спрашивается, она собралась так отвечать даже сама себе?!

Марина очень старалась сосредоточиться на тренировке, но, выходило не то, чтоб удачно. Так что, было даже неплохо, что ее ученицам, сегодня, как и ей самой, было не до того.

Девушка была растеряна, и просто не знала, не была уверена в том, как себя дальше вести с Костей.

Притвориться, что ничего не было — глупо. Как тут такое забудешь, коли, по пять раз за минуту, его руки и губы на своем теле вспоминаешь?

Но, с другой стороны… а как иначе поступить?

Тем более, после того, как Марина убежала утром…

Ну, не то, чтоб совсем…, но настойчиво отказалась от того, чтобы Костя ее домой отвез.

Этого только, ей не хватало для полного счастья. Явить Константина, пред ясны очи своей, без сомнения злой, матери.

Да и, в аптеку надо было срочно бежать…, а с ним, такое, даже при том, что именно мужчина и был причиной… как-то, ни покупать, ни обсуждать — не хотелось.

А Константин, был вынужден согласиться, пусть и спорил с ней почти двадцать минут.

Но, в конце концов, решил не настаивать… Это он так сказал…

Ха-ха, а эти двадцать минут, он что, интересно, делал?

Командир.

И захочешь, не подберешь лучшего слова, чтоб его описать.

Все хочет, чтоб по его было.

Ей такое «счастье» в жизни — не было надо.

Марина, совершенно точно знала, что у нее не будет никаких отношений с ним, ни свободных, ни еще каких-либо.

Вот только…

Черт его побери!

Но какой же была ночь…, мамочки!

Как она теперь, вообще, на других смотреть будет?!

Может, это ей раньше, просто не везло с партнерами?

Девушка выключила музыку, радуясь, что тренировка, наконец-то, подошла к концу, и вымученно улыбнулась своим ученицам, прощаясь.

Как же у нее болела нога!

И ничего не сделаешь.

Таблетки она пить не будет, даже не смотря на то, что пойдет домой. А вдруг, опять матери нагрубит?

Тяжело вздохнув, и прикусывая губы от боли, Марина прислонилась лбом к холодному зеркалу, опираясь на поручень. И потянулась вниз рукой, чтобы, хоть немного, размять ноющие мышцы, очень стараясь не задевать при этом рану.

— Какого черта ты тут делаешь?! Твою мать!! — Гневный крик Кости, даже не заставил ее поднять голову.

Похоже, она уже привыкла к тому, что он всегда появляется, когда не ждешь, и начинает на нее орать.

— И чем я, теперь, провинилась? — Усаживаясь на пол, и продолжая разминать больную ногу, спокойно поинтересовалась Марина.

— Тебе четко и ясно сказали — не танцевать! — Похоже, ее безразличие, еще больше разъярило мужчину, который остановился возле нее, и сейчас, сердито смотрел на девушку, сверху.

— А ты можешь, не кричать? — Устало спросила она, не скрывая своего ехидства. — У тебя, похоже, уйма дурных привычек. И орать — одна из худших.

— А у тебя, судя по всему, все-таки, проблемы с умом, и без всяких таблеток. — В тон ей ответил мужчина, но, все же, умерил громкость собственного голоса. А потом, посмотрев на ее действия несколько секунд, чертыхнувшись, присел рядом на корточки, разглядывая ногу Марины. — Вот какого черта ты пришла работать? Объясни мне?

— Ну, твое-то, какое дело? — Девушка вопросительно посмотрела на мужчину, показывая всю неуместность подобного его интереса. — Чего ты лезешь и командуешь моими действиями? Ты мне — чужой человек.

— Ну, — мужчина усмехнулся, приподнимая, с намеком, бровь. — Не совсем, все же. А собираюсь, еще ближе стать…

— И не надейся! — Пробормотала Марина, не устояв перед искушением, ударить его кулачком в плечо.

На что Костя, только рассмеялся, перехватывая ее ладонь, и разгибая пальцы.

— Идиот. — Обиженно проговорила девушка, раздосадованная, что удар не вышел. — Лучше бы, вчера головой думал, а не сегодня мне, тут, намеки бросал. — Все так же сердито, высказала она, пытаясь отнять свою руку.

— Не волнуйся, Мариша. — Костя, ни капли не смутившись, смотрел ей в глаза, и она… почти тонула в этих карих глубинах его взгляда.

Пусть и понимала, как это… неправильно и глупо.

— Думаю, мне не стоит спрашивать, где ты вчера была, когда твоя мать — мой телефон обрывала. — Холодный и недовольный голос Жени, прервал их взаимный обмен упреками. — И, какого черта ты на тренировке, Марина?!

— Где вы все беретесь, на мою голову?! — Обреченно вопросила Марина у потолка, совершенно не обрадованная внезапным появлением друга в зале. — Трудно было просто позвонить? — Без энтузиазма, спросила она.

Марина вздохнула, наблюдая за тем, как стремительно «похолодела» атмосфера в зале…

Словно, у нее и без того, хлопот в жизни мало, чтоб еще и оказаться меж двух огней. А именно на это все и походило, если присмотреться к напрягшемуся лицу Евгения, и довольному, с выражением превосходства, но и… предупреждения, лица Константина.

Ну, за что ей это, все-таки?!

— Вижу, ты мне рада. — Женя подошел ближе, не пытаясь скрыть своего ехидства, определенно желая, чтобы Костя отошел. Но тот, не спешил освобождать место для вновь пришедшего. — Ты почему на перевязку не пришла сегодня? — Недовольный таким поворотом событий, Евгений присел на корточки с другой стороны от девушки, ставя свою сумку на пол.

— Не успела. — Буркнула Марина, чувствуя, что ей весьма не комфортно в такой ситуации. И терпеть их взгляды не хотелось, совсем. — Ты что, сюда пришел мне перевязку делать? — С удивлением спросила девушка, стараясь подняться с пола.

И не замечая, что опирается при этом на руку Кости, которую тот протянул, чтобы ей помочь.

А вот Женя — заметил. И скривился еще сильней.

— Нет, вообще-то, хотел узнать, жива ли ты. Но раз уж не пришла, поехали, дома тебе перевяжу. — Друг был очень недоволен.

И, если быть честной, Марина совсем не понимала отчего. Словно он имел, хоть какое-то право, ей претензии предъявлять.

"Тоже мне, блюститель нравов нашелся", — хмыкнула девушка про себя, стараясь отойти как можно дальше, чтоб хоть как-то отгородить свое личное пространство от этих двух мужчин, которые пытались что-то доказать один одному.

— Да, я и сама могу себе ногу перебинтовать, Жень, не стоило утруждаться. — Марина повернулась к другу, посчитав, что отошла достаточно, чтобы спокойно общаться с этими двоими, не попадая под перекрест их переглядываний.

Но, как оказалось, вечер еще готовил ей сюрпризы.

В тот момент, когда Марина раздумывала над тем, как бы лучше и незаметней сбежать отсюда, сильные руки обхватили ее за талию и, приподняв над полом, кто-то закружил девушку по залу, весело при этом напевая.

Впрочем, Марина прекрасно знала этого незнакомца. Все же, всю сознательную жизнь с ним танцевала.

— Поставь меня немедленно, Коля! — Не удержав смех, пыталась показать свой гнев на друга она. — Ты где шлялся, непутевый?!

— И не подумаю. — Весело ответил мужчина, прерывая свой мотив и, в резком наклоне, повернул Марину к себе лицом, звонко целуя девушку в щеку. — Привет, Жень. — Бросил он другу через плечо, не отворачиваясь от партнерши. — Если я тебя поставлю, ты меня убьешь, я получил твое сообщение, ненаглядная. — С веселой усмешкой проговорил Николай, продолжая кружить с ней по залу, так и удерживая на весу. — А мне жизнь дорога. Есть еще столько всего, чего я не пробовал.

Марина, несмотря на всю абсурдность ситуации, не могла перестать смеяться.

Очевидно, просто сказывалось напряжение последних дней, да и вообще, она всегда скучала по своему партнеру, каким бы идиотом тот, порою, не был.

— Поставь ее, Коль. — Крикнул Женя, так и не подобревший, пусть и довольный появлению друга. — У нее нога…

— У меня, тоже, ноги. — Не дослушав до конца, перебил Николай, не отпуская Марину. — И ничего, живу как-то.

Казалось, эти трое совершенно забыли о том, что тут есть еще кто-то. Было видно, что они давно привыкли к таким перепалкам и общению, отточенному за много лет.

Однако, нельзя сказать, что Костя, внезапно оказавшийся на периферии всего этого — был доволен.

Хоть и сам не мог понять, отчего его это, вообще, беспокоит.

Он уже собрался напомнить о своем присутствии, когда Николай, лихо повернувшись, заставил Марину откинуться назад, в очередном па этого импровизированного танца, ставя ее, наконец-то, на пол.

Правда, не зная, что у той болит нога, он не учел, что Марина просто не в состоянии сейчас ответить на такое движение.

Ойкнув, Марина оступилась.

Костя и Женя, уже через секунду, были на ногах, оба готовые подхватить девушку.

Но, Коля не был бы таким хорошим партнером, если бы за столь длительный срок не научился страховать и спасать Марину от падений. А потому, девушка уже, благополучно, была у него на руках.

— Ты чего, Марь? Что случилось? — Обеспокоенно заглядывая в ее, скривившееся от боли лицо, спросил Николай.

— У меня нога поранена, Колька. — Вздохнув, чтоб хоть немного расслабиться и унять боль, проворчала Марина, недовольно смотря на мужчину, вспоминая, наконец, что он крупно подставил ее. — И где тебя черти носили, ты, идиот?! Опять по девкам шлялся?

— Ой, да ладно, так уж и шлялся. — Отмахнулся мужчина, веселым кивком головы, осторожно поднося девушку к стулу и усаживая на него. — А ты мне, почему не сказал? — Обвинительно повернулся Коля к Жене.

— Иди к черту, Коля. — Стукнул друг его в плечо. — Думать надо, а потом Марину хватать.

— Вот-вот, — поддержала девушка возмущение. — Еще не ясно, кого ты этими руками обнимал, и мыл ли их после этого. — С намеком приподняла она бровь, глядя на Николая.

Тот весело рассмеялся, шутливо падая перед Мариной на колени.

— Партнерша — это святое. — Не переставая хохотать, ответил Коля, — я не посмел бы замарать ее нечистыми руками. — Словно доказывая это, он поднял раскрытые ладони. — Вот, смотри, чистые. Мыл. — Подмигнул девушке друг.

— Колька, Колька. — Покачала Марина головой, откидываясь на спинку стула и вздыхая.

А потом, замерла, натыкаясь глазами на Константина, который, стоял поодаль от этого всего, и скрестив руки на груди, казалось, совершенно безучастно следил за этим… представлением.

Ну вот что с ним делать?!

Марина прикусила губу, разом вспоминая обо всех своих проблемах, глядя в эти карие глаза, которые… были, все же… темными от недовольства…, или, это ей казалось?

— Коля, ты почему договор аренды не перезаключил, а? — Набросилась она на друга, который что-то уже начал рассказывать повеселевшему Евгению. — Ты хоть представляешь, что нас могли, просто, выкинуть на улицу, пока ты там, у какой-то подружки зажигал?!

— Да ладно, — отмахнулся Николай, не оборачиваясь. — Все не так страшно. Кто бы нас выгнал? Не утрируй, Марь.

Это вывело ее из себя.

Как и усмешка, расплывшаяся от этих слов на лице Константина.

Как и его, приподнявшаяся, с насмешкой, бровь.

— Кто бы нас выгнал?! Твою мать, Коля! — Закричала Марина, заставляя опешившего друга удивленно смотреть на нее. — Как насчет нового хозяина, а?! — Она вцепилась в его плечи пальцами, будто неуверенная, что он достаточно внимательно слушает ее. — Я, все же, прибью тебя, Николай! — Она хотела бы встряхнуть его, для наглядности, но мужчина, был явно, во много раз крупнее девушки. — Точно, убью! Но сначала, ты пойдешь, и подпишешь новый договор! А потом, переоформишь школу на меня, понял?! И шляйся, где хочешь. Главное, что мне это — уже не будет мешать!!

— Марь, ты что, Марь?! — Коля обхватил ее руки, то ли пытаясь успокоить, то ли, в попытке оторвать ее ногти от своих плеч. — Да успокойся ты, все подпишу завтра.

— Нет, прямо сейчас! — Еще сильнее вцепилась Марина в него, не обращая внимания на удивленный взгляд Жени, который наблюдал за этим всем, явно не зная, что сказать.

Наверное, он не ожидал такого взрыва от нее.

Ну и плевать!

А вот Костя — улыбался все сильнее.

Определенно, он считал, что именно так она себя всегда и вела. А ведь это было не так, черт все забери!

И то, что она только подтверждала такое его мнение о себе, еще больше злило Марину, заставляя нервничать.

Но, какое это имело значение, спрашивается??

— Мариш, ну как я это сделаю сейчас?! — Коля улыбнулся. — Ну, сама подумай. Где я буду владельца искать?! Почти восемь вечера уже. Вот завтра…

— Не надо никого искать. — Твердо отрезала Марина, поднимая глаза на Костю, стараясь сделать безразличное выражение лица. Пусть и знала, что не выходит. — Ты ведь можешь сейчас с ним документы подписать, правда? — Почти умоляюще спросила она мужчину, боясь, что после всего этого, Константин может просто отказать.

В конце концов, она ничего не знала о нем, чтобы хоть предугадать, как он будет себя вести в такой… нелепой ситуации.

Но, Костя только кивнул, так и не прекращая улыбаться. И, довольно ехидно улыбаться, нельзя было не признать, если присмотреться… Марина решила не придираться к выражению его лица. Какая разница, в самом деле? Лишь бы, уже, уладить это все…

— А это кто? — Не понимая, спросил Николай, словно, только сейчас заметил еще одного присутствующего мужчину.

— А это — новый хозяин ДК, Коля. И сейчас, ты встанешь и все подпишешь, ты понял меня?! — Она еще крепче сжала свои пальцы на его плечах.

— Ай, больно же, Марь. — Возмутился Коля. — Да, подпишу я все! Только хватит царапаться!

— Документы, что я тебе дал, где? — Спокойно и невозмутимо поинтересовался Костя так, словно здесь были только они с Мариной.

— Я сейчас принесу. — Подхватилась девушка со стула.

— Сядь! — Жестко приказал Константин, до того, как Женя или Коля успели хоть слово сказать. — Просто, скажи где. Сам найду. С аптечкой же, справился. — Усмехнулся он ей, будто, в попытке чуть смягчить этот приказ.

Марина смутилась, не понимая, как ей это все воспринимать.

Черт!

Как все было легко и просто несколько дней назад. Пусть тяжело, но понятно хоть…

А теперь…

— Соседний шкаф от того, где аптечка была. — Не глядя на друзей, которые следили за этим странным разговором, очевидно, делая какие-то свои выводы, пробормотала она.

Константин кивнул, и пошел в указанном направлении.

— Я помогу. — Спохватился Коля, поднимаясь с колен у стула девушки, понимая, что дело может оказаться серьезней, чем ему казалось на первый взгляд.

Смущенный таким необычным поведением Марины, и, враз, потемневшим лицом Женьки, он пошел вслед за Костей, стараясь его догнать.

Девушка вздохнула.

Неужели, хоть об этом уже можно будет не волноваться?!

Теперь, она могла чуть расслабиться.

— Так ты, поэтому с ним переспала? — Холодный вопрос Жени, казалось, заставил ее перестать дышать, моментально выветривая из разума все облегчение.

Марина уставилась на друга, почти уверенная, что ослышалась.

Отказываясь верить, что он мог такое подумать…, или сказать…

Да он же, ее двадцать лет знал… Кто — кто, но Женя?!

Черт возьми!

Ей захотелось зарыдать.

Но, вместо этого, она встала, и звонко ударила по щеке, не ожидающего такого, Женьку.

Пощечина громко прозвучала в тишине зала, привлекая внимание даже мужчин, которые стояли в другом конце помещения.

Глава 7

Женька не дернулся от этого удара, только скривился немного. Но Марину не интересовало, что она сделала другу больно.

Он — ударил больнее, пусть и словом.

Девушка отвернулась от него и, прихрамывая, пошла к раздевалке, имея непреодолимое желание, как можно скорее оказаться в дома, закрываясь в своей комнате… и разрыдаться.

Но, туда еще надо было доехать. А сейчас, плакать было нельзя.

Марина прикусила губу, чтобы сдержаться.

— Ребят, вы чего? — Пораженно спросил Коля за спиной у девушки, но она не посмотрела на растерянного партнера. И, не собиралась отвечать. Пусть сам Женя и рассказывает, кем он ее теперь считает.

А вот Константина, который, просто напросто, перехватил ее на полпути, было не так и просто проигнорировать.

— Проблемы? — Чуть приподняв бровь, вопросительно посмотрел на нее мужчина. А потом, жестко и с предупреждением перевел взгляд на приближающего Евгения, у которого на щеке расплывалось красное пятно.

Марина не смогла удержаться от смешка.

— Да нет, будни жизни. — Со злой иронией ответила девушка. — Отпусти. — Попыталась она забрать руку из его захвата. — Я домой хочу. С меня на сегодня хватит.

— Я отвезу. — Предложил Костя, не обращая внимания на стоящего рядом, и внимательно следящего за их разговором Николая, который все никак не мог решить, то ли выяснять у Жени, что случилось, то ли попытаться разобраться в разговоре подруги с новым хозяином ДК.

Решив, что друг сам виноват, раз уж Марина ему пощечину влепила, в конце концов, девушка никогда просто так даже не ругалась с ними, Коля подошел еще ближе к этим двум.

Марина не преминула воспользоваться приближением партнера, чтобы избавиться от Константина.

— Нет, ты меня домой не повезешь. — Со вздохом, в котором, даже ей слышалось разочарование, ответила девушка мужчине, все же отнимая свою руку у него. — Это мы уже проходили. — И, не обращая внимания на его усмешку, и вопрошающий " так в чем проблема?" взгляд, она посмотрела на Кольку.

— Отвезешь меня домой, Коль? Что-то я устала сегодня, не доберусь на маршрутке.

— Конечно, Марь, без проблем. — Кивнул друг, подходя еще ближе, словно в попытке оттеснить Константина, видя, что подруга старается избавиться от него, но тот не поддался на такой маневр. — И Сашку я давно не видел. — Постарался перевести Коля разговор.

— Ой, а кто в этом виноват? — Усмехнулась Марина, начиная собирать свои вещи, стараясь не замечать, что делают другие, присутствующие тут мужчины. — Нечего шляться непонятно где, вот и чаще бы его встречал.

— Не сердись, Марь. — Коля шутливо взъерошил ее волосы, в попытке снять напряжение, которое накрыло зал неприятной пеленой. — Не буду больше пропадать, обещаю. Как он, Мариша?

Девушка замерла, роняя телефон, который собиралась положить в сумку. Еще сильнее прикусила губу, присаживаясь на корточки, чтобы поднять, к счастью, уцелевшую трубку.

И подняла голову, глядя на друга, не обращая внимания, на то, что Женя подошел ближе к ним, выразительно глядя на Колю, возмущаясь подобным вопросом.

Ох, словно он сегодня святой!

— Как? — Переспросила девушка. — Пока живой, Коля. — Отворачиваясь от всех, прошептала она, пытаясь не видеть Константина, который, пусть и с безразличным видом, но, она могла поклясться в этом, внимательно следил за разговором друзей.

— Прости, Мариш. Я дурак, хочешь — ударь. — Коля притянул подругу к себе, крепко обнимая.

— О да, мне только тебя осталось побить для полноты картины сегодняшнего вечера! — Невольно улыбнулась она, радуясь, что Коля вернулся домой.

— Мариш… — Женя стоял за Колиной спиной, явно надеясь вымолить ее прощение.

Ох, она не сбиралась с ним говорить. Не сегодня, по крайней мере.

— Иди к черту, Женя. Я не хочу после такого — с тобой разговаривать. — Сердито бросила она, и опять уткнулась в плечо Коли… но, так, чтоб краем глаза смотреть на другого мужчину, опирающегося на поручень у зеркал.

А потом, вздохнула, не видя никаких перспектив.

— Поехали, Коль. — Проговорила она, беря свою сумку. — У меня больше нет здесь дел.

— Поехали. — Согласился друг, перехватывая ее ношу. И, все же, кивнув напоследок другу, обхватил девушку за талию, чтобы той было легче идти.

Но, проходя мимо Кости, она, таки, прошептала тихое «Пока» и, не смогла не посмотреть в эти карие глаза.

— До завтра, Марина. — С усмешкой ответил ей он, всем своим видом показывая, что не забудет прерванный разговор.

Это было странно, но, несмотря на то, что Марина очень устала, несмотря на то, сколько событий было за эти два дня — девушка не спала.

О, она, честное слово, пыталась.

Переворачивалась с бока на бок, и нещадно терзала ни в чем, ни повинную подушку.

Ложилась с одной стороны кровати на другую…

И, все равно, не спала.

Марина вспоминала Костю.

Это было не верно.

Если уж не спалось, стоило подумать, как дело с Женькой решить…, каким бы идиотом он ни был, все же, Женя — ее друг. Пусть, и хотелось сейчас его прибить.

Ну, не может же, в самом деле быть, чтобы он так о ней думал?!

Однако, мысли о Евгении не удерживались в ветреном мозге и минуты.

Зато, Константин, настолько прочно засел в ее разуме, что впору было раздумывать о предоставлении ему там места на жительство…

И с какой радости, кто б сказал?!

Ну, было у них… что-то, вчера…

Ну, понравилось ей это…

Так что же, голову теперь от этого терять?

Не стоило.

Он абсолютно ясно сказал, что хочет от нее только секса… Не так ли?

Да и она сама, не думала ни о чем большем.

Хотя…

Пфф, пора прекращать думать непонятно о чем.

И, уж тем более, пора прекращать мечтать… Пусть и на краю сознания.

Вдохнув полную грудь воздуха, Марина признала поражение сна, и села в кровати, осматривая темную комнату.

Может быть, стоило почитать?

Но, в этот момент, ее телефон, выставленный на беззвучный режим, мигнул экраном, освещая комнату.

Девушка удивлено потянулась к трубке, не понимая, кому могла понадобиться в… полвторого ночи.

На дисплее мерцал значок сообщения.

Уверенная, что это сервисное уведомление от оператора, но, не имея более лучшего занятия, Марина открыла сообщение.

И, тихо рассмеялась, полностью теряя свое представление об этом мужчине.

"Скажи мне, что я не один, не могу уснуть, как дурак, представляя тебя в своей кровати" — беззвучно вопрошала пришедшая смс-ка.

Марина пораженно покачала головой, она с трудом могла представить себе Константина, набирающего ночью сообщение на телефоне.

Не вязалось это в ее уме с его образом… такого, делового мужчины.

Но, вот же оно, доказательство…

И, кстати, откуда он знает ее номер??

Сомнительно, чтобы это было ошибкой другого абонента, не правда ли?

Ох, и еще… стоит ли ему отвечать?

Марина прикусила губу, в который раз перечитывая короткую строчку сообщения…

"Похоже, что нас, таких — двое "

Марина испуганно смотрела на свой палец, который уже нажал на отправку сообщения.

Что же это она делает?!

Хорошо, что еще смайлик добавила, может, так он не подумает, что она по нему сохнет, а воспримет ее ответ с иронией?!

Ох, мамочки!! Зачем она, вообще, ответила, спрашивается?!

ЕЕ начинала охватывать паника и неуверенность.

А что, если он подумает, словно она начинает влюбляться?!

А она начинает?!

За три дня?!

Да, нет… это полная чепуха!!

Наверное…

Чепуха конечно!!

Прерывая сомнения Марины, телефон, вновь, замерцал экраном.

Только, в этот раз, это был входящий звонок.

— Да. — Тихо и неуверенно прошептала в трубку девушка.

— Привет, Мариш. — Костя говорил с улыбкой. Она, как ни странно, почувствовала это.

— Как ты узнал мой номер? — Прошипела Марина в трубку, боясь разбудить брата, спящего в соседней комнате.

— Он записан на случай экстренной необходимости, для связи с вашей школой. — Со смехом, но так же, тихо, ответил мужчина. — Я вечером заглянул и переписал его… на всякий случай.

Марина улыбнулась. Могла бы и сама понять, ничего таинственного, в самом деле.

— А зачем звонишь, Костя? — Поинтересовалась девушка, не переставая улыбаться.

— Не спится. Как и тебе, судя по всему. — Отшутился мужчина с намеком.

Марина молчала, не зная, что ответить.

Отчего-то, захотелось увидеть Константина. Прямо сейчас… но, это же было глупо, в самом деле…

— Лучше бы нам обоим спалось. — Попыталась воззвать к собственному разуму девушка.

— Марин… — он помолчал, очевидно, передумав говорить что-то. — Как нога, Мариш? Не сильно болит?

— Нормально. Как и должна быть — Вздохнула девушка, перекладывая удобней ноющую ногу. — Конечно, зря я Кольке позволила меня крутить — хуже стало. — Чуть скривившись, пожаловалась она.

— А таблетки пила? — Костя говорил серьезно…, но, она знала, что он готов был рассмеяться от того, что у обоих с таблетками было связано…

Или, что-то другое испытать. То, что ее щеки заставило покраснеть, от глупых мыслей и желаний.

— Ты что?! — Пытаясь подавить смешок, прошептала девушка. — Мне вчера — с головой хватило.

— А что, так не понравилось? — Словно бы безучастно, поинтересовался Константин.

Так она и поверила в эту безучастность. Как же. Мужчина.

Марина покачала головой, радуясь, что он не видит ее легкой насмешливой улыбки.

— Понравилось, Костя… очень. — Не совсем уверенная в том, что стоит, призналась она.

— Я рад. — Уже легче прошептал Костя.

— Кто б сомневался.

— Марин, ну что ты. Мне понравилось не меньше, уж поверь. — Голос ее собеседника стал серьезным…, будто, и правда, убедить ее в подобном, было важно для Константина.

Хотя, почему будто, он не скрывал, что хочет продолжения…

А теперь, и она была не очень и против…

Ой, мамочка…!!

— Привет, красавица. — Марина испугано вздрогнула, от звука мужского голоса, внезапно раздавшегося над ее ухом, ощущая, как бешено заколотилось сердце.

И, тут же, очутилась в плену мужских рук, упершихся в небольшую сцену в торце зала, на которой, используя поверхность в качестве стола, она и писала расписание на следующий месяц.

Наверное, девушка бы подпрыгнула от испуга, не будь ее нога повреждена, чем, безусловно, только сильнее рассмешила бы Костю.

Мужчина стоял сзади, крепко обнимая Марину со спины, и погрузив лицо в распущенные волосы девушки.

— Извини, Мариш. Не думал, что ты испугаешься. — Пробормотал мужчина, задевая губами ее ухо… но, смех в его голосе, вызывал сомнение в искренности подобных извинений.

— Костя… — С упреком протянула девушка, не находя слов, и…, все еще не восстановив дыхание…

А, может, вновь, потеряв его, от столь близкого присутствия этого мужчины рядом. Кто бы мог с уверенностью сказать чего тут больше? Не она, однозначно.

Они так ничего и не решили ночью. Просто болтали почти полчаса, пока, все же, девушку не начало клонить в сон. И теперь, Марина не знала, как ей реагировать.

— Выспалась, Марин? — Все с той же усмешкой, теряющейся в ее волосах, спросил Костя, переходя с ее уха на кожу затылка, щекоча губами.

Ох!

— Костя. — Девушка попыталась одернуть его, и сама ощущая, как бесполезна такая попытка…, и, как неотвратимо, ее тело прижимается к его, прижатому к ней, корпусу. — Выспалась, немножко…

— Я тебе помешал спать? — Подколол мужчина с иронией.

— Нет, Костя, не сегодня ночью. — Марина не могла не улыбнуться в ответ на все его подколки.

Несмотря на то, что, у нее было не очень веселое утро, омраченное продолжающейся обидой матери. Несмотря на все неурядицы и пять не отвеченных звонков от Женьки…

Сейчас, Марине стало легко и весело.

Потому что, этот мужчина, которому была не нужна ее поддержка, ее способность выдерживать неприятности и удары судьбы, который не нуждался в том, что у нее были силы зарабатывать деньги, и не требовал Марину решать организационные проблемы — обнимал девушку, просто, желая доставить ей, и себе наслаждение этими объятиями и шутливой перепалкой.

— С удовольствием, буду так каждую ночь мешать тебе… Хотя, нас никто не ограничивает временем суток, не так ли? — Мужчина обнял Марину крепче, опуская свой подбородок ей на плечо, рассматривая, что именно она делала. И, при этом, наглядно демонстрируя ей, насколько именно он «за» такую идею. Его тело и не собиралось лгать об этом.

Впрочем, Марина, ощущая вот эту его твердость, и сама начинала задыхаться…. от возбуждения.

— Думаю, тебе стоит отойти, Кость. — Попыталась, с улыбкой, вывернуться она из его рук.

Но, мужчина и не думал ей позволить нечто подобное.

Он перехватил талию Марины руками и, повернул к себе лицом, усаживая девушку на сцену.

— Мариш, расслабься, я не собираюсь на тебя нападать. — Глядя в его смеющиеся карие глаза, она поняла, что скучала…

Черт!

Когда же Марина успела так влипнуть?!

— Я не боюсь, что ты на меня нападешь, Костя. — Усмехнулась девушка в ответ. — Скорее, боюсь, что я могу не сдержаться. — А что тут уже было скрывать? Он и так слышал, как сбилось ее дыхание, и, без всякого сомнения, ощущал, как она к нему сильнее прижималась.

— Тогда, чтобы избавить тебя от мук совести, мне, все же, придется сделать первый шаг. — Прошептал мужчина с улыбкой…, которая, отчего-то, родила в Марине ассоциацию с хищником… И, так и не разжав удерживающих ее рук, накрыл губы девушки поцелуем.

Ох!

Вот за этим ощущением, как оказалось, она уже, так же, успела соскучиться.

Марина не смогла удержаться от довольного стона, понимая, что уже сама обвивает шею мужчины руками, прижимаясь сильней к его телу, и сама, с готовностью, отвечает на мягкое, но напористое и настойчивое движение его губ.

А потом, махнув на это рукой, просто позволила себе получать удовольствие от этого поцелуя.

Скользя своими губами, в ответ, на его ласку, дразня мужчину язычком, обхватывая его пояс ногами, и еще теснее прижимаясь к Константину…, вызывая его удовлетворенный стон.

Он, уже давно обхватил одной рукой затылок Марины, а второй — держал ее за спину, словно, удерживал на случай, вздумай Марина убежать.

Вот только, именно об этом она и не думала, покоряясь настойчивому поцелую.

— Ой! Считайте, что меня тут нет. — Веселый голос, словно ушат ледяной воды, обрушился на мужчину и девушку, вырывая из дурмана страсти, который, уже, успел их охватить с головой.

Марина застонала от разочарования, и уткнулась лицом в шею Кости, пряча пылающие щеки от Кольки, который проходил мимо них, направляясь в раздевалку.

Костя усмехнулся, крепче прижимая ее к себе, чтобы помочь смущенной девушке скрыться.

— Продолжайте-продолжайте. — Весело пошутил Коля, прикрывая лицо папкой, которую нес и, делая вид, что ничего не видит, а сам, при этом, с усмешкой рассматривая макушку подруги, виднеющуюся над Костиным плечом. — Только помните, что через полчаса — придут дети… Не стоит их, таким видом шокировать. — Бросил напоследок друг, заходя в проем двери раздевалки.

— Иди к черту, Коля. — Не удержалась Марина, начиная хохотать, так и не поднимая головы от уютного убежища плеча мужчины. Понимая, что и Костя трясется от смеха. — Вот ты, и будешь с ними заниматься, за то, что шлялся непонятно где. — Крикнула она, вслед другу.

— Хорошо. — Донесся из раздевалки веселый ответ.

— Не хочешь прогуляться, Марина? — Константин, продолжая обнимать девушку, с улыбкой смотрел ей в лицо.

Глава 8

Шурша желтыми опавшими листьями клена, Константин поражался сам себе.

Не то, чтобы именно это он имел в виду, зовя Марину погулять. Но когда девушка подняла на него свои серо-голубые глаза и невинно спросила "В парке?" — у него, просто, не хватило наглости сказать, что он собирался позвать ее к себе в кабинет…, чтобы продолжить то, что прервало появление Николая.

Вот так, прожил тридцать два года, а до сих пор в себе новые черты открывает. Узнал бы кто из друзей, что у него еще осталась совесть и такт — рассмеялись бы, однозначно.

А вот на тебе, оказалось, что еще не все забыл, чему учила мать. Да и, неудобно как-то стало напором брать девушку, когда та не совсем была еще уверена, задумываясь над возможностью убежать.

Хоть и было подозрение у Кости, что Марина его поддеть хотела, с парком своим, уж больно невинно глазами хлопала.

И, не особо она уж радовалась, когда, в ответ на ее вопрос, Костя с насмешливой улыбкой, ответил " В парк, так в парк". И потянул ее за руку, помогая спуститься со сцены.

Он был уверен, что и ей самой хотелось продолжения этого поцелуя. Со всеми вытекающими последствиями.

Однако, похоже, Марина не очень позволяла себе наслаждаться жизнью, вот и стеснялась отдаться тому желанию, которое горело в обоих.

В принципе, Константин никуда не спешил.

И то, насколько ему было хорошо с этой девушкой той ночью, вполне примиряло мужчину с необходимостью дать ей время, чтобы привыкнуть поддаваться собственным желаниям.

С ним.

Почему-то, мысль о более обобщенном свободном образе жизни Марины, и ее более легком взгляде на жизнь с кем-то другим, вызвала дискомфорт. Это было непривычно.

С чего бы, вдруг?

Она свободный человек, как и он, в конце концов.

И, не разобравшись в странном облачке, затенившем замечательное утро, Костя поступил так, как привык поступать с непониманием в общении и чувствах — он просто отмахнулся от этого вопроса.

Неприятно, и все тут.

Так она и не была с кем-то другим в этот момент, не так ли?

А, судя по тому, с каким пылом его целовала в зале, и не хотела быть ни с кем другим сейчас.

На этом мужчина и остановился, ловя тонкую девичью кисть, и начиная вновь, наслаждаться хорошим, теплым, просто замечательным октябрьским днем. Подозревая, что таким великолепным этот день, делало именно присутствия Марины рядом с ним.

Он уже и не помнил, когда вот так, в последний раз гулял в парке посреди рабочего дня, да и на выходных, если подумать. Не было у него выходных. Константин любил свою работу, и не понимал, зачем от нее отдыхать.

Хотя, эта девушка, которая весело улыбалась, глядя в пронзительно-синее небо, и упорно тянула мужчину за собой еще дальше в парк, где было еще больше опавших листьев; которая, с такой радостью, словно в первый раз, забавно шаркала ногами, заставляя золотой ковер под своими туфлями громко шуршать; которая так заразительно хохотала, уворачиваясь от его рук, когда он пытался обнять Марину, подталкивая в ближайшую кучу той самой листвы — так полно захватила его мысли, что работать, становилась просто некогда.

У него была идея, как решить эту проблему.

И мужчина не сомневался, что ему удастся, в конце концов, уговорить Марину на такие отношения, которые принесут удовольствие обоим. В конце концом, она его хотела не меньше, чем он ее. А уж то, что наслаждение в сексе у них было обоюдным — не вызывало никаких сомнений.

Так что, это только вопрос времени, и в принципе, скорее всего, даже и не очень большого количества его.

Константин удержал ладонь Марины, когда девушка, в который раз, потянула его дальше, и, воспользовавшись тем, что она полуобернулась, вопросительно глядя на мужчину, чуть дернул на себя, страхуя девушку, помня о том, что, чтобы она не говорила, нога, без всяких сомнений, все еще беспокоила ее.

И поймал губами звонкий смех, который не смогла удержать Марина, падая мужчине на грудь.

Черт! Ему безумно нравилось целовать ее.

Раньше, он как-то, вообще не задумывался над подобным, пожалуй, не считая даже, это касание губ к губам, таким уж необходимым.

Не с ней, как оказалось.

С этой девушкой, и то, что всегда раздражало и отягощало его, казалось приятным и веселым.

О, и да. Безумно возбуждало Константина.

А значит, он обязательно уговорит Марину, причем, в самой ближайшее время.

Губы мужчины все так же не отпускали рот девушки, настойчиво лаская и чуть прикусывая, щекоча, и заглаживая языком. Еще с большим удовольствием, нежели смех, выпивая легкий полувздох-полустон, сорвавшийся с раскрытых губ девушки.

Твою мать!

Даже здесь, посреди парка, посреди галдящей ребятни, и чинно прогуливающихся пенсионеров, он дико и безумно хотел ее. И, желательно, скорее. Прямо сейчас.

Осталось, всего ничего — уговорить Марину.

Признавая, что такое поведение могло показаться не очень красивым при взгляде со стороны, мужчина, со вздохом сожаления, чуть отстранился от губ девушки, позволяя ее лбу упереться в свое плечо.

И прижался своими губами к ее волосам.

Константин был очень доволен тем, что и у нее, прекращение такой, простой, в общем-то, ласки, вызвало разочарованный вздох.

Они продвигались в весьма правильном направлении.

— Не хочешь кофе, Мариш? — Костя чуть приподнял подбородок девушки своими пальцами, с вопросительной усмешкой заглядывая в огромные глаза.

— А куда пойдем? — С хитрой улыбкой ответила девушка.

— Тут недалеко есть кафе, можно там. — Предложил мужчина, так и не отпустив ее лицо.

— Знаешь, мне больше понравился твой, не угостишь? — Чуть приподняла Марина бровь, наклоняя лицо и, шаловливо проводя губами по его ладони.

Костя еще крепче обнял девушку, наглядно демонстрируя, насколько он согласен с таким вариантом, снова завладевая полураскрытыми губами.

— В любое время, Марина. — Отрываясь от нее, и увлекая девушку к дорожке, возле которой они оставили машину, довольно ответил Константин, ощущая удовлетворение от того, что ей трудно было ответить что-то, из-за сбившегося дыхания после такого поцелуя.

Девушка рассматривала вид, который открывался из окна квартиры Константина, пока мужчина за ее спиной включал кофеварку.

Она и сама не могла себе объяснить, отчего именно это предложила, вполне осознано понимая, на что теперь мужчина может рассчитывать.

Она была не против.

Это Марина уже признала и поняла.

Да что там, она хотела этого!

Ей было так легко и спокойно с Костей. Правда, спокойствие касалось только общения. Тело ее просто загоралось от его взглядов и прикосновений. Что уж тут скрывать, и так — все видно невооруженным взглядом.

И, Марина была вполне готова согласиться на его вчерашнее предложение.

Не то, чтобы ей хотелось вот так идти на поводу у своего тела. Но и на большее девушке рассчитывать не приходилось.

Возможно — пока…быть может, так все и будет, Мариша и сама не определилась в том, чего, помимо удовольствия и того релакса, который приносит ей его присутствие, хочет от этого мужчины.

Да и, не совсем она была уверена, что будет честно, по отношению к нему…. и вообще, просто по человеческому представлению, настаивать даже на рассмотрении более… близких отношений.

Это предполагало бы посвящение Кости в ее проблемы.

Она не хотела, чтобы мужчина решил, что Марине надо от него что-то, кроме общения.

— О чем думаешь, Мариш? — Мужчина обнял ее со спины, кладя подбородок на плечо, и чуть щекоча носом ухо.

— Да так, на город наш смотрю. — С улыбкой отмахнулась девушка, чуть поворачивая к нему лицо.

— И что интересного увидела? — Костя заглянул в глаза Марины, приподнимая бровь.

— Ничего. — Честно призналась она. — Старалась не очень смотреть. Я высоты боюсь, вообще-то.

Костя рассмеялся, разворачивая ее лицом к себе.

— Так зачем смотрела?

— Не знаю. — И сама рассмеялась девушка. — Вот такая я, противоречивая. Высоты боюсь, но люблю горы. Говорю, что не совершаю опрометчивых поступков, а потом напрашиваюсь в гости к малознакомому мужчине, на кофе. — Она поддалась импульсу, проводя пальцами по его щеке. Любуясь тем, как меняется выражение карих глаз, с зеленом ободком на периферии.

— Ну, положим, не такой уж я уже и малознакомый. — Казалось, Костя стал улыбаться еще шире, словно такое было возможно, хмыкнула девушка сама себе. — И, кстати, о кофе, пошли, похоже, уже готов. — Но, не давая ей ступить, мужчина подхватил Марину за талию, и усадил на высокий стул, просто перенеся через кухню.

Девушка рассмеялась, в очередной раз, отмечая, насколько ей с ним легко.

— Костя, — Марина наклонила голову, наблюдая за тем, как он наливал в чашки темный напиток. — Меня, наверное, в жизни столько на руках не носили, сколько ты за последние три дня. Даже, когда я маленькой была. Это не обязательно, я вполне могу потерпеть и сделать сама несколько шагов.

Мужчина только приподнял уголки рта, усмехаясь, и поставил перед ней чашку. Но и сам не отошел.

— Знаешь, Мариш. — Произнес он негромко, чуть наклоняясь к ее лицу. — Три дня назад, я узнал, что мне очень нравится носить тебя на руках. Так что, хочешь, не хочешь — терпи. — Он крепко, но быстро поцеловал ее губы, словно подтверждая свои слова.

— Командир. — Улыбнулась она, почти готовая потянуться вслед за его губами. Однако, вместо этого, поднося к ним кофе.

— Иногда, мне кажется, что ты так говоришь, когда забываешь, как именно меня зовут. — Насмешливо приподнял бровь Костя. — Но я — не против.

Марина захохотала, разливая кофе на стол, не в силах удержать чашку трясущимися руками.

— У меня нет слов. — Не имея возможности остановиться, с трудом выговорила она. — Ты долго думал над таким вариантом?

— А в чем я не прав? — Притворно удивился Константин.

Но девушка не успела ответить, пытаясь вытереть руки, и достать зазвонивший телефон.

— Да, мелкий? — Марина отвернулась от Кости, предварительно, бросив извиняющийся взгляд.

Мужчина кивнул, показывая, что абсолютно не против, чтобы она говорила. Да и, разве он мог что-то запрещать?

Костя встал, отходя к столешнице и, уменьшив громкость стереосистемы, которая была настроена на радио, чтобы девушке не мешала музыка, подошел к окну, становясь там, где Марина стояла лишь пару минут назад, вглядываясь, и не видя ничего в наступающих осенних сумерках.

Костя старался не вслушиваться в разговор, хоть ему и было любопытно.

Вообще, он заметил, что с каждым днем, его все больше начинало интересовать все, что окружало эту девушку. Хотя, казалось бы, ну какая разница, что там у нее и как?

Он же с ней не бизнес планировал открывать, а так, приятно провести время. Главное, что мужа ревнивого дома не было, как и парня. А все остальное — не его проблема, ведь так?

Но как оказалось — разница была.

Еще тогда, когда он впервые услышал про загадочного Сашу, что-то промелькнуло внутри. Незаметное, но неприятное, словно звук от касания ногтем к стеклу… Тогда, мужчина решил, что разговор шел о сыне… И, как ни странно это было признавать — Косте не было приятно думать о том, что у нее мог быть ребенок от другого мужчины… Но, понимая всю глупость и абсурдность подобного чувства, он просто проигнорировал его.

Сейчас, вслушиваясь в то, как девушка смеется, и отправляет мальчика делать уроки, разрешая взамен сходить поиграть к соседу, он понял, что не может этот ребенок быть ее сыном. Что-то натолкнуло его на такой вывод в их стиле общения…

А, может, это ему так хотелось? Глупость!…?

Наверное, брат…

И, с удивлением, мужчина понял, что испытывает облегчение…, более того, уже решил уточнить у нее свою догадку, на всякий случай…

Твою мать!

Он что, начинает привязываться к Марине?!

Да нет, абсурд! Они и недели не знакомы. Какая привязанность?

Просто, надо же знать, перед тем, как уговаривать ее остаться на ночь, а не сидит ли дома у девушки одинокий сын, не подозревая, куда мать делась…?

Хорошая отговорка. Просто шикарная. Костя сам посмеялся над ее несостоятельностью.

В прошлый раз, его подобные переживания не остановили, хоть о загадочном Саше — Константин, тогда уже, слышал.

Он вернулся назад, услышав, как Марина попрощалась, напоследок, строгим голосом напомнив ребенку об обеде. И, поскольку, в разговоре несколько раз всплывала «их», очевидно, общая мать, почти успокоился.

— Все в порядке? — Вопросительно посмотрел Костя на девушку.

Марина улыбнулась.

— Да. Просто младший брат хочет гулять, а мать, злясь на меня, его не отпускает к другу.

— А ты разрешила. — Констатировал мужчина.

— Ты же слышал. — Махнула головой девушка, и встала, направляясь к нему.

— Не боишься гнева матери? — Чуть насмешливо, чтобы поднять ей настроение, уточнил Костя. Но, казалось, добился немного другого результата.

— Я сама буду решать. — Немного жестко сказала девушка. — И, потом, я их обеспечиваю. Вот и не надо мне брата угнетать из-за того, что у нее плохое настроение. — Марина усмехнулась, наверное, чтобы сгладить впечатление от жесткости фразы, и сделала громче музыку, подходя к мужчине.

Константин мысленно пожал плечами.

Ему-то, какое дело? Главное, что он получил ответ на свой вопрос… и не выдал своего волнения и заинтересованности по этому поводу.

Он протянул руки, притягивая девушку ближе, и обнял с явным намерением поцеловать. Она только шире улыбнулась, ничуть не сопротивляясь.

— А ты, что в окне увидел? — Чуть лукаво спросила она.

— Город… наверное, — с усмешкой ответил Костя, поцелуем накрывая губы девушки, прерывая дальнейшее вопросы.

И, не мог не признать, что был недоволен, когда, через пару минут, она сама отстранилась, словно бы, к чему-то прислушиваясь.

Но, на вопросительный взгляд Константина, Марина только покачала головой, с легким вздохом прижимаясь щекой к груди мужчины.

Не поняв такого поведения, он лишь приподнял бровь с насмешкой. Может, ей страшно решится…, без таблеток…

— Останешься, Мариш? — Улыбаясь, спросил Костя, присаживаясь на подоконник, и притягивая девушку так, чтобы она оказалась в плену его рук и бедер.

— А ты выгоняешь, Костя? — В тон ему ответила Марина.

— Не дождешься. — Пошутил он, и опять поцеловал.

Но уже по-другому.

Медленно, показывая, как ему хочется большего, ощущая, как за каждым тягучим, дразнящим и влажным движение его губ и языка, в ней просыпается возбуждение.

Как смелее и откровенней становятся ласки ее рук, скользящих по его плечам; губ, охотно открывающимся навстречу Костиному напору. И, мужчина был очень доволен таким рвением девушки.

Начиная дико, неразумно сильно, желать гораздо большего, и, желательно, в это же мгновение. А, собственно говоря, что им могло помешать? Никто здесь не казался противящимся происходящему, не так ли? А на здравость, мужчине уже было плевать…

В этот раз ему удалось увести ее в спальню до того, как оба увлеклись процессом.

Не то, чтобы кухня чем-то не нравилась Косте, просто, мужчина, так или иначе, беспокоился о ноге Марины.

И до кровати, несмотря на протест и смех Марины, который ему успешно удавалось заглушить все более откровенным поцелуем, Костя нес ее на руках. Мужчине, и правда, нравилось прижимать тело девушки к себе, наслаждаясь теми ощущениями, которые это пробуждало в Константине.

Черт! Да он, почти, готов был остановиться еще в коридоре и погрузить свое, уже напряженное тело в нее, упирая девушку спиной в стену. Но, сохранив, как оказалось, каплю разума, Константин сумел-таки дойти до комнаты.

И вот тут уже, почти упав с нею на кровать, но, не придавливая Марину своим весом, опираясь на руки, Костя позволил разуму уйти в отгул.

Ему не хотелось думать о чем-то, когда она была рядом.

Это было странно, потому что, мужчина любил все просчитывать в своей жизни.

Но не с Мариной, как оказалось.

Все эти… отношения с ней, не были просчитанными или запланированными. Они развивались не по четко выстроенному плану.

Они вносили хаос в жизнь Кости, мешали ему работать, отвлекали и…, давали ощутить такую свободу и радость от жизни, которую, трудоголик по природе, Константин, просто не привык ощущать.

И это было чертовски здорово, он не мог этого не признать.

Его губы так и не отпускали, лаская рот Марины, возбуждая ее. В то время, как руки мужчины, расстегивали пуговицы на кофте, проклиная их количество, которое мешало скорее добраться до груди девушки.

Она рассмеялась в его поцелуй, помогая Косте справиться с застежками и, в свою очередь, сняла его рубашку, удовлетворенно застонав, ощутив горячее касание тела мужчины к ее коже. Теснее прижимаясь к нему, начиная скользить по его телу, сводя Константина с ума, трением ее напряженных сосков по его груди.

Ох, это было чертовски хорошо!

Но он не собирался, в этот раз, дать ей повод себя упрекать.

Чуть приподнимаясь на локтях, пока еще помнил смысл слова «предосторожность», Костя достал из кармана брюк презерватив, кожей щеки ощущая, как усмехнулась Марина.

И сам застонал, когда ее пальцы, пробежавшись по его плечам и рукам, чуть царапая ноготками кожу, забрали маленький серебристый квадратик. Обхватывая запястья мужчины своими руками и, телом, понуждая Костю лечь на спину, Марина, так и улыбаясь, уселась сверху на него.

Что ж, он готов был дать ей временное преимущество… но, навряд ли, надолго, удержит свое стремление ею обладать.

Глядя на девушку, сидящую поверх него, восхищаясь ее красотой, накрывая своими ладонями, задорно торчащие соски на полной груди, Костя едва терпел, сдерживая себя, пока она расстегивала его штаны.

Что ж, в этот раз, это удавалось ей лучше, нельзя не признать.

Мужчина испытывал чистый кайф от осознания, что она…, именно она сама, а не таблетки — отвечала за свои действия.

И, несмотря на это, девушка хотела его.

Такая мысль, заставляла Костю еще больше твердеть…, что не было секретом для нее, сидящей на его чреслах.

Расстегнув пояс его брюк, Марина на минуту наклонилась, легко, порхающее целуя Костю, покрывая влажными касаниями его веки, скулы, губы.

Спускаясь на шею, грудь…

Когда он ощутил ласку ее губ на своем животе, Костя попытался остановить Марину, не уверенный, что выдержит то, что девушка, без всякого сомнения, задумала.

Но она, лишь рассмеявшись, снова заставила откинуться его на подушку.

— Сейчас — я буду командовать. — Хрипло прошептала Марина, и спустилась ниже.

— Ненадолго. — Не менее низким и хриплым голосом ответил Константин, закрывая глаза, чувствуя, как у него перехватывает дыхание от ощущения ее горячих и влажных губ, накрывающих его напряженную плоть.

— Твою мать! — Пробормотал мужчина, погружая свои пальцы в волосы девушки, чуть подаваясь навстречу, ее губам, не в силах удержаться от такого искушения.

Но понимая, что еще несколько мгновений такой ласки шаловливых губ…. порхающего по его эрекции языка, и все может закончиться не тем, чем ему хотелось бы — он потянул Марину вверх, с сожалением выскальзывая из влажности ее рта.

Хоть и не мог не признать, что его безумно заводило то, что она сделал, так лаская Костю. И, он был совсем не против повторить подобное….

Но, не в этот момент.

Сейчас, тяжело дыша от возбуждения, опрокидывая девушку с себя на кровать, и накрывая ее своим телом…

Ощущая, как тонкие пальцы обхватывают его напряженное возбуждение, надевая презерватив, Костя, застонал, впиваясь в губы Марины…

И, резко погрузился в ее тело, с радостью, слыша, как и она, начинает стонать от его толчков.

— Мог бы, и уступить… хоть раз — С придыханием, прерывая свои слова всхлипами, в такт его движений, прошептала Марина, чуть кусая мужчину за плечо.

— Нет уж, Мариш, — усмехнулся Костя, мучая ее, растягивая движения. — Командир тут я. Забыла? — Его ладонь обхватила ее затылок, крепко прижимая губы девушки к своим, обводя языком их контур.

Дразня.

Марина собиралась возразить, однозначно.

Но он не позволил ей, каждым движением, каждым толчком, забирая у девушки слова…

Заменяя их стонами и тяжелым, возбужденным дыханием…

И не смог уже сам сдержаться, ощущая, как начинает ее тело сотрясать оргазм, со стоном удовольствия, резко погружаясь в сжимающуюся вокруг него, влажность и жар девушки.

Испытывая наслаждение, освобождающее его от всего, что имело значение ранее, кроме нее…

Не отпуская губ девушки.

Шепча в них — ее имя.

Глава 9

Марине не спалось.

Девушке не давало покоя то сообщение, которое она услышала по радио на кухне вечером. Возможно, это был шанс и для ее брата? Может, стоило попробовать?

Наверное, именно так и стоило сделать. Проблема была в том, что Марина не знала, как ей разузнать об этом подробней.

Вздохнув, она села в кровати, с неохотой отодвигаясь от Кости.

Никогда бы не подумала, что может быть так, приятно спать с мужчиной. До него, ей ни с кем не доводилось пробовать подобное. И Марине понравилось. Даже очень.

Что было не совсем правильно, не так ли?

Погрузив пальцы в растрепанные волосы, девушка уперлась взглядом в темноту комнаты, пытаясь придумать, как же узнать больше информации.

Пригодился бы интернет. Но, у нее не было даже компьютера дома. Значит, стоило завтра сходить в клуб, или попросить Кольку.

Женя жил ближе.

Но к нему она не пойдет пока, даже ради такого. Сильно он ее обидел. До сих пор начинала подниматься злость в душе, стоило лишь вспомнить те слова друга.

— Что случилось, Мариш? — Костя приподнял голову, вновь, обхватывая девушку за талию, и притягивая ближе к своему телу.

— Да так, не спится. — Улыбнулась она, пристраивая свою щеку на плече мужчины, наслаждаясь теплом его кожи.

Как-то странно у них все получалось, честное слово. И девушка очень боялась, что начинает привязываться, а этого нельзя было допускать.

Константин четко обозначил границы их отношений, она прекрасно это помнила.

Хотя… разве и он сам, не переступал, порою, эти ограничения? Или же, это только ей так казалось?

— Могу придумать тебе занятие. — Многозначительно усмехнулся в темноте Костя, рукой обводя контуры ее лица.

И тут девушку посетила гениальная идея. Она резко села в кровати, ударяясь при этом макушкой о подбородок мужчины.

— За что?! — Возмутился Константин.

— Прости! — Марина потерла голову. — Слушай. А у тебя, случайно, нет компьютера с интернетом? — Она пристально, насколько это было возможно в темноте спальни, смотрела на удивленное лицо Кости.

— Вообще-то, я не совсем о таком занятии думал. — Разочарованно протянул он. — Но, если это то, что тебе сейчас надо…? — Мужчина и сам сел в кровати, наклоняясь к девушке и шаловливо поцеловал губами кожу ключицы.

Это было большим искушением. Правда. Но…

Уж очень важным казалось Марине сейчас узнать о том, что она слышала по радио.

— Кость. — Девушка отстранилась от мужчины со вздохом разочарования. — Мне, правда, очень надо. Можно, я воспользуюсь, пожалуйста? — Марина понимала, что возможно, немного переходит допустимые нормы их общения, но… девушку почти лихорадило от появившейся, пусть, пока и неоправданной, надежды.

— Конечно можно, Марин, какие проблемы? — Мужчина усмехнулся, с не меньшим сожалением выпуская ее из объятий. — Ноутбук в кабинете. Дорогу помнишь?

— Помню. — Улыбнулась она, радуясь, что темнота не дает увидеть выступившую на щеках, краску смущения.

— Даю тебе полчаса. — Костя лег обратно, на подушку. — Не вернешься спать — я приду, и найду тебе занятие поинтересней. Понятно?

— Понятно. — И, неожиданно для самой себя, Марина наклонилась, и поцеловала мужчину в губы. Не страстно.

С благодарностью и радостью.

Однако, не позволив ему ухватить себя за талию, легко спрыгнула с кровати, чертыхнувшись, наступая на поврежденную ногу.

— А говорила, что не болит. — Зевая, поддел ее Костя, удобней взбивая подушку. — Нехорошо обманывать.

Марина только усмехнулась на его замечание и похромала к кабинету, натягивая его рубашку.

Неделю спустя

Константин раздраженно бросил портфель с документами, и свою, небольшую сумку, на пол прихожей собственной квартиры и, с громким стуком, закрыл двери.

Нет, правда, он считал, что имел на подобное право — у него была ужасная неделя!

Мало того, что ему, в срочном порядке, пришлось срываться в другой город, чтобы решить накладки с поставками, из-за того, что половина его сотрудников, на данный момент, получивших статус «бывших» оказались идиотами, так, в дополнение, Костя был вынужден проторчать там неделю.

И, даже то, что мужчина удачно расправился с делами, и перезаключил договор на поставку, ни капли не улучшило его настроения.

Не собираясь заниматься ни вещами, ни бумагами, Константин прошел по коридору, раздраженно отпихивая сумки с прохода ногою.

Ему хотелось выпить, и он, определенно, не собирался отказывать себе в этом желании.

Твою мать!

Впервые в жизни, его работа… бесила мужчину, не принося ни капли удовольствия или удовлетворения. И, наливая себе в стакан виски, он не мог не признать, что прекрасно знает причину.

Как бы это не удивляло Константина, даже… поражало, возможно, но дело было в… Марине.

Он три дня с ней не разговаривал.

И, черт побери, отчего-то, это нарушало нормально равновесие! Это мешало сосредоточиться и погрузиться в работу!

Мужчина, только и делал, что ловил себя на мысли о том, отчего, твою мать, она не перезванивает, как, еще три дня назад, обещала?!

Раздраженно вздохнув, Костя, залпом, выпил напиток.

Это… не очень помогало, вынужден был признать он, через минуту.

Не то, чтобы у него имелся повод, либо же право так… возмущаться. Она ничего ему не обещала. Как и он — ей, не так ли?

Но, ведь, все же было нормально?!

И потом, если разобраться, то все же, Марина именно пообещала, что перезвонит, как только освободиться. Но Костя этого так и не дождался.

Конечно же, как свободный, и не связанный с нею ничем, кроме классного секса, мужчина, Константин не должен был сам перезванивать, после такого ответа и, последовавшего за ним, затянувшегося молчания, не правда ли?

Этим он мог дать повод подумать, что заинтересован в поддержании их… отношений…, больше, чем девушка, которая, мать твою(!), так и не перезвонила, правда?!

Константина это не остановило, вообще-то.

И, за последние дни, он несколько раз пытался с нею связаться.

Не то, чтоб вот это, у него получилось, с… беспокойством, признал мужчина, наливая себе еще виски.

Если бы сейчас было не полпервого ночи — Костя, наплевав на все свои разглагольствования о свободных рамках отношений, уже был бы дома у Марины и пытался бы разобраться, что же, черт возьми, случилось?!

А то, что что-то произошло, было однозначно. И не злоба или обида были причиной раздражения Кости, а беспокойство о Марине.

Именно из-за того, что у девушки возникли какие-то проблемы, они тогда, и не поговорили нормально.

Так, как уже привыкли общаться.

Мужчина звонил ей каждый день на протяжении своей, вынужденной, командировки.

Сначала, ему казалось, что просто так, что не хватает легкости и веселья, которые привносила эта девушка в жизнь Кости. Но потом, у него хватило ума и смелости, признаться себе, что он… просто скучает по самой Марине.

По всему, что та, уже для него значила.

Похоже, Костя, все-таки, успел к ней привязаться.

И ему это нравилось!

До того момента, пока, черт возьми, он не потерял всякую реальную возможность связаться с девушкой.

Она не перезвонила, а когда Константин набирал ее номер, то каждый раз выслушивал сообщение оператора о том, что "абонент находится вне зоны действия связи".

И, с каждым днем, он все больше волновался, начиная понимать, что вполне склонен к драматизации ситуации.

Ох, мужчина очень надеялся, что все его мысленные картины о том, что именно с Мариной могло приключиться — были именно драматизацией, и ничем более.

Хотя, раньше, Константин вообще не считал себя склонным хоть к чему-то подобному, если разобраться.

И вообще, черт возьми, та ее фраза: "Прости, у меня тут проблемы. Я наберу тебя позже" — могла значить?

После этого разговора, Константин пребывал в настолько скверном расположении духа, что просто не считался ни с чьими интересами, лишь бы быстрее разобраться со всем, и оказаться в родном городе.

Пожалуй, так стоило поступать чаще. Условия нового контракта не могли не порадовать…

А вот, твою ж…! Не радовали!

Допив виски и бросив пустой стакан в раковину, мужчина пошел в спальню, и сел на кровать, настолько раздраженный, что, даже, не собираясь раздеваться.

Он подождет до семи, и поедет к ней домой, глядя на светящийся циферблат электронного будильника, решил Костя, и лег, не отбрасывая покрывала.

А потом, глубоко вздохнул, и повернулся, утыкаясь лицом в подушку, которая… пахла ее волосами.

Что же у нее случилось? Не переставал задаваться вопросом мужчина. И почему, если это было чем-то серьезным, она ему не сказала?

Аргументы разума о том, что Костя не давал ей особого повода считать, что Марина может на него рассчитывать, он просто отбрасывал.

Проснулся Костя гораздо раньше, чем изначально планировал. Ему не дали хоть немного выспаться. В пять утра — зазвонил его мобильный.

Мужчина, спросонья, едва не уронив аппарат на пол, быстро поднес его к уху, почти надеясь, что это Марина…

Хотя, навряд ли, чтоб она ему в такое время, все же перезвонила.

Он понимал это.

Но надежда не уходила, как оказалось.

Это была не девушка.

— Привет, Костя! — Ромка весело приветствовал друга.

— Твою…, Рома! — Костя разочарованно откинулся назад на подушку, не особо желая разговаривать с другом. — Тебе что, не спиться?

— Так я ж на Мальдивах. — Друг рассмеялся. — И уже две недели. Ты что, почту совсем не смотришь? А я-то думаю, почему на письма не отвечаешь. — Косте, и правда, слышался в трубке шум океана. Наверное, друг с пляжа с ним и разговаривал. — А у меня в отпуске несколько идей появилось. Я тебе на мейл сбрасывал. Просмотри, и скажи, что думаешь.

— Ладно, Ромка. — Костя зевнул, переворачиваясь на бок, и вновь утыкаясь лицом в подушку. — Как только у нас рассветет, я просмотрю.

— Слушай, я тебя разбудил, да? — Тон друга не был особо виноватым. Константин ему не поверил, по крайней мере. — Опять полночи работал? Ты бы и сам, что ли, в отпуск съездил. А то, сколько я тебя знаю, ты ни разу не отдыхал. Даже на море приезжал, чтоб перезаключить контракты. Ни разу на пляж не вышел. — Ромка что-то продолжал бубнить в трубку, но Костя его уже почти не слышал, вновь засыпая.

Только, что-то ему мешало. Давило в щеку, не давая полноценно расслабиться.

В очередной раз хмыкнув, на какое-то высказывание друга Костя, потянулся к тумбочке, нащупывая пульт от освещения, и включил первый попавшийся режим, в синем свете тусклых лампочек, рассматривая то, что ему мешало.

За наволочку зацепилась небольшая серебряная сережка.

Мужчина осторожно высвободил ее и зажал между пальцами, не отвечая на очередной вопрос друга.

Марина говорила ему, что где-то потеряла украшение, во время одного из звонков. Он с усмешкой, тогда, пообещал, что обязательно привезет ее для поисков, домой. И сам, всенепременно, поможет искать. Мечтая, разумеется, совершенно о другом времяпрепровождении. Даже, готов был подарить новые, взамен потерянных, лишь бы девушка не особо на поиски отвлекалась.

— Эй, ты что, спишь?!

— Нет, Ром. — Задумчиво рассматривая кусочек металла, ответил мужчина. — Ладно, давай. Мне тут одно дело решить надо. Да и ты, что-то, разговорился, небось, предприятию решил предъявить счет на оплату, напишешь в отчете, что с директором о делах разговаривал. — Константин усмехнулся в трубку.

— Ты меня раскусил, товарищ начальник. — Рома в ответ рассмеялся. — Ладно. Пока. И обязательно посмотри почту. Я, и правда, работал тут… на досуге.

— Ага, и когда только успел? Или там нехватка в туземках? — Поддел мужчина друга, прекрасна зная, что тот не может пропустить ни одной юбки… ну, или что там носят на Мальдивах дамы? — Давай.

И Костя нажал на отбой, прерывая связь, не слушая шутливых Ромкиных оправданий.

Крепко сжал сережку в кулаке, и посмотрел на часы.

Все равно.

Еще было очень рано.

А что, если у Марины все нормально?

А он припрется в начале седьмого, в субботу. Ведь она не одна жила, а с матерью и братом.

И, нельзя сказать, что с родительницей девушки… они, так сразу, нашли точки соприкосновения.

Скорее, наоборот.

Хоть Костя совершенно не понял причины.

Да она едва не убила мужчину взглядом, когда тот провожал Марину в то утро, перед своей поездкой.

Вздохнув и положив украшение на тумбочку, Костя пошел в душ, решив, что сейчас помоется, потом посмотрит почту, разбирая, что там прислал Ромка, выпьет кофе.

И, наконец-то, поедет к Марише.

"Здравствуйте, меня зовут Воронова Марина.

Я хотела бы попросить Вас рассказать в своей передаче о моем брате. Его зовут Саша. Ему 12 лет. И, скорее всего, он не сможет прожить больше года.

Нет, у него не рак, и не тяжелое заболевание крови. У моего брата болезнь, на которую обычно не обращают внимания. Он болен сахарным диабетом первого типа. Для того, чтобы жить — ему ежедневно необходим инсулин. Это я могу обеспечить брату.

А для того, чтобы выжить, и прожить еще хоть пять-десять лет, в надежде, что появится новый метод лечения, ему нужна операция. На это — у меня нет денег.

Я единственная в семье работаю.

Отец ушел шесть лет назад, через два месяца после того, как моему брату был поставлен диагноз. Наша мать не работает. А я, как учитель танцев, не могу заработать двадцать тысяч евро, которые необходимы на проведение самой операции и восстановление после нее. Мы стоим на очереди в государственной программе помощи, но… я не уверена, что мой брат сможет дожить до этой помощи.

Возможно, если в вашей передаче расскажут о нем, найдутся те, кто хоть чем-то сможет нам помочь…"

Константин третий раз перечитывал письмо, с трудом собирая лихорадочно скачущие мысли.

Твою мать!

Это было самым длинным и умным, что он мог сейчас произнести.

Мужчина даже не представлял себе, когда после прочтения Ромкиного письма, полез чистить черновики в почтовом агенте, которые автоматически сохранялись, на случай потери важной информации, что найдет такое… такое…

Черт!

Он тогда, совершенно не интересовался, что именно искала Марина, когда просила разрешения поработать с ноутбуком.

А он… черт!

Костя знал, что у нее есть брат… и все такое… но…

Он и понятия не имел о том, что брат девушки, настолько болен. И что сама Марина изо дня в день, живет в таком… напряжении? Кошмаре? Аду?

Как подобное можно назвать?

Господи! А у Мариши еще и были силы улыбаться и шутить…

Константин выругался вслух, так и не в состоянии пока, до конца сопоставить все, что теперь было мужчине известно.

Были ли ее проблемы сейчас, связаны с болезнью брата? Вполне вероятно. В письме она писала о том, что не уверена, сможет ли ребенок прожить хоть год…

О, черт! А что, если он уже умирает, или умер?!

Константину было весьма трудно осознать, что такая, довольно небольшая, по его меркам сумма, может решать, будет ли кто-то…, тем более, ребенок — жить.

Твою мать! Да у него машина стоила в два раза больше.

Да, он понимал, что далеко не все мыслили и жили подобными категориями… но, отчего-то, такой ошеломляющий, сбивающий с ног диссонанс между его жизнью и ее — выбил воздух, забрал какую-то опору, позволяющую твердо стоять в этой реальности, у него из-под ног.

Казалось бы, ну что такого?

Грустно? Да.

Печально? Без сомнения.

Возможно, несправедливо, что ребенок мог умереть так… просто.

Но, как сказали бы все, кого он знал, ему-то, какое до этого дело? Что Константину до судьбы какого-то мальчика, которого тот, и в глаза-то ни разу не видел?

В целом, не мог не признать мужчина, это было справедливо.

Но… Косте было дело до Марины.

Не важно, почему, но вот так было. Что после двух, неполных недель знакомства, эта девушка, ее боль… А ей, черт все возьми, было очень больно, он это знал определенно! Каждая строчка в этом письме была пропитана горем. И Костя, успев уже узнать Марину, это очень четко видел… И все это — имело огромное значение.

Мужчина не сомневался, на все сто процентов был уверен, что Марина живет в аду, в котором не всякий бы выжил. А еще и улыбается при этом.

Да, она была бойцом.

Да, она боролось со всем, с жизнью, которая, очевидно, раз за разом, подставляла и ее, и ее младшего брата.

Другой бы давно сдался и опустил руки.

А она — смеялась и шутила.

Она всецело отдавалась эйфории, когда была с ним.

И все же, мужчина был уверен, что она ни на минуту не выбиралась из этого пекла, даже, когда он целовал ее.

Потому что, Костя помнил, как Марина танцевала.

Этот танец… он был чистой болью, тоской и разочарованием от всего, что окружало девушку.

И, черт все забери! Костя мог ей помочь, хоть и знал, что она никогда бы его об этом не попросила. Он был уверен, что и на радиостанцию, девушка никогда не написала бы, не будь в полном отчаянии, перестав видеть хоть какой-то иной выход.

Однако, так же хорошо, Костя знал и то, что это его не остановит.

Он хотел помочь Марине.

И он собирался это сделать, черт все забери.

Не смотря ни на что.

Не обращая внимания на то, что все, кто его знал, да и он сам еще месяц назад, сочли бы такое решение — абсурдным. Это не имело значения для Кости сейчас.

А вот Марина — имела значение.

Но для начала, ему надо было гораздо больше знать.

Девушка не будет говорить или рассказывать что-то, мужчина был в этом уверен.

Однако, у Кости было подозрение, что он знал тех, кто могли ему все разъяснить, если знать, как прижать. А Константин, прекрасно умел это делать.

Так и не притронувшись к кофе, который уже остыл, бросив все как было, Костя стремительно вышел из квартиры, взяв только ключи от машины, права и сережку…, просто потому, что она была частичкой ее.

Вот теперь, ему было абсолютно все равно, если он кого-то разбудит.

Глава 10

Найти Николая, в этот раз, оказалось не так уж и сложно.

У Константина был его телефон с предыдущих, не столь успешных, поисков.

Так что, уже через пятнадцать минут, мужчина, без малейших угрызений совести, терзал вопросами сонного хозяина, разумеется, не сообщая тому, каким путем получил сведения о состоянии здоровья брата Марины.

Пусть думает, что она сама рассказала, в конце концов, какое Коле дело?

Тот не сильно, по началу, в такое верил, и смотрел с подозрением. Но, видя, что Костя, и правда, имеет представление о болезни мальчика — отвечал на вопросы.

Да, Саше стало хуже. Уже три дня парень был в реанимации.

Марина, как ему было известно, ни на минуту не отходила от брата, практически живя в отделении.

Мать девушки? Дома. Она только проведывать приходила.

Да, он полностью согласен с подобным, пусть и матерным, определением, но что поделаешь? Вот такие, Марине и Саше, достались родители, не приспособленные к жизни.

Женька сейчас там, они с Колей по очереди, старались сидеть в больнице, не оставляя Марину саму, но она, ни в какую, не соглашалась на их уговоры поехать домой, хоть и мало чем могла помочь в таком положении.

Выслушав Николая, и получив кое-какие ответы, Костя поднялся, и коротко бросив: «Поехали», направился к выходу.

— Эй, подожди! — Коля не успевал в мыслях за своим ранним гостем. — Куда?

— В больницу. Ты мне там понадобишься… у нас, не сложились, как-то, отношения с вашим Евгением, так что, будешь помогать.

— То, что не сложились, это точно. — Николай усмехнулся. — Он тебя прибить готов, хоть и сам понимает, что как дурак себя ведет. Но гордость — страшное дело.

Костя усмехнулся уголком губ, но намекающе посмотрел на часы.

— У нас не так и много времени, так что, давай быстрее. — Все же, с явной симпатией, указал он собеседнику.

— Ага, как я понимаю, мое мнение и планы — тебе не интересны?

— Правильно понимаешь. — Константин начал стучать пальцами по косяку кухонной двери, на которую опирался. — Все, что мне интересно, как быстрее и полнее решить этот вопрос, и дать хоть немного отдохнуть Марине. Так что, у тебя пять минут на сборы. Или поедешь, вот так. — Мужчина кивнул, акцентируя внимание на потрепанном виде Николая, и указывая, что на том, были лишь спортивные штаны, которые мужчина, очевидно, наспех, натянул, перед тем, как открыть нежданному гостю двери.

— Теперь я понимаю, почему Марина, каждый раз, когда я что-то спрашивал о тебе, улыбалась и отделывалась одним слово. — Хмыкнул Коля, направляясь выходу.

— Давай я угадаю — командир? — Насмешливо поднял бровь Костя.

— Именно. — С такой же усмешкой, бросил в ответ Николай.

Через пять минут, они садились в свои машины, направляясь в больницу.

Константин правду сказал Николаю, потому он и приехал, сначала, к нему, хоть и понятно было, что Евгений побольше понимал и разбирался в ситуации с братом Марины.

Но Костя искренне сомневался, что тот, вот так сразу, захочет хоть о чем-то с ним говорить.

Теперь, мужчина знал чуть больше, и был уверен, что Николай пригодится, и поддержит его, когда Константин начнет давить на Евгения. Даже, если придется использовать не очень красивые приемы.

Он не мог пока определиться с тем, что именно ожидать от этого врача.

И, в общем-то, было безразлично, как именно его надо будет «убедить», лишь бы добиться поставленной цели.

.***

— Я ничего не буду рассказывать тебе. — Евгений сложил руки на груди и без выражения посмотрел на Константина.

Это Женьке так казалось, наверное.

Самому же Косте было прекрасно видно то, что за ответами и поступками этого мужчины — стояла обида и ревность. Причем, основной составляющей этих чувств, было ущемленное самолюбие. В конце концов, не умей Константин правильно разбираться в людях, грош цена ему была бы в бизнесе.

— Как дите. — Колька хлопнул ладонью по столу.

Костя промолчал пока, просто наблюдая за своим… оппонентом.

— Он же не просит тебя ничего такого рассказать, да он и так — все знает. Чего ты ерепенишься, Жень? — Коля сердито уселся на край стола.

— Так, давайте попробуем еще раз. — Константин откинулся на спинку своего стула, глядя прямо Евгению в глаза. — Меня интересует, в каком состоянии мальчик сейчас, и как скоро ему можно провести ту операцию?

Похоже, Женька, и правда, не ждал, что мужчина напротив него, ориентируется в проблеме, да еще и про операцию — в курсе.

— Мы стабилизировали Сашку. — Недовольно буркнул он, под настойчивым и упрекающим взглядом друга, смиряясь с тем, чтоб что-то рассказать. Пусть и неохотно. — В принципе, его можно было бы прооперировать и через неделю-полторы. Анализы все сделали. Все параметры — подходят… Вот только — одна проблемка, денег на операцию, у нас как не было, так и нет. — С сарказмом проговорил мужчина. — Так что…

— Хорошо. — Костя немного расслабился внутри, радуясь, что еще не поздно, по крайней мере. — Считаем, что деньги — уже есть. Настолько ли нормализовалась состояние мальчика, чтоб я мог убедить в этом Марину?

— Ха, во-первых, ее ты ни в чем не сможешь убедить. — Насмешливо ввернул Женя, начиная вертеть в пальцах карандаш.

Нервничал.

Константин только вздернул бровь с усмешкой.

— Я бы так не утверждал. — С улыбкой пробормотал Коля, за что получил гневный взгляд от друга.

— И потом, чтобы мы не предполагали, и как бы ни фантазировали, а денег — все равно, нет. — Отбросив несчастный карандаш на стол, отрезал Евгений.

На секунду, в кабинете, где они втроем сидели, повисла тишина.

Константин вздохнул.

— Слушай, давай, на минутку, ты отбросишь все свое ущемленное эго, и попробуешь подумать как ее друг, или для этого, мне надо тебя чем-то запугивать? — Добившись удивленного, но, тем не менее, внимания мужчины, Костя кивнул, и продолжил. — Я же сказал — деньги есть. Это не мечта и не фантазия. Скажи куда их надо перевести, и через три часа — необходимая сумма будет у вас на счету.

Оба его собеседника пораженно уставились на мужчину.

— Да уж, легко произвести впечатление на Марину, если денег столько. — Растерянно и немного обиженно, пробормотал Женя.

Нет, ну правда, как дите, покачал головой Константин.

— Давайте сразу выясним. — Мужчина жестко посмотрел на парней. — Если Марина хоть слово узнает из этого разговора, или, упаси вас Бог, о том, откуда деньги — я вас прибью. Причем, всеми возможными способами. Всегда есть метод влияния. А находить пути — я умею. Ясно? — Константин выразительно смотрел на напряженных собеседников. Он не шутил, и знал, что у них не могло возникнуть по этому поводу сомнений. — Вот и хорошо. — Кивнул он, когда они согласно хмыкнули в ответ.

— Теперь, коль с этим мы разобрались, я могу забрать Марину отсюда? — Мужчина посмотрел на врача.

Тот кивнул, немного подрастеряв свою самоуверенность. Ни он, ни Коля — не привыкли к таким… разговорам.

Пацаны, твою мать! Да их бы, в миг, порвали в той сфере, где вращался сам Костя.

Мужчина, даже, легко покачал головой от такой реакции.

— Она и раньше тут не очень была нужна. — Признал Евгений, все же, недовольно глядя на него. — Но ее никогда невозможно отправить домой, пока Сашка в больнице. Она приезжает с ним в скорой, и уходит — только вместе с ним.

— С этим, я как-нибудь справлюсь. — Улыбнулся Костя. — Значит так. Сейчас, я забираю ее, ты, — он посмотрел на ухмыльнувшегося Николая. — Едешь к ней домой, и привозишь сюда ее мать, так Марише легче будет в первый раз уйти. А ты… — Константин в упор посмотрел на Евгения. — Расскажешь ей, что состояние стабильное. Понятно? Твердо и уверенно, чтоб Марину не мучили сомнения и не грызла совесть. Она имеет право отдохнуть как человек. Сейчас, ни слова не скажешь о деньгах. А завтра, позвонишь и сообщишь… что-нибудь, сам реши, или что государство удовлетворило запрос, или что передача помогла… — Костя махнул рукой, поднимаясь со стула. — Короче, что угодно, и скажешь, что на операцию деньги нашлись. Всем все понятно?

Дождавшись очередного кивка от мужчин, Константин улыбнулся.

— Тогда, пошли к ней, а ты. — Он кивнул Коле. — Давай за ее матерью. Быстро. И лучше промолчи. — Поднял он бровь, с намеком, видя, что Коля собрался говорить. — То, что я это ей разрешаю, не значит, что ты можешь себе такое позволять. Ясно?

Николай очень старался не рассмеяться.

Это было видно. Но кивнул и… молча, шутливо, отдал честь, прикладывая руку ко лбу.

— Так. Давай быстро. — И сам не смог сдержать усмешку Костя, поворачиваясь к Женьке, который с непониманием за ними следил. — Пошли. — И первым вышел из кабинета. — И чтоб ни слова. — Добавил он уже в дверях.

Нельзя сказать, что совместное путешествие по пустым коридорам утренней больницы сблизило двух мужчин, скорее — наоборот.

У Евгения, определенно, имелась склонность, в раздражении, доставать других людей.

Константин просто не обращал внимания на ворчание врача о том, как некоторым в жизни везет, когда другие работают.

Он не собирался просвещать этого мужчину о том, что все, что у него было, Костя заработал совершенно самостоятельно, получив от родителей лишь образование, за что и был им безмерно благодарен. И чтобы иметь то, что было у Кости сейчас, он работал круглыми сутками последние десять лет.

Но какой смысл что-то объяснять тому, кто изначально настроился тебя не слышать?

На вопрос о том, уверен ли Костя в том, что перечислит эти деньги, тот только кивнул, и предупреждающе посмотрел на врача, намекая, что дальнейшие вопросы на эту тему — неуместны.

В целом, мужчина просто старался не замечать Евгения, молча следуя за ним по переходам. Кроме одного момента, который зацепил Константина, заставив его задуматься над тем, что его собеседник спросил.

И правда, если подумать, отчего он так рьяно, без раздумий и размышлений, бросился помогать Марине?

Кто он ей?

Знакомый, который знает ее несколько недель?

Любовник, который предложил свободные отношения без обязательств?

Обычно, такие отношения не предполагают вот такой, безоглядной готовности помочь, не так ли?

Но Константину…, как-то, было все равно.

Он просто знал, что хочет и может помочь Марине.

Так что, отмел вопрос Жени о том, с какой радости тот дает такую сумму, и на что рассчитывает от Марины в ответ?

Да ни на что он и не рассчитывал, если честно. Только на то, что они сделают все, чтобы мальчику стало хоть немного лучше, облегчая тем самым жизнь его сестры.

Так Костя и ответил.

Это был единственный раз, когда он заговорил во время их пути.

У стеклянных дверей реанимационного отделения им пришлось задержаться. Кто-то из врачей, остановил Евгения, и стал что-то с ним обсуждать. Поскольку самого Костю никто бы внутрь не пропустил, мужчине пришлось ждать.

Отвернувшись от разговаривающих врачей, тот посмотрел через дверь.

Марину он увидел сразу.

И то, что Константин замечал в ней, даже на таком расстоянии и через стекло — совершенно не понравилось мужчине.

Костя тихонько выругался, рассматривая девушку.

Наверное, она мало чем отличалась от своего брата, во всяком случае, именно так представлял себе Костя людей, которые были близки к коме.

О, он вполне мог представить себе, что Марина не так уж и далека от обморока, только от измождения и усталости. И в этот момент, словно подтверждая подозрения мужчины, девушка, которая до этого стояла у стены, опустилась, усаживаясь на пол, и упираясь лицом в колени.

Костя мог поспорить с кем угодно, что Марина просто не хочет, чтобы хоть кто-то был свидетелем ее слез, даже в пустом больничном коридоре.

Боец.

Черт!

Ему хотелось быть возле нее, ободрить, поддержать, сказать, что все будет хорошо. Просто увезти отсюда, и дать ей хоть какую-то надежду.

Почему?

Да какая разница?!

Просто Косте было больно видеть Марину такой…, словно кто-то забрал у нее всею радость и удовольствие от жизни, весь оптимизм, саму Марину.

Ту, которой он знал ее.

И мужчине очень хотелось все это ей вернуть.

Когда Коля сказал ему, что Марина все эти дни провела в больнице, Константин решил, что как только заберет ее, привезет к себе, и заставит спать, чтобы девушка нормально отдохнула, сомневаясь в том, что дома ей это дадут сделать.

Теперь…, теперь он понял, что это не решит ничего. Она, все равно, не сможет вырваться из этого всего. Просто не позволит сама себе расслабиться.

Что ж, у него была идея.

Спасибо Ромке, и тому, что, как считал Костя, он знал, что может растормошить ее.

Бросив взгляд через плечо, на разговаривающего Евгения, мужчина потянулся за телефоном.

— Николай, ты где? — Негромко проговорил он, стараясь не нарушать тишины больницы, так и смотря на Марину через стекло. — У нее? Хорошо. Пусть ее мать соберет вещи Марине, дня на четыре-пять, только чтоб там нормальная обувь была, спортивная, и теплое все. — Он усмехнулся на что-то из ответа Коли. — Слушай, тебе, какая разница? Ладно, неужели не ясно до сих пор, что я ее не собираюсь обижать? Вот и хорошо. И чтоб в двадцать минут вложились и были тут. Ясно? Давай. — Костя нажал на отбой и спрятал телефон в карман, так и не отрывая глаз от девушки, сидящей на полу.

И в этот момент, Марина подняла голову, словно почувствовав взгляд мужчины, с удивлением глядя на него.

Константин улыбнулся и беззвучно произнес «привет», зная, что она, так или иначе, не услышит через стекло, зато — увидит движение губ. И кивнул головой, зовя девушку выйти в общий коридор.

У него не было сомнений в том, что Марина выйдет.

И Костя не ошибся.

Все так же пораженно глядя на него, девушка поднялась, и немного прихрамывая, подошла к двери, выходя к нему.

Константин нахмурился, недовольный тем, что нога, по-видимому, все еще беспокоила Марину.

— Привет. — Неуверенно прошептала девушка, настороженно замирая напротив.

Мужчина вздохнул и улыбнулся на такую ее реакцию.

— Иди сюда, Мариш. — Он крепко взял ее за руку, и потянул к окну, отводя от врачей.

— Кость, ты, что тут делаешь? — Марина, растерявшись, и не думая сопротивляться, шла за ним. — Как ты узнал, что я тут? — Пыталась выяснить она, останавливаясь вместе с ним у окна.

— Так, давай сразу договоримся, Марина. — Проигнорировав вопросы девушки, мужчина внимательно посмотрел на нее, и еще раз вздохнув, недовольный тем, что она настолько измучила себя, обхватил ее за талию и усадил на гранитный подоконник, отметая неуверенный протест самой девушки. — Если ты говоришь, что перезвонишь — то ты перезваниваешь. А не пропадаешь на три дня. Ясно? — Костя с укором смотрел в ее серо-голубые глаза.

— Но… — попыталась возразить она.

Однако мужчина не дал ей договорить.

— Если у тебя проблемы, ты говоришь о них мне, а не… пропадаешь так, что тебя нигде невозможно достать, понятно? Так, чтобы я мог тебе помочь, а не нарываться на ответ оператора в трубке о том, что ты недоступна. Ты все поняла? — Костя серьезно смотрел на Марину, ласково гладя ее щеку, понимая, что был совершенно прав, подозревая, что девушка прятала слезы от всех.

— Костя. — Девушка, как казалось, не была довольна тем, что он читал ей нотации с самого утра, да еще и в такой обстановке. — Ты не понимаешь, у меня брат болен. Он там. — Она кивнула головой на отделение. — Я хотела позвонить. Но…, чтобы я тебе сказала? И потом, как бы ты мне помог? Ты же в другом городе был. А тут я, почти чужой человек буду тебе своими проблемами надоедать? Не смеши меня. — Рассерженно фыркнула девушка, хмуря брови.

Костя улыбнулся.

— Ну вот, я уже, опять, чужой человек. Тебя ни на минуту оставить нельзя, сразу же, что-то умное придумаешь. — Покачал головой мужчина. — Мне казалось, что я — нечто большее для тебя? — Он насмешливо поднял бровь.

Марина немного смутилась, даже, пожалуй, растерялась.

— Костя. — Девушка вздохнула. — Я же прекрасно помню, что ты предложил, и на что я согласилась. Свободные отношения. Никаких обязательств и ничего такого. Просто… — Она развела руками, словно с трудом подбирая слова.

Константин воспользовался этим, ловя ее ладони своими руками, поражаясь тому, насколько холодными были пальцы девушки. И чуть потянул Марину на себя, обнимая.

— Давай, ты это предоставишь мне определять, могу я помочь, или не могу. И не будешь за меня решать, ладно? — Он легко поцеловал ее в губы и, устроив голову девушке у себя на плече, не давая ей отстраниться, потерся щекой о волосы, делая глубокий вдох.

— Вообще-то, я несколько по-другому представляла себе такие отношения. — Немного удивленно пробормотала Марина.

Костя проигнорировал этот комментарий с ее стороны.

— Так, я знаю, что у тебя там брат. Плохо то, что знаю это не от тебя. — Мужчина немного отстранился и с укором посмотрел на нее. — Твой Женька, — Костя, вновь, вернул ее голову себе на плечо, просто наслаждаясь тем, что девушка была рядом, словно и не замечая, что она пыталась освободиться. Только крепче обнял. — Сказал, что его состояние сейчас стабильное и твое присутствие уже не так необходимо тут. Так что, я сейчас забираю тебя, и ты — будешь отдыхать. Даже не пытайся спорить. Это — обсуждению не подлежит.

Марина хмыкнула, но… улыбнулась, а это было именно тем, чего Костя добивался от нее.

— Костя. Спасибо, конечно. Но я не могу уйти, оставив брата тут одного. Понимаешь? Даже, если ему стало лучше. Все равно.

— Он не будет один. — Костя медленно перебирал ее волосы, словно и не замечая того, что делает это, разговаривая с ней. — Коля сейчас привезет сюда твою мать, они уже едут. Она будет с ним, и это — кроме полной больницы медперсонала.

— Я не могу. — Покачала Марина головой. — Все равно. Это же не то…

— Марина. — Мужчина обхватил ее лицо ладонью, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. — Я понимаю, что это твой брат. Я вижу, как ты любишь его. Но, ему не будет лучше, если ты себя угробишь ради того, в чем сейчас, нет необходимости. Твой друг, врач, кстати, утверждает, что ты вполне можешь отдохнуть. И я собираюсь это воспринимать, как рекомендацию. Понятно? Спорить — бесполезно.

Девушка пораженно покачала головой.

— Ты уже со всеми поговорил, все выяснил и все решил, да? — Удивленно проговорила она.

Костя видел, что Марина растерялась.

— Послушай, Мариш. — Он приблизил свое лицо к ее, так и не выпуская из своих ладоней щеки девушки. — Я понимаю, что ты чувствуешь, но… поверь мне, если бы твоему брату что-то угрожало в данный момент, я бы и слова не сказал. Но — нет, Марин. С ним, сейчас, все нормально, и ты не поможешь ему, если сама сляжешь рядом. — Костя почти касался своими губами ее губ, когда говорил. — Поэтому, сейчас, ты просто пойдешь со мной. Если хочешь, можешь для надежности еще с вашим Евгением поговорить, который, я уверен, стоит и прожигает меня недовольным взглядом. — Мужчина приподнял бровь, стараясь ее рассмешить, и добился своего. Девушка негромко засмеялась, кивком признавая его правоту. — Вот, видишь, я всегда прав. Так что, мы сейчас делаем вид, что это — похищение. И ты, как послушная жертва, просто будешь делать то, что я тебе говорю. Понятно? — Костя крепко, но очень нежно, поцеловал ее, не давая сразу возмутиться.

— Командир. — Выдохнула девушка, когда мужчина, наконец, отпустил ее губы, упираясь своим лбом в его плечо. — Ладно, отвези меня домой.

Константин рассмеялся, обнимая Марину, и спуская ее на пол.

— Я скучал за тобой и… за этим, тоже. — Негромко признался он, целуя волосы девушки. — Но, не жертва похищения выбирает место, а похититель. — Подмигнул мужчина.

А потом, не давая Марине ничего ответить на такое заявление, обернулся к Евгению, который, и правда, недовольно следил за этим всем.

— Мы уходим. Коля сейчас привезет мать Марины. Если что, у него есть мой телефон. — И мужчина настойчиво, не забывая поддерживать, повел девушку по коридору, уводя из больницы.

Глава 11

Николая ему удалось перехватить во дворе больницы, уже после того, как Костя усадил Марину в машину.

Мужчина, усмехаясь, передал сумку Константину, а тот, с благодарностью ее взял, лишь кивком здороваясь с женщиной, которую Коля привез.

Мать девушки, вообще, не удостоила его приветствием. Похоже, она не была довольна тем, что ее притащили сюда.

Ну и черт с ней! Меньше всего Костю волновало то, что эта женщина думала. Лучше бы больше о детях волновалась, нежели о себе.

— Ты куда собрался ее везти? — Колька отвлек мужчину.

— Туда, где она сможет, хоть чуть-чуть, вырваться из этого всего. — Улыбнулся Костя в ответ.

Ему нравился Николай, несмотря на некоторую расхлябанность. Зато, он искренне старался помочь, забывая о собственных интересах или обиде. Константин ценил такой подход.

— А конкретней? — Приподнял бровь Коля. — Должен же я что-то ее матери сказать. — Парень мотнул головой в сторону женщины, которая, недовольно поджав губы, ждала с другой стороны, даже не делая попыток подойти к его машине и поговорить с дочерью.

— Мы позвоним, как приедем, тогда и сообщим. — Кивнув напоследок, Костя положил сумку в багажник и сел в салон.

Марина уже задремала, уткнувшись лбом в оконное стекло.

Черт! Как же она устала!

Это, почти, рассердило мужчину.

С другой стороны, так было проще. Не было нужды убеждать ее в том, что он считал необходимым сделать. Судя по всему, Марина еще некоторое время проспит.

Мужчина нежно коснулся ее щеки, отводя упавшие пряди волос.

Марина зашевелилась, сонно приоткрывая глаза и вопросительно, попыталась, сквозь смыкающиеся веки, посмотреть на него.

— Что случилось? — Хрипло прошептала она.

— Ничего. — Усмехнулся Костя. — Все хорошо. Спи. Я тебя разбужу, как приедем.

Легонько вздохнув, Марина постаралась удобней устроиться, подтягивая колени к груди, и снова провалилась в сон.

Единственной их остановкой в городе, которую Марина благополучно проспала, был двор Кости. Закрыв спящую девушку в машине, мужчина быстро поднялся наверх, забрав, так и не распакованный чемодан и ноутбук, и вернулся в машину, потратив на это не больше пяти минут.

Через пятнадцать минут, они уже выезжали из города.

Девушка спала, подложив ладони под щеку, очевидно, стараясь хоть немного комфортней лечь, отвлекая Костю от дороги, то и дело, приковывая его взгляд к своему лицу, даже во сне.

На заправке, вновь, не будя ее, Костя пошел в магазин, расплачиваться, одновременно, набирая номер Ромки.

— Ты мне мстишь? — Сонно пробормотал друг в трубку.

Судя по всему, в этот раз, Костя его разбудил.

— Не то, чтоб специально. — Усмехнулся мужчина. — Так, Рома. Твой отпуск завершен. Чтоб через два дня был на работе. Должен же, хоть кто-то сотрудниками и ремонтом управлять.

— Подожди. — Друг пытался вникнуть в разговор, все еще не проснувшись. — А ты?

— А что я? — Уточнил мужчина, остановившись у полок с товаром, в ожидании, когда закончат заправлять его автомобиль и рассматривая пестрый ассортимент, среди которого было что угодно. Даже то, что казалось абсолютно ненужным в дороге. Мужчина пошел к кассе. — У меня личные дела. Я уезжаю. День они, как-нибудь, сами переживут, но чтоб послезавтра — был на работе. Мне все равно, каким способом. Ясно? — Костя вытянул кошелек, расплачиваясь за бензин, а потом, на секунду задумавшись, вернулся назад, беря с подставки пакет.

— Какие дела? — Удивился Рома. — У тебя нет личных дел. Только работа. Ты что?

— А вот теперь — есть. Так что, заканчивая спорить, и собирай вещи. Все, давай, я не могу больше говорить. — Костя шел к машине. — И позвонишь мне как приедешь. Там надо будет деньги перевести, я счет скажу. Пока. — Мужчина нажал на отбой, прерывая расспросы помощника.

Осторожно разорвав полиэтилен и выбросив его в урну, чтобы в салоне не шуметь, он сел в машину. Марина спала.

Чуть отъехав от колонок с бензином, Костя аккуратно откинул сиденье девушки, удобней устраивая ее, и подсунул под шею небольшую подушку, которую и купил.

Да. Ладно. Он сам признавал, что вел себя не совсем обычно для себя. Но… ему было все равно.

А заботиться о Марине оказалось настолько приятно, что Константин, просто послал все к черту, выруливая с заправки, и включая обогрев, жалея о том, что нечем было укрыть девушку.

Марина проснулась через четыре с половиной часа.

Чуть раньше, чем он рассчитывал. Но, в принципе, это устраивало его, они уже выехали на побережье.

— Я еще сплю? — Хрипло прошептала девушка, пораженно рассматривая в свое окно склон горы, в подножие которой они и ехали по узкой, извилистой дороге.

Костя с улыбкой посмотрел на нее.

— Не похоже. — Мужчина шутливо стукнул девушку по носу.

— А где мы? — Еще более растерянно спросила Марина, рассматривая море, которое было видно в окна со стороны водителя.

— За три километра от Нового света. Можешь еще подремать немного.

— Костя… — Девушка казалась ошеломленной. — Мы в Крыму?

— Ты говорила, что любишь горы. — Улыбаясь, подмигнул мужчина, смотря на нее. — Я решил, что и море, не будет лишним, в дополнение к ним. — И снова отвернулся к дороге, осторожно ведя автомобиль по горному серпантину.

Марина промолчала, слишком пораженная, чтобы что-то сказать.

Марина сидела, поджав ноги, глядя в окно. И очень старалась хоть что-то понять.

Нельзя сказать, что это ей удавалось.

Голова было пустой, словно кто-то набил туда ваты, вместо мозгов. Наверное, сказывались предыдущие трое суток нервов и напряжения, в которые она почти и не спала.

То, что сейчас Марина едва проснулась, ни капли не облегчало ситуацию. Организм не отдохнул. Сознание отказывалось воспринимать и оценивать реальность.

Тем более в такой, весьма неожиданной обстановке.

Девушка глубоко вздохнула, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха, а потом задержала дыхание, так и глядя в окно на горы.

НИЧЕГО.

Это не помогло, к сожалению.

— Черт! — Марина выдохнула. — Ты привез меня в Крым! И даже не сказал ни слова! — Она была растеряна.

Костя улыбнулся, не отвлекаясь от дороги.

— Я же сказал, что похищаю тебя, не так ли?

— Я думала, что максимум — окажусь у тебя дома. — Девушка растерянно улыбнулась в ответ. — Ой, — внезапно спохватилась Марина. — У меня же ни вещей нет, ничего! А если с Сашей что-то случится?! Черт, Костя!

— Так. Спокойно. — Мужчина остановился у обочины дороги возле самого въезда в поселок, и повернулся к ней. Окинув Марину взглядом, Костя обхватил ладонью лицо девушки, принуждая ее смотреть в его глаза. — Не нервничай по пустякам, Мариша. Если, не дай Бог, что-то случится, мы будем в городе в течение пяти часов, это не проблема. — Он так и удерживал ее взгляд, словно и этим, понуждая ее прислушаться к внушению мужчины. — А вещи — Николай сумку привез, я попросил, чтобы твоя мать собрала, когда тебя в том отделении увидел, так что, все нормально, Мариша. Все хорошо.

— Но… — Все еще не уверенная в том, что происходит, попыталась возразить Марина. — А если…

— Никаких если. — Улыбнулся Костя, легко целуя девушку. — Ты имеешь право отдохнуть. Так что просто прими это как неизбежное, и получай удовольствие.

— Знаешь, когда ты это говоришь, все кажется намного проще, чем когда я сама над этим думаю. — Пробормотала Марина, утыкаясь лбом в плечо мужчины.

— Значит, не думай, а слушай меня. — Константин взъерошил ее волосы. — Давай, — он снова завел машину. — Сейчас приедем, я найду нам дом. И ты, наконец-то, отдохнешь нормально. Уверен, что ни капли не выспалась.

— Да, наверное. — Кивнула девушка. — А ты тут часто бываешь? — Рассматривая пустые улочки в окно, спросила она.

— Один раз был. В санатории, том, перед поселком, была конференция-выставка по металлургии, нас приглашали. — Костя потер лицу рукой, словно пытаясь прогнать усталость. — Мне понравилось. Потому я и решил сюда привезти тебя. Тут тихо. И очень красиво.

— Да, красиво. — Согласилась Марина, но смотрела она не в окно. — Ты же только сегодня приехал, да? Ночью. Небось, и сам не спал, а еще и из-за меня, сюда столько ехал. — Виновато проговорила девушка.

— Марина. — Костя выразительно посмотрел на нее. — Хватит переживать без повода. Во-первых, я спал. А во-вторых, расслабься. И больше никаких угрызений совести. Понятно. — Машина выехала на небольшую площадь возле рынка, и мужчина заглушил двигатель.

— И все же, Костя, это несколько выходит за мое понятие о том, что значит "никаких обязательств". — Неуверенная в ситуации и таких отношениях, почти прошептала Марина, ощущая, как усталость, с новой силой, накатывает на нее.

— Наверное, в чем-то ты права. — Бесшабашно улыбнулся Костя. — Но мне и так нравится, а если что, нам никто не мешает расширить рамки отношений, не так ли? — И быстро поцеловав ее, не давая растерянной девушке ответить, он открыл двери. — Сиди в машине, сейчас что-нибудь найдем. — Мужчина вышел, направляясь к местным, сидящим рядом с объявлениями о сдаче жилья.

Что ей оставалось делать?

Все равно, сама она домой не доберется. У нее и денег то с собой, совсем мало было.

Оставалось только слушаться своего командира.

И не могла не признать Марина, что это было чертовски приятно, когда не ты все решаешь, а позволяешь кому-то заботиться о себе.

Чертовски приятно.

Вот только, так же можно и привыкнуть.

Константин неуверенно замер у двери в ванную комнату, на втором этаже коттеджа, который он снял.

Мужчина не знал, стоило ли заходить.

Занося сумки в спальню, ему показалось, что Марина, которую Костя отправил в душ, расслабляться, не смотря на рьяное желание девушки ему помочь, плачет.

Во всяком случае, именно всхлипами, ему показались звуки, которые доносились из-за неплотно прикрытой двери.

И первым порывом мужчины, было тут же идти успокаивать ее.

В конце концов, не было бы ничего удивительного в слезах девушки в такой ситуации, не так ли?

Теперь же он понял, что Марина смеялась, и никак не мог решить, стоит или нет, заходить.

Тем более, что и причина ее смеха — не была ясной для него.

Не то, чтобы вот такое замешательство — было чем-то привычным для мужчины.

Наконец, Костя негромко постучал костяшками пальцев в дверь.

— Мариш? У тебя там все нормально? — Негромко спросил он, не открывая двери…, хотя, им, вроде как, нечего было стесняться один одного.

— Нормально, Костя. Заходи, я и тебя насмешу. — С трудом выговорила она.

Мужчина толкнул дверь, с удивлением рассматривая сидящую на полу, на пушистом коврике, завернутую в полотенце девушку, которая перебирала вещи в своей сумке.

— И что тебя так развеселило, Мариш? — Константин не удержался от того, чтобы погладить ее влажную, распаренную после душа, кожу, скользя пальцами по затылку, приподнимая влажные локоны.

Он присел рядом с ней.

— Видно, ты произвел уж очень хорошее впечатление на Кольку. — Еще шире усмехнулась девушка, подвигаясь чуть ближе к нему, словно и не замечала этого. — Посмотри, что он мне сложил. — Она подняла кисть, держа на указательном пальце нечто черное, маленькое и кружевное.

Что-то, его это не рассмешило…, скорее… завело с пол-оборота.

Ох…, он и не думал, что настолько соскучился по всему, чем были их отношения…

Мужчина улыбнулся, пытаясь скрыть реакцию своего тела от воображаемой картины Марины в этом…

— А почему ты Колю обвиняешь? — Спросил он, сердясь на то, что его голос стал, определенно ниже. — Вещи же твоя мать собирала. Может, ошиблась просто? — Пальцы, лежащие на ее плече, почти закололо от желания сжаться сильнее, притянуть девушку ближе.

Черт!

Ему вовсе не хотелось сейчас доставать Маришу еще и своим желанием к ней…, которое, тем не менее, разгоралось все сильней…

— О, нет! — Девушка моргнула, с трудом отрывая свои глаза от его, наверняка, горящего страстью взора.

Костя был недоволен своей несдержанностью.

Но… ох, Марина всегда возбуждала его, не так ли?

Что в белье, что без оного.

— Вещи собирал Колька, я на все сто уверена. Мама обиделась на меня, и наверняка отказалась. — Девушка облизнула губы, и с трудом сглотнула, опуская веки, словно и сама возбудилась от этого его взгляда…

Твою мать!

Костя глубоко вздохнул, так и не в силах оторвать глаза от ее пальцев, сминающих черное кружево…, и сам с силой сжал кулаки.

Да уж, такие мысли не помогут мужчине успокоиться.

Однозначно.

А ей, так, между прочим, после трех суток в больнице, больше всего надо отдохнуть, а не…

— Тут вся сумка, почти, набита чем-то подобным. Он все мое белье, наверное, просто сгреб махом. — Попыталась перевести все в шутку Марина, опуская глаза. Но Костя видел, как часто поднимается ее грудь под махровым полотенцем. — Очевидно, Коля не рассчитывал, что мне удастся выбраться куда-то на улицу, после первого же переодевания.

— Не могу сказать, что он ошибся. — Хрипло пробормотал Константин, все же, стараясь улыбнуться в ответ.

— Ха, это здорово, безусловно. — Махнула Марина рукой, в очередной раз разбивая попытки мужчины сосредоточиться, маша несчастным кружевом прямо у него перед лицом. — Но сейчас-то, мне нечего одеть. Тут всего одна пара джинсов и один свитер. В чем мне ходить? В этом?

Константин глубоко вздохнул, перехватывая ее ладошку, и зажимая ее в своей кисти.

— Не думаю, что ты сможешь долго ходить, если оденешь что-то из этого сейчас. — Расплываясь в усмешке, проговорил мужчина, целуя пальцы девушки. — Разве что, до кровати… и то, не уверен. А тебе надо отдохнуть. — Почти с сожалением выдохнул он, радуясь, что и в ее, серо-голубых глазах пробежала тень огорчения.

— Так. — Костя попытался не дать бешеному желанию прорезаться в голосе. — Там что, ни одной футболки нет?

— Ни единой. — Покачала головой Марина, завораживая его внимание, скольжением влажных прядей по нежной коже шеи девушки.

Ох, а ведь, по идее, все, о чем должен был сейчас мечтать Константин — как бы скорее выспаться…

Что-то в этом, определенно было не совсем нормально…

Но он не собирался жаловаться.

— Я тебе сейчас какую-нибудь свою рубашку принесу. Поищу в чемодане чистую. — Кивнув такому своему решению, проговорил мужчина.

И собрался подняться, когда вторая, свободная ладонь девушку, легла на его грудь, останавливая.

— Костя. — Проговорила Марина, чуть наклонив голову, и смотря на мужчину из-под влажных ресниц. — А я хочу эту. — Тонкие пальцы спустились чуть вниз, расстегивая первую пуговицу. — Можно? — С усмешкой, грудным голосом уточнила девушка, гладя пальцем открывшийся участок кожи Константина.***

Не похоже, чтоб он был тем, кто может отказать Марине, в чем угодно, если уж на то пошло, не так ли?

— Мне казалось, что кто-то не спал трое суток? — Приподнимая бровь, спросил мужчина, накрывая ее ладошку и опуская пальцы Марины к уровню второй пуговицы.

Выжидающе глядя на нее, давая в последний раз передумать.

Она не могла не понять по его хриплому голосу, по его глазам, которые Костя никак не мог оторвать от изгибов тела девушки, прикрытых лишь полотенцем, что мужчина на самом пределе своей сдержанности.

— Ничего. — Прошептала Марина, увлажняя язычком губу, и тут же прикусывая ее зубками, заставляя его тело дрожать от этого движения, а пульс стремительно учащаться. — Я после высплюсь. — Пальцы освободили следующую пуговицу. — Мы ведь еще не уезжаем? — С такой же усмешкой приподняла бровь и она, придвигаясь ближе к мужчине.

Что ж, большего приглашения ему было и не нужно.

Константин, вновь, захватил ее затылок, сминая влажные пряди, набирая их в пригоршню, и притянул лицо Марины, щекоча ее щеку своим дыханием.

— О, мы будем здесь столько, сколько нам самим захочется, обещаю. — Прошептал он, наконец-то, накрывая своим ртом усмехнувшиеся губы.

Черт! Ему, и правда, это не хватало ее гораздо больше, чем мужчина думал.

Кровь бешено стучала в висках, и дыхание перехватывало от ощущения пальцев девушки, уже справившихся со всеми пуговицами, и скользящими теперь по его груди, еще больше заводя Константина.

Да уж, Марина его безумно возбуждала.

Тем более, когда с не меньшей страстью отвечала на все порывы мужчины.

— Мариш. — Константин попытался чуть притормозить ее рвение, когда девушка, не заметив, что уже потеряла свое полотенце, еще сильнее прижалась к нему, охотно возвращая поцелуй, усаживаясь ему на колени и дразня грудь мужчины ощущением своей, с уже напрягшимися от желания и возбуждения сосками. — Пошли в спальню. — Почти простонал Костя, с силой обхватывая ее ягодицы, недвусмысленно скользящие по его напряженному паху.

Ох, словно бы ему была нужна дополнительная стимуляция!

Да он ее хотел, едва толкнул дверь ванной…

Если не учитывать всю предыдущую дорогу…., и неделю перед этим, когда он постоянно думал только о Марине, порою забывая о предмете переговоров…

Возможно, он извращенец, и такое желание к женщине, пересекает категорию нормального, но, черт возьми, это ни капли не волновало мужчину.

— Зачем? — Хрипло прошептала она, прикусывая его губу своим зубами, с явным намерением остаться в ванной. — У меня уже нет никакого желания куда-то идти. Что тебе тут не нравится? — Очевидно, чтоб продемонстрировать, все выгоды этого места, ее грудь, в очередной раз, дерзко скользнула по его телу.

Костя застонал, еще сильнее обхватывая ладонями ее попку и прижимая к своей плоти, не давая Марине отстраниться, не обращая внимания на то, что приспущенная ею, с его плеч, рубашка, частично ограничивала свободу управления руками.

— Как насчет презервативов, которые остались в чемодане? — Спускаясь губами по ее шее, прошептал он, чуть прикусывая ключицу Марины, заставляя девушку стонать, запрокидывая голову.

Впрочем, это не мешало ее рукам хозяйничать на его теле, успешно справляясь с пряжкой на брюках.

— Я начала пить таблетки. — Лукаво проговорила Марина на ухо Косте, лизнув языком его мочку, еще больше заводя мужчину звуком своего сбившегося дыхания. — Потому, меня и тут все устраивает. — Ее пальцы уже справились с ремнем, и теперь, настойчиво, занимались молнией застежки. — Или ты против?

Костя не смог удержаться от смеха, хоть и была в этом звуке огромная доля бешеной страсти к этой девушки.

— Я был бы идиотом, если бы отказался от такого подарка, Мариша.

Мужчина сжал ее ягодицы, останавливая дразнящее скольжение шелковистого жара тела девушки по головке его напряженной эрекции. И скинул рубашку, не обращая внимания, что это было довольно проблематично, располагая лишь одной рукой. Но, не собирался отпускать ее из плена своего захвата.

Марина тихо, недовольно застонала, пытаясь опуститься ниже, быть той, кто управляет их страстью, желая почувствовать в себе Константина.

Это вызвало на его губах усмешку, которую мужчина и не думал прятать, наслаждаясь страстностью этой девушки.

— Похоже, кто-то пытается забрать у меня командование? Не думаю, что у тебя выйдет, милая. — Он не мог перестать усмехаться, чуть приподнимая руками ее бедра, и…да, наконец-то, погружаясь в горячее и влажное лоно.

Понимая в этот момент, что они ощущают нечто большее, что оба наслаждаются не просто сексом, а теми отношениями, которые между ними зарождаются…

Впрочем, уже через секунду, ни ему, ни ей, стало не до размышлений.

Ноги Марины обвили его талию, углубляя проникновение, и девушка не могла удержаться от громкого стона, на каждое, тягучее и медленное, дразнящее ее, движение мужчины.

Костя захватил грудь Марины ртом, еще больше заставляя сжиматься сосок от мягких движений губ и языка, скрывающих легкие прикусывания, заставляя ее вскрикивать, все сильнее откидываясь в его руках, и теснее обхватывать его бедра ногами.

В общем-то, и самому мужчине хотелось более плотного контакта.

А потому, крепче обхватив Марину, поддерживая, Константин немного приподнялся, укладывая девушку спиной на мягкий ворс коврика, и с удовольствием овладел ее губами, языком скользя вглубь рта девушки.

— Черт! Знала бы ты, как я по тебе соскучился. — Мужчина никак не мог оторваться от ее губ, понимая, что все более несдержанными и резкими становятся его движения, на каждое из которых она отвечала всхлипом; все сильнее сжимаются пальцы, собирая шелковистые пряди в ладонях.

— Думаю, что имею представление. — Прерывисто прошептала Марина, внезапно, прикусывая его плечо зубами, и все равно, не удерживая хриплого крика, от накрывшего ее оргазма, заставляющего конвульсивно сжимать лоно девушки…

Вокруг его плоти.

Это было не тем, что казалось реальным вытерпеть и сдержаться.

Не после того, как неделю мечтал снова почувствовать такое.

Константин взорвался от этого ощущения, и того, что между ее и его удовольствием, не было даже тонкой преграды, упиваясь полнотой их страсти, утыкаясь своим лицом в ее шею, не имея сил ни для чего, кроме стона…, но не собираясь разжимать руки, удерживающие еще вздрагивающее от наслаждения тело Марины.

Глава 12

Марина проснулась от настойчивой мелодии сотового.

С трудом приоткрыв один глаз, девушка старалась нащупать телефон, который бросила на тумбочку у кровати, одновременно с этим пытаясь понять, кто же это звонит.

Достать трубку оказалось довольно проблематичным делом, так как Костя, даже во сне не желал ее отпускать от себя, крепко обнимая.

Марина улыбнулась на сонное ворчание мужчины, который так пытался не проснуться, несмотря ни на ее метушню, ни на продолжающийся звонок, и даже решила проигнорировать вызов, когда, наконец-то, поняла, что играла мелодия "Женькиного номера".

Осознание этого, заставило ее подскочить в кровати, вызывая протест Константина, лихорадочно нажимая на прием.

Неужели что-то с Сашей опять?!

Эта мысль заставляла ее пальцы трястись, пока она подносила телефон к уху.

— Да? Что случилось? — Почти прошептала она.

— Привет, Марин. Все нормально. — Голос друга не казался обеспокоенным, хоть и было в нем что-то, непонятное девушке. — А где вы? Обещали же позвонить. — Упрекнул Евгений недовольным тоном.

— Наверное, им было не до того. — Послышался на заднем фоне Колькин голос, прерывающийся смехом.

Марину немного отпустило. Если бы что-то было не так, друзья не шутили бы с ней.

— В Крыму. — Уже легче произнесла она. — А Кольке скажи, что я ему это вспомню… Он поймет о чем. — Даже слабо улыбнулась девушка. Что такое, Жень? Вы зачем звоните? — Спросила Марина, ощущая, как руки Кости обнимают ее, притягивая к себе, а губы мужчины начинают щекотать плечо, отвлекая девушку от разговора.

Она попыталась приструнить Константина, шикнув, но была вынуждена признать, ощущая, как он ласкает губами ее затылок, что это не возымело должного эффекта.

— Костя. — Тихо прошипела девушка, прикрывая микрофон рукой. — Имей совесть. — И укоризненно посмотрела на мужчину.

Он усмехнулся уголками губ.

— Мне такое понятие не знакомо, Мариш. — Лукаво ответил он, начиная щекотать ее ступни.

Девушке едва удавалось сдерживать хохот, в попытках оттолкнуть его руку.

— Марин? — Женька, казалось, насторожился от возни, которую слышал в трубке. — Все нормально?

— Да. — Она не выдержала, начиная громко смеяться. — Он щекочется. — Пожаловалась девушка другу.

— Уволь меня от подробностей. — Ха, мужчина казался не очень довольным. Но Марина не собиралась его успокаивать. Это не ее проблемы, в конце концов. Он сам спросил.

— Так зачем ты звонил, Жень? — Решив перевести разговор к другой теме, спросила Марина, едва восстанавливая дыхание, и устраиваясь на коленях у довольно улыбающегося Кости, который откинулся на подушки.

— У нас есть деньги на операцию, Марина. — С немного странной интонацией произнес Евгений.

Однако, выражение не имел значения для нее… только смысл.

Неужели?!

Неужели у ее брата, и правда, появился шанс чуть больше прожить на этом свете?!

Марина ощутила, как наворачиваются слезы на глаза.

— Это же не шутка, Женя?! Правда?! Скажи мне, что это действительно так! — Она почти кричала, требовала, вцепившись в трубку, словно от этого зависел ответ.

Радуясь, что руки Кости обнимают ее, давая почувствовать реальность мира, доказывая, что девушка не спит.

— Марин, разве я бы шутил о таком? — Серьезно проговорил друг. — Это правда, Марина. Правда.

— Ох… — У нее не было слов.

Девушка просто уткнулась в плечо Константину и тихо плакала от радости, качая головой на его встревоженный вопрос " Что случилось?!".

— Ничего. — Прошептала Марина ему. — Все хорошо. Просто здорово! — И засмеялась, ощущая, как по щекам продолжают капать слезы.

Константин только крепче прижал девушку к себе, забирая телефон и что-то говоря ее другу, но Марину уже не интересовало ничего.

Она была счастлива, безумно счастлива, впервые, за последние шесть лет, испытывая надежду.

Уже очень давно, Марина не была так счастлива.

Шесть лет, если быть точной.

Просто наслаждаясь миром вокруг, и мужчиной, который был рядом с ней.

Чтобы они не делали — ее переполняли восторг и фееричное, беспричинное счастье.

Наверное, немаловажную роль в этом сыграл и тот факт, что девушка, наконец-то, призналась себе самой, что влюбилась в Константина. При этом, влюбилась так сильно, как никогда. Как и не считала себя способной полюбить кого-то, всецело сосредоточившись на болезни брата.

Это было так странно. Внезапное ощущение свободы. Парения.

Да, неправильно было бы говорить, что Сашка тяготил ее. Нет. Ни в коем случае. Она любила брата, и если бы это было возможно — отдала бы свои органы, чтобы спасти его. Только, как донор Марина не подходила.

И теперь, понимание того, что у него есть шанс жить дальше, с надеждой, что разработают другие методы лечения — дарило жизнь и самой Марине.

Потому что, она не жила эти шесть лет. Существовала.

Сейчас же, за эту неделю, что они с Костей провели в Крыму, девушка, словно бы, стремилась наверстать все упущенное ею…, но — только с ним. Только с этим мужчиной, который начал казаться ей личным ангелом, талисманом, принесшим удачу в ее жизнь.

Они гуляли в горах, не забираясь высоко, однако, так как пораненная нога еще не позволяла девушке уж больно резво подниматься по склонам. Сидели часами, если не было дождя, в можжевеловой роще, наслаждаясь воздухом такой чистоты, которого никогда не было в родном городе.

И любовались морем…

Ей нравились эти часы. Когда Марина, сидя на коленях у мужчины, и положив свою голову на его плечо, просто смотрела с одной из вершин на штормящее море.

А однажды, ей даже удалось вытащить его в ливень и ветер, посидеть в одном из кафе, вынесенными над самой водой, глядя с открытой террасы, как волны захлестывают сваи, на которых стояло их убежище.

И, несмотря на шторм, ветер и дождь — ей было тепло и уютно, потому что, Костя крепко обнимал девушку, укрывая своим телом от непогоды и щекотал губами нежную кожу затылка, рождая томление и жар… Уговаривая вернуться домой. Заставляя жалеть о том, что Марина вытащила его в публичное место, ощущая, как возбуждает его такое их положение…

Даже, когда она просто лежала рядом, читая книжку, положив голову на бедро мужчине, а Костя работал за ноутбуком, руководя своими сотрудниками по телефону, или устраивая кому-то разнос, Марина была счастлива и довольна. Потому что, как бы сильно он ни кричал на неизвестных ей людей, каким бы важным ни был бы его разговор с партнерами — Константин нежно и ласково перебирал волосы Марины все это время, не позволяя той отодвигаться, лишь прижимая сильней к себе.

Они часто сидели и пили чай, разговаривая о таких мелочах, которые Марина никогда не посчитала бы интересными этому мужчине, привыкшему вести совсем другой образ жизни. И этим, он только больше и больше покорял девушку, давая надежду, что и Костю, не только классный секс держал с ней рядом…

Мать так и не помирилась с дочерью за это время, но Марина не могла не понимать, отчего так произошло. Она, как никто другой, знала, как боялась ее мама, что дочь однажды уйдет от нее и Сашки, как ушел их отец. Просто устав бороться и отказываться от всего, ради того, чтоб изо дня в день жить в том напряжении и кошмаре, в котором они и жили.

Девушка не собиралась бросать родных, но ее матери, потерявшейся в жизни, после всего, что с ними случилось, уже трудно было доверять хоть кому-то. Тем более, что женщина прекрасно понимала, что не была в состоянии ни физически, ни морально — тянуть на себе их, покалеченную судьбой, семью. Вот и хваталась за Марину из последних сил, не обращая внимания на методы…

Дочь прекрасно понимала это все, потому и не сильно обижалась на мать, и даже попыталась все объяснить Косте, когда мужчина осторожно расспрашивал о ее семье и таких странных отношениях.

И была рада, что он не осудил, и ничего не сказал, только кивнул головой, и позвал к себе, крепко обнимая.

Ее умилило то, что в кармане рубашке, которую она у него забрала в тот первый день по приезду, Марина обнаружила сережку, которую уже считала потерянной. И как Костя, когда она показала ему простое украшение, заявил, что выкупает его у Марины, предлагая взамен любую другу пару на выбор, не ограничивая ничем, но в обмен — этот маленький серебряный листочек — останется у мужчины.

Рассмеявшись, Марина согласилась, искренне недоумевая, зачем это Косте. И едва смогла вздохнуть, когда, обняв ее, он тихо прошептал: "просто, чтобы со мной всегда была частичка тебя, Мариша"….

Не могла она ошибаться.

Это было нечто большее, чем просто, "свободны отношения", разве не так?

Марине было жаль уезжать из этого места, которое подарило ее душе такой покой. Позволило ощутить, что и для нее у жизни, есть что-то хорошее и светлое.

Если бы решение зависело лишь от самой девушки — она провела бы здесь еще месяц, или всю жизнь, возможно, не обращая внимания на такие мелочи, как один на двоих, гардероб с Константином.

Однако, ничего вечного нет, тем более — покоя и мира. И когда Женька, позвонил, сообщил, что они готовы к операции — девушка лишь тихо вздохнула.

Костя только кивнул, когда она сказала об этом после разговора с другом и, притянув к себе на колени, с улыбкой спросил:

— Значит, поехали?

— Поехали. — Со вздохом проговорила Марина, спрятав лицо на его плече.

Безумно боясь, того, что может потерять это чудо, которым стал этот мужчина в ее жизни, едва они покинут пределы этого странного, будто зачарованного места.

Но Константин, словно угадав о таких сомнениях в душе девушки, с усмешкой поцеловал каштановые волосы.

— Не грусти, Мариш. Мы еще вернемся. — Тихо проговорил он, гладя ее щеку.

Ей очень-очень хотелось, чтобы именно так все и получилось.

Очень…

— Эй, друг, с тобой все хорошо? — Ромка насмешливо помахал перед лицом Кости раскрытой ладонью. — Ты где, Кость?

— Тут, Рома, ты что, слепой? — Буркнул мужчина, отталкивая руку помощника. — Уже не Мальдивах, чего размахался? Жарко — выйди на улицу, вспомнишь, что находишься в средне-степной полосе, богатой осадками. — Все так же сердито проговорил Константин, отодвигая стул, и выходя из-за стола.

— Кость, да что с тобой такое? Ты сам на себя не похож целое утро? Что случилось? — Рома вальяжно развалился на стуле в кабинете друга, вслушиваясь в шум ремонта, продолжающегося за стеной.

— Ничего, все нормально, Рома. — Глядя в окно, резко бросил мужчина, показывая, что не желает это обсуждать.

— Ну… как знаешь, Кость. — Протянул друг, многозначительно глядя Косте в спину.

Тому не надо было оборачиваться, чтобы удостоверяться, Константин прекрасно знал этот взгляд друга, кричащий о том, что Косте срочно надо приключение.

Это было не так.

Ему не было нужды ни в тасканиях по барам, которые так любил его друг, ни в очередной красотке, которых Ромка готов был толпами вешать на него.

Правда состояла в том, что ему была нужна Марина.

А ей, как совершенно точно знал Костя, сейчас был нужен он.

Сегодня оперировали ее брата.

Костя предлагал поехать в больницу с ней, но девушка отказалась, сказав, что мужчина, и так, слишком много времени тратит на нее и ее проблемы.

Твою мать, а! И зачем он ее послушал?!

А если ему нравилось и хотелось тратить свое время на нее?!

Что в этом плохого, в конце концов?!

Лично он, не видел ни одной отрицательной вещи в таком своем желании.

— Так, я уезжаю. — Резко развернувшись, Константин стремительно прошел мимо удивленного Романа, и снял куртку с вешалки, останавливаясь у двери. — Постарайся сам разобраться как-то, ладно? Я буду в больнице и телефон отключу. Так что, если что-то случится — только вечером.

— Костя, а ты зачем в больницу едешь? — Рома был поражен.

Друг хмыкнул такому удивлению, но не собирался, пока, позволять Роману вмешиваться в свою жизнь.

— Надо мне туда. — И быстро вышел, пресекая дальнейшие вопросы.

На улице шел дождь.

В их городе, осень уже полноправно управляла сезоном. Люди спешили, как можно скорее, оказаться в помещении, так как, даже зонты и капюшоны не спасали от противной мороси, моментально покрывающей холодными каплями волосы, лицо, заставляя мокнуть одежду.

Но, в отличие от остальных, Константин остановился на крыльце, замер на мгновение, запрокидывая лицо в пасмурное небо, не обращая внимания на влагу. Ему небосвод казался светлым.

И, усмехнувшись самому себе, Костя не мог не признать, что причиной его, внезапно улучшившегося настроения, было то, что мужчина ехал к ней.

Быстро спустившись по ступенькам бывшего ДК, он открыл машину.

Марина очень нервничала. Настолько, что у нее уже не было сил, даже ходить. Она просто стояла в больничном коридоре, уперевшись лбом в стену противного, грязно-перскового цвета, и… жалела, что Костя не с ней.

Да, Марина сама отказалась от компании мужчины.

А все потому, что она была, очевидно, полной дурой.

Он бы не предлагал, если бы не мог, разве не так?

Но нет, ей надо было казаться гордой и самодостаточной!

И вот, теперь, она даже не имеет сил, чтобы нормально вздохнуть, боясь, что едва отпустит закушенную губу, начнет реветь от страха.

Сама виновата, черт возьми!

Надо было собраться.

Операция едва началась, а у Марины уже не хватает выдержки…

— Я уверен, что мое плечо гораздо мягче и более пригодно для того, чтоб ты упирала в него свой лоб. — Сильные руки обняли Марину, разворачивая от стены. — Ты хоть стену не продавила? — Константин нежно поцеловал ее в макушку, крепко прижимая к себе.

— Ты что тут делаешь? — Тихо спросила Марина, и сама не замечая, как уже сильно обнимает мужчину, словно стараясь взять у Кости уверенности, подпитаться его силой.

— Поддерживаю и ободряю тебя. А что, не похоже? — Насмешливо вздернул бровь мужчина.

— Похоже. — Наконец-то смогла вздохнуть она, поднимая лицо к нему, про себя, почти умоляя о поцелуе.

— Вот и хорошо. — Кивнул Костя, улыбаясь и нежно целуя ее губы своими. — Не волнуйся, Мариш, все будет хорошо.

Когда это говорил он, как ни смешно это могло показаться, Марина верила.

Она не верила словам Женьки, Коли, хирурга, продолжая бояться.

А словам Кости — поверила сразу… и хоть немного, но успокоилась.

Глава 13

Марина весело сбегала по ступенькам, радуясь, что нога уже, почти, не болела. Она сегодня, первый день пришла на тренировку. Точнее, приходила она-то и раньше, но ее личный командир, категорически запрещал Марине танцевать, а потому, девушке приходилось либо сидеть, смотря, как Коля занимается с учениками, либо руководить только словами.

Не то, чтобы она так уж покорно готова была слушаться. Но Костя, словно каким-то чутьем, ощущая, когда ее выдержка подходила к концу, неясным образом появлялся в зале, и строго смотрел на Марину, усмешкой предупреждая, чтоб она и не думала танцевать раньше срока, разрешенного врачом.

Сначала, она искренне удивлялась, как он умудряется угадывать? Даже спросила. А Костя, рассмеявшись, сказал, что это можно за день предсказать, у нее глаза сверкать начинают. И сразу становится ясно, что при первой же представившейся возможности, Мариша нарушит предписания.

И приходилось мириться с этим. Тем более, что Константин всегда находил что-то, чем компенсировал ей этот запрет.

После операции Сашки, что-то изменилось между ними. И хоть не было произнесено ни слова, но что-то стало иначе. Словно, они стали ближе.

За эту неделю, она только два раза ночевала не у Кости. Тогда, когда настояла, что посидит с братом в больнице, и с этим, Константин не сильно спорил. Домой же, он ее не пускал категорически. Только завозил утром, чтобы она переоделась. Это было как-то… странно. Словно бы, они уже жили вместе. В общем-то, даже не словно. Она у него и жила уже. Вот только, они так и не говорили ни о чем, что хоть как-то касалось обсуждения отношений. И не потому, что кто-то из них избегал подобных разговоров. Нет.

Просто, Марина и вспоминала-то об этом, только тогда, когда была одна. А стоило ей увидеть Костю, и она напрочь забывала обо всем. И им всегда было о чем поговорить, или чем заняться вместе. Оттого, просто не возникало пауз, в которые эти мысли могли всплыть в сознании.

И все же, решила Марина, подходя к двери, стоит, наконец, определиться, что же за отношения у них. Она открыла дверь, с удивлением слыша в холле громкий женский смех.

В просторном помещении стояла какая-то парочка, и активно целовалась, сопровождая это занятие смешками и хохотом. Марина не знала этих людей, но предположила, что и это и был Ромка, помощник Кости, о котором тот ей рассказывал. Не уверенная в том, стоит ли ей заходить, прерывая этих двух, девушка так и застыла на площадке лестницы, раздумывая.

И в этот момент, в противоположном конце помещения, открылись двери, ведущие в ту часть помещения, которую Костя перестраивал под офис компании, и оттуда, достаточно шумно, на нетвердых ногах, появилась явно нетрезвая девушка, застегивая на себе блузку, поверх которой небрежно был одет тонкий плащик. А следом за ней вышел Костя…

Марина с трудом сглотнула, пытаясь себя уговорить, что рано делать какие-то выводы. Все может быть, в конце концов…

У выпившей хихикающей девицы, подвернулась нога, и она, взмахнув руками, начала падать, но успела ухватиться за Константина, который шел сразу за ней. И, что-то пробормотав все с тем же хихиканьем, девица жадно припала к губам мужчины.

Марина тихо закрыла дверь, и осторожно поднялась по ступенькам, заставляя себя делать вдох, а затем, выдох. Снова и снова.

Он никогда ничего не обещал ей, кроме свободных отношений, не так ли? Так что тут можно сказать?

Она тихо зашла в зал, и пошла к раздевалки за своими вещами, старательно делая вид, что не замечает внимательного взгляда Кольки, который застыл посреди тренировки, забыв о том, что говорил ученикам.

Девушка зашла за дверь и начала складывать свои вещи, поднимая с пола сумку.

— Мариш? — Друг, кто бы сомневался, уже был тут, наверняка, объявив перерыв. — Ты что? Что случилось? — Он слишком хорошо знал Марину, чтобы не заметить, насколько она изменилась за эти пять минут.

Господи! Пять минут…, а ей кажется, что прошло несколько часов, как минимум.

Марина сжала пальцы, вдавливая ногти в ладони. Ей совершенно не из-за чего плакать. Абсолютно.

— Ничего, Коль. Все хорошо. — Без всякого выражения произнесла девушка, вешая сумку на плечо, и проходя мимо растерянного мужчины. — Я домой пойду.

И с этими словами она пошла к запасному выходу, ключ от которого, так и не вернула Косте.

Константин был зол.

Жутко зол на друга, который, мало того, что приперся вечером пьяный, так еще и притащил с собой каких-то девиц, с которыми решил развлечься именно в кабинете Кости. Он не считал, что жалкое оправдание выпившего Ромки о том, что в его же кабинете ремонт еще не закончен, обеляет такой выбор.

Однако, попытки повлиять на друга, не были удачными, и Косте, просто напросто, пришлось выгонять Романа с его пассиями в коридор, в надежде, что когда Ромка протрезвеет, ему хоть стыдно станет. А нет, так Константин, вполне, мог и уволить его. Ему не нужны подобные загулы и казусы на рабочем месте.

Только оргий в его кабинете и не хватало. Да еще и эта пьяная девица, которую Ромка нахально бросил посреди кабинета, повиснув на второй, вытаскивая ее из кабинета, и оставив полуголую, слабо ориентирующуюся в окружающейся обстановке девушку, на попечения друга. Он готов был прибить Романа за такой «подарок». Особенно, когда эта дура к нему целоваться полезла.

Константин едва сдержался, до того момента, когда запихнул Ромку с его компанией в такси, и смог, наконец-то, расслабиться. Он вздохнул с невероятным облегчением, радуясь, что вот теперь, может идти за Мариной, и спокойно ехать домой. Ему просто хотелось спокойного вечера в обществе любимого человека, а друг такое устроил. Костя нахмурился, рассерженный подобным поведением помощника. Взрослый мужик, а ведет себя как юнец, которому гормоны мозг взрывают. Лучше бы работал с подобным энтузиазмом, честное слово.

Что ж, хоть будет чем повеселить Маришу, и то польза.

Мужчина перепрыгивал через ступеньку, желая скорее увидеть Марину и, уже с улыбкой, зашел в зал.

— Привет, Николай. — Кивнул он парню, который в одиночестве сидел посреди помещения, рассматривая пол перед собой. — А где Марина? В раздевалке?

Коля поднял на Костю глаза, внимательно изучая. А потом, с непонятным для Константина, выражением, произнес:

— Нет. Она домой ушла. — Продолжая, в упор, смотреть на Костю.

Тот непонимающе посмотрел на парня.

— Подожди, мы с ней вместе ехать собирались, как ушла? — Он потянулся за телефоном, но Николай перебил его, поднимаясь на ноги.

— Что ты сделал, чтоб так расстроить Марину? — Рассерженно проговорил Коля, приближаясь к собеседнику. — Неужели, тебе не кажется, что у нее жизнь и так, не сказка?!

Костя удивленно наблюдал за этим возмущенным приближением.

— Ты о чем? Кто ее расстроил? Я Марину с обеда не видел. Что у вас случилось, Коль? — Не понимая, спросил Константин, так и сжимая в руке телефон, собираясь ей звонить.

— Подожди. — Николай остановился, рядом, внимательно вглядываясь в напряженное лицо мужчины. — Ты с ней не говорил минут двадцать назад? — Тот покачал головой. — Тогда, что случилось? — Теперь уже парень с непониманием смотрел на Костю

А у того, начало зарождаться нехорошее предчувствие в душе.

— Николай, ты можешь мне нормально сказать, что случилось? — Резко потребовал он, начиная уже подозревать, что вообще, могло произойти.

— Я не знаю. Думал, вы поссорились. — Колька взъерошил волосы на затылке, пожимая плечами. — Она к тебе пошла, а потом, минут через пять, пришла назад, просто убитая и, не отвечая на мои вопросы, собралась и ушла домой через запасной выход. — Николай развел руками. — Вот.

— Твою мать! — Костя резко выдохнул, имея представление, что могла увидеть Марина двадцать минут назад в холле. И прекрасно понимая, как это все могло выглядеть. — Я его прибью! — Пробормотал он, чувствуя себя идиотом. Настоящим дураком.

Осознавая, что сам способствовал тому, что она просто ушла, даже не пытаясь что-то выяснить или разобраться.

— Твою мать! — Опять повторил он, с силой упирая в лоб кулак с зажатым телефоном. Очень стараясь быстро придумать выход. Ему было трудно представить, как теперь все объяснить. Но именно это Костя и собирался сделать. И чем скорее, тем лучше.

Он уже начал разворачиваться к выходу, когда Николай остановил его, кладя руку на плечо.

— Так. Стоп. Что у вас произошло, Костя? — Серьезно проговорил парень. — Я не позволю обижать Марину, или делать ей больно. И не я один. Давай, говори.

Константин усмехнулся этим словам. Только веселья в его усмешке не было вовсе. И рассказал что случилось, зная, что все равно не отстанет.

— Если соврал, и таки переспал с той девкой, я тебя убью. — Коля сердито смотрел на мужчину. — А Женька поможет.

— Иди к черту! — Отмахнулся от него Костя. — Мне не до твоих угроз сейчас. Я ей объяснить все должен. И, не такой дурак, чтобы так с Мариной поступить. — Он уже шел к выходу.

— Она тебя не будет слушать. — Догнал его Николай у выхода, вытягивая на ходу мобильный. — Уж поверь мне. В этот раз, тебе придется послушаться нас, если хочешь хоть что-то ей объяснить.

Коля набрал номер.

— Жень, приезжай к Марине. Потом расскажу. Если будешь раньше нас, постарайся ее достать. Она, скорее всего, не будет дверь открывать. Да, нет. — Парень бросил взгляд на Костю, который уже открывал дверь своей машины, и быстро сел на пассажирское место. — Нет, не поссорились. Но надо мирить. Давай, приезжай.

Евгений их опередил. Однако, судя по всему, ему не удалось достичь результата в убеждении Марины впустить его.

— Мариш, ну что ты, как ребенок. — Голос мужчины гулко разносился по лестничному пролету, когда Костя и Николай поднялись на ее этаж.

— Жень, ну что ты пристал. — Марина глухо ответила голосом, лишенным всяких эмоция. — Я тебя звала? Так что ты пришел. Я просто хочу отдохнуть. Выспаться.

— С каких пор мне надо приглашение, чтоб к тебе в гости прийти? — Удивился мужчина, прикладывая палец к губам, и кивая подошедшим, чтоб они стояли тихо. А потом, рукой показал вниз, объясняя, что Марина сидит на полу у дверей.

Николай нахмурился. Это было плохо. Она не была зла. Она была в апатии, а значит, достать ее будет гораздо сложнее.

Но Женя был прав, сейчас, стоило предоставить все ему, не вмешиваясь, и уж тем боле, не сообщая Марине, что Костя, так же, тут. Тогда она, точно не откроет, и говорить перестанет.

Выразительно, с укором посмотрев на Константина, который с силой сжимал кулаки, порываясь подойти к двери, Женя еще раз покачал головой и присел у двери, прямо на пол, упираясь спиной в полотно.

— Марин, что случилось? И не надо мне про усталость и сон рассказывать. Я тебя двадцать лет знаю. — Спокойно проговорил он, ничем не выдавая, что на площадке появился кто-то еще.

Почти усмехаясь, видя, с каким трудом Кольке удается сдерживать Костю, чтоб тот не начал сам пытаться что-то объяснить.

Евгений не хотел этого, но, черт побери, этот мужчина начал вызывать его уважение с тех пор, как тогда помог Марине. И не только деньгами, не в них для него был смысл, судя по всему. А тем, что заботился о его подруге.

И, как ни обидно было это признавать Евгению, но между ним и Мариной, и правда, никогда ничего не могло быть, наверное, кроме дружбы. А за последнее время, он понял, что это очень много, и очень важно. Ему не хотелось терять ее дружбу. И потому, он даже смирился с тем, что этот ее «командир», начал нравиться ему. Он был достоин Марины. И чтобы там сейчас не произошло, Женька сильно сомневался, что его подруга и правда разобралась в ситуации. Скорее, предпочла уйти.

Евгений был врачом, он умел разбираться в людях, видел то, что было у них внутри, и не только в буквальном смысле. Он читал их души. И знал, глядя на сведенное напряжением лицо мужчины напротив, на то, как встревожены были его глаза, полные горечи, что Косте было больно от того, что он расстроил Марину. Но это не было болью признания вины. Нет. Да и не верил Женька, что после того, что сделал Константин для нее, он смог натворить каких-то страшных глупостей.

И Коля, в таком случае, не приехал бы с ним, и Евгения не вырывал бы из дому, зная, что тот с суточного дежурства.

— Так и будешь молчать? — Проговорил он, зевая, вслушиваясь в тишину за дверьми.

Женька знал, что Марина, так же как и он сам, сидела сейчас на полу, облокотившись на дверь, и пыталась разобраться в мире, в себе. Они столько раз так с ней мирились, и Колька, и он, что наизусть знали, каждый ее жест там, с той стороны.

— Жень, иди домой, а. Ты ж с суток. Не спал, ну чего ты мучаешь меня? — Марина почти жалостливо пробормотала это из-за двери.

А Евгений наблюдал, как сильнее сжимаются пальцы Кости от этого выражения голоса Марины, так, что костяшки кулаков начали белеть. Как начинают дергаться мышцы на челюсти, которую тот сжал, Женька был уверен в этом, почти до ломоты.

Но Евгений, в который раз, покачал головой, показывая, что еще рано что-то говорить.

— Марин, ты с ним поссорилась? — Осторожно начал выяснять проблему мужчина.

— Нет. — Тихо проговорила девушка. — Я с ним не ссорилась.

Женька хмыкнул.

— А он с тобой? — Вздернул парень бровь, с интересом наблюдая, как напряженно всматривается Костя в дверь, словно надеясь взглядом пробуравить ее. "Наверное, Кольке изо всех сил приходится сжимать руку, которая лежит на плече этого мужчины", — решил про себя Женя, вновь, прислушиваясь к тихим вздохам подруги с той стороны.

— Нет. — Все так же тихо ответила она. — Нельзя поссориться с тем, кто никогда ничего не говорил и не обещал, правда, Жень? — Она словно убеждала саму себя.

Евгений вопросительно уставился на Костю, который тихо выругался сквозь зубы, упираясь сжатым кулаком в шершавый бетон стены.

— Правда? — Девушка, похоже, даже не замечала, что говорила вслух, словно разговаривала сама с собой, выплескивая все, что было внутри. — Что я могу сказать, даже, если он спал с другой? Если, с самого начала, согласилась на отсутствие всяких обязательств? Как я могу ссориться с ним, видя его с какой-то девкой, если он мне не принадлежит? — Женька поднялся, зная, что у него на лице написана ярость, впиваясь глазами в Константина. Если это — правда…, он сам прибьет его. Да и Коля поможет…

Но друг покачал головой, показывая, что он уверен в Константине, и знает больше, чем Марина, которая, похоже, готова была расплакаться в одиночестве квартиры.

— Просто иди домой, Жень. — Пробормотала она. — Со мной все будет хорошо. Когда я не справлялась? Завтра все будет хорошо, поговорим. Ладно?

Но друг не слышал ее слов, пристально всматриваясь в лицо Константина. Он видел, что мужчине было больно от того, что говорила девушка, и как тот старался спрятать свои эмоции, пытаясь задержать дыхание. Женька мог поклясться, что Костя сдерживался из последних сил, чтобы не начать говорить, пытаясь что-то объяснить. И он не верил, что этот мужчина, который так долго раздражал его, мог изменить Марине.

Не верил и все.

Не после того, что он сделал.

А значит, как ее друг, было еще кое- что, что он мог сделать для этих двоих, возможно, хоть этим заставив их поговорить.

— Марина, открой дверь. — Громко проговорил он, чтобы заглушить возню и ругательства этих двух, каждый из которых пытался доказать что-то один другому. — Я не буду заходить. Я просто хочу сказать тебе одну вещь, глядя в глаза, и уйду, обещаю. Но если не откроешь — просижу тут всю ночь, и ты будешь виновата, что я не сплю после суток.

— Это шантаж. — Тихо пробурчала девушка из-за двери, но они услышали, как она встала, начиная отпирать замок. Трое мужчин замерли, не уверенные в том, что дальше должно произойти. — Что ты хотел мне сказать, Жень. — Марина открыла дверь, но друг подставил ногу, так, чтоб ей не видно было, что на площадке стоит не только он.

— Привет, — усмехнулся Евгений, глядя в измученное лицо подруги. — Я не знаю, что там у вас произошло, но уверен, что ты ошиблась, Мариша. Не мог он переспать с какой-то девкой. Не мог и все.

— Жень. — Голос девушки дрогнул. — Ты его защищаешь, потому что он мужчина? Это что, солидарность? Ты ж никогда не любил его. И потом, — она махнула рукой, не давая другу что-то договорить. — Я видела.

— Ты видела, как он с ней сексом занимался? — Недоверчиво вздернул бровь мужчина, опираясь на дверь плечом.

— Ну…, нет, Жень. Этого я не видела. — Почти прошипела Марина, недовольная таким поворотом разговора. — Мне хватило и того, как эта полуголая девица, его целовала. Этого мало, по-твоему?

— Ну, а если ты ошиблась, Мариш? — Протянул Женя. — Всякое в жизни бывает…

— Так, — Марина, снова прервала мужчину. — Ты мне обещал сказать одну вещь, а не жизни учить. Серьезно, Жень, у меня нет сил, сейчас, об этом говорить. — Внезапно, словно кто-то вытянул из нее стержень, едва прошептала девушка.

— Хорошо, Марина. — Кивнул Женя, так и не отстраняясь от двери. — Я тебе скажу одну вещь, и попытаюсь быстро унести от сюда ноги, потому что, мне еще дорога моя жизнь. — Он не обратил внимания на выражение непонимания на лице подруги. Она и не могла понять. Он это не для нее произнес.

— Я не верю, что он с кем-то переспал, Марина. — Серьезно и с напором проговорил Женя. — Я, даже, не верю, что он целовался там, с кем-то. Потому что, не будет он так поступать, Мариша. — В этот раз, мужчина мотнул головой, не давая девушке возразить и прервать его. — Я не поверю в то, что человек, который дает двадцать тысяч евро на операцию незнакомого мальчика, только для того, чтобы ты могла, наконец, выспаться, потом возьмет, и с кем-то переспит. — Пристально глядя ей в глаза, проговорил Женька, слыша, как парни ругаются за его спиной.

Да уж, ему надо будет быстро ноги уносить. Впрочем, есть большая вероятность, что Косте будет просто не до него, если Жене все удастся.

— ЧТО?! — Недоверчиво прошептала Марина, бледнея.

— Да, Марин. — Кивнул Женя. — Это не государственная помощь, и не фонды. Это Костя дал деньги на операцию, пригрозив нас с Колькой убить, если мы хоть слово скажем тебе. А когда я его спросил зачем, он сказал, что хочет, чтоб ты отдохнула. Неужели, ты думаешь, что после этого, он сможет просто пойти, и с кем-то переспать, серьезно, Мариш?

Он смотрел на пораженную подругу, которая обессилено, прислонилась к двери. А потом кивнул.

— Все, Марин, я сказал все, а теперь, я ухожу, и Колька тоже, пока он не пришел в себя от нашей наглости, и не вспомнил о своей угрозе. — Быстро наклонившись, он чмокнул ее в щеку, и повернулся, наконец-то, открывая двери полностью. Схватив ошарашенного тем, что Женя сделал, Николая за плечо, он потянул друга к лестнице.

— Дальше, разбирайтесь сами. — Крикнул он Косте, который даже не смотрел на него, не отрывая глаз от Марины. — Да, и «спасибо», можешь потом сказать. — Усмехнулся Женя, спускаясь на этаж ниже. Так и оставляя их, смотреть друг на друга, в надежде, что два взрослых человека, наконец-то, смогут нормально поговорить.

Глава 14

Марине трудно было до конца осмыслить то, что только что произнес Женька. Это было слишком большим объемом информации для одного вечера. Слишком сложным для осознания после того, как она поверила, что, в общем-то, и не нужна ему уже. И теперь, было достаточно трудно переосмыслить хоть что-нибудь, когда Марина почти уговорила себя смириться и попробовать идти дальше. Просто отпустить…, как бы ни хотелось начать реветь, и проклинать все на свете.

Но теперь…, теперь Марина даже не знала, что сказать.

Судорожно вздохнув, она без сил опустилась на пол, неуверенная, что в состоянии стоять, и уткнулась головой в колени, не в силах сделать хоть какой-то вывод из той информации, поток которой накрыл ее с головой, грозя утащить на дно, без всякого понимания.

Костя первым вышел из этого странного оцепенения, которое повисло над ними после такой помощи друзей.

— Марин. — Мужчина сделал несколько шагов вперед, переступая порог, и присел рядом с ней. Его ладонь обхватила ее щеку, и Марине захотелось прижаться к этой теплой руке еще сильнее. Но…, она совсем потерялась.

Девушка вскинула голову, глядя на него.

— Зачем, Костя? — Ее голоса едва хватило на то, чтоб просипеть это. И Марине пришлось прочистить горло. — Зачем ты сделал это?

— Что, Мариш? — Мужчина мягко гладил пальцами ее кожу, заставляя сбиваться дыхание. Черт! Он всегда, чересчур сильно влиял на нее! И от этого было еще больнее. — Я ничего не делал. Не было ничего, Марина. Это Роман притащил девушек, и пытался в моем кабинете себе настроение поднять.

— Подожди. — Марина зажмурилась, делая глубокий вдох. — Стой.

Не то, чтоб она не хотела разобраться в этом вечере. Хотела! Но… сейчас, ее интересовал другой вопрос. Стоимостью в двадцать тысяч евро…

И потом…, она верила доводам Жени… Сложно было не поверить, если про деньги — правда… А друзья не солгали бы. Но зачем? Почему?

И Костя был достаточно умным, чтобы понимать, что именно интересует Марину в этот момент. Не мог не понимать, что после того, как Женя ей такое скажет, у девушки появится вопросы. Он это понимал. А значит, сознательно уклонялся от этого вопроса.

Зря. Глупо было бы надеяться, что Марина не услышала. А Костя не был глупым.

— Костя… — Она почти жалобно протянула это, и ей самой не понравился такой тон.

Она прикусила щеку изнутри, не зная, как продолжить, и вдруг, почувствовала, как он прислонил свой лоб к ее волосам, целуя растрепанные пряди.

Девушка втянула в себя его запаха, который уже стал таким родным и необходимым, глубоко вдохнула аромат моря и гор, всего того, что она так любила…

Вот только, этого мужчину, она любила сильнее, больше всего, что вообще, когда-либо любила в жизни. И так ясно поняла это за последние два часа, когда уже поверила, что ему она совершенно безразлична, что было даже страшно что-то выяснять в тот момент, когда он был так близко, так нежно гладил ее лицо. Но Марина не была уверена, что сможет и дальше жить, притворяясь, что это не имеет значения, что она согласна ничего не выяснять и просто наслаждаться сегодняшним днем. У нее не было сил для этого.

— Что, Мариша? — Костя мягко прикоснулся своими губами к ее векам, которые девушка так и не решилась поднять, и она почувствовала, как сильно он напряжен, как пытается взять под контроль каждое свое движение. Неужели, и ему было страшно?

Неужели, и этот мужчина, боялся начать разговор, и наконец-то попытаться расставить все по своим местам? Раз и навсегда выяснить, что же за отношения между ними?

Такая мысль заставила Марину резко раскрыть глаза, и так пристально посмотреть на него, что девушке показалось, будто она и не видит больше ничего, кроме этого взгляда. И у Марины перехватило дыхание от того, что горело в его карих глазах.

— Зачем ты дал деньги, Костя? — Тихо прошептала она, почти касаясь своими губами его кожи. — Это немного не вписывается в рамки, тебе не кажется? Тысяч так на двадцать, вырывается из них…

— Поехали домой, Марина. Там поговорим. — Костя попытался притянуть ее ближе к себе. Но девушка покачала головой.

Ну и что, что ее сердце зашлось и замерло, пропуская удар, от того, как он это сказал. От того, что считал свою квартиру "их домом", не своим.

У нее было серьезное сомнение, что там, она вспомнит уже хоть о чем-то, а не потеряет всякое представление о реальности, как только он поцелует ее. Собственно, Марина могла биться об заклад, что забудет предмет разговора, стоит им оказаться в его машине. Ее командир имел поразительную способность заставлять забывать девушку обо всем, кроме его прикосновений. Даже сейчас, сидя перед распахнутой дверью в коридор, находясь практически на виду у всего подъезда, ей было ужасно трудно сопротивляться искушению обнять его, посылая к черту все недосказанности и вопросы, забывая про тысячи евро, и полуголую девицу…

В конце концов, слова друга имели смысл, и ей так хотелось поверить Косте, что не было ничего.

Но… было одно, огромное «но» — им стоило раз и навсегда определиться. Потому что еще одного такого вечера, Марина просто не вынесет, сойдет с ума. У нее не осталось моральных резервов. Не в чувствах к этому мужчине.

— Нет, Костя. — Она покачала головой. — Или мы решаем все сейчас, пока я в состоянии вспомнить о чем мы говорим, или просто прекращаем это. Я не смогу так. Свободные отношения — не мое. — Она прерывисто вздохнула, снова прикрывая глаза. Ей было слишком тяжело. Слишком. — Наверное, лучше просто закончить это, Кость. Я просто не выдержу такого больше, мне нужна ясность и…

Он не дал ей договорить, с силой обнимая и притягивая к себе, рукой обхватывая затылок девушки, прижимая ее лицо к своей груди. Отметая любые попытки к сопротивлению. Она задрожала, когда почувствовала, как вторая его рука, скользнула под ее свитер, обжигая кожу, еще сильнее обнимая, не давая освободиться.

— Ничего мы заканчивать не будем, понятно, Марина? — Костя говорил сквозь зубы, заставляя ее поднять голову, и смотреть на него. — Просто выкинь эти глупости из головы.

У нее перехватило горло, когда она увидела, каким напряженным стал взгляд этого, всегда уверенного в себе мужчины, и сжала пальцы, чтобы не прижать их к его щекам, в попытке заставить его расслабиться. Но Константин резко выдохнул, снова притягивая ее голову к своей груди.

— Я поступил как дурак, ладно. Знаю. Но даже не надейся, что я позволю тебе что-то тут закончить. — Мужчина говорил тихо, все крепче обнимая, и в его голосе было так много всего, что на глаза Марины навернулись слезы. Ей настолько сильно, почти до боли, хотелось, чтобы то, что она слышала в этом хриплом голосе, в его словах — было правдой. — Надо было еще тогда, на море все выяснить. Но…, черт, разве и так, не все ясно? Двадцать тысяч, Марин, это неважно, — Он почти хмыкнул, но так и не позволил ей поднять голову от его горячей кожи, когда она попыталась возразить, возмутиться. — Надо будет, мы отвезем его за границу, сделаем там операцию, там проконсультируем, но ты будешь со мной, ясно? И сейчас мы поедем домой. А если ты еще раз что-то увидишь, или тебе покажется, ты придешь ко мне, устроишь скандал, наорешь, но попытаешься все выяснить, понятно, Марин? Не смей больше убегать и прятаться. — Под конец он говорил уже резко и отрывисто, так сильно обнимая, смыкая руки на ее теле, что почти не давал вздохнуть, но Марину волновало не это.

Она попыталась отстраниться, вырваться.

— Мне ни черта не понятно, ясно, Костя!? Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! — Она кричала, но сейчас, ей было все равно, увидят ли их соседи, или услышит весь дом. Марина не могла понять, о чем он говорил. — Какая заграница? Какой скандал? О чем мы говорим?! На каком основании я буду орать на тебя, я же никто, ты ничего не обещал мне, я никаких прав не имею предъявлять тебе претензии…

Костя прервал ее, не давая продолжить гневную тираду, закрывая рот самым проверенным способом, с нажимом, почти яростно целуя девушку, все-таки, заставляя ее терять нить разговора, хоть Марина и попыталась воспротивиться.

И его губы так настойчиво скользили по ее губам, словно желали поглотить Марину, подчинить себе, забрать всякий разум до последней крупицы.

— На правах моей жены, Мариша. — Наконец, оторвавшись от ее губ, но, так и не позволяя отстраниться, Костя с силой втянул в себя воздух, и, словно не мог удержаться, начал покрывать скулы и щеки девушки легкими поцелуями.

Наверное, после этого поцелуя она еще и оглохла, а не только разум потеряла…

— Что? — Марина уперлась ладонями в его грудь, пытаясь посмотреть в глаза Константина.

— Согласен, не самое романтичное предложение, Мариша. — На губах Кости появилась чуть растерянная усмешка, словно он и сам не знал, что стоит сказать, а потом, тихо выругавшись сквозь зубы, мужчина снова, быстро и сильно поцеловал Марину, забирая сбивчивое дыхание из приоткрытых от растерянности, губ. — Я люблю тебя, Марина.

Он обхватил руками ее лицо, так, чтобы она смотрела в его глаза. И у нее не было уже сил вырываться, чересчур растерянной была Марина. Слишком… надеющийся…

— Забудь тот бред о свободных отношениях. Я был полным идиотом. Но мне казалось, что все и так ясно, Мариш. Я люблю тебя, и мне безумно здорово, когда ты рядом. И мне все равно, что надо сделать, чтобы так было все время. Надо будет, мы отвезем твоего брата в любую страну, где лучше знают, как его лечить, сделаем любую операцию, но ты будешь со мной, и перестанешь себя гробить. И я не дам тебе ничего закончить. Мы поженимся, и чем скорее, тем лучше, ясно? — Мужчина говорил так напористо, что и будь у нее голос для возражения, или дурость, чтоб попытаться сделать нечто подобное, Марина не смогла бы и слова впихнуть между его требованиями. — Хоть завтра. А сейчас, мы едем домой. И я запрещаю тебе прятаться от меня… — Он был почти возмущен, и это заставило улыбнуться Марину. — Так же невозможно решить ничего, Марина! И ты не такая. Ты — боец, ты не прячешься, ты борешься с проблемами. Вспомни, как ты наорала на меня в первый вечер, а теперь, забилась в угол из-за какой-то пьяной девицы, которую Ромка притащил ко мне офис… — Обычно, Костя не отличался подобным красноречием, и глядя в его лицо, слушая то, как настойчиво он пытался убедить ее, не давая вставить и слова, Марина, не ждавшая ничего хорошего или радостного от этого вечера, как и от всей жизни, впрочем, поняла, что Костя говорит правду.

Что он безумно, дико боится, что она не поверит, и уйдет от него. Что этот мужчина, который привык все контролировать в своей жизни, и всеми командовать, ужасно неуверен в том, как Марина ответит ему, и в том, что она чувствует к нему — неуверен. И от того, не дает ей и слова вставить, стараясь рассказать, насколько это выгодно и нужно.

Не только он по-глупому молчал, но и она никогда ничего ему не обещала и не говорила, не так ли?

И тогда, не в силах сдержать улыбку, расплывающуюся на ее губах, Марина сделала то, чего Костя не ожидал, перестав вырываться, и резко подавшись вперед, сама накрывая его рот своими губами, прерывая этот поток признаний, перешедший в откровенные требования. И не смогла сдержаться, даже целуя его, продолжая улыбаться. Невероятно счастливая от того, что его руки еще крепче сжались на ее коже.

— Какой же ты командир, Господи. — Прошептала она, не прерывая поцелуя, просто не в силах остановиться. — Достаточно было и просто признания, — теперь уже она обхватила его щеки своими руками, гладя, заставляя расслабляться напряженные скулы, заглядывая в карие глаза с ободком зелени, в которых впервые за все это время видела неуверенность. — Я люблю тебя, Костя, очень, и…

Если Марина и собиралась еще что-то добавить после своего признания, то эти слова просто пропали в следующем поцелуе, которым мужчина, закрыл ее рот, заставляя терять голову, и тихо стонать девушку. Его рука, скользила по ее коже, очерчивая изгиб позвоночника, и с каждой секундой движения его губ, его пальцев становились все настойчивей, все требовательней.

Наконец, он отстранился от нее с тихим ругательством, и Марина поняла, что уже сидит на его коленях с практически сдернутой кофтой, и это — при распахнутой двери… Определенно, он, как обычно, заставлял ее забывать обо всем, и прекрасно справлялся без всяких таблеток.

— Поехали домой, Мариша. — Мужчина целовал ее шею, лаская грудь ладонью, стянув с полных полушарий кружевные чашечки бюстгальтера. — Иначе, твоим соседям представится возможность наблюдать за весьма интересной картиной. — Костя усмехнулся, щекоча губами нежную кожу во впадинке над ее ключицей. Марина не удержала очередного прерывистого полустона. — Твоя мать, и так, не очень ко мне благоволит. Надо же мне завоевывать расположение тещи. А такое занятие перед соседями… — Он чуть подался вверх телом, и она ощутила, как в ее бедра уперлось очень явное доказательство его возбуждения.

Марина застонала, полностью разделяя это желание. И не удержалась, начиная ерзать на нем, испытывая радость от того, что и мужчина не сдержал тихого стона, обхватывая ее бедра ладонями, и с силой прижимая их к себе.

— Черт, ты испытываешь мое терпение, Марина. Поехали, а? — Он обхватил губами вершину груди девушки, втягивая сосок в рот, и начал его ласкать языком, заставляя кожу Марины покрываться «мурашками». Одной рукой Костя толкнул дверь, наконец-то даря им хоть какое-то уединение, хоть и не смог, не вставая закрыть дверь полностью.

— Костя, ты серьезно? Про свадьбу? — Марина уткнулась лицом в его шею, закусывая губу, чтобы не застонать уже в полный голос, не в силах прекратить свое скольжение вперед назад по его бедрам, желая, чтобы на них было гораздо меньше одежды.

— Можешь даже не сомневаться. — Мужчина резко выдохнул, отстраняясь от ее груди, но тут же накрыл сжавшуюся влажную горошину соска пальцами. — Черт! Все, мы уезжаем. — Он резко поднялся, не отпуская Марину, и девушке пришлось обхватить его ногами, чтобы не упасть.

Костя усмехнулся, быстро целуя ее, и дернул вниз край ее свитера, одергивая его, задевая ее обнаженную грудь, отчего все внутри у Марины сжалось и запульсировала, от этого прикосновения ткани к возбужденным его ласками, влажным соскам.

— Закрывай эту чертову дверь, и поехали. — Он поцеловал ее в нос, опуская на пол. — Не думаю, что моего терпения хватит надолго. — Костя крепко прижал ее к себе, толкаясь напряженным пахом в развилку бедер девушки.

— Командир. — Улыбнулась сквозь стон Марина, даже не пытаясь отстраниться.

— Да, Мариша. Но тебе это безумно во мне нравится, не так ли? — Костя насмешливо поднял бровь, обхватывая ее подбородок пальцами, и подтолкнул ее к двери, снимая куртку девушки с вешалки.

Она засмеялась, открыто и радостно. Он был прав, ей это безумно нравилось, как и все в этом мужчине, с самого первого взгляда.

— Вы садисты! Нет, просто идиоты! — Марина возмущенно смотрела на друзей, потирая обнаженные плечи, в слабой и безуспешной попытке согреться. — Ну почему вы решили спрятать меня тут? Нельзя было выбрать какую-нибудь кладовку с обогревом?

Женька с Колей виновато переглянулись, признавая, что в порыве свадебного веселья, просто не подумали о такой мелочи, как отопление. Да и им, подогретым азартом похищения и всеобщего веселья, не вспоминая уже о нескольких рюмках коньяка, которые друзья позволили себе выпить за семейное счастье лучшей подруги, было достаточно тепло. В отличие от самой невесты, которая пить на собственной свадьбе не собиралась, а захватить пелерину, дополняющую ее свадебный наряд, просто не подумала, даже не представляя, что друзья могут оказаться такими… неумными и непредусмотрительными людьми.

— Я вам это вспомню. — Прищурив глаза, Марина зловеще посмотрела на парней, которые, кидая в ее сторону виноватые взгляды, тем не менее, достаточно весело и живо что-то обсуждали, стоило Марише немного отойти. — И кстати, если вы оба здесь, то кто тогда договаривается о том, чтобы меня скорее отпустили согреться?

— Саша. — Хором ответили друзья, широко улыбнувшись.

Марина громко застонала, обхватывая голову руками, плюнув на сохранность прически, и обреченно опустилась на диван, такой же холодный, как и все в этой летней пристройке ресторана, в котором они праздновали свадьбу. В конце концов, даже в их умеренном климате, середина декабря не была жарким временем годом. А этим декабрем, на который они запланировали свою свадьбу, решив дождаться, когда брат Марины оправится после операции, погода и подавно, не радовала теплом. Город уже сковал мороз, нехарактерный, в общем-то, для ранних чисел первого зимнего месяца, а дороги и парки припорошило первым, пушистым снегом.

— Черт! Если из-за вас я заработаю пневмонию — я вас убью… — Она снова потерла голые плечи, открытые смелым декольте шелкового свадебного платья. — Нет, я лучше попрошу Костю, он сделает это больнее. — Наслаждаясь промелькнувшим выражением опасения на их лицах, злорадно пробормотала невеста, раздраженная тем, что ей не стало ни капли теплей.

Такая серьезная угроза, заставила друзей задуматься. Женька, на секунду представив, что Марина, в самом деле, может попросить мужа побить друзей за такое садистское развлечение на свадьбе, а Костя, который и так, жене почти ни в чем не отказывал, еще вспомнит собственную угрозу, и решит поддаться уговорам Марины и в самом деле вздумает их проучить — пришел в ужас. На голову, чуть кружащуюся от коньячных спиртов, такая угроза казалась весьма страшной, а ее исполнение — очень реальным развитием событий.

— Так, подожди, сейчас. — Друг начал расстегивать пуговицы своего пиджака, собираясь укутать в него закоченевшую невесту.

— Если ты еще раз попробуешь раздеться при моей жене — я тебя точно прибью. — Костя, неожиданно для всех, появившийся в дверях, сурово посмотрел на парней, которые растерянно пытались понять, как же жених смог незаметно проникнуть в такое надежное убежище. Женька так и замер, уже начиная стягивать пиджак с плеч, но поняв неуместность подобного рвения, быстро оделся, вняв предупреждению.

Зато Марина, не обращая больше ни на кого внимания, с радостью вскочила с дивана, и бросилась к мужу, кутаясь в тепло его объятий.

— Эх, вы. — Константин, крепко прижав к себе Марину, с укором посмотрел на парней, которые опустили глаза, признавая вину. — А еще друзья. Совсем мне жену заморозили. — Его голос чуть изменился на этом, новом, и не привычном для них обоих слове, стал мягче, теплее, и мужчина, с нежностью посмотрел на девушку, так тесно прижавшуюся к нему всем телом.

Он любил, когда Марина была настолько близко. Очень любил.

Одной рукой расстегнув и скинув смокинг, Костя закутал в него дрожащую Марину и сурово посмотрел на горе-похитителей.

— Идите, делите ваш выкуп со своим парламентарием. Надеюсь, вы любите шоколад? — И насмешливо подняв бровь, Константин злорадно усмехнулся.

Его заявление вызвало общее возмущение, причем, у всех присутствующих.

— Костя, ты что? Саше же нельзя! — Марина с испугом посмотрела мужа, опасаясь, что тот накормил ее брата шоколадом, поддавшись на уговоры мальчика, который сумел завоевать его уважение, и даже, привязанность мужчины тем, как стойко терпел свое состояние и лечение.

— Не волнуйся, Мариш. — Муж с усмешкой поцеловал ее в холодный нос, а потом, скользнул горячим губами по скуле, захватывая губами мочку уха, и тихо, не прислушиваясь к разочарованному возмущению парней, которые рассчитывали на нечто, более весомое, нежели сладости, прошептал. — Я для него специальный шоколад купил, для диабетиков, и у врача узнавал, он разрешил, если не очень часто. — Костя крепче прижал к себе Марину, еще плотнее запахивая на ней полы своего смокинга, и сильнее обнял. — Все будет хорошо, Марин, но он же ребенок, ему нужны сладости.

Девушка просто потянулась к нему, не имея слов, желая показать, как сильно его любит, и начала нежно целовать мужа. Косте понравился такой способ благодарности и, обхватив ее затылок рукой, он сильнее прижал к себе губы Марины, делая поцелуй более глубоким, заставляя дыхание жены учащаться, а кровь быстрее бежать под кожей. Его ладонь скользнула ей на шею, а потом ниже и мужчина мягко погладил ключицу девушки.

В этот момент, покашливание со стороны парней, напомнило молодоженам, что они не наедине в этой комнате.

Резко выдохнув, почти с раздражением, и видя такое же разочарование в глазах Марины, которое ощущал и сам, Костя, прижав любимую головой к своему плечу, сурово глянул на друзей.

— Так, идите-ка вы…, гостей развлекайте, и проследите, чтоб Сашка не съел больше одной плитки из того ящика шоколада, который у меня выторговал. — Константин безапелляционно указал мужчинам на дверь, всем своим видом показывая, что указание обсуждению не подлежит.

— А что нам за это будет? — С хитрой усмешкой поинтересовался Коля, складывая руки на груди, и приваливаясь к косяку двери.

Костя широко улыбнулся в ответ.

— Я вас не прибью. — С намеком хмыкнул он. — Идите, уже, — мужчина вздернул бровь. — И если обеспечите нам хоть немного спокойного времени, я в долгу не останусь. — Константин мотнул головой, неприкрыто намекая, что друзьям пора уходить.

— Заметано, командир. — Николай хлопнул жениха по плечу, не обращая внимания на то, что тот нахмурился, довольный тем, что теперь у них есть шанс получить что-то заслуженное риском похищения невесты у такого опасного жениха. И они с Женькой быстро вышли, весело переговариваясь, плотно закрыв за собой двери.

— И что теперь? — С лукавой усмешкой Марина бросила на мужа взгляд из-под ресниц.

— А теперь, я буду спасать свою жену от возможного воспаления. — Хищно усмехнувшись, Костя приподнял девушку за талию, так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и снова, жадно припал к ее губам, наконец-то, впервые за весь, насыщенный событиями день, целуя ее так, как ему с самого утра хотелось. — Я же говорил, что надо брать платье теплее. — Спускаясь губами по ее шее, заставляя жену тихо стонать, запрокидывая голову от его дразнящих поцелуев, Костя в два шага пересек небольшое помещение, и сел на диван, располагая Марину у себя на коленях.

— Ты, вообще, не должен был видеть платье до сегодня. — Шутливо упрекнула его невеста, изображая недовольство, но впечатление портилось довольной улыбкой, с которой девушка тянулась за его губами, за ласками его горячих ладоней, которые, уже скользнули за отвороты укрывающего голые плечи смокинга, и ласкали голую кожу. Она уже забыла о том, что ей было холодно пару мину назад. Сейчас, Марине было тепло, а с каждой секундой этих напористых и жадных ласк его рук, становилось все жарче.

— Мгм…, разумеется. — Костя только хмыкнул, в ответ на ее замечание, и всем своим видом показывая, что он делал и будет делать только то, что сам считает нужным, чуть прикусил ключицу жены, прерывая ее наигранное возмущение. А потом, одарив ее многообещающим взглядом, аккуратно потянул тонкий шелк платья вниз, открывая кружевную чашечку бюстгальтера, и с довольным вздохом, накрыл горячими губами, темнеющий сквозь белое кружево, сосок, увлажняя ткань языком.

Марина не смогла сдержаться, застонала в полный голос, погружая свои пальцы в его волосы, чтобы сильнее притянуть голову мужа, заставить не прекращать свои дразнящие, но такие сладкие ласки. А мужчина, и не думая останавливаться, накрыл пальцами ее вторую грудь, сжимая, нагнетая томление. Усиливая жар, рождая дикое возбуждение, которое он всегда вызывал в Марине.

Ей уже было не до разговоров. Тем более, когда свободная рука Кости, беспрепятственно проникнув под длинные юбки, белым озером шелка, укрывающие его бедра, скользнула выше кружева ее чулок, и с мягким нажимом накрыла сквозь ткань, горячую, и уже влажную плоть девушки. Снова заставляя ее стонать, запрокидывая голову, совершенно не заботясь о прическе, и подобных мелочах.

А потом, ощущая, как его пальцы отодвигают белье, и нежно, искушающее проникают внутрь ее сжимающегося и пульсирующего тела, уткнулась лицом в шею мужа, не в силах сдержаться, желая его касаться всем, чем сможет дотянуться, губами, руками, всем телом. Ее бедра дернулись навстречу его пальцам, а руки скользнули вниз по груди, вытягивая сорочку из-под пояса брюк, и наконец-то, о да! наконец-то добираясь до его тела.

— Я люблю тебя, Костя. — Тихо прошептала Марина, целуя мужа в шею. И чуть улыбнулась, ощущая, что мужчина застыл, даже, дышать перестал на мгновение от этого шепота. Она чуть дернулась бедрами, требуя продолжения и… уже в следующую секунду, оказалась опрокинутой на диван, а муж навис над ней, вглядываясь в ее глаза, накрывая своим телом.

— Я надеялся на это. — Хрипло прошептал Костя, пытаясь удержать на лице самоуверенную улыбку. Но Марина видела, по его карим, с ободком зелени, глазам, что он счастлив, безумно счастлив, услышать от нее эти слова. И она была рада, что ее муж так воспринял это признание.

— Не слишком ли ты самонадеян? — Мариша вздернула бровь, но снова застонала, ощущая, что его горячая и твердая плоть уже вжимается в ее тело, а пальцы мужчины оттягивают кружево белья в сторону, убирая последнюю преграду между ними.

Девушка обхватила Костю руками за шею, крепче прижимая, посылая к черту понимание того, что ее платье с головой выдаст то, чем они тут занимались. Ее не волновало это. Лишь желание скорее ощутить его в себе, снова стать одним целым сейчас руководило всеми мыслями и действиями. Она подалась бедрами навстречу его телу, протяжно и прерывисто застонав, когда он, сильным толчком наполнил Марину собою.

— В самый раз. — Костя тихо застонал, делая новое движение в ее теле, рукой заставляя жену обхватить его талию ногами, одетыми в белые чулки. А потом, почти целуя, щекоча ее губы своим дыханием, тихо прошептал. — И я люблю тебя, Марина. Безумно люблю. — И снова толкнулся, наполнив ее собою, не прерывая движений.

Наверное, она бы заплакала от удовольствия. Но ей было так хорошо, что она засмеялась, сильно сжимая свои руки на его шее. И сама подалась навстречу его губам, его движениям, этому мужчине, который за какие-то пару месяцев перевернул весь ее мир, наполнив его эйфорией и счастьем.