14. Пользуйся!

Был 1965 год, пару квартир и столь же дурацких, как и раньше, работ спустя. Как-то вечером Дарби, Джерри и я решили пойти в небольшой клуб под названием "The Matrix", чтобы послушать группу "Jefferson Airplane". Марти Бэйлин, один из двух вокалистов, обустроил этот клуб на свои деньги, с небольшой помощью других участников группы да двух странного вида врачей.

Когда я увидела "Airplane" на сцене (они были тогда слегка эклектичной группой, исполнявшей электрический фолк-рок, блюзы и довольно попсовые песенки), я поняла, что играть в группе - замечательное занятие. Получаешь деньги за концерты, пишешь песни, если хочешь, работаешь всего пару часов, да и то по вечерам, тусуешься, принимаешь наркотики, где и когда захочешь... После концерта мы вернулись домой и занялись подсчетами. Получалось, что музыканты "Airplane" за один вечер зарабатывали больше, чем я за неделю в "I.Magnin". Не прошло и пяти минут, как мы начали строить планы по созданию собственной группы.

У Джерри была старая ударная установка, пылившаяся в гараже у родителей. Дарби умел играть на гитаре. Мой голос, пусть и не поставленный, был, как минимум, достаточно громким, чтобы я могла перекричать усилитель. Наш приятель, Дэвид Майнор, тоже мог петь и немного знал аккорды, да еще и внешность у него была неплохая. Питер ван Гельдер играл на саксофоне, а Бард Дюпонт обычно мог найти подходящие ноты на басу.

Теперь нужно было название. Как насчет "Acid Fraction" ("Кислотная фракция")?

Нет.

Тогда как насчет "The Great Society" ("Великое общество")? (Заодно посмеемся над грандиозным названием, которое Линдон Джонсон придумал для населения Штатов.)

Это было прикольно.

В то время, к счастью для нас (и к несчастью для аудитории), не нужно было быть виртуозом, чтобы играть в клубах. Поэтому, как только мы сформировали группу, пошли и довольно частые концерты. Иногда мы играли для трех пьяниц, которые либо были слишком пожилыми и умными, либо слишком много выпили, чтобы смотреть на сцену. Иногда клуб был заполнен "под завязку", но публика полностью состояла из музыкантов других местных групп, которые пришли потусоваться. Однажды пришел представитель какой-то фирмы грамзаписи и распинался передо мной, рассказывая, какие мы крутые и как он сделает нас богачами. Другой парень как-то кричал, что сделает из меня новую Эдит Пиаф.

Интересно, как? Сломав мне шею?

В прессе мнения расходились: одни считали нас бездарями, другие, наоборот, хвалили за оригинальность. Хороши или плохи - кто знает, но уж оригинальными мы были точно. Тексты песен тогда сильно изменились, классические романтические истории с парнем/девушкой в главной роли сменились огромным разнообразием тем. Каждый считал своим долгом принести материал для группы. Вскоре единственной "чужой" песней осталась "Sally Go 'Round The Roses". Мы отказались от аранжировки в стиле соул в пользу индийских ритмов, которые любили Дарби и Питер; получалось похоже на мантру.

Все предложения, какими бы бредовыми и незначительными они ни были, тут же принимались, давая толчок к дальнейшим изменениям, ни одна мысль не пропадала даром. Вскоре первоначальные мелодии уже прослеживались с трудом.. Мы привносили в свою музыку все, что попадалось на глаза.

Писать песни типа "Почему ты меня не любишь?" уже не хотелось. Мы говорили о более серьезных вещах: политика, социальные вопросы, психология. За короткое время мы узнали больше, чем хотели бы наши родители, о тех вещах, о которых они узнавать стеснялись. Точнее, наша форма общения была для них недоступна до тех пор, пока они не врубались.

У предков уходила почва из-под ног (нормальный процесс эволюции, который они отказывались понимать), поэтому они кричали:

"НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!"

а мы отвечали:

"А ПОЧЕМУ, СОБСТВЕННО?"

Что тебя волнует? Напиши об этом песню.

Музыка какой страны лучше подходит к твоим идеям? Английская? Испанская? Ямайская? Какая бы ни была, воспользуйся ей.

Мир без границ? И об этом тоже.

Если смешать на стекле бензин и подкрашенную воду, а потом спроецировать все это на экран, получаются красивые картинки? Отлично. Пользуйся.

Голые девицы, зашедшиеся в "дерьмоплясе" под твою музыку - отличный пример свободы самовыражения? Хорошо, пусть танцуют.

Жить с кучей друзей приятнее, чем в доме, полном родственников? Да? Нет проблем.

Без причины пострелять в людей в какой-нибудь банановой республике не кажется тебе веселым? Так не делай этого, а сделай об этом песню.

Песня Дарби "Somebody To Love", которую он написал для "The Great Society" - хороший пример того, как изменились тексты. Раньше, когда люди писали песню о любви, они говорили о ком-то, кто удовлетворял (или не удовлетворял) их личным запросам. "Somebody To Love", ставшая мегахитом, когда ее записали "Jefferson Airplane", вывернула старую идею наизнанку. Подразумевалось, что важнее не получать (или не получать) любовь, а отдавать ее.

Дарби писал просто, без педантизма, серьезно считая, что следование старому пуританскому клише "лучше отдавать, чем получать" может сделать человека счастливее. Идея служения и самоотречения может показаться скучной, придуманной для монахов, но в изложении Дарби вовсе не кажется чем-то недостижимым. Он создал впечатление, что отдавать - очень приятно.

Так получалось, что, помимо практически ежедневных изменений в песнях, был еще внезапный, хотя и естественный переход от формальной одежды пятидесятых к формуле "кажется, это клевый прикид" разнообразных костюмов шестидесятых, который не давал мне покоя ни на минуту. Помните, какой вопрос был главным, когда я шла в пятый класс? Как в рассказе о мальчике, который не знал, что надеть.

ОНА ВЕРНУЛАСЬ, ЕЙ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ И У НЕЕ ПОТРЯСНЫЕ КОСТЮМЫ!

Самые невероятные - от пиратки в кожаной мини-юбке и кожаных же сапогах по колено до индийских кафтанов по щиколотку. Я никогда не носила футболки - слишком современно. Зато постоянно забегала в Сан-францисский Оперный театр или в прокат костюмов для вестернов в Лос-Анджелесе. Если же у них не было того, чего хотелось, я мастерила сама.

(Здесь появляется призрак Леди Сью.)

Высокие кожаные сапоги на шнуровке и бижутерия из секонд-хэнда. Если все остальное не катило, у меня были еще две огромные пестрые шали. Я связывала их углы, просовывала голову и руки и закрепляла на запястьях черной резинкой сантиметров двенадцати в ширину. Долой ателье! Кстати, по каналу VH1 в программе "Ретроспектива" до сих пор показывают кадры, где я запечатлена в таком виде.

Видели? Ну, вам повезло.

Мой первый опыт жизни в коммуне, что было характерным знаком времени, был результатом желания устроиться поудобнее. Большую часть времени я проводила с ребятами из "The Great Society", поэтому, чтобы не тратить много времени на дорогу от одного дома к другому, мы решили снять большой дом в Милл-Вэлли. Это давало возможность репетировать и днем, и ночью, хотя неудобства коммуны проявились моментально. Что, если кто-то хочет спать, а остальные репетируют? Что, если ты поссорился с кем-то, а уйти некуда? А если парень хочет в душ, а там она? Обычное дело, если живешь вшестером-всемером. Проблемы множились, и, возможно, именно это стало причиной ухода из группы Дэвида Майнора и Барда Дюпонта. Действительно, жилищный вопрос все портит. Не обязательно наблюдать, как грызутся пять крыс в маленькой клетке, чтобы понять, что такое клаустрофобия.