"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Гулд Джудит)2 Вблизи Западного Корнуолла, штат КоннектикутСтефани поджидала Сэмми с огромным бокалом бренди. Он вышел из ванной в позаимствованном у нее белом махровом халате, перекинув через руку тщательно сложенный пиджак. Стефани протянула бокал с торжественностью священнодействия. — Вот. Выпей. Приняв бокал из ее рук, Сэмми сделал пробный глоток и тут же шумно чмокнул. Лицо его сияло, да и весь он, казалось, светился. — Бррре-нди. — Он наслаждался звуками этого слова. — Эликсир муз! Он согревает… — Уальдо! — скрежещущий звук, донесшийся из медной клетки, оборвал его на полуслове. — Уальдо хочет крекер! — Как ты думаешь, детка, — с надеждой произнес Сэмми, — если плеснуть ему в воду бренди, может, он притихнет? Стефани напряглась. — Ты не сделаешь ничего подобного. Ну ладно. Нам нужно много чего обсудить. Ты их принес? — Стефани вопросительно посмотрела на Сэмми. — Да, они здесь, детка, — он указал на пиджак. — Отлично. Почему бы нам не устроиться поудобней вон там? Она указывала дорогу, прокладывая путь среди многочисленной мебели. Огромная комната, с высокими потолками, со встроенными книжными полками, не будь в ней мебели, походила бы, вероятно, на склеп. Но, к счастью, эклектический набор предметов мебели и всяческих безделушек, которые Карлтон привозил из своих многочисленных путешествий, делал комнату, при всей ее экстравагантной беспорядочности, очень удобной и исключительно приятной для глаза. Тысячи книг в кожаных переплетах, многие из них — первые издания, теснились на переполненных книжных полках. Дивный турецкий ковер рдел, как алые витражи в старинном соборе. Голубые с золотом тяжелые шелковые гардины с массивными кистями, в восемнадцатом веке украшавшие дворец Габсбургов, закрывали высокие окна. И наконец, в комнате стояли две огромные кровати, застеленные старинными покрывалами желтого шелка. Стефани устроилась на одной из них и жестом пригласила Сэмми воспользоваться другой. Медные лампы на низком столике между кроватями проливали озерца света на высокие стопки бумаг — сотни страниц ксерокопий, связанных тонкими резинками. Было видно, что все они прочитаны и тщательно рассортированы: рукописи, расшифровки интервью, копии статей, документы и много чего еще. Сэмми в изумлении посмотрел на Стефани. — Только не говори мне, детка, что ты разобрала все. Она кивнула, при этом ее черный парик слегка съехал набок. — Разобралась, рассортировала, изучила и все такое прочее. Кинув парик в сторону, она встряхнула своими соломенными волосами и взлохматила их кончиками пальцев. — И все это за одну неделю? — Сэмми смотрел на нее с недоверием. — Ну что тебе сказать? Я быстро работаю. Сэмми наблюдал, как она сняла сначала одну синюю линзу, потом вторую и положила их в пластиковый футляр. Теперь и глаза ее приобрели свой обычный, топазовый оттенок. — Да и чем тут еще заняться? Наблюдать, как растет трава? А я нашла дело и для рук, и для ума. Так что теперь ты видишь перед собой эксперта-шнайдероведа. Сэмми опять перевел глаза на кипы бумаг. — Ты знаешь, — сказал он тихо, печально покачивая головой, — страшно подумать, что столько лет труда, здесь заключенного, так легко могли быть уничтожены. — Да, и почти Глаза Стефани затуманились, голос сделался хриплым. — Ирония судьбы, а, дядя Сэмми? В конце концов оказалось, что страхи дедушки были оправданны. Как будто… как будто он предчувствовал. — Ну что ж, я очень надеюсь, что ты будешь еще более осторожной, чем он. — Во всяком случае, намереваюсь. — Стефани посмотрела Сэмми прямо в глаза. — Как ты думаешь, почему я хочу, чтобы меня считали погибшей? Уж во всяком случае, не ради розыгрыша, поверь мне. Можно мне взглянуть на паспорта? Вытащив из кармана пиджака пакет, Сэмми протянул его Стефани. — Ты все сделал, как я тебя просила? — В точности. Все имена принадлежат девочкам, родившимся примерно в те же годы, что и ты, и умершим через неделю или около того после рождения. Я нашел их в местных газетах того периода, получил копии их свидетельств о рождении из соответствующих магистратов и представил эти документы и твои фотографии вместе с заявлением на получение паспорта. — Отлично. Она распечатала пакет, достала абсолютно новые паспорта и веером, как игральные карты, разложила их на кровати. Взяв наугад один из них, она раскрыла его и стала пристально рассматривать. Затем так же внимательно изучила остальные. Стефани — темная шатенка. Стефани — рыжая. Черная. Блондинка. На рыжей были очки в тонкой металлической оправе. На длинноволосой блондинке — очки «Нана Москури». Стефани удовлетворенно кивнула. Ни одна из фотографий даже отдаленно не напоминала ту, живую Стефани. «И очень хорошо, — подумала она. — Потому что Стефани Мерлин умерла. И пока она мертва, у меня есть надежда оставаться живой». — Можно тебя кое о чем спросить, детка? — Давай. — Я спросил себя: «Сэмми, почему моей дорогой Стефани понадобилось Она пожала плечами — жест, который не говорил ничего и в то же время подтверждал все. Ощущая слабость, какой он уже давно не чувствовал, Сэмми поднялся и сел рядом с ней. Взяв руку Стефани, он прижал ее к губам. — Пожалуйста, детка. Я умоляю тебя. Пусть этим занимаются официальные инстанции. — Официальные инстанции! — фыркнула Стефани, отдергивая руку. — Смотри на вещи реально! Если они до сих пор ничего не предприняли, теперь-то они наверняка не станут этим заниматься. Ее внезапная ярость смутила Сэмми, он покраснел. — Ну, имея рукопись Карлтона… и… эти записи… — запинаясь, говорил он, — все эти — Да перестань, дядя Сэмми. Пора уже прекратить обманывать самого себя. Ты сам мне сказал, что пожарное управление объяснило взрыв утечкой газа, помнишь? — Она тихо, горько рассмеялась. — Эта бомба — а это, дядя Сэмми, и не могло быть ничем иным — предназначалась либо для дедушкиных бумаг, либо для меня. А скорее всего, и для того и для другого: уничтожить и его работу, и меня. — Глаза Стефани наполнились слезами. — Но вместо того, чтобы уничтожить меня, — всхлипывая, сказала она, — бомба унесла жизнь Фама! — Детка… — Сэмми накрыл ее руку своей. — Я знаю, дядя Сэмми, я знаю! — Стефани смахнула слезы. — Ты сейчас скажешь, что я не должна себя винить. Но Фам зашел туда из-за меня! Потому что я забыла там свои часы! — Слезы продолжали прокладывать две мокрые дорожки на щеках. — Боже мой! Ну почему он был таким упрямым? Я уже пошла было сама, но провод моего «уокмена» зацепился за дверную ручку, и тогда он проскользнул мимо меня, крикнув, чтобы я подождала его в вестибюле. — Ну сколько раз тебе говорить, детка? — мягко сказал Сэмми. — В том, что случилось с Фамом, нет твоей вины. Но она как будто не слышала. — Это было ужасно, дядя Сэмми. Ужасно! Я была в вестибюле, когда… когда все это произошло! — Внезапно она, закинув руки ему за шею, прижалась к нему всем телом. Обнимая ее, он впервые ощущал себя беспомощным, не находя слов утешения. Тело ее тряслось от всхлипываний, он чувствовал, как ее слезы льются ему на шею. — Все нормально, — успокаивал ее Сэмми, поглаживая по вздрагивавшей спине. — Ну ладно, ладно, детка. — Это было… как огромный шар огня! Он вылетел прямо в холл по направлению к тому месту, где я стояла! Если бы я не выскочила в вестибюль… — Голос Стефани сорвался. — Не надо об этом вспоминать, дорогая, — он гладил ее по волосам. — Самое важное, что ты осталась невредима. Стефани отстранилась от него. — Но Фам! — выкрикнула она. — Да, Фам погиб, — тихо проговорил Сэмми. Глаза Стефани округлились. — Я найду этих подонков, которые убили дедушку и Фама! — прошептала она. — Я найду этих убийц! — Дорогая, дорогая… — Наклонив голову, Сэмми горестно смотрел на Стефани. — Ну почему ты так упорно считаешь, что это была бомба? Вполне возможно, что это просто несчастный случай. Да, несчастный случай… Она покачала головой. — Говорю тебе, никакой это не несчастный случай! — Но почему ты так уверена? Стефани глубоко вздохнула. — Потому что дедушка сообщил мне, почему его убили. — Что? — уставился на нее Сэмми. Она кивнула. — Он сообщил мне мотив убийства, — твердо повторила Стефани. — Его записки. Когда я их прочитала… — Да? И что же ты там обнаружила? — Ну, они… они многое объяснили, дядя Сэмми. Понимаешь, он уже почти закончил собирать материал к биографии и дописывал второй вариант книги, когда понял, что рассказал только Сэмми задумчиво нахмурился. — Ты знаешь, детка… Я вот сейчас вспоминаю, что во время нашего последнего разговора он… он действительно сказал, что что-то обнаружил. И не стал отрицать, когда я предположил, что это было что-то умопомрачительное. — Так и есть. Потому что, видишь ли, дядя Сэмми, он обнаружил, что Лили Шнайдер жива. — Ты не имеешь в виду… — Я именно это имею в виду! Именно это! Лили Шнайдер живет и здравствует! — Но… похороны! Тело! Если в этой могиле похоронена не Лили, то кто же? — Это одна из многих тайн, которые мне предстоит раскрыть, — твердо ответила Стефани. — И где же ты будешь проводить свое расследование? — Везде, где это может понадобиться. Я начну с самого начала и буду двигаться вперед. — В ее голосе зазвенела сталь. — И пусть лучше никто не пытается остановить меня на этом пути. Когда я говорю никто, я и имею в виду именно это: |
||
|