"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Гулд Джудит)4 В пути— Извини, дядя Сэмми, — сказала Стефани. — Ответ остается прежним: нет. Они устроились на заднем сиденье длинного темно-синего лимузина. Тонированные стекла скрывали их от посторонних глаз. На Стефани были очки, темный длинный парик, темные контактные линзы. Она была одета вызывающе: ярко-желтая юбка-брюки поверх черных колготок, желтые в черную полоску туфли на среднем каблуке, свободного покроя рубашка, тоже с черными и желтыми полосами, объемный желтый блейзер с вышитым на кармашке гербом. Ее было видно за версту — в этом и состоял фокус. — Этот наряд слишком бросается в глаза, чтобы предположить, что я скрываюсь. — Да уж, лучше всего прятаться там, где тебя меньше всего ожидают найти, — согласился Сэмми. Стефани раскрыла свою — тоже желтую! — сумку, висевшую у нее на плече, чтобы проверить, все ли она взяла. Соответствующий паспорт и виза. Косметичка. Носовые платки. Бумажник. Дорожные чеки. — И все-таки мне бы хотелось, чтобы ты изменила свое решение, детка, — упрямо твердил Сэмми. — Я же уже объяснила тебе. — Стефани раскрыла пудреницу и, передвигая ее, стала придирчиво рассматривать себя в зеркало. — Значительно безопаснее действовать одной. — Привычно сдув лишнюю пудру с пуховки, Стефани стала припудривать темной бронзовой пудрой и без того смуглые от грима щеки. При этом она успела кинуть неодобрительный взгляд в сторону Сэмми. — Но я могу оказаться полезным, ты же знаешь. — Сэмми закинул ногу на ногу и обхватил руками коленку. — Может быть, ты забыла, дорогая, что классическая музыка — это то, в чем я неплохо разбираюсь. Я знаю оперы, музыкантов, композиторов, певцов вдоль и поперек. Он подождал ответа, но Стефани была занята подкрашиванием губ. — Не говоря уже о том, — продолжал Сэмми, — что я отлично говорю по-итальянски, неплохо по-немецки, сносно по-венгерски, по-французски… по-французски я говорю как иностранец. Я действительно могу пригодиться в Европе. Особенно, — лукаво добавил он, — в Восточной Европе. — Отличная попытка, но мимо. — Стефани убрала губную помаду. Она с громким щелчком захлопнула пудреницу, как бы подтверждая, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Сэмми откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди. — Вот так и оставайся, — сказала Стефани беззаботно. Она щелкнула замком сумки, не забыв бросить в нее пудреницу. После этого она, опершись на подлокотник, уставилась в окно. Улица была забита машинами, и они тащились со скоростью черепахи. Стефани не сводила глаз со ржавого дребезжащего автобуса на соседней полосе, до отказа наполненного счастливыми подростками. На крыше погромыхивали доски для серфинга. Довольно долго в лимузине царило молчание. Наконец, почувствовав, что пауза затягивается, Стефани повернулась к Сэмми, который глядел в противоположное окно. Она тихонько похлопала его по плечу. — Ну ладно, дядя Сэмми. Попытайся понять. Я не хочу, чтобы ты ехал со мной, только из-за твоей славы. Ты слишком известен, а это привлечет ненужное внимание. Ты же сам это знаешь! — Стефани немного подождала. — Ну что, так вот и будем молчать и молча расстанемся? Сэмми смотрел обиженно, но вдруг весело хмыкнул. — На этот раз я тебя почти поймал. — Ты знаешь, да. Но ты больше не сердишься? Взяв ее руку, он переплел свои пальцы с ее. — Ну как я могу сердиться? Ведь ты же моя детка! — сказал он почти торжественно. — А ты мой дядя Сэмми! — Улыбнувшись, Стефани звонко поцеловала его в щеку. — Ну ладно. Остался еще один пустяк. — Я знаю. — Стефани глубоко вздохнула. — Джонни. — Да, Джонни. — Сэмми кивнул. — Ты знаешь, что он все еще в городе. И дня не проходит, чтобы он не позвонил или не заглянул. Он совершенно убит, детка. Эта твоя «смерть» перевернула всю его жизнь. Стефани опять глубоко вздохнула. Жизнерадостные подростки в автобусе раскачивались на своих сиденьях под звуки рок-н-ролла конца пятидесятых. На какое-то мгновение она закрыла глаза. Потом опять повернулась к Сэмми. — Для меня сейчас главное — найти тех, кто убил дедушку и Фама. — А Джонни? Ты не думаешь о том, что все это касается и его? Он просто пропадает. Ведь он видел этот взрыв своими глазами и в твоей «смерти» он винит себя. Стефани кивнула. — Я считаю, что это несправедливо — оставлять его с этими муками. Нет, детка, совершенно несправедливо. — Я знаю, — ответила Стефани с несчастным видом. Затем покачала головой. — Нет, дядя Сэмми, нет, — медленно произнесла она. — Для нас троих будет безопасней, если он ничего не узнает обо мне. Сэмми печально посмотрел на Стефани, но настаивать не стал. До самого аэропорта Кеннеди он держал ее руку в своей. Остановившись под знаком «Стоянка запрещена», водитель вышел, открыл заднюю дверь и пошел к багажнику. — Лучше бы тебе со мной в аэропорт не входить, — заметила Стефани. — Я понимаю. Но мысленно я буду все время с тобой. Всюду. — Я знаю. Они крепко обнялись. — Ты обещаешь заботиться об Уальдо? — Не волнуйся, детка, не волнуйся. При всей моей неприязни к нему я буду о нем заботиться. Она опять его обняла. — А я буду регулярно давать о себе знать. Не волнуйся, ладно? Она посмотрела на свои новые часы. — Мне пора. Будет глупо, если я опоздаю на самолет. Она дотронулась кончиками пальцев сначала до своих губ, затем до его. — До свидания, дядя Сэмми. — До свидания, детка. Надеюсь, до скорого. Носильщик подхватил все три ее чемодана. Несколько шагов, постукивание каблучков — и автоматические двери сомкнулись за ней. |
||
|