Ханс-Отто Майснер Дело Зорге

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга Ханса-Отто Майснера «Дело Зорге», вышедшая в Мюнхене в 1955 году, попала в мои руки два года спустя. В то время лишь узкий круг наших специалистов знал, кто такой Рихард Зорге. В Советском Союзе имя Зорге было окружено полным молчанием.

Может показаться невероятным, но факт остается фактом: маршал Г. К. Жуков узнал о выдающемся советском разведчике из франко-итало-японского кино-фильма «Кто вы, доктор Зорге?», который демонстрировался у нас в 1964 году. А ведь крупнейший наш полководец перед войиой был начальником Генерального штаба и ему подчинялась внешная разведка, в которой служил Зорге.

Так уж получилось, что в процессе тогдашней моей работы я был осведомлен о разведывательных делах Зорге. Собственно, это было тайной лишь для советского общества. К началу 50-х годов и на Западе, и в Японии уже не было секретом, что Зорге — выдающийся совет-ский разведчик. В ФРГ, Австрии, Соединенных Штатах и некоторых других странах в газетах и журналах появилось десятка два статей о нем, вышли солидные по объему и количеству приведенных фактов книги «Шанхайский заговор» (1952 г.) и «Мастер советского шпионажа» (1952 г.) генерал-майора Чарльза Уиллогби, который был начальником разведуправления штаб-квартиры командования вооружениых сил США на Дальнем Востоке.

За границами Советского Союза о Зорге появлялось все больше разнообразной информации. К сожалению, хватало и недобрых вымыслов, которые распространяли, чтобы подбросить «горючий материал» в усиленно раздуваемый костер «холодной войны».

А в Советском Союзе продолжали хранить молчание, будто Зорге и не существовал.

Вот тогда у меня и возникла простая мысль: почему бы в Советском Союзе тем, кто знает Зорге и кто может получить сведения о нем из компетентных ведомств, не выступить с максимальной точностью и объективностью по его делу? Почему бы, скажем, не написать документальную повесть, в которой была бы отражена наша версия, правда о жизни и гибели выдающегося советского разведчика?

Хлопоты привели меня в 1959 году в конечную компетентную инстанцию. Состоялся обстоятельный разговор с одним из руководителей (он умер, не буду называть его фамилию), который давно знал меня и с которым я мог говорить, отбросив официальность.

— Все, что ты предлагаешь, — сказал он в заключение, — очень правильно, но не осуществимо.

— Почему? — спросил я в некотором смущении. — Как это — «правильно, но не осуществимо»?

— Видишь ли, — объяснил генерал, — мы не знаем, например, какими документами по делу Зорге располагают американцы. После капитуляции Японии все материалы японской контрразведки, следственное дело, собственноручные признательные записки Зорге попали в руки американцев. Если мы опубликуем свою версию, они могут поймать нас на чем-нибудь, чего мы не знаем, и нанести нам сокрушительный пропагандистский удар. А зачем нам это? Кроме того, кое-что в действиях Зорге, его образе жизни нам непонятно, вызывает сомнение… Лучше нам в это дело не ввязываться.

Тогда я предложил перевести книгу Х.-О. Майснера. Правда, там немало натяжек, выдумок, слухов (чего стоит хотя бы легенда о том, что Зорге остался жив, был увезен — кем американцами — куда-то, а вместо него казнили другого человека). Но если отбросить фантазии автора (ведь это приключенческий роман, художественное произведение), останется живой, по-человечески многогранный образ коммуниста-интернационалиста, талантливого журналиста и гениального разведчика и вместе с тем простого жизнерадостного человека. Кроме того, это перевод, автор — иностранец, и формально мы не несем за него ответственности. Так что не стоит опасаться осложнений. Главная цель — возвратить нашей стране ее героя-разведчика будет достигнута.

На все мои доводы последовало категорическое «нет».

Вопрос о переводе романа Майснера встал снова в 1964 году, когда Н. С. Хрущев, посмотрев кинофильм французского режиссера Ива Чампи, объявил, что Зорге — герой и о нем должен знать советский народ. В октябре издательство «Правда» подготовило «Дело Зорге» к выпуску. Но Н. С. Хрущев был смещен, обстановка изменилась, издание книги задержали. Затем реанимировались прежние «компетентные» сомнения… и набор был рассыпан.

Четверть века пролежала в архиве рукопись перевода. Перестройка вернула ее к жизни.

Талантливый разведчик, прозорливый политик, неординарная во всех отношениях личность… Таков Рихард Зорге. В удивительно короткий срок он создал в Японии разветвленную и хорошо законспирированную разведывательную организацию. А условия были труднейшие особенно если учитывать строгий полицейский режим в стране.

Вот что сообщил Центру Зорге в одном из своих оперативных писем: «Трудность обстановки здесь состоит в том, что вообще не существует безопасности. Ни в какое время дня и ночи вы не гарантированы от полицейского вмешательства. В этом чрезвычайная трудность работы в данной стране, в этом причина того, что эта работа так напрягает и изнуряет».

И тем не менее уже летом 1934 года, всего через десять месяцев после прибытия в Японию, Зорге регулярно передавал в Центр большое количество информации. По данным японской контрразведки, под его руководством работали две группы подпольщиков общей численностью 35 человек. Они, за небольшим исключением, были японцами: журналисты, научные работники, деловые люди, чиновники. Все они были противниками войны, старавшимися помешать милитаристской клике толкнуть Японию на гибельный путь. Всего Зорге использовал для получения разведывательной информации около 160 источников, среди которых были премьер-министр принц Коноэ, министры, генералы, крупные промышленники. Ему удалось получить из посольства нацистской Германии в Токио важнейшие военные и политические сведения. Он стал пресс-атташе посольства и самым близким другом германского посла, который делился с советским разведчиком служебными тайнами.

«Группа, руководимая блестящим, изобретательным разведчиком Рихардом Зорге, совершала поистине чудеса» — к такому выводу пришел генерал-майор Уиллогби после тщательного анализа японских оперативных и следственных материалов по делу Зорге.

Вот еще одна оценка — Аллена Даллеса, крупнейшего американского разведчика, в течение девяти лет возглавлявшего Центральное разведывательное управление США. «Одна из самых известных операций советской разведки перед и во время второй мировой войны, — отмечал он в своих мемуарах, — создание разведывательной сети на Дальнем Востоке под руководством Рихарда Зорге».

Зорге действительно добился поистине поразительных оперативных результатов. Вот некоторые из важных сообщений, посланных им в Центр:

1. Весной 1939 года Зорге передал, что 1 сентября гитлеровцы собираются напасть на Польшу.

2. 5 марта 1941 г. отправил фотопленку со снимками телеграмм министра иностранных дел гитлеровского рейха Риббентропа послу в Токио Отту. В телеграммах министр предупреждал посла о том, что Гитлер планирует нападение на Советский Союз во второй половине июня.

3. В апреле сообщил, что гитлеровцы сконцентрировали на советско-германской границе около 150 дивизий и что Гитлер намерен начать военные действия против Советского Союза.

4. 15 июня радировал точную дату начала гитлеровской агрессии против СССР — 22 июня.

5. В июле передал первое сообщение о том, что Япония, несмотря на нажим гитлеровской Германии, не вступит в войну против Советского Союза.

6. В сентябре подтвердил: японское правительство решило не выступать против СССР.

7. В октябре сообщил о решении Японии начать войну на Тихом океане против США.

Результаты действительно поразительные. И достиг их Зорге не потому, что ему часто улыбалось разведывательное счастье. Нет, он не полагался на счастливый случай. Все это — плоды напряженной творческой работы. Именно творческой, ибо Зорге не только был человеком исключительной отваги и мужества, высокого интеллекта, глубоких и разносторонних знаний. Он являл собой новый тип разведчика — разведчика-мыслителя, разведчика-ученого. Он так глубоко знал Японию, политику ее правящих кругов, ее экономику, культуру, что точно предугадывал действия японского правительства и японской военщины.

Мы теперь знаем, что Зорге не только талантливейший мастер разведки. Он — революционер, коммунист, интернационалист. Он был беззаветно предан делу социализма, горячо верил в его светлые идеалы. Зорге боролся за безопасность Советского Союза, в котором, как он полагал, осуществляются на практике эти идеалы и который он считал своей второй родиной.

Как же выглядит выдающийся советский разведчик в романе Ханса-Отто Майснера?

Автор показал главное: Зорге — антифашист, всем сердцем ненавидящий гитлеровскую клику; боец, отдающий себя без остатка великой идее; блестящий организатор подполья и великолепный конспиратор, обладающий поистине железной волей.

Один лишь факт. У японской контрразведки возникли вполне определенные подозрения в отношении сотрудников германского посольства, и в частности против Зорге. За ним была установлена плотная слежка. Кольцо вокруг советского разведчика стягивалось все туже.

И он знал об этом. Но ни на минуту не прерывал своей опаснейшей работы. Он водил за нос шпиков и передавал Центру донесения. Он держал себя как те солдаты-разведчики на фронте, которые вызывали огонь на себя. Он сохранил бодрость духа и поддерживал своих товарищей, сникших перед смертельной опасностью. Более того, в этот полный драматизма момент он сумел добыть сведения исключительной важности: Япония сосредоточивает силы для войны на Тихом океане и готовит нападение на американскую базу в Пёрл-Харборе.

Если бы не это, то Зорге, очевидно, удалось бы спастись. Но он пожертвовал собой, чтобы помочь Соединенным Штатам, в которых уже тогда видел потенциального союзника СССР в борьбе против гитлеровской Германии.

Надо сказать, что Майснеру не удалось избежать ошибок большинства зарубежных авторов, которые писали о Зорге. Он тоже наделил его несвойственными эгоистическими и анархистскими чертами. Иногда он изображает его излишне нервным человеком, чрезмерно грубым, даже деспотичным по отношению к своим подчиненным. Видимо, для того, чтобы еще больше возвысить своего героя над толпой, Майснер показал помощников советского разведчика — Петра и Веру Бранкович, Козловского — трусоватыми неврастениками, богемистыми типами, пекущимися главным образом о спасении своей шкуры.

На самом деле это, конечно, не так. Какой бы исключительной личностью ни был Зорге, в одиночку он не сделал бы и сотой доли того, что совершил для победы над фашизмом и милитаризмом.

Не прав автор, приписывая Зорге чрезмерное увлечение спиртными напитками и любовными приключениями. Это было не в его натуре. В действительности советский разведчик лишь разыгрывал из себя прожигателя жизни, что служило прекрасной маскировкой. Никому и в голову не приходило, что любитель весело провести время на самом деле был советским разведчиком.

Вызывает возражение и восхваление автором деятельности японской контрразведки. На самом деле ее начальник полковник Одзаки и его помощники сумели справиться с группой Зорге не в результате успешного проведения тонких оперативных мероприятий, как это показано в романе, а лишь из-за предательства.

В книге немало отступлений от правды и фактических искажений. Об этом можно сожалеть. Но в целом они не умаляют достоинств романа. С его страниц встает живой образ советского разведчика, со всеми человеческими достоинствами и недостатками. Увы, этого не скажешь о книгах, посвященных Зорге и выпущенных в Советском Союзе и некоторых социалистических странах. Их авторы, к сожалению, сделали все, чтобы представить выдающегося разведчика как непорочного святого, без недостатков и слабостей. В итоге был создан образ сверхчеловека, в который никто не верит.

То, что пишет Майснер о Зорге, выгодно отличается от засушенных портретов разведчика в таких книгах. И это неудивительно. Автор сам служил в германском посольстве в качестве третьего секретаря и шефа протокола. Он каждодневно встречался с Зорге, беседовал с ним, наблюдал его поведение. И нередко друг посла, удачливый журналист представал перед ним раздраженным, неудовлетворенным, мрачным. Вольно или невольно Майснер передал внутреннее состояние героя: его что-то мучило. Автор объясняет: это, очевидно, из-за того, что Зорге устал вести опасную двойную жизнь. Однако сейчас, в условиях гласности и бескомпромиссного разоблачения культа личности, мы можем сделать и другой вывод. Двойная жизнь — это, конечно, тяжело. Но еще тягостнее недоверие. Зорге, несомненно, чувствовал, что в Центре ему не доверяют. И чем дальше, тем больше. Недоверие шло от Сталина, который в канун войны пренебрег точными данными разведчика о подготовке нападения нацистской Германии на Советский Союз, несправедливо заподозрив его в связи с немцами. Этому еще одно свидетельство маршала Г. К. Жукова: Сталин «как-то даже сказал, что мы имеем очень важные сведения, но мы им не доверяем, потому что, по нашим данным, это двойник. И я думаю, что речь шла именно о Зорге, который потом фактически был обвинен в том, что работал и на нас, и на Гитлера».

Мнение «вождя народов» дамокловым мечом висело над разведчиком. Непосредственные руководители Зорге переносили его на свои отношения к разведчику. Сообщения Рамзая (оперативный псевдоним Зорге) включались в категорию сомнительных и дезинформационных. Были вдвое сокращены средства для работы токийской группы. Она отвлекалась на выполнение второстепенных заданий.

Зорге чувствовал, как все туже сжимается вокруг него кольцо подозрения. Но продолжал стойко выполнять свой долг советского патриота и интернационалиста. Он одержал верх в противоборстве не только с японской контрразведкой, но и с аппаратом Центра в Москве, потрафлявшим бредовым идеям «великого кормчего».

Зорге совершил двойной подвиг.

Виталий Чернявский