"До последнего звонка" - читать интересную книгу автора (Элтон Бен)7— Ничего. Абсолютно ничего, — сказала Наташа. — Ни одного вонючего лудильщика? — спросил Ньюсон. — Ни одного. Если в «Тармаке» кто и был сволочью, то сам мистер Адам «Мертвый ублюдок» Бишоп, и убийцей, и мучителем мог быть только он. Этот парень был полным козлом, и все рады, что он подох. — Но при этом его никто не убивал. — Очевидно, нет. Казалось, соседи были ни при чем. Убийца был в доме почти сутки, это довольно продолжительный отрезок времени, а у всех соседей было алиби. — И что самое ужасное, — простонала Наташа, — что следственная бригада ни хрена не нашла. Убийца оказался просто поразительно аккуратным. Он провел почти двадцать четыре часа в чужом доме и не оставил ни одного следа своего пребывания. — Просто молодец, — сказал Ньюсон. — Он ведь должен был ходить в туалет, — сказала Наташа. — Если и так, то он вернул ему первозданную чистоту. — И он не заходил в кухню, потому что там были миссис Бишоп и Хуанита. — Наверное, мерзавец принес с собой бутерброды. Ньюсон и Уилки сидели в приемной мистера Уорда, своего начальника. Уорд был главой отдела по расследованию убийств. На двери под своей фамилией он приклеил табличку «Комната убийств». — Спорим, что через пару лет и наш отдел переназовут на американский манер, — заметил Ньюсон. — Что? — Американцы говорят не «убийство», а «противоправное лишение жизни», поэтому и нам придется переучиваться. Ты заметила, что половина копов уже начали носить бейсбольные кепки? Кошмар какой-то. — А по-моему, клево, — ответила Наташа. — Ничего клевого. Это на американцах они выглядят клево. А на нас — как на придурках, косящих под американцев. — Американские фуражки лучше. — Они просто выглядят лучше. — Ну и что с того? Я всегда ненавидела форму, эти идиотские маленькие шапочки, как у грудничков. — А мне нравились. — Ну и носил бы их тогда. — А ты знаешь, что большинство детей уверено, что в случае чрезвычайной ситуации нужно звонить 911? — Тогда нужно и у нас такой же номер сделать. — Да что ты такое говоришь! А как же культурная идентичность? — Господи, Эд, ты иногда просто как игла в заднице. — Это американское выражение! В Англии говорят: зануда! Я за-ну-да. — Заметь, ты сам признался. Они помолчали. Секретарша начальника принесла им кофе. — Уже скоро, — уверила она их. — Да, он сказал, что у него срочное дело, — сухо ответила Наташа. Кровавые детали убийства Бишопа украсили первые страницы свежего выпуска «Ивнинг стандарт», и глава отдела потребовал, чтобы Ньюсон лично доложил ему о ходе расследования. По мнению Уорда, попавшие в газеты убийства должны быть непременно раскрыты. Это дело чести. Если это интересно людям, то и самому Уорду это интересно. Пока они ждали, когда всемогущее начальство найдет для них время, Ньюсон рассказал Наташе, что был на сайте поиска однокашников. — Поздновато спохватился. Это было модно пару лет назад. — И ты тоже туда заходила? — Конечно. — И многие откликнулись? — Было много озабоченных мальчиков на два года младше меня. Я их не помню. Редко случается, что откликнется именно тот человек, которого ты ищешь. Я думаю, что все играют в молчанку и не хотят признаваться, что у них нет новых друзей… или, может, это просто я такая… Ну а ты хотел найти кого-то определенного? — Да нет, просто так, заглянул от нечего делать. — Врешь. — Да нет же! — Точно, ты искал кого-то конкретно. И она там нашлась? — Нет, черт бы ее побрал. Но в следующий раз я оставлю информацию о себе. Так, на всякий случай. — Не очень-то надейся, — сказала Наташа. — Даже если она и заглянет на этот сайт, не факт, что она тебе напишет. — Конечно, напишет. Мы же встречались в школе. — А если ответит, значит, дело совсем плохо. — Почему это? — Потому что это будет означать, что она так же безнадежно одинока, как и ты, а тебе не нужна такая. — Что ты хочешь этим сказать — «безнадежно одинока»? Откуда ты знаешь? — Посуди сам, на этот сайт заходят два типа людей. Люди, которым все наскучило и им немного любопытно, что случилось со старыми одноклассниками, которых они едва помнят… — Ну. — И люди вроде тебя, у которых нет девушки, зато в памяти засела этакая горячая штучка, девица двадцатилетней давности. Если честно, я думаю, что все люди представляют собой комбинацию первого и второго типа, разница только в том, чего в человеке больше. Даже я немного надеялась, что откликнется один мальчишка из класса. Я его всегда дразнила и доставала, но на самом деле он мне очень нравился. Он был немного странный, недоделанный какой-то, но оказалось, что он играет на гитаре, и затем он стал встречаться с девчонкой постарше из местного техникума, и мы все вдруг поняли, что он просто был слишком крут для школы и ему было насрать, нравится он нам или нет. Я часто думаю, что хотелось бы встретить его и просто сказать, что я на самом деле не такая уж дура. — Но его на сайте не было? — Я его там не видела. Кажется, его одного и не было. Как я и сказала, он был слишком крутой. — Может, он умер от героинового передоза. — Ой, да ладно, ну признайся, это ведь так сексуально. — Это не сексуально. — Мне кажется, ты говорил, что все на свете имеет сексуальную подоплеку. — Хорошо, это немного сексуально. — Ну вот, и если она тебе напишет, с ее точки зрения, это тоже будет сексуально. — Хотелось бы мне так думать. — Пламя вспыхнет вновь и все такое. — Было бы неплохо. — Два одиноких страдальца скитаются по просторам киберпространства. — Я не страдалец, и я нигде не скитаюсь. — Ставлю один к десяти, что она несчастлива в браке. Она с тобой переспит, и следующее, что ты увидишь, это как ее здоровый и жутко ревнивый муж дубасит в твою дверь. А ты далеко не силач, не забывай. Тебе это не нужно. Если хочется секса по Интернету, посмотри порносайт. — Тебе легко умничать, Наташа. У тебя есть парень. — Уже нет. Ланс — это прошлое. Он просто ублюдок. — Ты — Это он меня бросил. В прямом смысле этого слова. Вчера вечером. — Но вчера вечером он делал первый шаг и готовил тебе ужин. — Ну, понимаешь, стейк я так и не нашла, мы ели в пабе, там был вечер караоке, я пела прекрасно, а он просто облажался. Никогда не стоит косить под Элвиса, если не умеешь делать это как следует. Выглядит просто ужасно. — Вы расстались, потому что из него вышел хреновый Элвис? — В общем, да. Я хотела остаться, а он, конечно, хотел уйти, потому что все освистали его исполнение — Он просто кинул тебя там? — Да, он сказал, что на мне мир клином не сошелся, и чтобы я не воображала себя центром вселенной, и что ему все осточертело, и он уехал. — В таком случае к черту сайт. Ты выйдешь за меня замуж? Оба расхохотались, и Ньюсон подумал, сможет ли он когда-нибудь в своей жизни разговаривать с девушкой о своих мечтах и не притворяться, что это просто смешная невинная шутка. — Не принимай его обратно, — добавил Ньюсон. — О чем ты? Конечно, я его не приму. — Я серьезно. Он сделал тебе величайшее одолжение, свалив по собственной воле. Теперь он виноват, а ты обиженная сторона. Он проиграл свои права на тебя. Воспользуйся шансом. Не принимай его обратно. — Послушай, я правда не собираюсь этого делать, и вообще, он сам ни за что не попросится назад. — Вот увидишь, он вернется. Он поймет, что потерял. Он вернется, извинится, и, поскольку тебя легко использовать, ты примешь его обратно. Не делай этого. — Легко использовать? Меня нелегко использовать. С чего это ты взял? — Я это знаю. — Ничего подобного. — Это так Ты щедрая, открытая душа. Парни типа Ланса пользуются этим. — Не пытайся делать мне комплименты. — Я и не пытаюсь. Ньюсон знал, что частенько пытался говорить комплименты. Но сейчас он говорил только половину правды. Да, Наташа была щедрая и открытая, но еще она была слабая, по крайней мере когда дело касалось Ланса. Какая сила заставляет таких уравновешенных девушек, как Наташа, ввязываться в деструктивные отношения? Наверное, страх, думал Ньюсон. Страх остаться одной. Ньюсон жил один. Ничего страшного в этом нет. Он хотел сказать ей об этом. Он хотел взять ее за руку и посоветовать ей быть сильной. Он хотел убедить ее, что жить одной — это нормально, от этого не умирают, и можно даже найти в этом хорошие стороны. Никаких ежедневных споров насчет колпачка от зубной пасты или первого ломтика тоста из тостера. И конечно, никакого Ланса. — Не принимай его обратно, только и всего. — Послушай, Эд, он меня бросил. Он не вернется. Конец истории. А теперь заткнись. — Он вернется. — Я сказала, заткнись. — Я тебе обещаю. Ты нужна ему. Он вернется. В этот момент секретарша главы отдела пригласила их в кабинет. Ньюсон не ожидал дружественного приветствия, и он был прав. — Итак, давайте начистоту, — сказал шеф, просматривая заметки по делу. — Мужчину мучили полдня и всю ночь на тихой улице. Он… сколько раз его ударили? — Триста сорок семь раз, сэр, — ответил Ньюсон. — Триста сорок семь раз маленькой иглой. Жертва орет изо всех сил, крутом лужи крови, убийца вошел в дом посреди бела дня и связал горничную, появляется жена, он связывает и ее, ему хочется послушать музыку, поэтому он включает музыкальный центр и при этом не оставляет вам ни единой улики, и поэтому у вас нет ни одной стоящей идеи. — У меня была идея, что это серийный случай, — сказал Ньюсон. — Что? Одно убийство? Как одно убийство может быть серийным? — Пока что мы не нашли подозреваемого среди знакомых жертвы. По-моему, это указывает на то, что искать нужно среди более широкого круга людей. — А по-моему, это указывает на то, что вы просто ничего не нашли. — Возможно, сэр, хотя мы искали. — Постарайтесь искать получше, прежде чем увлекаться абстрактными теориями. Вы полицейский, а не журналист, и должны оперировать фактами. — Да, сэр. Я понимаю. — Отлично, и не смейте об этом забывать. Мне плевать, чему вас там учили в юридическом. В полиции работать — это тебе не парадную мессу служить. Здесь нужно бегать, пачкаться и, черт побери, работать с делом. Уорд, как и многие коллеги, недолюбливал Ньюсона, видя в нем выскочку-карьериста. Сам шеф прошел все ступеньки. Он понимал, конечно, что Ньюсон очень умный, но все равно считал, что такому молодому человеку необходим опыт. Тот факт, что Ньюсон успешно справился с несколькими, казалось бы, безнадежными делами, только усугубил недоверие, с которым относились к нему некоторые офицеры. Он был так не похож на настоящего полицейского. Он был низкого роста, не интересовался спортом и слишком много улыбался. Когда встреча закончилась, Наташа предложила Ньюсону палочку «Твикс». — Нельзя позволять ему издеваться над собой. — Ты же не думаешь, что он правда издевался. — Конечно, думаю. Никому бы не позволила так со мной разговаривать. — Еще как бы позволила, — сказал Ньюсон. — Ты позволяла Лансу издеваться над тобой много лет, а теперь ты даже позволила ему решать, когда прекратить это издевательство. — Сказав это, он понял, что зашел слишком далеко. — Прекрати немедленно, — сказала Наташа, быстро моргая. На секунду Ньюсону показалось, что она сейчас заплачет. — Прости. Я правда не в духе, знаешь, разговор с шефом, и потом ты… — Все равно, не нужно было приплетать сюда Ланса. Это не твое дело. Как легко все запороть. Ньюсон обидел Наташу и ненавидел себя за это. Он заставил ее показать, как много значит для нее Ланс, и это тоже было ужасно. Ей пришлось напомнить ему, что у него нет ни малейшего права делать столь личные замечания по той очевидной причине, что она не чувствует ни малейшей близости к нему. Наконец, он предал ее доверие, испортив чисто профессиональный союз: два полицейских в одном деле, полагающиеся друг на друга в потенциально опасной игре. Но вообще-то это несправедливо. У Наташи не было ни малейшего права говорить, что Ньюсона не касаются ее отношения с Лансом, ведь она сама регулярно рассказывала о своем друге и явно нуждалась в сочувствии Ньюсона. Но ведь она ему нравилась, а он ей нет. Игровое поле было неровным, и несправедливость была ни при чем. Когда дело доходит до эмоционального равнодушия, право всегда на стороне обожаемого, а обожающему остается зализывать раны. — Пожалуйста, забудь, что я сказал, — попросил Ньюсон. — Нам нужно ловить убийцу. — Да, и шеф нам тут не помощник, правда? — сказала Наташа. — Не представляю, как можно искать еще лучше. Мы разговаривали с каждым, кого когда-либо знал этот ублюдок, и абсолютно ничего не добились. Мы теперь знаем не больше, чем тогда, на месте преступления. Детектив Ньюсон жевал «Твикс». — В этом случае, боюсь, мы не узнаем ничего до тех пор, пока он или она не убьет снова. — Да, хреново дело. — Если только… — произнес Ньюсон почти про себя, — если только, конечно, он не убивал раньше. — Что? — Подумай. Убийство Адама Бишопа уже потенциальный «висяк». Может быть, наш убийца совершал подобное раньше, и все его преступления находятся в базе данных. — Думаешь, нужно набрать в поисковике «короткая игла в жопе» и посмотреть, сколько будет совпадений? — Сомневаюсь, что все так просто, но можно попробовать различные варианты, так ведь? «Навязчивая идея», «ритуальное убийство», «оставил за собой чистый унитаз», а там посмотрим, что получится. Сержант Уилки посмотрела на часы. Было почти пять. — Ладно, давай начнем сейчас, если хочешь. Если говорить прямо, планов у меня на вечер нет. — С другой стороны, можно наплевать на работу, поймать такси до центра, заказать столик в «Савой-гриль», насладиться огромным и дорогущим ужином и танцевать до рассвета, — сказал Ньюсон и, не оставляя сержанту Уилки возможности ответить, продолжил: — Ты права. Бред, чушь собачья, «Савой» — просто кошмар, танцевать я не умею, задница слишком близко к земле. Рад, что мы с этим разобрались. |
||
|