"Учебник по графомании" - читать интересную книгу автора (Виноградов Алексей)

  УЧЕБНИК ПО ГРАФОМАНИИ

  Я журналист, который вначале на три года отправил самого себя на сайт 'Проза.ру', а потом еще больше года пробыл на 'Самиздате' библиотеки Мошкова. Ну и, наблюдая так долго за графоманами в естественных, так сказать, условиях, я считаю их милейшими людьми, а их увлечение вполне безопасным для русской литературы. Кстати, мне, попутно, пришлось тоже стать графоманом самому и даже по целому году держать на обоих этих сайтах первое место в рейтинге по читаемости, правда, одной и той же книгой: в 2002 года на Проза.ру и в 2004 году на 'Самиздате'. Уж, поверьте, я ни кого не хотел обидеть или задеть этим сомнительным достижением, и оно не принесло мне никакой выгоды. Я как был, так и остался журналистом.

  За первые три года я написал на сайте 'Проза.ру' довольно много статей и рецензий и затем, собрав воедино несколько разрозненных материалов, у меня получилось своеобразное пособие, помогающее читателю распознать в себе литературную манию величия на ранней стадии и избежать бесцельной траты времени на дело, к которому у них вроде бы и лежит душа, но при этом не стоит авторучка или как это же самое сказать про клавиатуру.

  Естественно, этот же сборник может и помочь начинающему автору пробиться в литературе, но в этом случае в тексте пособия нужно стараться не находить похожих на самого себя мест, потому что это помешает ему и дальше оставаться подающим надежды писателем.

  Структурно эта книга разбита на две части, в первой большой части я описываю свои путешествия по сайту 'Проза.ру', а во второй короткой части пытаюсь это же самое не найти на 'Самиздате' Мошкова.

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ДУРАКОВО ПОЛЕ

  ВВЕДЕНИЕ

  Подсматривая в течение трех лет за самодеятельными писателями в их естественной среде, я понял, что у начинающих авторов желание быть опубликованными вызывается не только тщеславием и предполагаемыми за публикацию гонорарами, но есть и третья, основная, побудительная причина, которую условно можно сравнить только с инстинктом размножения. Это последнее, неосознанное желание заставляет бесплодных авторов лезть в литературу лишь в слепой надежде, что они случайно оставят после себя какое-нибудь литературное потомство. Видимо, этот литературный инстинкт у начинающих авторов очень сильный и приобретает уже такие уродливые формы, что любая критика их писательской деятельности вызывает у них активную агрессию, что легко прослеживается по рецензиям.

  Уже можно даже говорить о субкультуре так называемой Серой литературы, в основу которой заложены даже не сами графоманские произведения, а устойчивое общение между начинающими авторами, основная цель которого взаимно поддерживать друг в друге веру в свои якобы необыкновенные литературные способности.

  СТРАНА СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

  Ну, скажем так, хорошим писателем стать гораздо легче, чем хорошим читателем, потому что умение слушать человеческие предки оставили дикой природе, а приобрели взамен безудержное желание общаться, а точнее, захлебываясь рассказывать о себе самом всем окружающим.

  В истоках сетевой и, конечно, бумажной литературы лежит чисто человеческая потребность стать центром внимания, как можно большего числа слушателей или читателей. Этим стремлением выделиться, и объясняется всплеск подростковой литературы, которая для некоторых несчастных потом плавно перерастает уже во взрослое увлечение и маниакальное желание писать и говорить о чем угодно, лишь бы быть прочитанным или услышанным. Этот эволюционный процесс ни коим образом нельзя лечить, как вполне уже хроническое заболевание всего человечества, а вот управлять этой огромной энергией человеческого тщеславия - это дело недалекого будущего.

  Уж пока очень трудно объяснить существование 100 тысячной армии российских графоманов, как необходимую среду для рождения нескольких настоящих писателей, произведения которых действительно тревожат миллионы читателей. Это опровергается конкретными примерами и судьбами почти каждого русского классика или уже признанного современного автора. Все они, в лучшем случае, выпадали из армии графоманов на самой ранней стадии своего писательского становления, а чаще просто были затравлены своими серыми собратьями по перу, что пошло гонимым только на пользу. Я бы в этой статье хотел бы остановиться ни сколько на талантливой литературе, а как раз на творчестве графоманов, ну, попытаться как-то объяснить, что же такое серая или как ее еще принято сегодня называть - сетевая литература.

  Если после этого моего короткого предисловия вы решите бросить писать, то вы тем самым спасете себя для очень многих полезных дел, сохраните в будущем миллионы киловатт важной жизненной энергии, сэкономите массу времени, и потом еще ни один раз скажите за это спасибо автору этой статьи. Ну, а если это не помогло, и вы все же решили сами повторить подвиг рядового графомана, то я предлагаю вам дочитать эту статью до конца, чтобы вы хотя бы смогли подстелить соломку на каменистой дороге вашего сочинительства. Я сразу скажу, что не считаю графоманов недалекими или просто больными людьми. Это форма общения с бумагой, а теперь с клавиатурой компьютера ни коим образом не принижает автора-неудачника, а лишь помогает ему выплеснуть на чужую голову не лучшую часть своего внутреннего содержания. Ну, вреда от такого доморощенного сочинительства читателям практически никакого не наносится, так как за пару лет странички графомана редко посещают больше 1-5 тысяч читателей, да и то это чаще всего такие же горемыки-авторы, которые пришли порадоваться на то, что и другие тоже плохо пишут.

  Уже даже не стоит утруждать себя массовым чтением графоманской литературы, а лишь прочитать рецензии под этими произведениями, где графоманы приободряют друг друга самыми высокими литературными оценками, как талантливо, гениально, восхитительно. Это, кстати, они делают совсем ни потому, что никогда не читали нормальной литературы и не проходили в школе Толстого, Гоголя или Гончарова, а просто такой невинной лестью графоманы страхуют от ответной критики свои собственные произведения, которые из любезности тоже назовут шедеврами.

  Я не думаю, что этими льстивыми рецензиями и примерно такими же бездарными литературными обзорами и анализами можно кого-то научить писать. Этим даже невозможно подсказать начинающему автору, что ему делать, чтобы наконец-то перестать быть талантливым, и реально взглянуть на свои литературные вирши, как на следующую ступеньку после уровня школьного сочинения. Уж так же бессмысленны и хулительные рецензии, которыми одна литературная группка расправляется с точно такой же бездарностью. Я однажды скопировал сотню положительных и сотню отрицательных рецензий и попытался создать две универсальные рецензии. Ну, и вот, что у меня получилось: 'Ой, как восхитительно' и 'Ой, какая, извините, херня'. Хотя с последней формулировкой я бы тоже согласился.

  Уж, надеюсь, что моя попытка классифицировать графоманов на группы не будет расценена, как попытка нарушить их стройнее ряды. В первый ряд графоманов я бы поставил, тех из них, которые действительно грамотно и красиво пишут, но не знают о чем писать, потому и пишут об этом своем ни о чем. Эти 'красивые графоманы' обычно пробуют себя в самых разных жанрах, и их личные странички на сайте буквально ломятся от количества произведений. Этих авторов кидает от одной крайности в другую, но главная их отличительная черта - это нечеловеческие потуги на оригинальность и художественную образность в своих работах. Это часто действительно умные люди, у которых замкнуло в голове всего одну фазу, которая отвечает за литературу. Они милейшие люди, если, конечно, вы не критикуете их творчество, и общаться с ними одно удовольствие.

  А во второй ряд я бы поместил графоманов со смыслом, которые обычно пишут изумительно корявым языком, но легко сочиняют очень замысловатые сюжеты. У этих 'корявых графоманов' произведений намного меньше, чем у первой группы. Они менее болезненно воспринимают критику и, в принципе, самые безобидные авторы. Если бы мне предложили сделать писателя из первых двух групп авторов, то я бы непременно выбрал из 'корявых графоманов', потому что стилистику еще можно отредактировать, а пустоту 'красивых графоманов' остается только заполнить матом рецензий.

  В третий и самый многочисленный ряд я бы поставил авторов, которые представляют собой своеобразный гибрид из первых двух групп. Они не только скверно пишут, но и не знают о чем именно надо так плохо написать, поэтому из них получаются, в лучшем случае, имитаторы третьего сорта, а в худшем случае, что чаще, эти произведения вообще идут без сорта, одним мусором. Ну, это крайнее проявление литературной бездарности у некоторых выражается в дикой агрессии к чужому творчеству, а у большинства компенсируется возможностью общаться с себе подобными авторами, и как бы чувствовать себя причастными к русской литературе.

  Существует ли в сетевой литературе четвертый ряд писателей, которые и пишут грамотно и умно и, к тому же, обладают необходимым писательским воображением. Я думаю, что им не легко будет занять достойное место именно в сетевой литературе, потому что они упустили момент становления литсайтов, и на 2-3 года опоздали с приходом в сеть. Это связано не с их запоздалой раскруткой, а с отсутствием грамотного читателя, которого как раз и не хватает в сети, где, в основном, сейчас промышляют в поисках клубнички, землянички и ежевички. Если сегодня поместить на графоманский сайт, например, 'Мертвые души' Гоголя и обозвать их 'Сага о приписках' автора Цоколя, то за год великий роман прочитают вместе с автором не больше 5-10 человек, причем, половина из прочитавших посетителей просто не узнает замаскированную другим названием классику. Я уверен, что без регулировщиков, то есть редакторов сайтов, привести в сетевую литературу и закрепить там настоящих авторов просто не возможно. А без этой помощи хорошему писателю просто нечего делать на литературном сайте. Уж одним из типичных примеров назову, как я случайно нашел писателя Виктора Пелевина на сайте Проза.ру, у которого за полтора года я был всего семнадцатым читателем.

  Значит, подытожим, дело здесь ни в самом графоманстве, а в управлении этим процессом на литсайтах, для чего ниже я и излагаю примерное строение этого сложного механизма.

  Во-первых, главным, не побоимся этого слова, болтом в этом устройстве является администратор и владелец сайта, который на некоторых сайтах выполняет и редакторские функции. Он должен быть обязательно амбициозным человеком, иначе ему нет смысла создавать и возиться с таким нагромождением людских страстей, которые обычно не только не приносят доход, но даже не покрывают затрат на поддержание сайта. Если владелец сайта не разбирается в литературе, он обычно нанимает редактора из отличившихся перед ним авторов, но в последнем случае редакторская работа обычно не ведется, и сайт плывет по течению, постепенно превращается из литературного сайта в массовый форум, что тоже, в принципе, неплохо, так как бывает и хуже - сайт погибает.

  Я хочу подробнее остановиться на административной верхушке литературного сайта, так как именно на нее возлагаются особые надежды по увеличению литературности ресурса. Если наемного редактора (в отличие от редактора-администратора) часто просто не бывает видно и слышно на сайте, то второй административный ряд - эксперты, номинаторы, штатные критики, члены жюри и обозреватели посильно восполняют эту потерю. В удачном раскладе туда попадают названные выше 'красивые графоманы', некоторые из которых даже имеют первое время какой-то запас обще сайтовского авторитета, обычно заработанного на отчаянной критике администратора сайта. Хотя даже в удачной расстановке администраторов второго ряда, они вряд ли способны объективно и грамотно отличить из массы опубликованного на сайте действительно талантливые произведения. И дело не в их предвзятости, а просто графоман-администратор все равно остается законченным графоманом, который не только сам пишет, но и думает и судит других, как настоящий графоман. Заметьте, я не предлагаю в этой статье какие-то кардинальные меры по переустройству сетевой литературы, а лишь стараюсь отразить ее состояние в данный момент.

  Ну, а существующие нынче на сайтах конкурсы еще сильнее укрепляют позиции наиболее деятельных графоманов и полностью блокируют возможность прорваться к успеху настоящему произведению. Уж смеху подобно читать белиберду какого-то неизвестного в реальной литературе автора, которого почему-то за это еще и наградили или лауриатировали в извращенной литературной форме. Ну, и то же самое я могу сказать и о призовых баллах и оценках, которые введены на некоторых сайтах, погоня за которыми подменяет графоманам сам смысл сочинительства и служит им единственным утешением их хронической неизвестности.

  Уж не побоюсь дать здесь один беспроигрышный прогноз, что в ближайшие пять лет все рейтинги по читаемости на сайтах займут 'красивые графоманы' определенной профессии, которые в реальной жизни будут артистами, журналистами, депутатами или просто авантюристами. Ну, то есть теми, которые обладают кроме красивого письма и разговорных навыков еще и жизненным опытом, с помощью которого и станут утверждаться и лидировать в новой сетевой литературе, причем, по всем жанрам, видимо, кроме поэтического.

  А смогут ли известные бумажные писатели вытеснить из сетевой литературы этих лидеров разговорного жанра? Уж скорее выйдет наоборот, бумажным авторам из-за массового распространения Интернета придется изо всех сил защищать свои бумажные тиражи, так как сетевая литература на дискетах и дисках тоже станет постепенно платной и начнет в реальном мире конкурировать с доходностью сегодняшних книг.

  Отвечать на традиционный русский вопрос 'Что делать?' я категорически отказываюсь, потому что в этой статье я лишь поверхностно разбираю общую классификацию графоманов и поверхностную модель литсайта. Ну, просто рука не поднялась бы подробно выписать это устройство в легко узнаваемых при этом на каждом сайте реальных лицах, которых я ни коим образом не желаю обижать.

  Уж хочу только обратить внимание на такую интернетовскую предрасположенность, как массовое само копирование читателями понравившихся им произведений на других сайтах. А уж количество возможных ссылок при таком тиражировании в сто крат затмевают возможности самых продвинутых литературных сайтов, почтовых рассылок и уже совсем практически бесполезного спама. Уж полагаю, что скоро популярность некоторых произведений будет приходить сама собой, из Интернета, и достигать стотысячных или даже миллионных тиражей. Видимо, сам читатель скоро и поставит последнюю точку в долгом споре 'о значении сетевой литературы', которая (в отличие от бумажной литературы) родилась исключительно в графоманской среде, но скоро от нее просто уйдет в открытый Интернет и станет использовать литсайты лишь как стартовую площадку первой публикации конкретного произведения.

  А что станет с сегодняшней армией графоманов? Ну, я думаю, она уже выполнила свое историческое значение, и в течение пары лет просто наполовину вымрет или опустится в коматозное состояние, подменив литературные цели на обычное общение хороших людей с плохими, где каждый найдет своего виртуального друга и такого же врага.

  Что касается самих сайтов, то скоро возникнет сразу несколько новых ресурсов, произойдет массовый передел графоманов и читателей, но, скорее всего, многие авторы начнут одновременно присутствовать на 2-3 сайтах, что позволит тихо и безболезненно для собственного самолюбия постепенно сбегать от увлечения писательством в реальную жизнь. Уже сейчас заметен этот уход взрослых графоманов, а средний возраста начинающего писателя с 35-45 лет быстро опустился до 20-30 лет. Это временное занятие сочинительством для подростков и совсем молодых людей вполне оправдано их возрастом, а произошедшая в последние годы в России всеобщая литературная грамотность, как нормальная революция уже победила саму себя, и начался исход графоманов к их реальному месту в жизни.

  Если вам и в конце моей статьи все еще хочется писать, то постарайтесь хотя бы не выносить сор из избы и часть своих нетленных произведений попробуйте нигде не печатать, а просто почитайте их в кругу семьи, например, бабушки и дедушки такое охотно слушают.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  май 2004 года.

  ЧИТАТЕЛИ СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

  Если вы в своих произведениях не обнажаете перед читателем чужие или лучше собственные половые органы, то вам никогда не стать в сети более или менее значим графоманом. Ну, что скрывать, многие лезут в сеть именно за этим и, ориентируясь по скабрезности заголовков, находят то, что и искали. Отучать тех, кто ищет, гораздо труднее, чем переучитывать тех, кто это пишет.

  В смысле вредности, это не вредно, потому что тот, кто полез в Интернет за литературной порнографией уже достаточно возбужден в этот момент и, в принципе, все равно это сделает сам, но вдвоем с порно автором это получится быстрее. У противников бытового анонима уже не осталось врагов даже среди врачей, и мы не вправе запретить то, что все равно запретить невозможно, потому что порой автору это нравится больше, чем читателю.

  Если учесть, что треть читателей порнографии еще не перешагнули сопливый возраст, то, объявив эту литературу методической, мы можем спокойно оставить их наедине с извращениями автора.

  Следующая, уже вторая треть читателей, приходят в сеть в пьяном виде, когда читать про ЭТО служит лишь слабым утешением временного отсутствия полового партнера или партнерши. Эта нетрезвая составляющая часть потребителей литературной порнографии - самые неблагодарные ее читатели, потому что, едва прочитав пару откровенных эпизодов, они выключают компьютер, чтобы освободить телефон и позвонить туда, где их еще помнят и тоже согласны участвовать в том, о чем только что прочитали, надеясь, что все будет именно так.

  Уж последнюю, третью треть потребителей литературной порнографии я считаю самой ранимой, по причине естественной стыдливости, лишь иногда притупляемой анонимностью одиночества перед компьютером, когда никто не помешает скромному читателю впервые узнать, что такое, например, если их двое, а она не смогла вырваться. Эти читатели быстро устают от откровенной порнографии, а эротики высокого уровня у нас в России практически нет, потому что не умеем вовремя остановиться на хорошем описании и обязательно заглянем именно туда, куда все и так давно заглянули, поэтому и больше нельзя.

  Уже оставляя в покое так называемого эротического читателя, я останавливаюсь на всех остальных читателях, которых так мало, что их просто нет. Ну, а кто же тогда читает самиздатовскую фантастику, детективы и мусолит девичьи романы о том, как она его любила, и какой он потом оказался гад.

  Оказывается, читателями неэротической самиздатовской литературы являются, в основном, сами же писатели-графоманы, которые читают друг друга не сколько из вежливости и досады, сколько для того, чтобы лишний раз убедиться, что их собственные рассказы такие же плохие, как и у остальных авторов. Вот именно поэтому у всех начинающих писателей постоянно теплится надежда когда-нибудь поднатужиться, накопить несколько тысяч рублей и за свой счет издать тоненькую книгу своих произведений тиражом в 100 или 1000 экземпляров, количества которых вполне достаточно, чтобы задарить знакомых и соседей и навсегда доказать даже самым тупым, что вы оказались острее.

  Если какой-то отбившийся от графоманского выпаса бывший графоман предательски докажет, что литературные потуги сто тысячной армии начинающих писателей пропали даром, то плюньте ему в голову и постарайтесь попасть. Ну, конечно же, то, что мы с вами наваляли на клавиатуре за последние пять лет не имеет никакой литературной ценности, с этим трудно поспорить. Но любой, даже самый бесперспективный автор за эти годы настолько набивает руку, что ему уже не составляет труда, например, толково изложить на бумаге жалобу в домоуправлении или заявление о приеме на работу в качестве инженера. Это всеобщая грамотность, в смысле, когда пишешь с полным употребление запятых, это ли не достойный венец всей той бездарной литературы, которой мы замусорили литературные сайты.

  Я прошу, я даже робко требую, чтобы коварные и строгие рецензенты перестали своей критикой отрывать лапки и надирать попки начинающим авторам, а воспели самиздатовскую литературу посильным чириканьем. Ведь без нее мы останемся один на один с Чеховым, Гоголем и Толстым, без всякой надежды им когда-нибудь возразить.

  Уж я осмелюсь здесь взглянуть на самиздатовскую литературу и глазами редкого читателя, который сам ничего не пишет, и потому залез сюда по ошибке. Ну, про порно и эротику мы уже посплетничали, так что уделим внимание другим жанрам. С точки зрения читателя, самиздатовские детективы на литсайтах - это полное дерьмо, но не в смысле, что так плохо, а настолько непонятно, зачем они вообще написаны. Впрочем, редкий автор до конца выдержит таинственность детективного жанра и быстро перейдет в сопутствующий жанр боевика или триллера, что стало похоже одно на другое совсем недавно. В боевике автор много стреляет, никогда не подбирает трупы и даже не перевязывает раненых, количество убитых в стостраничном детективе всегда превышает число жителей города, где происходят эти невеселые события. Если детективы на самиздате не читают вообще, а только случайно открывают эти файлы и, щелкнув счетчиком количества читателей, тут же убегают от этой глыбы текста, то боевики даже пытаются читать. В удачном боевике обязательно присутствие массовых сцен сексуального насилия, иначе тоже никто не дочитает до конца, но это уже получается обычный секс-боевик, о значении которых мы подробно разговаривали выше.

  Что касается фантастики, то в этом жанре случаются замысловатые сюжеты, слабо написанные и противоречивые по смыслу, но читать о космических жабах все-таки приятнее, чем заниматься сексом с автором порнографического романа. Я считаю, что из больших произведений только фантастический жанр еще оставляет читателю какую-то надежду на неэротическое удовольствие.

  У всех прочитанных мной дамских романов самиздатовского происхождения была одна задача - намочить читателя слезами автора, что, несомненно, действует на девушек до 21 года, если даже при этом они уже не девственницы. Ну, не спорю, что у дамского чтива есть и более взрослый читатель, но уже из числа своего брата (сестры), то есть таких же начинающих авторов.

  Не могу пройти мимо самодеятельных стихов, но лучше пройду, потому что по массовости заблуждения этот жанр гораздо ближе к заболеванию, чем к творчеству. Уж когда одна душа добровольно рвется поделиться сокровенным с другой душой, то нельзя мешать и остается завидовать. Удивительно, можете мне не верить, но среди стихотворцев гораздо больше способных к литературе людей, чем в других жанрах, потому что хорей и ямб доступен для безумства даже школьнику, а в стихотворной форме любая глупость выглядит намного привлекательней, чем, если точно такое же ляпнуть прозой.

  Ну, такими жанрами, как ирония, юмор или афоризмы на самиздате может заинтересоваться только ненормальный читатель, впрочем, на других и рассчитывать не стоит и надо бороться за тех, какие уже есть.

  Остается лишь объясниться в главном. Уж точно невозможно привлечь на графоманский сайт массового читателя (который ничего не пишет сам), потому что в сети нет пока такого пряника, ради которого можно вытерпеть самиздатовскую литературу. Сегодня, когда вся компьютерная сеть уже забита угодливыми ссылками на литературу четвертого сорта, остается только надеяться, что из сотни миллионов ссылок одинокий читатель натолкнется именно на вашу ссылку, придет и возрадуется раньше, чем убежит.

  А самое главное, в самиздатовской сети очень мало умного читателя без графоманского прошлого, отчего нам, авторам, еще долго придется отчаянно заниматься само прочтением друг у друга, иначе нельзя, но и так неплохо, если об этом лишний раз не вспоминать.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  Июнь 2004 года.

  СРЕДИ АВТОРОВ ЭРОТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЕСТЬ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ЧИКАТИЛЫ

  Вы бы их читали! Что они делают с половыми органами своих литературных героев! Это даже обычными словами и пересказать трудно. Но я попробую. Если уж они описывают красоты мужского органа, то его твердость и готовность к борьбе иллюстрируется исключительно жуткими картинами разрывов женского начала, причем, буквально на куски, как на советском мясокомбинате, извините, раньше старых коров взрывали. У меня от жалости сердце слезами обливалось от описаний истошной радости участвующей в этом сексе девушки. Это вам не какие-нибудь сладострастные стоны чувственного наслаждения - это застенки гестапо. Да и мужские начала такого огромного размера можно подсмотреть не в каждой бане, да был я в бане - нет там таких безобразных штуковин. Ну, я не спорю с автором, ну, художественным вымысел, ну, в кунс-камере он такой агрегат видел, а что же он под такого мужского монстра соответствующую размерами женщину в свой рассказ не подыскал. Ведь есть еще женщины в русских селеньях.

  Так вот эти, разорванные местами до кости героини, еще умудряются выживать в этих рассказах озабоченных авторов. Эти несчастные девушки буквально покрыты кровоподтеками и синяками. Все: ноги, руки, груди, шеи,... ну, может быть, зубы у них еще остаются целыми, чтобы смочь на прощание выговорить любимому гестаповцу ласковые и одобряющие слова.

  А сцены глубокого орального секса в этих произведениях явно списаны с натуры: я видел такое лишь во время короткого обеденного перерыва в студенческой столовой, когда студенты быстро пихают в рот все что похоже на пищу. В реальной жизни, реальный мужчина, если бы на него так страшно открыли рот, немедленно бы вызвал милицию или стал погромче кричать о пожаре.

  Я, грешен, как нормальный мужчина видел эти самые порнографические фильмы, но ни в одном из них ничего не откусывали, и ни никто там ни в чем захлебнулся. Хотя крику в этих фильмах было достаточно. Так было много людей, которые лезли друг на друга без очереди, но никто же сексом ни кого не убил.

  В произведениях же наших читателей партнершам во время секса наносятся увечья не совместимые с жизнью. Один из авторов, простите за гнусный пример, затолкал куда не надо три бильярдных шара и заставил радоваться совсем юную девушку. А кто-нибудь видел русский бильярд? Это же почти футбольные мячи.... Нет, определенно, после такого эротического рассказа надо лечиться. Ну, пусть не в клиники, ну какие-то таблетки лучше уже проглотить.

  Судя по многочисленным литературным текстам, в России сейчас живут преимущественно глубоко озабоченные девушки и сильно умудренные сексом парни, которые поголовно мечтают участвовать в таких крутых извращениях, к которым бы даже вооруженный до зубов Шварцнеггер побоялся бы приблизиться. Просто кинул бы в эту кучу гранату и убежал спасаться.

  А если серьезно, то я подозреваю, что большинство таких эротических авторов пишут свои нетленные произведения одной рукой, потому что при этом вторая рука занята другим делом. По такому тексту сразу видно, что литератор не просто написал произведение, а получил при этом вполне определенное половое удовлетворение.

  Это совсем не смешно, что из несколько сотен озабоченных авторов по беспощадной теории вероятности само воспитается парочка маленьких Чикатило, которые захотят воплотить в жизнь свои окрепшие фантазии. Вы поймите, я ничего не имею против эротики, даже если она написана на грани порнографии, но я здесь описываю медицинское явление. Это так называемый словесно-маниакальный онанизм, если нужно название по латыни, то его легко можно найти в любом медицинском справочнике, вместе с симптомами.

  Это лечится, трудно, но лечится.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  ноябрь 2002 года.

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 9 часть (литературная критика или рецки)

  Я полагаю, что только взрослая часть авторов-прозайков старше 30 лет помнит с советских времен, что представляла собой литературная критика, которая, кстати, умудрилась даже в тот период почти полной бессловесности стать даже более грамотной и острой, чем при царском режиме.

  Что сделали с этими литературными традициями за последние годы, я толком и сам не знаю, потому что в последний период видел только нелепые книжечки, изданные, в основном, за счет самого критика. В них этот критик на полста страничном тексте уделял обзору самой литературы от силы пяток страниц, а все остальное посвящал исключительно своей личной роли в осмыслении мирозданья. В общем, сегодня мы только от друзей можем узнать или подслушать в общественном транспорте, какую книгу неплохо бы полистать перед сном.

  В этом поиске интересных современных книг мне, лично, не помог Интернет и, в частности, сайт Проза.ру. Уж, конечно, сторонний читатель может заглянуть в рейтинги сайта или просмотреть номинированные произведения, но завсегдатаи Проза.ру уже прекрасно знают, что, то и другое не поможет найти здесь (как и практически на всех остальных сайтах) ничего действительно достойного прочтения. А в таком огромном пласте опубликованных текстов даже по теории вероятности не может не быть ничего интересного.

  Видимо, при создании самиздатовских сайтов предполагалось, что компасом в мире самодеятельной литературы станут литературные обзоры. Я прочитал на Прозе.ру несколько подобных попыток, которые, в лучшем случае, сводились к блеклому перечислению того, что по диагонали просмотрел сам критик, а, в худшем случае, обозреватель язвительно сводил счеты с каким-нибудь автором, потому и всем остальным не было понятно за что. Эта серость литературных отчетов вполне понятна, потому что если вдруг какой автор и умеет писать подобные обзоры, то он вместо начинающей литературы погадит (или погладит) в какой-нибудь газете на уже признанного автора и получит в награду тридцать не серебряных баксов.

  Еще одним бессмысленным инструментом поиска достойной книги стали номинации на сайте Проза.ру. В том и другом случае увлеченные только собой эксперты или номинаторы пытались заставить себя прочитать несколько корявых текстов и, как только встречали рассказ с 2-3 связными между собой предложениями, что на фоне остального им казалось достойно номинировать не только на Проза.ру, но и на Ленинскую (ныне Путинскую) премию. Уж все прекрасно понимают, что отмеченный за одну гладкость текст с относительно сведенным к здравому смыслу сюжетом читать, как мы привыкли читать книги, просто не хочется. Ну, для слабости позиции номинации и жюри даже не надо подозревать их в пристрастии, ведь самая обычная лень просеивать весь этот литературный мусор и так поставит победителем любое школьное сочинение, где не больше двух ошибок на одной странице.

  Уж есть еще одна литературная игрушка - конкурсы, ну, эта такая же номинация, которая отличается только тем, что авторы сами активно предлагают себя номинировать членам жюри. А результат получается такой же.

  Я надеялся, что разобраться в море серой литературы поможет созданный институт рецензий, о чем и хочу сказать более подробно. Уж сразу надо откреститься от классического понятия слова 'рецензия' и признать, что за интернетовские годы это словечко приобрело и иной смысл. Ну, это что-то вроде 'Эй, ты, что там такое написал (а)'. Я думаю, что при массовости этих оценочных реплик можно было бы, в принципе, составить представление об обсуждаемом рассказе или повести, но это, если бы этими литературными возгласами занимались только умные и образованные люди. А они, в основном-то, и помалкивают, потому что сунутся на борд с интеллигентным прошлым за спиной - это все равно, что компании пьяных в автобусе сделать замечание и не успеть после этого убежать.

  Да это только в пословице ворон ворону глаз не выклюет, а автор автору тоже не станет клевать, а просто выбьет. Возможно, было бы более результативнее дать возможность ставить рецензии не только зарегистрированным авторам, но и просто читателям, но последних немного, потому и самыми читаемыми писателями на Проза.ру чаще становятся просто самые разговорчивые сочинители. Я не стану еще раз пересказывать здесь тему читателей, это можно посмотреть в 'Иллюзиях ? 2 - (сетевые читатели).

  Так во что же превратили сайт Проза.ру : в место общения хороших друзей с нехорошими людьми, ликбез для начинающих авторов или иллюзию, что все будет хорошо. Видимо, сразу во все.

  Я не надеюсь, что у меня получится классифицировать эти сетевые рецензии, так как, в тысяче их оттенков растворилось эмоций гораздо больше, чем здравого смысла. Ну, я попробую лишь в общих чертах.

  Во-первых, это клоновые (анонимные, под неизвестным псевдонимом) рецензии, в которых авторы хвалят сами себя же или анонимно наказывают своих врагов.

  Во-вторых, это клановые рецензии, с помощью которых одна спетая (спитая) пивная, винная или чайная компания открыто расправляется с литературными врагами или накручивает рецензии друг другу.

  В-третьих, это дружеские рецензии, когда давно сболтавшиеся на борде авторы поочередно посещают странички друг друга, где неискренне радуются чужим успехам.

  В-четвертых, это вражеские рецензии, надо заметить, очень редкие, потому что два невзлюбивших друг друга автора быстро разбегаются по своим вотчинам и стараются не замечать соперника.

  В-пятых, это амбициозные рецензии, когда некоторые авторы вдруг беспричинно находят у себя критические способности и начинают лихорадочно отмечать свое мнение на большом количестве чужих произведений. Я полагаю, что полезность этого класса рецок самая высокая, потому что если новоявленный Белинский окажется не глупым человек, то в первое время, чтобы не выглядеть дураком, он честно расставляет оценки, но потом постепенно знакомится со своими подопечными и становится предвзятым.

  Уж тоже плохо, что и среди самих Белинских попадается слишком много необразованных и откровенно неумных людей.

  Ну, а другие классы сетевых рецензий пока существуют только в теории, потому что я никогда не видел их в реальном исполнении, но полагаю, что две новых категории окончательно проклюнутся в самостоятельный вид уже в этом году. Это, ностальгические рецензии, иногда заходящих сюда бывших авторов - 'ах, как раньше здесь было хорошо'. А также назидательные рецензии - этот вид, казалось, не совместим с самой анархической сущностью Интернета, все-таки, постепенно берет свое, раз уже все большее количество людей согласны слушать одного человека не из-за каких-то выгод, а элементарного интереса. Я полагаю, что назидательные рецензии даже придется переименовать в ораторские рецензии, если, конечно, сразу не выживут оба этих вида.

  Уж только, обозначив все классы современных сетевых рецензий, мы и сами прекрасно понимаем, что чуда не произошло и уже не произойдет. Эти интер-рецки не стали проводниками в мире самодеятельной литературы, а еще более запутали дорожки к лучшим образцам этого творчества.

  Я уже не боюсь ошибиться в странном прогнозе, но первыми настоящими обозревателями сетевой литературы долго будут как раз бумажные издания, которые эта же сетелитература пытается похоронить.

  В конце, я должен сказать что-нибудь оптимистическое или рассказать о личном опыте поиска на сайте подходящих для чтения рассказов. К сожалению, из трех сотен просмотренных мною рассказиков мне лично, как читателю, понравился только один.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  июнь 2004 года.

  *ДОБАВЛЕНИЕ К СТАТЬЕ О КРИТИКЕ

  А еще любую общественную жизнь на сайте мне, лично, мешает вести даже не хамство, а обыкновенная фамильярность общения, когда абсолютно безмозглый человек вдруг имеет право обращаться ко мне на 'ты' и при этом нести такую чушь, что мне становится стыдно за него. Я, конечно, принимаю правило инетной игры и ни на кого в этом не виню, но это не значит, что это мне нравится. В реальной жизни многие из прозайков ко мне ни на одной телеге подъехать не смогут - в лучшем случае, я, пойманный врасплох, вежливо поулыбаюсь и отболтаюсь крайней занятостью. Я с народом только на таких сайтах и в электричках встречаюсь, так сказать, чтобы оставаться в курсе, чем в России дышут.

  Возможно, вы заметили, что я всех зову на этом сайте на Вы, даже детей по возрасту, и ни разу не сказал ни то что матерного слова, но и более мягкую брань не использую, уж даже и гы-гы-гами не пользуюсь и вообще морщусь почти на любое жаргонное слово (может уж только на некоторые, которые в обществе уже прижились и они перестали быть позорными). Это последнее качество главным образом и не позволяет мне стать критиком на литературном сайте.

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 1 часть (администрация сайта)

  Если бы устроители сайта знали, какими неблагодарными авторами они постепенно заселят свой литературный сайт, то они бы сделали его проще, что постепенно мы и наблюдаем или сочувствуем. Уж можно даже так сказать, что они этот сайт сделали лучше, чем могли, но хуже, чем хотели.

  Ну, все же. Сайт Проза.ru стал убежищем для русскоговорящих графоманов, посмешищем у большого литературного мира и ужасом редакторов, к которым одобренные иллюзорным успехом авторы приносят с этого сайта основную массу даже бессортного чтива. Уж сайт Проза_ru имеет в редакциях такую устойчивую известность, что стоит волнующемуся графоману сказать редактору, откуда именно он начинал свою писательскую биографию, то его рукопись даже не откроют. Эта горькая правда, которую просто не надо знать, и я, кстати, вам ее тоже не говорил, если будут спрашивать, откуда узнали.

  Ну, и еще раз то же. Если уж резать правду-матку поперек животика, то надо заглядывать и вдоль. Сайт остался на слуху, как сказочный остров, в котором всех желающих делают писателями, потому и лезут. Уж, конечно, не так сильно, как на самиздате Мошкова, можно даже сказать совсем не сильно.

  Сайт не приносит его владельцам особого дохода, на что тоже наплевать, если не хотят. Уж я просто не в силах объяснить администрации, почему они так долго пытаются продавать рекламные банеры, и почему эти сволочи почти их не покупают. Вот тут мы зря улыбаемся, потому что это из-за нас, авторов, исключительно для которых и создан этот сайт, а не для каких-то там читателей, которые даже если и заглянут иногда сюда, то ничего не найдут. Об этом мы поговорим с вами в третьей статье этого цикла, а сейчас перейдет к финансовому обеспечении сайта, то есть, почему неумные рекламодатели не хотят завалить банерами сайт Проза, извините, РУ. Да все потому, что любая реклама на этом сайте будет НЕ прочитана только графоманами-авторами, которые сюда пришли не за этим. Чужие здесь не ходят! Нет, не так. Наши орлы рекламу не читают. Так лучше.

  А почему я люблю сайт Проза.ру? Кто так сказал? Ах, да, это я сам сказал, и уже верю. Это как с мало соблазненной девушкой, врешь ей, а веришь сам. Это, видимо, все-таки любовь и я сейчас объясню, кто первым начал.

  Сайт Проза.ру стал уникален не своей литературой или, точнее, отсутствием ее же. Это место общения умных людей с глупыми, формальным поводом перепалки между которыми является их желание стать лучше. Если на длительном отрезке времени, ну, целый год, например, наблюдать за разговорами людьми, находящихся в разной интеллектуальной категории, то легко заметить, что дураки начинают постепенно умнеть, а умные тоже идут им на встречу, и глупеют.

  Страна спасена! Я не шучу, я даже не издеваюсь, я надеюсь, что такой способ честного распределения между россиянами остатков нашего разума сделает наше общество оптимальным. Уж не знаю, когда именно сайт Проза.ру перешагнул эту грань между литературным сообществом и клубом по интересам, став нечто большим - детской песочницей. Сайт Проза.ру является настоящим аккумулятор серости России, что в гораздо в меньшей степени получилось на большом сайте самиздата Мошкова, потому что там много настоящих писателей, что только мешает.

  Если мы, авторы, назло администрации когда-нибудь развалим это чудо Проза.ру, то сами срубим сук, на котором никто не сидел. Нет, не так. Если кто-то еще раз пойдет войной на администрацию сайта, как это здесь часто происходит, то мы должны ее отстоять или отсидеться, нужное подчеркнуть.

  Если бы я сейчас увидел перед собой уставшую руку Дмитрия Кравчука или Игоря Сазонова, то я бы в панике растерялся какую их них первую трясти, чтобы они поверили, что я благодарю. Нет, не так. Это же даже на культ личности не похоже, а скорее на акт сострадания.

  Если уйти от финансовой составляющей сайта Проза.ру, то можно попробовать поискать творческую часть этой конструкции, чего никому не советую, потому что зря. Если кто-то из вас знает хотя бы первичные признаки редактора, редколлегии или чего еще тут нет, то ни за что это здесь и не найдет. Нет, не так, точнее, не для тех написал. Если кто из вас НЕ знает эти первичные признаки редакции, редколлегии или чего еще тут хотели назвать, то он легко поверит в то, что это все на сайте есть. Нет, совсем не так. Если кому это интересно, а таких немного, то они и сами знают, что здесь ничего такого и быть не должно, иначе кто-то тут же многих не похвалит, и возникнет следующая прозаическая война, в которой на пару месяцев все обидятся на всех. Замечу, администрация сайта мудро, нет, не так, она великодушно позволила активной части авторов создать здесь вместо вышеперечисленных творческих институтов именно то, что им же и не мешает. А все высказывания о том, что якобы этот сайт сложная и саморегулирующая система и все в нем само раскладывает, как нужно Творцу, то это теория гораздо слабее версии непорочного зачатия святой Марии. Кстати, еще раз о творцах сайта, которые действительно не совращали святую Марию, потому что она сама. Эту загадку русского менталитета уже все устали разгадывать и теперь любят ее только загадывать. В России вожди, будь то президент, губернатор, начальник ЖЭКа, кастелянша или владелец сайта, ведут нас правильной дорогой, только пока находятся при этой должности, и не согласиться с этим дороже самому себе. Мне дешевле, но об этом потом.

  Это естественно, что уборщица с мокрой тряпкой всегда права, потому что она моет, а мы, как бы это помягче сказать, только ходим. Вот эта незатейливая теория гораздо лучше определяет взаимоотношение авторов и администрации сайта, к труду которой мы все должны относиться с уважением, даже если и редко сюда ходим и почти не пачкаем.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  июль 2004 года.

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 4 часть (проклятие ушедших авторов

  Ну, я насчитал примерно десятка два крепких авторов сайта Проза.ру, которые громко ушли или тихо свели свою деятельность на сайте к нулю. Все проклятия громко ушедших авторов я объединил в одно: без них этот сайт якобы загнется. Уж время показало, что они оказались не совсем правы. Сайт сразу не загнулся и даже успешно сделал вид, что ничего такого и не произошло. А что же действительно стало с сайтом Проза.ру, то он стал намного менее творческим, утратил свое первоначальное лицо и как-то угодливо присел под серую литературу.

  Я специально отследил дальнейшие судьбы этих авторов, ушедших на Рулинет, самиздат Мошкова и другие сайты, но и эти авторы, в своем большинстве, не нашли себя на новом месте, но тоже сделали достойный вид, что там им якобы лучше, хотя это далеко и не так. Видимо, с частичным уходом авторской элиты пострадал не только сам сайт, но и сами ушельцы, а еще более потеряли на этом мы, оставшиеся на Проза.ру авторы, которые якобы не по своей воле вдруг оказались не на литературном сайте, а на окололитературной детской песочнице.

  Ну, давайте попробуем беспристрастно найти в этом виноватых. Я категорически против валить всю вину за это на администрацию сайта, так как роль начальника в наше время значительно ослаблена, да и не способны 2-3 человека наломать так много литературных дров. Уж так же я не хочу винить за нетерпимость покинувших сайт авторов, так как по настоящему творческие люди не обязаны при этом иметь ангельские характеры. Наверно, все дело в оставшихся всех нас. Это мы были слишком заняты собственными маленькими 'я' и свои амбициями, это все мы выжили своим безразличием и агрессией большую половину самых талантливых авторов Проза.ру, чтобы самим остаться на этом сайте победителями. А что на самом деле оказалось? Мы своими же руками сделали наш сайт Проза.ру из литературного сообщества, в удобную для собственного самолюбия тусовку. Где нас уже стало некому побеждать, потому что победители от нас ушли, уходят или скоро уйдут. Если именно в этом было проклятие тех ушедших за два года с Проза.ру авторов, то оно хуже, чем сбылось, оно продолжает сбываться.

  Мы (четверо прозайков, один бывший) опубликовали под разными клонами на трех сайтах несколько одинаковых произведений разных жанров и внимательно проанализировали их читаемость. Так вот на Руленете общая читаемость оказалась уже 1,9 раза выше, чем на Прозе, а на самиздате Мошкова она перегнала в 14,2 раза. А если разложить эту статистику по жанрам, то на Проза.ру, например, вообще не имеет смысл публиковать публицистику, сказки, любовные романы, что неплохо читают на других сайтах. Ну, наверно, только эротика как-то еще достойно держится на этом сайте, но процент порнографии в ней достигает 30%, на Рулинете - 10%, на Мошкове всего - 0,2%. Это еще предварительные цифры, так как общие результаты я придержу для более подходящей под эту тематику статьи.

  Так что же получается, двадцать ушедших авторов утерли нос оставшимся 16 тысячам. Ну, естественно, остатки в нас советского воспитания коллективизма еще способны спасти наше самолюбие гордым протестом против этого нелестного факта. А если посмотреть на это безобразие не с позиции толпы, а реально взглянуть на вещи, ну, без коммунистического понимания коллектива, то 20 лучших авторов не только могут умыть 16 тысяч оставшихся, но даже хуже того - они это уже сделали, и оставшимся остается лишь гордо и незаметно утереться.

  Алексей ВИНОГРАДОВ

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 3 часть (авторы)

  В первых строках я хочу развенчать распространенный на сайте анти административный миф, что якобы коварная администрация намеренно снизила планку Проза.ру до графоманского уровня, чтобы легче было потом создать для них иллюзию возможного литературного успеха и тем самым качать с них деньги за раскрутку несуществующих талантов. В это уже нельзя поверить только потому, что подобная операция потребовала бы от администрации не только углубленного познания психологии творчества, но и искусства управлять одним из самых неуправляемых людских сообществ - безудержно пишущих граждан.

  Уж напрасно в последней прозаической войне какой-то критик налегал в своих обвинениях на непорядочность сайтовской власти, так якобы изуверски кастрировавшей творческий потенциал Проза.ру в угоду каких-то мелких своих выгод. В этом совесть хозяев и администрации сайта абсолютно чиста - никто и ни кого не лишал этих творческих возможностей, просто их не было, и решили на кого-то это свалить, что, мол, нет, потому что оторвали.

  Спешу подчеркнуть, что отбросив злой умысел в такой реорганизации сайта, я все-таки не спорю, что Проза.ру по своей сути является графоманским сайтом, и так действительно удобней поддерживать этот интернетовский ресурс на плаву. В чем нет ничего хорошего и, тем более, ничего плохого.

  В мою задачу не входит обозначить здесь всех авторов, потому я представлю здесь лишь одного автора 'Пизанская Башня', который стал в последней части моей пародийной трилогии 'Прозайки прощаются с островом' прообразом вымышленного прозайки Задумчивого Медвежонока. Уж позвольте здесь процитировать немного: '...он дрожащими лапками перебирал все, что от него осталась после разгромной критики. Вот маленький рассказик с громким названием, про то, как он влюбился в пятом классе. А эта порубленная профессиональными рецами фантастическая пьеска о марсианских ушельцах уже стала похожа на бесплатный общественный туалет, в котором его, автора, много раз не понимали. Еще добрый стишок про майских жуков, который прочитали всего три читателя: он сам, его девушка и еще какой-то взрослый дурак с рецензией о значении русской литературы'.

  В чем же виноват перед нами, взрослыми дядями, беззащитный прозайка Пизанская Башня, который часто попадал под рецензионный удар за свою восторженную веру в свое литературное будущее? А только в том и виноват, что мы с вами действительно дураки, и не нашли деликатных слов объяснить ему, что то, чем он увлекся - это действительно прекрасно, хотя и не имеет никакого литературного смысла. Это его литературное хобби несомненно поднимает культурный уровень прозайки и, к сожалению, вызывает у него естественную озлобленность на неразумную критику, за которую я лично перед ним уже извинялся. Уж миллионы русских людей нескольких поколений беспричинно писали в юношестве стихи и прозаические опусы совершенно не помышляя о карьере писателей и не грезя публикациями. Это нормально, но мы же сегодня превратили это мимолетное увлечение в иллюзорную потребность целой армии графоманов стать непременно признанными авторами, потворствуем этому, и отнимаем у этих людей силы, которые они могли бы с успехом приложить в других профессиях. Это все натворили именно мы, я имею в виду под этим мы только умных людей, что почему-то в России всегда звучит, как все.

  Уже сотни тысяч россиян, в том числе и 16 тысяч прозайков, бездумно разменивают свою жизнь на мнимые мечты о писательстве, потом постепенно начинают оправдывать себя тем, что этим творчеством они занимаются исключительно для общения. А затем, к счастью, и вовсе исчезают из этой иллюзии, чтобы в реальном мире нагнать упущенное из-за графомании время и догнать то, что им действительно было отпущено в этой жизни.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  О РУССКОЙ ГРАФОМАНИИ (отрывки)

  *В стране, где слово 'дурак' до сих пор официально считается не характеристикой, а оскорблением, все граждане автоматически являются умными. Это распространяется в России буквально на все, и на сайт Проза.ру тоже. А это значит, что любой умный (то есть все) может стать писателем и даже объединиться или подружиться с другими - такими же умными писателями, которые потом могут друг друга взаимно хвалить. В этот момент им нельзя мешать.

  *В России каждый умный критик очень старается быть честным и автоматически становится маленьким Белинским. Я полагаю очень трудно несколько лет подряд обругивать почти одних и тех же, да и, вдобавок, за одно и тоже. Мне кажется, ругать кого-то за глупость нерационально по нескольким причинам. Во-первых, он не поймет, во-вторых, не поймут похожие на него, в-третьих, вы скоро сами перестанете понимать, зачем вы это делаете.

  *А в сайте Прозы.Ру, честно скажу, я вообще не могу разобраться. Всего несколько авторов приводят на него основную массу читателей, еще несколько других авторов приписывают эту заслугу себе и старательно себя награждают, а вся остальная масса авторов обоим этим кучкам справедливо завидует.

  *На сайте Проза.ру номинируются и побеждают слабые с точки зрения литературы произведения, и тем самым якобы принижается роль сайта в мировой литературе. Ну, не хрена, извините за бранное слово, здесь и не может пока принижаться, потому что Проза.ру никуда еще и не возвышались. Сайт по своей основной массе является незрелым плодом 16 тысяч начинающих авторов. Уж можно конечно, и сегодня отобрать самое достойное и наградить, но что это даст самому награжденному автору? Чувство собственного удовлетворения на уровне - меня вчера моя бабушка похвалила. А зато, какое удовольствие получат при таком якобы ошибочном награждение слабого произведения остальные 16 тысяч наших прозайков. Этим они получат надежду: раз такое дерьмо на первой полосе сайта похвалили, то чем же мы, остальные-то хуже.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  февраль-апрель 2004 года.

  ПИСАТЕЛЬ ВИКТОР ПЕЛЕВИН ПОТЕРЯЛСЯ на ПРОЗЕ.РУ

  Я нашел известного писателя Виктора Пелевина на сайте Проза.ру. в плачевном состоянии и был его 17 читателем за полтора года. Ну, как-то местные номинаторщики слишком увлеклись взаимным самохвалением и ненароком пропустили столь заметного автора. Я бы не удивился, если бы здесь и самого Гоголя за писателя-новичка приняли и гадкими рецензиями закопали.

  Мое письмо к Пелевину:

  'День добрый, Виктор Пелевин! Это ничего, что я Вам без придыхания пишу, а так просто, почти осмелев. Я с сайта 'Проза. Ру' к Вам зашел, без умысла даже, а исключительно возмущенный, может даже слегка подавленный. Мне Ваша статья попалась благодаря автоматическому режиму этого сайта. Там есть такая особая кнопочку - случайное произведение, если ее нажмешь, то может выпасть что угодно. Мне еще повезло, мне классик попался. Я стал Вашим 17-ым читателем на 'Прозе.ру'. С первых же слов статьи опознал руку мастера и вместо получения должного наслаждения стал неумело материться. Я, конечно, умею и хорошо это делать, но тут как-то слабо ругался, не всегда нужное слово подбирал. Это же удивительно, что Вас на сайте не читают, думал я вначале, а потом, вчитавшись, понял почему.

  В каждой фразе Вашей статьи больше ума, чем смысла. Да и ум так огромен, что с непривычки даже боязно может стать. Вот понять Вас смогут не многие, но их еще достаточно, оценить, вообще, каждому по плечу, потому что по телевизору подсказали, что Вы на 100 процентов классик. А вот получить удовольствие от Ваших строк может только второй такой же Пелевин. Смысла в Ваших статьях искать не надо, смысл в самой игре слов, Вы искусно доказываете, что при помощи слов можно доказать все, и тут же это доказываете. Если Ваши статьи читать невнимательно, а так и следует поступать, то у умного читателя складывается впечатление, что он вообще это или сам написал, или давно знает об этом, потому и согласен с автором. А глупого читателя у Вас нет и, видимо, никогда не будет.

  Вы сейчас, наверное, прикидываете, я дразнюсь или восхищаюсь, да, видимо, не то и не другое, я просто соприкасаюсь. Достал из самых закромов своего непризнанного разума лучшую извилину, согнул его насколько возможно, чтобы не треснула, и пытаюсь хотя бы достичь уровня Вашего читателя. Я сам-то в литераторы лишь от скуки подался. Осмелюсь добавить, что я раньше тоже пытался писать для умных, но стало так голодно и я добровольно поглупел. Это позволяет теперь мне писать всего один час в неделю и этим полностью обеспечивать мою непритязательную семью. Все остальное время я пытаюсь бесплатно прожить с умом, в чем и нахожу утешение.

  В Вашей же статье я нашел многие ответы на ваши же вопросы, на которые Вы и не пытались никому отвечать, а просто навеяли. Вы, осмелюсь еще раз чего-нибудь заявить, уникальны уже в том, что Вы не журналист и не писатель, а гениальное среднее между этими профессиями. К сожалению, сегодняшняя Россия еще не знает, что с этакими талантами ей делать и на что применить. Вы же можете одной игрой слов поменять черное на белое и, гораздо легче сделаете, наоборот. Вы могли бы убедить в этом миллионы, всю страну даже запутать или вывести из глухого коридора, но, к сожалению, вас не читает это огромное большинство. Вот меня и пугает, что все остальные в России доверчиво перечитывают разную, и более понятную им гадость от менее разумных, чем Вы авторов, и потому в головах наших свободно шепчутся мыши...'. (Это почти конец письма).

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU - 6 часть (вирус 'виноградова')

  Если в течение продолжительного времени издеваться над чувствами верующих в свое литературное будущее, то это обязательно должно быть когда-нибудь наказуемо.

  Я считаю просто необходимым дать публичные рекомендации по борьбе с вирусом 'виноградова' на литературных сайтах. Уж поймите меня хоть правильно, хоть неправильно, но, присваивая этому явлению собственное нарицательное имя, я всего лишь тем самым подчеркиваю, что пока больше всех остальных знаком с темой, которую ниже и излагаю. Ну, уж, конечно, виноградовщина присутствовала на сайте Проза.ру и до появления здесь автора этих строк, но была, так сказать, в зачаточном состоянии и была легко наказуема сплоченным отпором небольших авторских тусовок, поэтому не представляла собой предмета длительного наблюдения.

  Это явление 'виноградщины' пока не поддается изучению, так как поведение подобных деятелей (и меня в том числе) не совпадает с мотивами, которые, возможно, вообще отсутствуют. Уж поэтому мы никогда не узнаем, зачем они так язвительно дразнят то, чем сами явно не хотят заниматься. Я вначале хотел на всякий случай набросать здесь десятка два приемлемых версий, объясняющих столь странное поведение, но все эти предположения легко отметаются обычной логикой, так что не стоит на это тратить время.

  Уж лучше сразу оговоримся, что это явление для графоманской среды абсолютно безопасное, ведь некоторое давление на самолюбие авторов почти тут же компенсируется новым всплеском их творческой потенции. Я бы даже не спешил классифицировать такое поведение, то есть 'виноградщину', как положительное или отрицательное явление на литературных сайтах. Это скорее пока инородное явление, которое не просто отравляет жизнь окружающих, а профессионально заражает хроническим сомнением. Есть даже соблазн для образности сравнить 'виноградщину' с компьютерным вирусом, который безошибочно отыскивает в литературном месиве самых способных авторов, потому что на дураков он вообще не действует, заражает, разъедает сомнением, а потом заставляет копировать сам себя. В этом случае - это идеальный вирус, распространение которого пока сдерживается только тем, что для воспроизведения новых 'виноградовых' не хватает тройного совпадения: претендент должен одновременно владеть ироничным пером, ничего не хотеть достичь в литературе и иметь не пробивное самолюбие. Сочетание редкое, но легко сопоставимое по частям, то есть, например, инфицированный автор получает вирус 'виноградова', но пока он обладает только литературными способностями, в которых, как любой умный человек, и без вируса уже сомневается. А тут еще интоксикация извне, вспышка самолюбия, и это литературное недомогание постепенно переходит в устойчивую форму окрепшего желания так изуверски насолить окружающим графоманам. Еще раз напомню, что для большинства авторов-прозайков эта болезнь практически не заразна, так как она поражает не бездарных, а исключительно талантливых.

  Вначале, давайте рассмотрим положительные стороны заражения вирусом 'виноградова'. Ну, во-первых, спешу успокоить владельцев и администраторов сайта, этот вирус не способен разрушить никакой литературный ресурс, потому что основную массу авторов он ни сколько не поражает. Во-вторых, вирус злит лишь малую и талантливую часть прозайков, что автоматически приводит к тому, что они назло раздражителю начинают писать в несколько раз лучше.

  К сожалению, известные мне положительные качества вируса 'виноградова' этим исчерпываются, и я перехожу к перечислению его отрицательных черт, которые он, в основном, и содержит.

  Если бы это был просто разрушительный вирус, то борьба с ним имела бы хоть какой-нибудь смысл. Ну, для этого можно было бы проследить, чего он именно хочет, а потом ударить по этим слабым позициям. У любой литературной войны есть очень жестокая черта, раненые враждующих сторон, при отступлении, уносят на свои позиции всю горечь уязвленного в бою самолюбия, чтобы уже в родном окопе этим ядом добить самого себя. В этом случае, вирус явно неуязвим, потому что его основным качеством, как раз, и является уязвимость всего, к чему он прикасается. Если кто-то следит за коварной сущностью автора этих строк, то легко бы заметил, что его вирус превращается в огонь, если его жгут, в воду, если его топят, а если ему уступают и сдаются в плен, то он тут же извиняется и начинает ругать сам себя. Этим легко доказывается, что вирус 'виноградова' не является разрушителем и бороться с ним, как с этим классом зла просто бесполезно.

  Я думаю и уже почти в этом уверен, что это копирующий вирус, основная задача которого воспроизводить себе подобных. Эта сумма эмоций, которая не воюет с чужими эмоциями, а подчиняет каждую только тем, что неосмысленно заставляет подражать, причем, видимо, на высоком уровне маскировки, так как больные при этом только подозревают инфекцию, но остаются в неведении ее побочных эффектов. Это, естественно, очень плохо, но как с этим бороться, если простым изолированием Виноградова можно только спровоцировать до десяти уже инфицированных прозайков на точно такую эмоциональную войну. Отчего, поверьте, станет гораздо хуже, потому что последователи чаще талантливее первопроходцев. Уж тут ни как не оправдать Виноградова, что, мол, при копировании его образа мыслей, можно научиться писать и думать, как он сам, что уже само по себе и не плохо. Давайте сразу же отбросим это заблуждение, так как вместе с приличным владением пером вы приобретаете у него и этот самый образ мыслей, а еще страшнее, умение заставлять других копировать уже скопированное, то есть бессмысленно создавать еще одного уже никому не нужного Виноградова, защищать первоисточник которого не буду даже я сам.

  Ну, если бы инфекция выражалась только в этом, я бы этого гада Виноградова еще простил, но он же, самое главное, отнимает у людей главную в жизни иллюзию, что все впереди, да еще при этом попутно воспроизводит подобных же себе похитителей иллюзий. Вот именно такие бездушные рационалисты в физике, например, в свое время засмеяли вечный двигатель, в химии - философский камень для получения золота из любого дерьма, в технике - машину времени. В общем, я говорю это без всякой иронии, в человеческой жизни бессмысленная вера всегда была и будет важнее любой реальности, а вирус ее поражающий в данном случае нельзя назвать пессимизмом, что тоже сознательные эмоции. Здесь же, в случае с Виноградовым, простым пессимизмом даже не пахнет, здесь хуже, здесь нет эмоций и это профессиональное подавление с помощью интернета, здесь, можно предположить, чистое выражение того, что предрекали перед созданием компьютерной сети - побуждение к копированию уже скопированного. Ну, на белых мышах, это предположение, конечно, испытывать гуманнее, но грызуны не пользуются компьютером, так что выбирать не приходится. Уж, извините, отвлекся, мы сейчас не объясняем эту вирусологию, а пытаемся создать конкретную защиту от подобного вируса, сопротивление которому меня интересует гораздо больше, чем его распространение. Всеми известными методами Проза.ру уже пробовали: от мата и избегания, как хором, так и в одиночку, до дружбы и согласия, как по любви, так и мимоходом. Наверно, первоисточник, то есть сам Виноградов, вообще здесь больше не причем, и он уже сам оказался заложником своей же ситуации, которая усугубляется как раз тем, что он изучает вирус в первую очередь на себе, а уже потом, видимо, на прозайках.

  Ведь просто не ходить на его виноградовскую страничку и избежать заражения уже нельзя, вирус уже в вашей интернетовской крови, и если вы обладаете достаточным интеллектом он уже все равно рано или поздно активизируется, и внутри вашей, скажем, души возникнет нечто, что вы довольно охотно перескажете другим.

  Хотя, наверно, еще можно попробовать побороться с самим создателем вируса, но он же неправильно воюет, потому что вечно соглашается с нападающим. Уж право нелепо воевать с противником, который в этом не участвует, а лишь участливо смотрит, как вы храбро штурмуете стену собственной головой.

  Ну, а теперь пора нам с вами найти действительно оптимальное средство против вируса 'виноградова'. Это, естественно, надо бить Виноградова его же оружием, то есть выполнить одну из христианских догм о непротивлении злу. Ну, просто надо с ним во всем согласиться, и вы тут же становитесь абсолютно здоровыми. Ведь сопротивляясь вирусу, вы как раз и делаете, что ему нужно, противореча злу, вы его, сами того не замечая, просто копируете дальше.

  Уж, самые умные из вас, наверно, давно догадались, что дело здесь не в графоманской литературе, что будь у этого Виноградова математические или химические способности, то он таким же образом дразнил на соответствующих сайтах подающих надежды физиков или химиков.

  Ну, уж потерпите немного, раз все равно придется терпеть. А если я вас чем-то очень сильно раздражаю, то у вас просто в голове есть что раздражать - с чем вас можно только поздравить. Что касается вируса 'виноградова', то не обращайте на него внимания, ну, забудьте, что уж теперь горевать - раньше надо было предохраняться.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  апрель 2004 года.

  МОИ АФОРИЗМЫ О САЙТЕ ПРОЗА.РУ (из Афоризмы XXI века или Обломы)

  ...спорить на уровне - я не такой, каким вы меня обозвали, и при этом остаться не таким...

  ...в сексе и литературе важно не как, а кто...

  ...толпа определяет сознание...

  ...у графоманов три инкубационных периода. В первом они пишут для славы, во втором - якобы для себя, а в третьем - они превращаются в гусениц и уползают в редакции, где их и давят.

  ...бездарность, как способ существования бездарности...

  ...если писатель верит в свой успех, то его лучше не читать.

  ...женская литература - это сопли на слезах, мужская литература - это сопли на крови, а графоманская литература - это сопли на соплях.

  ...писатель послал всех на 33 буквы...

  ...если количество заноз покрывают всю площадь мягкого места, то сидеть больше не хочется...

  ...глупость, как повод для знакомства...

  ...матом понятно всем...

  ...ну, и гениев здесь собралось - молотку негде упасть...

  ...в толпе бездарностей даже послать не кого: всех неудобно, а одного - не пойдет...

  ...стараться соответствовать уровню собственного самолюбия...

  ...хвалил других, потому что писал сам...

  ...можно привлечь внимание сниманием штанов, но при этом надо обязательно краснеть...

  ...в царстве графоманов у всех были одинаковые возможности, но они были такими маленькими, что отличались только псевдонимами.

  ...если графоманов не пугать, они нерестятся круглый год.

  ...в современной литературе дерьма больше, чем злого умысла.

  ...стал добрей и этим приманил к себе столько дураков, что они активно начали учить его жить, и он снова озверел.

  ...все литераторы очень злопамятны, потому что со временем в них обида не утихает, как у обычных людей, а они ее образно подогревают, как плохо разведенные супруги.

  ...восхищаться бездарным произведением и наблюдать, как корчится от счастья его автор...

  ...питерские от московских не отличаются, вот и злятся...

  ...был свидетелем надругательства над русской литературой, но не разнимал, а участвовал...

  ...наши книги переживут два поколения клопов...

  Алексей ВИНОГРАДОВ

  МОИ СКАЗКИ О САЙТЕ ПРОЗА.РУ, которые очень похожи на статьи, то есть на правду

  ПРОЗАЙКИ В СОЛНЕЧНОМ ГОРОДЕ

  (первая сказка)

  Однажды в сумасшедшем доме случился стихийный праздник: вдруг отключили свет, воду и потому отменили уколы.

  Все больные забились с ногами на свои кровати и ждали конца света, который подозрительно долго не наступал. В соседних кабинетах также тоскливо притихли врачи, которые не ждали конца света, потому что он уже наступил.

  В привычный ход сумасшедшей жизни постепенно стал вмешиваться закон всемирного тяготения. Все знали, что чудотворное действие уколов вот-вот уже закончится, и больные станут активно пользоваться своим уже не приглушенным разумом.

  - Братья, - вдруг заорал самый тихий из больных и перешел на правдивый шепот, - я хочу отказаться от своего старого бреда и приобрести другой, если никто здесь не станет возражать.

  Его поддержали.

  - Я стану писателем, - еще громче обратился самый тихий больной и победным взглядом обвел окружающих.

  Его еще громче поддержали.

  А еще через минуту на середине палаты была сооружена баррикада из хаотично составленных кроватей, и уже окрепший голос самого тихого больного авторитетно произнес над остальными больными головами:

  - Я вижу зарю новой литературы, и предлагаю всем ее тоже видящим, встать с правой стороны кровати, а кто еще не видит, пусть бегут на левую сторону, в которую мы все станем плеваться.

  Больные в ужасе перед скорым выбором долго взад и вперед лазили через баррикаду кроватей и, наконец, сделали правильный выбор - все собрались с правой стороны вокруг ранее тихого больного.

  - Кто там остался слева, - с чувством нелегкого превосходства заорал самый тихий больной и стал вглядываться в непроглядную темноту на другой стороне баррикады.

  - Эй, там, выходите, я сейчас вам что-нибудь свое почитаю, - еще громче пригрозил тихий больной, хотя у него еще не было ничего своего написано.

  Все замолчали, и вдруг угодливый голос робко предположил:

  - Там врачи!

  И все его тут же поддержали. С врачами решили бороться, не взирая на лица, потому что все равно было темно и трудно разобраться, где же прячется сам главврач. Все больные, естественно, немедленно сменили свои традиционные бреды на вновь приобретенные, литературные. В палате вместо восьми Наполеонов, трех Юриев Гагариных и дюжины известных политиков оказались четыре Гоголя, один Чехов и целый десяток Белинских. Все стали безжалостно разбираться, кто главней. В самую жаркую минуту этой перепалки самый тихий больной решил сориентировать общий бред для правого дела:

  - Врачи систематически не доливают нам лекарства, у них руки по плечи в нашей крови, я сам видел, как главврач на пороге таблетками торговал, если кто в этом сомневается, бегите на левую сторону баррикады, я стану по нему плевать!

  - Плевать, плевать, плевать, - закричали все вокруг и потребовали немедленно начать это мероприятие.

  Вдруг все смолкли и выжидающе посмотрели на тихого больного, который не заставил себя долго ждать и первым плюнул в пугающую темноту.

  - Я попал, я попал, - не своим голосом заорал тихий больной, и громкие плевки остальных больных торопливой очередью поддержали вожака.

  Ну, примерно через час, кончилась слюна, и все загрустили.

  В это время из соседнего помещения буквально на ощупь к больной палате крались врачи, чтобы помочь депрессивным больным пережить пугающую темноту.

  - Все, не успели, - охнула интеллигентная врачиха, наступив на полу на что-то мокрое и склизкое, - это кровь, ох, ужас, ох, уже что-то случилось.

  - Это сопли, - авторитетно отозвался главврач, который первым лизнул скопившуюся на полу жидкость, и уже потом уперся грудью в баррикаду из кроватей. В его лечебной практике больничные кровати никогда не громоздились таким ужасом друг на друга, и потому он впервые в жизни поставил неправильный диагноз:

  - Они, видимо, без нас в космонавтов играли и прыгали с кроватей прямо в небо. Надо осмотреть потолок, может, кто и прилип там.

  - Они нами ма-ни-пулируют, - почти выговорил тихий больной и из последних сил плюнул через баррикаду.

  - Не-а, - засомневался главврач, - они в какую-то другую игру болеют.

  В этот момент стройный залп отдохнувших плевков накрыл делегацию врачей и обратил в бегство самых брезгливых.

  - Вы во что спорите, - главврач обиженно утерся краем белеющего халата, и нащупал в кармане единственный заправленный шприц.

  - Мы за честную номинацию нашего бреда и жюри из нас же, которое станет порядочней, потому что должно.

  - Согласен, - отозвался главврач, стараясь по голосу опознать зачинщика и нанести единственно верный укол, - пусть самый главный из вас лезет ко мне через кровати для переговоров.

  - Хкм, - сообразил самый тихий больной, - главврач не разбирается в литературе, и теперь из всех нас ничего не получится. В смысле, мы не сможем стать писателями в этой палате, а в другую палату мы принципиально не полезем. Это наше все, к которому мы душой прилипли, и не до конца здесь наплевались.

  - Согласен и на это, - второй раз ощупал в кармане заветный шприц главный врач и закрыл свою голову краем халата, но лишь слабые плевки подтвердили его опасения.

  - Так вы в писателей играете, - неожиданно прозрел на новый диагноз главврач, и ободрительно пообещал:

  - Я давно сам хотел создать такое жюри, из вас всех и плюс немного врачей, чтобы никто не сомневался, что у нас профессиональная больница.

  - Уж мы никогда не пойдем на компромиссы, - упрямо заверил тихий больной, - мы хотим жюри без врачей, и сами перепишем истории болезней за последние три года и заново пересмотрим все номинации на лучший бред прошлых лет.

  Этот последний протестующий монолог оборвал внезапно вспыхнувший в больнице свет, и все больные радостно запричитали:

  - Свет в Солнечном городе! Свет в Солнечном городе!

  Уже через минуту в палату набежали бодрые санитары и врачи со шприцами наперевес, но вдруг случилось что-то невероятное. Это трехчасовое сидение без света не прошло для больных бесследно. Они вдруг гордо выстроились у стены, и даже сами повернулись удобным для врачей местом, но, что удивительное, впервые не стали снимать перед иголками штанов, а мужественно встретили уколы через материю.

  Ну, автор этой правдивой истории случайно подсмотрел, что потом в своем кабинете по этому поводу записал в журнале наблюдений сам главный врач: 'Если все добытые свободы сводились к нежеланию обнажать прекрасное перед острым, то это поддается лечению и через штаны'.

  ОТ АВТОРА: все узнаваемые здесь лица прошу считать неузнаваемыми, потому что врачи были в белых масках, а пациенты считали себя здоровыми.

  ПРОЗАЙКИ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ

  (вторая сказка)

  В открытом океане неожиданно утонул сайт Проза.ру и шестнадцать тысяч прозайков оказались в ледяной воде.

  Этот знаменитый прозаический Титаник не успел даже столкнуться с коварным айсбергом, а просто в течение последнего года почти каждый уважающий себя прозайка считал обязанным проковырять в днище сайта дырочку посильной для его ручонок величины и тем самым приобщиться к мировой литературе.

  Оказавшись в холодной воде, все прозайки тут же помирились друг с другом и, чтобы согреться, решили утопить всех членов жюри, номинаторов и тех, кто нагло пишет лучше других.

  Ну, и стали искать этих тех, кто почему-то начал разбегаться, точнее, расплываться в разные стороны.

  Уже через час на специально собранном плоту появились первые узники, с которыми пока поступали, как с военнопленными, то есть, связали шнурками от ботинок и обзывали плохими словами.

  В самом центре плота был крепко примотан администратор сайта, которому несколько раз заткнули рот, потому что он упрямо молчал и не отвечал на обзывательства, но вдруг он сплюнул изо рта восьмой кляп, гордо посмотрел вдаль и радостного воскликнул:

  - Земля!

   ***

  Это долгожданное слово услышали даже те, кто в это время нырял, и все пройзайки без всякой команды поплыли к уже видневшемуся из тумана берегу. Ну, скажем, плыли они вполне организованно, согласно их месту рейтинга по числу читателей.

  Уже через минуту мокрые толпы прозайков заполонили собой этот ранее необитаемый остров, и лишь последним на землю спрыгнул с плота администратор сайта и тут же авторитетно объявил, что это остров находится под эгидой АНО 'Поддержка культурного наследия'.

  Все прозайки никогда не знали, что это за такая культурная поддержка и после какой рюмки она должна начинать их поддерживать, но они боялись страшных букв АНО, и потому единогласно признали его правление.

  Администратор важно ходил по острову, везде говорил, что у него астральная связь с самим АНО и передавал прозайкам, что оно ему только что велело.

  Остров общим голосованием тут же назвали Проза.Ру, красивыми камушками выложили его первую страницу и наметили места, где потом станут по рукам и ногам привязывать номинированных авторов, чтобы все остальные приходили на них плеваться.

  Со старой оппозицией поступили великодушно. Всех выловили, откачали, и даже тех, кого еще в прошлом году утопили. Отселили их на дальний конец острова и этот поселок тут же окрестили Графомановкой.

  Весь первый день на острове прозайки прожили мирно и в полном согласии, а к ночи вспыхнуло восстание, но не из-за литературы, а из-за девчонок.

  - Она моя, - охнул страшным голосом эротически пишущий автор, и заскользил по траве за убегающей избранницей. Девушка-автор со страшным литературным визгом убегала от своего счастья к спасительному лесу, так как она хотела вначале подумать.

  На пути преследователя выскочил другой прозайка, похожий на Илью Муромца:

  - Ласты прочь, от женской литературы, - потребовал храбрый прозайка, и они оба сцепились неприятный клубок.

  Ну, при виде этой дикой сцены остальные прозайки страшно разволновались, распищались, так как не знали, на чьей стороне им выступить. В это время эротоман целиком проглотил Илью Муромца и обвел окружающих победным дыханием:

  - Это не литературные, а самцовые разборки, и если сейчас мы не переловим всех авторш, то на нашем острове по историческому закону развития общества первым установится матриархат.

  - Я давно был против женской литературы, но молчал, - пришел в себя после удара высокий прозайка, - если фигура у авторши лучше ее литературы, то, мое мнение, их надо не читать, а ловить.

  - Ловить, ловить, ловить, - радостно загалдели прозайки в штанах и косо посмотрели на прозайков в юбочках, последние даже попятились от такого пристального к себе внимания и предупредительно замахали маникюром.

  - Что такое женское литература, - перешел на жесткий язык рецензий высокий прозайка, - это сопли в кружевах.

  - А мужская литература, это сопли в бронежилетах, - ловко парировала его одна из авторш, - мне всегда скучно читать, что пишут противные мужчины.

  - Видимо, здесь все на соплях, - невпопад высунулся со своим мнением никому не известный прозайка, но в него обидно кинулись сразу тремя рецензиями.

  - Ну, все, хватит дискутировать, - прорычал окончательные итоги этого исторического спора разгневанный эротоман, - уж дальше нам нельзя выделять женскую литературу, которой якобы все можно, потому что мужчины ее не понимают, а сами женщины не читают. Все популярные женские романы написали переодетые в юбки мужики...

  Его несправедливые слова встретил угрожающе поднятый вверх частокол разноокрашенного маникюра и тысячи пилочек для ногтей, матовый блеск которых и оповестил обитателей острова об окончании короткого мира и начале первой войны амазонок...

  ПРОЗАЙКИ ПРОЩАЮТСЯ С ОСТРОВОМ (конец сказочной трилогии)

  Уже к вечеру бережная тишина обняла остров, и совсем еще начинающий прозайка сидел на краю им же вырытого окопчика и задумчиво ковырялся в носу.

  В полдень был большой бой и теперь, насколько хватало глаз, все это вытоптанное литературное поле было забросано убийственными рецензиями. Уж где-то там валялась и его небольшая рецка, отважно запущенная им в какого-то страшного прозайку.

  Он вложил в эту свою коротенькую записочку целые девять слов, потом робко дописал к ним еще одно матюжное, активизировал этот заряд собственным айпишником и стал ждать, когда враг подползет. А оно упрямо надвигалось, гремя броней своих лауреатских произведений и разбрасывая вокруг себя ядовитые рецензии.

  Ему показалось, что это не остановить. Он приподнялся на корточки, еще раз нетвердой рукой взвесил свою безобидную рецку и храбро метнул ее в эту дипломированную прозайку, которая едва удостоила его взглядом. Он видел, как его рецка разбилась о номинированную голову, потом закрыл глаза и приготовился недорого отдать свою литературную жизнь, как вдруг что-то отвлекло эту шедшую прямо на него махину, и она лишь одной лапой по самые уши закопала бедного прозайку в окоп, и сразу же гордо куда-то уползла.

  Спустя час он выкопался из-под навалившихся на него отходов чужого таланта, и еще соскабливая с себя остатки этих испражнений, дрожащими руками отправил в рот свою первую в жизни сигарету, позаимствованную из папиной пачки.

  Он жив, и никто не заметил его отчаянного подвига, его маленькой рецки, и только запах чужого помета еще упрямо лез в нос. Чья это была война, в которую он был, без спроса, втянут, как пушечное, точнее, литературное мясо. Он чудом остался жив и сейчас дрожащими лапками перебирал все, что от него осталась. Вот маленький рассказик с громким названием, про то, как он влюбился в пятом классе. А эта порубленная профессиональными рецами фантастическая пьеска о марсианских ушельцах уже стала похожа на бесплатный общественный туалет, в котором его, автора, много раз не понимали. Еще добрый стишок про майских жуков, который прочитали всего три читателя: он сам, его девушка и еще какой-то взрослый дурак с рецензией о значении русской литературы.

  Солнце безобразно красивым полушарием почти плюхнулось в море, как вдруг прозайка вспомнил о соседнем окопчике, откуда во время боя он услышал чей-то отчаянный писк, но не успел прийти на помощь, потому завалили самого. Уж сейчас наш прозайка вдруг кинулся спасать соседнего прозайку, и то, что он увидел, было страшнее самой войны. Ну, над соседним окопчиком возвышалась огромная и еще теплая куча непонятного происхождения, а самого соседского прозайки нигде не было, видимо, он все еще был внутри.

  'Это на него какой-то новоявленный классик находил, - решил наш прозайка, - или редактор, или гадкий руководитель жюри, или они все сюда по очереди приходили...'

  Он стал отчаянно откапывать своего соседа, крепко зажав нос и стараясь не нюхать эту суровую литературную правду. Уже в полной темноте он наткнулся на почти бесчувственную ножку, потянул за нее и вытащил всклокоченную голову второго прозайки, тут же расчувствовался, обнял спасенного и, заглядывая ему в глаза, участливо спросил:

  - Это кто на тебя так наехал.

  - А здорово мы их, правда, - вдруг пискнул только что откопанный прозайка и вытер у себя под носом на всю длину еще грязной руки, - ты видел, нет, ты видел, я три рецы кинул, две мимо, а одна, прямо в гада попала.

  - Было дело, - с видом бывало бойца, откинулся на край окопа наш прозайка, - я, кажется, тоже одного подбил, но он, того, уполз, видимо, за подкреплением.

  - Меня Мишкой зовут, а на прозе я 'Белый Листик', - протянул тонкую ручонку спасенный прозайка.

  - А я Сережка, а по-здешнему - 'Задумчивый Медвежонок'.

  Ну, наши прозайки еще раз обменялись ручками и пожали их друг другу из самых последних сил.

  - А ты, это, за каких воевал? - вдруг недоверчиво спросил Белый Листик Задумчивого Медвежонка.

  - Да я, как это, за наших, не бойся, ну, как их там, ну, которые за правду насмерть под себя ходили, - заоправдывался Задумчивый Медвежонок, но так и не вспомнил за кого именно он чуть в полдень не отдал остатки своих литературных способностей.

  - А ну их, - вдруг предложил Белый Листик, - давай лучше с тобой рецами меняться. Я стану твое хвалить, а ты мое перехваливать, все и подумают, что мы писать умеем.

  - Ну, а вдруг опять ЭТИ придут, которые взрослые и на настоящих писателей издалека похожи, навалят на нас снова, чего в них за день накопилось, а мы потом и с мылом не оправдаемся, - загрустил Задумчивый Медвежонок.

  За этим неспешным разговором прошла короткая ночь, и солнце встало с другой стороны острова, где два других начинающий прозайка тоже сидели в обнимку на дне одного из своих окопчиков и негромко пели только что сочиненную ими песенку:

  'Рецы враждебные веют над нами,

  Взрослые дядьки нас злобно гнетут.

  В бой роковой мы не вступим с врагами,

  Умные долго здесь не живут...'

  ***

  А спустя месяц при большом стечении народа на месте этой великой битвы был установлен на острове памятный знак, в виде огромного булыжника, на котором была написана вся правда острова Проза.ру:

  'На взаимной литературной похвальбе стояла, стоит, и веками будет стоять вся наша русская литература. И всяк в этом усомнившийся станет врагом нашим, а приблизившийся лестью к нашим стопам, нами же и возвышен будет'.

  Уж многие при этом плакали, и только наш прозайка Задумчивый Медвежонок угодливыми лапками положил на камень связанный им же маленький веночек, а сам про себя зло подумал, что когда он вырастет, все дураки к этому времени уже состарятся и умрут, иначе, он их сам поубивает. А вслух наш прозайка верноподданнически произнес:

  - Слава литературным героям!

  И его тут же наградили ответной рецензией:

  - Героям литературы слава!

  Это 'Повесть о Настоящем прозайке', о самом рядовом, начинающем прозайчонке, вступившим в неравный бой с лауреатской нечистью и своей дохлой грудкой спасший тогда сайт Проза.ру от около литературного помешательства.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  март-апрель 2004 года.

  ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ ОСТРОВА ПРОЗА.РУ

  А через год страшное АНО 'Поддержка культурного наследия' и спонсоры сайта отвернулись от сайта Проза.ру и с 1 января 2005 года решили прекратить финансирование проекта. Они назвали главного администратора сайта острова 'Проза.ру' последним героем и последними словами 'прокляли' этот литературный проект за несмываемую порнографию (не эротику), низкий творческий (точнее, серый) уровень и уже всеми видимую голубизну сайта, на котором люди нетрадиционной, так сказать, сексуальной ориентации мягко говоря объединились и начали буквально насаждать этот вид полового искусства на голову нормально любящего авторского большинства. Я не знаю, переименуют ли этой сайт в 'Голубую линию', но, во всяком случае, уже примерно пятая часть сайта называется именно так. Да уже и раздаются угрозы, что на сайт Проза.ру подают в суд за распространение порнографической литературы, где все органы называются непечатными словами, а действия эти органы (извините) производят там самые подробные, то есть непотребные и непечатные.

  Впрочем, все уже давно понимают, что сайт Проза.ру не является литературным сайтом, потому что никогда им и не был.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  ноябрь 2004 года.

  В приложении СЛОВАРЬ ОДНОГО СЛОВА:

  Графоман, по моему собственному определению, это человек, который неадекватно оценивает свои творческие возможности, и он не только бездарно пишет, но и агрессивно нападает на любого, кто указывает ему на слабость его творений. В жизни графоманы не обязательно глупые и ограниченные, они могут быть и умными, приятными и способными в чем-то другом людьми, но со временем графоманское творчество полностью или частично подавляет их личности, раздваивает сознание, пораженная часть которого уже служит лишь для того, чтобы убеждать человека в его несуществующих писательских способностях. Это, конечно же, не болезнь в медицинском ее понимании, это лишь симптомы одной из человеческих страстей, которая с каждым столетием поражает все больше количество людей и отнимает у них не время, а возможность реализовать себя в чем-нибудь другом.

  С повышением общей грамотности в нашей стране изменились и сами графоманы, они стали все чаще излагать свои произведения хорошим и правильно поставленным словом, но суть такого текста остается прежней: мысли и сюжет в нем, если они и есть, то вторичны. Ну, словно они своими головами-мясорубками промололи уже до них много раз написанный и опубликованный фарш, но от этого он стал не лучше, а просто его уже давно ели в более лучшем приготовлении.

  А если коротко, то графоман - это не тот, кто хочет, но не может стать писателем, а тот, кто уже перестал самостоятельно понимать, что он этого не может.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  Ну, и, напоследок, как иллюстрация, одна из последних рецензий с сайта Проза.ру, написанная не автором этой статьи, а известным российским драматургом:

  'Владельцу сайта Проза.ру Кравчуку Д.:

  Очень образно.

  Да, Дима, ваш неразменный рубель стал пятачком.

  А Золушки так и остались у своего корыта. Или это старухи у корыта? Ну, неважно. И тыква не стала каретой, - как была тыквой, так и осталась, но, если раньше тыква была свежей и душистой, - то сейчас прогнила окончательно.

  Так что, Дима, закрывайте балаганчик.

  Кстати, Дима!

  А давайте подведем некий итог помирающему сайту.

  Итак!

  Что имеется в активе, Дмитрий?

  Есть ли хоть один автор, которого ВЫ (хозяева, администрация НАЦИОНАЛЬНОГО СЕРВЕРА ПРОЗЫ) - поддержали?

  Денежкина - нет, не вы.

  Геласимов - вопреки.

  Кто еще? Да нет никого.

  НО - вы РАЗВРАТИЛИ огромное количество людей, которые, не будь этого сайта - ну написали бы свою хрень раз, прочитали друзьям - и благополучно успокоились бы. И занимались своим делом - подметали улицы, растили детей, точили гайки.

  Вместо этого они подсели на вашем сайте на подобных психически неустроенных людей и, - сбившись в стаю, - клепают друг другу рецки, рассуждают о литературе и считают себя неопознанными писателями. А на улицах мусор, дети неподмыты, гайки не выточены...

  2004/11/27 04:03'

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ГОД НА САМИЗДАТе

  Я больше всего боялся найти на 'Самиздате' (СИ) Мошкова ту же публику, что и на Проза.ру и, к счастью, эти сайты были абсолютно не похожи друг на друга как раз уровнем графоманов. На СИ была выше не только общая грамотность и культура пасущихся здесь авторов, но и литературные способности присутствовали у довольно большого числа сочинителей.

  Уж на этом можно было бы и поставить точку, так как хвалить СИ больше, чем я сказал абзацем выше уже не получится, сайт отличный и, в отличие от других подобных, действительно похож на литературный клуб или точнее, самиздатовский альманах. Я не стану здесь и останавливаться на высоких технических удобствах само публикации на СИ, потому что оценить это можно только в сравнении с другими сайтами. Я сравнил: сегодня СИ лучше всех.

  А как же сами графоманы? Ну, соответствует ли их сущность, подмеченная мною на 'Проза.ру', с характером графоманов на СИ?

  Отвечаю: одно и тоже, уровень разный, а суть одна, и без этого, видимо, невозможно никакое творчество. Я подозреваю, что первая же моя попытка пообщаться с известными и настоящими писателями (что я сейчас и делаю) покажет, что черты графоманов несут в себе и они. Уж об этом я расскажу в третьей части этой книги, так что не стану сейчас забегать вперед.

  Что мне показалось самым характерным для СИ? Это недоброжелательство авторов друг к другу. Я не понимаю, почему они хоть и скрытно, но так сильно ненавидят своих коллег по перу. В открытых рецензиях эта злоба еще выражается довольно интеллигентно, но авторы пакостят друг другу другими способами. Уж извините, если я на своем примере. Ну, к примеру, мою 'Книгу сексуальных откровений' спокойно читали просто читатели и от доброты души ставили и ставили ей отличные оценки, в основном, по 10 баллов и наставили несколько сотен таких оценок. А как только эта книга выбилась на первое место в рейтинге читаемости, то на нее налетело несколько авторов, которые наставили десятка два оценок в 1 балл. Спрашивается, зачем они это делали, и мешало ли это автору, то есть мне. Ну, мне-то это не мешало, а вот пакостников было откровенно жаль, потому что для них это было настоящим переживанием. Я также понаблюдал за восхождением в рейтинге и других авторов и увидел ту же картину: пока читают просто читатели - появляются положительные оценки, а потом приходят они - удрученные своей неизвестностью авторы-завистники. А самое удивительное, они не только ставят 'единицы' на произведения своих конкурентов, но и 'десятки' под своими собственными произведениями, причем, по нескольку раз, так как свое творчество им особенно нравится. Я не думаю, что с этими врединами надо бороться, ну, просто улыбнуться и забыть их невинные шалости.

  А вот с рецензиями гораздо сложнее, с одной стороны на них надо отвечать, а с другой стороны - как же это сделать. Если тебя, к примеру, похвалили, то надо ли в ответ приветливо лезть на страницу похвалившего и вильнуть там хвостом? А вдруг там вилять будет нечему, что тогда? Как-то невежливо с моей стороны получится - не вильнуть в ответ. Ну, можно, конечно, просто написать в ответ: 'спасибо, право вы меня перехваливаете', но, поверьте, это довольно кокетливо и потому глупо выглядит со стороны.

  В другом случае, вас обругали в рецензии по делу, что бывает крайне редко, но бывает, и каждый автор должен посчитать за честь получить такую рецензию. Ну, извините, опять свой пример, в первой части книги я написал тысячи слов о графоманах, но ни дал никакого внятного определение: кого же я считаю графоманом. Я получил рецензию, указывающую на мой просчет, и такой рецензии откровенно обрадовался, поблагодарил и дописал в первую часть это определение.

  А если вас ругают рецензией не по делу, что тогда делать? Прикажете тоскливо объяснять незнакомому человеку: почему он неправ, толи от малограмотности, толи по молодости и неопытности, толи просто дурак, что в нашей стране не возбраняется. Ну, что прикажете отвечать на глупость, да я до сих пор не знаю, что на это ответить, и потому молчу.

  Еще, замечу, сплошь и рядом встречаются рецензии, где автору вменяется не слабость произведения, а его идеологические взгляды, причем, доходит до абсурда: за фантастическое могут спросить как за документальное. И при этом могут даже поспорить с автором, как будто это он с себя списал своего литературного героя, и потому должен за него идеологически ответить.

  Все вышесказанное мною отнюдь не анализируется здесь, а просто я этим пытаюсь показать, как трудно авторам общаться друг с другом и надо ли это вообще делать настолько разным людям. Я принимаю рецензии лишь как повод познакомиться: один написал другому нечто оригинальное и оставил свои координаты, ну, и если настроения совпали - они обязательно спишутся или созвонятся.

  Я не стану обозревать здесь рациональность многочисленных рейтингов СИ, чтобы не навязывать ни кому своего мнения по столь больному вопросу. В этом разбирайтесь сами, я лучше остановлюсь на конкурсах, проводимых на СИ. Я прошлым летом ездил по заданию редакции делать для большой американской библиотеки материал о библиотеке Мошкова и самом его Верховном Создателе Максиме Мошкове. Уж приехав к нему домой, я несколько слукавил, что беру у него интервью якобы исключительно для написания будущей книги 'О сетевой литературе', но он и сам, видимо, догадался, что западные журналисты слишком практичные люди и всегда совмещают приятные беседы с заколачиванием долларов. Ну, так вот, набрав впечатлений для очерка о главной сетевой русской библиотеке и его владельце, я не упустил случая побеседовать с Максимом Мошковым и о самиздате: так сказать, встретился самый читаемый тогда графоман с главным редактором, и поговорили за жизнь. Так вот, переходим к главному. У нас практически во всем совпали взгляды на СИ кроме проведения конкурсов. Я был категорически противником конкурсов, он же, Мошков, видел в них чуть ли не основную задачу 'Самиздата'. Надеюсь, что у Максима и сейчас осталось прежнее мнение, чтобы уравновесить не изменившееся мое. Уж с какой стороны я не рассматривал эти конкурсы, но так и не увидел реального механизма, который бы выбирал из серой литературы наиболее заметные произведения. В этих конкурсах мне виделась одна групповщина, где побеждали, конечно, не худшие, но и не лучшие, а просто средние произведения наиболее общительных на сайте авторов. А так как итоги этих конкурсов назойливо висели ссылками на первых страницах, то и у зашедшего сюда читателя (или даже издателя) складывалось мнение, что это и есть лучшие произведения на СИ, но это далеко не так. К сожалению, главный побочный эффект этих конкурсов это то, что при их проведении часто ссорятся между собой крепкие авторы, а потом долго мстят друг другу, и таких примеров множество.

  С удовольствием повторюсь, что во всем касающегося 'СИ' у меня с Максимом Мошковым абсолютное единодушие. Я уже не говорю, что библиотеку (не СИ, а библиотеку) и его самого уже считают за океаном русским феноменом, да и в российских публичных читальных залах библиотекари при отсутствии нужной книги единодушно отправляют читателя в электронную библиотеку Мошкова. Это, конечно, неоспоримое признание.

  А вот его 'Самиздат' при всем своем первенстве перед другими графоманскими сайтами пока лишен совершенства. Я считаю, что он не стоит ни на каком фундаменте, кроме личного и авторитарно жесткого управления самого Максима. Что хорошо, что очень хорошо, но не долговечно. В общем, пока Максим Мошков с его интеллигентностью и образованием держит в узде СИ, то эта часть его сайта, естественно, будет процветать. Замечу, наводит он здесь порядок исключительно авторитарным демократизмом, то есть наиболее рациональным способом. Все (еще раз сожалею) держится только на нем, и нет реальных помощников, помогающих ему разделить власть. Сейчас все хорошо, а вдруг ему когда-нибудь надоест поддерживать культурный уровень сайта, и он махнет рукой на его обитателей. Вы представляете, что в этом случае произойдет. Я надеюсь, что вы догадались к чему я клоню: СИ постепенно превратиться в Проза.ру, некую смесь откровенного хамства и мелкого тщеславия.

  Так что наше счастье на СИ отнюдь пока не стабильно и Максим Мошков в этом направлении сделал только первые шаги: создал технически лучший на сегодня литературный сайт, раскрутил его и поднял и пока держит культурный уровень общения авторов между собой. Второго шага - как это состояние закрепить - он, Максим Мошков, пока так и не сделал, и в одиночку или со старым штатом внештатных помощников так и не сможет этого сделать. Впрочем, есть надежда, что на СИ когда-нибудь настолько обратят внимание издатели, что их запросы и станут тем новым и пока недостающим регулирующим фактором поведения на этом сайте. Что ж, вполне возможен и этот благоприятный прогноз.

  Обычно в конце таких книг, как эта, автор дает читателям несколько полезных советов, как им, например, стать настоящими писателями. Я же позволю это сделать в слегка утрированном виде.

  *Во-первых, надо вначале стать хорошим читателем, много-много прочитать, и лишь потом на первое время просто выбрать писателя, стилистика и манера письма которого вам подходят для изложения собственных мыслей. Советую на первых порах брать за образец Куприна, если вы из рабочей семьи и ваш язык не блещет изящностью, а если вы достаточно говорливы и бегло выбалтываете длинные предложение, то подражайте Чехову, не ошибетесь.

  *Во-вторых, эти самые собственные мысли, будь они не ладны. К сожалению, они воспринимаются в каждой голове, как нечто увлекательное, а на самом деле чаще оказываются сплошной дурью. Если вы кажетесь себе умным, то никогда не беритесь за перо - это еще не повод, если вас называют умным ваши родственники, учителя и знакомые - не верьте, а дождитесь подтверждения этого вашего ума успехами в реальной жизни, ну, в чем-нибудь перегоните всех остальных. Вот это уже повод задуматься, а вдруг и правда в вас что-то есть и можно браться за сочинительство.

  *В третьих, все писатели наперебой советует, что надо писать только о том, о чем вы сами знаете, и желательно иметь для этого богатый жизненный опыт. Не верьте, они сами не понимают, что советуют. Многие забавные и полезные книги написаны писателями бездельниками, которые ничего не знали, и знать не хотели, и компенсировали отсутствие жизненного опыта одним воображением. Я чувствую, что учу вас плохому, но перед тем как попытаться стать писателем, советую вам научиться врать и тем самым потренировать воображение. В общем, если вы не привыкли с детства обманывать своих родителей, друзей, учителей и постовых милиционеров, то вам нечего делать в литературе.

  *В четвертых, сочинительство не терпит живого общения, или вы пишите роман или общаетесь с друзьями и подругами. Одно из двух. Одновременно это делать категорически не рекомендуется, так как литература замещает как раз те качества, которые необходимы человеку для любви и дружбы. Если вы не можете запереть себя надолго в четырех стенах, то все, что вы напишете впопыхах, вряд ли станет удачной книгой.

  *В пятых, не слушайте никаких литературных советов (моих тем более), потому что в этом никто все равно не разбирается. Да и представьте, что наш язык мысленно болтается между зубами и так же мысленно повторяет те слова, которые вы набиваете при этом на клавиатуре. Язык и есть основа литературы (после мозгов, конечно), так вот попробуйте посоветовать другому человеку, как ему правильно им размахивать и по какой траектории его болтания возникают наиболее яркие образы. Не-а, с языком так не получится - он в русском языке без костей.

  *В шестых, и уже в последних. Если вы пишите по-русски и именно на этом языке хотите стать писателем, то запомните главное,

  в русской литературе не так важна борьба хорошего с плохим, как наличие темперамента у главного героя. Ну, то есть, в тексте обязательно присутствие живой (хорошо выписанной) грусти и иронии, при нужной пропорции которых автор буквально влезает в душу своего читателя. В общем, душевный стриптиз русского писателя должен совпадать с душевным стриптизом читателя, и потому любому автору, перед тем как садится писать какую-нибудь книгу, надо в первую очередь думать не о том, что написать, а о тех, для кого он собирается это сделать.

  ТЕОРИЯ ОБЩЕНИЯ НА САМИЗДАТЕ

  или искусство отравить себе жизнь, убить время, нажить врагов и из всего этого извлечь пользу

  Ну, что же мы хотим рассказать друг другу или для чего на этом сайте было сказано каждое слово? Я имею в виду не сами произведения (мотивы их появления могут отличаться), а лишь рецензии, которые как рыбки-прилипалы окружают эти тексты.

  Уж чем только мы не отличаемся от породившей нас обезьяны, но только не бессмысленностью нашего общения. В этом мы не отошли от далекого предка ни на один шаг: мы и они начинаем говорить исключительно для того, чтобы обратить на себя внимание.

  В окололитературной среде все гораздо проще и одновременно сложнее: у нас словарный запас намного больше несущей информационной части, потому нам легче не понять друг друга, что является благом.

  Я полагаю, что как раз это повышенное взаимное непонимание и сдерживает творческих людей от дарвинского истребления себе подобных. Если проще сказать, пишущие люди, встречая собратьев по перу, сами придумывают их мировоззрение и наделяют личностными качествами и уже категорически отказываются общаться с реальным характером, а разговаривают с уже созданным фантомом. Этот эффект и раньше присутствовал в литературной среде, но в Интернете он приобрел исключительное значение.

  Замечу, такое восприятие друг друга даже хаосом не назовешь, и там больше было бы смысла. Ну, представляете, вы приводите на Самиздат свое собственное 'Я', наделяете его вымышленным образом и вступаете в общение с чужим 'Ты', которое тоже чем-то себя там наделило, в этот момент кучей подходят 'Они', также черти что из себя напридумав. Все это вместе пытается понять друг друга и, слава Богу, не понимает. А и, в принципе, что они должны при этом понять? Ну, по сути, это уже выглядит не эстетично: люди пришли сюда для естественного слово испражнения, что, конечно же, нисколечко нестыдно. Уж гораздо удобнее объяснить это более высокими мотивами, что мы вместе с вами и попробуем сделать.

  Во-первых, предположим, мы просто общаемся на СИ, что тоже неплохо, и литература здесь повод поговорить, ну, что-то вроде пива: и лясы точишь и вроде бы при деле, отхлебываешь и торчишь. В этом смысле рассматривают этот сайт почти все говорливое меньшинство, потому что основная масса авторов в это время молча клепает литературную нетленку. Есть ли, спрашивается, в таком общении польза? Ну, это, смотря как общаться. Уж узнать что-то полезное в таких разговорах точно нельзя, потому что, смотрите выше, у разговаривающего пишущего человека при общении повышенное содержание слов, что делает почти невозможным его объективное восприятие. Я полагаю, что в таких литературных беседах самое рациональное это познакомиться с людьми, литературные способности и опыт которых выше, чем ваш.

  А как это сделать? Вначале покажу неправильный путь. Если при разговоре стараться доминировать (выпендриваться) и занудливо отстаивать любую свою точку зрения, то ничего из этого общения вы не вынесете, ну, кроме раздражения и обманчивого ощущения, что вам якобы удалось показаться умным. Я полагаю, что это самый верный путь прослыть невежей. Уж гораздо полезней, это уже второй путь, уступать своему собеседнику, так вы быстрее выявите или дурака, и бесшумно смоетесь от него, или скорее понравитесь умному собеседнику и познакомитесь с ним. А уже потом, в неторопливом общении, постепенно заставите этого умника самого захотеть принять участие в вашей судьбе: помочь, посоветовать, еще с кем-нибудь познакомить.

  В принципе, это нехорошо, потому и полезно.

  Во-вторых, мы все-таки пытаемся общаться на литературные темы, но стоит нам переброситься парой фраз на эту тему, как разговор все равно переходит на личности говоривших. Я бы приравнял 2-3 говоривших о литературе писателей к стайке склерозных старушек, которые через пять минут теряют мысль любого разговора, если он не связан с их болячками. А у литераторов такой болячкой является отнюдь не литература, а его творческое тщеславие.

  В этом отношение гораздо полезнее читать местные литературные обзоры, потому что их автор творит в одиночку и так ему еще удается удержаться в теме литературы. Нет, литературой в наших рецензиях нисколечко не пахнет. А чем же тогда?

  В-третьих, мы хотим узнать чужую оценку своего творчества, но только не ту, которую заслуживаем, а которую хотим заслужить. Эти две оценки, естественно, никогда рядом не стояли, и говорить об этом можно бесконечно, но лучше не говорить.

  В-четвертых, мы хотим помочь другим в их творчестве! Если кто-то, прочитав это, засмеялся громче меня, то это уже повод познакомиться. Ну, конечно же, мы лицемерно безразличны к чужим творческим неудачам, и начинаем помогать другим не из чувства сострадания, а чтобы поднять свою собственную значимость в своих же глазах. С этим со мной можно не согласиться, с этим со мной нужно не согласиться, но от этого все равно ничего не изменится.

  В-пятых, мы так одиноки (это клинически отличается от пункта 'во-первых'), что мы согласны не то, чтобы общаться, а хоть пол словечка кинуть в пустоту человеческого безразличия, чтобы в ответ услышать живой 'бульк'. К сожалению, таких много, и в ответ на эти 'бульки' слышится такой же одиноких 'бульк' от такого же страдальца. Ну, казалось бы, почему они тогда вместе не булькают? Ответ прост. Слабый человек не ищет слабого, ему сильного подавай, а где их на всех желающих найти.

  В-шестых, мы пришли сюда не за этим. В эту большую категорию входят безразличные молчальники СИ. Одни молчат, потому что ощущают себя выше других и им наплевать на нижестоящих, другие молчат, потому что чувствуют себя ниже других и им по той же причине плевать на вышестоящих. В этих отношениях что прекрасно: плевок безразличия одинаково свободно летит сверху вниз и снизу вверх, так как он понятие психологическое и неподвластен земному тяготению.

  В-седьмых, это те, которые просто стесняются разговаривать. Они счастливейшие из людей.

  В итоге, мы разложили литературное общение (или молчание) по семи признакам, нашли во всем этом массу бесполезного, выдавили из него каплю рационального, но не знаем, что делать с этой малостью. А это значит, что мы пропустили в нашей квалификации какое-то важное звено, которое как раз и является полезной составляющей нашего литературного общения. Сознаюсь, я сделал это намеренно, чтобы выделить это в конце.

  В общении авторов, разумеется, есть еще одна большая польза: это говорить самому, не слушая остальных, и даже не заботясь при этом быть услышанным. В этом невнятном общении каждый говоривший оттачивает эмоции и фразы для своего будущего произведения, словно бормочет себе под нос, для чего СИ просто уникальное место. Я думаю, что молчальники много проигрывают, отказывая себе в этом общении-бормотании, но, видимо, они находят возможность поговорить где-то в реальной жизни.

  ПРАКТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО ОБЩЕНИЯ НА САМИЗДАТЕ

  или путеводитель по злачным местам литературного общения

  Что касается моей первой статьи 'Теория общения на Самиздате', то она, как мне кажется, вполне доступно разжевывает только мотивы общения на этом литературном сайте, что полностью отрывает первую теоретическую часть от практики. А ведь всяк сюда вошедший автор никогда и анализирует чего он, спрашивается, приперся, и что он тут, в принципе, делает. Ну, вошел и вошел, а там уже видно будет.

  Я не хотел мешать теорию с практикой, так как если у обычного человека очень часто слово расходится с делом, то у пишущего графомана все наоборот происходит: как раз дело и расходится со словом. Если коротко: творческий человек сильно любит все усложнять и при этом многократно объяснять свое поведение. Если два пьяных за одной бутылкой водки постоянно спрашивают: насколько они друг друга уважают, то два автора на одной территории с такой же невнятностью в речи объясняют: за что они друг друга не уважают. Если вы трезвый или не автор, то не поймете ни тех и не других.

  Что в первую очередь должен знать человек, который рискнул вступить в сетевой диалог с незнакомыми ему авторами?:

  ...лучше уже не будет...

  ...и не забывайте при этом о принципе А,В,С.

  а) если вы прочитали чужое произведение, и оно вам не понравилось, то категорически не стоит сочинять плохую рецензию, так как вы сами виноваты, что сюда наступили, а не автор, который навалил.

  в) если вы прочитали чужое произведение, и оно вам понравилось, то категорически не стоит сочинять хорошую рецензию, так как ее прочитает другой, зашедший сюда почитать автор, и ему не понравится, что вам понравилось.

  с) если вы не читали чужое произведение, то можете смело написать на него плохую рецензию, потому что в этом и есть главный смысл общения между авторами.

  Как заводить литературных врагов, когда они и так сами заводятся? В этом случае необходима элементарная селекция. Вы должны исходить из того, что враги у вас все равно скоро появятся, и лучше самим выбрать какого-нибудь мелкого врага, чтобы не завелся кто-то сильный и опасный. У врагов всегда так: если уже они есть, то другие обычно не появляются, пока не надоест первым. Врагов надо уметь выбирать. Я рекомендую брать в враги молодых людей не старше 25 лет с огромным чувством тщеславия и самомнения. Эти враги всегда карикатурно выглядят на ваших ресурсах и своей чванливостью отгоняют других потенциальных врагов. Ну, и хорошо бы при этом выбрать человека среднего ума и способностей, самому назвать его очень умным, потом ему слегка поддаться в легком споре и тогда вашего врага так понесет, что и идиота из него делать уже будет не нужно - он сам все это над собой сделает.

  Если такого идеального врага вам подобрать пока сложно, то можно воспользоваться врагами второго сорта - неактивными, которых постоянно приходятся на себя натравливать, иначе они успокаиваются и перестают на вас бросаться. Во врагов можно, конечно, брать и женщин, и это лучшие из врагов, но, к сожалению, они обычно отходчивые, а постоянный враг гораздо практичнее. Уж сложно вербовать во врагов и людей с устойчивой психикой, успешных или обладающих чувством юмора - это дрянь, а не враги. Враг должен кипеть, гореть и быть своей злостью вашим лучшим рекламным агентом. Береги своих врагов, это главное, что мы заслуживаем, если мы сами не побеспокоимся об этом, то вам достанется настоящий враг, который действительно отравит вам жизнь.

  Это уже классика, что настоящий враг вначале должен быть вашим другом. Так бойтесь друзей, будущих смертных врагов ваших.

  Как заводить литературных друзей, когда это само по себе извращение? Ну, представьте невозможное, что два успешных автора начинают симпатизировать друг другу, легко, разумеется, сближаются, и так же легко на мелочах ругаются. Вот так, после короткой дружбы вы получаете себе кровного врага равного вам по силе, это уже не карикатурный враг-мальчик, а настоящий враг, от ядовитых слов которого уже не отмахнешься, потому что они будут верны. В общем, дружить надо с неравными себе людьми, и лучше с теми, кто выше вас, ну, потому что в этом случае, ему будет тщеславно, а вам - полезно.

  ...и не забудьте при этом один общеизвестный исторический принцип 'верхи тогда не хотят, когда низы уже не могут' (не путайте это с эротическим советом, здесь обратный смысл):

  ...низы. Как заводить на дружбу низшего вам автора, чтобы потешить свое тщеславие: поругайте его так, чтобы он в это поверил.

  ... верхи. Как заводить на дружбу высшего вам автора, чтобы получить от него полезные советы и поддержку: похвалите так, чтобы он поверил.

  Не забудьте, что литературная дружба целиком базируется на вере, и ее крепость зависит не только от умения врать, но и от способности доверяться. В жизни, к счастью, есть и другая дружба, обычная, нормальная дружба, которая основана на честности, так что не путайте ее литературный вариант, иначе горько в этом будет раскаиваться.

  Черт возьми, наконец-то мы покончили с крайними проявлениями общения - друзьями и врагами, и теперь продолжим наше путешествие по этому литературному ресурсу. Я думаю, что пора пройтись и по злачным местам, а для этого предлагаю произвольно отсчитать сто рецензий, и если какой-то автор написал в этой сотне больше четырех рецензий, то к такому лучше на его страничку не ходить. Уж, конечно, на чужом ресурсе с ним беседовать не возбраняется, это даже интересно, но пойти к нему в гости - ни в коем случае, лучше сразу бросится под трамвай. К сожалению, высокая сетевая активность подвержена цикличности, поэтому рекомендую вначале пересмотреть несколько сотен рецензий, выявить опасные места, занести их себе в памятку и стараться туда не заглядывать.

  К сожалению, к злачным местам нужно отнести и странички хорошо читаемых (успешных) авторов-женщин, они прекрасные и одаренные люди, но критику в свой адрес воспринимают слишком правильно и сразу назовут вас таким точным эпитетом, что вы до трех ночи потом без сна проворочаетесь.

  Еще я бы назвал опасными (конфликтными ресурсами) странички тех, кто пишет о политике, судьбе России или те, кто неудачно уехал за границу и сейчас вынужден доказывать, что он был все-таки прав.

  Есть еще практика общения с клонами, но здесь я о ней ни стану распространяться, так как в 'Учебнике по графомании' уже подробно это расписано.

  Есть еще поэты, милейшие люди, которых нельзя критиковать, как бы плохо они не сочиняли. Ну, им и так в жизни не повезло. Уж вы представьте себе это увлечение: ночь напролет ямбами и хореями рифмовать свою в кровь изрезанную эмоциями душу, вывернуть себя наизнанку и в награду получить рецензию, что он, мол, далеко не Пушкин. Твердо запомните, никогда нельзя мучить кошек, собак и поэтов.

  Есть еще редактор, он главный, он Максим Мошков, и я бы назвал его личную страничку тоже злачным местом. Уж только оттого, что начинающему автору после общения с ним он вообще станет родной матерью (отцом), и поможет во всем, и сделает все, что в его силах. А вот общение с более успешными авторами у него явно не получается, и чем больше с ним они разговаривают, тем больше они его раздражают. Это нормально и легко объяснимо, потому что успешный автор уже тем хуже новичка или старого неудачника, что обязательно заболевает манией величия хотя бы в легкой форме, и вся верхняя половина общего рейтинга читаемости явно похожа на лазарет, где ему давно надоело ставить градусники и клизмы. Все равно же никто не выздоравливает.

  Ну, а теперь о приятном общении на Самиздате. Я советую вначале войти на 40-60 страницу рейтинга по читаемости и пообщаться с запертыми там авторами. Честно скажу, очаровательные собеседники, в основном, умные, образованные и неординарные люди, которые ляпнули на свою страничку 1-3 произведения и давно об этом забыли, но оставили свою электронную почту и потому легко доставаемы для общения. Вот где можно прекрасно провести время в неспешном разговоре. Я хочу только предупредить, что если вы видите на страничке автора больше трех произведений (к стихам не относится), то бегите от такого общения - это признак самого злейшего класса графоманов 'незаметиус плодовитый', да я и сам таких боюсь.

  Я пробовал общаться и с последними страницами рейтинга читаемости, но там авторы какие-то напуганные, они отвечают только на первое письмо, и лишь молодые женщины продолжают общение, надеясь на что-то свое.

  С первой страницей рейтинга гораздо труднее, в первой (верхней) половине авторы со смещенным центром собственного восприятия. Они еще не могут понять, почему их так бодро читают, но уже ошибочно принимают себя за писателей. Уж там без чувства юмора вообще не выжить, так что эти авторы не годятся для общения.

  Еще более неудачно выбирать для общения авторов в нижней части первой страницы читательского рейтинга. В основном, это желчные авторы, которые уже начинают догадываться, почему их не читают так сильно, как хотелось бы, и потому обычно занимают агрессивную позицию непризнанных гениев. Не все, конечно, там такие, не всегда и не со всеми, но это легко вначале понаблюдать - сразу будет видно.

  Что касается верха второй страницы рейтинга, да это, наверно, распространяется и на всю вторую страницу в целом, то там люди обычно занятые творчеством и общаются мало, потому что торопятся дописать свои шедевры и попасть на первую страницу. Я рекомендую дружить с авторами, начиная только с 3-4 страницы, они уже не похожи на рассматриваемых выше '40-60 страничников', но еще достаточно свежи для общения.

  О чем лучше всего общаться на литературном сайте? Это надо было бы набрать большими буквами, но сойдет и так:

  *****лучше всего общаться ни о чем*****

  Еще можно поговорить, например, о литературе, но ни о графоманской, а о нормальной классике, что-то посоветовать, благо библиотека Мошкова всего под рукой. Жаль, что эти книжные разговоры быстро утихают, но если вам хочется продолжительного общения с участливыми собеседниками, то наврите им, что от вас жена ушла, теща приехала или вы только что себе ногу сломали в четырех местах. Я не знаю лучшего способа быть услышанным.

  В конце позвольте предложить несколько практических советов из моего 'Самоучителя по информационным войнам', книги никогда не выставлявшейся в открытой сети, но доступной специалистам этого профиля.

  *Если вы стали на тропу информационной войны, то никогда больше не пытайтесь оправдаться. Как бы вас не обзывали - верьте всему, в чем вас упрекают - со всем соглашайтесь.*

  А перевод этого боевого принципа на наше обычное сетевое общение: нужно наплевать на все бранные слова. Это трудно, чрезвычайно трудно. Обычно человек только говорит, что ему на что-то наплевать, а на самом деле мучается, как червяк на теплой сковородке.

  Как же выработать в себе это, назовем, наплевательское качество на чужую брань? А стоит ли вообще учить обычных людей, как избавиться от этого свойства, которое само по себе гарантирует его безопасность и окружающих его лиц. За четыре года присутствия на графоманских сайтах я с помощью своей злобной профессии ('специалист по региональным информационным полям') обидел только одного автора, да и то несколько раз перед ним за это извинился. Я не считаю себя вправе тиражировать такие боевые подсказки.

  Нет, ребята, пулемета я вам не дам.

  *Если вас сильно обидели в сети или бумажных СМИ, и вы слишком близко приняли это к сердцу, то немедленно выключайте компьютер или бросайте на пол обидную газету. А, самое главное, перестаньте мысленно спорить с уже отключенным от вас собеседником или обозвавшим вас журналистом, проигрывая варианты, как ему надо было бы ответить. И так всю ночь, до самого утра*

  В переводе на обывательский язык, искусство забывать - высшее искусство в общении, чем легче вы забываете обиды, тем меньше времени потратите на месть.

  *Наблюдение за врагом, болезненное любопытство - это удар по самому себе.

  Ну, это и переводить не надо.

  В заключение скажу, что сетевое общение не всегда будет таким несерьезным, необязательным, призрачным, бесполезным и опасным занятием для психологического здоровья человека, а лишь пока в сети существует полная или частичная анонимность, которая непременно исчезнет с развитием компьютерных технологий.

  Вот тогда и поговорим.

  P.S. В заключение напомню, что злые языки постоянно утверждают, что мы (русские, русскоговорящие, советские, российские, славянские...) на генетическом уровне обладаем таким неприятным качеством, как агрессивное нетерпение к чужому мнению, и даже если оно вдруг совпадает с нашим, то мы все равно найдем какое-нибудь мельчайшее отличие, чтобы маниакально выразить свое несогласие. К сожалению, даже в рецензиях на этом сайте легко можно встретить многочисленные примеры этого нашего горделивого упрямства.

  СОЗНАТЕЛЬНА ИЛИ БЕССОЗНАТЕЛЬНА ГРАФОМАНИЯ

  (первая попытка это объяснить)

  Если бы человеческое сознание принимало хотя бы посильное участие в писательском труде, то книг бы не было. Значит, в нас что-то сидит: другое, более необычное, чем отражается в зеркале, то есть в повседневной жизни. В сущности, сидело бы и сидело, но почему-то вылезает.

  В устойчивом психическом состоянии, никто графоманией не болеет, ее лишь изредка провоцируют яркие эмоциональные переживания, и если вдруг их сумма превышает человеческие возможности это вынести, то кого-то из нас под руки ведут в больничку и ставят обидный диагноз. Т-с-с-с, и не надо называть это вслух, потому что там, где начинается необычность, начинается и талант, или его первые симптомы - литературные способности. В общем, или психи талантливее нас или мы сами недостаточно психи, чтобы быть интересными для всех остальных - нормальных.

  Ну, спросите, например, любого нормального человека: чем он обыкновенно дышит, и гражданин безошибочно назовет это воздухом. У писателя этот процесс дыхания до нестерпимого усложняется: то он спирает его героям горло, то распирает им легкие. В принципе, конечно, полный бред, но со страниц книги выглядит красиво. Что мы! Вот так едешь в Метро, просто дышишь, и кому это может быть интересно: ну если при этом, конечно, не сопишь в чужое ухо, а просто культурно так вдыхаешь и выдаешь - всем абсолютно все равно.

  У писателя, что у плохого, что у хорошего, все непременно усложняется до причины исключительности, потому естественное желание тут же об этом всем рассказать (написать) вполне оправданно.

  А вот в здравом уме из вас писателей не получится, если даже очень стараться. Я, надеюсь, никого здесь этим не обижу, раз вы сами сюда пришли, значит, оно и из вас так и лезет, что в одиночку не удержать. Уж вам и здесь в этом тоже не помогут, всем некогда: каждый тут свое двумя руками держит, что изнутри у него выглядывает. Ну, впрочем, у всех по-разному: кто уже внутрь это заталкивает, а кто еще наоборот это изнутри манит, но все равно это, в общем, все сильно собой заняты, право, не до вас. Вот если бы вы, к примеру, под машину попали, не сильно так, слегка - чтобы было нестрашно посмотреть, то все бы поглядеть сбежались, а гениев тут и без вас достаточно. Еще и не таких талантов здесь видали, чтобы на вас теперь задарма смотреть. Что ж, впрочем, местные писатели, то есть мы, конечно, страшно в нашем навязчивом увлечении похожи на собачников. Уж присмотритесь, та же манера поведения.

  - У моего дога исключительно высокородный окрас, вы посмотрите, ну, посмотрите...

  - Что ж, не спорю, хорошая собачка, а вот у моего ротвейлера в родословной одни чемпионы, вы посмотрите, какой прикус, да такой тещу за один хряп пополам перекусит...

  Ну, вы и сами знаете, почему так дружны эти собачники, потому что желание воспитать (и создать) собаку ничто без возможности этим похвастаться.

  Вот так и мы, пришли на Самиздат похвастаться своей рожденной в муках породой, а тут оказывается у всех она такая - дворовая, вот каждый и косит, как может, под племенную масть, в конкурсах разных участвует, чтобы мандат иметь, что лаять умеет по-печатному, и хвост и уши у него нормально подрублены.

  Вот в чем в самом главном графоман похож даже на гениального писателя: тот и другой обязательно с приветом. Это нас с ними, великими, всегда и объединяло. В остальном, нет никакой между нами похожести, но и того достаточно, чтобы свое я до поджилок прочувствовать. У сетевого графомана даже больше сегодня возможностей, чем у Гоголя или какого-то там Пушкина, этим великим нужно было признание целой толпы, а нам и одного монитора уже достаточно. В общем, современный писательский бред, наделенный способностью свернуть весь мир до размера экрана компьютера, нашел наконец-то более устойчивую форму существования. Стало возможным одновременно чувствовать: 'ты есть - тебя нет', то есть, 'ты уже не ты, а что-то более значительное'. Если в пещерный, до компьютерный период, чтобы поехать крышей графоману нужно было приложить для того усилия и затратить значительное время, то теперь этот процесс ускорен новейшими процессорами: раз-два и уже поехали.

  А, спрашивается, куда? Да поздно спрашивать, раз уже тронулись.

  Ну, скажем, насколько безобидно это само творчество для большинства авторов - совершенно безобидно, потому что основная масса графоманов с абсолютно адекватной психикой, то есть, разумна, и потому бездарна. Уж здесь, у нас, можно прочитать массу сам с собой литературы, где авторы на длинные страницы переложили прекрасным русским языком сто раз повторенные до них мысли, образы и эмоции, а вот бога или черта в них нет. А то вдруг, изредка, встретишь с виду натуральный бред: слова на слова лезут, мысли в одну кучку не ложатся, русский язык исковеркан с кухарской жестокостью, а новизна в тексте есть. Это, значит, товарищ не справился, вылезло оно из него и всех должно бы было удивить своей новизной, но его опять не заметили, потому как форма в литературе, к сожалению, важнее ее содержания. В этом, наверно, и заключается главная беда способного человека: уложить то, что никто никогда не видел, в форму всем привычную, чтобы быть понятым и услышанным, и при этом остаться самим собой. Да что я вам все так непонятно рассказываю, сейчас проще скажу: вы большую кошку в маленькую сетку пробовали запихивать, если не пробовали, то и не надо, на то талант нужен.

  Если бы нам разрешили писать, как мы думаем, то сплошь и рядом рождались бы произведения не разбитые на отдельные эмоции, кои легче было бы переваривать, а все это было в натуральном виде. Я тут прочитал у одного автора, что он делал в туалете и, казалось, чем бы он мог нас удивить, если мы все это давно делаем, а он вдруг написал следующее откровение, что 'с философской точки зрения ходить по маленькому ничем не отличается от хождения по большому, то почему тогда мы не делаем это все сразу'. К сожалению, в этом отрывке гораздо больше смысла, чем в бесчисленных литературных спорах, которые мы ведем на форумах и статьях СИ. Автор-безобразник прямо ставит самый насущный философский вопрос на уровень обывательского понимания: если так удобнее, то почему не делаем - не можем, не хотим или просто растягиваем удовольствие.

  Чувствуете, что тот бред, какой я сейчас несу, обозревая одну чужую строчку, гораздо быстрее можно назвать бредом, чем то, о чем нам поведал сам автор туалетной философии.

  Ну, разумеется, все остальные, якобы пишут лучше, и находят более высокие на то образы, что доказывают строки другого СИ-шного автора: '...софистические приемы в доскональном понимании увиденного мира, ничто против умозаключения большинства'. Если первый безобразный туалетный отрывок я попытался возвысить до культурного понимания, то в этом случае сделаю наоборот, понижу. Что мы здесь можем понять? Да все что угодно, то есть, одним мановением клавиатуры автор показал нам то же самое, что и первый автор: он может так писать, а мы так почему-то не пишем - не можем, не хотим или растягиваем удовольствие.

  Уж, какой из этих двух авторов наложил кучу больше, мы не станем разбираться, главное, что они оба старались, но один это сделал талантливо, а второй бездарно. Впрочем, нюхать, конечно, дальше не будем, пусть себе там лежат и пахнут уже отработанной иллюстрацией, что в нашем мире быть понятным гораздо важнее, чем быть умным.

  КЛАССИФИКАЦИИ ГРАФОМАНОВ ПО ЭМОЦИЯМ

  (дополнение к предыдущей классификации)

  Если позволите, я дальше перейду на 'распальцовку' графоманов по их близости к творческому успеху. Если поверить дедушке Юнгу, ну, в его темную теорию 'о сознательном и бессознательном', то жизнь становится вдвойне невыносимой. Уж если кто вдруг не читал этого Юнга, то вы ничего и не потеряли, я сейчас вам на трех пальцах это изложу. У него там, в книжке, толково расписано, что кроме обычного сознания в глубине нас живет еще скрытое подсознание, которое лезет из нас, где только может и, между прочим, именно оно отвечает за наше творческое начало. В принципе, очень подходящее объяснение, если что из нас литературное, когда и вылезло, то мы за то и не отвечаем, потому, как само. Все дело, разумеется, что именно полезло, если человек - так себе, мелкий человечишко, то и вылезет такое же, словно под чужую 'фанеру' было написано.

  Уж как же нам жить дальше, сознавая, что все, мол, внутри вас, уже есть: главное - тащи, и вытащишь. Если ему, Юнгу, поверить, то надо непременно тащить, но столько людей тянут-потянут, а вытянуть не могут. Видимо, это второе 'подсознание' нужно вначале хорошенько раздразнить: горем, водкой, радостью настоящей, которую в магазине не купишь. А если все равно не лезет, значит, пусто там - наврал Юнг.

  А если поверить не Юнгу, а участковому психиатру, то последний вам быстро подскажет: если в вас завелся 'второй человек', то лечится надо немедленно, долго, соблюдать режим и не есть чего-нибудь, что особенно хочется.

  Что есть настоящий графоман, натуральный, так сказать, с литературными возможностями? Псих - не псих, лечат - не лечат, в общем - из тех, кого еще и почитать в прозе, али в стихах полистать уже можно, но лучше не читать, потому что не фонтан, а так себе - кран забыли закрыть. А как же его на мониторе различить, чтобы не обидеть болезного - ну, основные признаки я скажу, не скрою. Словоохотлив в общении, старается выглядеть скромным, уставшим от жизни, очень натурально подделывает радость за чужие успехи, в ответ на критику его собственных произведений - всегда кидается защищаться, и может выйти из себя настолько, что и без остальных признаков станет ясно, что графоман.

  Есть еще один заметный подвид настоящего графомана - это, назовем его графоман-грамотей. Это несчастный раб пунктуации и всего остального правописания, что-то среднее между отставной учительницей в Интернете и энтомологом по учету чужих блох-ошибок. Этот вид чрезвычайно опасен, и как только он появляется у вас на горизонте, то гоните его вместе со словарем, потому как эта бесплатная учительница настолько вам отравит существование, что снова будет по ночам школа сниться с этой занудой Марь Ивановной.

  Что есть фальшивый графоман, суррогатный, то есть, со знанием русского языка в пределах средней школы или совкового вуза? Ну, конечно, культурный человек, часто с обхождением, мыслями разными, скучен, заумен, знает несколько таких слов, что и в словаре еще не успели напечатать. Уж, такого, поверьте, читать нельзя - вырвет даже тем, что вы и не ели. А вот поговорить с таким на форуме одно удовольствие, за час такой умностью можно пропитаться, что даже не знаешь потом, что в голову насовсем брать, а что пусть на форуме дальше валяется, раз не донести. Вот основные признаки на мониторе суррогатного графомана. Малое число опубликованных произведений, доброжелательность в общении, если он вдруг и срывается на оскорбления, то тут же гаснет, и извинительно поддакивает собеседнику. С таким можно и в реале встретиться, без опасения, что он вам весь день будет рассказывать о своих литературных муках и вслух читать самого себя.

  Что есть не графоман вообще, то есть пишет потихоньку, словно птичка беззаботная, а в общую стаю о литературе поговорить не подлетает? Это просто душа человек и не важно, какого он размера. Он просто: зашел, увидел и наследил тем же, что увидел, потому и ушел. Чаще навсегда. Основные признаки такого не графомана на мониторе: легко соглашается на встречу и общение в реальном мире, в случае не совпадения полов, всегда готов на спаривание или создание семьи, в случае совпадения полов - хороший товарищ и незаменимый собутыльник.

  МАТЕРИАЛЬНАЯ СТОРОНА ГРАФОМАНСТВА

  (последняя глава для книги 'Учебник по графомании')

  Уж только подойдя к завершающей главе 'Учебника по графомании' я наконец-то понял, что в первую очередь я написал этот учебник для самого себя, а уже потом - как пособие для умных и практичных людей, для которых графомания еще не стала хроническим заболеванием.

  Ну, я не стану здесь трясти эрудицией, перечисляя и иллюстрируя, что за последнюю тысячу лет писательский труд сделал богатыми не больше десяти человек, и еще пара сотен известных людей написали по одной книге о себе, и заработали на этом приличные деньги. Впрочем, в писательской среде есть еще один доходный, детективный, жанр, но и там, в основном, капиталы приобретают издатели и лишь слегка подкармливают авторов. Эти же детективные писатели с их уникальным воображением зарабатывали бы в журналистике в десятки раз больше, например, с этими же способностями выписывая для бульварных изданий мифических вампиров, монстров, маньяков и прочую ересь.

  У Джека Лондона есть даже повесть 'Мартин Иден', в которой он лучше всех воплотил мечты начинающих графоманов - этаким чудом разбогатеть, ну, правда, сам автор этого романтического произведения таких баснословных денег за свои труды так и не дождался.

  Я полагаю, что если первая побудительная мечта всех графоманов - это желание воплотить на бумаге свои несбывшиеся в жизни мечты, и тем самым привлечь к себе хоть какое-то внимание, то вторая причина графомании - это лотерейная мечта решить писательским трудом свои материальные проблемы. А все потому, что вокруг писательства, как, видимо, около каждого публичного ремесла, существует множество красивых мифов о богатстве. Это не так и никогда не будет так, даже при качественно новом сетевом творчестве.

  Ну, я не предлагаю каждому графоману тут же потихоньку зарезать свою розовую мечту о будущем успехе, нет, я считаю, что за этой овечкой (рука не поднялась написать 'золотым тельцом') каждый бегает, пока не устанет. Я просто хочу помочь самому себе и похожим на меня по духу читателям избавиться от иллюзий и заняться вместо этой писательской ерунды чем-то более реальным.

  Что вас ждет, если вы вовремя не угомонитесь: признание соседей по лестничной площадке, неадекватное отношение близких людей и пара книжечек на полочке, где ваша фамилия на обложке была куплена на выкроенные из семейного бюджета деньги.

  Ну, попытайтесь сделать себе смешно, чтобы потом не было обидно. Уже существует целая издательская индустрия, которая пропагандирует в графоманской среде издания за свои средства и выбивает из тысячи графоманов последние деньги на издания их же собственных книг. А вы думаете, что эта купленная книжка даст вам какое-то уважение в глазах других графоманов, тоже купивших себе книги? Не-а, не дождетесь - это уже давно стало постыдным занятием.

  Есть еще один вариант бумажного самиздата, когда вашу книгу печатают бесплатно, иногда даже при этом предлагают грошовый гонорар, но умный человек получил бы такую же сумму гораздо меньшими затратами труда.

  Но здравый смысл затмевает иллюзия, что большие гонорары еще впереди, а тщеславие тут же успокаивает, что мы, мол, пишем исключительно для души. В последнее я бы даже хотел поверить, но, почитав ваши обсуждения творческих конкурсов, окончательно убедился, что для души так друг другу глотки грызть необязательно. Не-а, лукавите, что это для души, а точнее даже не лукавите, а просто врете. В ваших нетворческих спорах между собой обнажается столько жажды стать великими писателями, что вы даже уже заранее поголовно верите в это, и потому ведете себя как классики, а пишите при этом, как школьники.

  Я прочитал массу графоманского чтива и нахожу, что среди вас очень много людей, настолько хорошо владеющих словом, что вы могли бы давно стать известными общественными деятелями, руководителями, журналистами, маклерами, психологами и тружениками прочих разговорных профессий. Но этого всего замечательного с вами не случилось, потому что вас вдруг одолела гордыня стать писателями, а может быть вас давно целенаправленно 'разводят на деньги' практичные люди, в карман которых вы, в конце концов, и принесете ваши гроши, чтобы хоть так стать похожими на писателей.

  Ну, давайте с вами еще посчитаем деньги, и чтобы никого не обижать - на моем примере. Моя 'Книга сексуальных откровений' долго лидировала по читаемости на двух основных литературных сайтах, за эти годы я получил сотни предложений издать ее за мои деньги и всего десяток - за счет издательства. Ну, а теперь посмеемся над предложенными мне гонорарами: от 200 до 3000 долларов, но чем больше была предложенная сумма, тем быстрее потом пропадал потенциальный издатель.

  А теперь рассмотрим эту же книгу, как продукт журналистики. Она составлена из еженедельных эротических заметок, которые я за 25 долларов писал больше десяти лет в областном еженедельнике 'Курьер'. Умножаем и получаем, что на тексте 'Книги' я как журналист получил не меньше 13 тысячи долларов, еще 5-6 тысяч зеленых я получил за переиздание в других СМИ. Итого - за тот же текс журналистика дала 18-19 тысяч долларов за десять лет, учитывая, что сочинял эти присказки я не больше 30-40 минут в неделю.

  Еще пример, фантастический жанр. Моя коротенькая повесть 'Предсказатель' - первая, написанная мной быстро, но бесплатно. За все остальные фантастические произведения я получал с газет стандартную плату по 10 центов за строку в 25 символов с пробелами. Это было вполне прибыльно, так как уровень в рассказах я держал даже при очень быстром написании. В среднем, я получал за повестушку в 5-15 частей с продолжением 80-1000 долларов гонорара.

  За 'Предсказателя', испорченного для бумажной публикации сетевым изданием, я бы получил с газеты за 167 тысяч символов - 668 долларов, причем, быстро, уже в конце месяца. За приложения к этому 'Предсказателю' я, сознаюсь, все-таки деньги взял, там слегка политизированные статьи, ну, например, с лондонского BBC. В общем, откусал фунтовскую копейку.

  Я уже не говорю, что даже журналист провинциальной газеты получает от своего текста намного большее вознаграждение, чем может рассчитывать даже крепкий графоман. Опять с примерами, статья в областной газете (с учетом оклада и гонорара) на 10-12 килобайт текста нашего сайта оплачивается в 300-750 рублей, в Москве за такой же текст - 50-200 долларов, я не привожу здесь примеры высокооплачиваемых журналистов, чтобы сберечь нашу с вами слюну.

  Этаким же неплохим образом зарабатывают на жизнь и другие работники разговорного жанра: в общественной, административной работе и бизнесе грамотно составленная служебная записка, речь, деловой проект, стоит уже гораздо выше продуктов журналистики. С вашими способностями к нанизыванию слов устроиться в реальной жизни - раз плюнуть, но плюнуть все-таки надо, а не ждать, когда в вас якобы проклюнется новый Достоевский.

  В заключении одна оптимистическая и одна пессимистическая нотка.

  ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ:

  А если все-таки попробовать действительно отнестись к графомании, как к безобидному хобби, без наполеоновских планов на будущее, или заниматься легким творчеством, как поводом познакомится с умными людьми. Ну, почему бы и нет, вокруг столько прекрасных, грамотных, интересных, одиноких, способных к возвышенным чувствам людей.

  ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ:

  Странно, но чтобы не стать писателем, оказывается, нужно приложить гораздо больше сил, чем для того, чтобы им стать.

  Уж, конечно, я не надеюсь, что этот 'Учебник по графомании' станет пособием для большинства авторов, потому что они пока защищены от него иллюзиями своей писательской значимости, но как только эти несбыточные мечты у графомана улетучиваются, он и без моего учебника уже знает, что делать.

  Я же уже понимаю вас, я ведь тоже графоман, с одной лишь разницей, что эту болезнь я не переживаю, а симулирую.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  2001-2005 гг.