"Загадка кольца с изумрудом" - читать интересную книгу автора (Уиллиг Лорен)

Глава 19

К тому времени когда Джефф спустился в партер, лорд Вон давно скрылся за кулисами. Поскольку здешнюю публику куда больше волновали ножки инженю, нежели кого-то разыскивавший джентльмен, Джефф без опаски пробрался к раскрашенной перегородке и скользнул за нее. Дверь бесшумно закрылась за ним.

За сценой вместо ярких красок и пышной позолоты царило беспросветное уныние. В отличие от роскошно убранного зала узкий коридор был освещен тускло. Нагнув голову, чтобы не задеть веревку, свисавшую с голых потолочных балок, Джефф сделал шаг вперед и осторожно двинулся по мрачному коридору. Наверху, прикрепленные к балкам, пестрели мешки с песком, канаты и прочие театральные приспособления. Коридор выводил на сцену и был соединен с еще более узкими полутемными коридорчиками, похожими на катакомбы. Тут и там, накрытые материей, скучали в ожидании своего часа разобранные декорации. Изображение дома с фонарем на большом деревянном щите, которое напоминало о деревенских радостях, соседствовало с нарисованными языками адского пламени, видимо, ожидавшими дерзкого Дон Жуана.

Джефф огляделся по сторонам. Никаких следов лорда Вона, ни единого знака, где его искать. Ни оброненного платка, ни потерянной пряжки с туфли. Даже прислушиваться не имело смысла: кулисы то и дело хлопали, когда рабочие таскали туда-сюда разноцветные щиты и мебель, а актеры выходили на сцену и возвращались, каким-то чудом ухитряясь не налетать друг на друга и на декорации. Однако, в какой бы прекрасной форме ни был лорд Вон, далеко уйти он не успел бы, разве что бегом.

У выхода на сцену перешептывалась стайка танцовщиц в турецких нарядах. Джефф укрылся за щитом с изображением дома и фонаря. Потом, незаметно прошмыгнув за спинами у балерин, свернул в один из коридорчиков, что вел налево прочь от сцены. Оставалось лишь надеяться, что Вон не прошел за кулисами лишь для отвода глаз и не мчит сейчас на место встречи со сподвижниками в поджидавшем на заднем дворе экипаже. К подобным хитростям Джефф и сам прибегал не раз.

Будет обидно, если поиски окажутся тщетными, однако еще сильнее тяготила мысль о необходимости ошиваться за кулисами, когда братец-распутник окружает твою жену назойливым вниманием.

Джефф обернулся, хоть и прекрасно знал, что от зрительного зала его отделяет дверь. Будь он неладен, этот Джаспер! Какого черта ему не сиделось в Лондоне? Оставался бы там и проигрывал дальше остатки наследства!

Хорошо еще, что у Летти хватает ума не прислушиваться к его речам.

Джефф устыдился, поймав себя на мысли: «Слава Богу, тут со мной Летти, а не Мэри!» Для влюбленного мужчины хуже всякой пытки наблюдать, как обхаживают предмет его обожания. Из-за подобного дерутся на дуэлях и развязывают войны. Только теперь речь шла несколько об ином. В способности Мэри дать неприятелю должный отпор, точнее, в умении понять, каковы на самом деле его устремления, Джефф усомнился бы. В прозорливости же Летти был твердо уверен.

Перешагнув через моток веревки, Джефф пригнул голову, прошел под свисавшим с потолка мешком, свернул в очередной коридор и двинулся вдоль стены, не имея понятия, куда держит путь. Он попытался воскресить в памяти образ Мэри, но картинка перед глазами возникла одномерная, как декорации вокруг. Ему страстно захотелось вспомнить, что же он любил в ней, но в памяти ожил лишь царственный поворот головы да спокойная прелесть улыбки. Будто рисунки из книжки, куда менее важные, чем сам сюжет. Когда-то он благодарил судьбу за каждый танец с Мэри, битый час любовался ею в переполненных бальных залах, кропотливо, с трепетом подбирал слова, дабы описать ее красоту в стихах. А теперь не мог вспомнить ни единой слетевшей с ее уст фразы или с уверенностью сказать, какой она предпочитает цвет, синий или зеленый.

На балах и в модных салонах не узнать, какова на самом деле твоя возлюбленная. Несколько фраз, фигуры танца, и вот приходится снова уступать свою фею другому. Вокруг Мэри вечно вились поклонники. А Джефф возвращался к своим шпионским играм: фальшивым романам, которых требовали операции, многочасовой работе с картами да радостям приключений.

Что же до Летти, она нисколько не походила на прочих девиц. В ней не было заметно притворства. В каких бы кругах ни вращался Джефф, высших или низших, он не встречал никого, кто умел бы настолько полно быть самим собой. Летти, даже если захотела бы, не смогла бы солгать. Слушая их беседу с лордом Воном, в которой она пыталась парировать двусмысленные фразы, Джефф готов был от души рассмеяться, если бы не кипел от злости. Сегодня же… Он невольно улыбнулся, вспомнив, как Летти заявила, будто не в ладах с английским. Никогда ей не стать шпионкой.

Не то чтобы она не старалась. Старалась, конечно. Только каждая мысль, что приходила ей в голову, тотчас отражалась на лице. Глядя на нее, Джефф вспоминал о средневековых часах, механизм которых у всех на виду. Решая сложный вопрос, Летти предпочитала не ходить на цыпочках вокруг да около, а кидаться вперед очертя голову. Метод в некоторой степени действенный, но привлекает к себе внимание не меньше, чем взбесившийся бык. Джефф прообщался десяток лет с людьми, которым приходится менять имена едва ли не чаще, чем белье, и эта черта в характере Летти его умиляла.

Короче говоря, объяснить, для чего она помешала его побегу с Мэри, Джеффу становилось все труднее и труднее. Быть может, он напрасно ее осуждал… А раз так, был перед ней виноват. И весьма серьезно.

Мысли Джеффа прервал обрывок фразы, донесшийся из-за приоткрытой двери. Со сноровкой, отточенной сотнями ночных операций, он бесшумно прижался к темной стене, превращаясь в тень. Разговаривали в гримерной, такой же, как дюжина других пустовавших комнат. Пройди Джефф на несколько шагов дальше, он и не заметил бы, что там кто-то есть.

Тайное свидание любовников? Однако голоса звучали отнюдь не ласково.

Джефф подкрался ближе.

— Она нам очень мешает, — произнес низкий, до жути невыразительный женский голос.

Дверь скрывала говорившую, но перед мысленным взором Джеффа тотчас вырисовались точеные черты бледного овального лица, страстные черные глаза и манящая улыбка. Мечта любого поэта, маркиза де Монваль. Черный Тюльпан собственной персоной.

Ее собеседник встал со стула у дальней стены и подошел до опасного близко к двери. Набалдашник трости, блеснувший во тьме, было ни с чем не спутать, как и голос маркизы.

— Ты несколько преувеличиваешь, — скучающе отозвался лорд Вон. — Дорогая, избавься наконец от привычки сгущать краски.

Маркиза пропустила совет мимо ушей.

— У нее никакой подготовки.

— Не всякая женщина рождается с твоими… талантами.

— Свои таланты я упорно развивала.

— Поверь мне, — устало произнес лорд Вон, — мне известно об этом лучше, чем кому бы то ни было.

— Не понимаю, как я тебя терплю, Себастьян!

— Не забывай: если бы не я, ты теперь торчала бы под арестом в Лондоне.

— Я обошлась бы и без твоей помощи. Отыскала бы выход.

— Так же быстро и без потерь? Право, сомневаюсь. Предлагать себя тюремщикам в качестве взятки не совсем в твоем духе, моя дорогая. Если, конечно, ты не изменила свои правила.

— Приятнее было бы сидеть в тюрьме. Стражники, держу пари, поблагороднее, чем ты.

— Полагаешь? Впрочем, вкус у тебя всегда был дурной, Тереза. Робеспьер, Дантон, Марат… ни единого джентльмена.

— Если все джентльмены такие, как ты, лучше уж знаться с простолюдинами.

— При условии, что они вырядятся в шелка. Твои оскорбления, как обычно, придают сил, но, может, ты позвала меня сюда не только для ругани? Что-то случилось? Или ты не смогла устоять перед соблазном вновь побыть со мной наедине в темной комнате? В память о былом…

— Не льсти себе, Себастьян.

— Если не польстишь себе сам, не польстит никто. — Голос лорда Вона вдруг зазвучал серьезнее. Джефф разглядел из-за косяка, что Вон изменил и позу: спина его распрямилась и как будто напряглась. — Ты на самом деле считаешь, что надо убрать девчонку?

— У тебя есть другие предложения?

— Ну, если иначе нельзя, то лучше покончить с ней быстро, — задумчиво произнес лорд Вон, не то спрашивая, не то приказывая.

— Сегодня же вечером, — спокойно сказала Черный Тюльпан.

Слова эхом отдались от стен пустой комнаты.

На беду, коридор в эту минуту наполнили совсем иные звуки. Несколько рабочих ввезли огромную декорацию.

— Без слона им никуда, — проворчал один. Джефф поспешно прижался к стене, чтобы увернуться от плоского слона на колесах.

Второй рабочий что-то ответил, но из-за грохота Джефф не разобрал слов. Воспользовавшись минутой, он неслышно шагнул в гримерную, однако спугнутые птицы успели исчезнуть, оставив лишь грим да рой вопросов в голове. «Кого, — мрачно подумал Джефф, — они затеяли убрать?» Первой на ум пришла Джейн. Или, как ее называли в Дублине, мисс Джилли Фейрли. Только бы не забывали с мисс Гвен об осторожности, где бы они теперь ни были.

Впрочем, маркиза сказала, у этой «помехи» никакой подготовки. Стало быть, речь не иначе как о Летти.

Вон узнал в ней девицу Олсуорси, в этом Джефф не сомневался. В нелепую выдумку с миссис Олсдейл не поверил бы и младенец, вызвать же подозрения в чокнутых французских шпионах она еще как могла. Маркизу сумела выследить дилетантка Генриетта — повторного удара по самолюбию Черный Тюльпан не желала допускать. Первая оплошность произошла по небрежности, вторая грозила обернуться тюрьмой Тампль.

Джефф выскочил из гримерной и почти побежал назад по коридору. Летти еще не подозревала: приставания Джаспера в сравнении с другой грозившей ей опасностью были детской игрой.

— Немедленно поднимите! — выпалила Летти с требовательностью мисс Гвен, дергая красную материю, но та, опустившись, более не желала возвращаться назад.

— Минуточку терпения, — нагло протянул Джаспер.

Гнев Летти нимало не унялся. Джаспер до того ей надоел, что она с удовольствием отогнала бы его при помощи зонтика, как у мисс Гвен, или чего угодно другого с острым наконечником. Дамская сумочка для этой цели никак не годилась.

Отойдя от занавеси, что спускалась до самого партера, Летти стала протискиваться вдоль сидений спиной к сцене. А когда заговорила, постаралась, чтобы голос звучал спокойно и тихо.

— Я хотела бы поздороваться со своей знакомой, мисс Гилкрист. Если желаете, можете сопровождать меня.

— Неужели вы так скоро сбежите? — Джаспер с легкостью перемахнул через кресло и прижал Летти к стене. — Теперь, когда мы наконец одни?

— Поэтому-то, — произнесла Летти суровым тоном гувернантки, — я и намерена уйти.

Она ошиблась, предположив, что строгость отпугнет Джаспера. Он провел по ее щеке пальцем, обтянутым белой перчаточной тканью.

— Сдержанность вам к лицу.

Летти попыталась вырваться. Тщетно.

— Дело не в сдержанности. Я замужем. Не помните? За вашим кузеном, Джеффри. Человеком, который был здесь считанные минуты назад.

— Ах да. Джеффри.

— Да, Джеффри, — резко повторила Летти. — Насколько могу судить, он вам не друг. Буду очень рада, если вы найдете себе другую забаву. Позвольте мне уйти!

— Джефф не ценит вас, как я, — нагло ухмыльнулся повеса.

Летти лишь скривилась от боли — в грудь впивались пуговицы мундира, — что помешало ей придумать достаточно оскорбительный ответ.

Горячее дыхание Джаспера обдало щеку.

— Какой вам смысл держаться за ложный брак?

Летти отвернулась, не позволив мерзавцу прикоснуться к своим губам.

— Клятва для меня не пустой звук!

— О своей клятве Джеффри тотчас же забыл. — Джаспер улыбнулся так, как, наверное, змей улыбался Еве. — Не умнее ли забыть и вам?

— Если все ваши друзья станут бросаться с моста, что же, броситесь и вы?

— Вам известно, что он вас не любит?

Летти нахмурилась. Джаспер не открыл ей Америку, однако слышать подобные слова, особенно из уст мерзавца и в таком тоне, было пренеприятно. По сути, большинство браков заключались не но любви. Их с Джеффри положение мало чем отличалось от сотен других — по крайней мере если говорить о чувствах. Хотя, конечно, побеги из дома при таких обстоятельствах, тем более шпионские штучки, встречались отнюдь не на каждом шагу.

— Неужто вас не волнует, что он прямо перед вашим носом увивается за мисс Фейрли? Целует ей ручку, нашептывает на ухо… — Джаспер издевательски выпятил губы.

Летти уперлась спиной в стенку, стараясь отстраниться. Уйти было никак нельзя, мешали ручищи Джаспера.

— Я не желаю разговаривать на эту тему.

— Ну-ну, не гневайтесь, — пропел он, — ведь я мечтаю лишь восхищаться вами.

Летти толкнула мучителя в грудь.

— Восхищаться уместнее всего издалека. Попробуйте.

Джаспер криво усмехнулся:

— Я в восторге от вашего тонкого ума.

Летти поспешно сложила руки на груди, пока он не принялся восхвалять ее достоинства.

— Что вам нужно от меня, капитан Пинчингдейл?

— Как что? Чтобы мы были вместе. — Джаспер взглянул на пленницу с обожанием, однако вышло не слишком убедительно. — Какой бы мы были славной парой! Вы и я. Если бы только не одно препятствие… — Он многозначительно посмотрел на Летти из-под длинных густых ресниц.

— О чем вы?

Джаспер ножал плечами, и под мундиром заиграли мышцы, наверняка покорившие далеко не одну легковерную девицу.

— Бывает, случаются разного рода несчастья. На охоте, на дорогах… наконец, можно грибами отравиться. — Его глаза зловеще блеснули.

Летти представила себе перевернувшуюся набок коляску, Джеффа, что корчится в предсмертных конвульсиях за обеденным столом, потом — сгорает заживо в собственной спальне. И нового наследника, который горестно качает головой да бормочет банальности: «Надо ж было случиться такому несчастью!»

Ужасна и попытка соблазнить чужую жену, убийство — грех куда более серьезный.

— Полагаю, вы тщательно продумали свой план.

— Все ради вас, моя ненаглядная!

— А если это самое… несчастье, — с трудом выговорила Летти, — правда случится? Что потом?

— Как — что потом? — Джаспер облизнул губы. — Потом мы займем законные места в Сибли-Корт. Я как виконт… — Он протянул Летти руку. — А вы как моя виконтесса!

Летти взглянула на руку с нескрываемым отвращением.

— А меня арестуют за убийство до счастливого дня или после?

— Какая же вы смешная, любовь моя! — Джаспер взял ее за подбородок — более грубо, чем если бы на самом деле пылал страстью. — Никому и в голову не придет подозревать преданную супругу виконта. Тем более в медовый месяц.

— Нет, конечно, нет, — пробормотала Летти, прикидывая, куда его и путь в первую очередь. Неужто болван правда полагал, будто может настолько ее очаровать, что она решится на подобную низость?

Джаспер шел напролом.

— Вам представляется блестящая возможность отомстить ему за все обиды. За то, что он пренебрегал вами. Только вообразите: у вас будет молодой, нежно любящий муж. Все драгоценности, какие ни пожелаете. Званые вечера, балы…

— И муки ада.

— Ну, с этой малостью придется смириться. Зато при жизни будете кататься как сыр в масле. Я предлагаю вам… себя.

— Постойте-ка, верно ли я поняла? — медленно произнесла Летти. — Вы хотите, чтобы я убила мужа?

— Способ можете выбрать сами, — великодушно предложил Джаспер.

— Вы же спокойно подождете в сторонке, не пачкая рук?

— Так безопаснее для нас обоих, — кивнул он.

— А потом вы станете владельцем всего состояния, — Летти хлопнула в ладоши и наигранно восторженно расширила глаза, — тогда как я отправлюсь на виселицу за убийство?

Джефф, слушая больше тон, нежели слова, уже приготовился снова кивнуть, но вовремя остановился.

— Какой же вы добрый, право! — воскликнула Летти.

— Не то вы говорите, — пробормотал Джаспер с видом человека, что готов пасть ниц. — Вы совсем не так все поняли. Я буду пылинки с вас сдувать. Боготворить!

— Боготворить вы станете свои грязные денежки! — выпалила она. — После того, как меня вздернут. — Джаспер открыл было рот, но Летти опередила его: — С чего вы взяли, что я возьмусь вам помогать? Полагаете, я настолько глупа? Впрочем, не трудитесь, — торопливо прибавила она, — я не желаю знать, какого вы обо мне мнения.

Уверенности у Джаспера заметно поубавилось.

— Хотите сказать, вам не по вкусу мой замысел?

— Могу изъясниться точнее. Мне противны вы сами. В жизни не сталкивалась со столь вопиющей безнравственностью. От вашей самовлюбленности меня тошнит! От нудных речей клонит в сон. К тому же, — воскликнула она в запале, — вас уродуют эти баки!

Слова о самовлюбленности нимало не задели Джаспера, но замечание о баках явно пришлось ему не по вкусу. Лицо его исказилось от гнева, о необходимости очаровывать он тотчас забыл.

— Ничего-то вы не понимаете!

— Еще как понимаю!

— Почему у него есть все, а у меня ничего? Это несправедливо! Всегда было несправедливо!

— Давайте не будем о несправедливости, — ответила Летти. На эту тему она могла порассказать такого, от чего его идеально ухоженные волосы встали бы дыбом.

Джаспер не слушал. Его лицо перекосилось от копившейся десятилетиями обиды.

— Он не заслуживает всех этих благ! Ими должен владеть я. Матушка все время твердит…

— А что особенного сделали вы? Ухаживали за землями? Проверяли, не прохудились ли ограды, не в обиде ли люди? Просиживали до зари с больной коровой? — За больными коровами не ухаживала и сама Летти, не доводилось сталкиваться с подобным и ее мужу, в чем она не сомневалась, — просто в голову не пришло ничего более подходящего. Следовало покончить с примерами, пока с губ не слетело еще большей нелепости. — Вы хоть раз в жизни задумывались о том, что не касалось ваших личных нужд?

— Ах вот вы о чем! — усмехнулся Джаспер. — Да-да, конечно, ведь братец Джеффри у нас святой, почти ангел. Ничего подобного! Во всяком случае, если говорить об отношении к женщинам…

Летти с превеликой радостью опровергла бы последние слова, если бы тем самым не рисковала провалить операцию. Смешно было бы погубить мужа, стараясь спасти его доброе имя.

— Это не вашего ума дело! — кипя от злости, воскликнула она. — Все равно он стоит десяти таких, как вы! Двадцати! Будь в вас хоть капля благоразумия, вы немедленно отправились бы назад в Лондон, заползли в свою змеиную нору и сидели бы там, подальше от тех, у кого чешутся руки перерезать вам глотку!

Джаспер смерил ее насмешливым взглядом. Летти с трудом удержалась, чтобы не подняться на цыпочки.

— Не у вас ли чешутся руки? — осведомился он.

— Не лишайте меня остатков терпения! — выпалила она. Будь у нее нож, она точно кинулась бы на негодяя. — И держитесь от нас подальше, от моего мужа и от меня. О! Клянусь вам: я сделаю все, что в моих силах, чтобы жить вам стало еще менее сладко, нежели теперь.

В Летти словно вдруг пробудился воинственный дух, помогавший ее предкам-саксам в те далекие дни, когда носили шлемы с рогами. Да, роста она была невеликого, но Джаспер от ее взгляда внезапно отступил на шаг.

Летти презрительно выпятила подбородок:

— Насколько я понимаю, беседовать нам больше не о чем, капитан Пинчингдейл! До свидания.

С гордо поднятой головой она вышла из ложи, вся дрожа от негодования.

Да как он посмел?! Ничтожный, трусливый, ничтожный… От гнева из головы вылетела половина слов. Как он посмел?!

Даже ругать Джаспера не доставляло ни капли удовольствия.

Злобно стуча каблуками по каменному полу коридора, Летти зашагала в сторону лестницы, сама не своя от пережитого. Трудно сказать, что выводило из себя сильнее: мысль, что кому-то взбрело в голову убить лорда Пинчингдейла, или то, что этот ничтожный, трусливый… тип решил втянуть ее в свою черную игру. Прельстить объятиями!

— «Я предлагаю вам себя», — пробормотала она, комически подражая самодовольному тону Джаспера. — Какая мерзость!

Неужели он полагал, будто, если уделить ей каплю внимания, она тотчас лишится рассудка и стремглав помчится убивать мужа?

— Надо было пнуть его. Нет уж, этого ему мало. Надо было сбросить его с балкона и сказать, мол, случилось несчастье, — возмущенно бормотала она себе под нос.

При одном воспоминании о том, как отвратительные красные губы произносили слово «несчастье», становилось тошно, будто при виде свиных помоев. Летти принялась тереть руки, словно на них оставались следы прикосновений подлеца.

— Какая гнусность!

— Да нет же, — донесся чей-то голос. Мгновение спустя ее обогнали па лестнице две дамы. — Я не сказала, что первый акт дурен.

В представлении с Джаспером в главной роли второго акта уж точно не будет, пообещала себе Летти.

Она резко свернула вправо, даже не задумываясь, куда идет. Бог весть, что замыслит Джаспер теперь, когда его планы стали ей известны. Как видно, он ни мгновения не сомневался в успехе, раз осмелился раскрыть карты. Либо полный дурак. Или то и другое. Да, другая на ее месте, возможно, и соблазнилась бы возможностью отделаться от тягостного брака и отомстить за заигрывания с другой женщиной — и все же далеко не любая!

Протолкавшись к двери, за которой исчез лорд Вон, Летти вошла в нее и принялась крутить головой в поисках Джеффа. Надо немедленно предупредить его, прежде чем Джаспер решится на что-нибудь ужасное.

Однако отыскать мужа оказалось совсем не просто. Летти понятия не имела, как выглядит та часть театра, где не бывает зрителей, но и подумать не могла, что тут так мрачно и людно. Увидев, что прямо на нее надвигаются рабочие с огромными декорациями в руках, она юркнула в первый попавшийся узкий коридорчик. И пошла вперед, с удивлением отметив, что света становится все меньше и меньше. Внезапно запнувшись о скамеечку для ног — «Кому она здесь понадобилась?» — Летти потерла ушибленную ногу и продолжила путь. Оставалось лишь надеяться, что Джасперу найти Джеффа будет не легче.

Есть ли закон, карающий того, кто задумал убить кузена? Джефф — глава семейства, и его жизнь наверняка защищает некий суровый указ. Равно как и неприкосновенность его жены. Нельзя ли расценить затею Джаспера как предательство? В Средние века подобное случалось сплошь и рядом, и виновных наказывали по заслугам. По Джасперу просто плакали ржавые тиски для пальцев, а может, даже и бочки, утыканные изнутри гвоздями.

От напряженных мыслей Летти отвлек сдавленный крик.

— Эй! — позвала она.

Послышался глухой удар, будто мешок с мукой упал на кухонный пол.

— Проклятие! — Подняв юбки, Летти рванулась вперед, надеясь, что пострадавший ушибся не слишком сильно. Упасть и пораниться в столь темном коридоре, где под ногами чего только не валялось, было немудрено. — Вы живы? — Не успела Летти договорить, как ахнула и прижалась к стене: мимо пронесся человек, чуть не сбив ее с ног. Что-то больно ударило по ноге — аккурат по мизинцу. — Ай! — вскрикнула она. Кто бы ни был промчавшийся мимо, чувствовал он себя определенно не так уж скверно, раз побежал дальше, даже не потрудившись извиниться.

Летти настороженно — откуда ей было знать, сколько ненормальных упражнялись в беге за сценой? — наклонилась за тем, что упало. Судя по боли, шлепнулся не иначе кусок кирпича, но рука нащупала дамский ридикюль.

— Эй! — крикнула Летти, выпрямляясь. — Вы уронили…

Бусины на сумочке врезались в ее ладонь, когда взгляд упал на нечто другое — бледное пятно на фоне темных досок пола. Не успев полностью распрямить спину, Летти в ужасе замерла.

Там, на полу, в каком-нибудь шаге от нее виднелась белая женская рука. Ладонью кверху, пальцами к Летти, она словно молила о пощаде.