"Соблазн и страсть" - читать интересную книгу автора (Лонг Джулия Энн)Глава 4Переступив на следующее утро порог столовой, Сабрина сразу же увидела сидевшего за столом Джеффри. Сердце девушки радостно подпрыгнуло. Но молодой человек, увидев ее, не столько обрадовался, сколько удивился: — Сабрина?! Почему ты здесь? — Джеффри, ты ведь очень удивлен, не так ли? — спросила она с улыбкой. — Да, конечно, признаюсь. И я очень рад тебя видеть. Но ради всего святого, что ты здесь делаешь? Я никак не ожидал увидеть тебя в доме моего скандально известного кузена. Сабрина снова улыбнулась, на щеках ее появились очаровательные ямочки. — Видишь ли, я компаньонка леди Кэпстроу, а твой кузен пригласил ее в гости. Джеффри внимательно посмотрел на девушку, потом шепотом спросил: — Сабрина, ты не могла бы уделить мне немного времени? Я хотел бы после завтрака поговорить с тобой с глазу на глаз. Молодой священник смотрел на нее с нежностью, и сердце девушки затрепетало. Стараясь ничем не выдать своего волнения, Сабрина покосилась на Мэри с мужем и мистера Уиндема, сидевших неподалеку. Но они, по-видимому, были целиком поглощены завтраком, а синьоры Ликари и графа Роудена еще не было в столовой. — Да, Джеффри, конечно, поговорим, — ответила Сабрина с улыбкой. — Но где? Он осмотрелся, затем прошептал: — В глубине дома есть желтая гостиная, я помню ее с детства… Так вот, слушай и запоминай. Время, от времени озираясь, Джеффри объяснил девушке, как найти желтую гостиную, потом добавил: — Когда закончишь завтракать, извинись и скажи, что тебе надо выйти минут на пятнадцать. Итак, я жду тебя… «Выходит, Джеффри все предусмотрел», — с удивлением подумала Сабрина и вдруг поняла, что ей очень нравится такая таинственность. — Ты уже говорил с графом насчет наш… — Сабрина осеклась и в смущении добавила: — Насчет твоей миссионерской поездки, я хотела сказать. Джеффри молча окинул взглядом желтую гостиную, — здесь и впрямь все было выдержано в желтых тонах. — Так как же, Джеффри? — не выдержав, спросила Сабрина. — Мне назначена встреча на завтра, — ответил он. — Граф будет меня ждать. — Не слишком ли официально? Ведь вы все-таки родственники… Не проще ли обсудить все во время совместной прогулки? — Нет-нет, Сабрина. — Джеффри покачал головой: — У нас совсем не такие отношения. Не настолько хорошие. — Он говорил очень медленно, тщательно подбирая слова. И девушке вдруг почудилось, что на лице его промелькнуло какое-то «хитроватое» выражение, как будто он пытался что-то утаить. — А у вас когда-нибудь были хорошие отношения? Джеффри словно не расслышал вопроса. И теперь Сабрине уже показалось, что он чем-то встревожен. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и спросил: — Тебе известно, что когда-то Рис был на грани разорения? В такое верилось с трудом, и Сабрина невольно воскликнула: — Не может быть! — Очень даже может. Видишь ли, много лет назад дела семейства Гиллрей находились в плачевном состоянии, а потом… — Джеффри немного помолчал. — А потом вдруг случилось так, что восемнадцатилетний Рис становится обладателем огромного состояния. И никому не известно — в том числе и мне, — откуда у него появились деньги. Мне кажется, ему удалось создать… — Джеффри снова умолк и на сей раз, молчал довольно долго. — Во всяком случае, я могу сказать одно: Рис многого добился за последние годы. — Неужели поэзия — такое прибыльное дело? — спросила Сабрина с усмешкой. — Вряд ли. — Джеффри покачал головой, и было очевидно, что он совершенно не склонен шутить. — Я думаю, что Рис приобрел комиссию, то есть доверенность на управление, а затем он каким-то образом… Ох, не знаю… Знаю только одно: сейчас он очень богат. — А каким он был в юности? — спросила Сабрина и тут же сама себе удивилась. «Какое мне до этого дело?» — подумала она. — Скажи, как он стал поэтом? Почему стал писать под таким странным псевдонимом… Распутник? — Сабрина, много ли тебе известно о его поэзии? — Джеффри вдруг посмотрел ей прямо в глаза. «Какая бестактность! — возмутилась Сабрина. — Какое у него право задавать мне подобные вопросы?» — Нет, совсем не много, — ответила Сабрина. — Его поэзия сладострастна — вот и все, что мне известно о ней. — Все верно, сладострастная и вульгарная, — проворчал Джеффри. И Сабрина, взглянув на него, растерялась и даже смутилась. Ей вдруг показалось, что он ужасно зол на кузена, вот только почему? — Джеффри, а ты что-нибудь читал из его поэзии? — спросила она. — Да, читал. Молодой священник еще больше помрачнел, и Сабрина решила, что лучше сменить тему: — Скажи, Джеффри, а граф… Ну… какой у него характер? — Понятия не имею, что он за человек. Мы с ним не виделись несколько лет. Надеюсь, в глубине его души найдется крупица сочувствия, чтобы поддержать мои миссионерские начинания, есть же у него деньги на оперных певиц, художников и актрис. Знаешь, не далее как сегодня утром я видел, как отсюда уезжали джентльмен с виолончелью и его рыжеволосая любовница. Любовница?! Священник Джеффри говорил почти на том же языке, что и граф Роуден! — Приехав вчера, я невольно стала свидетельницей ссоры, — понизив голос, сказала Сабрина, — граф ссорился с синьорой Ликари, и мне показалось, что они говорили о чем-то серьезном. — Синьора София Ликари? Известная оперная певица?! — оживился Джеффри. — Да, она. И ты знаешь, возможно, она — его любовница. Во всяком случае, я слышала об этом. Джеффри нахмурился и проворчал: — Кто тебе сказал об этом? — Ну… Мэри, — призналась Сабрина. Джеффри внимательно посмотрел на нее, затем подошел к ней почти вплотную и, ужасно смутившись, проговорил: — Вот что, Сабрина… Если ты позволишь… Всего лишь небольшая вольность… Она тоже смутилась. — Какая вольность, Джеффри? О чем ты?.. Он вдруг обнял ее, и у Сабрины тотчас промелькнуло: «Неужели Джеффри сейчас меня поцелует?» И он действительно поцеловал ее. Его теплые губы прикоснулись к ее губам, но все произошло так быстро, что она даже не успела почувствовать, как это произошло, почувствовала лишь, что дыхание прервалось на миг и сердце забилось чуть быстрее. — О, дорогая… прости меня, — прошептал Джеффри, отстранившись. Сабрина внимательно посмотрела на него. Вид у него был необыкновенно счастливый, а вот она не очень-то радовалась тому, что он ее поцеловал; ей почему-то казалось, все должно было происходить как-то не так, и она даже испытывала некоторое разочарование. — Тебе незачем извиняться, Джеффри. В конце концов, ты ведь предварительно спросил разрешения… Он робко улыбнулся, и ей вдруг подумалось, что у него необыкновенно милая улыбка — только бы он почаще ей так улыбался. «Что ж, возможно, Джеффри действительно будет улыбаться гораздо чаще, если его кузен проявит великодушие и щедрость, — подумала Сабрина. — А этот поцелуй… конечно же, он означает, что между нами уже существует какая-то связь, иначе Джеффри не решился бы меня поцеловать». Все эти мысли ужасно волновали Сабрину, и еще ее одолевало любопытство: ей очень хотелось узнать, был ли этот поцелуй первый в жизни Джеффри или все-таки не первый. Она внимательно посмотрела на него, но по его внешнему виду трудно было что-либо определить — сейчас он вдруг показался ей каким-то чужим и незнакомым. Впрочем, она действительно знала его не так уж хорошо: они были знакомы не более года. Почувствовав, что надо как-то сменить тему, Сабрина спросила: — А чем ты намерен заниматься сегодня? Что мы будем делать вечером, когда соберутся все гости? Джеффри с улыбкой пожал плечами: — Ну, возможно, тебе придется развлекать всех своей игрой на фортепьяно. Сабрина в раздражении покачала головой: — Нет-нет, не говори глупости! — Но ты ведь очень хорошо играешь, — заметил молодой человек. Она действительно недурно играла, порой даже вдохновенно во время богослужений; причем у наиболее чувствительных прихожан во время ее игры на глаза наворачивались слезы. Но как ни странно, музыкальный дар Сабрины не радовал ее отца — напротив, викарий всегда хмурился, когда дочь садилась за фортепьяно. — Я, конечно, сыграю, если меня попросят, — ответила Сабрина. — Но полагаю, что в таком искушенном обществе моя игра покажется весьма заурядной. Как ты думаешь, сегодня вечером синьора Ликари будет петь? Джеффри взглянул на нее вопросительно, и она пояснила: — Синьора Ликари — известная певица, и, говорят, у нее чудесный голос. И еще говорят, что она — любовница графа Роудена, — неожиданно добавила Сабрина. Ей вдруг пришло в голову, что это сообщение, возможно, расшевелит Джеффри и к проявлениям нежных чувств — уж теперь-то она была к этому готова. Но Джеффри не понял подсказки и не уловил ее настроения. — Да, полагаю, она обязательно споет, если граф ее попросит, — заявил Джеффри. — Едва ли эта певица сумеет ему отказать. — Но вчера, когда мистер Мамфри просил ее спеть, она отказалась, — заметила Сабрина. — Отказалась? — удивился Джеффри. — Но почему? — Сказала, что у нее не получится. Хотя она выразилась как-то иначе… — Наверное, вчера она была не в духе, — сказал Джеффри с улыбкой. — Или не в голосе, если можно так выразиться. Сабрина весело рассмеялась, так как прекрасно понимала, что хотел сказать молодой священник. Конечно же, он хотел сказать, что поэты, художники и артисты, ужасно капризные люди и что они слишком высокого о себе мнения. «Забавно, очень забавно, — говорил себе Рис, осторожно отходя от приоткрытой двери, ведущей в желтую гостиную. — Как много можно узнать, случайно оказавшись в нужном месте в нужное время». Вчера он узнал, что мисс Фэрли очень любит читать, сегодня — что она неравнодушна к его кузену. А кузен, как и всякий другой, не властен над природой, пусть даже он — священник. Да, человек слаб, с этим ничего не поделаешь. Разумеется, Рис никогда не следил за своими гостями — просто проходил мимо и случайно услышал знакомые голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери желтой гостиной. Остановившись из любопытства, он заглянул в комнату и увидел, что его кузен целуется с мисс Фэрли. И ведь как все получилось! Риса очень заинтриговала любовная интрижка, обещавшая немало развлечений. Выходит, ему не будет скучно, так как он и сам сможет принять участие в этой игре. Что же касается мисс Фэрли, то теперь она по-настоящему его заинтересовала. |
||
|