"О развитии человеческого общества ab ovo" - читать интересную книгу автора (Аливердиев Абутраб Александрович)

3. От крестьянина к капиталисту

Проследим, как развитие идет дальше. По мере интенсификации сельскохозяйственного производства все большее число людей могут быть высвобождены для выполнения других работ. И эти люди идут в появляющиеся города, жители которых, как уже говорилось выше, состояли из:

- феодалов;

- их слуг;

- жрецов;

- мастеровых;

- купцов и менял;

- ростовщиков и процентщиков;

- артистов;

- попрошаек и сброда, живущего на обочине.

Категория жрецов априори малочисленная, и ее мы пока рассматривать не будем. Достаточно малочисленными, и требующими большой изначальной собственности являются также купцы-менялы и ростовщики-процентщики.

Таким образом, бывших крестьян, ушедших по тем или иным причинам из села ждали вакансии: (i) слуг (включая оруженосцев, откуда и в рыцари при определенном везении выйти можно); (ii) мастеровых; (iii) артистов; (iv) попрошаек и сброда, живущего на обочине.

Категории (ii)-(iv) пополняются и из разорившихся эксплуататоров, но в виду их небольшой численности, это пополнение является лишь малым возмущением. Возмущением, впрочем, хоть и малым, но немаловажным, а значит требующим учета.

Отметим, что такой сценарий дальнейшего развития имеет место, когда земли мало и земля достаточно плодородная. Тогда с какого-то момента в сельской местности наблюдается перенаселение, и феодалам выгоднее отпустить "лишних" крестьян, чем ломать голову над тем, что делать с (может быть, вынужденными) дармоедами. Таким образом, личное закрепощение крестьян по мере развития этого сценария уменьшается и постепенно сходит на нет. То есть, несмотря на неравенство, как кастовое, так и экономическое, сами люди и их свобода товаром не является. По такому сценарию развивалась Западная Европа. В этом аспекте развивался и Северный Кавказ: пригодная к земледелию земля была самым дорогим товаром, человеческая же свобода в качестве товара не рассматривалась.

Рассмотрим теперь, как обстоит дело, когда земля не слишком плодородна и ее много. В этом случае, сколько крестьян не народится, всем есть работа на земле, причем, чем их больше, тем больше суммарный (хотя и мизерный на душу населения) прибавочный продукт. В этом случае феодал стремится к полному закрепощению крестьян, живущих на его территории, и постепенно крестьяне становятся товаром.

Очень хорошо это видно на примере России. Посмотрим, что пишет по этому поводу С.М. Соловьев: "К царствованию Феодора относится одно из самых важных в истории русских сословий явление - закон об укреплении крестьян. Мы уже не раз указывали на причину этого явления в обширности русской государственной области и в малом ее населении, в обилии земель и в недостатке рук для их обработания; отсюда для землевладельцев всего важнее было перезывать к себе как можно более работников и удерживать их."

При таком сценарии города развиваются гораздо медленнее, и городское население составляет ничтожную долю относительно населения сельского. Более того, после общей победы такого сценария (и включения, таким образом, рыночных механизмов, где товаром является человек и его свобода) возможны выверты в виде крепостных рабочих (примером могут служить уральские оружейники). По такому сценарию развивалась почти вся Восточная Европа, что, к сожалению, и определило ее отставание в развитии.

Итак, вернемся к рассмотрению первого сценария феодального общества.

Еще раз выделим подразделения, на которые начинает делиться общество:

- феодалы;

- слуги феодалов;

- жрецы;

- мастеровые;

- артисты;

- попрошайки, воры и прочий сброд, живущий на обочине;

- купцы и менялы;

- ростовщики и процентщики;

- крестьяне.

К моменту рассмотрения эти подразделения уже обрели некоторую (хотя, как правило, и не полностью завершенную) кастовость. То есть, переход людей из одного подразделения в другое является весьма маловероятным.

В ряде случаев исключением могут быть жрецы, если у последних существует обет безбрачия. Однако это является скорее исключением (хотя и победившем в основном примере), чем правилом.

Таким образом, в вышеочерченных группах естественный отбор идет параллельно и по законам, определяемым свойствами этой группы.

Конечно, важным вопросом является, насколько различаются в расовом отношении представители разных групп. Если они практически не различаются, то: первое, взаимное проникновение все же следует учитывать, как, хотя и слабое, но возмущение; второе, и более важное, самцы феодальной элиты обязательно будут в большом количестве оплодотворять остальных (в первую очередь крестьянских в виду их многочисленности) самок (не испытывая, к слову, хотя это и не важно, особого сопротивления).

В более чистом виде раздельное развитие различных социальных групп идет, если получилось, что господа пришли из других мест, и существенно отличаются от крестьян внешне. Причем отличаются настолько, что половой контакт с крестьянками большинством господ воспринимается, как зоофилия. Так как извращенцы существуют всегда, подобные контакты все же происходят, но обычно в этом случае они жестоко наказываются. Историческим примером такого развития является Индия, где представители высших каст были арийцами, а низших - негроидами, которые, в отличие от африканских собратьев, к тому времени уже успели стать крестьянами.

Рассмотрим теперь, как прогрессируют различные слои общества в сложившемся феодальном обществе. Мы будем исходить из того, что любое развитие основывается на дарвиновском естественном отборе. То есть, особи какого-либо вида имеют широкий спектр значений по каждому из своих характеристик. Когда же какое-то значение становится благоприятным для выживания особи и, что особенно важно, для оставления ею потомства, то носителей этого значения становится больше, и вероятностный пик распределения показателей данной характеристики смещается к этому значению.

Одной из основных характеристик коллективного животного, как это хорошо показано в работах К. Лоренца, является агрессия. Рассмотрим, как с этой точки зрения развиваются феодалы. Агрессивный феодал все время, выражаясь современным языком, "нарывается". Причем нарывается как на агрессивных, так и на не агрессивных. Небольшая агрессивность, с другой стороны, отнюдь не говорит о неспособности защитить себя. Поэтому возможностей быть убитым, не успев оставить потомства, у агрессивного феодала значительно больше, чем у неагрессивного, который сам конфликты не провоцирует. Таким образом, уровень агрессии у феодалов со временем снижается.

Как дело обстоит с крестьянами? В отличие от феодалов, они друг друга не убивают. Шансов же оставить потомство у агрессивного крестьянина (как от благоверной, так и "наматросив" у соседа) отнюдь не меньше, а больше, чем у неагрессивного. Кроме того, если в рассматриваемом сценарии половые контакты феодал-крестьянки не возбраняются, то и тут вероятность допирования агрессивной наследственности гораздо выше, чем неагрессивной. Таким образом, уровень агрессии у крестьян со временем не снижается.

Как видим, парадоксальный на первый взгляд результат (подтверждающийся, практикой), на самом деле не более парадоксален, чем рождение рецессивного фенотипа у доминантной пары (например, голубоглазого ребенка в семье кареглазых родителей).

Рассмотрим теперь мастеровых горожан. С одной стороны они похожи на крестьян тем, что редко убивают друг друга, но с другой стороны, в отличие от последних, они живут в городе с репрессивным полицейским аппаратом, призванным подавить любую агрессию. То есть, излишне агрессивный горожанин, легко может попасть в тюрьму (или даже быть казненным), и таким образом, окажется отстраненным от возможности иметь потомство. Отправке же в тюрьму крестьянина в первую очередь воспротивится сам феодал: это же несерьезно лишаться лишнего источника дохода, тем более, что агрессия оного на феодала (как на порядок более высокорангового) бывает направлена исчезающе редко. Таким образом, уровень агрессии у горожан в феодальном обществе со временем снижается, хотя и медленнее, чем у феодалов.

Рассмотрим теперь, как дело обстоит с ранговообразующими величинами. Так как у всех коллективных животных они также фиксируются генетически, трудно ожидать исключения для человека.

Как мы уже отмечали выше, основной ранговообразующей величиной у крестьян, купцов и ростовщиков становится собственность. У феодалов, мастеровых и жрецов - наследственный титул и заслуженный чин (степень и т.п.).

Феодальные законы следят, чтобы ни титул, ни чин невозможно было купить непосредственно, но можно было заслужить. Последнее очень важно, ибо дает хотя бы принципиальную возможность человеку из бедной, но благородной семьи, выбиться честью и доблестью. У представителей же классов, не отчужденных от собственности на средства производства, это невозможно в принципе, ибо как было верно отмечено классиками, за каждым крупным состоянием лежит преступление, и никуда от этого не уйдешь.

Точно так же, как и крестьяне развиваются купцы и ростовщики. Их отличие состоит только в более творческом труде и меньшей численности. Но суть одна: их годовой доход напрямую зависит в первую очередь от уже имеющейся собственности. Отсюда и те же законы развития. У большинства представителей собственнических слоев (в первую очередь крестьяне, купцы и ростовщики) все эти чины и титулы вызывают только раздражение, ибо они представляют, как, в принципе, могут стащить, получить в приданное, или еще как, n-ную собственность, и хотели бы, чтобы с этим самым приобретением им автоматически доставались все радости жизни. В этой связи характерен старый анекдот.

Поймал мужик золотую рыбку, ну та ему три желания. Загадал он дом большой, жену красавицу. Думает, что еще заказать? Да возьми и спроси: "И пусть я буду Героем Советского Союза."

Все перед глазами поплыло, и оказался мужик в окопе со связкой гранат перед вражеским танком.

На самом деле этот анекдот много глубже, чем кажется на первый взгляд. А отражает он то, что в обществе, где основной ранговообразующей величиной не является собственность (а отношения при правильно организованном социализме на всех уровнях напоминают отношения при феодализме на уровне феодалов), чтобы получить высокое звание, надо действительно самому совершить нечто, и более-менее соответствовать этому званию. А иначе не пройдет. В собственническом же (капиталистическом) обществе (с отношениями опять таки на всех уровнях, напоминающими отношения при феодализме, но на уровне крестьян) на продажу поставлено практически все (что мы и наблюдаем сегодня в России).

Но вернемся к рассмотрению общей схемы развития общества. Настоящая революция наступает там с появлением автоматизированных производств. С увеличением технического качества оружия (особенно с появлением оружия огнестрельного), падает требование к его носителям. Теперь уже любой ремесленник или крестьянин, вооруженный пищалью, может "завалить" самого "крутого", выражаясь современной терминологией, рыцаря, даже не дав последнему приблизиться.

Появляется необходимость принудительной мобилизации населения, до сих пор от военной службы освобожденного. Армии становятся наемными, наемно-принудительными (где солдат просто отлавливают) или рекрутскими. Появляются зачатки регулярных армий.

В России появляются рекрутские наборы, введенные Петром I. Пример России очень важен как пример большой европейской Империи, где закрепощение шло по второму сценарию (то есть не к освобождению, а к порабощению крестьян).

Помню, в детстве меня удивляло, когда я читал упоминания о рекрутских наборах у классиков. Казалось бы, если крепостническое положение было так ужасно, то люди сами должны были бы бежать в рекруты. Вывод напрашивается сам собой. Значит, согласно самоощущению самих крепостных оно не было столь ужасным.

Но, вернувшись к характеристике общего положения, отметим главное: войско перестает быть элитарным. Это определяюще важно, ибо с этим феодалы теряют свой основной козырь, и со временем неизбежно вытесняются с Олимпа разбогатевшими представителями собственнических классов, не обремененными такими эфемерными понятиями, как честь, присяга, доблесть и т.п.

Таким образом, на первую роль хозяев жизни выходят купцы и владельцы фабрик полуавтоматизированного труда, и начинается новая формация, которая традиционно называется капиталистической, что совершенно правомерно, ибо действительно мерилом всему и вся в ней начинает выступать капитал.

Рассмотрим, как развиваются различные слои общества в капиталистическом обществе. На первое место по численности, вытесняя крестьян постепенно выдвигаются пролетарии, то есть наемные рабочие, собственностью на средства производства не обремененные и живущие от получки до получки, выплачиваемые им за выполнение рутинной работы в качестве разумного придатка примитивных машин. Пролетарии, как и мастеровые, живут в городах, а значит, испытывают на себе действие полицейского аппарата, от поколения к поколению снижающего врожденную агрессию. Вытравливание собственности, как основной ранговообразущей величины также постепенно идет на всех уровнях, от социального до биологического. Врачи, учителя, инженеры практически живут, продавая исключительно свой труд и, таким образом, также являются пролетариями. Вообще словосочетание "пролетарий умственного труда" совершенно незаслуженно обычно имело у нас иронический оттенок. И дело тут обстояло в неверном понимании основных выводов, сделанных К. Марксом. Единственным (и весьма существенным) их отличием от рабочих "от станка" является больший уровень образования и интеллектуального развития, что и делает именно их действительным авангардом любой революции, что мы ясно видим, если смотрим объективно.

Идем дальше. В развитии крестьян существенных изменений не происходит. Возможна только еще большее ужесточение экономической эксплуатации крестьянами друг друга, но на дарвиновский отбор это влияния не оказывает (точнее оказывает, но в отрицательную сторону). Развитие же буржуазии можно вообще не учитывать, ибо сей класс остается крайне малочисленным (хотя и сосредоточившим в своих руках основную долю собственности). Отметим лишь, что, так как основной ранговообразующей величиной этого класса является собственность, то психология класса в общих чертах совпадает с крестьянской. Однако ввиду того, что мелкие буржуа в городе "варятся в том же котле", что высококвалифицированные рабочие, врачи, инженеры, прочие пролетарии умственного труда, а также военные офицеры и гражданские чиновники, образуя так называемый "средний класс", то и генетическое развитие всего этого среднего класса идет, как развитие целой единой общности. А так как лица, отчужденные от средств производства в этом "котле" преобладают, да и полицейский аппарат оказывает некоторое влияние, то городские мелкие собственники вместе с "мастеровыми" горожанами все же развиваются в "благородную" сторону.

Резюмируем: генетическое развитие в сторону подавления агрессии, укрепления законопослушания и увеличения влияния "благородных" понятий, идет у феодалов, городских ремесленников и, позже, пролетариев. Собственнические же слои населения (крестьяне, купцы, буржуа, и др.) развиваются в прямо противоположенную сторону.

То есть, если в феодальном обществе у "благородных" верхов собственность, как таковая, была оттеснена на второй план в ранговообразующей системе ценностей, а у "подлых" (в изначальном значении слова) крестьянских низов как раз выступала первой ранговообразующей величиной, то общество капиталистическое по мере развития приходит к прямо противоположенной ситуации: собственность перестает быть первой величиной именно у низов. И когда картина доходит до совершенства (см. "Законы Паркинсона") должна произойти социалистическая революция, когда собственнические верхи оказываются смятенными, и благородное большинство строит новое справедливое общество без паразитов. В принципе, такая революция может произойти и бескровно, но общество к ней должно созреть. То есть, большинство должно успеть стать благородным.