ВСТУПЛЕНИЕ

Колыбель бесчисленных народов и племен, родина кровавых завоевателей, источник мифов и легенд, мать всех религий, почва, питающая около миллиарда человеческих существ, — такова Азия.

На протяжении многих веков она оставалась погруженной в нечто вроде мистического оцепенения, презирала действие, относилась безразлично к прогрессу в тех материальных формах, как мы его понимаем, уделяя внимание только работе ума и философским построениям.

И вот она проснулась и во всех своих частях поднимается, враждебная Европе и Америке…

Сознавая скрытую силу, заключающуюся в ее многочисленном и буйно размножающемся населении, охваченная расовой гордостью, побуждаемая презрением к белым, она настойчиво требует восстановления своих территориальных прав и своего суверенитета.

Что готовит нам родившийся паназиатизм? Административная и военная плотина, воздвигнутая русскими императорами на началах идей древней Римской империи, — плотина, составлявшая истинную границу между Европой и Азией на пространстве от Черного до Желтого моря, в настоящее время пала…

Чингисхан.

Рожден в 1155 г., провозглашен ханом в 1206 г.

скончался в 1227 г.

Новая Россия колеблется под влиянием разнообразных импульсов своей наследственности. Займет ли она снова место среди народов Запада для общей работы по возрождению христианской цивилизации? Вернется ли она мыслью и делом в Азию, пошлет ли своих сынов под предводительством нового Чингисхана на завоевание «гнилого Запада»?

Ее евразийцы уже решительно отмежевываются от упадочной культуры Западной Европы с ее «воинствующим экономизмом» и поворачиваются лицом к Востоку, к его религиозным культурам с их «подчиненной экономикой», чтобы обосновать пути зарождения новой эпохи самобытной культуры — Евразии, наследницы Монгольской империи XIII–XIV веков.

«Возможно ли, что мы переживаем „сумерки Западного мира", наступление которых возвестил немецкий философ Освальд Шпенглер?

Может ли статься, что Европа будет низведена к роли небольшого мыса огромного Азиатского материка, как вопрошал себя недавно французский поэт Поль Валери?

Нам скажут, что это химера. Однако я сейчас покажу, что уже был такой момент в истории, когда эта химера облеклась в плоть и кровь и когда она на коне и во всеоружии опрокинула тяжеловесное европейское рыцарство, — момент, когда Запад был покорен политическим и военным гением, о существовании которого он и не подозревал».[17]

История сохранила нам следующие данные об этих событиях.

На север от Великой Китайской стены и Туркестана, в современной Монголии и южной степной полосе Сибири, в XIII веке возникает Монгольская держава. Быстрое образование обширной кочевой империи в истории Средней Азии не представляет чего-либо необычайного. Приводившие к такому результату народные движения вызывались различными причинами, преимущественно экономического характера, и при условиях кочевого быта быстро распространялись на тысячи верст, охватывая целый ряд племен и народов, пока не встречали какие-нибудь трудноодолимые естественные преграды. Такие среднеазиатские державы образовались во II и в IV веках по P. X. - первой была империя гуннов, второй — тюркская империя, но обе они ограничились объединением кочевых народов и захватом только немногих культурных областей, всегда находившихся под ударами кочевников.

Движению кочевников от Великой Китайской стены до Венгерской равнины и от Азиатских гор в Персию и Индию способствовало травянисто-степное пространство и «конно-железная» кочевая культура, связанная с обузданием коня и употреблением железа.[18]

Эта великая равнина служит «месторазвитием кочевой культуры», имеющей около 3-х тысяч лет исторической давности от появления скифов в VII веке до Р.Х. и до наших дней.

«Единство кочевой культуры на всем протяжении степей определяется не только общим укладом жизни, но и общим характером быта, общественного строя, художественных вкусов, политических форм, религиозных представлений и глубоко отличается в существе своем от культур оседлых и земледельческих».[19]

Только мировая монгольская экспансия быстро охватывает всю Азию, за исключением Японии, Индостана и Аравии, перебрасывается в Европу и сокрушающим натиском монгольской конницы докатывается до Адриатического моря. Так образуется Великая Монгольская империя от устьев Дуная, границ Венгрии, Польши и Великого Новгорода до Тихого океана и от Ледовитого океана до Адриатического моря, Аравийской пустыни, Гималаев и гор Индии.

Эта империя не имеет себе равных по величине в мировой истории: границы ее, начертанные кривой саблей монгольской конницы, превосходят границы, начертанные копьями македонских фаланг Александра, мечами римских легионов и пушками Великой армии Наполеона.[20]

Кто был этот «безвестный и чужой» народ? Кто был его грозный вождь Чингисхан?

На эти вопросы европейские историки даже теперь, после 700 лет мало что могут ответить. Это объясняется тем эгоцентрическим мировоззрением европейцев, по которому их «романо-германская» культура считается высшей, «общечеловеческой», культура же народов Востока признается низшей, так как она не похожа на их культуру, а потому и европейские ученые вообще не интересуются историей Востока, вождь же их Чингисхан является в их глазах «варваром».

Нет! Азия не лист белой бумаги, а древняя книга мудрости! Только поле того как европейская цивилизация привела в тупик, называемый Европейской войной и русской революцией с их небывалыми жестокостями и массой человеческих и материальных жертв, пред которыми блекнут жестокости «варвара» Чингисхана и даже пирамиды черепов Тамерлана, — отдельные умы в Европе пришли к заключению, что европейская цивилизация после XIX века во всем, кроме техники, идет к упадку и что ее ждет участь старых культур греков и римлян.

Упадок ускорится еще больше одной-двумя бойнями народов, проведенными по высшим достижениям европейской культуры в области техники: с удушливыми газами и бациллами заразы.

О Чингисхане и империи монголов мы можем узнать главным образом из трудов восточных писателей. Среди них:

а) обширный труд персидского историка Рашид-ад-Дина, (1247–1318) в 3-х томах: сборник летописей, написанный в самом начале XIV века при Газан-хане из дома Чингисхана на персидском престоле на основании официального монгольского предания и рассказов хранителей и знатоков монгольской старины. Этот труд занимает одно из первых мест среди ученых трудов Востока, так как Рашид-ад-Дин жил в эпоху процветания монгольского могущества и был для того времени глубоко образованным ученым; знал языки арабский, персидский, турецкий, монгольский и еврейский.

Рашид-ад-Дин писал свой труд чуть ли не из первых рук по живым следам великих исторических событий, имел доступ в ханские книгохранилища, где пользовался между другими монгольскими первоисточниками «Алтан дебтером», не дошедшим до нас. Он был ханским министром в Иране, входившем тогда в состав Монгольской империи;

б) арабская «хроника» Ибн-аль-Асира, написанная в Месопотамии;

в) «Насировы таблицы» Джузджани, написанные на персидском языке в Индии 1260 г.;

г) персидская «История завоевателя мира» Джувейни, написанная в 1260 г. в эпоху единства Монгольской империи после посещения автором Туркестана и Монголии, где пользовался монгольскими источниками.

Богатый материал в этом отношении, в том числе и о древней истории монголов и их предков, дают большие китайские государственные хроники, еще далеко не исчерпанные западными писателями. Записки китайских путешественников, современников Чингисхана: генерала Мэн-хуна и таосского монаха Чан-Чуна; затем имеется монгольская летопись «Монголун нигуча тобчиянь».[21] Собственно из монгольских первоисточников до нас дошло только «Сокровенное монгольское сказание о Чингисхане», написанное неизвестным автором в 1240 году. Не дошли до нас столь ценные книги на монгольском языке, как «Алтан дебтер», т. е. «Золотая книга царствования Чингисхана», «Джасак» — кодекс Чингисхана, т. е. сборник постановлений, представляющих кодификацию монгольского обычного права, народных обычаев и воззрений (он сохранился в виде отрывков у чужих писателей). «Билик» — изречения Чингисхана. Они известны лишь по ссылкам на них у восточных писателей. Были у монголов и свои историки, написавшие ряд исторических работ («Алтан-тобчи», «Хухо-дебтер» и др.).

В XVII веке у монголов появился свой историк — Санан-Сецен — Хун-тайджи. Написанная им книга носит название «История Восточной Монголии и ее правящей династии». Переведена на немецкий язык Я. Шмидтом и издана в Санкт-Петербурге в 1829 году. Она местами описывает деяния Чингисхана («Суту-Богдо-Чингисхан») в духе богатырского эпоса, но сличенная с другими историческими свидетельствами, выясняет и дает исторические истины, не схваченные другими, чужими историками Востока.

На европейских языках исторические труды о монголах начали появляться главным образом лишь в последнее время в связи с пробуждающимся интересом к Востоку. Из старых европейских источников по Монголии особенно заслуживают быть отмеченными описания путешествий миссионеров Плано Карпини, Рубрука и известное сочинение венецианского бриллиантщика Марко Поло, написанное в XIII веке. Вот что говорит по поводу этого труда И.Я. Коростовец:

«Интересным документом, подтверждающим[22] европейско-азиатские отношения, является описание путешествия в Китай, оставленное… Марко Поло. Вопреки прежним суждениям, по которым его книга приравнивалась к роману… критика позднейшего времени установила полную достоверность этого труда во многих отношениях».[23]

И.Я. Коростовец справедливо полагает, что своим сочинением Марко Поло дал толчок европейским исследователям в направлении ознакомления с неведомой дотоле Азией.

Впрочем, это ознакомление первоначально преследовало главным образом утилитарные, т. е. коммерческие, цели; только много времени спустя развился в Европе и научный интерес к Азии и азиатским народам. Но именно монгольский народ, который в лице своего вождя Чингисхана проложил прочные пути для этой связи между двумя главными частями Старого Света, долгое время оставался в тени, и можно сказать, что Чингисхан получил в европейской науке как фактор огромного исторического значения должную оценку лишь в последние десятилетия, чему, между прочим, немало способствовали оригинальные и переводные труды русских ученых XIX века. Как-то: архимандритов Иакинфа (Бичурина) и Палладия (Кафарова. — Ред.), И.Н. Березина, В.П. Васильева, Ф. Эрдмана, A.M. Позднеева, В. Бартольда и др.

В 1922 году вышел небольшой, но талантливо написанный труд профессора-монголоведа Б.Я. Владимирцова под заглавием «Чингисхан», который инспирировал автора предлагаемой книги составить доклад на тему «Чингисхан и нашествие монголов в Европу», прочитанный 8 января 1928 года в Белградском университете. Последний, в свою очередь, был использован как материал для настоящего труда.

Чтобы судить о том, какова оценка Чингисхана в современной европейской литературе, приводим в русском переводе нижеследующие, наиболее характерные из имеющихся немногочисленных отзывов о нем на европейских языках:

«В Европе, равно как и в Западной Азии, должен был[24] установиться новый порядок вещей, и та и другая должны были получить сильную встряску, чтобы пробудиться от тяжелого сна, в который они уже начали погружаться. Такой могучий пробудитель… явился в лице Темучина Непреклонного[25] и его преемников, и они же сошли с исторической сцены, указанной им Верховной, правящей миром Волей, как только последняя достигла целей, ради которых она их вызвала. Можно с полным убеждением сказать, что благодаря им и импульсу, данному их завоеваниями, русские и немцы, — одновременно с ними в результате благотворной реакции и прочие западноевропейские нации, — достигли той высокой ступени могущества и просвещения, на которой они стоят в настоящее время.[26]

«История монгольского народа начинается… с Чингисхана… Слияние многочисленных и непрочных групп кочевников… непрестанно между собою враждовавших, в единое военное и политическое целое, внезапно возникшее и оказавшееся способным подчинить себе всю Азию, — было делом рук мощной личности Чингисхана. Монгольская эпоха имела глубоко проникающее влияние на историю и культуру азиатского материка.[27] Она не только сопровождалась гигантскими военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада. Но так как все созданные монголами и объединенные ими национальности распались,[28] в то время как на Востоке китайская культура, а на Западе ислам сохранили свои позиции, то значение, приходящееся в XIII и XIV веках на долю монголов, впало незаслуженно в забвение…. Чингисхан указал цель своим подданным. Вместо гибельных усобиц мелких племен между собою он внушил объединенному им народу идею всемирного владычества. Его жизнь была неизменно посвящена этой одной цели. По проторенным им путям продолжали неуклонно следовать его сыновья и преемники. Дух великого Чингисхана продолжал жить в членах его многочисленной семьи, и именно он вдохнул в свое потомство способность… властвовать не только над их собственным степным царством, но и над завоеванными культурными странами азиатского Востока и Запада. Таким образом, Чингисхан, несомненно, должен быть причислен к величайшим личностям Всемирной Истории».[29]

«Семьсот лет тому назад один человек завоевал почти весь известный мир… Он исполнил человечество ужасом, продолжавшимся в течение многих поколений… Чингисхан был завоевателем более крупного масштаба, чем все известные деятели на европейской арене. Его нельзя мерить общим аршином. Переходы его армии измеряются не верстами, а градусами широты и долготы; на его пути города нередко исчезали без следа, реки отклонялись от своих русл; пустыни наполнялись беглецами и умирающими, и там, где ступала его нога, волки и вороны часто оставались единственными живыми существами в некогда цветущих странах… Тогдашние мусульмане были убеждены, что такое нагромождение ошеломляющих событий могло быть делом рук только сверхъестественного существа. Им казалось, что доподлинно наступил конец света. Неописанный ужас охватил и христианский мир… когда страшные монгольские владыки после смерти Чингисхана вихрем пронеслись над Западной Европой… В церквах пели молебны об избавлении от ярости монголов. Кочевник, круг занятий которого исчерпывался охотой и пастьбой скота, сокрушил могущество трех империй; варвар, никогда не видавший городской жизни и незнакомый с письменами, составил кодекс законов для пятидесяти народов».

«В области военного гения Наполеон, несомненно, является наиболее яркой звездой на европейском небосклоне. Но нельзя забывать, что одну армию он бросил на произвол судьбы в Египте, остатки другой покинул в снегах России и свою карьеру закончил в Ватерлооском погроме. Его империя пала еще при его жизни, а его сын лишился наследства еще до смерти своего отца. Чтобы найти завоевательный гений, равный Чингисхану, надо обратиться к Александру Македонскому, — благоподобному Александру, наступающему со своей фалангой в страны Востока, неся им блага эллинской образованности. Оба завоевателя умерли на вершине своей славы и имена их живут до сих пор в легендах народов Азии. Но события, наступившие после смерти, сравнения уже не выдерживают. Тотчас же после кончины Александра полководцы его вступают в борьбу между собою за обладание его царством, из которого его сын принужден бежать. Между тем сын Чингисхана без всякого протеста вступил в управление его империей от Армении до Кореи и от Египта до Волги, а его внук… царствовал над половиной света».[30]

На современной монгольской почтовой марке Чингисхан изображен по канонам буддийской иконографии

Монеты Чингисхана

«Эта империя, как бы волшебством вызванная из ничего, ставила в тупик историков. Последнеизданная история эпохи Чингисхана, составленная английскими учеными, признает возникновение этого царства фактом необъяснимым… Чтобы оценить этого человека, мы должны подойти к нему в условиях обстановки его народа и современной ему эпохи, на семьсот лет предшествовавшей нашей. Мы не можем мерить его меркой нынешней цивилизации».[31]