ГОД УКРАИНЫ В РОССИИ

МЫКОЛА РУДЕНКО

Родился в 1920 году в Луганской области, окончил среднюю школу, воевал. Кавалер Ордена Красной Звезды. Был репрессирован. Автор поэтических сборников: "Из похода", "Мужество", "Ветер в лицо", " В тебе — вселенная" и других, а также книги рассказов "Белая акация" и романа "Ветер в лицо".

***

Плечом к плечу сплю с бывшим полицаем,

Что нас когда-то немцам сдал в бою.

Он иногда меня снабжает чаем —

И странно: я — не отвергаю, пью.

Он вешал, жег, насиловал евреек,

Теперь вот — пьет чекистский свой чаёк.

Нет ни на ком новее телогреек!

Ничей так салом не пропах мешок!

Конечно, он по-лагерному — сука,

Об этом знает каждый здешний вор.

Но вот смотри! Поэта-политрука

Он получил под личный свой надзор.

Хоть лоб разбей, а мне непостижимо,

Как так сложилась жизни колея,

Что он, предатель, при любом режиме

Милее власти, чем такой, как я?

А впрочем, хрен с ним! Мы тут не скучаем

И без подобных мозговых атак.

Вот угостился нынче крепким чаем —

А это в зоне чуть ли не коньяк!

С горячей кружкой вроде и не тесно

Среди толпы немытой и босой...

Предатель тянет харьковскую песню,

Я — киевской давлюсь тайком слезой.

***

Так просто всё: решишься на позор —

И прокурор отменит приговор.

Лишь десять слов напишешь или фраз —

И будешь ты свободен через час.

Цветы, деревья, ранняя роса,

Возле окна — ребячьи голоса;

В реке рыбешка, птица в небесах,

Вкус поцелуя на твоих устах.

Свидетельства любви и доброты...

И только ты — уже не будешь ты.

Увядший весь, словно в тебе — недуг,

Ты — оболочка, форма, но не дух.

Донашивай цивильный свой костюм,

Над сделанным не напрягая ум.

Гуляй по лесу, уходи к ручью —

Навряд ли душу возвратишь свою.

Всего десяток вымученных слов,

Что ты в минуту слабости наплёл —

И нет тебя,

И в сердце, словно тьма, —

В тебе самом носимая тюрьма.

ВАСИЛЬ СТУС

Родился в 1938 году в Винницкой области. В 1963 году поступил в аспирантуру Киевского Института литературы имени Т.Г. Шевченко, однако, за протест против арестов в среде украинских "шестидесятников" в августе 1965 года был отчислен из аспирантуры, а в 1972 арестован и приговорен к нескольким годам мордовских лагерей и колымской высылки. В Киев возвратился только в 1979 году, да и то, как показали дальнейшие события, лишь для того, чтобы восемь месяцев спустя быть осужденным вторично, на этот раз уже на 15 лет, отбывая которые в одном из уральских спецлагерей, он и погиб 4 сентября 1985 года (т. е. в то самое время, когда М.С. Горбачев уверял западных журналистов, что наличие политзаключенных в СССР является полным абсурдом) при невыясненных обстоятельствах.

***

Намерзшее, в трещинах, стонет окно,

свеча догорает, допито вино,

жжет горло простуда, а сердце жжет тьма —

гудит, отпевает меня Колыма.

Провалы и кручи. Пород монолит.

С ума б не сойти от надежд и молитв!

От всех заклинаний и веры в любовь...

То ль тени на стенах, то ль пятнами — кровь.

Простор безнадежно, безмерно силён —

нельзя и представить, что где-то там клён

кивает калине, готовой зацвесть...

А впрочем, спасибо, за то, что вы — есть,

за то, что стоите над вечным Днепром,

где Нестор водил летописным пером,

а здесь — только холод, простуда и тьма,

и гасит все крики мои — Колыма.

***

Осточертело! Нет моей Отчизны.

Ну нет ее — ни даже на-вот-столь!

Пронзает сердце неземная боль,

а душу — рвёт от запаха трупизны.

Такой вот рок — чем дальше от Отчизны,

тем, вроде, легче, но и горше мне.

Неужто я — один во всей стране,

что принял сгусток векового гнева,

ища познанье, как Адам и Ева,

чтобы теперь — сгореть в его огне?

Нет ни угла мне на родной земле,

и лишь под сердцем горько жжёт калина,

когда с безумным смехом Украина

кружит над бездной на чужом крыле.

Перевод Николая ПЕРЕЯСЛОВА