Ночной Сторож Ошибочный диагноз

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Лекарь. Он был очень хороший лекарь, можно сказать, профессионал высокого класса, поэтому всех своих пациентов давно вылечил, лечить ему стало некого, и начал он думать и гадать, где взять новых страждущих и недужных, а то за отсутствием практики и квалификацию недолго потерять. Узнал он, что в сказочном лесу великое множество всяких лесных жителей, а здорового среди них ни одного и нету. Обрадовался Лекарь такому известию. Да и кто бы на его месте не обрадовался? Не всякому лекарю выпадает в жизни такой счастливый случай — исследовать недуги, не известные науке, помочь страждущим, а заодно и свою высокую квалификацию повысить до совсем уж недостижимых высот.

Собрал Лекарь свою походную аптечку, уложил в чемодан толкователи снов — по Фрейду, по Адлеру и по девице Ленорман, — и отправился в сказочный лес, предвкушая богатую практику. Прибыл Лекарь в лес, огляделся — и аж дух у него захватило: все больные, абсолютно все, на кого ни глянь. Прямо скажем, непаханое поле для клинической практики и необозримые перспективы в рассуждении диссертации. Не откладывая дела в долгий ящик, принялся Лекарь лечить лесной народ. А лесной народ сопротивляется. Кричит лесной народ грубые слова и почему-то советует Лекарю идти лесом. Лекарь не обиделся, он же был профессионал высокого класса, поэтому знал, что народ не просто так кричит, а потому, что болеет. А больных надо лечить, невзирая на их вопиющую уверенность в собственном здоровье и абсолютную неготовность к исцелению. Такое наплевательское отношение народа к жизненно важным вопросам очень огорчало Лекаря. В его родном царстве-государстве такого не было. В его родном царстве-государстве если кто-то хотя бы просто подумает, что может заболеть, — так сразу же и бежит к Лекарю: помоги, Лекарь, объясни на доступном уровне, почему я такую страшную думу подумал, не отразится ли это на моем драгоценном здоровье пагубным образом? Лекарь тут же постукает пациента молоточком по коленкам, посветит фонариком в глаза, уложит на кушетку, да и спросит как бы между прочим:

— А не роняли ли вас в детстве мама с шестнадцатого этажа прямо на разносчика пиццы?

Или, например:

— А не видели ли вы во сне сырую рыбу с цыплячьими ногами?

Или вот еще:

— А не сообщали ли вам внезапно, что ваш счет в банке заблокирован?

И ведь всегда — в самую точку! Вот какая высокая квалификация была у Лекаря.

— Да, — бывало, отвечает потрясенный пациент. — Да, и мама в детстве наверняка роняла, и рыбу во сне видел, да, с ногами, да, и с крыльями тоже, и банк вконец оборзел. Вы, господин Лекарь, просто ясновидящий какой-то!

— Ну, что вы! — скромно говорит Лекарь. — Я просто профессионал высокого класса. Вот и послушайте профессионала: при наличии таких проблем зачем вам еще и болеть? Даже и думать не смейте ни о каких болезнях!

И таким тоном он это скажет, что пациент и вправду ни о каких болезнях думать не смеет. Действительно, мало у него других проблем, что ли?

Или, допустим, не подарил муж жене ко дню рождения колечко с бриллиантиком. Жена, естественно, тут же задумывается: а не впасть ли по этому поводу в глубокую депрессию? И идет за советом к Лекарю.

— Нет, леди, — говорит Лекарь. — В глубокую впадать не советую. Бриллианты уже вышли из моды, так что ваш муж правильно поступил, подарив вам колечко с изумрудом. Вот если он не подарит для комплекта и серьги с изумрудами, — тогда да, тогда приходите ко мне на прием немедленно. И мужа приводите — вдруг в детстве мама роняла его прямо на разносчика пиццы.

Леди благодарит Лекаря, выписывает чек и идет рассказывать мужу о чудесном исцелении и о необходимости дарения серег с изумрудами для комплекта и для профилактики.

Одним словом, Лекарь привык к серьезному и уважительному отношению пациентов в своем цивилизованном царстве-государстве. Не удивительно, что дикие нравы жителей леса повергали его в глубокое уныние. Но, тем не менее, руки он не опускал и не давал глубокому унынию поколебать свои высокопрофессиональные принципы. Каждый раз, встречая какого-нибудь жителя леса, он тут же спрашивал его о маме и разносчике пиццы, о рыбе с цыплячьими ногами, о поведении банка или хотя бы о бриллиантах с изумрудами. Большинство опрашиваемых просто не отвечали на его высокопрофессиональные вопросы. Просто не отвечали — и все! Что, разумеется, свидетельствовало о подавленных детских комплексах, старческом маразме, глубокой депрессии или, в крайнем случае, о мелких неврозах. Не говоря уж о пониженной социальной адаптивности и завышенной самооценке. Все симптомы смертельных заболеваний были налицо, их заметил бы даже начинающий помощник растирателя порошков, а уж такому высокопрофессиональному лекарю, как наш Лекарь, эти симптомы могли рассказать всю подноготную больного, по научному — анамнез. И при такой прозрачной ясности клинической картины Лекарь ничего не мог сделать из-за демонстративного нежелания больных замечать грозящую им смертельную опасность. Вот уж, действительно, больные, не в обиду им будь сказано. Но правда ведь странно: Лекарь всю свою квалификацию мобилизовал, чтобы помочь недужным и страждущим, а они в ответ: «Иди лесом». Вообще никто ничего слушать не хочет, на вопросы не отвечат, на советы не реагирует, а на предписания — только «иди лесом» да «иди лесом». Очень запцщенный случай.

Закручинился Лекарь от такого поворота судьбы, запечалился. Сел на берегу речки да задумался: а не сигануть ли ему с берега прямо в омут головой? Одно соображение пока удерживало его от такого решительного шага: он-то сиганет от осознания несовершенства мира, а не вылеченные больные подумают, что от сознания собственной профнепригодности. Вот сидит Лекарь, думает свою печальную думу, решает неразрешимую задачу, пьет корвалол литрами и сокрушается. И тут из воды на берег выползает Рак. С трудом выползает, пятясь, кряхтя и охая. Выполз Рак на берег, охнул совсем выразительно и схватился за поясницу. Лекарь как увидел такое дело, так сразу и забыл про сигание в омут головой, потому что при виде такого перспективного пациента его профессионализм моментально активизировался. Посмотрел Лекарь, как Рак трет поясницу, послушал, как он жалобно охает, — и спросил психотерапевтическим голосом, то есть с явным сочувствием и со скрытой надеждой:

— Болит?

— А ты думал, — злобно буркнул Рак. — Посидел бы на моем месте пару лет в холодной воде летом и зимой, — так и у тебя заболело бы.

— А вас мама в детстве не роняла с шестнадцатого этажа прямо на разносчика пиццы? — оживился Лекарь.

Рак протяжно свистнул, плюнул в воду, тяжко вздохнул и сказал:

— Ты больной, что ли? Какие у нас мамы… Подкидыши мы.

— Я не больной, я, напротив, лекарь, — заторопился Лекарь. — Я тут хожу, исцеляю всех… А вы подкидыш, значит? Ну да, ну да, подавленные детские комплексы…

— Не, точно больной, — удивился Рак. — Какие комплексы, блин! Зимой до минус тридцати было, думал — не перезимую. Ты знаешь, где раки зимуют?

— Нет, — признался Лекарь. — Но это к делу не относится. Мы должны установить причину заболевания. Вы ответите мне на несколько вопросов, и тогда я смогу вам помочь. Вот, например: ваш счет в банке не заблокирован?

— Не, не заблокирован, однозначно, — уверенно ответил Рак. — Нет у меня никакого счета, так что чего там блокировать… Ты мне лучше массаж сделай. Хвост как неживой, шея не поворачивается, в ухе стреляет, согнуться не могу.

— Массаж? — удивился Лекарь. — Э… Я не умею. У меня другая специализация. Я высококвалифицированный…

— Понятно, — сердито перебил его Рак. — Иди лесом, высококвалифицированный. Сидит тут, голову морочит… Чего ты тут расселся?

Лекарь не выдержал, заплакал и все рассказал Раку как на духу. Вплоть до решительного намерения сигануть в омут головой от общей невыносимости жизни.

— Что, правда, что ли, утопиться хотел? — заинтересовался Рак. — Ну, и чего тогда сидим, кого ждем, кто нам мешает?

— Да вот, вы как раз тут вылезли — я и передумал, — объяснил Лекарь. — Смотрю: страдаете… Помочь хотел… Профессиональная этика, знаете ли…

— Вот ведь облом, — огорчился Рак. — И чего меня на берег понесло? Может, ты бы уж давно утопился, а я бы давно пообедал. А теперь вот еще не знамо сколько голодать. Ладно, пойду я.

— Подождите! — закричал Лекарь. — Как же так? Мы же еще о бриллиантах и изумрудах не поговорили! Исцеление было так возможно!

— Точно больной, — даже с некоторым удивлением сказал Рак. — Какие бриллианты-изумруды? Мне элементарно кушать нечего!

— Правда? — удивился Лекарь. — А так бывает? Почему же вы в таком случае в супермаркет не сбегаете? Впрочем, у меня с собой есть чизбургер и диетическая кола, вот, пожалуйста, угощайтесь! Совершенно бесплатно, в рамках гуманитарной помощи.

— Тьфу ты! — с сердцем сказал Рак. — Ну что за народ! Мало того, что топиться не хочет, так еще и отраву какую-то вместо себя подсовывает!

— Извините, не понял логической связи, — осторожно сказал Лекарь.

— Чему вас только в колледжах учат? — Рак презрительно усмехнулся и опять потер поясницу. — Или ты зоологию прогуливал? Так вот, чтоб ты знал: раки питаются утопленниками. А у нас целый квартал ни одного приличного утопленника. Мелочь всякая попадается, это да. То стрекоза из штопора не выйдет, то мышь по пьяни в воду свалится… Так, говорить не о чем, на один зуб. И ты тут еще кочевряжишься: быть или не быть, топиться или не топиться… Гнилая интеллигентская рефлексия. Слушай, у тебя родители кем были? У тебя, может, это наследственное? Или просто раздвоение личности?

Рак подождал ответа, пожал плечами, отвернулся и стал, кряхтя и охая, пятиться к воде. Лекарь осторожно поднялся и, почему-то тоже пятясь, стал потихоньку отступать от берега в глубину леса. Рак оглянулся, приветливо помахал клешней и крикнул на прощанье:

— Передумаешь — приходи! Я ждать буду!

Тут уж Лекарь повернулся и припустил изо всех сил куда глаза глядят. Выскочил из леса, как оглашенный, — и скорей в ближайший аэропорт, да на самолет, да к себе домой, в цивилизованное царство-государство, к прежней своей частной практике. Хоть почти и не осталось в родном царстве-государстве не вылеченных им пациентов, однако ведь могут быть случаи рецидивов, да и иммигрантов становится все больше. Ничего, на его век больных хватит, так что квалификацию он всегда сумеет повысить. Можно сказать, уже повысил. В его богатом арсенале контрольных вопросов появился еще один: «А знаете ли вы, какое блюдо предпочитают раки?»

Строго между нами: Лекарь с момента возвращения часто ходит на прием к своему коллеге Доктору, тоже специалисту высокого класса. Доктор задает Лекарю вопросы про падение с шестнадцатого этажа на разносчика пиццы, про рыбу с цыплячьими ногами, про счет в банке и про бриллианты с изумрудами. Лекарь что-то машинально отвечает, а сам думает: «Почему же он про Рака ничего не спрашивает?» А Доктор не может понять, почему Лекарь все время находится в таком подавленном состоянии, и назначает ему поливитамины, купание в природных водоемах и прогулки в лесу. Конечно, такие назначения Лекарь выполнять не может. Поэтому ходить ему к коллеге Доктору придется еще очень долго.