РАЗГОВОР О СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (С пленума Союза писателей России)

Вот ещё раз повторили по каналу "Культура" передачу Швыдкого "Русская литература умерла". Вроде бы он приглашает спорить, размышлять, доказывать. Но почему-то ни одного русского писателя не пригласил Швыдкой. Бред, конечно. Представим, что в студии эту тему обсуждали бы одни чеченцы или ингуши, или калмыки...Этот бред жутко бы 6poсался в глаза. А так... А так вроде бы уже привыкли, хотя выглядит всё это очень мерзко.

Союз писателей России пригласил на свой очередной пленум не столичную тусовку, а писателей со всей России. "Современная литература. Традиции. Проблемы. Взгляд в будущее" — тема пленума. Вот было бы интересно показать по "Культуре" выступления подлинно русских писателей, писателей из республик, краёв и областей, которые почему-то для Швыдкого неприемлемы.

Приведём отрывки из некоторых выступлений на пленуме. Даже из этой небольшой мозаики видно, что русская литература жива и будет жить!

ВАЛЕРИЙ ГАНИЧЕВ

О журналах. Касаясь ситуации с литературно-художественными журналами, в первую очередь хочется поддержать новые, только что появившиеся издания, отметить великую роль "Нашего современника", "Москвы", "Роман-журнала XXI век". Надо заметить, что стремление к созданию своих собственных литературных трибун — это явление чисто русское, которое можно объяснить никогда не исчерпывающимся в народе желанием реализовать свой гражданский и творческий потенциал через СЛОВО. Благодаря этому в последние годы появились и более-менее успешно существуют в регионах такие журналы как "Русское эхо" (Самара), "Факел Прикаспия" (Астрахань), "Двина" (Архангельск), "Арзамасская старина" (Арзамас), "Гиперборей" (Северодвинск), "Нижегородская провинция" (Саров), "Родомысл" (Донецк — Москва), "Немига" (Беларусь, журнал для русскопишущих), а в Москве "Новая книга России", "Час России".

И вот в последние полтора-два месяца к читателям почти одновременно вышли еще три новых толстых литературных журнала. (Причем "толстых" в буквальном смысле слова — от 208 до 330 страниц каждый!). Первый из них — журнал "Всерусскiй соборъ", созданный в Санкт-Петербурге по инициативе питерских писателей Виталия Розе, Андрея Реброва, Владимира Шемшученко и примкнувшего к ним Николая Коняева. Будучи юридически частным литературным изданием, журнал получил благословение викария Санкт-Петербургской епархии Преосвященного Константина, епископа Тихвинского, а также поддержку Санкт-Петербургской писательской организации в лице ее руководителя Ивана Ивановича Сабило, и по сути, является общеписательской литературной трибуной, открытой не только для авторов северной столицы, но и для всех писателей патриотического направления России, СНГ и Дальнего Зарубежья. Главное достоинство этого издания — умелое проецирование проблем дня сегодняшнего на российскую историю и на основы православной морали. Журнал не является ни сугубо историческим, ни сугубо богословским изданием, это широкое литературно-художественное издание, но он органично соединяет в себе и проблемы Православия, и проблемы исторической преемственности, показывая, как они отражаются в нашем времени. Еще одно новорожденное издание появилось нынешней осенью у писателей Рязани, это русский (и данное определение без всякого страха вынесено на обложку издания!) публицистический, литературно-художественный журнал "Отечество", созданный при участии Рязанского регионального общественного Есенинского фонда, Комитета по Есенинским премиям и OOO "Промысел-центр". Его учредителями стали два человека: писатель Анатолий Каковкин и предприниматель Валерий Мещеряков, но журнал, как и в случае с его питерским собратом, не стал от этого более узким, смог открыть свои страницы для писателей Москвы, Питера, Иркутска, Самары, Астрахани даже США. С первого же своего номера журнал показывает, что он — издание не рязанское, а всероссийское, поэтому и поднимаемые на его страницах проблемы, и рецензируемые в нем книги, и публикуемые здесь стихи и проза — всё это выходит далеко за рамки регионального издания и носит характер общенационального явления. Третий из новичков — это журнал "Кириллица", созданный недавно в Нижнем Новгороде Валерием Шамшуриным и поддержанный Министерством культуры Нижегородской области и Союзом писателей России. Журнал представляет читателю целую россыпь имен, среди которых Николай Рачков, Марина Котова, Денис Коротаев, Юрий Паркаев, Владимир Гофман и многие, многие другие интересные авторы Нижнего Новгорода и всей России, причем, принадлежащие практически ко всем возрастным группам, литературным жанрам и стилевым направлениям. Да, мы все-таки знаем, что такое для нас Россия, и именно об этом свидетельствует наша сегодняшняя литература. Свидетельствует такими, к примеру, произведениями, как кричащая от боли повесть Веры Галактионовой "Большой крест", напечатанная журналом "Москва", в которой (пускай и непростым для понимания, почти уже забытым всеми сказовым языком) повествуется о страшной трагедии голода в Поволжье, пережить который и не перестать быть человеком, кажется, просто невозможным. Но россияне пережили и остались людьми, ценящими не только еду, но и красоту, поэзию, музыку, художественное слово. И при этом — не боящиеся говорить правду, не боящиеся поднимать самые жгучие вопросы как современной нам реальности, так и глубокой истории. Да и кто сказал, что это такие уж отдаленные друг от друга вещи? Опубликованный в петрозаводском журнале "Север" роман самарского прозаика Евгения Чебалина "Безымянный зверь" показывает, что корни большинства наших сегодняшних проблем следует искать именно в истории, причем даже не в событиях 1905 или 1917 годов (хотя в романе мы встретим и фигуру П.А. Столыпина, и историю бесконечных покушений, завершившихся убийством этого выдающегося человека), а в той двухтысячелетней исторической перспективе, где завязывались узлы многовековой борьбы всех тогдашних и будущих фарисеев с явившимся на нашу Землю Божьим Сыном. Написанное Чебалиным — это не научная диссертация, а художественный роман, и, как роман, он вызывает к себе несомненный интерес, так как показывает направление, на котором нашу литературу могут ожидать в будущем большие художественные открытия. Потому что в жизни все находится воистину рядом — Божественное и земное, история и современность, фантастика и реальность. Думается, что самой высокой похвалы заслуживает также и главный редактор журнала "Север" Станислав Панкратов, не побоявшийся шагнуть за рамки традиционной прозы и напечатать на своих страницах столь неординарное произведение. Причем, не просто неординарное по своей художественной форме, но и откровенно небезопасное по нынешним временам с точки зрения его содержания, так как в нем открыто поднимается вопрос o силах, принимающих участие в разгроме России, об их воздействии на исторические процессы в России.

ВЛАДИМИР ГУСЕВ

...О сути дела. Обозначился литературный процесс. Еще три-четыре года назад шла какая-то полная сумятица, теперь более-менее как-то обозначился. Не без усилий нашей критики. Так что он теперь есть, и можно даже обозначить какие-то закономерности. В частности, вот идет эта уже названная сегодня борьба, условно говоря, постмодернизма с новым реализмом, или просто с реализмом, в данном случае это не имеет значения...

Мы, ecтественно, за реализм. Можно даже вспомнить принципы социалистического реализма. Мы зa реализм с элементами романтизма. Понимаем реализм широко.

А что касается всех этих ироний и пародий, мы здесь в основном против.

Существует странный феномен, тоже сегодня уже названный, — обилие стихов, причем, стихов хорошо написанных. Мы их называем "стихи на четыре с плюсом". Всегда, конечно, хочется, чтобы стихи по пятибалльной системе тянули на семерку, но тем не менее стихи технически хорошо исполнены.

Обостряется, конечно, проблема массового искусства. Причем эта проблема не такая простая, как хотелось бы. Достоевский по форме тоже писал уголовные романы, Фолкнер тоже, и вот где эта уголовность является внешней формой, а где уголовность является самой сутью дела, в этом разбираться не так легко, а наше население вообще не разбирается. Вообще мне кажется, самой проблеме массового искусства нужно было бы посвятить какое-то заседание.

Ну и разумеется, растет и обостряется, особенно в последнее время, проблема критериев, проблема духовного художественного отбора. Об этом нужно говорить тоже специально.

НИКОЛАЙ ДОРОШЕНКО

...Шесть веков назад никому не известный немецкий священник Мартин Лютер прибивал к стене церкви тезисы о своем отношении к торговле индульгенциями, а через две недели их уже знал наизусть чуть ли не каждый неграмотный крестьянин Германии. И точно так же Есенина, запрещенного к переизданиям, вся Россия читала в рукописях и наизусть, пока власти не поняли, что запрещать народного поэта бесполезно. Сегодня уже никого не запрещают. Сегодня, по замыслу и по терминологии Жака Атали, читателя и писателя просто погружают в "жидкообразное состояние". И они, подобно молекулам воды, уже не образуют устойчивой и единой кристаллической решетки, существуют без прочной связи друг с другом. Любые притяжения, которые между ними могут вдруг возникнуть — родственные, национальные, культурные, сословные, корпоративные, — легко преодолеваются новыми образовательными программами и СМИ. В результате, мы может еще и еще раз на этом пленуме констатировать: народ уже не тянется к своим национальным писателям так, как тянулся к ним раньше. Но давайте выйдем на улицу и спросим у кого-то из миллионов беспризорных детей, почему они при живых родителях, как и писатели при живом национальном государстве, тоже никому не нужны. И будет правдой, если беспризорник ответит так: я уже не притягиваю к себе внимание моих родителей, они копируют необремененные нравственными и житейскими заботами телевизионные образы, а пустоту в душе заполняют водкой и наркотиками.

И вот я еще раз повторю, что мы проводим свой пленум на обочине мировых процессов глобализации. Но это трагическое обстоятельство на самом деле не такое уж и трагическое. Не стали мы винтиками в глобалистской тоталитарной информационной системе, значит пока еще способны проявлять собственную волю. Не сели в единый для всего мира агитпроповский поезд, значит пока еще способны двигаться в собственном духовном и историческом направлении. Однако, не став големами нового времени, мы все-таки не преодолели общее для всего нашего общества "жидкообразное состояние".

Что значит преодолеть это состояние?

Это значит, что наши талантливейшие поэты, прозаики, наши новые критики, способные стать Лобановыми, Кожиновыми и Палиевскими, должны обнаружить себя в едином информационном пространстве, создать для себя зону постоянной видимости друг друга. Это значит, что наше "жидкообразное состояние" должно поменяться на устойчивую кристаллическую форму. И самое простое решение этой проблемы — у нас должен быть собственный печатный орган. Спасибо Валерию Ганичеву, мы газетой "Российский писатель" уже обзавелись.

АЛЕКСАНДР СЕГЕНЬ

...Вспомним семидесятые и восьмидесятые годы, когда вся страна зачитывалась Шукшиным, Распутиным, Беловым, Астафьевым, Абрамовым, Можаевым, заново открывала для себя Бунина, Булгакова, Набокова, поэтов Серебряного века, труды русских философов и православных просветителей.

Как трудно тогда было вступать в соревнование с такими литературными китами, какие нужно было дерзновенные планы строить о своем писательском будущем. И как нужно было четко осознавать ответственность за каждое свое слово.

Теперь, казалось бы, литературная жизнь упростилась в сотни раз, появилось огромное количество легких путей вхождения в бестселлерную литературу, в которую многие хлынули сломя голову, будто не понимая гибельности этого пути, будто не читали бессмертную повесть Гоголя "Портрет", будто не слыхивали гениальную русскую поговорку "коготок увяз — всей птичке пропасть".

Но с гнилым цветением бестселлерной, а по-русски говоря — продажной литературы, задачи настоящих, а это значит — непродажных, писателей значительно усложнились.

Отныне ты должен писать, прекрасно понимая, что твои книги не принесут тебе дохода, что о них не будут говорить, что их будут читать если не единицы, то в лучшем случае десятки, ты должен писать в отчаянной надежде на то, что когда-нибудь в России возродится то уважительно-почтительное отношение к подлинной литературе, которое существовало в течение минувших двух столетий.

И тем не менее, лелея в себе эту надежду, ты обязан понимать всю меру ответственности перед будущими читателями. Они, родимые, должны будут увидеть, как сквозь духоту проклятого времени, сквозь смрад всеобщего помешательства и разврата ты несешь пылающий уголек своей не проданной, не растлившейся, не испаскудившейся души...

...И не нужно ничего сваливать на дурное время, на бессовестную эпоху, в которой от отчаяния опускаются руки. Никакое скверное и постыдное время не помешало Юрию Лощицу создать подлинный шедевр русской литературы — повесть "Послевоенное кино", равную в своей алмазной ценности творениям Шмелева, Тургенева, Лескова. Вопреки времени, бросая ему смелый вызов, Станислав Куняев создал книгу "Поэзия. Судьба. Россия", которая задумывалась как сугубо мемуарная, а превратилась в художественно-исторический памятник целой эпохе.

К тому же, сейчас уже не так стало плохо жить писателю, как десять лет назад, когда нигде нельзя было издать нормальную книгу. Сейчас появились издательства, ориентирующиеся на прозу людей, сидящих в этом зале. Это ИТРК Александра Титова, это "Андреевский флаг" Сергея Мельника, это и "Молодая гвардия" Андрея Петрова, в которой воскресла серия ЖЗЛ, там можно, правда, разные книги встретить — о Джоне Ленноне, например, о Нечаеве, но в основном это нормальные русские книги.

Глядишь, у нас и свои книжные магазины появятся, где можно будет купить хорошую литературу, не пачкая свой взгляд о гигантские прилавки, заполненные тем, о чем уже и не хочется говорить вслух. Какая была бы красота!

Пусть было бы в первое время так: стоит огромный магазин, весь сверкает, там продается "Голубое сало", "Чапаев и мутота", "Азазель" и прочее чёрт-те что.

А рядом — маленький скромный магазин нормальной русской литературы.

И сразу видно, кто куда идет — одни в сверкающий публичный дом, другие — в скромную библиотеку.

Главное, что от нас теперь требуется — не унывать. И работать. Помня о своей священной ответственности перед Россией!

ИВАН САБИЛО (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ)

...Но сказано: "Сей зерно!" И сеем. Пять лет назад восстановили мы издательство петербургских писателей "Дума". Сейчас оно, возглавляемое членом Союза писателей России Анатолием Белинским, выпустило уже несколько десятков книг как известных, так и малоизвестных, но талантливых авторов. Среди них Глеб Горышин, Владимир Насущенко, Александр Скоков, Николай Коняев, Радий Погодин, Валерий Гаврилин, Борис Рощин, Андрей Ребров, Владимир Шемшученко, Иван Стремяков, Анатолий Красной, Анатолий Белинский, Александр Беззубцев-Кондаков, Александр Хлебников, Александр Шевчук... И список этот можно продолжать и продолжать...

...Премии губернатора Санкт-Петербурга удостоена книга питерского прозаика Александра Скокова "C пролетной стаей". Об этой награде стоит сказать особо. Учрежденная еще при А.Собчаке, она из года в год вручалась только членам демократического Союза писателей Санкт-Петербурга. И ясно почему: членом городской комиссии по литературным премиям был Даниил Гранин. На премию города мы представляли наших писателей: Глеба Горышина, Глеба Горбовского, Александра Королькова, Николая Коняева, Станислава Родионова — цвет питерской прозы и поэзии. Но никто их них не был удостоен этой награды, хотя всякий разумный человек понимает, что это несправедливо.

А в прошлом году, уже не выдержав глумления над здравым смыслом, мы написали письмо на имя губернатора Санкт-Петербурга Яковлева, где указали, что многие не только писатели, но и читатели давно считают эту премию не губернаторской, а гранинской и предложили ввести в комиссию по премиям города старшего научного сотрудника ИРЛИ /Пушкинский Дом/ доктора филологических наук известного достоеведа Валентину Евгеньевну Ветловскую — для большей объективности. Губернатор согласился с нашими доводами, и впервые за многие годы премия Санкт-Петербурга была вручена представителю Союза писателей России.

Добавлю, что единственную литературную премию в номинации "молодое дарование" получил также наш писатель" 22-х летний Александр Беззубцев-Кондаков за роман "Три черных омута".

Возможно, кто-то скептически усмехнётся, дескать, слишком много премий развелось, много лауреатов. Нет, дорогие.

Мало! Их должно быть значительно больше. Особенно сейчас, когда наши, так называемые, оппоненты, научреждали массу наград за произведения, которые открыто вредят нашей культуре...

РАВИЛЬ БИКБАЕВ (УФА)

Несколько лет тому назад я был поражен, узнав, что издано пособие, пересказывающее содержание произведений великих русских классиков для подготовки к экзаменам. Нынче дивлюсь тому, что такой суррогат, схематично пересказывающий содержание романа "Война и мир", введен в систему "Интернет". Раньше думал, что такими манипуляциями занимаются только ловкачи, а сейчас такое зло делается во всемирном масштабе при помощи хваленого "Интернета", лишая учащихся гармонии, созвучия, духа изучения гениальных произведений — святая святых литературы, которая столетиями владела умами многих поколений. Если подумать, — это техническое достижение, о котором много и со смаком рассказывается, превращается в оружие демона, грабящее и обедняющее душу человека.

"Интернет" создал уникальные условия для всемирного бесцензурного и прямого общения, условия, не мыслимые еще десять-двадцать лет назад. Но это стало не только великим достижением человечества, но и великим испытанием для него. Не превратится ли бесцензурное творчество попросту в нецензурное и ненормативное? Не откроет ли величественная Богиня Свободы врата ко всемирному глобальному свинству?

Мы можем сказать о себе — Башкортостане, что к добрым плодам глобализации мы подготовлены лучше многих других. Мы уже сейчас, а не в далеком завтра научились жить в единении с другими народами, жить, совмещаясь, но не смешиваясь.

"Дружба народов" в республике Башкортостан не лозунг, а норма жизни. Мы печатаем газеты и книги на восьми языках, обучаем в школах республики на 15 языках. Народы свободно собираются на свои ассамблеи: башкиры на "курултай", русские на "собор", татары на "съезд", чуваши на "канач". И свободно общаются и ищут пути улучшения жизни, сбережения народных традиций.

...Дружба, а не унификация народов должны лечь в основу процесса глобализации, не зловещие мутации духа, вроде мутации после радиоактивного поражения, составят будущее цивилизации, а разумный и осторожный путь вперед. Не маргинальная оторванность от корней, а способность вместить в сердце всю планету, не позабыв о родной калитке, — только это может сделать глобализацию благом...

ВАЛЕРИЙ ШАМШУРИН (НИЖНИЙ НОВГОРОД)

Наш читатель в растерянности. Он не знает, сколько у нас Союзов писателей в России. Но он совершенно безошибочно определяет писательскую организацию, которая с народом. Единственная писательская организация, которая не отказалась, не отреклась от своего народа, остается всегда с ним — это Союз писателей России, из всех альтернативных союзов. Значит, те альтернативные союзы идут совершенно не в ногу с народом. И я совершенно уверен, что миссия защитника народного, заступника народного, о которой еще говорил Николай Алексеевич Некрасов, — эта миссия с нас не снята. Мы должны эту миссию нести. И говоря о своих писательских делах, о писательских разборках и иногда даже о склоках, мы должны думать, что наша цель — это все-таки защищать духовность народную, защищать наш народ, и тогда та шелуха, которая скопилась в писательских организациях, сама собой отпадет.

Нужно делать дела, я бы сказал, жертвенно. И если эта жертвенность будет в нас самих... А я знаю, что многие сидящие в зале именно так и действуют, и это прекрасно! Этого от нас ждет народ, брошенный правительством, брошенный государством! Но не брошенный своими писателями, не брошенный глашатаями народа, не брошенный теми, у кого есть совесть и у кого есть в руках перо. И это замечательно!..

НИКОЛАЙ ПЕРЕЯСЛОВ

...Да, сегодняшнее время — это очень тяжелый период с точки зрения человека, который поставлен перед необходимостью день и ночь думать о своем выживании. Но оно же — подлинное счастье для ХУДОЖНИКА, которому повезло наблюдать историю прямо из ее эпицентра, видеть, как одна общественно-историческая формация сменяется другой, и что в это время происходит с душой человека. В такие моменты истории пишутся произведения типа "Слова с полку Игореве", "Бесов", "Как закалялась сталь" и "Калины красной". Не случайно ведь, оглядываясь в своем стихотворении "Цицерон" на далеко не идеальные времена древности, Ф.И. Тютчев воскликнул свое знаменитое: "Блажен, кто посетил сей мир / в его минуты роковые!.." — он понимал, что такие моменты выпадают на судьбу не каждого пишущего, ибо они дают возможность не просто сочинить очередной занимательный сюжет, но сотворить такое художественное полотно, которое будет жить вечно. Ведь жизнь на сломе исторических эпох и формаций — это не что иное, как повод художнику напрямую говорить с потомками и Богом о смысле нашего прихода на эту Землю.

К сожалению, я не могу назвать почти ни одного романа или повести, которые бы приковали к себе мое внимание исследованием таких же глубин, как упомянутые мною выше, да думаю, что и вы их припомните немного. Слава Богу, что в течение всех этих лет появлялись (равнозначные по своей нравственной силе православным проповедям) рассказы Валентина Распутина, но ехать на спине одного Валентина Григорьевича для современной русской прозы и мало, и в общем-то уже стыдно, а большая часть других членов нашего Союза либо молчит, либо пишет что-то мелкое и малозначащее. Как это ни печально, но голос писателей почвеннического крыла все чаще съезжает в сторону какого-то лепета и сюсюкания, сводя масштаб литературного творчества либо к бесконечному оплакиванию потерянной нами социалистической эпохи, либо к уже невероятно опостылевшему описанию бесконечных попоек и похмелий. "Посмотрите, к примеру, 11-й номер флагманского для патриотической литературы журнала "Наш современник" за этот год, открывающийся повестью Вячеслава Артемова "Художник Верещагин". Опять основная тема — унылое ежедневное пьянство, полная несостоятельность героя как кормильца семьи да бесконечное ничегонеделание, прикрываемое псевдотворческими муками. К сожалению, и в последующих материалах этого номера алкогольная тема явно не в загоне. Почитайте помещенные в нем стихи, и вам встретится бездна строк типа: "Покуда блеешь ты с похмелья", "Налейте, налейте вина'', "Мужик часто горькую пил", "Стаканами дробно звеня", "Лишь только б добраться к стакану", "И вот уж он с водкой идет", "Давайте по полной нальем" — и так далее. Да плюс еще в завершение: номера — рассказ о калужском ликеро-водочном заводе "Кристалл". И всё это — в журнале, на обложку которого вынесено изображение памятника спасителям нашего Отечества Минину и Пожарскому, представляющее собой СИМВОЛ объединения всех патриотических сил России. Вокруг чего, спрашивается объединяться — вокруг возводимого в ранг достоинства пьянства?

Думаю, так мы нашу Родину будем возрождать еще очень и очень долго...

Анализируя обилие захлестывающих наши журналы серых, ничего не значащих произведений, которые мы сами иногда с помощью всевозможных премий выдаем за вершинные достижения современной литературы, нельзя не прийти к тому выводу, что сильнее, чем отсутствие издательских мощностей государственной поддержки писателям, нас губит почти полная самоотученность от нелицемерной критики и боязнь высказывания честного мнения о творчестве своих товарищей. Понятно, что это не может вести к чему-нибудь другому, кроме снижения уровня наших произведений и — вследствие этого — падению авторитета писательского слова в глазах как рядовых читателей, так и власти. Чтобы к нашему мнению прислушивались и внизу, и вверху, надо писать так, как Достоевский и Шолохов, а не лишь бы похвалил за бутылкой приятель Вася. Вася похвалит всё что угодно, потому что сам пишет точно так же слабо, и соответственно рассчитывает впоследствии на ответное похлопывание по плечу...