"Драматические отрывки и отдельные сцены (1832-1837)" - читать интересную книгу автора (Гоголь Николай Васильевич)

СЦЕНА III

Комната Алlt;ександраgt; Ивановича.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно однако ж, что по физиогномии вашей никак нельзя было думать прежде, чтобы вы были путный человек. Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Насчет этого, вы знаете, есть старая пословица.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Скажите пожалуйста, верно покойница матушка ваша, когда была брюхата вами, перепугалась чего-нибудь?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Оставимте это.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Нет, я вам скажу, вы не будьте в претензии, это очень часто случается. Вот у нашего заседателя вся нижняя часть лица баранья. Так сказать, как будто отрезана и поросла шерстью совершенно, как у барана. А ведь от незначительного обстоятельства: когда покойница рожала, подойди к окну баран, и нелегкая подстрекни его заблеять.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Да, это может случиться.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Теперь только, как начинаю всматриваться в вас, замечаю, что лицо ваше как будто мне знакомо: у нас в карабинерном полку был порутчик. Вот как две капли воды похож на вас! Пьяница страшнейший. То есть, я вам скажу, что дня не проходило, чтобы у него рожа не была разбита.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Позвольте. Я так жажду скорее вам помочь. Садитесь, сделайте одолжение, в эти кресла, да расскажите обстоятельно мне ваше дело.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Позвольте, сидя не расскажешь. Это дело казусное! Знавали ли в Устюжскlt;омgt; уезде помещицу Евдокию Малафеевну Жеребцову? Не знали? Хорошо. Она доводится родной теткой мне и бестии, моему брату. У ней ближайшими наследниками были я да брат. О! слушайте, слушайте! Кроме того еще сестра, что вышла за генерала Повалищева. Ну, о той ни слова. Та и без того получила следуемую ей часть. Позвольте: вот этот мошенник, брат, — он уж на эти дела хоть сейчас в какую угодно министерию, — вот и подъехал он к ней: «Вы де, тетушка, уже прожили, слава богу, 70 лет; где уж вам в таких преклонных летах мешаться самим в хозяйство. Пусть лучше я буду приберегать и кормить». О то-то, то-то! замечайте, замечайте! Переехал к ней в дом, живет и распоряжается, как настоящий хозяин. Да вы слышите ли это?

Аlt;лександрgt; Иlt;ванович.gt; Слышу.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. То-то! Да. Вот занемогает тетушка, отчего — бог знает, может быть, он сам и подсунул ей чего-нибудь. Мне дают уж знать стороною. Замечайте! Приезжаю: в сенях встречает меня эта бестия, т. е. брат, в слезах, так весь и заливается: «Ну», говорит, «братец, навеки мы несчастны с тобою; благодетельница наша…» «Что, отдала богу душу?» — «Нет, при смерти». Я вхожу, и точно, тетушка лежит на карачках и только глазами хлопает. Ну, что ж? плакать? Не поможет. Ведь не поможет?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Не поможет.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Ну, что ж? Нечего делать! так видно богу угодно! Я приступил поближе. «Ну», говорю, «тетушка, мы все смертны. Один бог, как говорят, не сегодня, так завтра властен в нашей жизни. Так не угодно ли вам заблаговременно сделать какое-нибудь распоряжение?» Что ж тетушка? Я вижу, не может уже языком поворотить и только сказала: «э…э…э…э…» А эта шельма, что стоял возле кровати ее, брат, говорит: «Тетушка сим изъясняет, что она уже распорядилась». Слышите, слышите!

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Да разве она точно сказала это?

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Кой чорт сказала! Она сказала только: «э…э…э…э…» Я всё подступаю: «Но позвольте же узнать, тетушка, какое же это распоряжение?» Что ж тетушка? Тетушка опять отвечает: «э, э, э…» А этот подлец опять: «Тетушка говорит, что всё распоряжение по этой части находится в духовном завещании». Слышите! слышите! Что ж мне было делать? Я замолчал и не сказал ни слова.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Как же вы не уличили тут же их во лжи?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Что ж? (Размахивает руками). Стали божиться, что она точно всё это говорила. Ну, ведь… и поверил!

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. А духовное завещание распечатали?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Распечатали.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Что ж?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. А вот что. Как только всё это, как следует, христианским долгом было отправлено, и говорю, что не пора ли прочесть волю умершей. Брат ничего говорить не может от слез. «Возьмите», говорит, «читайте сами». Как же бы вы думали было написано завещание? «Племяннику моему, Ивану Петрову Барсукову», — слушайте! — «в возмездие его сыновних попечений и неотлучного себя при мне обретения до смерти», — замечайте! замечайте! — «оставляю во владение родовое и благоприобретенное имение мое в Устюжском уезде», — ого-го-го! — «500 ревизских душ, угодья и прочее». Да вы всё слышите? «Племяннице моей Марии Петровой дочери Повалищевой, урожденной Барсуковой, оставляю следуемую ей деревню из ста душ. Племяннику всё остальное — Хрисанфию сыну Петрову Барсукову», — слушайте, слушайте! «на память обо мне», ого! го! «завещаю: три штаметовые юбки и всю рухлядь, находящуюся в амбаре, как-то: пуховика два, посуду фаянсовую, простыни, чепцы», и там чорт знает еще какое тряпье! А? как вам кажется? я спрашиваю: на кой чорт мне штаметовые юбки?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Ах, боже мой, какое мошенничество!

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Мошенничество — это так, я с вами согласен; но, спрашиваю я вас, на что мне штаметовые юбки? что я с ними буду делать? разве себе на голову надену?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. И свидетели подписались при этом?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Как же! набрал какой-то сволочи.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. А покойница собственноручно подписалась?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Вот то-то и есть, что подписалась, да чорт знает как.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Как?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. А вот как: покойницу звали Евдокия, а она нацарапала такую дрянь, что разобрать нельзя.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Как так?

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Чорт знает, что такое: ей нужно было написать Евдокия, а она написала «обмокни».

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Ах, какой подлец!

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. О, я вам скажу, что он горазд на всё. «А племяннику моему Хрисанфию Петрову три штаметовые юбки!»

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. (В сторону). Молодец, однако ж, Иван Петрович Барсуков. Я бы никак не мог думать, чтобы он ухитрился так.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. (Размахивая руками). «Обмокни!» Что ж это значит? ведь это не имя: «обмокни?»

Аlt;лександрgt; И lt;вановичgt;. Как же вы намерены поступить теперь?

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Я подал уже прошение об уничтожении завещания, потому что подпись ложная. Пусть они не врут: покойницу звали Евдокией, а не «обмокни».

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. И хорошо! Позвольте теперь мне за всё это взяться. Я сейчас напишу записку к одному знакомому секретарю, а вы, между тем, доставьте мне копию с завещания вашего.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Несказанно обязан вам! (Берется за шапку). А в которые двери нужно выходить — в те или в эти?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Пожалуйте в эти.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. То-то! Я потому спросил, что мне нужно еще будет по своей надобности. До свидания, почтеннейший… как вас? я всё позабываю.

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Александр Иванович.

Хlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Александр Иванович! Александр Иванович есть Брульдюковский, вы не знакомы с ним?

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Нет.

Xlt;рисанфийgt; Пlt;етровичgt;. Он еще живет в пяти верстах от моей деревни. Прощайте!

Аlt;лександрgt; Иlt;вановичgt;. Прощайте, почтеннейший, прощайте!